Йера для космобосса

Нея Амос

Йера для космобосса

Глава 1

– Давай переспим?

Я доведена до крайней степени отчаяния, раз спрашиваю такое у барсийца.

Но если я теряю контроль над своей жизнью, то хотя бы могу выбрать своего первого мужчину. Не хочу, чтобы девственности меня лишил мерзкий сводный братец.

Коктейль, в который Штефан что-то подмешал, уже туманит мне разум.

И зачем я только согласилась пойти на эту вечеринку? Почему решила, что при воротилах галактики он не посмеет ничего сделать? Наивная!

Дома он еще как-то держал себя в руках, потому что боялся гнева своего отца – моего отчима, который готовился выгодно продать меня замуж, а здесь получил карт-бланш.

Я уже ощущаю мощнейший афродизиак, что попал в кровь. Из-за него тело словно сходит с ума – я чувствую себя очень странно. Мне жарко, но в то же время хочется кого-нибудь обнять.

А еще я совершенно не могу воспользоваться своей силой ритма и спастись. Этот козел все рассчитал!

Как же я ненавижу эту семейку Мейс. Сколько раз пыталась от них убежать – они всегда возвращали.

После смерти мамы моя жизнь превратилась в ад, и я узнала, что деньги могут нести большое зло, а страх перед моим даром превращает людей в демонов.

– Что ты сказала? – Барсиец, который выглядит так, словно к нему не могут приблизиться смертные без многомиллиардного бизнеса в управлении, смотрит на меня сверху вниз.

Он держит в руках кубок из редкого сплава сития. На моих глазах ножка под воздействием его пальцев изгибается.

Это угроза или хороший знак?

Мне страшно, но пасовать еще страшнее. На попе горит шлепок, которым наградил меня Штефан. Я очень хочу выбраться из адова пекла, в котором меня держат то на холодном пайке, то на таблетках.

Это не первый раз за вечер, когда этот красавец-барсиец задерживает на мне взгляд своих желтых глаз. Я тоже приметила его сразу, как только вошла. Такого просто невозможно не заметить!

Я не знаю, кто он, но в его движениях такая сила и уверенность в себе, что вокруг создается круг почтительного отчуждения. К нему подходят, уже почтительно согнувшись, и уходят, пятясь, словно боясь повернуться к нему спиной, как к императору или… хищнику.

Да, точно! В нем очень много от зверя. Не зря барсийцев все боятся. Говорят, в них есть что-то животное, а те, кто увидит их боевую форму, больше не жильцы.

Если я спрячусь в его тени, никто не посмеет больше меня тронуть.

Отчим рассчитывал, что на этой вечеринке Штефан познакомит меня с наследником семьи Форгус, но не учел, что у любимого сыночка другие планы, а руки слишком длинные.

Меня даже две недели нормально кормили, чтобы я выглядела не такой болезненно худой, и не подмешивали в еду такое количество успокоительного, чтобы я не была апатичной на этой вечеринке.

Отчиму очень нужен этот брак для расширения бизнеса. Ему всегда мало того, что у него есть. Он даже новую любовь нашел через месяц после маминой смерти.

Урод.

Я смотрю в желтые глаза барсийца. Его темные волосы необычно коротки для его расы, зато присутствует легкая небритость. Его плечи такие широкие, что могут закрыть меня от всех бед.

Он одет даже не в бренды – все на заказ, даже часы. Весь в черном, словно наемник. От него пахнет властью и опасностью. Его руки такие большие, что, кажется, он может убить голыми руками не особо и напрягаясь.

Идеальное оружие для мести, если я смогу его использовать. Сейчас я не могу воздействовать на него силой ритма, но потом… потом смогу!

Главное – заинтересовать его сейчас, хотя я знаю, что барсийцы почти никогда не обращают внимания на землянок.

– Хочешь со мной переспать? – спрашиваю я еще раз.

Это мой голос звучит так низко и хрипло?

Барсиец скользит по мне взглядом, задерживаясь на груди, талии, бедрах, а потом возвращаясь к лицу, и так несколько раз. С каждым кругом он все дольше смотрит в мои глаза и как-то недобро щурится.

Кажется, он сейчас меня пошлет. Я промахнулась с целью. Мне конец.

Глава 2

Барсиец неожиданно хватает меня за руку, в которой я держу бокал с соком, и притягивает ее к своему носу. Хищно раздувает ноздри, смотрит мне в глаза еще раз, уже куда более внимательно.

Место, где он меня держит, словно опаляет огнем. Мне хочется большего, и это так странно – никогда раньше не испытывала подобного притяжения.

– Ты напилась? – Барсиец цепко следит за моей реакцией на его вопрос.

– Нет, – честно отвечаю я, глядя прямо в его глаза.

Он еще раз смотрит на бокал, потом на меня.

– По тебе и не скажешь, что ты плохая девочка. – Он насмешливо окидывает взглядом мое закрытое платье с длинными рукавами.

Я стану плохой девочкой, потому что хорошие девочки не выживают. А я очень хочу жить.

– Я хочу тебя. Это очень плохо? – спрашиваю я, сглатываю, не отрывая от него взгляда.

Хорошие девочки такое же никогда не говорят?

Наверное, без чертова афродизиака я бы ни за что не отважилась так себя вести и так на него смотреть. Но я позволила себе показать, насколько восхищаюсь его телосложением, его лицом, его силой и энергетикой.

Про барсийцев ходит много легенд, но все они связаны одним: это самая закрытая раса нашей галактики и они самые опасные воины, которых хотят все, особенно человеческие девушки.

Так что я не должна особо удивить его своим интересом. Почему-то этот самый опасный мужчина на вечеринке кажется мне самым безопасным местом.

Я вижу, как при моих словах «Я хочу тебя» холодная маска безразличия барсийца трескается, а его глаза словно вспыхивают. Он делает ко мне один большой шаг, обхватывает рукой за талию и ведет в сторону выхода из огромного зала гостиницы «Млечный путь».

Решительный – то что надо в моей ситуации.

– Стойте! – Путь преграждает злой Штефан.

Но барсиец неожиданно материализует хвост, обвивает им моего сводного брата за торс и отшвыривает в сторону. Конечность исчезает, и я даже сомневаюсь, уж не привиделось ли мне, пока мы идем к широким дверям одного из лифтов.

Стоит нам шагнуть в него, как за нами хочет войти один из гостей – кажется, именно тот наследник, с которым так хотел свести меня отчим. Но один взгляд барсийца – и тот замирает, позволяя дверям лифта закрыться.

Барсиец прикладывает к табло коммуникатор, и на дисплее высвечивается пункт назначения – пентхаус.

Он резко прижимает меня к стене лифта, нависает надо мной и спрашивает:

– Знаешь, кто я?

Я поднимаю на него взгляд и шепчу:

– Кто-то очень крутой.

Из его чуть приоткрытого рта вырывается пораженный выдох, а потом на лице мелькает польщенная улыбка. Она так меняет его лицо, что я завороженно смотрю на него, не в силах оторвать взгляд.

Он очень хорош собой. Очень.

И тут он целует меня так неожиданно, что я вжимаюсь в стену лифта.

Его губы пухлые, мягкие, но требовательно жесткие. Он словно проверяет меня своим напором, не дотрагиваясь даже пальцем до тела, но этого и не надо. Ведь я сама кладу руку на его шею и отвечаю со всей крышесносной страстью, которую так долго пыталась сдержать.

И словно заражаю его ей.

Барсиец обхватывает меня за талию и вбивает в себя, а из меня вылетает удивленный выдох прямо в его приоткрытые губы. Я смотрю в его глаза и, кажется, куда-то улетаю от нахлынувшего желания, сама целую его так, как никогда бы не посмела – жадно, раскованно и немного отчаянно.

Потому что, если крыша улетит только у меня, мой план провалится.

Понимаю, что лифт останавливается слишком рано и двери открываются, но даже не поворачиваю головы. Я буквально предсказываю, что барсиец не пустит никого в кабину – на свою территорию.

И так и случается. Двери лифта закрываются, а мы поднимаемся дальше. Он буквально поглощает меня поцелуями, и я натурально схожу с ума от желания – вцепляюсь в его костюм, как в спасательный круг. И когда двери лифта открываются, а он подхватывает меня на руки, то я нагло обвиваю его шею руками.

Прикосновение его коммуникатора к панели бесключевого доступа – и двери пентхауса открываются для нас.

Глава 3

Я быстро обвожу номер затуманенным от страсти взглядом.

Это просто вау! Я выбрала явно не простого барсийца. Я словно указала пальцем на самого сильного хищника галактических джунглей в деловом костюме.

И это так будоражит.

Если я смогу управлять таким мужчиной, то точно выберусь из ада семейки Мейс.

– До сих пор не поняла, кто я? – спрашивает барсиец.

– Мне все равно, – шепчу я в его губы и смотрю в глаза. – Я просто хочу тебя.

Эти слова словно сводят его с ума. Он тут же сажает меня на комод и страстно целует шею. Меня словно прошибает током желания от макушки до пят, и я сжимаю ноги.

Барсиец ныряет рукой под мое платье длиной до середины голени и одним махом задирает его. Я импульсивно сжимаю ноги еще сильнее, и он вдруг замирает.

– Только не говори, что это у тебя первый раз. – В его голосе я слышу нотки угрозы.

Заглядываю в его невероятные глаза, которыми он буквально говорит, как хочет меня.

– Не скажу, – шепчу я.

И он медленно опускает ресницы и раздосадованно отворачивается.

Нельзя, чтобы он передумал! Если выставит меня сейчас вон, то я не смогу воздействовать на него с утра, когда эффект афродизиака пройдет.

Я кладу руку на щеку барсийца, ощущаю пальцами легкую, едва колкую небритость и поворачиваю его голову к себе.

– Я хочу, чтобы ты был моим первым, – говорю ему чистую правду, а потом добавляю: – Пожалуйста…

Барсиец, который начал было таять, на последнем слове напрягается.

– Тебя опоили?

Я не могу признаться. Кажется, что если я скажу да, то он просто вызовет мне медиков и отправит в больницу прочищать организм. И тогда я лишусь шанса на спасение.

Стоит мне переступить порог дома после такого, как отчим со сводным братцем устроят мне жизнь еще хуже той, что была.

Я кладу вторую руку на другую щеку барсийца. Благодаря тому, что я сижу на комоде, наши глаза на одном уровне, поэтому я могу смотреть открыто.

– Так плохо, что я хочу тебя для себя? – спрашиваю я.

Понимаю, что говорю что-то не то, но теряюсь в ситуации. Я далеко в этом не спец – просто доведенная до отчаяния девушка.

Барсиец с шумом втягивает воздух и спрашивает:

– Что же ты со мной делаешь?

Я смотрю на его губы и медленно тянусь к ним, надеясь, что он подхватит инициативу. Несмотря на афродизиак в крови, я все такая же неловкая и неумелая, совсем неопытная в соблазнении мужчин.

Вижу, что он борется с собой, а когда принимает решение, то сажает меня на себя верхом и несет куда-то через весь пентхаус. У меня перед глазами только и мелькает яркий свет и дорогая мебель, а потом я оказываюсь бережно уложенной на огромную кровать.

Барсиец нависает надо мной на руках и замирает, разглядывая меня. Я так и вижу, как в его голове все тщательно продумывается, и в отчаянии протягиваю руки к верхним пуговицам его рубашки.

– Я хочу посмотреть на тебя. Можно? – спрашиваю шепотом.

По лицу барсийца словно проходит дрожь, и он медленно моргает, будто завороженный. И я, не дожидаясь ответа, неловко долго расстегиваю вторую пуговицу рубашки, так как самая верхняя уже свободна.

Кожаный шнурок с металлической монетой выскальзывает из ворота рубашки, и мы оба замираем. Он так и нависает надо мной на вытянутых руках, а я лежу под ним и смотрю на качающийся туда-сюда кулон.

Нужно что-то сделать!

И я хватаю его за шнурок двумя руками и притягиваю к себе, как дикого зверя, которого хочу приручить.

Глава 4

Мне очень хочется его поцеловать, но не хватает смелости, поэтому я останавливаюсь в нескольких миллиметрах от его губ. И барсиец сам преодолевает это расстояние так медленно, словно дает мне возможность убежать.

И когда наши губы едва касаются друг друга, он неожиданно целует меня с таким напором, что дыхание перехватывает. Сначала я не успеваю за его темпом, замираю на секунду, когда он вторгается языком в мой рот, но сладость и страсть поцелуя заставляют забыть о себе.

Я просто хочу, чтобы это никогда не заканчивалось! Я и не знала, что поцелуй – это так приятно и так головокружительно.

Все остатки контроля летят в черную дыру. Я не хочу останавливаться.

То ли афродизиак, то ли возбуждение толкают меня на смелые поступки – я позволяю себе слегка прикусить его нижнюю губу. В ответ барсиец так сексуально рычит, что я делаю это еще раз.

– Повторишь – возьму прямо сейчас. – Он едва прикусывает мой подбородок, словно предупреждая не быть слишком дерзкой.

Я отпускаю шнурок с кулоном из рук от неожиданности, а он опускается ниже – к шее и впивается в нее такими поцелуями, что я хватаюсь руками за покрывало кровати.

Высокий ворот-стоечкой быстро останавливает барсийца. Он поддевает его пальцем, заглядывает мне в глаза и спрашивает:

– Надеюсь, платье не любимое?

– Любимое! – с выдохом отвечаю я.

Кажется, он хочет его порвать, но я не могу позволить это сделать.

Я смотрю на яркую лампу, состоящую из тысячи кристаллов, и прошу:

– Выключи свет, пожалуйста.

– Тебе не нужно стесняться.

– Пожалуйста.

Барсиец щелкает пальцами, и свет гаснет. Теперь только город освещает кровать через панорамные стекла. Надеюсь, этого будет достаточно.

Чтобы снять платье самой, мне нужно как-то скинуть этого хищника с себя. Но как это сделать?

– Не поможешь мне расстегнуть платье? – тихо спрашиваю я.

Я не уверена, как он отреагирует, потому что на мою одежду он бросает недвусмысленный взгляд.

Барсиец одним резким движением крутит меня в кровати, переворачивает лицом вниз. Звук разъезжающейся молнии такой быстрый, словно взлет корабля: вжух – и кожу спины охлаждает ветерок от кондиционера, а потом я чувствую прикосновение губ и рук.

О нет!

Я тут же пытаюсь перевернуться на спину, чтобы он не успел ничего почувствовать. Чуть толкаю его в грудь, чтобы сел, быстро целую в губы, словно извиняясь за поступок, и поднимаю руки вверх, побуждая его снять с меня платье.

Другого намека делать не приходится – одежда слетает с меня просто мгновенно, и я остаюсь в одном белом белье.

– Ты как ангел, – говорит барсиец, на миг замирая, а потом протягивает руку к волосам и трогает светлые волосы.

И я боюсь, что он разглядит меня лучше, поэтому обнимаю его за шею и целую в губы так, чтобы забыл обо всем на свете. Так сладко!

Щелкает застежка бюстгальтера, и чашечки перестают стискивать груди. Кайф! Но тут же на место им приходят большие руки.

Он неожиданности я замираю, но, когда прикосновения к груди доставляют такое наслаждение, как сейчас, я теряю голову. Обнимаю барсийца за спину, провожу пальцами по изгибам его мышц, и он углубляет поцелуй.

Мысли о своем теле и тревоги рассеиваются, а голову заволакивает туман такой страсти, что не продохнуть. Кажется, что я ей дышу.

Барсиец ласкает меня руками все смелее, и с каждым его прикосновением я все острее на него реагирую. Внутри меня словно накапливается энергия, которая не видит выхода. Я наполняюсь ей настолько, что сама целую барсийца в шею, плечо, а потом замираю от собственной смелости.

На языке ощущаю неповторимый вкус его кожи, который кажется мне настолько вкусным, что я жадно смотрю на него.

Он хрипло смеется в ответ. Обхватывает руками мой подбородок, заглядывает в глаза и говорит:

– Смелый зайчонок. Хочешь большего, раз кусаешься?

Я едва заметно киваю в ответ, утопая в его желтых глазах. Они – как расплавленное золото. Чарующие – как звездные системы во Вселенной.

Он улыбается мне, но во взгляде его голод. Каждое движение – это перекат мышц хищника, готового к прыжку, который кружит вокруг добычи.

Барсиец ложится сбоку от меня, кладет руку на мой живот и идет вниз к трусикам. Одновременно с этим наклоняется и начинает губами вытворять с моей грудью такое, что я сначала охаю от неожиданности, а потом не могу сдержать тихий стон-поскуливание.

Его губы то обхватывают сосок, то посасывают, а потом барсиец проводит языком вокруг ореола.

Мужская рука ложится поверх треугольника трусиков к самому чувствительному месту, и пальцы начинают танец на грани удовольствия и чего-то острого, чего я никогда не испытывала. Не боли, но чего-то настолько почти нестерпимого, что я не понимаю, хочу ли скинуть оттуда руку или молить, чтобы он продолжал.

Он словно настраивает инструмент – мое тело – и быстро находит, как заставлять меня стонать в голос.

Я то таю в его руках, то напрягаюсь. Это напоминает сладкую агонию, которая сводит меня с ума.

Внезапно коммуникатор на моей руке начинает вибрировать от вызова.

– Гад? – Барсиец косит взглядом на дисплей и зачитывает вслух имя контакта.

– Гад, – киваю я, тихо соглашаясь.

Барсиец протягивает руку к моему коммуникатору и долго зажимает боковую кнопку выключения, а потом снимает гаджет с моего запястья.

– Только я. Никаких гадов, – говорит он и заглядывает мне в лицо.

Его глаза сверкают ревностью.

О да, пожалуйста! Именно этого я и хочу.

Если я смогу управлять хищником с таким горячим нравом, моя месть удастся на славу.

Глава 5

– Хочу увидеть тебя всего, – осипшим от желания голосом говорю я и нервно провожу кончиком языка по губам.

И он замирает, медленно моргает, глядя на меня, как завороженный.

– Умеешь говорить то, что хочет слышать мужчина, – наконец говорит барсиец, а потом с треском ткани срывает с себя официальную броню одежды.

Он прекрасен! Его красота опасная в своей силе, а оттого еще более притягательная.

Закованный в костюм, он словно выпускает природную суть на волю. Играет мышцами в свете городских огней. Они тоже в его власти – подсвечивают его лишь местами, дразня мое воображение.

Я невольно опускаю глаза ниже, и из горла вырывается приглушенный вздох. Я тут же отвожу взгляд от барсийца, потому что смущена и не понимаю, как эта огромная штука поместится в меня.

Я точно смогу это сделать? Может, лучше еще раз попробовать сбежать?

Но я тут же вспоминаю сегодняшнее утро, когда я проснулась оттого, что Штефан гладил мои бедра, чтобы разбудить на завтрак.

Нет, нельзя давать задний ход, каким бы выдающимся барсиец ни был. Он единственный, при мысли о близости с кем ощущаю трепет, а не отчаяние.

Я лучше сама сделаю выбор и отдам свой первый раз тому, кто мне симпатичен, а не окажусь прижата мерзким сводным к матрасу.

Барсиец подходит ко мне, сидящей на краю кровати, и я подаюсь назад, потому что его большой член замирает как раз напротив моего лица.

Я смотрю на барсийца снизу вверх и вижу, как дергается его кадык. Он протягивает руку, гладит меня пальцами по лицу, а большой палец на секунду замирает на моей нижней губе, после чего он наклоняется и целует меня.

Сначала нежно, а потом увеличивая напор в поцелуе, он мягко опрокидывает меня на спину. Просовывает руку под мою спину и легко, словно я ничего не вешу, перекладывает меня повыше.

У меня создается ощущение, что он с трудом сдерживает свою натуру, чтобы не сорваться. Что он очень старается быть со мной бережным, но иногда ему едва удается контролировать себя.

Как сейчас, когда он берется за резинку моих кружевных трусиков и они рвутся в его руках.

– Это тоже любимые?

– Обычные, – вру я.

Барсиец устраивается между моих ног, нависает надо мной на локтях и снова целует. Он в этом просто мастер!

Жар сначала разгорается у меня в голове, а потом стремительно бежит вниз, собираясь в огненный шар внизу живота.

Мне так нравится все, что немного стыдно за свои эмоции. Но когда палец барсийца легко проникает в меня, я выгибаюсь от неизвестных ранее чувств.

Неожиданно приятно и в то же время мало. Я хочу большего!

И он словно понимает это – теперь входит в меня двумя пальцами. Двигает ими внутри, и мир начинает кружиться, а мое тело – сходить с ума. Я мечусь в его руках, не понимая, что происходит и чего я хочу. Но пальцем мне точно мало.

– Хочу тебя всего, – умоляю я.

И он рвано выдыхает.

– Зайчонок, твои слова… – Он не договаривает, качает головой, а потом так нежно целует, что я замираю от неожиданного контраста.

И чувствую, как мое лоно неожиданно растягивается от нажима его большого и толстого члена.

Я замираю, ожидая боли. Вся напрягаюсь, готовая к неприятным ощущениям, но испытываю лишь острое удовольствие от чувства заполнения и то, как растягиваюсь для него все больше и больше.

Стон вырывается из меня сам, но я себя уже не контролирую. На секунду ощущаю резкий толчок, а потом лишь то, как сильно сжимаю внутри себя барсийца.

– Больно? – тихо спрашивает он.

И я мотаю головой, начинаю неловко двигаться под ним сама, потому что нестерпимо хочу, чтобы он продолжал. Хочу узнать, что же дальше.

И барсиец начинает двигаться, медленно, но глубоко. И когда он входит до конца, я почти захлебываюсь в волне удовольствия, которая меня захлестывает.

Я и не знала, что секс – это так классно! Везде писали, что первые разы женщины испытывают только боль, и я была растеряна оттого, что отличалась от большинства.

Но это же хорошо, что приятно?

Барсиец продолжает двигаться, и я сосредотачиваюсь только на его движениях и своих ощущениях. Сначала я изо всех сил пытаюсь приглушить стоны, повернув голову и впившись зубами в руку барсийца – он упирается ими по обе стороны от меня, но вдруг…

– Не сдерживайся, моя девочка. Мне нравится слышать, как тебе хорошо.

И я поворачиваюсь к нему и простанываю прямо в его губы, потому что в этот момент он заходит до упора.

Он отвечает хриплым полустоном-полурыком.

А мне и правда хорошо. Очень хорошо. Так, что я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

Барсиец настолько крупный мужчина, что затмевает собой все. И мне так нравится это ощущение. Я сделала правильный выбор. Только такой партнер может меня защитить.

Я приподнимаю голову и, поддавшись желанию, слегка прикусываю его кожу чуть ниже ключицы. Барсиец тут же напрягается всем телом, каменеет членом так, что движения внутри меня становятся даже немного болезненными, и вдруг взрывается во мне оргазмом, хрипло дыша.

Я чувствую пульсацию внутри и не знаю, как реагировать.

Он опускает голову, вдавливает лоб в подушку и глубоко дышит.

– Прости, но ты такая невинно-сексуальная, что я больше не смог терпеть. Немного отдохнешь, и продолжим.

Я могу думать лишь об одном:

– Я еще не делала противозачаточную инъекцию.

Он издает непонятный смешок:

– Не переживай на этот счет. Ты не забеременеешь, по крайней мере сейчас.

– Но ты в меня… кончил.

– Барсийцы контролируют этот процесс. Ты забеременеешь от меня, когда я буду в боевой форме.

В боевой форме? Это когда они становятся еще больше и отращивают убийственные хвосты?

Барсиец смеется, медленно выходит из меня, переваливается на бок, ложится рядом и притягивает меня к себе в объятия.

– Не пугайся. Я здесь и все контролирую.

Скоро ты не будешь себя контролировать, но это сюрприз.

Барсиец гладит меня по бедрам, по руке, потом по волосам, лаская взглядом. Мое тело с готовностью отзывается на касание, и я понимаю, что афродизиак еще действует на меня, а это значит, и на мою силу ритма.

Сколько раз мы переспим, пока я не стану управлять этим мужчиной? Ведь потом, стоит снять контроль, у нас уже никогда не будет такого классного секса. Он поймет и возненавидит меня.

А если я внушу ему возбуждение ко мне, то это будет уже не то. Так что у меня есть только эта ночь, только эти часы и только эти разы.

– Пойдем купаться, – говорит он и сгребает меня в охапку.

В дверь пентхауса начинают колотить ногой.

Глава 6

– У твоей семьи лишние конечности? – Барсиец замирает со мной на руках.

Мы выходим из спальни в ярко освещенный зал номера, и его взгляд опускается на меня.

И его словно парализует.

– Это… что? – спрашивает он ледяным тоном.

Я знаю, что эмоция направлена не на меня, поэтому поднимаю на него понимающий взгляд.

– Это кто – я. Противно смотреть? – Мой голос звучит без эмоций.

Я тоже опускаю взгляд на себя и вижу то же, что и он: огромное количество разнообразных старых и новых шрамов, старательно обработанных с помощью новейших технологий. От этого они смотрятся плоскими метеоритными следами. Отчим еще зачем-то велел ввести под кожу вещество, которое создавало эффект золотой россыпи внутри кожи, из-за чего обработанные шрамы напоминают скопления мелких звезд.

Наверное, хотел выдать за особые телесные изощрения, которые я могла бы сделать подростком по своей глупости.