Меня зовут Лейла

– Я принял меры. Женщина будет молчать. Флавио будет в безопасности, – ответил я.

– И какие же меры ты принял?

Я достал теоефон и показал Эдуардо видеозапись того, как Лейла оказывала помощь всем раненым солдатам. Ее руки были полны крови, но она не останавливалась, пока не убедилась, что каждый получил необходимую помощь.

– Теперь она соучастница преступления, – сказал я. – Она это знает и, если заговорит, то собственноручно оставит сына без матери. Она знает, что может попасть за решетку, – продолжил говорить я, пока Эдуардо смотрел видео. – И кстати, я не вижу себя в этом мальчике. Я бы с удовольствием променял свое детство на страшную болезнь этого ребенка. Последует вопрос, почему? Потому что я всю жизнь выполнял приказы, жил по чужим правилам и не имел возможности наслаждаться детством. А у этого мальчика есть любящая родительница, которая заботится о нем и дарит ему любовь и заботу. Он может чувствовать себя ребенком, играть, учиться и мечтать о будущем, даже если его жизнь ограничена болезнью. Он знает, что такое детство. Он знает, что такое радость и счастье. А я всю жизнь был лишен этого. Много лет назад я получил обещание, что мое желание будет исполнено за мою преданность на протяжении всей моей жизни.

– Хочешь сказать, что пришло время исполнять твое желание?

– Именно, – уверенно ответил я.

– Только мне решать, пришло ли это время или нет. Мне нужно все обдумать. Я дам тебе знать, как только приму решение, ступай, – сказал Эдуардо и я покинул его кабинет. Я пошел против воли главы, и теперь нет пути назад. Неважно, какое решение примет Эдуардо, я все равно буду стоять на стороне Лейлы и ее сына. Это не значит, что я желаю зла Флавио, но я не могу оставить женщину и ребенка одних в борьбе с несправедливостью и жестокостью. Я далеко не тот человек, который может говорить о справедливости, но они смогли попасть в мою темную душу.

Когда я проходил через гостиную по направлению к выходу, меня остановила Марианна.

– Марко, подойди пожалуйста, – сказала она. – Посидим, поговорим. Меня интересует, что происходит? Я вижу, что что-то не так. Ты нервный, Эдуардо нервный, Флавио сам не свой. Какие у вас проблемы?

Я сидел и не мог сказать ни слова. Марианна была хорошей женщиной, в первую очередь, она была матерью. Если она узнает о том, что совершил Флавио, ее материнское сердце будет разбито.

– Ты мне не расскажешь, я поняла, – продолжила Марианна, увидев, что я молчу. – Мне совсем неинтересны дела Эдуардо. Но я догадываюсь, чем вы занимаетесь и хочу знать, как в этом замешан Флавио…

– Мой приход сюда никак не связан с Флавио, – ответил я.

– Но ты бы мне сказал? Не стал бы скрывать?

– Вы зря беспокоитесь за Флавио.

– Хорошо. Я правда не хотела на тебя давить и тем более лезть в ваши мужские дела, но, когда речь идёт о Флавио, сам понимаешь…, – сказала она и я кивнул. – Кстати, я узнала о ваших отношениях с Эльвирой, достаточно элегантная девушка.

– Мы расстались. Она не может принять это, но я не вижу ее в качестве моей спутницы, – ответил я.

Эльвира болтала своим языком с Марианной и видимо думала, что она сможет убедить меня изменить решение по поводу нашего разрыва. Меня бесило это, ведь я все сказал Эльвире, а она продолжала крутиться около меня, около семьи, надеясь на то, чего не будет.

– Иногда в жизни случается так, что отношения начинают трещать и кажется, что все идет к концу. Но иногда нужно дать ещё один шанс отношениям. Сколько тебе уже лет? Неужели ты не хочешь иметь свою семью, любимую женщину рядом? Ведь это так важно и прекрасно – иметь рядом человека, который всегда будет поддерживать и любить тебя. Подумай об этом, – с улыбкой говорила она. – Несомненно, мы тоже твоя семья, но иметь любимую женщину – это нечто особенное и неповторимое. Это совершенно другая история, полная чувств и эмоций, которые невозможно передать словами.

– Что такое семья? – спросил я. – Жить под одной крышей?

Марианна всегда говорила о любви с такой уверенностью и искренностью, будто она точно знала, что это такое. Я никогда не видел, чтобы Эдуардо и Марианна проявляли друг к другу те же самые эмоции, о которых она мне рассказывала, когда говорила о семье. Но при этом я не мог не верить ей, потому что ее слова звучали так искренне и проникновенно. Возможно, она просто видела в них то, чего я не мог увидеть.

– Я не хочу вас обидеть. Я всегда ценил вас по-особенному. С самого детства мы были близки и могли открыто говорить друг с другом. Я всегда чувствовал, что вы могли поддержать меня в любой ситуации. Но я никогда не видел в ваших отношениях с Эдуардо ничего, что было бы соответствующим вашим словам о любви и семье. Конечно, я не могу знать все тонкости и нюансы ваших отношений. Но все же, ваши слова не сочетаются с вашей историей любви. И ещё, мне всегда было непонятно, почему вы выбрали именно меня. Ведь было множество других детей, но вы решили взять меня под свою опеку. Я был проблемным ребенком, и многие видели во мне только негативные качества, как и я сам. Но вы увидели во мне что-то большее, и за это я вам бесконечно благодарен, вы были моей семьей и остаетесь до сих пор, – сказал я и Марианна прослезилась.

Хотя это случалось нечасто, но только с Марианной я мог открыться и поговорить по душам. Я не мог рассказать ей обо всем, но я чувствовал в ней что-то особенное, похожее на материнскую любовь.

– Привет, – послышался голос Флавио.

– Сын, подойди-ка сюда, – обратилась к нему Марианна.

– Я очень устал, пойду в свою комнату, – ответил он и покинул гостиную.

– И мне уже пора, – сказал я.

– Ладно. Увидимся, – ответила она и я ушел.

Глава 11

Марко

На следующий день Эдуардо пригласил меня на наше место. Я быстро собрался и отправился туда. Когда я вошел, то обнаружил, что Эдуардо уже был там вместе с нашими солдатами. Я думал, что наш разговор будет проходить один на один.

– Не стоило сюда приезжать, – обратился я к Эдуардо. – Это слишком опасно, пока мы не решили вопрос.

– Решил навестить Джильдо лично. Он едва ли не лишился жизни, – ответил Эдуардо.

– А я зачем тут?

– А тебя тут кое-кто ждёт, Марко, – ответил он.

Я осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, о чем говорит Эдуардо. Но его слова казались мне непонятными и даже загадочными. Я смотрел на него с недоумением, пока вдруг не услышал шум за спиной. Обернувшись, я увидел, как открылась дверь и в комнату затащили Лейлу.

– Лейла, чего же ты молчишь? Поприветствуй Марко, – сказал Эдуардо.

Я глазел на Лейлу, немного беспокоясь о том, что же задумал Эдуардо. Иногда он был непредсказуемым человеком, и я не знал, что он придумал на этот раз.

– Мой сын остался один дома, мне надо предупредить его, что я задержусь и, чтобы за ним кто-то присмотрел, – сказала Лейла.

– Что происходит? – спросил я. – Почему Лейла здесь?

– А что происходит? Ничего. Извини, что вот так привезли тебя сюда, не предупредив, – обратился он к Лейле.

– Прежде чем привозить сюда Лейлу, надо было поговорить со мной, – вырвалось у меня.

– Марко, тебе не кажется, что в последнее время ты стал слишком много мне приказывать? – поставил меня на место Эдуардо.

– Отпусти женщину, – продолжил я. – Если ты принял какое-то решение или решил меня наказать, то я готов ко всему, но к чему эта показуха?

– Успокойся, Марко. Мы просто все вместе поговорим.

Долгое время я старался убедить Эдуардо, защищал Лейлу. Я видел, как она боялась. Но он только отмахивался и не хотел слушать меня. Он просто затыкал мне рот и продолжал стоять на своем. Он жаждал, чтобы Лейла нашла способ доказать свою преданность мафии. Но когда он приказал Лейле убить Джильдо, это стало последней каплей. Я не мог больше молчать и смотреть на то, как он разрушает жизнь этой женщины. Лейла плакала и мое сердце разрывалось на части. Я понимал, что она не должна была заниматься подобным, она была просто жертвой обстоятельств. Я знал, что первое убийство оставляет на душе непоправимые раны. Ты не можешь нормально спать, есть и жить после этого. Лейле нужно было думать о своем сыне, о его будущем. И тогда я принял решение. Я вытащил пистолет и двумя выстрелами в голову убил Джильдо. Я не мог больше смотреть на то, как Эдуардо мучает женщину и сделал то, что считал правильным.

– Когда ты пришел ко мне впервые, ты был замкнутым и проблемным ребенком, – обратился ко мне Эдуардо, он был безумно зол. – Когда ты стал таким? – спросил он и навел на меня курок.

Я совсем не боялся умереть, ведь моя единственная цель была спасти Лейлу. Я готов был пойти на любые жертвы, лишь бы она могла вернуться к своему сыну. Я не думал о себе и о своей жизни, она была не так важна.

– Я запомню это, запомню, – прорычал Эдуардо и ушел в сопровождении наших солдат.

– Уберите труп, – приказал я Андреа и Бруно. – А ты, почисти здесь все, – обратился я к Лейле и ушел.

Я не знал, что должен был чувствовать, но мне было не по себе. Я проникся Лейлой и ее сыном, но меня это злило, потому что из-за нее мне приходилось портить отношения с семьей. Я стоял перед выбором между ней и семьей. Я был готов на все ради нее, даже если это означало потерять семью. Я не мог контролировать свои чувства и это только усиливало мое внутреннее противоречие. Я понимал, что Лейла не виновата в этой ситуации, но мне было сложно принять это. Я злился на себя за то, что не мог найти компромисс между своей слабостью и семейными обязательствами. Но как будто здесь и не было места для компромисса. Я вышел на улицу и ощутил прохладный ветерок. Я стоял на улице все время, пока Лейла убирала в заведении. Я нуждался в свежем воздухе, чтобы успокоить свои нервы и не сорваться на нее. Мне было не сложно убить человека. Я уже давно привык к такой жизни, где смерть и насилие стали обыденностью. Я не чувствовал угрызений совести или страха перед законом. Я был хладнокровным и бесчувственным убийцей, но эта ситуация вывела меня из себя. Возможно, меня тревожило то, что я совершил убийство прямо на глазах у Лейлы. Теперь она будет испытывать ещё больший страх передо мной.

Когда Лейла закончила свою работу, она вышла из заведения и молча направилась к моей машине. Она села на переднее сиденье без моих указаний и мы молча тронулись с места. Я не мог не заметить, как устало опустились ее плечи и как она сосредоточенно смотрела в окно. Мы ехали по дороге, не обмениваясь ни словом. Я сидел за рулем, стараясь сосредоточиться на дороге и не думать о том, что произошло. Но когда Лейла решила заговорить, я почувствовал, как внутри меня что-то начало бурлить и кипеть. Я пытался сдержать себя, но это было бесполезно. Каждое ее слово было как капля масла, падающая на раскаленную сковороду. Я не мог больше сдерживаться и взорвался, я понял, что мне нечего уже терять. Моя ярость вырвалась наружу и я начал орать, как безумный. Я не замечал, как разгонялся на машине, не обращал внимания на то, что Лейла пугается и кричит. Мне было все равно, я был поглощен своей яростью и не мог остановиться. Мы мчались по дороге, несмотря на опасность и неимоверные скорости. Я не знал, куда еду и что делаю. Меня охватила такая ярость, что я потерял контроль над собой. Я не мог остановиться, пока не выплеснул всю свою злость на Лейлу. И когда мы наконец остановились у ее дома, я понял, что перешел все границы и сделал то, чего не должен был делать. Я смотрел на Лейлу, которая сидела рядом со мной, дрожа от страха и слезы текли по ее щекам.

– Подожди меня здесь и успокойся, Али не должен видеть тебя в таком состоянии, – сказала она.

– Мы сейчас вместе успокоимся и вместе заберём Али, – ответил я.

И, конечно, не могло же быть все так просто. Не получилось просто собрать Али и уехать, приперся полицейский Джованни. Задавал кучу тупых вопросов, мы были как на допросе, это было в репертуаре Джованни. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не разнести его физиономию, и вежливо побеседовал с ним. Мне так казалось. Вскоре, он ушел, это было его единственным верным решением. Сегодня я был настолько взвинчен, что мог бы засадить пулю в бошку и полицейскому.

– Почему твой дом, как проходной двор? – спросил я у Лейлы, узнав, что она забыла закрыть входную дверь, когда уходила.

– Хватит! – крикнула она, развернулась и пошла в комнату к сыну.

К моему большому удивлению, после сегодняшнего дня она, кажется, перестала испытывать страх передо мной и лишь набралась смелости…

Я направился на кухню, выпил воды и продолжил ждать ее там. Очень скоро она вернулась. Я и так не совсем доверял Лейле, и это чувство только усиливалось, когда вокруг нее постоянно крутились полицейские. Лейла была загадкой для меня, будто играла со мной, и я не мог понять, на чьей она стороне. Мы повздорили, я пытался выяснить, что она доложила полицейскому, но она разошлась не на шутку. В конце концов, она прогнала меня, не оценив мою помощь. Я был ублюдком, но Лейле и ее ребенку я помогал искренне. Я пошел ради них против семьи, но она продолжала отталкивать меня и строить какие-то козни с полицейскими. Я понял, что с меня хватит. Я сделал все, что мог и ушел. Когда я вышел из дома, прежде чем сесть в машину и уехать, я решил в последний раз взглянуть в ее окно. Эта неблагодарная стояла там, и смотрела на меня. Я не стал задерживать на ней свой взгляд и уехал.

Лейла

Меня снова привезли в то здание, в котором я оказывала помощь раненым солдатам. Конечно, я сразу подумала, что мне снова придется этим заниматься, но все было не так. Когда меня завели в комнату, я увидела там Эдуардо Руссо и удивленного Марко. Он смотрел на меня так, будто не понимал , что происходит. Он не знал о том, что меня должны были сюда привезти, я поняла это по его взгляду.

Марко достаточно дерзко и самоуверенно общался со своим главным. Я наблюдала, как Эдуардо реагирует на это, и мне становилось страшно за себя и за Марко. Я боялась, что Эдуардо может наказать нас обоих за такое поведение.

– Спасибо тебе, Лейла. Твои действия спасли нашего Джильдо, и мы бесконечно благодарны тебе за это. Он является не только членом нашей команды, но и очень важным человеком для нас, – обратился ко мне Эдуардо. – Ты загнана в угол, и поэтому, ты готова пройти через огонь и воду, чтобы доказать свою верность, я могу это понять. Ты не боишься трудностей и готова пойти на любые жертвы ради сына, – продолжил он.

– Что ты хочешь этим сказать? – вмешался Марко.

– Марко, разве я разговариваю с тобой? Не перебивай меня.

Я видела, что Эдуардо уже покраснел от злости. Его глаза горели ярким огнем, а руки сжимались в кулаки. Я понимала, что он был на грани взрыва.

– Я просто хочу доказать, что никому ничего не расскажу, – открыла рот я, пока Марко окончательно его не разозлил.

– Ты умная женщина, – сказал Эдуардо, с какой-то дьявольской улыбкой. – Осознавая все, ты стала соучастницей преступления. Этим действием ты хочешь показать нам, что никогда не откроешь рот? – спросил он.

– А как ещё я могу убедить вас?

– Есть очень хороший пример, ты бы могла умереть, – ответил Эдуардо и я громко глотнула слюну. – Я бы сразу убедился в твоей верности.

– Я готов принять любое наказание, но женщину мы отпустим, – снова вмешался Марко.

Взглянув в его глаза, я увидела там нечто беспокойное, что-то, что говорило о его истинной тревоге за мою жизнь. Он настолько переживал за меня, что был готов пойти на любые жертвы, лишь бы я жила.

– Ты очень стараешься, очень волнуешься за женщину, это очевидно, – с ухмылкой сказал Эдуардо. – Ты хочешь работать на нас? – следом обратился он ко мне.

– Я готова сделать все, что вы захотите, – ответила я.

– Конечно сделаешь, у тебя нет выбора.

Он достал оружие и начал перезаряжать его. Я почувствовала себя совсем плохо, не зная, что происходит и что он собирается делать. Вскоре он закончил перезарядку и протянул пистолет мне. Я не могла поверить своим глазам – он хотел, чтобы я держала оружие?

– Возьми его, – приказал Эдуардо и я это сделала. – А теперь направь на Джильдо.

Вместе с моей рукой он направил пистолет на Джильдо. Я почувствовала, как напряжение наполняет воздух, а сердце начинает биться сильнее. Джильдо весь сжался от неожиданности, его глаза расширились от ужаса. Я тоже не ожидала такого поворота событий.

– Ты спасла жизнь предателю, Лейла, – продолжил Эдуардо. – Он сдал нас врагам. Он плюнул в тарелку, из которой ел, и теперь ему не избежать смерти.

– Нет, это не я! – начал оправдываться Джильдо.

– Заткнись! – крикнул Эдуардо. – Ты же хотела стать одной из нас? – обратился он ко мне. – Пока что ты совсем не убедила меня в своей верности. Живо нажми на курок, тогда я увижу твое настоящее желание быть с нами заодно. Забери жизнь, которую спасла и тем самым, помоги себе.

– Нет, я не смогу…

Глаза заполнились слезами, когда я поняла, что не смогу совершить убийство. Меня охватило чувство бессилия и отчаяния.

– Нажимай! – рычал он, заставляя меня ещё больше нервничать и дрожать.

– Она и так все доказала, не стоит заходить так далеко! – прошипел Марко.

– Я иду тебе же навстречу, Марко. Ты хотел, чтобы женщина жила. Я даю ей шанс на жизнь. Справится с делом и она свободна.

Я плакала, держа пистолет направленным на Джильдо. Мои слезы застилали глаза, и я не могла видеть ничего вокруг.

– Жми! Не зли меня! – заорал Эдуардо ещё разъяреннее.

Меня охватывала паника, но я не могла остановиться. Мне нужно было выстрелить, чтобы спасти свою жизнь. Я закрыла глаза, сосредоточившись на цели. Мое сердце бешено билось, а руки дрожали от напряжения. И в этот момент я услышала два выстрела. Мой первый рефлекс был открыть глаза. И когда я открыла их, Джильдо лежал на полу. Он был мертв. Я сразу же обронила пистолет. Эдуардо поднял его и навел курок на Марко. Мне стало страшно не только за себя, но и за него. Он был единственным, кто хотел помочь мне и моему сыну, не считая Карлу. Эдуардо был зол на Марко, и я думала, что он его пристрелит. Но после нескольких слов, он опустил оружие и просто ушел. Я смотрела на мужчину с простреленной головой и мне стало плохо. Хотя я была врачом и не боялась крови, но видеть, как человека убивают прямо передо мной, было слишком для меня. Я понимала, что Марко сделал это ради меня, но все равно было тяжело осознавать, что человек погиб из-за нас. Я осознавала, что это был лишь один из многих опасных моментов, которые меня ждали в этой жестокой реальности. Я дрожала от страха и ожидала, что Марко сделает что-то, чтобы успокоить меня. Но он только приказал своим людям избавиться от трупа, который лежал перед нами, а мне – очистить пол от крови. Я была в шоке от его хладнокровия и безразличия к происходящему. А потом он просто ушел, словно ничего не произошло. Как он мог быть таким равнодушным? Он убил ради меня человека, но разве я была в этом виновата?

Немного успокоившись, я сделала свою работу на совесть и поспешила на улицу. На удивление, там меня ждал Марко, он никуда не уехал. Я молча села в его машину, не дожидаясь никаких приказов. Я смотрела в окно, пытаясь сосредоточиться на заходящем солнце и успокоить свои мысли, но внутри все еще бушевало.

– Пристегни ремень, – сказал Марко и я пристегнула.

– Что с нами будет? – решила спросить я на полпути. – Эдуардо накажет нас? Ответь! Не молчи!

Он просто молчал и выводил меня из себя. Я была готова биться головой обо что-нибудь, чтобы пробудить его из этой непроницаемой тишины. Но он оставался непоколебимым, словно каменная статуя, не поддающаяся никаким эмоциям.

– Отвези меня домой, Али уже долгое время один, – продолжила я.

– Мы заберём ребенка и уедем, – подал голос он.

– Ты забыл, что с ним было в последний раз? Постоянные переезды могут быть опасны для него.

– Помолчи! Помолчи! – заорал он. – Я все помню! Но ему придется переехать ещё раз! Ясно? Какая ты была смелая, дайте мне любое дело, я сделаю все! Как тебе такое преступление? Понравилось? Была ты готова к такому?!! – кричал он.

Он был в бешенстве. Машина неслась по дороге с такой неистовой скоростью. Я сжимала руки на сиденье, думая, что мы обязательно попадём в аварию. Мелькающие за окном деревья и здания казались размытыми и неуловимыми, а ветер, пронизывающий через открытые окна, словно вырывал из груди крик ужаса. Я пыталась уговорить его замедлиться, но он не слышал меня, его глаза были полны ярости и безумия. Я понимала, что он не в себе, и это только усиливало мою тревогу.

– Марко, пожалуйста, помедленнее, – умоляла я. – Мы же умрем…

– Мы уже давно умерли, Лейла. Вместе.

Когда мы подъехали к дому, Марко настоял, чтобы мы вместе забрали Али из дома. Не было времени на споры и пререкания, ведь наши жизни были в опасности. Я понимала, что каждая минута может стоить нам дорого, поэтому согласилась. Пришлось действовать быстро и решительно, не останавливаясь на мелочах. Когда мы наконец успокоились, то зашли домой.

– Али, я дома! – крикнула я, снимая верхнюю одежду.

– Мама, тебя так долго не было, я переживал, – послышался голос сына.

– Лейла, поспеши, – сказал Марко и я закатила глаза, пока он не видел.

Внезапно раздался стук в дверь, и я мгновенно замерла, перестав дышать. Марко моментально схватил пистолет, готовый к любой угрозе. Я с тревогой смотрела на него, не зная, чего ожидать. Мы оба понимали, что наши жизни в опасности. Марко медленно подошел к двери, держа оружие наготове.

– Это Джованни, дверь открой, – послышался голос полицейского.

– Открывай, – приказал мне Марко и спрятал оружие.

Я не хотела этого делать, но приоткрыла дверь.

– О, ты уже дома. Ты сказала, что пойдешь в магазин за сахаром. Тебя долго не было и я купил, – сказал Джованни. – Ребёнок волновался за тебя. Дверь была открыта, поэтому я вошёл и немного развлек его. Можно мне войти или я так и буду стоять на пороге?

– Вообще-то у меня гость, – ответила я.

Джованни отдал мне пакетик сахара и уже хотел уйти, но тут из-за двери рядом со мной показался Марко. Я не знала, зачем он вышел из-за нее, но как будто он только сделал хуже. Я сразу же осторожно перевела свой взор с Марко на Джованни. Его взгляд был неоднозначным – он одновременно выражал и недоверие, и любопытство, и сомнения.

– Главный комиссар? Добро пожаловать, – сказал Марко. В его голосе чувствовалось ирония. Она пронизывала каждое произнесенное слово, придавая некий саркастичный оттенок.

– Марко Моранди? – удивлённо произнес Джованни.

– Имеено, – ответил Марко.

Я не могла понять, почему его веселил приход полицейского. Мне было совершенно не до смеха и я решила взять ситуацию в свои руки.

– Я была в магазине и встретила там Марко, – соврала я. – У нас было срочное дело в больнице по поводу лечения Али, о котором я совершенно забыла. Марко напомнил мне, мы съездили и вот недавно вернулись. Я же рассказывала, что они взяли на себя лечение Али за мою помощь.

– Что же было такого срочного, что ты оставила ребенка одного дома? И даже дверь не удосужилась закрыть.

Я не понимала, как я могла забыть закрыть входную дверь. Это было что-то непохожее на меня. Обычно я всегда проверяю, закрыта ли дверь, прежде чем уйти из дома.

– Ты врач? Если Лейла объяснит, то поймёшь? – снова не сдержался Марко.

Сегодня с ним происходило что-то непонятное, он совершенно не контролировал себя, это было не в его стиле.

– Я узнал, что вы лечите ребенка в частной клинике, – сказал Джованни. – Это огромные деньги.

– Мы делаем все, что в наших силах, – ответил Марко. – Деньги не проблема.

– Конечно, – посмеялся Джованни. – Она же спасла твоего хозяина.

Наблюдая за их диалогом со стороны, я не могла не заметить, что они наслаждались издевками друг над другом. Каждое слово, каждая фраза были пропитаны иронией и насмешкой, которыми они с удовольствием обменивались.

– Хозяина? Не совсем уверен, что это подходящее слово, но, если тебе так нравится, то пожалуйста.

– Наверное, произойдет что-то обширное и ощутимое для человечества, раз ты не разозлился и не снес мне голову. В прошлый раз ты был таким злым и раздраженным, после подобных высказываний. Ну конечно, сейчас рядом женщина, ты ещё тот джентельмен, – посмеялся Джованни. – Хорошо, вы съездили в больницу, а теперь, что ты тут делаешь? Навещаешь ребенка?

– А это преступление? – спросил Марко.

– Да нет, просто непонятно, ты так близок с Али? Раз навещаешь его.

– Есть ещё какие-то вопросы? – выдал Марко.

– Нет, я понял достаточно. До встречи, соседи, – сказал он, сделав акцент на последнем слове и наконец-то ушел.

После того, как Джованни ушел, Марко решил допросить меня. Я была готова к этому и смогла быстро осадить его. Я была удивлена сама себе, как мне удалось найти смелость так общаться с убийцей. Я прервала разговор с Марко и поспешила к сыну, потому что знала, что он уже давно сидел в комнате и, вероятно, был в испуганном состоянии. После разговора с сыном, я поняла, что он не так сильно испугался, как я думала. Он просто переживал, что меня долго не была дома. Но все равно меня беспокоило, о чем Али говорил с Джованни. Я боялась, что он мог рассказать ему то, что ему не следовало бы знать. Позже я вернулась к Марко, он стоял на кухне.