Похититель звёзд

Малышка подошла к большому, не по её росту, столу, и стала убирать грязную посуду. В одну из мисок она сложила обглоданные дочиста кости и остатки еды.

– На, Снап, сегодня ты можешь полакомиться.

Девочка поставила миску на пол перед собакой, и та с жадностью набросилась на угощение. Малышка вздохнула и занялась уборкой дальше. Она аккуратно сложила в свой передник остатки хлеба и положила их на один из камней очага – поближе к огню.

Затем вытерла стол и вымыла посуду, подмела пол и опять уселась у очага. Так она могла немного греться.

Ветер выл в трубе. На улице бушевала метель. Кухня утопала в темноте, отблески пламени рисовали на её стенах причудливые фигуры, зачастую пугающие.

Девочке было страшно, но уйти она тоже боялась. До сна это было её место в доме.

Малышка опять вздохнула, налила в свою кружечку без ручки немного горячей воды из котелка, и, макая туда хлебные корки, не спеша поела. Это был её ужин.

Девочка слегка пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и, пригревшись, задремала.

В очаге треснуло прогоревшее полено и рассыпалось на несколько частей. Один из угольков отскочил, вывалился наружу и попал на её башмак. Но девочка уже крепко спала, и снился ей удивительный сон. Будто стоит она в саду, полном прекрасных цветов. Ярко светит солнышко, согревая её до самых кончиков ног. Она видит молодую красивую женщину с золотыми волосами. Красавица протягивает к ней руки и зовёт:

– Джулия, Джулия!

Девочка вздрогнула и проснулась. Башмак на её ноге уже начал тлеть. Малышка схватила щипцы, подхватила уголёк и ловко бросила его обратно в очаг. Башмак был потушен мокрой тряпкой.

Вдруг входная дверь взвизгнула и резко распахнулась, наполнив кухню клубами морозного воздуха. Вошедший сбросил на пол мешок с плеча, начал топать ногами и хлопать себя по рукавам, счищая снег. Тут же на кухне появилась Хозяйка. Она помогла гостю раздеться и шикнула на девочку:

– Исчезни, зараза!

Малышка испуганно юркнула в тёмный коридорчик и оказалась в крошечной каморке, совершенно пустой, не считая кучи тряпья в одном из углов. Это была её постель.

Девочка легла, как могла, укрылась, поджала ноги, а ладошки засунула подмышки. Так казалось гораздо теплее.

Из кухни доносились громкие голоса:

– Ну как, Прун, сегодня удачно?

– Ничего, хотя ожидали большего. Ночью попробуем залезть в дом с магазином игрушек. Уж наверняка сейчас там будет, чем поживиться! Ваш муженёк послал меня сюда, а сам забежал в кабачок промочить горло.

– Вечно он так! – разозлилась хозяйка дома. – Ладно, хоть догадался тебя с добычей прислать, а то бы всё в кабаке спустил, как уже не раз бывало.

Судя по шуму, доносившемуся из кухни, она знакомилась с содержимым мешка.

– Не густо. Так мы на Рождество останемся без праздничного ужина. Придётся отправить Замарашку на площадь. Пускай милостыню просит, у неё это хорошо получается. Сейчас самое время – люди за покупками ходят.

Она протопала по кухне и оказалась в чуланчике.

– Эй, Замарашка, хватит дрыхнуть! Небось, от лени все бока отлежала. Хватит дармоедничать, пора поработать!

– Но, матушка, я уже сегодня продавала бумажных ангелочков.

– Не смей называть меня матушкой! Сколько раз говорила, я для тебя Хозяйка – и точка!

Женщина стояла, уперев руки в бока и выставив вперёд толстый живот.

– Ой, ангелочков она сделала! – подлез под руку матери Тэд. – Кому такое барахло нужно! Да и принесла-то копейки.

Это было грубой ложью. Девочка вспыхнула, но промолчала. Она вдруг живо представила себе лицо почтенного старика в чёрном длинном пальто и высокой шляпе. Он ласково погладил её по голове, укутанной всё в тот же рваный платок, и заплатил за бумажную игрушку серебряную монетку. Хорошо, что в это время не шёл снег, и её простенькие ангелочки на ниточках выглядели красиво. Малышка заработала ещё несколько монет и, довольная, побежала домой, но вместо похвалы получила очередной подзатыльник.

Совсем немного времени прошло с тех пор, как она вернулась домой и только-только немного согрелась. И вот опять Хозяйка гонит её на улицу, в холод. Она часто пыталась называть эту женщину матушкой, но та отмахивалась от неё, как от чумной. Сколько себя помнила, девочка всегда находилась в этом доме, но никогда не чувствовала себя здесь своей.

Малышка встала и, натянув на себя платок и старую облезлую шубейку, молча пошла к выходу…

На улице было тихо. Ветер прекратился и с неба падал лёгкий снежок. Девочка шла по узенькой тропинке туда, где в свете ярких огней магазинных витрин гомонила людская толпа. Играла музыка, слышался смех. Весёлый клоун зазывал народ посетить цирк «Шапито».

Малышка шла по улице, разглядывая нарядные витрины и улыбающихся прохожих.

– Ну за что мне всё это? – остановившись у цирка, тихо прошептала она. – Не хочу я милостыню собирать, не стану! У остальных детей есть нормальный дом, мама и папа, а ещё бабушки и дедушки. Их любят и балуют. И только у меня ничего нет. И меня никто не любит.

Девочке вдруг вспомнился прекрасный сон и женщина с золотыми волосами, зовущая её к себе. Джулия – какое красивое имя! А она даже не знает, как её зовут. Просто – Замарашка, и всё.

Да, малышку не любили. Часто её просто не замечали, а если замечали, давали подзатыльник или пинали. Вот она и пыталась быть в этом странном доме незаметной. Летом было легче: она убегала к речке и сидела там до темноты, вглядываясь в журчащую воду и наблюдая за происходящим вокруг. Но сейчас была зима, и она не могла надолго оставить дом, даже такой.

О-о-о! Как вкусно пахнет ванилью и корицей! Девочка остановилась возле булочной, дверь которой открывалась и закрывалась, впуская и выпуская посетителей. Там было так тепло! Она переминалась с ноги на ногу у входа, жалея, что не спрятала серебряную монетку. Сейчас можно было бы купить булочку с корицей или просто с сахаром.

Кто-то слегка толкнул её в спину. Это были дети, наряженные в диковинные костюмы и по случаю Сочельника ходившие колядовать. У одного из мальчишек, наряженного чёртом, через плечо висел довольно туго набитый мешочек. Рядом с ними девочка казалась своей.