Вздрогнув, обе девушки поспешили на неожиданный призыв. Вцепившись в сестру, Ирис готовилась обороняться за двоих. Однако мать встретила их доброжелательно и спокойно. Жестом указав на мягкую кушетку под окном, Ольга развесила тряпки над печкой и устроилась в старом скрипучем кресле напротив переполошенных дочерей. Сестры не сводили взволнованного взгляда с матери, предвкушая строгое наказание за случай в чаще. Вот только женщина заговорила совсем о другом.

– Ярочка, – начала она издалека, – к нам едет Лука.

Насупившись, девушка напрягла плечи и подалась всем телом вперед, словно пытаясь распознать, казалось бы, очевидные намеки.

– Мы решили вас засватать, – довольно улыбнувшись, заключила Ольга.

– Кто это «мы»? – осведомилась дочь в нарастающей панике.

– Он хороший человек, – заверила ее мать.

– Фу, – вмешалась Ирис, – он же старый и страшный.

– В мужчине это не главное.

Вот только лица дочерей говорили об обратном.

– Я понимаю ваши чувства, – убедительно сказала мать, – но Лука отличный работяга. Я более чем уверена, он окажется примерным семьянином, и … – Ольга нерешительно замялась, – он из тех мужей, которые не бьют своих жен.

Признание обнажило неприглядную изнанку супружеской жизни. Встрепенувшись, Ирис под впечатлением пустила слезу, в то время как на застывшей физиономии сестры читался протест.

– Нет, – твердо обозначила Ярослава свою непреклонную позицию.

– Пойми ты, мы всего лишь женщины, и наша миссия заключается в послушании и повиновении мужчинам. Они сильнее и мудрее.

– Но, маменька, – вмешалась Ирис, – бьют только плохих жен.

Недобро усмехнувшись, Ольга отрицательно качнула головой.

– Власть в руках сильных, – молвила она, – порой наказание несоизмеримо с проступком. Бывает, мужчина просто вымещает злобу на женщине или жаждет избавиться от нее, развязав стесняющие его свободу узы неугодного брака.

– Отец никогда не поднимал на тебя руку, – настороженно выговорила Ярослава, она будто задавала вопрос.

– Ваш отец не первый красавец, но добрый верующий человек, порядочный семьянин и верный муж. Таких единицы.

Женщина смолкла. Неспешно поднявшись с места, она вышла из кухни, оставив дочерей наедине с сумбурными мыслями. Девушкам было о чем подумать.

Глубокой ночью мучимая бессонницей Ярослава, сидя на подоконнике, всматривалась в горящие в деревне огни. Сквозь мирное посапывание сестрицы доносился шум торжественных гуляний. Протиснувшись в форточку, девушка выскользнула наружу и осторожно спустилась по карнизу. Прихватив на веранде корзину, она в грустных раздумьях помчалась навстречу оживленной суматохе. Чтобы сократить путь, Яра прошла лесной тропой, нарвала по дороге цветов и с переполненной плетенкой выбралась прямо к празднующим.

Бесовской хоровод из молодых юношей и девушек под бурные овации несся против холодного ветра. В центре круга молодая девица, распустив длинные рыжие косы, нежным голосом распевала веселую песню.

– Кто они? – осведомилась Яра у местной товарки.

– Проклятые ведьмы и колдуны. Вот кто! – уверенно заявила недовольная старушка.

Прихрамывая, пожилая особа медленно обходила многолюдное сборище, покрывая присутствующих скверными словечками.

– Приезжие из соседних сел, – пожимая плечами, предположила она, – праздник весны все-таки. Молодежь со всей округи слетается.

Странное тепло разливалось по телу. Подобно торнадо, оно закручивало в буйный вихрь из будоражащих голову эмоций. Столкнувшись с неожиданным препятствием, Ярослава повалилась наземь. Рассыпаясь в извинениях, крепко сложенный молодой мужчина бросился на подмогу. Склонившись над девушкой, он протянул ей руку. В тусклом свете фонарей Ярослава мельком оглядела его взъерошенную рыжую копну, яркие веснушки на бледной коже и зеленые глаза. На миг растворившись в них, она смущенно отпрянула.

– Держи, – улыбнулся незнакомец, протягивая корзину, – ты выронила.

Схватившись за ручку плетенки, Яра тут же поспешила прочь, однако развернувшись налетела на мрачную фигуру. Та сбросила капюшон черного плаща, открыв прекрасное лицо с тонкими выразительными чертами.

– Присоединяйся к нам, – повелительно изрекла женщина.

Взгляд ее янтарных глаз насквозь пронзал невольного собеседника, будто считывая его мысли и чувства. В панике Ярослава выпалила невнятное «нет» и затерялась средь знакомых людей.

Неподалеку разгружал телегу с товаром новоявленный жених. Девушка узнала его сразу по глубокому шраму, извилистой дугой соединяющему височную впадину с широкой точеной скулой. Рослый коренастый мужчина, уловив затылком любопытный взор, обернулся. Изрезанная рубцами кожа его свидетельствовала о ранее перенесенном тяжелом заболевании, что не добавляло ни симпатии, ни сочувствия юному сердцу. Съеживаясь в отвращении, Ярослава постаралась быстрее скрыться из поля зрения жениха и бегом через лес ринулась домой.

Отлично ориентируясь в непроглядной темноте, она угадывала каждую неровность, впивающуюся в ступни. В идеальной тишине звонко стучали ее торопливые шаги и разносилось свистящее дыхание. Когда огни отчего дома уже виднелись меж ветвей, Ярослава налетела на высокую преграду. Сдержав вопль, она судорожно огляделась и тараном кинулась на безмолвную тень, но та вдруг отступила, и девушка, кувыркнувшись, распласталась на сырой земле. Грубо выругавшись, она приподнялась.

– Тише, тише, – донесся насмешливый мужской голос, – я тебя не обижу, – предусмотрительно добавил он и одним рывком поставил девушку на ноги.

В лунном свете Яра узнала темноволосого всадника. Поблагодарив его еле слышным голосом, девушка вцепилась в ручку корзины и со всех ног помчалась к дому.

– Дрянь! – вопила женщина. – Блудная девка!

– Дорогая, успокойся, – закрывая дочь своим телом от чувствительных ударов мокрым полотенцем, умолял Борислав.

– Какой позор, какой позор! – не унималась Ольга.

– Я не могу вечно сидеть взаперти, – оправдывая непростительную шалость, защищалась Ярослава.

– Ты на выданье! Что люди-то подумают! – женщина заливалась горькими слезами.

В гневе девушка ударила кулаком по столу.

– Я не маленькая! – воскликнула она. – Как выбрать жениха, если я все время сижу взаперти, пока остальные танцуют в хороводе?

Ольга умолкла, испуганно таращась на дочь. Без объяснений она заперла обеих дочерей в комнате. Яра раздраженно слонялась у окна, она не испытывала ни капли сожаления, только бурный протест разъедал переполошенный разум. Ранее неизведанная сила будоражила все внутри. Зарождаясь в глубинах естества, она рвалась на волю, дабы в потоках ненависти испепелить заклятых врагов и устаревшие предрассудки.

Свернувшись на кровати калачиком, Ирис тихонько плакала. В приглушенном свете догорающей свечи девушка отрешенно следила за меркнущими тенями, когда слабое пламя вдруг взмыло к потолку. На миг осветив комнату, оно погасло, уступив право господства полуночному мраку. Повисла гробовая тишина. Сгруппировавшись, сестры дружно забились в угол, не в силах объяснить загадочное событие. Съежившись от страха, они так и не решились позвать родителей. Обнявшись, девушки незаметно проваливались в сон, плавно ускользая в безмятежный мир сказочных видений.

Солнечные лучи игриво скользили по спальне. Подняв тяжелые веки, Яра неохотно встала. Опасаясь праведного родительского гнева, она тихо прошмыгнула в уборную и услышала злобный шепот – он доносился из комнаты. Не привлекая внимания, девушка высунулась из приоткрытой двери. Напряженный взор упал на порожек, отцовской обуви там уже не было, однако красовались аккуратно поставленные с краю белые лодочки из расшитой драгоценными камнями кожи. Навострив уши, Яра на цыпочках подкралась к кухне, откуда доносились подозрительные звуки.

– Прошу, услышь меня! – умолял нежный бархатный голос, нотки которого уже звучали в свежих воспоминаниях девушки. – Девочку переполняет невероятная мощь.

– Не впутывай моих детей в свои греховные распри, – злобно огрызалась Ольга, – пусть живут нормальной жизнью.

– На ней метка! Рано или поздно судьба настигнет каждого, не стоит противиться, исход может оказаться печальным, – твердила странная гостья, – нас подслушивают, – внезапно добавила она.

Подпрыгнув на месте, Яра отпрянула от запертой двери. Прошмыгнув в кладовую, она сделала вид, будто трудится в поте лица, вот только дрожащие руки ее выдавали. Кто-то в бархатном черном плаще выпорхнул в коридор, мельком одарив девушку проницательным взглядом. Растворяясь в янтарных глазах, Яра ощущала успокоение, благодатным теплом обволакивающее бренную плоть.

– До свидания, – вежливо попрощалась гостья, покидая дом.

– Прощай, Лилит, – прошептала Ольга, наглухо задвигая засов.

Даже не взглянув на нерадивую дочь, женщина поднялась в спальню. Любопытство терзало юный разум. Оно манило устремиться за ведьмой, но страх перед родительским гневом перевешивал чашу весов и охлаждал пылкий темперамент.

Позавтракав, Яра взялась чистить печь. Выгребая золу, девушка рассуждала о словах колдуньи, никак иначе она не могла назвать мрачную посетительницу. Припоминая родимое пятно Ирис, Яра ощупывала собственный шрам на лопатке, из-за чего замарала халат. Покончив с нудным занятием, она, вся в саже и копоти, поплелась за дровами во двор. Невзирая на запреты матери, девушка посчитала тяжелый труд весомым оправданием своей непокорности. Она жаждала мимолетно полюбоваться на постояльцев. Красивые мужчины в дорогих нарядах, словно явившиеся из мира книг и фантазий, слонялись по грязным деревенским улочкам. Натаскав громоздких поленьев, Яра наконец выдохлась, так никого и не повстречав. Оценив масштабы проделанной дочерью работы, Ольга одобрительно кивнула в знак примирения.

Намыливаясь в ванне, девушка тщательно оттирала въевшиеся в кожу пятна.

– Освободишься, зайди ко мне в спальню, – крикнула ей мать из коридора.

Яра сгорала от любопытства, предвкушая нежданный сюрприз, будь то изысканная вещь, неприятный разговор или увлекательные сплетни. Завернувшись в полотенце, девушка босыми ногами ступала по вычищенным до блеска половицам. Растерянно оглядевшись, она заметила нарядное свадебное платье, разложенное на кровати.

– Примерь, – небрежно вымолвила Ольга, всем видом демонстрируя великую обиду. – Я сама сшила, – гордо заявила она, заметив удивленный взгляд дочери.

Приблизившись, Яра осторожно взяла в руки белое одеяние. Нежная ткань приятно льнула к телу. В нерешительности девушка медлила, пока мать бережно натягивала роскошный наряд на безвольную фигуру. Тонкий материал, будто вторая кожа, обволакивал стройный силуэт. От узкой горловины к расшитому золотой нитью поясу сползал ступенчатый волан. Пышные рукава с ажурными вставками по краям плотно крепились к запястьям удлиненными манжетками, а ровный подол волнообразными перекатами ниспадал до пола.

– Это на свадьбу? – отрешенно поинтересовалась Яра.

Ольга кивнула. Прекрасное юное создание возвышалось на импровизированном пьедестале из старой табуретки. Распустив каштановые косы, девушка присела, бережно оправив платье. С любовью женщина расчесывала вьющиеся пряди дочери, напевая старинную мелодию. Яра с тяжелым сердцем прощалась с беззаботными деньками стремительно канувшего в небытие счастливого детства, но, умей она читать мысли, удивилась бы, сколь схожими были ее предпочтения с желаниями матери. Ольга вовсе не хотела отдавать дочь на растерзание миру: алчному и жестокому.

Отец вернулся позже обычного. Взволнованный, он расхаживал по кухне и ждал, пока все соберутся. Рассевшись за столом, переполошенные домочадцы с нетерпением предвкушали настоящую сенсацию.

– У меня радостные известия! – торжественно заявил Борислав. – Особенно для тебя, Ярослава.

Поперхнувшись, девушка недоверчиво уставилась на родителя.

– Один почтенный господин сегодня попросил твоей руки, – с ликованием сообщил отец.

– Дай, догадаюсь, – ехидно произнесла Ярослава. – Ты говорил с Лукой?

Недовольно морщась, она ковырялась в тарелке с едой.

– Это не Лука, – осторожно выговорил отец, заприметив полное равнодушие на безучастном лице дочери.

Отложив вилку, девушка с любопытством уставилась на родителя.

– Ты, дорогая моя, – неспешно молвил он, – приглянулась нашему гостю, Олегу.

Ирис чуть не подавилась куском хлеба. Ольга в ужасе отпрянула от стола. А Ярослава, побелев, застыла неподвижной статуей.

– Ты, должно быть, сошел с ума, – прошептала супруга.

Странное известие черной тучей спустилось на тихий семейный очаг.

– Папа, шутка неудачная, – выдавила Ярослава.

– Это не шутка, – разочарованно возразил Борислав. – Твой новоявленный жених влюбился с первого взгляда.

Не дождавшись восторженных оваций, он продолжил.

– Мужчина молодой, красивый, богатый, к тому же из знатного рода, славится благими делами и добрым нравом, ну кто еще может быть лучше?

– Если наша дочь выйдет замуж за этого молодого человека, – осторожно вмешалась Ольга, – как часто мы будем с ней видеться?

– Солнце мое, – перебил ее муж, – разве может быть что-то важнее благополучия нашей крошки, разве не счастливого замужества ты ей желала? А тут такая партия нарисовалась.

Вскочив с места, Борислав принялся расхаживать по комнате и, брызжа слюной, разглагольствовать о преимуществах удачного союза. Яра не вникала в споры родителей. Даже в самых сладостных мечтах она и представить не могла подобного поворота судьбы. Ольга к щедрому предложению сразу отнеслась скептически, выдвигая слабые доводы в пользу Луки, в то время как дочь уже мысленно отказалась от деревенского уродца и с легкостью отправилась на край света за прекрасным принцем, свалившимся к ее ногам.

Невзирая на отчаянные уговоры матери, положительный ответ жениху был дан к полудню следующего дня. Вот только материнское сердце ныло то ли от тоски из-за предстоящей разлуки, то ли из-за дурного предчувствия. Ольга уповала на высшие силы, надеясь, что те предотвратят катастрофу. Каждый раз, глядя в окно, она с ненавистью косилась на гостевой дом и слоняющихся по двору постояльцев, а затем со злостью задергивала шторы. Женщина искренне проклинала тот день, когда чужеземцы переступили порог их скромного мирного жилища.

Воодушевленный Борислав вел важные переговоры. Приданое невесты состояло из двух лошадей и старой коровы, о чем отец не преминул сообщить жениху. Олег с легкостью отказался от такого сокровища и великодушно взял на себя все предстоящие расходы.

Прекрасная партия, выпавшая старшей дочери, вселяла слабую надежду, что и младшей повезет не меньше.

Теплый пасмурный день, напоенный ароматами цветов, обернулся тяжким испытанием для встревоженной матери. Она занималась подготовкой к званому ужину. Охваченная тягостными думами Ольга чуть не испортила горячие блюда, поданные ею на стол. Глядя на взволнованную беготню дочери, она в конце концов сжалилась и решила не препятствовать ее счастью. «Может, оно и к лучшему», – настраивала себя женщина, с ненавистью сжимая рукоятку кухонного топорика.

Скромный стол с достоинством ожидал гостей, которые смущенно мялись у ветхой деревянной оградки и не решались войти без приглашения. Олег вышел навстречу припозднившимся визитерам. Невысокая хрупкая женщина крошечной ручкой поправила пышный кружевной волан и, придерживая подол платья, торопливыми шажками засеменила навстречу сыну, опираясь на тонкий высокий зонтик. Ее золотистые локоны выбивались из-под широких полей фетровой шляпки, украшенной красными розами, и небрежно обрамляли круглое пунцовое лицо. Статный пожилой мужчина вслед за супругой приближался к своей молодой копии. Выскочивший во двор Борислав приветствовал гостей.

Невзирая на знатное происхождение, Светлана Викторовна и Роман Николаевич непринужденно поддерживали застольную беседу. На мгновение могло показаться, что это старые друзья встретились после долгих лет разлуки, дабы насладиться совместным времяпрепровождением. Но за маской доброжелательной беспечности скрывались актеры, талантливо отыгрывающие роли. Ольга заглушала неприязнь вином, пока Светлана Викторовна с фальшивой улыбкой брезгливо опустошала тарелку, пользуясь лишь двумя столовыми приборами. Виновники торжества смотрели лишь друг на друга, игнорируя пустой взгляд Ирис и похотливые ухмылки Дмитрия. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, покидая нелепый маскарад лгунов и лицемеров.

Семейство Несвицких росло и процветало не только в финансовом плане. Светлана и Роман прожили в браке тридцать лет, произвели на свет пятерых детей и уже имели шестерых внуков от старших сына и дочери. Третий их ребенок, Олег, к двадцати шести годам остался вдовцом. Этот неприятный факт больно ударил по самолюбию юной невесты. Она нахмурилась и перестала кокетничать с женихом.

– Моя первая жена умерла в родах год назад, – поделился подробностями личной трагедии Олег, поймав на себе пристальные взгляды хозяев.

– Не в обиду будь сказано, – вмешалась Светлана, – но покойная, как и вы, была родом из крестьянской семьи, даже менее зажиточной, чем ваша.

На семейном собрании единогласно решили венчаться в местной приходской церкви. Дальше события развивались стремительно.

Словно нежный цветок среди целого поля сорняков, Ярослава так и светилась от безграничного счастья. Широко улыбаясь, она пробиралась сквозь густые заросли.

– Ты же его совсем не знаешь, – ворчала Ирис, едва поспевая за сестрой. – А если он обидит тебя?

– С таким красавцем семейная жизнь не может быть в тягость, – заносчиво заявила Яра.

– А как же наши походы в лес? – не унималась Ирис. – Как же я буду без тебя?

Яра резко остановилась и обняла сестру. Ирис разревелась и всем телом прижалась к родной кровиночке, не желая так просто отпускать дорогого сердцу человека в неизвестность. Добравшись до рынка, девушки быстро заполнили плетеные корзины необходимыми товарами по списку, который им дала мать. Новость о внезапной женитьбе знатного богача на простой деревенской девчушке быстро разлетелась по округе, и болтливые языки без устали говорили только об этом.

Подтверждая слухи, невеста радостно принимала искренние и фальшивые поздравления, не обращая внимания на лицемерное перешептывание за спиной, хотя в большинстве своем все сельчане гордились землячкой, вскружившей голову знатному вельможе.

– Ты уже готова к первой брачной ночи? – ехидно интересовалась местная старушка Майя, подмигивая смущенной невесте. – Могу подобрать ночнушку.

Будучи бедной вдовой, пожилая женщина невольно приобрела репутацию легкомысленной особы. Отзывчивость и трудолюбие не уберегли ее от пересудов злых языков. Страдая от одиночества, она напивалась в здешнем кабаке, а потом цеплялась на улице к юным девицам, посвящая тех в секреты отношений мужчин и женщин.

Отделавшись от любопытных прохожих с их назойливыми расспросами и бестактными предложениями, сестры скрылись в лесу. Прогуливаясь по милым сердцу местам, Ярослава мысленно прощалась с радостями беззаботной юности.

Стоя перед зеркалом в свадебном платье с кринолином, юная невеста боялась лишний раз пошевелиться. Даже когда пышный белоснежный наряд висел на вешалке, Ярослава, всматриваясь в его ажурные вставки, чувствовала прилив жара. Вышитое Ольгой платье явно не соответствовало жаркой солнечной погоде. Задыхаясь в корсете, девушка отчаянно умоляла ослабить тугую шнуровку. Глядя в зеркало, Ярослава восхищалась собственной красотой, однако за внешним блеском скрывались страдания и желание поскорее избавиться от праздничного убранства. Ирис, Ольга и Светлана заботливо облачили невесту в дорогой наряд.

Оставшись наедине с будущей свекровью, Яра смущенно потупила глаза. Светлана глубоко вздохнула, собираясь сказать нечто важное.

– Ты потрясающая девочка, – вымолвила она и, чуть помедлив, добавила: – Но я обязана тебя предупредить. Мой сын – нехороший человек. У тебя еще есть время передумать.

По красным глазам Светланы было видно, что она плакала. Пряча слезы, она выскочила из спальни и не увидела, как огонек догорающей свечи с треском полыхнул ярким пламенем и осветил сумрак комнаты.

Тревожное известие словно парализовало невесту. В смятении она не придала значения ослепительным бликам, на мгновение озарившим спальню. Многочисленные вопросы не давали покоя. Что это было? Проявление агрессии, яростное возражение против нежелательной свадьбы или исповедь матери, разочарованной в сыне? Воздух перестал поступать в легкие. Прибежавшая Ирис догадалась открыть форточку и слегка ослабить корсет сестры.

– Легче? – обеспокоенно спросила она у невесты.

– Да, – с облегчением выдохнула Яра.

В порыве чувств она бросилась в объятия сестры.

– Мне страшно, – призналась девушка, вспоминая слова будущей свекрови.

Виновницу торжества охватила предпраздничная суматоха – по крайней мере, именно так Ирис объяснила причину горьких слез сестры.

В церковь явились почти все жители деревни. Гости с восхищением смотрели на невиданную красавицу, которая еще вчера была обычной деревенской девчушкой, и перешептывались за спинами молодых. Не менее потрясен был и сам жених, не сводивший завороженного взгляда с юной нимфы.

Стоя перед алтарем, супруги произнесли брачные клятвы. Яру беспокоили неожиданно вспыхнувшая влюбленность новоиспеченного супруга, напутственные слова свекрови, ужасно неудобное платье и обиженный Лука, жадно глазеющий на виновников торжества.

– Ведьма! – недовольно проворчала местная старуха.

Язвительное замечание, вылетевшее из ее беззубого рта, скорее прозвучало как похвала, нежели как оскорбление.

После завершения церемонии Ольга подбодрила парализованную страхом дочь.

– Эта ночь последняя, – шепнула ей на ухо мать. – Проведешь ее с нами, а завтра вместе с мужем отправишься в новый дом.

Свою свадьбу Яра представляла несколько иначе. В сладостных мечтах она рука об руку с любящим супругом гордо стояла у алтаря и, улыбаясь, принимала искренние поздравления. На деле же измотанная жарой, напуганная пристальным вниманием толпы и угнетенная едкими пересудами девушка стремилась сбежать с торжества и повернуть время вспять, дабы вернуться туда, где она беззаботно гуляла по густому лесу, а порой вместе с местной детворой докучала работавшим в поле селянам.

Жизнь принимала новый оборот, а Яра, будучи не в силах приспособиться к новым обстоятельствам, оставалась в стороне. Мысленно проклиная замужество, она, едва переступив порог родительского дома, избавилась от ненавистного платья. Сидя в холодной ванне, девушка ожесточенно терла мочалкой разгоряченную кожу, словно стремясь навсегда стереть воспоминания о минувшем дне.

Лежа в постели, Ярослава заливалась горькими слезами. Утешая дочь, Ольга искренне сопереживала ее бурным эмоциям, заодно припоминая собственную свадьбу.

– В первую брачную ночь я готовилась к побегу, – со смехом вспоминала женщина, объясняя таким образом Ирис помешательство сестры. – Я была совершенно не готова к супружеским обязанностям, – стыдливо призналась она и, помедлив, смущенно добавила. – Понимаете, мужа и жену связывают определенные отношения, которых не избежать…

– Соитие, – внезапно перебила ее Ярослава.

– Майя нам обо всем рассказала, – тоненьким голоском призналась Ирис.

Поперхнувшись, Ольга недовольно закатила глаза, но мысленно поблагодарила высшие силы, избавившие ее от ненужных объяснений.

Ночью Яра любовалась звездами за окном под мирное сопение сестры.

– Ты не спишь? – раздался удивленный голос Ольги.

– Смотрю, ты тоже, – усмехнувшись, отозвалась девушка.

– Не хочу отпускать тебя.

– А я не хочу уходить.

– Милая, а ты не замечала за собой ничего странного?

Резко сев на кровати, девушка удивленно уставилась на мать.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила она.

– Демоническую силу, – откровенно ответила Ольга.

– Ты полагаешь, я колдунья?

Ирис перевернулась на другой бок. В воцарившейся тишине ее дыхание вновь стало ровным.

– Ты же знаешь, я потомственная целительница, – спокойно пояснила Ольга. – Возможно, ты унаследовала этот дар, – продолжила она тем же тоном, но, сощурив глаза, напутственно произнесла. – Если ты ощутишь в сердце тьму – молись, дитя мое. Бог твой наставник и проводник.

Ярослава послушно кивнула и позволила матери заключить ее в ласковые объятия. Свернувшись калачиком, она проспала до самого утра.

Глава 3

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4