Министерство мертвых. Последние стражи

«Понимаю твою любовь к миру мертвых, дорогой сын, и нисколько не осуждаю. Если для тебя это важно – стань его Повелителем, защити эту горстку иных. Но поверь мне, Самаэль, однажды ты поймешь, что твое место рядом со мной. Однажды ты осознаешь, что твоя сила может изменить мир. Тогда ты без сожалений оставишь Мортрум. Чтобы вернуться в новый мир. Который в память о прежнем мы назовем… Элизиум».

Кто-то мог бы сказать, что он уходил от отца, которому оказался не нужен. Или от мира, в котором так и не стал королем. Или от жены, от которой испытывал лишь холодное раздражение.

Но на самом деле Самаэль Сонг не уходил от кого-то.

Он всего лишь уходил прочь.

Большая разница, на самом деле.

***

– Прости! Прости-прости-прости! Я не хотел, Аида, Элизиумом клянусь! Я думал, ты – темная душа.

– Я что, похожа да безумдую кровожаддую тварь? – спросила я, зажимая нос.

Стражи вокруг нас уже закончили с темными душами и теперь устраняли последствия прорыва. То, с чем раньше справлялся один Дэваль за пару секунд, теперь делали вдесятером почти полчаса. Ситуация осложнялась тем, что души периодически лезли наружу, не оставляя попыток, хотя концентрация стражей у прорехи уже была критической.

Еще несколько десятков патрулировали улицы на случай, если какая-то из душ в суматохе все же смогла пробиться в Мортрум. Но мой расчет оказался верен: рухнувший кусок замка не позволил монстрам вырваться на свободу и натворить дел.

Зато Ридж не подкачал. И в пылу драки двинул мне прямо в нос. Не сказать чтобы намеренно, конечно, я тоже хороша – кто же выскакивает в разгар битвы из-за угла, спрятав лицо. Но все равно довольно неприятно.

– Ну знаешь, кровожадной твари я бы удивился меньше, чем тебе. И вообще, я не страж. Как умею – так сражаюсь.

Вместо ответа я показала ему большой палец. Теперь вместе с раной на животе болел еще и нос, а во рту чувствовался противный привкус крови.

– Мне правда очень жаль, – вздохнул Ридж.

– Расслабься. Мгновенная карма, – буркнула я. – Что у нас с последствиями? Жертвы есть?

– Пока непонятно. Среди душ точно не должно быть, а стражи еще не все вернулись. Повезло, что эта хрень обрушилась.

– Повезло, – эхом откликнулась я.

– Где Самаэль, мать его?

– Угадал. Как раз ее навещает. Самаэль больше не вернется.

Удивительно, но эта фраза далась мне с явным трудом. И как я собираюсь свалить на Самаэля все произошедшее, если язык не поворачивается о нем говорить? Мысль о том, что он стоит рядом с Лилит и собирается навредить Земле, вызвала не ярость, на которую я рассчитывала, разрабатывая этот план, а какую-то детскую обиду. Как будто, несмотря на все, что между нами произошло, я все еще надеялась, что это глупая ревность к девчонке, которая вдруг появилась и забрала все внимание отца.

– Думаю, стоит поговорить вдали от лишних ушей, – медленно произнес Ридж. – Кому ты доверяешь?

Пришлось взять минутную паузу, чтобы обдумать ответ. Дэвалю? Но он под замком и в ближайшее время до него не добраться. Харону? Нет уж, может, он и слил информацию о моем возвращении из благих побуждений, неизвестно, что и кому он сольет еще.

– Дэв, Тордек, Дар, Ева. Половина из этого списка неизвестно где и живы ли. Так что остаетесь вы с Тордеком и Дар.

– С Даром я бы повременил, – как-то загадочно и одновременно мрачно ответил Ридж. – Так, погоди. Сначала сделаем вот что.

Без предупреждения он подхватил меня на руки и взобрался на один из обломков стены так, чтобы было видно стражам в округе, а потом осторожно поставил меня, придерживая под локоть, что было очень кстати.

– Эй! – крикнул Ридж. – Народ! Слушайте сюда! Наш Повелитель Самаэль решил, что не хочет связывать свою дальнейшую судьбу с Мортрумом. Полагаю, это – его прощальный нам подарок. И не думаю, что вы удивлены. Давайте отставим в сторону политические споры и приведем Мортрум в порядок, защитим его жителей. Хорошие новости тоже есть: вернулась Аида Даркблум! Согласно старшинству Аида – новая Повелительница, поэтому отныне все ее приказы подлежат немедленному выполнению. Как только она будет готова, то сразу проведет собрание со стражами, где вы сможете задать ей вопросы. Пожалуйста, нам очень нужна ваша помощь. Мы не можем допустить паники. Закрывайте прорехи, сдерживайте темные души, защищайте невинных!

– Без Грейва мы не протянем! У нас не хватает стражей, зато прорех все больше и больше!

– Я верну Дэваля! – крикнула я. – Как только смогу добраться до Виртрума, я найду способ вернуть его. Если он жив, если он остался собой – я его верну. Нужно продержаться совсем немного. И с Пределом мы что-нибудь придумаем. У меня есть дар, способный усилить Предел. Вельзевул слишком слаб, чтобы меня обучить, но мы что-нибудь придумаем.

Я распахнула куртку, чтобы было видно кровавое пятно на рубашке. Пришлось уложить парочку душ лично, и рана снова открылась. Заживление шло явно медленнее, чем хотелось бы, и что-то подсказывало, без влияния вод Стикса не обошлось. Хотя я не жалуюсь. Я вообще не должна была выжить.

Никто не стал аплодировать или радоваться туманным обещаниям какой-то девицы, но несколько стражей, явно пользовавшихся у товарищей авторитетом, хмуро кивнули. Ридж принял это за согласие с приказами и, снова подхватив меня на руки, понес прочь.

Так я оказалась в кресле главы Министерства Мертвых, Самаэля Сонга.

И, пока Ридж ходил за Тордеком, думала лишь об одном: в тот день, когда в этом кабинете меня ждала темная душа, Самаэль лично отправил десяток стражей в Аид или просто позволил этому случиться?

Ждать пришлось недолго. Ридж вернулся через четверть часа с Тордеком – он, очевидно, находился в колледже. При виде меня балеопал расплылся в жутковатой, но счастливой улыбке.

– Не представляете, как я рад вашему возвращению. Каждый день я смотрел на лимонную аллею и надеялся, что произошла ошибка и вы живы, Аида.

– Спасибо, магистр, – слабо улыбнулась я.

Боль к тому времени вернулась с новой силой, и все, на что меня хватало – сидеть и не морщиться. Желательно не шевелясь, потому что при каждом неосторожном движении начинала кружиться голова.

Как так получилось, что в Мортруме есть только два человека, которым я могу доверять? Причем не потому что они сделали что-то, доказывающее их верность. А потому что не успели сделать ничего, доказывающего обратное.

Интересно, я долго продержусь в кресле Повелителя с такими вводными?

– Так почему не стоит звать Дара? – спросила я.

Ридж с Тордеком переглянулись.

– Ладно, давайте с самого начала. Что случилось после того, как Вельзевул запер меня в подвале?

– Это сильно по нему ударило, он стал слабее. Потом случился очень крупный прорыв, мы потеряли четверть стражей и думали, что потеряли тебя. Что Лилит вырвалась на свободу и убила тебя. Предел дрогнул, но устоял – ценой остатков здоровья Повелителя. И его дела принял Самаэль. Никто не ожидал, что Вельзевул проживет так долго. Говорят, он совсем плох.

– На троечку, – хмыкнула я. – И что Самаэль?

– Обвинил во всем Дэваля. Что он выпустил мать. Дэваль не стал отпираться, и его приговорили к заточению. В Аид отправлять не стали, справедливо полагая, что с его силой и навыками он оттуда нас и захватит. Заперли в Виртруме. Самаэль стал Повелителем. И превратил Мортрум в то, что он сейчас собой представляет.

– Не вижу никаких ужасов. Все на месте, улицы подметают, бары работают. Откуда такой мрачный тон?

– Мортрум – не только бары и улицы, – спокойным размеренным голосом произнес Тордек.

На миг я ощутила себя так, словно сижу на лекции в аудитории. И неожиданно для себя расслабилась. Хотя во время учебы в колледже каждое слово казалось мне издевкой над непрожитой жизнью. Надо же, как меняется восприятие.

– Мы перестали получать души. У нас больше нет работы для проводников.

– Погодите, это как? Люди все еще умирают. Сама лично видела.

– И куда деваются их души? – спросил Ридж. – Точно не приходят к нам.

– Что, все в Элизиум? Точно нет. На прошлой неделе застрелили одного из самых опасных членов уличных банд. Его разыскивали за целую кучу убийств. Точно не кандидат на райские кущи. Вы должны были отправить его в Аид.

– Но мы не получали новых душ уже очень давно, – вздохнул Ридж. – Никаких. Плохих, хороших, средних – просто ноль. Куда они исчезают, мы не имеем понятия. И Самаэль запретил расследовать. Просто без объяснений. Полагаю, это как-то связано с Лилит, но… Из-за прорывов в Мортруме осталось едва ли половина населения. А новых душ у нас нет.

– Перерождения прекратились, – подтвердил Тордек. – К тому же мы кое-что нашли…

– Когда Самаэль запретил всем лезть в новый порядок, я тут же залез в архив. И знаешь, что обнаружил?

– М-м-м?

– Последний раз душу отправляли в Элизиум несколько сотен лет назад.

– Серьезно? Не было ни одного достойного смертного? – поразилась я.

– Получается, что так. Сначала перестали поставлять души в Элизиум. Потом в Мортрум и Аид. Куда они деваются – вопрос хороший. И вряд ли ответ на него «просто растворяются в воздухе». С учетом того, что Лилит на Земле…

Звучало все и вправду скверно.

– Самаэль не делал ничего преступного. Никого не убил и ничего не испортил. Только почему-то после его восхождения миры перестали работать.

– Проблема балеопалов не решилась, – добавил Тордек. – Они продолжают погибать.

– Странно, что все еще нас не затопили, – вздохнула я.

– У них вряд ли есть силы на это. Чтобы открыть проход и обрушить на Мортрум мощь воды, нужно много энергии. Нам всем хотелось верить, что мы сможем пожертвовать собой ради мести. Но, как и все смертные, они очень хотят жить. У них есть шанс только если вы, мисс Даркблум… – Тордек осекся. – Повелительница. Им поможете.

– Так, давайте без пафоса. От того, что вы будете мне кланяться, проблемы не решатся. Первая проблема: Предел. Мне нужно понять, как с ним обращаться, чтобы он случайно не рухнул. Я пока умею только работать с прорехами. Вторая проблема: прорехи. Их много, и нам нужен Дэваль. Третья проблема: души. Куда они деваются и что задумала Лилит? Четвертая проблема: балеопалы. Кто-то вырезает им сердца, опять же, для Лилит. Пятая проблема: непосредственно, Лилит. Как я понимаю, ее цель – отомстить Вельзевулу, уничтожить Мортрум и навести на Земле свои порядки. Какие именно, пока не знаю, но заранее против. Все?

– Даже если нет, мне и этого хватит, – буркнул Ридж. – Надо что-то делать. Но что? Есть мысли?

– Так, по балеопалам. Кто-то ходит в их мир и вырезает сердца. Будем надеяться, это был Самаэль. Ему же нужно было выпустить Лилит и вернуть ее в тело. Значит, нужна была энергия. Самаэль ушел, убийства должны прекратиться.

– А если не он?

– Тогда извинюсь. И надо будет закрыть архив. Раз души не поступают, то и нечего им пользоваться. Если балеопалов убивал не Самаэль, то настоящий убийца не сможет туда ходить. Сможем?

Тордек кивнул.

– А вот для решения остальных проблем надо вытащить Дэваля.

Ридж посмотрел на меня очень странно: с сомнением и одновременно сочувственно.

– Он провел взаперти во тьме пять лет. Думаешь, он еще жив?

– Я провела несколько месяцев – и довольно быстро восстановилась. Дэваль сильнее. В любом случае нельзя его там оставлять.

– Будут проблемы, – сказал Ридж. Потом расплылся в улыбке: – Обожаю проблемы! Всколыхнуть судебное болотце Мортрума – то, что надо!

– А в чем, собственно, проблема? Разве Повелитель мира мертвых не царь и бог? Сказал: помиловать – и делов. Я думала, Виртрум подчиняется Вельзевулу.

– Теоретически да. Практически Виртруму дарована независимость, с которой они не захотят расставаться. Вельзевул никогда им не указывал. И твой приказ отпустить нашего отверженного принца ввергнет их в шок и возмущение. Тебя-то Вельзевул запер в подвале собственного дома, чтобы потом тихонько выпустить, если отпустит обидка. А вот Самаэль, во-первых, не хотел, чтобы Дэв выбрался. А во-вторых, жаждал показать Мортруму, что ради нашего благополучия не пожалеет и брата. Так что сделал все через суд.

– Значит, едем в Виртрум, вытаскивать Дэва. Сможешь меня отвезти?

– Конечно! – ответил Ридж. – Если пустишь посмотреть на их кислые рожи.

– И еще я хочу увидеть Элизиум.

– Вельзевулу это точно не понравится.

– Вельзевул об этом даже не узнает, потому что единственная ситуация, в которой я открою рот в его присутствии, – это его похороны. И то вряд ли скажу что-то трогательное. Я хочу увидеть, что мы защищаем. И ради чего все это: весь этот мир, отбор душ, стражи, Аид. Хочу знать, что есть что-то хорошее.

– Понятия не имею, где вход в Элизиум. Но, думаю, Дэв знает. Ему многое рассказывала мать. Они были близки. Кстати, а ты не боишься, что вышедший на свободу Дэваль займет не нашу сторону? Он любил Лилит, и она его не меньше.

Что могу сказать? Об этом я не думала. Главное – вытащить его. А если этим самым я подпишу нам всем приговор… что ж, я уже говорила: Мортруму не повезло с Повелительницей. Бывает.

Дальнейшие споры прервал Тордек, причем так глянул на Риджа, что тот сразу умолк. Мне показалось, взгляд магистра означал что-то вроде «не лезь к ней, ты же видишь, что ей нужно его вытащить». И тут Тордек был совершенно прав. Даже если Дэваль в первое же мгновение свободы присоединится к Лилит, я не буду жалеть о его освобождении. Никто не заслуживает провести вечность во тьме.

– Так что с Даром? Почему не стоит посвящать его в планы?

– После того, как тебя заперли, Дар пошел к отцу и потребовал тебя простить. Вельзевул отказал. Не знаю, что там у них произошло, но Дар ушел из дома и во всеуслышание поклялся не возвращаться. Я помог ему с жильем и мастерской. И до этого момента все выглядело как успешное взросление. Но потом…

Ридж вздохнул, а я не выдержала и треснула его по лбу попавшейся под руку папкой.

– Хватит разыгрывать театральные паузы! Что с Даром?!

– Он встретил Олив Меннинг. Теперь она его жена.

– А? – как идиотка переспросила я, хотя прекрасно все слышала.

– Мы тоже не в восторге. Но с виду все добровольно. Они встретились, сходили на пару свиданий, съехались, устроили небольшой праздник в честь свадьбы. Нет причин им мешать.

– Я вообще думала, что Олив свалила следом за Лилит. И что ее специально сюда отправили.

– И я так думал, – кивнул Ридж. – Но нет. Возможно, Самаэль и привел ее в Мортрум, чтобы побесить тебя, но умерла она по-настоящему, и Лилит ее не забрала. Проблема в том, что Дар немного… изменился. Не в лучшую сторону.

– Что значит – изменился?

– Сложно описать. Стал грубее. Циничнее. Иногда напивается в барах. И больше не рисует портреты. Как-то раз я заглянул в его альбом. Теперь сюжеты Дара… жуткие. Красивые, но жуткие. Раньше ты смотрел на его работы и чувствовал магию искусства, тебе недоступную. А сейчас словно заглядываешь в темную комнату. Ты не видишь ничего особенного, но чувствуешь, как нечто смотрит из темноты.

– Может, Дар просто вырос? – предположила я. – И Олив здесь ни при чем? Если подумать, у него есть причины рисовать черным карандашиком в блокнотике. Нам как-то в школе психолог дала задание нарисовать свою семью, и всех, кто рисовал недостаточно позитивно, заставляли рассказывать, не бьет ли их отец. Думаю, если бы Дару и Дэвалю дали задание нарисовать свою семью, у них бы вышла классная обложка к треш-метал альбому.

– Именно поэтому мы не лезем в его жизнь. Но на случай, если Дар все же попал под влияние Олив, я бы хорошо подумал прежде, чем посвящать его в тайные планы. Все равно он не сможет помочь. Спокойнее будет спать.

– И то верно. А можешь достать дело Олив? Хочу взглянуть.

Ридж покачал головой.

– Аида, нельзя…

Потом осекся, задумчиво на меня посмотрел и поправился:

– Хотя… можно, получается.

– Вот и чудненько. Дайте мне немного времени, чтобы восстановиться. А потом попытаемся все наладить.

Тордек поднялся.

– Я действительно рад, что вы вернулись, Аида. Понимаю, что к Повелительнице с такими просьбами не обращаются, но прошу: вернитесь в колледж. Ваш дар созидать – то, чего не хватает Мортруму. Я бы хотел, чтобы вы его развили.

– Вернусь. Не обещаю прямо завтра, но вернусь. Кстати, магистр… сможете взять руководство колледжем на себя?

– Почту за честь.

– И не запечатывайте больше магию душ. Обучите всех, кто обладает хоть каким-то даром.

– Это опасно, Повелительница. Наш мир…

– Гибнет от магии, я знаю. Но он и так гибнет, а без магии мы совсем беззащитны. Может, удастся скомпенсировать влияние магии моей силой. Поверьте, магистр, у Лилит и Самаэля магия будет. Нам надо что-то поставить против.

– Сделаем все, как прикажете.

Когда Тордек ушел, следом поднялась и я, чувствуя, что вот-вот отключусь от боли. Хватит на сегодня свершений. Мне нужно было лечь, и даже затхлая каморка не пугала. От того, чтобы ехать на руках Риджа я героически отказалась, но он все равно взялся меня проводить.

– Ты не домой? – спросил он, когда понял, что я направляюсь не к особняку Вельзевула.

– Не сейчас. Не туда, где он.

Я старалась не думать о том, что существо, называющее себя моим отцом, сейчас, вероятно, страдает. Я тоже не в СПА, между прочим.

– Ты что, собираешься в ту комнату? Да там с ума можно сойти!

– У меня нет сил искать новое жилье. Я просто хочу немного поспать.

– Идем, останешься у меня. Так будет безопаснее. Мало ли кто захочет навестить новую Повелительницу.

И у меня даже не осталось сил спорить.

Квартира Риджа не изменилась с тех пор, как я в ней была. Я невольно улыбнулась, вспомнив сорванное Дэвалем свидание.

– Что смешного? – Ридж заметил, как я хихикаю.

– Просто подумала, что все еще должна тебе половину свидания. Тогда Дэв все придумал. Не было никакого прорыва, он просто хотел испортить мне свидание.

– Ничуть не сомневался. Ты действительно его любишь?

Вопрос, несмотря на то, что был довольно логичным, застал врасплох. Люблю?

– Я не знаю, Ридж. Всю сознательную жизнь я любила отца. А теперь ненавижу его сильнее всех на свете. Не уверена, что готова любить кого-то еще. Но он меня спас, и я должна отплатить той же монетой.

– Ясно, – как-то странно хмыкнул он. – Знаешь, а ведь обычно, если девушка остается у меня на ночь, мы проводим ее бурно.

Я меж тем заперлась в ванной, чтобы обработать рану.

– Хочешь, открою прореху прямо тебе в постель? Проведешь ночь бурно и с непредсказуемым результатом?

Когда я вышла, Ридж как раз укладывал на большую постель две подушки. Увидев мой многозначительный взгляд, он соизволил пояснить:

– Я добрый, но не самоотверженный. И не буду спать на полу только потому что ты теперь Повелительница.

К этому времени я уже так устала, что просто пожала плечами и забралась на свою половину кровати. По телу прошла приятная дрожь, когда организм понял, что ему дали возможность уснуть и успокоить ноющую боль в ране.

– Как думаешь, Самаэль когда-нибудь вернется? – борясь с накатившей сонливостью, спросила я.

– Зависит от того, есть ли здесь что-то, ради чего ему захочется вернуться.

Ридж был чертовски прав. И от этого было чертовски грустно.

Глава четвертая

Я почувствовала себя здоровой только через четыре дня, и они показались бесконечно длинными, просто невыносимыми.

– Успокойся! – твердил Ридж, не давая мне вставать. – Ничего с ним за пару дней не случится. Он провел там почти пять лет, потерпит еще пять суток.

– Легко тебе говорить, – бурчала я. – Ты там не был.

Но приходилось лежать и ждать, когда рана затянется окончательно. И радоваться, что я вообще бессмертна. Иначе бы уже давно лежала в могилке.

Ридж терпеливо выносил мое присутствие в собственном доме и даже почти не страдал о невозможности любовных похождений. Он вообще казался мне угрюмым и задумчивым, как будто что-то грызло его изнутри. Но я была слишком занята собственными страданиями, чтобы выпытывать.

Зато он приносил эссенцию. И у нее всегда был вкус кьянти, того самого, которое я пила в баре после того, как на набережной встретила парня, пообещавшего помочь с поисками отца.

– А может быть такое, что эссенция не имеет вкуса? – спросила я.

Ридж оторвался от книги и задумчиво посмотрел в окно.

– Говорят, да. В ту минуту, когда человек абсолютно счастлив. У меня ни разу такого не было. А у тебя?

– И у меня, – ответила я и поспешила в ванную.

На следующее утро мы спустились к реке, где Ридж уже подготовил лодку. Старались выйти как можно раньше, чтобы не собрать толпу зевак. Объяснение, что Повелительница была ранена во время прорыва и лечится не только всех успокоило, но и добавило ей – то есть мне – политических бонусов. Однако долго это продолжаться не могло.

Мне был нужен Дэваль. Срочно. Даже если он решит присоединиться к Лилит, то, может, хотя бы успеет дать пару советов. Почему в историях, где злодей мечтает захватить власть, не рассказывают, что он будет с ней делать?!

– У тебя есть хоть какой-нибудь план, как вытащить Дэваля? – спросил Ридж.

– Э-э-э… план? Я собираюсь просто приказать его выпустить, и все.

– О-о-очень надежный план. Судьи так просто переговоры не пересматривают. Приказы хороши, но они должны быть чем-то обеспечены. Авторитетом, силой или благами. Или тебе верят безоговорочно – не наш случай. Или тебя боятся – возможно, но рискованно. Или у тебя есть что-то ценное.

– Судя по тону, ты намекаешь на последний вариант. И что у меня ценного есть?

– Твоя сила. Ты умеешь создавать жизнь. Предложи судьям лимонный сад – и взамен получишь не только жизнь Дэва, но и лояльность Виртрума. А уж потом, когда власть станет крепче и ты обзаведешься безоговорочным доверием стражей, сможешь диктовать свои правила.

– Тебе надо было родиться Повелительницей.

– К счастью, судьба решила, что мне гораздо лучше будет неотразимым красавчиком.

– Очень хочется выкинуть тебя из лодки.

– Тогда придется грести самой. Потеряешь авторитет принцессы, восходящей на трон.

Впрочем, Ридж просто беззлобно огрызался: лодка неспешно двигалась по Стиксу без нашего малейшего участия. И я вдруг поняла, что больше не испытываю перед рекой мертвых трепет. Окунувшись в нее, я словно перестала бояться неизвестности. А может, для того, кто дважды умер, любая хтоническая речка – не более чем мрачная лужа.

– А как мы поднимемся в Виртрум? – спросила я. – В прошлый раз я поднималась верхом на Еве. А верхом на тебе не хочу.

– Да, я в таком контексте тоже против. Нас поднимут, не бойся.

«Не бойся» – легко сказать. Когда мы подплыли к пристани, вместо того, чтобы выйти на берег, Ридж перегнулся через борт и достал два гигантских крюка, которые зацепил за специальные петли на лодке. Вверх взметнулись толстые канаты и, опасно покачиваясь, мы начали подниматься.

– Можешь объяснить, почему переход из мира живых в мир мертвых у вас на высшем уровне, можно даже транспорт самому выбрать. А чтобы сгонять на судебное заседание, надо рисковать разбиться в лепешку?