Полная версия
Мастер Ключей
Мастер Ключей
Иван Юрьевич Кондратьев
© Иван Юрьевич Кондратьев, 2025
ISBN 978-5-0067-7198-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
МАСТЕР
КЛЮЧЕЙ
Короткие фантастические повести, рассказы-небылицы, стихи и афоризмы.
Аннотация:
Предлагаемые истории не основаны на реальных событиях, хотя некоторые места действия и некоторые персонажи существуют или существовали в действительности, время действия иногда тоже вполне узнаваемо.
Сам текст появился в результате встреч с людьми, относящими себя к какой-либо группе, чьё мировоззрение и мировосприятие обращено в будущее.
Некоторые называют себя трансгуманистами, считая, что в недалеком будущем технологии изменят облик человека и перенесут сознание на другой носитель, вечный и бессмертный.
Другие называют себя гуманистами, и, не особо доверяя технологиям, отдают предпочтение развитию человеческого разума и тела.
Третьи верят в магию слова, считая, что совершение неких действий с использованием слов и движений, позволяет им контролировать не только себя.
Речь о сознании, восприятии, времени, вечности и бессмертии, о темах, актуальных в любом периоде человеческой истории, которая сама по себе неотделима от истории Земли и Вселенной.
Сходство описываемого с реальностью совершенно случайно и соотносится с действительностью только в объеме воспринимаемой размерности сознания.
Все тексты писались в режиме «онлайн» в интернете, в социальных сетях.
Первая публикация в форме книги – 2016 год. Настоящая публикация – авторская редакция 2025 год.
Снежная Королева. Ключ к Невероятной Тайне
От автора:
Как-то (возможно в прошлую пятницу) после встречи в офисе Российского Трансгуманистического Движения с бывшим монахом Михаилом Барановым (монах Григорий) и антропологом из Канады Аней Бернстейн, где-то в московском метро, в общении о бессмертии, я рассказал об одном человеке, режиссере документального кино, который в своей «двушке» в Свиблово на полном серьезе общался с умершим другом через транзисторный приемник, это было в 90-е годы. «Напишите об этом», – попросила Аня.
Некоторое время потребовалось для формирования кода и вот он записан.
Вниманию читателей предлагается переработанный вариант текста, опубликованного в интернете с 20 июня по 02 июля 2015 года
Вступление. Часть первая
Музыканты настраивают инструменты и знакомятся. Дирижер определяется с выбором главной темы. Зал наполняется ценителями искусства.
Герда становится Снежной Королевой – Тролль делает новое Волшебное Зеркало – Герда общается с Непреодолимым
Герда вошла во Дворец Снежной Королевы и не сразу заметила сложенную из чистых бриллиантов надпись на аметистовом полу, прозрачные буквы, сверкающие и переливающиеся цветными огнями, гласили:
«Мы смогли познать Вечность. Теперь Ты Снежная Королева! Ты Бессмертна и Всесильна! Ты знаешь, что делать!» Герда упала в роскошное кресло из чистого золота и белого меха и ненадолго забылась.
Проснувшись, она призвала к себе Тролля-зеркальщика.
«Вертеться вечно на полюсе, ищите дураков», – подумала она.
«Короче, сделаешь трюмо, в левой створке чтобы отражалось прошлое, в правой – будущее, посередине – возможности, сверху пусть светит два солнца, черное и белое, оставь просто место для них, подставку сделай на двух колесах, вращающихся навстречу друг-другу, обратной стороны быть не должно, две ручки для ускорения восприятия из обсидиана и двенадцать ящичков, по шесть с каждой стороны. Что хочешь за работу?»
Тролль молодел на глазах, куда девался живот и мутный взгляд, поношенный кафтан стал сверкающими стальными доспехами, лысина покрылась длинными густыми пшеничными волосами.
«Госпожа! Вам стоит только захотеть!» Заказ был исполнен тотчас, если это вообще применимо к месту, где отсутствует время…
«Ну вот, хоть какое-то подобие жизни», – подумала Герда, – " а то уже достало это бессмертие и это никудышное всевластие ни над кем»
«Посмотрим, что там, за концом и началом». Герда взялась за ручки и приникла к зеркалу. Никакого начала и конца не было, как бы быстро она не перемещалась, везде что-то происходило, продолжаясь и длясь.
Во дворце было не просто холодно, а очень холодно. Но Герда не замечала холода, не ощущала голода, ее беспокоило только чувство одиночества. Тролль не появлялся, поговорить было не с кем. В какой-то момент игры с зеркалом она столкнулась с непреодолимой преградой.
«Пожалуйста, примите какую-нибудь приличную форму!» – потребовала Герда.
Непреодолимая преграда преобразилась в дракона, кусающего свой хвост, впрочем, вглядевшись, Герда поняла, что он просто свернулся спиралью и медленно вращается, а навстречу ему вращается его кожа, или он сам?! Во всяком случае с этим вращающимся в обе стороны созданием можно попробовать пообщаться.
«Я приглашаю Вас в гости! Заходите!» – приветливо приказала Герда.
«Весьма польщен королевским предложением», – прошипел дракон, – «Но вынужден его отклонить, у Вас слишком жарко.» Герда поспешила продолжить:
«Ответьте, а почему Вы одинаково выглядите во всех створках зеркала?»
«Потому что это не я в зеркале, а всё во мне, и Вы и Ваше зеркало и Ваш дворец»
«Но я же с этой стороны, а Вы, – с той!»
«Это лишь Ваше мнение, которое составляет лишь часть моего, всеобщего»
«А почему Вы прикидываетесь непреодолимой преградой?»
«Потому что нельзя преодолеть то, для чего ещё нет ни чувств, ни знаков, то, что ещё не обрело даже намека, абриса формы»
«Поэтому оно не отражается нигде?»
«Да»
«Но мы же общаемся!»
«Это Вы общаетесь с собственным представлением, отраженным от Всеобщего Я»
«Это утомительно!» – Герда закрыла створки.
«Обычно в этом месте они бросают в зеркало обувь, оно разбивается на мелкие кусочки и маленький осколок, попадая в глаз мальчику, разлучает влюбленных», – подумал Тролль. Но спокойствие Снежной Королевы обещало иное развитие.
Вступление. Часть вторая
Звучит увертюра, музыкальные темы героев настраивают восприятие зрителей, у второй скрипки день рождения, арфа не выспалась, духовые запаздывают, небыстро, четыре четверти, местами рок-н-ролл…
Снежная Королева ломает бриллиантовую куклу – Тролль разрабатывает план действий – Подготовка к Первому путешествию
«Твое зеркало неправильно работает», – заявила Снежная Королева Троллю, -«и почини мою бриллиантовую куклу».
«Начнем с куклы», – рассудил Тролль, – «откуда она взялась?»
«Мне было не с кем поговорить и я повелела бриллиантам собраться в говорящую куклу, но они не держат форму и рассыпаются.»
«Соединить бриллианты в один организм невозможно, – они слишком индивидуальны, а что с зеркалом не так?»
«Я вижу Кая только в прошлом, а в остальных створках нет ни его, ни Снежной Королевы!»
«Но ведь его и не может быть в Вашем будущем, если он не отражается ни в возможностях, ни в будущем, а Снежная Королева теперь Вы, поэтому в Вашем прошлом ее тоже нет, там только Вы, когда были Гердой.»
«Почему, когда ты объясняешь, все становится понятно, а я сама не могу этого понять?»
«Этому необходимо учиться, вот я сам тоже не понимаю, что делать дальше…»
«Почему?»
«Зеркало должно было разбиться.»
«Так, я хочу это понять, если нужно учиться, то я готова учиться хоть целую вечность»
«Попробуйте задавать вопросы, а я буду на них отвечать, что Вас интересует, волнует, тревожит сейчас больше всего?»
«Почему зеркало не отражает реальный мир?»
«Оно отражает весь реальный мир, только тот, который воспринимаете Вы.»
«Может быть попробовать посмотреть на мир другими глазами? Твоими?»
«Моими конечно можно, но вряд ли Вы так чему-то научитесь, я слишком ограничен в восприятии, мое дело зеркала ставить… Но есть у меня знакомые… весьма образованные и опытные существа… позвольте мне поразмышлять…»
«Ой, да сколько угодно, только хорошо бы начать с чего-нибудь не слишком сложного, а то эти стремящиеся в себя драконы утомляют…»
«Хорошо. Можно и несложного.»
«Приказать оленям собираться в путь?»
«Нет, мы же хотим учиться, а не развлекаться, и не охотиться, нам нужно сосредоточиться и перехватить восприятие того, в чьем сознании мы хотим оказаться, чтобы обучиться на его опыте.»
«И как это сделать?»
«Можно прочитать написанную им книгу, но часто она неполна и искажена самим его восприятием, но лучше подключиться непосредственно к потоку его восприятия. Разрешите воспользоваться бриллиантами и золотом?»
«Для чего? Что-то купить?»
«Нет, именно для подключения, и ещё понадобится Ваша корона»
«Да, конечно.»
Тролль отобрал камни по одному ему известным признакам, сделал два обруча, приладил к ним камни и открыл левую створку зеркала.
«В прошлое?» – спросила Снежная Королева.
«Да, наденьте корону, она настроена на мой обруч и на восприятие первого существа, сейчас я буду приоткрывать ящики с нужной стороны, а Вы медленно крутите правую ручку, нам ведь неинтересно его детство и юность… Главное правильно попасть в горизонт, и подключиться к актуальной собственной памяти, а то унесет в общую, распределенную…»
«Как это?»
«Грубо говоря, общая память похожа на океан, память группы на море, а память личности на кристалл соли, там, на границе кристалла и океана, где идет формирование, мы и подсоединимся…»
«Какой соли? Это?» – Снежная Королева подняла один из бриллиантов.
«Да, Готовы?»
«Да.»
Тролль начал приоткрывать ящики, Снежная Королева ухватилась за обсидиановые ручки.
***
Иван Петрович возвращался из магазина на съемную квартиру в дом рядом с американским посольством, мокрый снег падал на вымерзшую вечернюю Москву. «Всё же повезло,» – думал Иван Петрович, – «И недорого, хоть и клопы, и район хороший, считай под охраной КГБ». Он увернулся от упавшего с козырька подъезда снега, открыл дверь, и уперся в лежащее на ступеньках тело, решетчатая дверь лифта открылась, и свет из кабины лифта блеснул на торчащей из тела рукоятке ножа…
Часть первая. Первый Контакт
Марш, две четверти, струнные врут безбожно, барабаны и трубы дают четкий и понятный сигнал
Первый контакт. Никто ничего не понимает – Сумасшедший дом – Связь установлена – Снежную Королеву тошнит
«Ну мы же не виноваты», – заволновалась Снежная Королева, -«нас же там не было!»
«Нет, не было, попробуем разобраться?»
«Конечно! Это несправедливо! Необходимо всё выяснить!»
«Хорошо. Будьте внимательны. Постарайтесь замечать все, что кажется Вам необычным.»
«Ой, да тут всё такое…»
***
Иван Петрович очнулся оттого, что у него брали кровь из вены. «Густая какая», – шептала пожилая медсестра. Иван Петрович попытался подвинуться и приподняться, но не смог, он был крепко зафиксирован к металлической койке вязками из простыней. Было темно. Раздавалось размеренное сопение спящих, и, за освещенным прямоугольником дверного проема была слышна мелодия гимна Советского Союза.
«Полночь», – подумалось Ивану Петровичу. Голова была тяжелая, но было спокойно и присутствовало ощущение чего-то завершенного, законченного. «Ну и хорошо, пусть так», – заключил Иван Петрович и заснул.
Милицию вызвали хозяйки, две старухи, у которых он снимал комнату в трехкомнатной квартире на Новинском бульваре. А милиционеры, видя его состояние, не нашли ничего лучшего, как вызвать перевозку из психиатрической. В сопроводительных документах написали «состояние крайнего возбуждения», но в приемном покое он был вялый и раскоординированный, санитарам пришлось укладывать его в ванную с теплой водой, самостоятельно он тоже одеться не смог. Дежурный врач отметил обеспокоенность, неусидчивость, вялость, раздраженность, сказал, – «поколем витаминчиков, подправим», спросил про алкоголь, табак и наркотики, услышал на все «нет» и кивнул санитарам, – «в девятое».
Иван Петрович до дрожи смертельной боялся милиции и КГБ, больше, чем сойти с ума, и когда его пригласили быть понятым, и человек, показавший какое-то удостоверение, пристально посмотрел ему в глаза, с Иваном Петровиче чуть не случилось самое страшное. Ему показалось, как будто кто-то взялся холодной ладонью прямо за мозг, ледяной холод пошел от темечка к ногам, перехватило дыхание, тело стало резиновым… Человек с удостоверением заметил его состояние, похлопал по руке и сказал, – " Не волнуйтесь, это ненадолго. Меня зовут Сергей Сергеевич, к сожалению никого Ваших соседей нет дома, все на работе. Так что придется немного помочь.»
Сначала опознавали труп мужчины лет пятидесяти в хорошем пальто, костюме при галстуке, заграничных часах, без татуировок и особых примет… Иван Петрович не признал погибшего.
Потом осматривали комнаты квартиры на первом этаже, дверь которой оказалась открытой, и, по мнению участкового, погибший мог из нее выходить.
«Что не факт», – отметил Сергей Сергеевич.
Людей было много, но их присутствия не замечалось, они выходили и приходили, снимали отпечатки пальцев, фотографировали, упаковывали в картонные коробки катушки с магнитными лентами, которых в квартире оказалось множество. «Это не наше», – уловил Иван Петрович чей-то комментарий.
В большой комнате описывали для протокола приборы, занимавшие два стола и расставленные на полу. Какие-то измерители со шкалами, жгуты проводов, полуразобраный телевизор «Темп» со снятой задней крышкой, осциллограф, катушечный магнитофон «Танденберг», компьютер «Коммодор-128», немецкий всеволновой ламповый радиоприемник, два паяльника, канифоль, припой. В торце комнаты стоял огромный проекционный японский телевизор под два метра диагонали. Портативная видеокамера, видеомагнитофон «Сони».
Вторая понятая, продавщица из ларька, только удивленно вздыхала, глядя на эту невообразимую техническую роскошь. Большая комната служила спальней и библиотекой, было видно, что с книгами работали, но записей не вели.
Протокол составляли на кухне, где подоконник был занят пробирками и колбами, пакетами и банками с порошками и реактивами, лежало множество линз и призм разного размера, какие-то штативы, весы и бронзовые песочные часы, в которых медленно сыпался песок. Кроме обычного протокола, Ивана Петровича попросили подписать бумагу о неразглашении и отдельно свои контакты, рабочий и домашний телефоны…
Отпустили почти под утро, спать не получилось.
…
Старухам было 87 и 93, они были родные сестры и, по их словам, девственницы. В молодости они поступили на службу в секретариат ЦК, да так там и проработали до персональной пенсии. Два раза в неделю к ним приходил человек, который представился Ивану Петровичу дальним родственником, но на самом деле смотрел, по долгу службы, чтобы у сестер не было никаких проблем. Старшая уже почти не вставала с кровати, а младшая выходила из дома раз в месяц, в парикмахерскую, где ей делали одну и ту же прическу.
Убирались в квартире по возможности, и когда Иван Петрович заселился в маленькую комнату, смежную с комнатой старшей сестры, то обязанность уборки и доставки продуктов перешла к нему.
День в квартире начинался и заканчивался гимном СССР, радиоточка на кухне не выключалась, к ручкам дверей были привязаны губки, на стенах прикручены дополнительные дверные ручки для старшей сестры, за которые она держалась при передвижении, губки предохраняли стены от ударов дверями.
Газовую плиту Иван Петрович чистил каждые два дня, но все равно младшая умудрялась за день готовки возвращать ее в первоначальный хаос. Хотя готовила только каши и рыбный супчик.
Запах стоял соответствующий, пронзительный, к нему добавлялся ещё отдельный аромат антиклоповой войны, которую пришлось вести арсеналом химических средств. Две клоповые дорожки, похожие на муравьиные, возникали с неизбежностью смены дня и ночи. Но аспиранту-философу деваться было некуда. Подработка в видеосалоне давала минимальные средства, десятку за комнату он отдавал «родственнику», прописка была в общежитии, где работать было просто невозможно, но теперь свободного времени и места было навалом.
Окна кухни выходили на стену американского посольства, у стены, в переулке, отстаивались автомобили уехавших домой дипломатов. Они уже были заранее распределены по негласной очереди среди сотрудников УПДК (управление по делам дипломатического корпуса).
Иван Петрович писал монографию о сознании, вернее думал, что писал. Всё было в «подвешенном» состоянии. Он бодро начал, но после полугода работы понял, что, или не дозрел до заявленной темы, или ему не хватает источников, литературы. Материализм был диалектическим, и постоянно срывался на мистику. Он ушел в академический отпуск.
…
Молодой холеный санитар с маникюром, пахнущий огурцовой водой, отвязал Ивана Петровича от «шконки» – металлической кровати, выдал халат, тапочки и полотенце. Показал, где туалет, махнул вдоль длинного коридора рукой, – «Там столовая, процедурная, обход в 10 часов», сел в кожаное квадратное кресло на выходе из палаты и уткнулся в «Московский Комсомолец».
В палате не было двери, Иван Петрович оделся, пересек два метра коридора и открыл дверь в туалет, словно портал в другую вселенную.
В зарешеченном окне гремел вентилятор, слева стояли раковины и унитазы, напротив, на лавке и на корточках сидели пациенты и курили.
«Здравствуйте всем», – произнес Иван Петрович, и почему-то добавил, – «Как там в Мозамбике?»
«Этого не трогать», – приказал человек в боксерской майке и татуировках, сидевший у окна, не глядя на Ивана Петровича.
«Здравствуйте, профессор, курите?» – спросил пациент помоложе. Остальные не обратили на него внимания.
«Нет, спасибо», – Иван Петрович открыл кран с холодной водой и опустил лицо под плотную, освежающую струю…
***
Снежную Королеву трясло и тошнило.
«Какая гадость!» – шептала она.
Часть вторая. Ситуация проясняется
Марш продолжается, две четверти, темп замедляется,
музыканты наконец-то начинают сыгрываться и замечать друг-друга
Ситуация проясняется. Клубок разматывается – Тролль задумывается над неразрешимой проблемой – Ветер перемен несет новости
Снежная Королева и Тролль молчали и пережидали неожиданно возникшую неловкость. Всё же подсматривать не совсем правильное занятие. Даже если оно жизненно необходимо, в чем оба засомневались.
***
«Борис», – человек с наколками протянул руку для рукопожатия.
«Иван Петрович», – пожал руку Иван Петрович.
«Что, Петрович, родственники ментам сдали?»
«Хозяева квартиры, бабушки»
«Белая горячка?»
«Не пью, нервный срыв, убийство было в подъезде, КГБ, всю ночь протоколы писали»
«На Новинском? Ножевое?»
«Да»
«Преподаете?»
«Нет, пишу кандидатскую»
«О чем, если не секрет?»
«Когнитивные искажения сознания в религиозных практиках, хотя уже и не уверен…»
«Старухам надо было на время избавиться от Вас, иначе бы они просто скорую вызвали», – Борис с удовольствием затянулся сигаретой, – «Тут с когнитивными то все, по религиозным двое только, но вообще клоунов насобирали как для тебя специально, подопытных…» – Борис засмеялся и закашлялся, – «С лечащим врачом аккуратнее, лишнего не говори, а то он творческий, любит опыты проводить и сложности усложнять…»
«А откуда Вам про убийство?»
«Специфика жизни, когнитивное искажение», – закашлялся Борис, – «Извини, пойду на хозблок, давай поднимайся в палату ближе к выходу, будешь гулять не под конвоем, но меньше двух недель даже не рыпайся, закон».
…
Стол заведующего отделением, лечащего врача, профессора, заслуженного врача РСФСР, Владимира Валериановича Попова, являлся чем-то средним между алтарем, столиком для колдовства и пультом управления. Книжечки, шкатулки, ручки, часы, барометр, и множество каких-то совершенно невероятных предметов от шишек и орехов до мумий мелких животных были расположены на столе в каком-то завораживающем, магическом порядке. И все неуловимо подчинялись и указывали на владыку, лысого, крупного мужчину с выпуклыми строгими глазами.
«Ну что ж, тем не менее, просто так к нам не попадают, за Вас вот хлопочут», – Владимир Валерианович показал в сторону окна, – «но закон есть закон.»
Спиной к свету сидел знакомый уже Ивану Петровичу Сергей Сергеевич, он как-то уменьшился в объеме, и, показалось, даже заискивал, здороваясь.
«Ну вот, я вас ненадолго оставлю», – Владимир Валерианович вышел из-за стола, который без своего владельца превратился в свалку барахла.
Сергей Сергеевич бесцеремонно подвинул артефакты в сторону, облокотился и доверительно приблизился.
«Ситуация заключается в следующем, квартира не имеет отношения к убийству, да и само убийство видимо инсценировка, понимаете, вскрытие показало смерть от естественных причин, а нож воткнули уже в мертвое тело… У нас к Вам небольшая просьба, я понимаю, стресс, всё такое, но тем не менее, когда поправитесь… Могли бы Вы познакомиться с хозяином квартиры поближе, понимаете… Мы посмотрели так сказать Ваше дело, видите ли, он тоже занимается сознанием в некотором роде, как бы, понимаете, Вы теоретик, а он как бы практик…»
«Так что же он практиковал?»
«Не знаю как объяснить, уж лучше Вы сами, в общем, на изъятых пленках, мы их вернули конечно, понимаете, только шум радиоэфира, но когда их воспроизводили наоборот и на ускоренном воспроизведении, в несколько раз, то, это, в общем, напоминает плач и крики и отдельные фразы странные, так вот наши эксперты не в курсе, а вот Ваши работы, по странному совпадению…»
Сергей Сергеевич даже вспотел..
«Мы готовы даже оплатить по совместительству или как Вам удобно, хотя бы теоретические какие-то подходы, понимаете… Ситуация заключается в следующем… То есть, мне не хотелось бы говорить, и в общем, это неправильно, но там есть записи, разговоров, которые можно разобрать и достаточно ясно, о какой-то глобальной катастрофе. Приближающейся неотвратимо. Понимаете…»
У Сергея Сергеевича глаза раскрылись вполлица, и сам он стал выглядеть ребенком, попавшим в непонятную, новую ситуацию, вызывающую непомерное удивление.
«Понимаете…", – прошептал он ещё раз, -«глобальную»…
«Американцы?» – спросил Иван Петрович
«Исключено», – они не знают этого языка…
«Какого?»
«Там на древнеславянском, мы весь Союз перетрясли, одного только нашли который со слуха смог разобрать»
«А сам хозяин?»
«С ним нельзя, запрещено, строго запрещено нам, поэтому вот к Вам просьба большая»
«Ну как то совсем мало информации. Кто, что, когда…»
«Да, да, все будет, любая информация, любая помощь»
«Так может катастрофа то уже, того, была, если древне…»
«Там точные даты и имена, и фамилии, и должности», – лицо Сергея Сергеевича побелело, -«вот Вас выпишут, пожалуйста, потерпите, Вас хорошо отрекомендовали на кафедре, спасибо, спасибо…»
«Хорошо, давайте попробуем, раз так.»
«Спасибо, до встречи, спасибо.»
Сергей Сергеевич сунул влажную холодную ладонь, было видно, как ему физически полегчало…
…
Борис долго хохотал-кашлял, повторяя «задом-наперед, на скорости, на древне славянском»…
«Слушай Петрович, в Белых Столбах до сих пор держат группу физиков-патриотов, которые предлагали закапывать ракеты соплами вверх и рассчитали угол закапывания, при котором Земля тормознет и Америку смоет цунами,» – ха-кха-кха, – «Слышь, говорят всю лабораторию приняли на вязки и сульфазин в пять точек… Слышь, где дурдом, а? Про старух сказал ему? Нет? Ну и зря. Ну сам допрет, не бином Ньютона»
***
Тролль оживился.
«Что? Какая катастрофа?» – Снежная Королева встрепенулась, – «Насколько Глобальная?»
«Катастрофа совершенно не причем, какой способ, это же почти готовое решение нашей проблемы!»
«А у нас разве есть проблема? Что за способ?»
«Терпение, моя Королева, терпение»
«Этого добра у нас… я утомилась!»
Timeout
Антракт. Боссанова, лонж, зал проветривается, актеры,
оркестр и зрители рванули по естественным надобностям…
Перерыв. Перезагрузка – Тролль начинает подготовку к эксперименту – Снежная Королева учит новые слова и удивляется
«Очень много всего разного, нужно всё это обдумать…» – Снежная Королева собрала из разноцветных бриллиантов игрушку-головоломку и крутила ее в руках, озаряясь разноцветными всполохами света..