Возвращение в полдень

Охотник замолчал. Мы шагали между белых стволов, пронизанных ярким солнечным светом, и я испытал странное ощущение: с одной стороны, мне было очень не по себе слушать эти страшные откровения моего Наставника, с другой – именно здесь, в березовой роще, я чувствовал какое-то странное умиротворение и защищенность. Наверное, все-таки не случайно береза почиталась одним из сильнейших родовых деревьев на Руси. Ведь не случайно же именно ее чаще всего вспоминают эмигранты на чужбине. Судя по еле заметной улыбке Данилыча, именно поэтому он и привел меня в эту рощу.

– Мангысы появились из жаркой пустыни, словно переполненные ядом змеи, посланные из недр Пекла, чтобы уничтожить человеческий род. И сравнение их со змеями не случайно. Именно этому их явлению посвящены строки одной из книг Тай-Шин: «Когда солнце скрывается за далекими горами и с неба стекает вниз ночная холодная тьма, змеи заползают в жилища людей в поисках тепла». Пока шло распространение вируса с Востока, наша планета продолжала движение вглубь Темных Миров. Отдаляясь от Центра, мы, дети Светлой Расы, стали впадать в «генетическую спячку». Вирус неминуемо должен был накатиться волной на бастионы наших земель. Но смогли бы мы защитить себя в этих, тяжелых для нас, планетарных условиях? Ведь наша связь с Хранителями Расы тускнела по мере удаления от их Обителей. Нам нужен был какой-то новый стратегический маневр. Что-то, что позволило бы нам выстоять во время разрушительного темного цунами. Что-то, что позволило бы сохранить не только физическую оболочку, но и Дух, и Совесть. Возможно про эти времена сказано в том же варианте перевода Вед:

«И станут Светлые Боги посылать к ним Странников Многомудрых, ибо не имеют они ни Духа, ни Совести.

И Чужеземцы станут слушать Мудрое Слово их, а выслушав, будут приносить жизнь Странников в жертву богу своему…

И создадут они Золотого Тура, как символ своего могущества, и будут поклоняться ему, тако же, как и богу своему…».

Данилыч сделал паузу. Мы постояли несколько минут среди деревьев, слушая переливистую трель какой-то невидимой птицы. Затем он продолжил:

«И пошлют к ним Боги Великого Странника, любовь несущего, но жрецы Золотого Тура предадут его смерти мученической».

Я покачал головой.

– Христос?

Данилыч улыбнулся.

– Да. Я думаю его появление в те смутные времена было не случайным. Для нейтрализации эпидемии вируса нужен был очень сильный противовес этой ужасающей чуме. Сейчас ходит множество разных вариантов трактовки фигуры Христа. Есть даже такие гипотезы, что он был византийским князем и одним из покровителей славянских племен. Историческую истину сейчас не установить. Мангысы очень постарались, чтобы скрыть правду. Но я уверен, это был Посланник. Потому что если допустить его реальное существование, то, что он сделал, не имеет аналогов в человеческих мерках. Он пришел в самое сердце зарождающейся среди обычных людей Темной цивилизации и провозгласил философию, о которой мы с тобой уже говорили – объективный критерий, относительно которого можно увидеть, что вирус внутри человека начал действовать. Эта философия была прямой связью с Духом, покровительствующим людям. И не случайно Христос говорил иудеям: «Кто Духа Святого примет, в том Совесть начнет пробуждаться. И станете вы как все люди…». Представляешь масштаб этого поступка? Он ведь знал, что идет не только к обычным людям, а в логово оборотней, скрывающихся среди них под людской личиной. Знал, что они не пощадят его. Но это только усиливало значимость его миссии. Он знал также, что только ценой собственной жизни и публичного принятия мук он мог подтвердить силу своих слов. Он создал философию, которую Мангысы тут же во многом извратили до неузнаваемости и использовали для своей выгоды.

Охотник пристально посмотрел на меня и медленно проговорил:

– Мангысы извращают все! Они помешаны на лжи, потому что привыкли перекраивать все исключительно в своих корыстных целях. Они превратили этот мир в сплетение лжи и иллюзий, среди которых увидеть истинные ценности может только тот, кто обладает «ясным взглядом». Всем остальным остается лишь участвовать в спектаклях, которые Мангысы разыгрывают на исторических подмостках.

Я запнулся о сухую ветку, торчавшую из травы. В сторону тут же метнулась крохотная ящерка, раскрашенная пестрым изумрудным узором. Данилыч, улыбаясь, проводил ее взглядом.

– Об этих спектаклях тебе еще предстоит узнать. Сейчас я хочу, чтобы ты понял, что христианство неоднородно. Оно делится на несколько религиозных течений, например, те же православие и католицизм. Что ты знаешь об этом?

Я неуверенно пожал плечами.

– Пожалуй, ничего особенного, кроме общеизвестных различий.

Данилыч, казалось, ждал, что я именно так и отвечу.

– Есть такая народная сказка про то, как главный герой отправился в далекие страны выполнить очередное задание своего Царя. Сейчас уже есть несколько вариантов этой сказки, но это и не важно. Донесу до тебя ее суть. На чужбине ему попал в руки волшебный уголек от костра, который потушили злые силы. И когда герой вернулся домой, преодолев множество препятствий, он смог сохранить этот уголек, разведя от него огромный костер, который не гас никогда.

Я улыбнулся.

– Этот уголек – христианство?

Охотник тоже улыбнулся.

– Это связь с Духом. Она может иметь множество проявлений. Но во времена Тьмы, возможно, для нас это был наиболее приемлемый выход. Русь приняла Христианство, но адаптировала его для Светлой Расы. Эта религия получила название «православие» – термин, который отражает ее связь с исконными славянскими верованиями. Множество сотен лет человеческие потоки перемещались с востока на запад, смешивая кровь Мангысов с кровью людей, распространяя соответственную этому философию. Именно поэтому христианство в Европе и Америке приняло весьма извращенные формы. Ведь недаром сегодня уже практически в открытую некоторые отцы католичества демонстрируют людям свою антихристианскую суть. Чего стоит, например, посох одного из пап, увенчанный изогнутым, по сути, сломанным крестом. А ведь этот символ использовали в свое время сатанисты в Европе во время своих Черных месс. А огромное количество скандалов, связанных с гомосексуализмом и педофилией в высших эшелонах управления? И таких фактов сегодня накопилось уже предостаточно, чтобы сделать соответствующие выводы.

– Какие выводы? – я ощущал какую-то нервную дрожь во всем теле. Первый раз я разговаривал с Охотником про христианство. Это было непривычно, и от этого немного жутковато. Данилыч повернулся ко мне и пристально посмотрел на меня.

– Они уже не скрываются. Они набрали достаточно сил и влияния, чтобы снять маски. Поэтому необходимо сделать выводы относительно того, что славянская цивилизация сегодня находится под весьма серьезной угрозой реального уничтожения. Угрозой, которая исходит, в первую очередь, от Европы и Америки.

Я хмыкнул.

– Ну, такая угроза существовала давно.

Данилыч был предельно серьезен. Можно сказать, что таким серьезным я видел его всего лишь пару раз за все время нашего общения.

– Эта угроза существует с незапамятных времен. Но сегодня мы действительно подошли к весьма угрожающей черте.

Он замолчал, и в это время в листве рощи зашелестел листьями невидимый ветер. Я поежился.

– Война?

Данилыч не ответил сразу. Он помолчал еще некоторое время, потом улыбнулся, словно через силу, и продолжил:

– Ты хочешь понять, почему я тебе рассказываю про это все? Потому что христианство является той шахматной доской, на которой сошлись сегодня в поединке Белые и Черные фигуры. Только цена этой партии слишком велика. Изучи эту игру. Обладая «ясным взглядом», ты сможешь отделить ложь от истины. В православии тоже уже накопилось великое множество лжи, привнесенной туда Мангысами. Но его не миновать тебе, прежде чем у тебя не сложится полная картина происходящего в голове. Несколько лет ты изучал культуру алтайских шаманов, затем культуру тайшинов, сибирских Охотников. Обе эти культуры связаны с многовековой войной, ведущейся в наших сердцах. Теперь ты вплотную подошел к тому, чтобы понять сакральную роль Светлой Расы в истории человечества. Христианство тебе не миновать, потому что вся история русского народа последних времен тесно связана с ним. А тебе необходимо будет увидеть именно эту историю.

– Зачем?

– Я чувствую, что ты стоишь в нескольких шагах от понимания того, что нужно делать. Ты был прав. Война уже идет. Два громадных блока вступили в смертельное противостояние – США и Китай. Все остальные страны сейчас будут вынуждены определяться, к какому блоку примкнуть. Если раньше СССР был единственной сдерживающей силой против распространения цивилизации Мангысов, то теперь Союза нет. Его останки погрузились в глубокий сон, вместе с людьми, оказавшимися здесь в это тревожное Время Перемен.

– Получается, что сейчас империи Мангысов противостоит Китай?

Данилыч со вздохом помахал рукой.

– Что ты! Империя Мангысов гораздо шире любой государственности и уже давно распространилась на весь мир. Теперь Мангысы воюют сами с собой, потому что это врожденное свойство демонов – сожрать все вокруг, а потом начать пожирать друг друга. Ты думаешь, Китай – это единственный бастион Сумеречных сил против Черной Орды? – Охотник ухмыльнулся, – сейчас это второе гнездо Мангысов, в которое уже идет активное перекачивание капиталов Рокфеллеров и Ротшильдов. Мангысы будут грызть друг друга, пока не проявится сильнейший. Вот тогда он объединит весь мир в единую систему, и настанет эпоха, описанная в Библии как эпоха проявления последнего Темного Царя – Антихриста. Россия сейчас зависла на лезвии меча, выбирая, какую сторону принять в новой расстановке сил. И американцы, и китайцы сейчас ведут очень активную деятельность по втягиванию России в свой блок. Это происходит потому, что и те, и другие считают нас самыми лучшими воинами в мире. Но в грядущем противостоянии нам отведена незавидная роль – пушечного мяса. Именно поэтому мы должны предпринять что-то фундаментальное, чтобы изменить этот сценарий.

– А при чем здесь христианство?

Данилыч прищурился и кивнул мне.

– Я хочу, чтобы ты понял, что религия является своеобразным показателем уровня зараженности общества. Когда мы исповедовали Родовую веру, мы были могущественны и непобедимы. Сегодня именно православие обеспечивает русским воинам все их героические победы в различных войнах. Поэтому многие Охотники, практикуя Традицию Тай-Шин, при этом являются христианами. Находясь во Тьме, из всех возможных вариантов славяне выбрали в качестве противления Мангысам веру, которую создал Посланник, соответствующий Темному времени. Он специально пришел сюда, чтобы в эти времена сохранить потомков Ариев, не дать им угаснуть совсем в ночи, подобно костру, раздуваемому ветром. На мой взгляд, из всех возможных вариантов христианства в наиболее чистом виде сохранился тот, который в свое время попал в земли Светлой Расы. Но сегодня и он подвергается сильному извращенному влиянию. Мы знаем множество фактов коррупции в церковной среде, мы знаем «духовных» персон, которые живут в полном несоответствии с церковными канонами. Но речь сейчас не о них. Было бы даже странно, если бы Мангысы не постарались извратили философию, полностью изобличающую их деятельность. Речь идет о сути. Если с помощью «ясного взгляда» очистить многие проявления современного христианства на местах от ядовитого обмана Мангысов, то можно увидеть Силу, позволяющую выстоять сегодня в этой вакханалии демонов вокруг нас. Чтобы изменить настоящее, необходимо изменить прошлое…

Я нахмурился и вопросительно поднял брови вверх.

– Не понял. А что, разве прошлое можно изменить?

Охотник усмехнулся.

– Можно. Скоро ты это поймешь. А про христианство я недаром рассказывал тебе сегодня. Это та карта, которая поможет увидеть тебе, при внимательном рассмотрении, основные ходы Мангысов. Все. На сегодня, пожалуй, хватит. Пойдем в дом. Оставайся у меня. Ночью будет дождь. Посидим, печку потопим, чайку попьем…

Я с готовностью кивнул.

В печке тихонько потрескивали дрова, в воздухе стоял отчетливый аромат лекарственных трав, подвешенных сухими пучками за занавеской. Мы сидели в двух глубоких креслах, держа в руках большие чашки с дымящимся чаем, приправленным смородиновым листом. Старик оказался прав – после полуночи пошел дождь. Он стучал по крыше крупной капелью, отчего создавалось впечатление, что в дом кто-то пытался вкрадчиво проникнуть.

– Время… – задумчиво проговорил Данилыч, глядя куда-то вверх, словно пытаясь рассмотреть дождливое небо за выбеленной плоскостью потолка, – причудливая штука… Вроде бы полный хаос, но начнешь присматриваться, и можно увидеть четкую структуру, некую геометрию. Начинаешь всматриваться… и опять видишь хаос. И так, вероятно, до бесконечности.

Он замолчал, но я знал, что эта фраза была лишь прелюдией, и тайшин просто сделал паузу. Он опять настраивал меня на восприятие какой-то важной информации. Важной, потому что он нечасто вызывал меня к себе в гости. Не приглашал, а именно вызывал.

– Я чувствую, что определенное время настало, – Данилыч перевел взгляд на меня, – ты стоишь перед началом новой Эпохи. Все мы стоим перед началом новой Эпохи. Что-то начинает стремительно происходить. Твоя задача – погрузиться в этот поток осознанно, для того чтобы обогатить наследие Светлой Расы своим личным опытом.

– Что это значит?

– Я не знаю, – просто ответил тайшин, глядя на меня и прихлебывая горячий чай, – моя задача подсказать тебе направление. Особенность общины Тай-Шин заключается в том, что каждый привносит в ее совокупный опыт что-то свое. Сейчас нет более значимого действия, чем найти способ разбудить спящих титанов Духа, разбудить Светлых. Иначе мы канем в историю, и от нашей Расы останутся лишь воспоминания на планете, заселенной темными духами.

– Я должен найти способ пробудить родовую память славян?

– Нет, что ты! – Охотник улыбнулся, – не взваливай на себя больше, чем можешь унести! Ты должен внести свою часть знаний в совокупный опыт Светлой Расы. Этот опыт ляжет в узор рисунка, который сейчас создают тысячи людей, сопротивляющихся эпидемии Мангысов.

– И как я это смогу сделать?

– Не знаю, – повторил Данилыч и, наклонившись к столу, взял две розетки с медом, протягивая одну из них мне, – но я чувствую, что ты стоишь у самой границы вовлеченности в этот процесс. Я дал тебе несколько подсказок. Используй их. У тебя есть «ясный взгляд».

Я увяз ложкой в густом меде и задумчиво смотрел, как за ней тянется, становясь все тоньше, нить янтарного цвета.

– Время… Чтобы изменить настоящее, необходимо изменить прошлое… – я перевел взгляд на собеседника, – нужно найти с помощью «ясного взгляда» какую-то зацепку в истории Руси? А она поможет изменить ход событий в настоящем?

Данилыч кивнул.

– У всех ум устроен по-разному, у всех он складывает свои картинки происходящего. Даже «ясный взгляд» может по-разному интерпретировать события. Поэтому ты отправляешься на поиски своих вариантов. Я старался максимально не засорять твое восприятие. Но тебе необходимо от чего-то оттолкнуться. Тебе нужны какие-то знакомые ориентиры. Православие и ненависть к нему Мангысов могут послужить таким ориентиром. Начни с этого.

Охотник встал и, подойдя к печке, отворил заслонку железной кочергой. Закинув внутрь несколько поленьев, он опять сел в кресло, откинувшись на скрипнувшую спинку.

– Мангысы уничтожили ради своих бесовских игр миллионы жизней! И немалая часть из них, кстати, еврейские. Выйдя из лона древних племен, Мангысы не ассоциируют евреев с собой. Для них это даже не национальность, это – люди, их потенциальные враги! Они идут по трупам, потому что они сами не люди. И эта их демоническая кровожадность заставляет меня предполагать, что третья Мировая война уже не за горами. Хотя самая главная война человечества идет уже очень давно, и она не между государствами, она – между двумя биологическими видами. Поэтому мы должны сделать все, чтобы предотвратить ее очередную проекцию!

Он поставил кружку на стол и опять встал.

– Пойдем спать. Поздно уже. Все что я хотел тебе сказать, я сказал. Добавлю только, что во время обеих Мировых войн за спасение Руси, жизней человеческих и прекращение кровопролития молились тысячи православных священников. И знаешь, что? Их молитвы помогали! Поэтому те, кто говорят, что православие – это пустая религия для слабых и униженных, возможно, очень ошибаются на этот счет. Некоторые иконы и коллективные молитвы старцев останавливали целые сражения. Но самое интересное, что вместе с православными молились за Светлую Расу и сотни ведунов, на забытом древнем языке, и сотни шаманов со всех краев нашей земли. Понимаешь? Это очень важно понять! Когда приходит война, все наносное исчезает, оставляя место лишь для чего-то очень глубокого, чего-то, что объединяет всех нас – людей…

Последнее слово тайшин выделил. Затем он кивнул мне и, развернувшись, пошел в спальню, а я стоял и задумчиво смотрел в окно. Там было совсем темно, и лишь по стеклам бежали редкие капли стихающего дождя. Спать совсем не хотелось. Я думал о том, что мне предстояло найти.

Что-то, что объединяет всех нас – людей…

Я вынырнул из воспоминаний, будто из сновидений, настолько яркими они были. Осмотрелся по сторонам. Казалось, на Укоке прошло всего несколько минут. Солнце находилось по-прежнему на своем месте, не сдвинувшись для меня ни на сантиметр. «Экзоты» сидели вдалеке в тех же позах, думая о чем-то или прислушиваясь к чему-то неуловимому. Я подставил лицо прохладному ветерку, подувшему из долины и принесшему запах реки. В голове остались две особенно четкие мысли, выхваченные из моих грез и оформленные в конкретные фразы:

«Что-то, что объединяет всех нас – людей…».

«Чтобы изменить настоящее, необходимо изменить прошлое…».

Я опять лег на траву и закрыл глаза. Вот оно, началось. Курган подо мной разговаривал с моим сознанием, но делал это не напрямую, а понятным языком аналогий, возникающих из моей памяти. Он разворошил мои воспоминания, и теперь нужно было лишь выстроить их в определенную последовательность, чтобы прочитать зашифрованное обращение Духа, возможно, для этого и пригласившего меня в свои владения. Через несколько мгновений я опять задремал…

ШОРХИТ. Республика Алтай.

Мы сидим в самом центре большого холма, заросшего высокой травой. От теплого ветра, словно на линии океанского прибоя, упругие волны расходятся во все стороны по травяному ковру. Ветер касается наших голов, но костер на земле он не задевает – знает, что этого делать нельзя, а может просто полог из травы делает огонь недосягаемым для воздушных потоков. Единственное дерево на холме шумит сверху подсушенной листвой. Рядом со мной сидит Шорхит, пожилой алтаец, определить истинный возраст которого очень сложно. Впрочем, как и его социальный статус. Официально он пенсионер. Но вот чем он занимался раньше, никто из ближайшей деревни не скажет наверняка. Ходят разные слухи… Что был Шорхит некогда пастухом. Что чуть ли не возглавлял охотоведческую базу в районе. Что учительствовал в одной из деревенских школ. Сам он на эти темы никогда не откровенничал, ограничиваясь улыбками, шутками или просто молчанием. Морщинистый дядька в выцветшей ветровке, неопределенного цвета брюках и добротных кожаных сапогах. Его прошлое, казалось, было полностью погружено в сумерки, из которых он сам периодически выныривал, чтобы встретиться со мной. Шаман. Сам себя этим словом он никогда не называл, но я предпочитал именовать его именно так. А как еще называть человека, который умеет читать мысли? Прищурившись, он смотрит на меня…

– Не всегда то, что видишь снаружи, соответствует тому, что есть внутри.

Как всегда, не очень понятно, но если принять во внимание умение читать мысли, то похоже на комментарий к моему последнему размышлению насчет его прошлого. Я смотрю на его обветренное лицо. Я знал Шорхита с моего детства. Именно он ввел меня в семью сибирских Охотников Тай-Шин. Именно он познакомил меня с философией Волчьего Тотема. Позже я узнал, что община Тай-Шин состоит из двух семей – Светлой и Сумеречной. В первую входили потомки славянских Родов, во вторую – тюркских. Именно поэтому основным символом общины были два Волка, связанных между собой на манер китайских «рыбок» Инь и Янь. Эти Волки символизировали Союз представителей двух Рас, созданный специально для того, чтобы охранять рубежи Священных Земель – Евразии, от нашествия зараженных «вирусом Мангыса» существ, которые лишь внешне напоминали людей. Это больше напоминало Пограничный Дозор – когда Светлые Расы погружались в планетарный «сон», службу по охране сакральных земель несли Сумеречные Воины, наоборот, набиравшие в это время генетическую силу. Когда же Земля приближалась к Центру Галактики, в дозор вступали пробудившиеся Воины Света. А Волк был символом, не только объединяющим и те, и другие народы, но и одним из легендарных гонителей нечисти, способным свободно перемещаться на грани между Светом и Тьмой – в Сумерках. Согласно легендам, шаманы обеих Рас, знавшие о грядущем нашествии чужеродного вируса, создали подобную общину и положили в основу ее существования особую философию – ИТУ-ТАЙ, Учение о Двух Силах, Двух Волках. Эта философия предписывала молодым тайшинам проходить специальное обучение: воспитанием Светлых воинов занимались первое время Сумеречные наставники, и наоборот. Именно поэтому я знал Шорхита гораздо раньше Данилыча, продолжившего мое погружение в ИТУ-ТАЙ в более осознанном возрасте. Теперь мы редко встречались с пожилым алтайцем. И каждая встреча была для меня очередным откровением.

– Ты пытаешься понять, что я имею в виду? – старик улыбается, – я говорю о масках. Люди часто носят маски. Иногда они забывают, что надели маску, и так привыкают к ней, что она заменяет им их собственное лицо. И тогда происходит нечто страшное…

Улыбка исчезает с лица алтайца, и он внимательно смотрит на меня.

– Что страшное? – я чувствую, как по спине бегут колкие мурашки, – человек проживает другую жизнь вместо своей?

Шаман качает головой.

– Это еще полбеды. Жизнь маски может оказаться даже более насыщенной. Страшное здесь то, что когда человек надевает маску, то под ней может спрятаться не только он один…

Я поежился.

– Мангысы? Они могут занять место человека, и никто этого не заметит?

Алтаец облизывает пересохшие губы.

– Да. Если человек не имеет маски, то подмену можно увидеть сразу. Под маской же она практически незаметна. Именно так Мангысы попадают в человека. Они ищут в нем что-то ложное, ненастоящее.

Шаман повернул голову в сторону, подставляя лицо теплому ветру и глядя вдаль.

– Наблюдая за людьми, я понял, что настоящих людей сегодня осталось не так уж много.

Я нечасто видел Шорхита в таком задумчивом настроении. И это было страшнее всего. В его глазах сегодня была такая грусть, что внутри все обрывалось даже от одного взгляда тайшина. Он опять повернулся ко мне и тихо проговорил: