Не ты

– А это зачем? – спросила Юся.

Было около десяти вечера, а потому на улице было достаточно темно. В окне светились огоньки горящих окон дома напротив.

Кононов включил подсветку, что находилась прикреплённой к низу верхнего кухонного гарнитура.

– Так атмосфернее, – пояснил он.

В этом Мартин был прав.

– Так, а что готовить будем? И при чём тут твоя решимость признаться Юсе? – спросила Алеся.

– Я хочу испечь печенье и сверху глазурью написать признание. А в понедельник отдам ей в школе.

– Романтично, но… Ты уверен в своём порыве?

– Да и да. Я решил, я сделаю.

– Вот как…

Алеся отвела взгляд в сторону. Надо ей лично сказать ему, он же её друг. Но как будто бы момент не тот. И Мартин выглядит таким радостным и счастливым…

– А ещё мы приготовим с тобой пасту нам с тобой на ужин. И потом посмотрим фильм.

– О, чур я фильм выбираю! – оживилась Алеся.

– Опять сопливая мелодрама?

– А ты что-то имеешь против мелодрам, а? – Алеся взяла со столешницы сковородку и направила на Мартина.

– Сдаюсь, сдаюсь! – капитуляционно поднял руки вверх Мартин.

Алеся вернула сковородку на место и рассмеялась. Мартин подметил про себя, что у неё очень нежный и звонкий смех.

– Так, бери муку и мерный стакан, и насыпь вот в эту миску, – Мартин протянул пластиковую миску Алесе, – триста грамм муки.

Красовская пальцами показала «ОК», взяла пачку муки и открыла её так, что осталась стоять вся в муке.

– Вот блин! – воскликнула она, оглядывая себя с ног до головы. – Я вся белая!

– Ты свинка Пеппа, – сказал Мартин, за что ему в лицо прилетела жменя муки.

– А ты мой младший братик Джордж, – сказала Алеся.

Теперь Мартин, Алеся и кухня были в муке. А это они ещё и готовить не начали.

С горем пополам, Алеся отсыпала триста грамм муки. Мартин в это время набирал воду в кастрюлю, чтобы сварить спагетти.

– Теперь разбей два яйца, – скомандовал он.

– А разве мука не в конце добавляется? – поинтересовалась Алеся.

– У меня свои рецепты.

Пока Красовская несла яйца, одно разбилось.

– Ой! – воскликнула она и виновато посмотрела на Мартина.

Тот тяжело вздохнул.

– Давай ты будешь варить спагетти, а я сделаю тесто, – предложил Кононов.

Алеся согласилась. Макароны сварить проще.

Пока вода кипятилась, а Мартин ловко управлялся с тестом, Алеся решила, что их вечер проходит скучно, а потому им просто необходимо на всю врубить музыку.

– Ой, Леся, не надо, – попросил Мартин, который предпочитал готовить в тишине. Но его подругу было уже не остановить.

Заиграла Алёна Швец, а девушка принялась ей подпевать:

– Пока ты листаешь книжки – я листаю мемы.

У меня пакет винишка – у тебя проблемы.

Ты болтаешь о любви, а я ногой болтаю.

Ты мечтаешь поступить – я умереть мечтаю.

– А можно что-то более весёлое? – на эти слова Мартина Алеся приложила палец к его губам. Кононов мигом замолчал и немного покраснел.

– Лай-лай-лай, ты сходи с ума, а я схожу за пивом…

Пока Алеся скакала по всей кухне, пела и танцевала, Мартин сварил спагетти, приготовил соус и глазурь и поставил печенье выпекаться в духовке. За Алесей было интересно наблюдать. Где-то её движения были плавные и нежные, где-то наоборот грубые и неуклюжие. Но это выглядело прикольно, мило и забавно. Мартин залюбовался подругой.

Спустя пару часов печенье было готово и аккуратно лежало в заранее подготовленной Мартином коробке. На каждой печеньке было написано по букве, и в итоге получалось: «I love you♡».

– Это самое милое, что я видела в своей жизни, – оценила Алеся слегка охрипшим голосом после двух часов беспрерывного пения.

– Что ж, надеюсь ей понравится, – Мартин устало улыбнулся.

Алеся погладила его по спине. Ей хотелось сказать, что она надеется, что всё будет взаимно, потому что Мартин действительно неплохой парень, но… Но Юся выбрала другого. И Алеся должна сказать об этом Мартину. Однако Красовская всё никак не могла решиться на это.

– Пойдём фильм посмотрим, я даже знаю какой, – перевела тему Алеся, а затем залезла в верхний шкафчик и достала оттуда бутылку вина.

– Эм… А…

– Отстань, сегодня можно. Настроение такое, – отмахнулась Алеся и пошла в комнату Мартина.

Мартин пришёл на подносе две порции пасты и бокалы. Пахло вкусно. Алеся сидела на его кровати со штопором и возилась с крышкой. Наконец она с ней справилась.

– Ты же спортсменка, – покачал головой Мартин.

Алеся подняла на него печальный взгляд:

– Ой, не душни, а? Дома постоянно на мозги капают. Ты недостаточно женственно одеваешься! Спорт неперспективно! Почему ты не можешь быть такой, как Евочка? – передразнила мамину интонацию Алеся. – Я задолбалась слушать о том, что я вся такая не такая.

Мартин поставил на стул поднос. На втором стуле он разместил ноутбук.

– Так что мне включать?

– «Дрянные девчонки».

– Это про что?

– Про подруг.

Мартин вздохнул. Он совсем не любитель такого жанра. Но ради Алеси можно и посмотреть. Тем более глаза не отвалятся из-за мелодрамы, драмы или что там собой представляет этот фильм.

Красовская и Кононов сидели на кровати в темноте и с аппетитом уплетали пасту с томатным соусом. Мартин умел хорошо готовить. Параллельно опустошалась бутылка красного вина.

Алеся привалилась к стенке и сказала:

– Я хочу быть как Реджина Джордж. Она такая красивая. У неё фигура что надо. И парням она нравится.

– Но она какая-то… пустая что ли. Истеричка, помешанная на своей внешности и том, чтобы всегда находится в центре внимания. Реджина эгоистка, – возразил Мартин.

– Но она всем нравится, – проговорила Алеся, закрыв глаза. – А я… ни-ко-му.

Мартин заметил, как на щеках Красовской появился хмельной румянец. Поэтому она так разоткровенничалась. Мартин отставил в сторону бутылку вина, где уже ничего практически не осталось.

– Почему же так сразу никому… – возразил Мартин.

– Да? А кому я, по-твоему, нравлюсь? Кому может понравится такая огромная слониха как я? Илье? Не смеши. Он тащиться от Юси твоей…

Алеся опустила голову, волосы скрыли её лицо.

– Да что ты всё вокруг этого подонка бегаешь, он меня буллит вечно. Неужели этого мало, чтобы понять, что он такой себе человек? – вспылил Мартин.

– Март, ты мне про буллинг будешь говорить? Меня мама буллит так, как тебя никто никогда не буллил! – Алеся подняла голову и встретилась взглядом с Марком.

В её глазах было столько боли и печали, что Мартин задумался, а так хорошо ли он знает свою подругу? Что творится у неё на душе? Что за неразберихи с мамой? Быть может, он тогда бы сумел её лучше понять.

– Вот я постоянно слышала, что дружбы между парнем и девушкой не бывает. Кто-то да обязательно влюбиться. Вот скажи, ты меня любишь?

– Конечно я тебя люблю, Леся, ты чего, – поспешил её заверить Мартин.

– Правда? Как девушку, с которой ты бы стал строить отношения?

Мартин молчал. Алеся была ему как брат. Он не знал, что ответить.

– Вот, потому что я не Юся! Да идите вы все со своей Юсей знаете куда! – прокричала Алеся в потолок.

– Так, Леся, давай ложиться спать, – Мартин аккуратно взял её за плечи, и положил на свою кровать. Выключил компьютер и переставил его на стол вместе с подносом и пустыми тарелками.

Парень хотел пойти спать в гостиную, но Алеся схватила его за руку и сказала:

– Останься.

И Мартин остался. Правда, на кровать вдвоём они не поместились, и Мартину пришлось забрать у Алеси подушку и спать на полу. Правда за это его назвали козлом и моральным уродом. Но это мелочи жизни.

Глава 7

Утром воскресенья Алеся проснулась с дикой головной болью. А ещё хотелось сильно пить. А ещё она почему-то лежала на кровати Мартина, а он сам на полу. Постепенно воспоминания вернулись к ней. Алеся хлопнула себя по лицу. Как можно быть такой тупой?

– Доброе утро, – сказал только что проснувшийся Мартин, зевнув.

– Давай ты забудешь всё то, что я тебе вчера сказала.

– Так и быть. Но ты моешь посуду и кухню.

– Ладно. – согласилась Алеся и взяла свой телефон.

Сто восемь пропущенных от мамы, одиннадцать от папы и ещё три от сестры. Вот будет весело, когда она придёт домой. Алеся набрала номер Евы, чтобы разведать обстановку.

– Алло? – сонным голосом протянула Ева. – Слонёнок, ты про нас вспомнила?

– Мама сильно злится? – сразу перешла к делу Алеся.

– Да. Она вчера валерьянку пила, а значит сегодня будет вне себя от злости. На личном опыте проверено.

– Блин…

– А ты где вообще была, а, гулёна?

– Да у Мартина в гостях. Мы фильм допоздна смотрели, и я не заметила, как уснула.

– Слушай, а он тебе правда друг, или…

– Без «или», дура. Мы друзья.

– О'кей, вы друзья. Давай бегом домой, попробую перед мамой тебя отмазать или хотя бы смягчить тебе участь.

– Стой, я-то ещё не скоро буду, – сказала Алеся, вспоминая, какой вчера был бардак на кухне, и что ей это всё придётся убирать.

– В плане? Слонёнок, так даже я не наглела.

– Мне просто тут надо прибраться на кухне…

– Эм… Сомнительно, но о'кей.

– Ладно, иди домой, я сам всё уберу, – сказал Мартин, лёжа на полу, подложив руки под голову.

Алеся одними губами проговорила «спасибо» ему, и вернулась к разговору с сестрой:

– Отбой, скоро буду.

– Бегом, у тебя двадцать минут, – сказала Ева приказным тоном и сбросила звонок.

Дома Алесю мама встречала сразу на пороге. Вид у неё был крайне недовольный.

– Ева сказала, что ты у Мартина была, – начала мама.

– Да, мы просто фильм смотрели, и я уснула. Позвонить забыла, прости, – пояснила Алеся, разуваясь.

– Ты вот это сейчас серьёзно? – нахмурились мама. – Если ты сейчас в шестнадцать остаёшься ночевать у парня, то что будет потом?

– Мам, мы просто фильм смотрели, – оправдывалась Алеся. – Ты же знаешь, мы с Мартином друзья.

– Не верю ни единому слову, – отрезала мама.

– Да почему?!

– Пусть тогда мне позвонит мама Мартина и подтвердит твои слова.

– А мне ты не веришь?

– Нет. Нормальные девочки в шестнадцать лет не ночуют у парней, а дома уроки учат!

– Я же не могу всю жизнь за твоими уроками просидеть! – воскликнула Алеся. Было очень неприятно от того, что мама ей не верила.

– Тебе было полезно, ЕГЭ как никак в следующем году сдавать. Вот в кого ты такая нерадивая пошла? У меня два высших, у папы высшее, твоя сестра умничка, что училась и продолжает учиться на отлично! А ты что? То гулянки, то тренировки! Стыд-то какой! – мама театрально закрыла глаза ладонью и покачала головой.

– Мне не стыдно. Если я тебе так не нравлюсь, то почему же ты от меня ещё в роддоме отказ не написала? – вспылила Алеся, оттолкнула маму с прохода и ушла к себе в комнату, хлопнув дверью.

– Ну вот и сиди там, коза! Никаких тренировок больше, понятно?! Уроки, уроки, уроки и уроки! Ты слышишь меня?! – кричала мама из коридора.

Алесе ещё повезло, что мама не уловила запах алкоголя после вчерашнего. Голова и так болела, а тут ещё эта женщина, именуемая матерью, решила на неё поорать и повоспитывать. Захотелось закричать в голос, но Алеся не хотела, чтобы мама или та же Ева слышала её рыдания. Ей приходилось проглатывать всхлипы, лишь бы никто не услышал. Обиднее всего было то, что мама ей не верила, хотя Алеся совсем не понимала почему. Да она вообще в принципе свою мать не понимала.

В комнату постучали и в следующее мгновение вошёл папа.

– Алеська-а-а, – нежно протянул он и сел на кровать рядом.

Красовская крепко обняла его за шею, продолжая плакать. Папа обнял её и поглаживал по спине.

– Я поговорю с ней, – пообещал папа.

– Почему она меня так ненавидит? – сквозь всхлипы проговорила Алеся.

– Ты что, мама тебя не ненавидит, – сказал папа. – Она всю ночь уснуть не могла, беспокоилась за тебя. Поэтому она сегодня такая злая.

– Она постоянно такая. Почему она не хочет, чтобы я занималась фехтованием? Что оно ей сделало?

– Не знаю, – пожал плечами папа. – Я постараюсь поговорить с ней.

Алеся отстранилась и вытерла слёзы.

– Уж постарайся, – сказала она успокаиваясь.

– Когда у тебя соревнования? – поинтересовался папа.

– В среду в Смоленск уезжаем, – рассказала Алеся.

– Успехов тебе, – пожелал папа, поцеловал Алесю в висок и ушёл.

Хотя бы папа у неё хороший. Сколько Алеся себя помнила, она всегда была папиной дочкой.

Посидев пару минут на кровати, пытаясь собраться с мыслями, Алеся залезла в телефон. У Ильи новая фотография в социальной сети. На фото Илья стоял рядом с мотоциклом. Красовская минуты три рассматривала во всех подробностях фотографию. Илья любил мотоциклы, почти каждая вторая фотка у него была с ними. Где он только мотоцикл достал? Его что ли? Лайкнув, Алеся вспомнила о просьбе к Доминику. Девушка уже начала подозревать, что он наврал ей по поводу того, что является владельцем. В очередной раз проверив телеграмм-канал школы, она написала альбиносу:

«Привет. Когда ты уже новость выложишь?»

«Так, ну во-первых, ты не единственная, кому надо химию хорошо переписать. Во-вторых, я на выходных переездом занят. В-третьих, ты уверена, что хочешь сообщить это?» – пришёл ответ. Алесе показалось, что Доминик был крайне раздражён, когда это написал.

«Да».

«А те, про кого ты хотела написать, знают?»

«Естественно», – вот сейчас Алеся соврала, но на данный момент это её мало волновало.

Доминик не очень поверил её словам. Сидя в своей личной комнате в доме отца среди сумок с вещами, он позвонил Саше, младшему брату Захара, который по совместительству учился в одном классе с Домиником и приходился ему другом.

– Привет, есть дело, – сказал Доминик.

– Валяй, – отозвался Саша сонным голосом.

– Скажи, ты ведь знаешь, что твой брат с Юсей Орловой встречается?

– Да, но они верят, что «счастье любит тишину», поэтому никому не хотят говорить. По сути пофиг, их личное дело, – ответил Саша.

– Я-то понимаю, но есть человек, которому не пофиг, что они скрывают.

– В смысле?

– Да я тут помогал одной с 10-ого «Б» с химией. Она просила про твоих написать.

– Ошалеть, – Саша явно не ожидал такого услышать с утра пораньше. – А ты можешь сказать кто она? Ну так, мне чисто из интереса научного.

– Алеся вроде. Ты же знаешь, я особо не интересуюсь, кто эти люди, которым я помогаю.

– Спасибо, Домик, за такую ценную информацию.

– Всегда пожалуйста.

На этом их разговор завершился. Доминик, как и Саша, редко задумывались над тем, что за сплетни они пишут в телеграмм-канале и про кого. Их это мало волновало. Этим двоим нравилось наблюдать за перепалкой потом в комментариях. Но вот сейчас, когда дело касалось людей, которых Доминик и Саша хорошо знают, уже было им как-то не всё равно.

Саша же сразу после разговора с Домиником, примчался в комнату Захара. Тот лежал с эластичным бинтом на колене, положив травмированную ногу на несколько подушек. Оказалось, он частично разорвал связки уже во второй раз. Поэтому травматолог запретил ему посещать тренировки до полного выздоровления. Учитывая, что это уже не впервые, родители Захара сказали ему, что может быть пора заканчивать со спортом. Тем более в следующем году он хочет поступать заграницу.

– Как ты, травмированный? – спросил Саша, прислонившись плечом к дверному проёму.

– Пока обезбол действует, вообще лучше всех. Что случилось? – поинтересовался Захар.

– У тебя есть в классе Алеся? – спросил Саша.

– Ну да. Красовская. Мы же с ней вместе тренируемся, я тебе рассказывал про неё вроде, – ответил Захар, не понимая, зачем эта информация его брату.

– Она хочет слить всей школе, что ты и Юся встречаетесь, – выпалил Саша, а затем пересказал всё, что только что узнал от Доминика.

Глава 8

Понедельник день тяжёлый, но именно в этот понедельник Мартин проснулся в превосходном настроении, даже несмотря на то, что лёг позже обычного, а проснулся раньше. Он долго проторчал в ванной, высушивая волосы и стараясь уложить их волосок к волоску. Затем он отправился за белой рубашкой. Долго мучился с тем, чтобы поутюжить её, а потом оказалось, что рубашка перестала сходиться у Мартина на животе.

– Всё-таки надо записаться в зал, – сказал он сам себе, доставая любимый свитшот, который прошлым летом был ему ещё немного оверсайз, а теперь в облипку.

Но это не важно. Мартин ещё вчера вечером начистил свои белые кроссовки до идеального состояния. Так что выглядел он очень даже неплохо. А пару серебряных колец на безымянном и среднем пальце вообще заставили его почувствовать, что он не такой уж и уродец, когда стоял около зеркала. Обычно, стоя так перед школой, Мартин ненавидел себя за свисающие бока, второй подбородок и так далее. Но сегодня всё было по-другому. Он впервые понравился себе. Напшикавшись одеколоном, который пах хвоей, Кононов почувствовал себя ещё более уверенным. Правда теперь от него был шлейф из запахов на три километра. Но Мартин об этом не думал.

Взяв рюкзак и коробку с печеньем, Мартин пошёл в школу преисполненный радостью. Когда прохожие видели его, они не могли понять, чего он так лыбится. У всех это вызывало недоумение. Как будто бы школьник не может порадоваться маю в конце-то концов.

В школе, увидев, что Юся стоит в одиночку и повторяет параграф по истории, Мартин обрадовался. Если бы она была в компании с кем-то, особенно с Богдановым, то Кононов не смог бы просто так подойти.

– Привет, – поздоровался он.

Юся оторвалась от истории и посмотрела на Мартина.

– Привет, – сказала она, слабо улыбнувшись. Получилось неискренно. Сегодня Орлова была совсем не в настроении.

– Слушай, в общем есть кое-что, что хотел бы тебе сказать, – неуверенно начал Мартин, отведя глаза в сторону, потому что, если бы он смотрел на Юсю, было бы раза в два страшнее. – В общем, вот.

Мартин протянул ей коробку с печеньем. Да-а, признание вышло совсем не таким, каким он его репетировал.

Юся вновь заулыбалась, в этот раз по-настоящему, от того, что ей стало приятно, но увидев надпись на печенье, её улыбка превратилась в нервную.

– Что это значит? – неловко спросила она.

– Ты мне нравишься. Уже давно, – выпалил Мартин на одном дыхании.

Боже, он ощущал себя самым смелым человеком в мире. Никогда бы он не смог подумать, что сможет признаться Юсе в своих чувствах. Мартин почувствовал, как вспотели ладони и задрожали колени. Но теперь осталось лишь услышать её ответ. Остальное больше не имеет значения. Кононов перешагнул через черту, и теперь отступать невозможно.

– Оу… – улыбка Юси померкла, она опустила взгляд в пол. Девушка протянула ему коробку назад. – Понимаешь, Мартин, дело не в тебе. Просто я встречаюсь с Захаром. Мне с ним очень хорошо. И это не потому, что ты какой-то не такой, нет. С тобой всё в порядке, ты не думай, просто знаешь, как говорят: сердцу не прикажешь. Я не твой человек, прости.