Горячий сезон

– Кто же меня подпустит к тому кораблю? – удивился Сергей.

– А тебе и не надо подходить к нему близко. У тебя фотоаппарат с мощной оптикой. Фирменная вещь! Он лучше любого бинокля! Настроишь оптику, и кораблик будет близко-близко! Снимай сколько душе угодно. С разных ракурсов! Ты, значит, обязательно запечатлей тот кораблик… Ну и об общих видах не забывай. Помни о времени – завтра ровно в двенадцать!

Наутро следующего дня Сергей вышел с фотоаппаратом в город. Вначале он снимал разные отвлеченные городские виды – тренировал верность руки и зоркость глаза. Конечно, и сам Сергей, а еще больше его фотоаппарат мигом привлекли внимание горожан.

– Вот так аппаратура! – восхищенно щелкали языками горожане. – Фирменная, должно быть, вещь! Да и называется по-заграничному – «Пентагон»! Слушай, парень, а ты не боишься, что тебя привлекут за такое дело? Особенно за название? Ведь название-то вражеское!

– Не боюсь, – усмехался Сергей. – Чего мне бояться? Ну «Пентагон», и что с того? Это же только слово, а за слова у нас не привлекают.

– Смотря какое слово! – веселилась публика. – За это и спросить могут! И где ты только раздобыл такую штуку?

– Купил у одного матроса, – отвечал Сергей. – Он ходит в загранку – оттуда и привез.

– А-а-а, ну тогда все понятно! Матросы, которые ходят в загранку, люди зажиточные! А что снимаешь-то?

– Так, всякие городские виды… Пока больше тренируюсь. Техника сложная, надо ее освоить, – отвечал Сергей.

– Это да! – соглашалась публика.

В половине двенадцатого Сергей находился на том месте, откуда можно было видеть гавань с военными кораблями. Здесь уже толпился народ. Отовсюду слышались голоса, что вот, мол, в двенадцать часов должен прибыть какой-то невиданный военный корабль. Всем хотелось взглянуть на такое диво хотя бы издалека. Сергей невольно подивился: откуда народу все заранее известно? Ведь прибытие боевого корабля – это, должно быть, военная тайна. Так откуда же народу ведомы военные тайны? Впрочем, вопрос этот был риторический.

А он готовился к выполнению порученного ему задания: сфотографировать виды военной базы и прибытие корабля. Причем так, чтобы никто ни в чем его не заподозрил. Потому что если заподозрят, тотчас же начнутся вопросы. Например, откуда ты раздобыл такую невиданную аппаратуру и для чего снимаешь военный порт и боевой корабль? А где вопросы, там и подозрения. Сергей, впрочем, не считал, что он делает что-то преступное. Вместе с тем на душе у него было неспокойно. Он не понимал, для чего Валентину понадобились эти снимки, лишь догадывался, что тот ему врет. Да что там говорить – он знал это наверняка. Сергей не верил Валентину и все же не мог не выполнить его поручение, потому что крепко сидел у него на крючке.

Глава 7

Богданов, Дубко, Терко и Рябов вместе с женами на двух машинах прибыли в Севастополь в половине одиннадцатого утра. В одной машине ехали Терко и Богданов с женами, в другой – Дубко и Рябов, тоже с супругами. Богданов по укоренившейся спецназовской привычке взглянул на часы – половина одиннадцатого. Конкретных целей у путешественников не было: все они в Севастополе были впервые и о местных достопримечательностях если и слышали, то лишь краем уха. Поэтому после короткого совещания решили для начала проехаться по городским улицам, а дальше будет видно.

Сказано – сделано. За полтора часа на своих машинах они не спеша объехали добрую половину города и сами для себя были и туристами, и экскурсоводами. Ближе к полудню, сами того не желая, подъехали к какому-то загадочному месту. Загадочному – потому что здесь толпились люди. Их было довольно много, они смеялись, суетились и оживленно переговаривались.

– Кажется, здесь что-то дают. Что-то долгожданное и востребованное, – шутливо произнес Терко. – А то зачем бы народу так суетиться?

– Или показывают что-то интересное, – предположил Богданов. – Может, выйдем и посмотрим? Заодно и разомнемся. А то ведь засиделись в машине.

Они вышли и осмотрелись. К ним подошли Рябов и Дубко с женами – им тоже захотелось размяться и узнать, в чем дело. Вид с того места, где они находились, открывался просто великолепный. Вдалеке виднелось море, а на нем еще и корабли. Кажется, это были военные корабли. Точно военные.

– Вот вам и ответ на вопрос, – сказал Богданов. – Народ любуется видами. Обыкновенное дело.

– Ну не скажи, – не согласился Терко. – Что-то здесь не так… Виды – они каждый день на месте, они и завтра, и послезавтра одни и те же. Стало быть, ими можно любоваться, когда захочешь. Без столпотворения. Так отчего же, спрашивается, народ толпится именно сегодня? Что такого может быть особенного в сегодняшних видах? Вот вы мне что скажите.

– А может, такое столпотворение здесь происходит ежедневно? – предположила Марьяна, супруга Богданова.

– А вот мы сейчас это выясним, – усмехнулся Терко и добавил: – Не люблю ничего загадочного! В любой загадке всегда кроется что-то нехорошее…

– Ну начинается! – проворчала Ксения, жена Степана. – Ты просто не можешь жить, если сам себе не создашь проблему! Везде тебе мерещатся вражеские происки!

– Ничего не начинается, душенька, – примирительно произнес Терко. – Какие тут могут быть вражеские происки? Здесь все тихо и мирно. Вот я сейчас спрошу у народа, и он подтвердит, что все тихо и мирно.

Ксения лишь вздохнула и махнула рукой. Уж кому, как не ей, доподлинно известен въедливый характер мужа?! И не только въедливый, но и мнительный. Везде, понимаешь, ему мерещатся враги и вражеские козни…

Степан же тем временем подошел ближе к суетящимся и галдящим людям и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А скажите-ка приезжему человеку, по какой такой причине вы здесь собрались? Что такого интересного здесь показывают?

– Вот наблюдаем, – ответил ему какой-то мужчина. – Ждем…

– И чего именно? – поинтересовался Терко.

– Двенадцати часов. В это время в военный порт должен прибыть корабль. Видите вон там вдалеке порт?

– Ну вижу, – ответил Терко.

– Вот туда он и должен прибыть. Ровно в двенадцать ноль-ноль. И прибудет, можете не сомневаться. Потому что корабль военный, а у военных все строго. У них, если хотите знать, все по часам. Все секунда в секунду!

– Ну да? – не поверил Терко.

– А вы думали! Военные – это не мы с вами, штатские пентюхи! Понимать надо!

– Прибудет кораблик, можете не сомневаться! – вмешался в разговор другой мужчина. – Да притом какой корабль! Говорят, такого нет больше ни у кого в мире! Секретный боевой корабль! Плавучая крепость!

– Скажите на милость! – продолжал удивляться Терко. – А откуда же вам все это известно? Ведь корабль, как вы говорите, военный! Да еще и секретный! Значит, и прибытие его должно быть секретным, я так полагаю.

– Ха! – отозвался один из собеседников. – И что с того, что он секретный? Какие такие секреты могут быть у советской власти от народа? Власть-то народная, разве не так?

– Конечно, так, – поспешил заверить Терко.

– Ну и для чего тогда задавать всякие глупые вопросы? Лучше присоединяйтесь к нам, коль вы приезжий. Где еще вы можете увидеть такое зрелище? Прибытие секретного корабля!

– Слыхали? – едва сдерживая смех, сказал Терко, вернувшись к своим товарищам. – Действительно, какие секреты могут быть у советской власти от народа? Подумаешь, секретный корабль… Что ж, подождем торжественного часа. Тем более что до него осталось, – он глянул на часы, – не так и много. Всего семнадцать минут.

– Да уж. – Богданов изо всех сил старался не расхохотаться. – Придется и нам пополнить радостные ряды встречающих. Ничего другого просто не остается. А то ведь если мы сейчас уйдем, это будет выглядеть подозрительно. Вот, мол, секретный корабль, а они уходят. Спрашивается – почему? Уж не иностранные ли они шпионы? Народ у нас бдительный.

– Кстати о шпионах, – сказал до сих пор молчавший Дубко. – Если корабль, как утверждает народ, и впрямь секретный, то и шпионы должны быть где-то поблизости. Иначе и быть не может.

– И ты туда же! – Жена Дубко, Елизавета, дернула мужа за рукав. – И тебе тоже неймется!

– Да я ничего, – начал оправдываться Дубко. – Это я так, в теоретическом плане…

– Знаю я вашу теорию! – сказала Елизавета. – После нее всегда наступает практика!

– Нет-нет! – запротестовал Дубко. – Только не в этот раз! В этот раз все будет иначе! В конце концов, мы здесь находимся в отпуске, не так ли?

Было похоже, что и Богданов намерен высказаться на эту тему, но его жена Марьяна быстро зажала ему рот ладошкой. Что же касается жены Рябова Айше, то она лишь посмотрела на своего мужа, и этот выразительный взгляд будто припечатал его к месту. Рябов лишь развел руками: дескать, я и не собирался говорить ничего такого.

Между тем приближался долгожданный полдень. Народ засуетился и загомонил на разные голоса. Четверо отпускников-спецназовцев вместе с женами стояли в стороне. Скорее по укоренившейся привычке, чем по необходимости мужчины скользили взглядами по толпе, все примечая, анализируя и делая выводы, что также было привычкой, а не какой-то насущной необходимостью. Какая могла быть необходимость у людей в отпуске? Что им за дело до мирской суеты, да хотя бы и до прибытия сверхсекретного корабля? У отпускников совсем другие заботы. Но тем не менее привычка – дело такое: от нее просто так не отмахнешься, ее по первому же желанию не искоренишь, особенно если ты боец спецназа. Спецназовские привычки, знаете ли, дело особенное.

…Первым молодого человека с фотоаппаратом заметил Терко. Точнее сказать, не заметил, а почуял и уже только потом обратил на него внимание. На первый взгляд этот человек ничем не выделялся. Но это только на первый взгляд. А вот если присмотреться повнимательнее… Во-первых, он вел себя не так, как все прочие: суетился больше всех, то и дело перебегал с места на место, будто выискивал какую-то особенную точку, с которой он мог бы видеть все лучше, чем это видят другие. Во-вторых, у него был в руках фотоаппарат, и это в общем объясняло, почему молодой человек так суетится: ищет наиболее удобное место для съемки. Он явно намеревался запечатлеть момент прибытия секретного корабля. Но дело по большому счету было не в этом. У других зевак также были фотоаппараты. Но это были советские ФЭДы и «Зениты», а у молодого человека – какой-то иностранной марки.

Присмотревшись, Терко понял – это «Пентагон». Степану приходилось держать в руках такой фотоаппарат. Да, весьма недурственная вещица, что и говорить. У «Пентагона» была изумительная оптика, позволявшая отчетливо видеть и, соответственно, фотографировать всевозможные предметы, будто они были совсем рядом. Это, если разобраться, больше был шпионский фотоаппарат, чем любительский.

То, что молодой человек не таился со своим фотоаппаратом, говорило о том, что он достался ему вполне легально. Какими такими путями? Ну мало ли… Допустим, аппарат привез из-за границы какой-нибудь матрос. Привез и продал его этому парню. Или подарил. Все могло быть. Но для чего молодому человеку понадобилось снимать секретный корабль с близкого расстояния? Здесь явно кроется какая-то загадка, и Терко ощущал это всей своей спецназовской душой.