Грешник. Не играй со мной, девочка

Не знать Грешника.

Стереть из памяти похищение, аукцион и тот кошмар, который развернулся позже.

Я почесала предплечье. Подушечки пальцев вычислили крошечное отверстие с болезненным контуром. Гутоперчиво изогнулась и увидела покраснение с пупырышками сыпи.

Так вот как меня усмирили…

Воткнули мне снотворное или еще, какую гадость.

Злость закинула меня в ядовитый костер, и языки пламени спалили мой тонкий самозащитный барьер. Я ринулась в гардеробную, выбрала самое обыкновенное платье на манер рубашки и спустилась вниз, якобы к совместному ужину с Грешником.

Кровь закипела в моих венах, и я пожелала выяснить правду. Захотела узнать, почему он просто не пристрелил меня. Око за око и все такое. К чему устраивать все эти игры с задачками со звездочкой.

Тишина охладила меня.

Я оглядела роскошный холл с современной мебелью. Медленно спустилась по лестнице и замерла перед стеклянным столиком с вытянутой лампой, будто бы изо льда.

Собрала в уме несколько кусочков пазла и поняла: весь дом походил на ледяной дворец.

Особенно его владелец.

– Я же сказал, что ты должна выглядеть подобающе.

Я совершила разворот на пятках. Давид Романович сомкнул челюсть, не увидев туфель или хотя бы босоножек на моих ногах.

– Для чего? Вы же тоже не обращаетесь со мной подобающе. Похищаете, покупаете с аукциона, как какую–нибудь незаурядную вещицу династии Мин, приказываете, управляете…

Он замер на приличном расстоянии. Около прозрачной статуи с венком на голове. Весь с иголочки: черный двубортный костюм, лаковые туфли, алый платочек, торчащий из нагрудного кармашка. Темное совершенство с насквозь прогнившей душой. Смотрел убийственно. Терзал и вытряхивал мои внутренности без анестезии.

– Асхадов, ты там сдох что ли?

Неподдельный голос моего брата прозвучал со стеклянным треском…

ГЛАВА 4

"Верить в себя совсем не обязательно,

главное верить в то, что ты делаешь…"

– Сеня! Сенечка!!!

Я понеслась на родной тембр, обдав Грешника арктическим ветерком.

Он не шелохнулся.

Ни на сантиметр.

Я влетела в гостиную с двумя диванами, камином и рядом книжных полок и сразу же кинулась в объятия брата.

Арсений обнял меня, как показалось, лишь бы удержать равновесие. Тепла или заботы в этом проявлении никакого не почувствовала. Зато я смогла вдохнуть знакомый аромат одеколона и услышать успокаивающее сердцебиение.

– Как же я рада, что ты здесь. Забери меня, забери, Сеня…

Я скомкала в кулачках его пиджак и громко всхлипнула.

Брат промолчал.

И это странно.

– А она и в самом деле похорошела. Стала такой аппетитной.

Услышала чей–то сальный комментарий. Обладатель грубого баса еще и усмехнулся вдогонку.

– Ну, хватит, Лина!

Сеня сжал мои предплечья и отстранил от себя. Взглянул так, что я забыла о слезах и боли в груди.

– Сеня? – построила брови домиком. – Что происходит?

– Хорош реветь. – Скривился омерзительно и оттолкнул меня. Я запуталась за собственные ноги и чуть не упала. Благо журнальный столик возник на пути. На него и шмякнулась со всей дури.

– Я…Сеня?

Комната внезапно превратилась в пыточную камеру.

Я ощутила холод из самых недр земли.

Волоски вздыбились, губы дрогнули.

– Настоящая стройная лань.

Шершавая мужская ладонь проскользила по моей спине. Я выгнулась и резко обернулась. На меня смотрел рыжий мужик с конопатым лицом. Он же, подмигнул мне похотливо.

– Еще раз прикоснешься к ней, отрублю руку.

Спокойно произнес Грешник, прислонившись к дверному косяку.

– Глубоко извиняюсь. – Затарахтел незнакомец и откинулся на спинку дивана. – Я тут просто в качестве стороннего наблюдателя.

– Тогда закрой пасть и сиди смирно.

Грешник лениво перевел взгляд на моего брата.

– А ты говори. У тебя три минуты.

Арсений наклонился ко мне и прищурил кофейные глаза. В них не было сожаления или желания меня спасти. Только неприкрытая жажда наживы.

– Ты купил ее за пятьдесят штук? Верно?

Хозяин особняка не удосужил его ответом. Брат метнул в него взор, «какого черта ты язык проглотил?». Но даже после этого не получил нужной реакции. Потому присел передо мной и подпер кулаком подбородок.

– Что могу сказать, сестренка. Ты в жопе. Да в такой, что мне одно удовольствие наблюдать.

– О чем ты говоришь, Сень? – я поджала плечи.

– О том, что, когда я уйду сегодня, у меня в кармане будет тыщ так сто. Круто, да?

Я мельком глянула на непоколебимого Грешника и на рыжего самодовольного козла. Их молчание не сулило ничего хорошего.

– Собираешься продать меня?

Прошептала онемевшими губами.

– Я уже продал. Уже. И всего лишь хочу чуть навариться сверху. Понимаешь? Ты же ценный лот. Девственница–милашка из уважаемой семьи, которой больше нет.

– Нет? – меня пробило высоковольтным током.

– Горько тебе сообщать, но наши родители мертвы.

Я попыталась вскочить, но брат шлепнул меня по коленке. Тем самым приказал сидеть и не возникать.

– Ты лжешь. – В горле задребезжал колокольчик. – Ты меня обманываешь!!!

Стиснутыми добела кулачками я ударила его в грудь. Он качнулся, но не упал. Мгновенно залепил мне сильнейшую пощечину. Я рухнула на бок и впечаталась нетронутой щекой в холодное стекло столика. Слезы брызнули фонтаном. Во рту свернулась соленая кровь.

Грешник схватил брата за воротник и поднял с корточек.

– Минус десять штук, Арсений Аркадьевич. Минус десять.

Прорычал почти по слогам. Сеня брезгливо посмотрел на меня свысока. Каждая клеточка моего организма уловила эту звериную ненависть.

– Нахуя она тебе, Дава? Ты же любую можешь взять.

– Давид Романович, щенок. И тебя не должно ебать, кого я хочу.

Сеня усмехнулся и тут же пожалел об этом. Грешник отпустил его и врезал в нос. Кровь хлынула из обеих ноздрей. Залила белую рубашку и синий галстук.

– Сука! – брат зажал переносицу и запрокинул голову назад.

Я сползла со столика и практически ничего не видя, нацелилась к черной арке. Рыжий схватил меня за лодыжку и притянул обратно. Я извернулась, и он вожделенно облизнулся, заметив мои белые трусики под задравшимся платьем.

Бах! Раздался выстрел. Рыжий принял пулю прямо в висок. Свалился на пол тяжелой свиной тушей.

– Что ты блять наделал?! – взревел Сеня, глотая собственную кровь.

– Ты явился на мою территорию без приглашения. Портишь мою собственность и позволяешь своему уёбку–другу лапать мою женщину. – Грешник навел пистолет на брата. – Я и тебя могу грохнуть.

– Тогда сделке конец. Ты не получишь район моего покойного папаши.

Грешник приблизился к нему, а я спряталась за диван и затаила дыхание.

– Не бросай громких слов, Арсений.

– А ты не размахивай пушкой у меня перед лицом.

Шмыгнул и, по всей видимости, утер нос рукавом.

– Я делаю то, что хочу. А у тебя есть десять секунд, чтобы уйти живым.

– Иди на хуй!

Брат поспешил к арке, до которой я не добралась и круто развернулся. Каблуки туфель заскрипели. Уставился в меня таким гневным взглядом, которым только Зевс обладал в греческой мифологии.

– Это все из–за тебя, мразь.

– Сень…

Я по какой–то причине потеряла способность говорить.

– Желаю тебе сдохнуть, шлюха.

Взглянул еще разок на Грешника и ушел.

Я выпустила протяжный стон и разревелась. Боль скрутила меня до обморока, но я сдержалась. Или нет…

Подошедший Грешник попытался меня поднять, но я отпихнула его и быстро отползла подальше на четвереньках. Встала, взявшись за угол книжного шкафа. Слезы, дрожь, стучащая под кожей дробь, не дала вдохнуть. Я прижалась к стене и впилась отчаянным взглядом в мужчину, для которого стала красивой игрушкой.

– Ненавижу тебя…и его ненавижу! – вяло махнула рукой, вслед ушедшему брату.

Грешник даже не удивился моим словам. Согнулся над телом рыжего и проверил содержимое его карманов. Телефон, пачка сигарет и ключи от машины легли на кожаную спинку дивана.

Минуту спустя в гостиную вошел громила, некогда затолкавший меня в багажник, и закинул труп на плечо. Легко так. Обыденно. Я закусила щеку, чтобы почувствовать себя живой и, обретя какую–никакую силу, рванула прочь.

Сеня убил родителей. Продал меня Грешнику за сто тысяч, помимо тех пятидесяти, что получил с аукциона.

Я никому не нужна.

Никто не придет за мной.

Я запнулась за ступеньку и распласталась, словно тряпичная кукла.

Попробовала привстать, не смогла.

У меня все заныло.

Каждая косточка.

Я истошно взвыла и обхватила пальцами кованые балясины. Сердце прекратило биться. В голове сгустился туман.

– Вставай, – Грешник таки добрался до меня. Взял под мышки и поднял, – сопливый краник перекрывай. Меня слезами не проймешь.

Зафиксировал мой подбородок и повертел за него туда–сюда.

– Вильма обработает твои ссадины и этот мерзкий синяк. У нее есть чудо–средство.

– Да мне все равно! – шлепнула его по руке и едва не кувыркнулась через перила. Спасла молниеносная реакция Грешника. За талию придержал.

– И мне все равно. Но лучше если твое личико будет меня радовать. – Карими глазами поставил точку. – И про платьишко для ужина не забудь.

Плевать на все случившееся.

Абсолютно на всё!

Ужин по графику.

Я аккуратно поставила ногу на ступень выше, и наша пугающая близость развеялась в одночасье.

Следующие несколько шагов дались мне не менее трудно, но я справилась. Поплелась по широкому коридору в спальню, где разрыдалась, что есть мочи…

ГЛАВА 5

"Каждая жизнь имеет свою черту грусти.

И, чаще всего,

когда вы переступаете эту черту – вы просыпаетесь

и начинаете жизнь заново…"

Как и было велено ранее, я принарядилась для тет–а–тет ужина. Элегантное черное платье с открытой спиной подчеркнуло фарфоровый тон моей кожи. А нижнее белье кричало о моей неординарной натуре.

С волосами я ничего не сделала. Просто выровняла утюжком, который любезно принесла Вильма.

– Прекрасно выглядишь.

Грешник восседал на троне во главе прямоугольного стола. Кругом горели свечи в хрустальных подсвечниках. Совсем ненавязчиво играла инструментальная музыка. Я перенеслась в сказку «Красавица и Чудовище». Совершенно неосознанно.

– Садись.

Глазами указал на кожаный стул у торца. Я отодвинула его и присела на самый краешек.

– Я не голодная. – Сказала честно, оглядев дюжину аппетитных на вид блюд. Тут были и мясо, и птица и рулетики из красной рыбы. Разнообразие закусок и фильдеперсовых сладостей.

– Ешь. Не хочу вызывать врача и кормить тебя через зонд.

Перспектива напугала меня.

Я взяла вилку и нанизала на нее оливку. Зеленое лакомство лежало в качестве украшения в тарелке с салатом. Долго присматриваясь к крошечному плоду, осторожно положила в рот.

Грешник благосклонно закивал головой.

– Если тебе что–то не нравится или у тебя на что–то аллергия, сообщи Вильме. Она учтет все детали и пожелания к следующему ужину.

– Хорошо.

Ответила скромно и потянулась за канапе из сыра и инжира.

– Размышляешь о своей семье? – вдруг спросил Грешник и пригубил красное вино.

– Немного.

В самом же деле, я постоянно думала о словах брата. И знала, он не пошутил насчет кончины наших родителей.

Сердце стянуло колючей проволокой.

Пока я была здесь, моя семья оказалась в могиле. И я не могла поехать и попрощаться с ними. Не могла оплакать и как полагается. Я плохая дочь. Меня больше нельзя назвать Морозовой.

– Арсений мерзавец. Его волнует только семейный бизнес.

– Спасибо, что напомнили.

Грешник поглядел на меня поверх винного бокала. Я онемела на мгновение. Деревянная шпажка зависла в миллиметре от моих губ.

– Я давным–давно в Белом и честно скажу, мало встречал людей подобных твоему брату.

– И чем мой брат отличается от тех, кому вы ранее причиняли боль?

– Боль? – он приподнял подбородок. – Я ничего не делаю, не подумав. Каждый мой шаг выверен до мелочей, Ангелина.

– Сомневаюсь, – хмыкнула недоверчиво и в ту же секунду пожалела, – простите…

С опаской посмотрела на него и увидела абсолютное равнодушие. Я для него не более чем живая статуя. Дополняла холодный интерьер и иногда, поддерживала поверхностную беседу.

Надкусив дор–блю, сморщилась от ноющей тяжести в скуле. Пощечина Сени оставила свой болезненный след. Травяная мазь Вильмы минимизировала внешние повреждения, но вот внутренние…

– Значит, ты тоже наслышана о моем прошлом?

– Чуть–чуть.

– И что скажешь? Помимо того, что сомневаешься в моей прагматичности.

Я понимала, говорить с ним неправильно. Молчание – залог безопасности. Однако он напирал. Не физически, морально. Действовал ухищрено и нестандартно. Я к такому не привыкла. Вся моя жизнь была чередой запланированных встреч и мероприятий. Даже брак. А тут…

Поймала короткое облегчение, вспомнив о несостоявшемся браке с нелюбимым мужчиной. И сиюсекундно осеклась. Теперь я в лапах другого хищника. И он не какой–то там жалкий юнец или неопытный мальчишка. В нем пламя, гнев, мстительный дух и безупречное знание военной науки.

– О вас много пишут. Я часто обсуждала с подругами новости о ваших…

– О моих нападениях и расправах?

– Да.

Робко опустила глаза и затеребила уголок белоснежной салфетки.

Грешник допил вино. Щелкнул пальцами и столовую окрасил янтарный свет.

Вильма принесла нам обоим по кусочку «Красного бархата» и предложила десертные вилочки.

Я с надеждой встретила взгляд пышки, но она лишь улыбнулась кротко и поспешила уйти. Испариться, словно прохладный бриз в неистовую жару.

– Попробуй. Десерты мне привозят только из одной в городе кондитерской. Других я не признаю.

– Как она называется?

– «Мадам Буше».

Меня пронзила шаровая молния. Я соскочила и перевернула пустой бокал. Лежащие по линеечке столовые приборы предотвратили его падение.

– Я так больше не могу…

Сорвалась и понеслась куда–то через главный холл, подобрав подол платья.

Два поворота спустя я остановилась.

В груди гудело от бешеного сердцебиения.

Я прикрыла глаза, чтобы перевести дух, а открыв, обнаружила перед собой Грешника.

Мне конец.

– Что за детские фокусы?

Он уперся обеими руками в стену. Загнал меня в зыбкую ловушку.

– Вы назвали кондитерскую, где мы с мамой бывали почти каждую субботу. А сейчас мамы нет.

Я протараторила на одном дыхании. Потому что в противном случае, ничего связного бы не произнесла. Меня переполнили жаркие эмоции. Бороться с ними невозможно.

– И поэтому ты сбежала с ужина?

– Да. Разве этого мало? Брат уничтожил всю мою семью!

Я подалась вперед и грудью соприкоснулась с туловищем Грешника.

Он обвел мое уставшее бледное лицо карими глазами и оттолкнулся, давая мне необходимый воздух.

– Ты выразила мне неуважение.

– Накажете меня?

Голос дрожал из–за неподдельного волнения и переживаний.

– Посмотрим.

Взял меня за руку и повел куда–то по широкому коридору с черно–белыми картинами по ту и другую сторону. Я только успевала вертеть головой и перебирать ногами.

Минутой позже мы вошли в помещение со стеклянным куполом вместо крыши. Яркие весенние звезды создали магическую атмосферу.

Когда я прекратила любоваться небом, увидела бассейн. Огромная круглая чаша с кристально–чистой водой.

Пол покрыт голубой мозаикой. Стены расписаны морскими пейзажами. Две арки с белыми колоннами увиты живыми вьющимися растениями.

Мягкое рассеянное освещение добавляло уюта, а шезлонги в форме ракушек и множество цветов в горшках, подчеркивали гармоничное сочетание с природой.

– Раздевайся.

Приказал Грешник и отошел от меня на пару метров.

– Что?

Я вернулась из мира грёз в жестокий мир мафии.

– Я хочу посмотреть, как ты плаваешь.

Обвел языком верхних ряд ровных зубов.

– Но я без купальника…

– А я что–то говорил о нем?

Смежил дерзкие землистые глаза.

– Нет. Я не стану этого делать…

Двумя пальцами расстегнув пиджак, сбросил его на пол и подошел ко мне. Почти неощутимым касанием обрисовал мое плечо и резко дернул за бретельку платья. Она лопнула с характерным тканевым треском.

– А! – вскрикнула непреднамеренно.

Грешник повторил трюк со второй бретелькой. Черные полосочки спали мне на грудь. Я успела прижать к ней руки.

– Мне продолжить?

Он стоял очень близко. Я без труда разглядела, чертят пляшущих сальсу вокруг его черных зрачков.

– Нет. Я сама.

Ничего не говоря, он попятился и присел на край шезлонга. Скучающе пошевелил рукой, дескать, давай, я жду шоу.

Я сняла испорченное платье и услышала тихий смешок.

Да, я обожала нетрадиционный подход к стилю. И потому, надела чулки с желтыми бантиками и нижнее белье с милыми мелкими цветочками.

– Это всё тоже долой. – Грешник отклонился назад.

Я скинула туфли, спустила чулки и аккуратно сложила их стопочкой. Глядя в упор на мужчину с необычной пугающей внешностью, я расстегнула бюстгальтер и медленно избавилась от него. Груди заведомо прикрыла ладошками.

Видимо, моему зрителю не понравилось.

Он резко встал и приблизился ко мне.

Грубая мужская рука накрыла мою промежность. Я вздрогнула и инстинктивно взмахнула руками.

– Бинго! – грохнул он низким голосом и с особенным удовольствием обслюнявил глазами мои вздернутые соски.

– Я прошу вас…

Передо мной был не человек. А какое–то возбужденное существо со смуглой кожей, черными волосами и выразительными чертами лица, вроде четкой линии скул и ямочек в уголках губ.

– Забыла? Я ненавижу, когда меня умоляют.

Превращает мои трусики в клочок мусора и толкает в бассейн…

ГЛАВА 6

"Говорят, что любовь за деньги не купишь?

Поверьте, так говорят только нищие и неудачники"

Я забарахталась в чистейшей воде и быстро пошла ко дну. Плавать меня никто не научил. Да и не попытался даже.

Потому мои движения казались непросто хаотичными, а истерично–бешеными.

Я шлепала конечностями, глотала воду и никак не могла всплыть наверх. Легкие горели адским пламенем, перед глазами кружились прозрачные пузырьки воздуха, которые беспрепятственно прилипали к поверхности. Но не я…

Тяжелое тело намертво прибилось к голубому днищу. Последний взмах руки принес вынужденно спокойствие. Я прекратила жалкие потуги справиться со смертельным исходом.

И вдруг…я впервые поняла, как сильно хочу жить. В мыслях пронеслось столько невыполненных мечт, столько глупых желаний, которые я захотела воплотить в реальность, что мое сердце буквально охолонуло и перестало биться. Раз и всё.

Ребра сжались до удушающей боли, и я медленно закрыла глаза.

Дурное воображение нарисовало мне силуэты родителей, размытых до едва заметных клякс.

Мамочка…

Папочка…

– Папа…

Произнесла одними губами и услышала в ответ:

– Так меня еще никто не называл.

Грешник был прямо передо мной. По его лицу стекали жирные струи. С кончика носа срывались отчаянные капли воды.

Я моргнула, не веря в его живое воплощение.

Грудь сдавило за секунду до того, как я сильно закашлялась и изрыгнула теплый фонтан точно в мужчину напротив.

Он не дрогнул. Пригладил мои длинные шоколадные волосы и внимательно прищурился.

– Живая?

Я рискнула сказать слово, но не смогла. Затупленные лезвия усыпали гортань.

– Кивни что ли.

И я кивнула.

Грешник умело толкнулся ногами, прибивая нас обоих к бортику. Я ненамеренно влепилась в его мощное мускулистое изваяние. Ладошками в плечи уперлась.

Если бы он поспешил вылезти и вытащить меня, я бы мгновенно пришла в себя. Но в воде. В окружении матового янтарного света, мы словно пересекли границу миров.

Где–то вдалеке расплескалось Средиземное море. Чайки на перебой загоготали в небе. У пристани мерно покачивалась небольшая белая яхта, ожидая симпатичного владельца с красавицей–супругой. Время растянулось на вечность. На целую тягучую вечность. И ничто не угрожало двум страстно любящим людям. Ни близость расставания, ни оковы нравственности и традиций.

– Надень это.

Не сводящий с меня карих глаз Грешник, накинул на мои плечи свою мокрую рубашку.

Я могла два раза ею обернуться и еще бы полотно ткани пустовало.

– Почему?

Наконец–то осилила простой вопрос.

Он вынырнул наполовину, и я смущенно закусила губу. По загорелой коже схлынул шумный водопад, оставив невидимые линии поверх многочисленных татуировок.

Как можно быть таким прекрасным и в тоже время чертовски опасным?

В моей голове, после долго отсутствия кислорода настоящий дисбаланс. И то, о чем я подумала дальше меня напугало. Я моментально выдворила эти дряные мысли.

– Руку.

Грешник выбрался полностью и навис надо мной с протянутой рукой. Я вцепилась в него железной хваткой и легко вскарабкалась на сушу. Икроножные мышцы покалывало, дорогущая ткань рубашки облегала каждый мой изгиб. И я поздно спохватилась насчет бесстыже проглядывающих сосков. Мой правообладатель уже просёк момент. Запечатлел, законсервировал в памяти эти две зазывно торчащие кремовые вершинки.

Черт…

– Не смей покидать ужин без моего разрешения. Никогда.

Приложил большую ладонь к моей изнутри горящей щеке.

– Я должна все делать по вашей указке?

– Да. Любое действие через меня. Ослушаешься, я не стану спасать тебя из долбанного бассейна.

Отошел и набросил на темную голову белоснежное полотенце. Холод, исходящий от него, развеялся.

И я кое–что странное уловила…

Я слышала о нем ужасные вещи. На вечеринках любили обсудить его достижения. В кавычках. И любовные, и профессиональные.

Но мне всегда было интересно как он стал таким озлобленным отшельником?

Историю о смерти его жены я знала, но не думала, что дело в ней.

В прошлом Белого много трагичных дней. Достаточно невинных людей, погибших по вине шальной пули или четко отданного приказа.

Но они не первопричина нынешнего кровопролития.

У мести и ярости Грешника свои основания.

И я бы хотела узнать о них.

Ведь я точно не та, кто ему нужен.

Арсений уже получил за меня желанную сумму и теперь у меня ничего нет за душой. Женщины кланов не имели баснословных счетов в банках и в случае кончины мужа, родителей и любых других родственников, вынуждены становились узницами принятых в обществе законов.

Вдова жила одинокой аскетичной жизнью.

Юная дева, потерявшая отца и мать, быстренько отправлялась замуж.

А девушка, уже имевшая сексуальных партнеров – обслуживала чужие члены в мафиозных борделях, переодетых в стриптиз–клубы.

Кто в этих уравнениях я?

И опять же, зачем я сдалась самому Грешнику?

– Я вас поняла.

Спустя столетие прошептала я.

Грешник откинул использованное полотенце и не взглянув на меня, зашагал к раскрытой настежь двери.

Рядом с ней, в полумраке стоял Сталлоне.

Я обняла себя и крайне громко шмыгнула.

Великан дождался ухода босса и нацелился на меня.

– Пожалуйста, – сразу оборонилась я, – я ничего не сделала.

– Иди за мной.

Ровным тоном сказал Сталлоне и с ветерком прошел мимо.

Я поскользнулась, обернувшись ему вслед.

Чуть резче бы отклонилась и занырнула бы обратно в бассейн.

– Шевелись! – гаркнул на все просторное помещение под куполом.

Вздрогнула и поплелась мимо шезлонгов и витражных окон.

В коридоре Сталлоне с негодованием схватил меня за локоть и в прямом смысле разогнался, как тасманский дьявол.

– Мне больно…

Захныкала я.

– Ни чё, потерпишь.

Усмехнулся самодовольно.

– Куда ты меня ведешь?

– Приказ босса, закинуть тебя в клетку с Валли.

– Валли?

Стоило произнести мультяшное прозвище вслух, как великан открыл дверь, и огромный ротвейлер с ожесточенным рыком ринулся к порогу. Электронный ошейник не дал ему напрыгнуть на меня и разодраться на британский флаг.

– Нет…я не войду туда!

Отступила, но Сталлоне мигом вернул меня на прежнее место.

– Это твое наказание, конфетка. Будешь знать, как с боссом бодаться.

– Но я…я…

Неужели Грешнику мало бассейна? Я что, подопытная зверушка какая–то?

– Заходи. Валли тебя не тронет, пока я тут.

– А п–потом?..

Сталлоне запихнул меня в темную комнату и врубил настольную лампу из горсти мелких лампочек.

Валли смирно сел, задницей к двери. Непроглядные черные глаза злобно сверкнули, нос познакомился с моим запахом.