Кровь

Дубов встал, поправил форму и направился к выходу, шепнув на ходу Сахарову: «Не гноби парня, нормальный он, просто оступился…»

Адам Сахаров ничего не ответил, только молча сел на стул следователя и сурово посмотрел на парня.

Когда Иван прошёл в приёмную начальника, секретарь шипел на него, как змея: «Дубов, где вас волколаки носят?! Шеф уже трижды про вас спрашивал! Быстрее!»

Ивану не понравился этот выпад обычно спокойного Петровича, но делать было нечего, и он вошёл в кабинет. В отличие от стандартных серых костюмов с зелёными петлицами, которые носили шеф и сам Иван, в кабинете сидели двое в зелёной форме с малиновыми петлицами. Малиновые петлицы выдавали представителей Комитета безопасности. Особисты, которых ещё называли комиссарами, носили лазоревые петлицы, а Комитетчики – малиновые. И самое примечательное, что лазоревые и малиновые друг друга не терпели и конкурировали жёстко во всём. Если бы вчера вместо команды особистов в килу играли представители Комитета, то травм избежать бы не удалось.

– А вот и Иван Дубов, наш лучший сыщик, – представил Наливайко подчинённого. – Проходи, Иван, садись, разговор предстоит долгий.

Иван опустился на предложенный стул и сложил руки, как прилежный ученик за партой. В кабинете находились двое представителей Комитета: мужчина ближе к пятидесяти, полководец первого ранга, и женщина. Не сказать, что она была молодой, но и зрелой её назвать было сложно. Ивану уже исполнилось сорок один, а ей было около тридцати с небольшим, так что он легко мог назвать её девушкой, хотя наверняка в своём отделе её звали по имени-отчеству. Ведь она была богатырём четвёртого класса, а сам Иван – пятого.

– Познакомьтесь, Иван, это офицеры Комитета безопасности Города, Светлана Краснова и Фёдор Темнов.

– Очень приятно, – встал и кивнул следователь. – Богатырь следственного комитета пятого класса Иван Дубов.

– Спокойно, богатырь, – примирительно махнул рукой Темнов. – Мы не арестовывать вас пришли, а скорее наоборот.

– Это как? – удивился Иван.

– Понимаешь, Ваня, – так Ивана Наливайко никогда ещё не называл, – у господина и госпожи из Комитета есть дело, которое они распутать не могут, и им очень нужен наш лучший следователь, чтобы провести расследование. А так как лучший следователь – это ты, жребий пал на тебя.

– Могу я узнать, в чём заключается дело?

Кабинет начальника следкома мало чем отличался от кабинетов рядовых следователей, кроме размеров – он был в пять раз больше и напичкан современной техникой. Телефонов здесь было около пяти, и целых два компьютера. А в остальном всё то же самое: стандартная для всех учреждений мебель, серый цвет и портрет мэра Города Петра Уткина над креслом. За креслом у шкафа виднелась ещё одна дверь, ведущая в комнату отдыха, где начальник мог провести ночь на диване, если задерживался на работе. Но начальника такого уровня на раскладушку, как обычного следователя, не уложишь.

– Только если согласитесь сотрудничать с нами, – ответил Темнов. – Информация засекречена.

– А у меня есть выбор? – вопросительно посмотрел Иван на начальника.

– Теоретически, – кивнул Наливайко. – Но на практике, боюсь, что нет.

– Тогда готов услышать суть дела, – пожал плечами Дубов.

Светлана Краснова ему не понравилась. Несомненно, она была красивой: тонкие черты лица, большие синие глаза, светлые волосы до плеч, стройная фигура – словом, настоящая Светлана, светлая. Но взгляд у неё был колючий и холодный, жёсткий взгляд опытного следователя, ведущего допрос. Если она так смотрит на окружающих вне допроса, то с каким же взором она допрашивает преступников? Ивана передёрнуло от этой мысли.

– В Городе пропадают люди, – тихо, почти шёпотом произнёс Темнов.

– Это понятно, – кивнул Иван. – Мы до сих пор не справляемся с преступностью и болезнями. Бывают случаи, когда люди теряют память или ориентацию и уходят из дома, бывают, когда их убивают. Люди пропадают – это обычное явление для нашего Города. Но почему вас это заинтересовало только сейчас?

– Дело в другом, богатырь, – продолжил полководец Комитета. – О пропавших, убитых или больных я осведомлён не хуже вас. Тут другая ситуация. Исчезают люди, чрезвычайно важные для Города. Сразу отвечу на ваши невысказанные вопросы. Эти люди абсолютно здоровы, так как регулярно проходят медицинские осмотры. Большая часть из них занимает руководящие посты и не пользуется общественным транспортом, что снижает вероятность встречи с преступностью. Вы сами следователь, знаете, что у нас много камер, и по ним можно проследить последний маршрут, примерный район и прочее. Но эти люди исчезли, просто выйдя из подъезда.

– Чародеи? – предположил Иван.

– Вы считаете, кто-то воздействовал на камеры психофизическими силами?

– Легко, – кивнул Дубов.

– Мы этого не предполагали, – пожал плечами Темнов. – Но если это так, то это связывает все исчезновения и делает их ещё более секретными. Получается, это не просто пропажи, а похищения с использованием высших психофизических сил.

– А вы не думали, что они сами исчезают?

– Вы полагаете, они готовят заговор? – удивился Темнов.

– Исключено! – впервые вмешалась в разговор богатырь Комитета Светлана Краснова. Её голос был ярким, звонким, словно у девушки, поющей в хоре, и совершенно не сочетался с жёстким, колючим взглядом. – Все пропавшие проверены, никто из них никогда не был замечен в высказываниях, противоречащих политике Города. Все лояльны руководству и лично Петру Утину.

– Хорошо, – кивнул Иван. – Я готов заняться вашим делом, да и выбора у меня, кажется, нет.

– Отлично! – Темнов встал и продолжил уже в командирском тоне, не терпящем возражений. – Сегодня передавайте дела, а завтра ровно в девять утра жду вас у входа в здание Комитета Безопасности Города. Знаете, где оно находится?

– Кто же в Городе не знает, где главное здание КБГ, самое высокое здание в Городе? – пробурчал Иван.

– Почему самое высокое? – удивился полководец Комитета.

– Говорят, из его подвалов видны все рудодобывающие каменоломни.

– Забавно, – кивнул Темнов. – Завтра ровно в девять, не опаздывайте.

– И ещё кое-что! – окликнул Темнов Ивана почти у самой двери. – Оденьтесь в гражданское, чтобы не выделяться на фоне наших мундиров. Меньше вопросов и разговоров, больше информации останется секретной.

Мать Дисциплины, когда Иван в прошлый раз передавал дела, это заняло около трёх дней. Новый следователь разбирался в каждом деле и пытался вытянуть из Дубова все интересующие его подробности. А сегодня всё заняло не больше трёх часов, и Иван оказался свободен от всех дел. Принял их всё тот же Адам Сахаров. У Дубова неожиданно освободился целый вечер, и он не знал, как его провести. Можно было прогуляться по центру Города, он давно этого не делал. Всегда всё было по рабочим делам, а на прогулки времени не хватало. Можно было пригласить на прогулку кого-то из знакомых девушек, которые потом не отказались бы провести ночь в его квартире. В кино сходить тоже можно, он там лет пятнадцать не был. В принципе, с девушкой это тоже можно устроить. Но, поразмыслив, Иван отправился домой, спать. Точнее, отсыпаться, потому что по опыту знал: дела, где замешаны чародеи и высокопоставленные чиновники, простыми не бывают, и спать много не придётся.

Глава четвертая. Дело

Здание КБГ внушало своей малогабаритностью. На фоне многоэтажных небоскребов, утыкающихся крышами в небо, небольшая пятиэтажка вызывала сразу кучу вопросов. Вот только это здание не было пятиэтажным. И об этом знали все в Городе. Семнадцать подземных этажей уходили глубоко в землю. Многоэтажка росла, так сказать, вниз, а не вверх, как все остальные. Народ смеялся, что если все остальные люди в своих зданиях, когда едут домой или на работу, стремятся вверх к Дисциплине, то сотрудники КБГ едут на работу прямиком в ад. Цвет здания был серым, впрочем, как у всех зданий в Городе, но это был тот серый, по сравнению с которым все остальные были оттенками. Рядом стоит серое здание казначейства? Оно темно-серое. А еще серое здание главного госпиталя? Оно светло-серое. А какой же тогда чистый серый цвет? Так посмотрите на здание КБГ и все поймете.

У входа в серую пятиэтажку Иван стоял ровно без десяти минут девять, одет по-граждански. Он еле нашел такую одежду. Обычно в Городе ходили в свободное время, которого было не много, прямо в рабочей форме. А чего скрывать то? Перед девушкой похвастаться, что не богатырь седьмого класса, а уже первого и не связист или караульный, а спецназовец из группы реагирования? Так это в любом информтерминале проверить можно, там даже с фотографиями файлы будут. Гражданскую одежду выпускали, и многие ее надевали на свадьбы и семейные торжества, так сказать, чтоб погон не было видно и они не мешали внутрисемейному общению. Но это были единичные случаи в жизни, и такой одежды выпускалось не много. К тому же стандартные фабрики разными фасонами не радовали жителей Города, и часто получалось, что на той же свадьбе мужчины стояли в одинаковых пиджаках и брюках, а женщины в паре-тройке видов платьев. На Иване был стандартный серый пиджак и черные брюки. А на ногах бутсы для килы, ибо ботинки оказались непригодными к носке. Каблук на одном отклеился.

Встретила его Светлана, без Темнова. Она была сама элегантность. Правда, стоит оговориться, что элегантность эта была упакована в стандартную форму КБГ. Зеленый китель с малиновыми петлицами слегка был притален, что только подчеркивало осинную талию девушки, а рубашка была, видимо, чуть меньшего размера, так как чуть ли не трескалась по швам в области груди. Юбка, обрезанная чуть выше колена, показывала красоту тренированных ножек, а элегантные лодочки черного цвета вместо стандартных тупоносых ботинок делали эти ножки притягательными для взгляда мужчин. Иван чуть слюной не подавился. Особенно его очаровала прическа. Если большинство дам в следственном комитете делали либо короткую стрижку, либо хвост, то волосы богатыря КБГ лежали слегка волнистыми светлыми локонами на плечах.

– Здравствуйте, – подошла к Дубову девушка, – прошу за мной.

Постовой на пропуске вытянулся по струнке при виде девицы и хотел было показать рвение и проверить документы у Ивана, но после фразы «это со мной» козырнул и занял стойку «смирно». Дальше они проследовали к лифту, к одному из семи больших грузовых лифтов. Иван шел за Светланой и наслаждался своим положением ведомого. О Святая Дисциплина, как же хорошо была сложена эта женщина! Тонкие щиколотки, налитые голени, накачанные бедра и аппетитная попка. Все это двигалось в такт движению и сводило с ума. Светлана, видимо, знала свои привлекательные стороны и старалась идти не слишком быстро, дабы резкие движения не заостряли игру форм, но и не медленно, чтобы все нужные места двигались плавно, равномерно и красиво. Дубов, пока они дошли до лифта, вывел для себя новый закон философии. Оказывается, бесконечно смотреть можно не только на огонь, воду и как другие работают, но и на Светлану, идя за ней следом.

Кнопка на все лифты оказалась одна.

– Светлана, а зачем тут столько лифтов и на них всех одна кнопка? – нарушил молчание, пока они ждали, Иван.

– Лифтов много, чтобы не было задержек с их ожиданием, – ответила девушка. – Иногда нескольким группам с задержанными лифты нужны одновременно, а еще паре курьеров с секретными документами и еще научным сотрудникам с каким-нибудь взрывоопасным компонентом в руках. Чтобы они все не выясняли, кто имеет право первым занять лифт, у нас так много их. А зачем несколько кнопок должно быть?

– Ну, как же, вниз и вверх.

– А! Сейчас сами все поймете, внутри.

Они вошли в лифт, и Иван действительно все понял. Там, где он привык видеть пульт с кнопками, такой и находился, вот только кнопок у него было только пять, по числу наземных этажей, а вот все остальные минусовые этажи были без кнопок, но с устройствами считывания кодированного магнитного ключа. Так что попасть на нужный этаж можно было, только обладая таким ключом, либо в сопровождении обладателя, как сейчас Иван.

– Лифт курсирует по запросу пользователя. Кнопки «вверх-вниз» нужны только если лифт будет захватывать по дороге попутчиков, но у нас так не делается. Любой может ехать с секретными документами и быть убежденным, что он доедет до места назначения в полном одиночестве.

– Да уж, – чуть скривил лицо Дубов, – весело у вас, шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству, прыжок на месте – провокация?

– В принципе да, – очаровательно улыбнулась Светлана, прижала ключ к считывателю под надписью «одиннадцать» и створки лифта захлопнулись за спиной у Ивана.

Все стены внутренних поверхностей кабины были зеркальными, и Дубов оказался в компании не одной Светланы, а целых пяти. Куда ни взглянешь, везде можно было видеть очаровательное лицо и точную фигуру. Девушка визуально Ивану нравилась, но вот характер… Конечно, он не знал ее близко и не мог знать ее характер, но вряд ли домашняя, любящая цветы и закаты девушка пойдет служить в КБГ. В Городе не было принуждения к выбору профессии, хотя ходили слухи о возможности введения профессионально-ориентированных тестов, которые смогут аж на уровне расшифровки ДНК определить таланты человека и область, где он лучше всего пригодиться, но пока это было еще только на бумаге и только в предварительном обсуждении. В отличие от недисциплинированных лесовиков, в Городе правила Дисциплина и ее сестры: Рациональность и Целесообразность. Тесты могли бы убрать терзания души и выяснить предрасположенность каждого индивидуума, что уменьшило бы в разы количество неумех на важных местах и людей, предпочитающих карьерный рост наработке профессиональных навыков. Система образования была унаследована горожанами еще от первых колонистов и не менялась с тех пор ни на ноготь волколака.

Чтоб поступить в высшее учебное заведение, нужны были не талант с желанием, а хорошие оценки в школе по сопутствующим предметам. Вот лежит у юноши душа к строительству, он умеет рассчитывать нормы, умеет чертить, уже в школе знает, какие металлы какое сопротивление имеют, но беда у него с письменностью. А в табеле экзаменов значится письменность. И он не сдает экзамены и вынужден идти учиться на обычного рабочего, а не на инженера. А другой ничего не знает до школы, но он слышал о быстром карьерном росте в этой отрасли, и у него хорошо все с письменностью. Он легко сдает экзамены в университет. И что получается? В конечном счете, бездарь руководит талантливым парнем. Хорошо, если бездарь это поймет и будет пользоваться талантом и знаниями подчиненного, это хотя бы для дела хорошо. А бывает, мнимая корона на голове руководителя заставляет его подчинять беспрекословно подчиненных, и тогда даже самый талантливый работник не может улучшить плохенький проект своего шефа. Тесты смогут это исправить и не позволят случиться такой ошибке. С другой стороны, есть люди, предпочитающие не связывать свои таланты с работой. Им проще работать где-нибудь, а талант вкладывать в хобби. Любит человек играть на скрипке, но идет работать обслуживающим стандартной фабрики, чтоб на творчество после работы времени оставалось много, да и во время тоже можно было выкроить. А тесты замечают его талант в музыке и делают музыкантом. И вот хобби превращается в работу, и ты из дня в день играешь, не зная отдыха. Через какое-то время творчество уходит, и музыка становится из искусства ремеслом, а после и обыденностью, которая не приносит радости и требует отдыха в других сферах. Хорошо бы тесты, если и ввели, то они бы носили не обязующий, а рекомендательный характер. Но это уже решать не Ивану.

Есть люди во главе Города, которые умеют и должны решать такие вопросы, как они решат, так и будет, другим придется подчиниться, потому что умение решать такими людьми не обсуждается, а констатируется. Дисциплина превыше всего. А вот характер девушки, работающей офицером КБГ, действительно вселял опасение. Хотя… Он все равно не предложит ей встречаться, и даже если это произойдет, то она вряд ли примет предложение. Так что ничего не выйдет. Любуйся издалека, Иван, и держи дистанцию. Ни то ведомство, чтоб романы крутить.

Створки лифта открылись, и они вышли на своем минус одиннадцатом этаже. Их встретил бесконечный коридор, растянувшийся в обе стороны от лифтов, и краев его видно не было. Художников тут вызывать принято исключительно для допросов, так что стены были стандартными, покрашенными в серо-зеленый цвет, почти под цвет формы местных аборигенов, со стандартными картинками сверху и снизу. Такие стены Иван созерцал два года в казарме, покуда тянул обязательную караульную службу. Двери были стальными, как заметил Дубов, с электронными замками, реагирующими сразу на отпечаток пальца и сетчатку глаза. Светлана подошла к двери с номером одиннадцать и предоставила свою руку и очи для считывания. Замок податливо открылся и разявил перед пришедшими свои внутренности, пропуская их в лоно кабинета.

Кабинет Ивану не понравился. Он был обширен, по площади превосходил его кабинет раза в три, но вот эргономика желала лучшего. Обычный казенный стол стоял посреди комнаты, чем ограничивал разумную расстановку мебели. Иван, проходя мимо, тронул стул для допрашиваемого и убедился в своем подозрении. Мало того, что он был цельнометаллический, даже без какой-либо тканевой подушки, так еще и прикручен к полу. Видимо, местные следователи сразу хотели показать попавшему сюда на допрос его нынешний статус. Цвет стен был такой же, как в коридоре. Вместо книжных шкафов под документацию тут стояли сейфы в человеческий рост. И все это покоилось на обычном бетонном полу, даже не прикрытом хотя бы каким-либо дешевым линолеумом. Скудно для КБГ. И тут, в дальнем углу, у одного из сейфов, Иван заметил дверь, искусно замаскированную. Если не приглядываться, что подозреваемые по причине стресса и не делают, ее и не заметишь.

– А что там? – кивнул в ту сторону Дубов.

– Заметили? – слегка улыбнулась Светлана, до этого наблюдавшая за реакцией Ивана на ее кабинет.

– Комната отдыха.

– Можно посмотреть?

– Смотрите.

А вот сейчас Иван позавидовал. Небольшая комнатушка включала в себя все, что нужно человеку, дабы заменить стандартный жилой бокс. Тут была полуторная стационарная кровать, кресло и журнальный столик, шкаф для одежды и визор – обычный визор для просмотра стандартных телепередач по стандартным городским телеканалам. А самое главное – приятные обои и паркет.

– Да, – обливаясь черной завистью, промычал Дубов, – не раскладушка за шкафом…

– Что? – делано переспросила девушка.

– Ничего, – повертел головой Иван, – мысли вслух. Давайте знакомиться с делом.

– Конечно, – кивнула Светлана и направилась к одному из сейфов. – Присаживайтесь.

– На место допрашиваемого? – съерничал следователь.

– Пока да, – ответила следовательша комитета и посмотрела на часы. – Через час доставят для вас стол и стул, и тогда вы займете полагающееся вам рабочее место, а пока так.

На железном стуле было чертовски неудобно и неприятно. Иван подсознательно ждал, когда же закончится это представление и начнется допрос. Его допрос. Но перед ним положили восемь увесистых папок дела.

– Прошу.

– Начнем, – вздохнул Дубов и открыл первую папку.

Иван сел читать дела. В принципе, его могла ввести в курс дела и Светлана, но Дубов предпочитал вникать сам. Любой пересказ крадет детали. Человек – создание сугубо субъективное, как ни крути. Он выделяет для себя что-то ценное, а все остальное отводит к категории второстепенных фактов. В психологии еще на родине первых колонистов в сознании человека выделяли фокус сознания, поле сознания и его периферию. Человек может фокусироваться совсем на небольшом количестве предметов или событий одновременно, остальное нужное ему он держит в поле своего сознания, все ненужное на его взгляд он отметает на периферию сознания, а уж за границу периферии и не смотрит вовсе. И вот тут есть большая вероятность ошибки. Когда человек ознакомился с документами, он что-то берет в фокус, что-то в поле, что-то на периферию, а что-то выкидывает вообще, считая не нужным. И пересказ его будет именно таким. Но это будет чисто субъективное мнение, пересказ, в данном случае Светланы, а Ивану нужно было составить свое мнение, чтобы чужие фокусы и поля не влияли на его анализ. Для этого нужно было лично прочитать все факты, вшитые в дело. Потом они обязательно обсудят свои выводы и поделятся идеями, придут к консенсусу, но это будет уже после личного ознакомления с делом.

Дело было не то чтобы запутанное, но непростое. Непростым его делало полное отсутствие улик. А самое главное – полное отсутствие побудительных мотивов. Возьмем, к примеру, Киреева Петра. Тридцать пять лет, не женат, детей не имеет. Начальник блока стандартных фабрик, с места работы характеризовался только с положительной стороны. Опрос соседей никаких нестыковок с характеристикой не установил. Иногда бывает характеристика на загляденье хорошая, на работе все за милейшего человека принимают, а дома индивид по отношению к близким и соседям может пускаться во все тяжкие. Жил себе и жил, медленно, но неотвратимо поднимался по карьерной лестнице, и тут «бац» – и пропал. И самое интересное, что как в землю провалился: ни следочка, ни письмеца, ни какой информации о себе никому не оставил и исчез. Вышел из дома на работу и все. На работу не пришел, домой не вернулся. По камерам городского наблюдения зафиксировано, как он заходит за ближайший угол здания, и все. Человека больше нет. Нигде.

Антон Малахов. Молодой парень тридцати лет, начальник одной из депо городского железнодорожного транспорта. По анкете, правда, там дядя в управлении сидит, но сейчас это делу не помогает, пусть этим специализированные органы занимаются, но объясняет такой чин в тридцать лет. Молодой перспективный карьерист, быстрый взлет, такое же быстрое предполагаемое будущее. Нормальные характеристики отовсюду и так же исчез. И опять вышел из дома и растворился за углом. И опять никаких свидетельств и побудительных мотивов. И так еще восемь человек.

Можно было бы предположить убийства, совершенные маньяком, так как способ один и тот же, но тут много «но», и это сильно настораживало. Где тела? Хорошо, тела маньяк спрятал. Почему нет на видеозаписях? Знает радиус действия камер? Но чтобы спрятать тела, нужно их куда-то отволочь, и точно попадешь в поле зрения одной из камер.

– Светлана, в районах предполагаемых убийств были канализационные люки?

– Вы предполагаете, что это все же убийства? – удивилась неожиданному вопросу богатырша КБГ.

– Я пока строю версии и не отбрасываю ни одной.

– Если честно, то мы на это не обратили внимания.

– Хорошо, – кивнул Иван, взяв слова коллеги на заметку, и продолжил размышлять.

Если там есть канализационные люки или другие коммунальные тоннели, хотя где их нет, это многое объясняет и дает направление, где искать тела. Но если это убийство. Что еще это может быть? Массовый исход из Города в Лес? Одним единственным способом?

– Светлана, скажите, а вы не шерстили городскую информационную пользовательскую сеть на момент способов ухода из Города, похожего на эти исчезновения?