Девяностые приближаются

– Ладно, дам тебе парочку, – пожалел его я.

«В конце концов, сексуальную революцию в СССР можно начать и раньше», – глумилось подсознание циника.

Выйти из общаги так просто не получилось, до нас докопались, вернее, до меня.

– Чувак, стой! – обратился ко мне расхлябанного вида и уже немного нетрезвый длинноногий парень. Его подпирали ещё двое, меньше ростом, но плотнее.

– Что хотел? – не стал сразу грубить я, Сашке ещё тут жить.

– Ну ладно, комсомол тут ходит бесплатно, от него польза бывает, а для других проход платный!

– Не вопрос, сбрасываю сумку с плеча я и заряжаю в челюсть вымогателю.

Тот, скорее всего, стоял не очень прочно, да ещё и в момент удара его повело назад, поэтому встреча кулака и челюсти получилась эпическая. Длиноногий оторвался от земли, пролетел метра четыре и ударился о проходившего мимо парня, сбив того с ног.

– Ну что, хватит оплаты или добавить? – дерзко смотрю на оставшуюся парочку и, не видя желания у них отовариться, добавляю. – Не дай бог кто на моего друга косо посмотрит – очко порву!

– Да я сам, да меня и не трогают, – попытался возразить Сашка. Но я уже с вызовом, пихнув плечами стоявшую парочку, пошёл на выход.

Так, пункт два выполнен!

На улице двадцать четвертое декабря и очень холодно. Но общаги рядом и замерзнуть не успеваем.

– Тетя Зина, пустите, а? – канючил Сашка, уговаривая пропустить нас недовольную толстомордую тетку, лет за полтинник, жующую кусок курицы.

В общаге швейного шелкового комбината (так она называлась), контроль за входом был куда как строже. Это и понятно, иначе через год в декрет выйдут все! Я не канючил, а выжидал пока мы останемся одни с вахтёршей. Наконец на вахте остались только мы втроем, и я достаю пятёрку.

– Теть Зин, мы пройдём? – попросил я и протянул пять рублей вахтёрше.

Та, видимо, такие подарки не получала, с опаской взяла и, секунду подумав, спрятала пятерку в кармане.

– Кыш отсюда! – важно махнула она рукой.

– Спасибо, тёть Зин, – обрадовался я, но рано, ибо «кыш» – это не в общагу, а на улицу.

Не ну не беспредел ли? Сашка тоже смотрит изумлённо, и не понятно, кто его больше удивил – я или вахтёрша?

– А это вам после того, как мы выйдём из общаги, – верчу в руках десятку.

– Ладно, давай, – тянет руку тетя Зина.

– Как выйдем, сразу отдам, – говорю я, отводя руку в сторону.

– Обманешь же? – прищурив взгляд, сказала она.

Очень хотелось спросить «как вы?», но я сдержался, ибо неконструктивно это, а вслух сказал:

– Не в наших интересах, у нас тут любовь, не в последний раз пройти надо будет! Если на ночь останемся, сумма удвоится!

– Чёрт с вами, проходите, и лучше до восьми утра вам выйти, потом я меняюсь, – сдалась, открывая нам путь алчная вахтёрша. – В какую комнату?

– А в какую посоветуете? Что бы и вам и нам, – с честным взором спросил я.

– В двести семнадцатую идите, там девочки в отпуск вышли, хотели погулять поехать, – пожевав губами, сказала тетя Зина. – Марина и Наташа, та, что выше – Марина.

– Толя, ты как так? А если бы она скандалить начала? Я бы никогда не смог денег дать, и жалко и страшно, – бухтел всю дорогу до комнаты Сашка.

Стучусь в дверь! Открывает эффектная женщина лет двадцати пяти, прям не девушка, а такая уже взрослая тетя, по сравнению со мной.

– Что надо? – спросила Наташа, потому, что за её спиной появилась не менее красивая девушка, но выше ростом.

– Поздравить вас с награждением ценным подарком, – напропалую вру я, вытаскивая ликер из сумки.

– О, Сашка, и ты тут? – заметила она за моей могучей спиной явно оробевшего Сашку. – Ну, заходите, поздравляйте!

А Сашка был знаком с этими девицами. Ещё летом он вместе с соседом-хоккеистом познакомился с ними на улице. Да, в это время нет интернетов у трудящихся, и приходится знакомиться на улице. Даже пару раз они встречались, тоже на улице, а дальше отношения не зашли у них. Не понравились кавалеры разборчивым девушкам. Со мной такая осечка пройти просто не могла, всё, что хотели девочки, я видел нАсквозь. Кстати этот анекдот я ещё не рассказывал!

– Слушайте ещё анекдот! – кричу я.

Собрались представители разных стран и спорят, кто чего изобрёл первый?

– Наш Маркони изобрёл радио, – говорят итальянцы.

– Наш Попов раньше его изобрёл на два года, – спорят русские.

Американец про первый самолет братьев Райта упомянул, а русский говорит, мол, Можайский его опередил!

– А мы придумали минет! – говорит француз.

Русский закусил, встаёт и произносит:

– А наш Иван Грозный ещё в шестнадцатом веке говорил боярам, – «еб я в рот вас, и нАсквозь вижу!» Кстати! Немцы! Отметьте про рентген!

Хохот разнесся по всему этажу. Ликер, вино, самогонка, делали своё коварное дело, градус веселья нарастал, жаль, не было танцев сегодня. А может оно и к лучшему? Я ведь бухой полез бы в нижний брейк, и поломал себе что-нибудь нужное! Всё уже было на мази с последним пунктом моего плана, как раздался стук в дверь.

– Кто там? – крикнула более трезвая Марина.

– Вахтёр, тетя Зина! Вы тихо сидите часик, милиция приедет сейчас, – действительно слышим знакомый голос тети Зины из-за двери.

Глава 9

Глава 9

– А мы ничего такого не делали, – сказала Марина, открыв дверь.

– Пока не делали, – хихикнула Наташка, продолжая лапать меня. Уж очень ей моё мускулистое тело понравилось.

– Да это не к вам, стекло на первом этаже под вами разбили в кабинете коменданта, – пояснила вахтерша.

– Там же решётка, – удивились девочки.

– Что решётка? Палкой разбили или прутом каким! Тихо сидите, я скажу вам, когда милиция уедет, – сказала вахтёрша и утопала утиной походкой на свое рабочее место.

– Колитесь, чего она такая добрая? – стали пытать нас девочки. – Родственники вы ей?

– Это Толя дал ей пять рублей и ещё десять на выходе пообещал, если она запустит нас, – выпалил пьяный Сашка.

– Ой, дурак! – ахнула Наташка. – Да за такие деньги мы сами бы к вам вышли!

Девчонки захохотали и тут же стали шикать друг на друга.

– Свечки есть? – спросил я.

– Держать будешь? – опять сорвались в смех балаболки.

– Да тихо вы, интим создадим, свет вырубим, будто нет никого! – сказал я. – Только кровати надо сдвинуть.

– Точно! Подумают, нет никого, и уйдут! – закопошились швеи. Что интересно, зачем сдвигать кровати никто и не спросил, а я уже командовал вовсю.

Мы ещё выпили, пообжимались, и занялись уже, наконец, тем делом, ради которого пришли. Сашку хватило на один раз, он в расслабоне уснул, и отдуваться пришлось мне. Вахтерша приходила, стучалась, но мы сделали вид, что не слышим, а Сашка спал уже. Так-то он бы мог открыть, но устал бедолага. У деревенских девочек сил и опыта было больше. А мне у них понравилось, даже не сексом, а душевностью общения, никаких зазнайств, и дурацкого детского кривлянья. Всё по-взрослому.

Утром я встал рано, разбудил СашкА и, попрощавшись с сонными девушками, мы двинулись на вахту, где ожидала нас тетя Зина.

– Всё верно, я сказал, если останемся, то заплачу в два раза больше, – сую я двадцать рублей вахтерше.

Заплатив, мы вышли из гостеприимной общаги, и разошлись по своим. Мне, правда, предстояло ещё добираться в переполненном транспорте до дома, а это тут непросто в час пик. Денег отдал много вахтерше, бабу, поди, дешевле снять сейчас, да есть ли они тут, проститутки? Вот не помню я таких моментов в прошлой жизни, кроме фильма «Интердевочка».

Я решил не тратить время зря и выйти сразу на Предмостную площадь, для этого мне нужно было пересечь ж/д пути. С этим я справился, а потом заплутал в нагромождении заборов и гаражей. Пока нашёл выход из лабиринта, пока дошёл до остановки Предмостной, пока дождался автобуса… Короче, опоздал я на занятия, хоть и ненамного. Обучение у нас уже подходило к концу, и шли полугодовые контрольные. Пускать меня не хотели, пришлось задействовать Олег Павловича. Вредная химичка всё же разрешила мне с опозданием подключиться к решению заданий контрольной. Тем не менее, меня это не смутило, и я, довольный тем, что спас рейс и знатно отдохнул с девочками, на удивление решил все задания. Вторая контрольная – после обеда, но там была математика. Как итог – решены пять задач за двадцать минут.

Вечером тренировка, немного необычная – у нас были гости. Трое парней и дядька кавказской внешности, не иначе их тренер. Это необычно, к нам в секцию бокса редко гости заходят. Компания была у нас проездом из Иркутска, и направлялась на турнир в Абакан. Все уже взрослые боксёры, от девятнадцати лет. Они, в ожидании своего поезда, решили не пропускать тренировочный день.

Я разминался и тренировался по своему плану. Точнее, он был, конечно, моего тренера, но составлен нами вместе. Игорь Леонидович уже успокоился что меня не взяли на сборы, а переживал он больше моего. За себя и за меня, думая, что для меня это трагедия. Постоянно пытался подбодрить, рассказывая разные истории про спортсменов, которых не замечали, а они потом кааак… Короче, Рокки Бальбоа в вольном пересказе.

– А что, Игорь, не хочешь поставить своего чемпиона в спарринг? – с небольшим акцентом спросил приезжий.

– Он пацан ещё, шестнадцать лет. Рано ему, – отозвался Леонидович.

– Ой, моему Олегу всего двадцать, и он даже полегче твоего будет, да и по юниорским правилам давай спарринг устроим. Два раунда по две минуты. Проверишь хоть своего против настоящего бойца, – уговаривал приезжий.

– Анатолий, ты как? Готов к спаррингу? – поддался на уговоры Игорь Леонидович.

– Всегда готов, – ответил я под смешки приезжих.

Бейбут, услышав насмешку в голосе приезжих, напрягся как хищник перед прыжком. Я незаметно ткнул его перчаткой в пояс. Соперника ему тут нет, мой потенциальный – самый лёгкий из них, и то, возможно, не легче меня.

– Олег, ты размялся? – крикнул приезжий тренер своему боксеру. – Разомни теперь бойца.

Выходим на ринг. Проверка капы, помоста, шнуровки. Леонидович в этом деле педант, что правильно. Судить он взялся сам, кавказец не возражал.

Бой начался с моих атак, я попытался сразу показать свою силу и ошеломить соперника. Тот и правда стал отходить к канатам, но защищался прилично, и сильно и точно бил. Пару раз, схватив в подбородок удары, хорошо хоть на излёте, я стал осторожничать и пытаться понять, где у него слабое место. Судя по всему нет таких, уровень его подготовки очень высок и технически и физически. Таких сильных бойцов мне в этом мире не доставалось ещё, в прошлом было пару раз, и оба раза я бездарно слил поединки. Но в новом теле я прилично развит физически, с реакцией и координацией все в порядке, а с прошлого у меня неплохая техника. Это мне досталось от первого тренера, много сил вложил он в меня, потом ещё и в армии попался неплохой учитель из прапоров, призёр вооружённых сил.

– Что ты его гладишь? – гаркнул гость.

Мой соперник сразу ускорился, и мне стало хреново. К концу раунда я заметно выдохся и ждал гонга, справедливо полагая, что раунд мой, или ничья хотя бы. И тут концовку он слил, помогли, как ни странно, родные стены. Когда меня стали прижимать к канатам мощными ударами, я исхитрился и залез в угол. Глупость? Так-то да, но в этом положении я стою спиной к мощному фонарю, а мой соперник лицом, и ему некомфортно. Такое у нас дурацкое освещение. Мы все эту фишку знали, приезжий – нет. От резкого света в глаза Олег немного тормознулся, и я пошёл в ближний бой. Пара хороших джебов, апперкот с ними в связке – и уже я владею инициативой, а мой визави отбивается. Но класс есть класс, на исходе раунда он достал меня прямым, да так, что меня отбросило на канаты. Я в нокдауне, а может и нокауте! Но… гонг.

Злой Олег фыркает и уходит к себе в угол, где ему что-то выговаривает тренер.

– Ты как? Может, закончим бой? Неплохо он тебе на отходе сунул. Мастер спорта как-никак, – предложил мой тренер.

Идиот, он меня что под мастера спорта сунул? Да ещё и старше меня, а значит опытнее. Хотя нифига он не опытнее, конечно, но Леонидович об этом не догадывается.

– Нормально, – говорю я, немного придя в себя и вставая на второй раунд. – Если что, мои перчатки завещаю Бейбуту.

– Спасибо, брат! – искренне сказал не понявший сарказма мой друг, который крутился рядом и переживал за меня как за самого себя.

На второй раунд ко мне вышел другой человек. Олег сразу стал атаковать меня. Но на второй раунд вышел не один, а два других человека. Я сбросил шоры с глаз, и стал читать схемы моего соперника как открытый лист. Читать-то я их читал, а сделать пока ничего не мог. Отходил, уклонялся, контратаковал, и потихоньку терял очки. Когда до конца раунда осталось полминуты, по моим прикидкам, Олег решил добить меня и немного изменил своему стилю боя, чем я и воспользовался. Наработанная двойка из апперкота и джеба, повторённая два раза, прошла как дети в школу. Олег, запутавшись в ногах и нелепо взмахнув перчатками, слегка оторвался от пола и упал. Тут же вскочил и получил отсчёт от моего Леонидовича.

– Я в норме! – крикнул он судье.

– Леонидыч, он в норме, дай им закончить, – с еще большим акцентом, наверное, от волнения, крикнул кавказец.

При счёте девять Леонидович, понимая, что нокаута тут нет, нехотя разрешил продолжить бой.

Ошиблись все трое, не надо было давать мне добивать. Уже не жалея сил я обрушил град ударов по корпусу и по и лицу соперника, попадая и попадая. Секунд за десять я попал дюжину раз, и Олег поплыл на этот раз без дураков.

– Брек! – крикнул тренер соперника, выкинув полотенце на ринг.

– Брек, – послушно сказал Олег Леонидович.

– Ты что, ты его убить хотел? – в запале крикнул тренер Олега.

– Самвел, мозг не выноси, то дай им закончить, то полотенце на канаты, – справедливо заметил рефери.

– Ты как, бро? – подошёл я к сопернику, отходящему от боя.

– Хууу…, – начал отвечать он.

– Вот и славненько, – и с ринга я вышел довольный и победой и тем, что никого не убил.

– Слышь, как фамилия? – крикнул вслед соперник.

– Штыба, – удивлённо отвечаю я, повернувшись.

– Надо будет записать, чтобы если что, в другую категорию нырнуть, – пробормотал соперник.

– Ты знаешь кого побил? – шепнул донельзя возбуждённый Бейбут.

– Откуда, я его в первый раз вижу, – отозвался я, вытираясь полотенцем.

– Член сборной команды Российского совета ДСО «Трудовые резервы», чемпион этого общества, и завоевал бронзовую медаль на первенстве Вооружённых Сил СССР, – удивил меня друг.

Иду назад и размышляю, что дай мне выбор, может и сменял бы я поездку в Венгрию на место в сборной. Чё я там не видел за границей? А вот шанс на высокие достижения у меня есть. С другой стороны и выхватил я сегодня неплохо. Опыта нет боёв против такого уровня соперников.

До отъезда домой ничего особого не случилось. Я ожидаемо получил отличные оценки по всем предметам, кроме химии, там четверка, хотя за контрольную работу была пятёрка. Отлёт у меня в субботу двадцать девятого, с утра. Бейбут никуда не едет, и открыто радуется тому, что вся комната будет в его распоряжении, чуть ли не часы считает до моего отъезда. Упросил магнитолу ему оставить. А я что, мне не жалко. В пятницу ездил за подарками своим. Купил экзотического варенья из жимолости и кедровых шишек, и кедровых орехов мешочек неплохой, удалось взять вяленой оленины и тайменя малосолёного. Ничего с ним за сутки не случится. Нагрузился прилично, куда ещё магнитолу? Уже перед самым отъездом, рано утром, когда внизу ждало такси, меня неожиданно на выходе догнала заспанная Ленка. Одета она была в халатик, который больше подчеркивал, чем скрывал её точеную фигурку,обтянутую импортным шелком.

– Штыба, а ты куда? А поцеловать? – потянулась она ко мне.

Девка она с придурью, спорить я с ней не стал. Обнимаю, по привычке хватая за ягодицы, целую, пока она сама не отрывается.

– Веди себя хорошо, к незнакомым мужчинам не приставай, – сурово говорю я, чтобы скрыть свою растерянность.

– А к знакомым можно? – хихикнула Ленка. – Ты, я знаю, в Венгрию полетишь, у меня к тебе поручение.

Откуда она знает?? Это не афишируется, ведь на поездку в Венгрию нужно получить ещё формально добро после московских сборов. Пашка, на что проныра, и то я не уверен, что он знает все подробности. А тут Ленка знала и молчала! Чудеса! Подменили её что ли?

– Знаю! Папа сказал. Вот список, купи мне там кое-что, я дома деньги отдам, и она протягивает свернутый в рулончик лист бумаги.

– С какого пуркуа? – вырвалось у меня.

Глава 10

Глава 10

Я и не думаю брать в руки список.

– Лена, меня такси ждёт, пошёл я,– говорю наглой девушке.

– Угадал папа, когда сказал, что не будешь мне ничего покупать, – задумчиво сказала девчонка. – Ну и ладно. Ты это, купи у нумизматов в Москве немного мелочи венгерской, то ли форинты, то ли филлеры.

– Нам в гостинице выдадут командировочные, – вспоминаю я информацию с инструктажа.

– Это само собой! Но у них там, в аэропорту туалеты платные, а ждать пока все багаж получат и соберутся выезжать – долго, а так у тебя мелочь какая-то будет, – поясняет Ленка.

Перевариваю. Блин, ценная информация. Про платные туалеты информацией меня не удивить, а вот про то, что сходить в них не на что будет, я не подумал.

– Давай свой список, – тяну руку неожиданно для себя я. – Всё не куплю, но что-нибудь привезу.

Выхожу, такси ждёт, гружусь, и мы едем в аэропорт. Жесткого контроля в самолётах ещё нет, и в салоне моим соседом оказался мужик с початой бутылкой коньяка. Я недовольно поморщился, сейчас примет на грудь и начнёт приставать с разговорами. Но мужик оказался идеальным соседом, он сразу уснул и проспал до конца полёта, не тревожа меня и не просыпаясь даже на вполне приличный обед, которым нас покормили.

Между рейсами у меня три часа, вроде немало, однако успел я впритык. Мы немного опоздали с посадкой, да я ещё и уснул в аэропорту. Проснулся от толчка милиционера.

– Куда летишь, парень? – спросил он.

Я взглянул на табло.

– Ещё десять минут, и никуда, – пробормотал я и рванул на регистрацию и посадку.

А в самолёте на Ростов меня ожидал сюрприз. Сразу двое знакомых! Тренер по мотокроссу, и одноклассник – Серёга Бунин, сын нашей химички. Обоих в Ростове встречали, и меня предложили подвезти на машине два раза. Я вообще-то хотел зайти к родне в Ростове да в обком, но устоять против искушения доехать домой с комфортом не смог. Согласился на предложение бывшего одноклассника, и мы сели рядом, попросив поменяться местами моего соседа.

– Живу я в Москве у старшего брата, учусь в московской школе, – хвастал одноклассник. – Родители сказали, там образование лучше, и поступить проще будет. Если честно, пока не заметил особой разницы.

– А я боксом стал заниматься, мог даже в сборную республики попасть, – невесть зачем начал хвастаться и я, и добавил. – А по химии у меня четыре.

– Молодец! Не ожидал! – похвалил меня одноклассник, заставив поперхнутся соком. В отличие от прошлого рейса, тут не кормили.

«Ах да! Я же двоечник! – вспомнил я про себя. – Откуда ему знать, что остальные оценки у меня пятёрки?»

Болтая так весь рейс, мы вскоре приземлились в Ростове. И я понял, что не учёл разницу в климате. Тут было жарко даже в расстегнутом полушубке. Плюс два! Я ещё раз порадовался, что поеду на машине, там хоть раздеться можно будет, а в ПАЗике это было бы проблемой. Серёгу встречал отец, он хорошо меня знал, так как работал с моим отцом, но был трактористом.

– Толя, ты как на северный полюс собрался? – пошутил он.

Я завистливо поглядел на легкий, явно импортный, пуховик Серёги, и промолчал. В дороге опять заснул, люблю я это дело, поэтому проспал момент приезда домой. А довезли меня до самой калитки. Отец, по случаю выходного дня, был дома, и, поздоровавшись за руку с отцом Бунина, хлопнул по плечу и меня. Снежок, наша дворовая собака, попыталась грязными лапами испачкать мою дублёнку, но фиг-то там. Я был готов к этому. Бабуля тихо улыбалась, и, ничего не говоря, накрывала на стол.

Достаю подарки. Бабуле варенье из жимолости, говорят, оно давление понижает, отцу – оленину и тайменя. Орехи и шишки так выложил, но кому они нужны сейчас, стол ломится от еды. Во главе стола, а обедаем мы в зале, что бывает очень редко, – отец и литровая бутыль самогона. Батя ещё не пил с утра, и сейчас уже налил стакан, готовясь опробовать диковинного зверя и рыбу. Оленина ему не пошла, он и так избалован мясом, а вот малосоленый таймень просто изумил.

– Такой рыбки у нас на Дону нет, – категорично заявил он.

Пока разговоры, пока то да сё, подошла банька. Отец умотал к друзьям, а я, вдоволь напарившись, завалился спать, а хотел ведь корову подоить.

Проснулся по привычке рано. Акклиматизация.

На улице температура около нуля. Я разминаюсь во дворе по пояс голый, бабуля неодобрительно ворчит:

– Сибиряк.

– Ты чего в пять утра встала? Иди, досыпай, я сам корову подою, – говорю я, а у самого настроение – выше крыши. И не из-за нового года, а от того, что я дома, рядом – родные люди, а я молод и полон сил.

Тридцатое, воскресенье. Устанавливаем в доме настоящую ёлку, принесенную отцом. Мы всегда в конце года ставим, и стоит она у нас пока иголки опадать не начнут. Достаю коробку с ёлочными украшениями. Там они разносортные, купленные и наборами и по одной штуке, много чего уже разбилось, что-то надо чинить, как вот этого зайца, у которого сломалась прищепка, которой он крепится к ветке. Тут на шарике нет нитки, отматываю с катушки, продеваю через петлю, и – на ёлку! Отец принёс мне новогодний подарок, выданный им на работе. Надо же. Мандарины и шоколадка, ажно двести грамм. От бабули тоже в подарок шоколад, но в разновес, кусками. Есть у неё фронтовой товарищ с кондитерки в Ростове, он и подкидывает с оказией ей шоколад кусками. Бабушка его перетапливала, добавляла орехи, или делала иногда с корицей и молотой гвоздикой. Вкуснотища!

Собираюсь навестить друзей, в заначке ещё три бутылки коньяка. А быстро разошёлся ящик. Тем не менее, к Похабу и Кондрату идти с пустыми руками не хочу. Парни, кстати, не в курсе, что я приехал, а уж про мою поездку в Москву и Венгрию только бабуля и отец знают, а они не из болтливых. В сумку кладу бутылку, котлет, нажаренных бабушкой ещё вчера, немного вяленой оленины и домашний сыр. От солений гордо отказываюсь, у всех в деревне их полно. Иду сначала до Кондрата, он ближе. Бабуля сказала, что отец его сидит, пока суда не было, но средней тяжести ему грозит, как рецидивисту, лет пять. Пырнул кого-то по пьяни из дружков.

– Толян! Ну тебя откормили! И морда толстая и вырос с меня ростом! – обрадовался мне Кондрат. – Чё? Поперли тебя, или на каникулы?

– На каникулы, – усмехнулся я.– А ты куда собрался?

– В гости, и вот тут ты вовремя! Тебя сильно не хватает! К Ритке Баранниковой приехали подружки на Новый Год из института, звали сегодня в гости! Похаб уже там должен быть!

– Она же страшная! – вспоминаю я девчонку на три года нас старше, которая поступила в институт в Ростове на ветеринара. – Я столько не выпью, да и с собой всего бутылка конины. А родители что скажут её?

– Бля, Штыба, ты как скажешь! Столько не выпью! – ржет Кондрат. – Она страшная, а подружки симпатичные. У Ритки только бабушка, если ты не помнишь, и то старая, а дом у них большой.

– Ну не знаю, – напиваться мне не хочется, а придётся. Знаю я этих симпатичных, у Кондрата вообще вкуса нет.

– Похаб винища принесёт, уже принёс, он там, пошли! – уговаривает друг.

– Да пошли, – решаюсь я.

Чего ломаться? Всегда уйти могу. Могу, да не могу. Когда пришли в гости я и вправду обнаружил аж трёх разбитных подружек разной степени симпатичности, но кроме них и притихшего Похаба, была и пара парней, лет двадцати пяти, причём не наших деревенских. По причине их более взрослого вида, девочки уделяли им всё внимание, что и расстроило моего толстого друга. А пили они его вино, что не могло расстраивать его ещё больше. Я даже доставать ничего не стал, у меня, правда, спросили:

– Что там в сумке?

– Котлеты, – честно отвечаю я.

Народ заржал, а зря. Котлеты, скажу, забегая вперёд, ушли на ура! Но не у Ритки.

Видя, что нам ничего не обломится, кроме, может, как подраться, идём к Кондрату, жалея об оставленном вине.

Втроём посидели душевно. Похаб нигде не работает и не учится, а занимается здоровьем, подробности не рассказывает, что-то с внутренностями, сказал мимоходом. Но я помню, что он перестройку не пережил.

– Молоток, что здоровьем занялся! Если нужны деньги, скажи, я подкину, – хлопаю по плечу толстяка.

– Да забей, – морщится он.

– Да! Я тоже подкину! – пьяно говорит Кондрат. – Мне Алексей Алексеевич за декабрь двести пятьдесят выдал!