Когда остывает кофе

Раз…

Два…

Три…

– Благодарю за танец. Вы доставили мне… неожиданное удовольствие.

– Спасибо, – сказала я, потому что больше ничего не приходило в голову.

Потом он слегка отстранился, и в его тёмных глазах снова мелькнула улыбка.

– До следующего танца, – произнёс он.

Затем повернулся и медленно отошёл в сторону барной стойки

В этом мире – где коктейли стоят дороже чьих-то обещаний, а огни мерцают, как недоговорённости – он был идеальным незнакомцем. Без прошлого. Без будущего. Без «А что ты вообще хочешь от отношений?».

Когда вернулась к столику, Табита уже держала в руках два новых коктейля и смотрела на меня с немым вопросом.

– Ну? – протянула она, пододвигая бокал.

– Ничего, – я потянулась за напитком, чувствуя, как пальцы ещё хранят чужое тепло. – Просто танец.

Видимо, лучшие истории иногда начинаются внезапно – без имён, без предыстории. И так же тихо заканчиваются, оставляя лишь горьковатый привкус «а что, если…».

«Будь я моложе… свободнее…», – ловлю себя на мысли, что уже тонула бы в объятиях этого незнакомца. Его взгляд, тёплый и цепкий, будто специально создан для таких мгновений. Но реальность грубо напоминает: далеко позади беспечная юность, на золотой цепочке обручальное кольцо, а подобные мысли – уже на грани предательства.

– Будоражит, да? Согласись, с Джерри ты давно уже этого не испытывала.

– Есть такое… – я застеснялась собственных слов и даже испугалась этого внезапного признания. Губы сами сложились в виноватую улыбку. – Чувствую себя так, будто уже переступила черту…

– Ты же с ним не уединяешься и номер телефона не оставила в кармане. Хотя могла, – Табита подмигнула, – мой. Всё в порядке.

Я невольно рассмеялась, поднимая бокал.

– Спасибо. Правда. Я… мне действительно это было нужно.

– Всегда к твоим услугам! – Табита чокнулась со мной, и в её глазах читалось тихое торжество. – Миссия на день – выполнена, ты спасена от самой себя. Хотя бы на сегодня.

И это правда. Табита не просто притащила меня сюда – она дала то, чего я даже не просила: право на бегство. Никаких отчетов, никаких оправданий. Только смех, немного фальшивых нот и это странное чувство, будто город за окном – не просто бетон и стекло, а живой свидетель моего права на счастье.

Бар всё ещё гудел, фонари за окном мерцали, а три пожилые дамы вновь на сцене и пели что-то про любовь. О, они пели так, будто каждая их нота – это пощёчина условностям: «После пятидесяти можно всё – особенно если делаешь это в блёстках».

– Я после них пойду, – предупредила Табита. – Возьмёшь мне ещё? – ноготком стукнула по пустому стакану.

– Для тебя – всё что угодно.

– У-у, смотри, Джерри не верну, – бросила с игривым прищуром и, после направилась к сцене.

«В мире, где каждое мгновение – шанс начать новую историю…» – подумала я, собирая наши стаканы. Видимо, алкоголь дал о себе знать. «Почему я, героиня собственного романа, добровольно отошла на роль второго плана? Пока моя прекрасная, белокурая подруга наслаждалась главной ролью в своей жизни.»

Табита уже ковырялась в списке песен, а я тем временем протиснулась к барной стойке, локтями раздвигая плотную стену из посетителей.

Бармен поставил на стойку деревянную подставку.

– Что будете? – спросил он, вытирая руки о фартук.

Я поднялась на носочки, наклонилась вперёд, чтобы лучше было слышно:

– Два «Лимонных пирога»! – посмотрела в сторону сцены, где Табита уже разминала голосовые связки, будто готовилась к прослушиванию на Бродвее. – Один – с двойной порцией смелости. Для меня.

Он усмехнулся, доставая бутылки. За моей спиной раздался знакомый голос:

– Значит, ты всё-таки решилась на ещё один подвиг.

Обернувшись, я снова попала в ловушку его карих глаз. В его взгляде не было тени насмешки – скорее, одобрение.

Интересно, а если он… Тот самый, кто разбудит во мне ту самую искру? Благодаря которой, измени свою жизнь.

Или останусь на месте, потому что учат, что счастье – это муж на белом коне или волшебная фея в виде лучшей подруги, которая спасёт в последний момент…

– Удостоите ли вы меня ещё одним танцем?

– Что ж, вы так себя не любите, – отшутилась я, вспомнив, как случайно наступила ему на ногу.

Он рассмеялся.

– Ну, так что?

– Можно. – я засмущалась как школьница и опустила взгляд.

К моему удивлению, бармен быстро приготовил коктейли, и два жёлтых бокала оказались передо мной. Но прежде, чем я успела протянуть руку, незнакомец уже ловко подхватил их.

– Позвольте сопроводить, – его пальцы слегка коснулись моих. Он не упустил возможность, и это было приятно. Джерард давно не находил поводов хоть как-то нежно проявляться ко мне.

Мы направились к моему столику.

– Кроме того, что ты прекрасно поёшь и смелая, хотел бы узнать что-нибудь ещё. Любимая книга? Или фильм?

Я задумалась, позволив музыке заполнить паузу.

– Роман Гастона Леру "Призрак Оперы". – ответила я, остановившись у нужного столика. – Мой вечный выбор.

Он аккуратно поставил бокалы и повёл меня танцевать. Его движение было таким естественным, будто знал меня больше, чем этот вечер.

– Я даже билеты на мюзикл брала, как раз на годовщину родителей… но в последний момент отдала маме и купила отчиму. Они заслужили…

– Удалось потом сходить? – спросил он, рука мягко легла на мою талию.

– С тех пор он стал моим персональным Призраком, – улыбнулась я. – То работа, то дела… Жизнь мастерски подбрасывала "более важные" варианты.

В его глазах мелькнуло понимание.

Танцпол вокруг нас растворился – остались только его уверенные шаги, ведущие меня в такт музыке, и это странное чувство… которое страшно признавать даже себе.

– Иногда книги цепляют нас не сюжетом, – будто невзначай произнёс он. Его пальцы слегка сжимали мои – нежно, но так, будто не собирались отпускать.

«Это просто танец», – в это время твердила я себе. Ничего особенного. Просто вечер. Просто музыка…

Но мне так хотелось спросить его о чём-то – о любимой песне, о том, почему он здесь, о том, чем занимается. Но я сжала губы.

Нет.

Если задам вопрос – он перестанет быть просто идеальным незнакомцем. Он обретёт имя, историю, привычку.

А мне так хотелось, чтобы этот момент остался просто воспоминанием, а с годами в приятный сон.

– Ты задумалась, – его голос вырвал меня из мыслей.

– Просто наслаждаюсь моментом, – улыбнулась я, ловко избегая правды. – Ты часто здесь бываешь? – всё же вырвалось у меня.

– Только по средам, когда моя жена думает, что я на собрании книжного клуба.

Я застыла на полшага, но его рука мягко подхватила мой локоть, не давая прервать танец.

– Шучу, – он покачал головой, и тёмные пряди упали на лоб. – На самом деле я здесь впервые. Просто проходил мимо, услышал твой голос и…

– И решил спасти зал? – я подняла бровь, чувствуя, как возвращается уверенность. Надеюсь, попытка пошутить засчитана.

Бар взорвался аплодисментами. Табита, которая была всё ещё на сцене, поймала мой взгляд и сделала преувеличенно шокированное лицо, будто я уже разделась перед незнакомцем посреди зала.

– Спасибо, – сказала я, отстраняясь ровно настолько, чтобы, между нами, снова возникло безопасное расстояние.

– За что?

– За то, что дал мне возможность наступить тебе на ноги. – отшутилась я.

– О, это было близко, – он рассмеялся.

Я увидела, как он хотел было предложить обменяться номерами, но меня спасла Табита.

– Изабелла! – крикнула она, спускаясь со сцены и размахивая микрофоном.

Она дала идеальный повод сбежать.

– Мне пора, – пробормотала я, уже отворачиваясь.

И быстрым шагом направилась к ней, не оставляя ему ни малейшего шанса задержать меня.

– Ну и как? Всё ещё «ничего», просто танец? – Едва я приблизилась к столику, пальцы Табиты впились в моё запястье, словно стальные тиски. Её взгляд голоден до сплетен, а губы растянулись в хищной ухмылке. – Он тебе номер оставил? Пригласил на ужин?

– Остановись, – я закатила глаза. – У меня есть любимый муж. Дом. Милая доченька.

Это была не столько попытка убедить подругу, сколько отчаянное желание заткнуть собственные чувства.

– У тебя есть ты, – резко парировала Табита. – И право на… ну, хотя бы на невинный флирт… или фантазии.

– И я успешна это сделал. Так что, думаю, достаточно.

Я закрыла глаза, позволяя шуму бара на мгновение поглотить меня. Пора было уходить – пока этот вечер, этот взгляд, это неловкое прикосновение в полутьме не успели перерасти во что-то опасное. Во что-то больше, чем просто побег.