Выросший в кроличьей норе тигр мечтает о любви

Наталья Соколан-Андреева

Выросший в кроличьей норе тигр мечтает о любви

1

Ира вглядывалась в фотографию, стараясь запомнить каждый штрих. Это напоминало игру в «найди отличия», только второго снимка не существовало. Сравнению подлежала сама реальность, та, что ей предстояло вообразить. Сегодня, она надеялась, всё должно было получиться.

Она подготовилась досконально. Место было снято с десятков ракурсов, в разное время суток. Воссоздать его в сознании не должно было составить труда.

Google Maps, блогеры и путешественники, сами того не ведая, годами служили её одержимости. Она собирала информацию о полюбившемся месте по крупицам, понимая, что упущенная деталь может стоить ей всего.

Теперь она почти физически ощущала давление узкой улочки, вдоль которой тесно жались друг к другу прилавки, завлекающие пряными ароматами. Накануне Ира готовила блюда, традиционные для таких мест. Долго искала на маркетплейсах, а потом ждала ингредиенты нужного производителя. Чтобы всё сработало, нужно было не только видеть, но и чувствовать, слышать, обонять.

Девушка ещё раз бросила взгляд на фото. По тонкой полоске неба, видневшейся из-за переплетения проводов и рекламных вывесок, плыли кучевые облака. Она знала, что они именно кучевые, а не перистые, благодаря урокам географии, которые никогда не прогуливала. В отличие от одноклассников, считавших этот предмет чем-то ненужным.

Для Иры всё было иначе. Когда она впервые увидела карту мира, то дала себе слово, что увидит собственными глазами каждую точку, вмещающую в себя целый новый мир. И плевать, что она обычная девушка из провинциального городка. Желание оказаться где-то ещё горело слишком ярко, чтобы его можно было игнорировать.

Но что-то беспокоило её в этих облаках. Она вдруг подумала: «А чем пахнут эти облака? Неужели так же, как и облака над её домом? Или они впитали ароматы готовой еды и голоса торговцев?» В надежде, что для её замысла это не будет иметь значения, Ира собралась и вышла на ежедневную прогулку, закинув последним в рюкзак телефон с несколькими пропущенными от Кирилла.

– Ир, а ты опять гулять собралась? – уже на выходе мама затормозила девушку.

– Да, мам, – сдержавшись от того, чтобы закатить глаза, Ира повернулась к двери.

– Сметану купи и хлеба! – не отвлекаясь от готовки, мама кивнула на пустую хлебницу. Ее жизнь проходила по обычному маршруту: плита – огород – кресло перед телевизором. До выхода на пенсию была еще работа нянечкой в детском саду. Ира поспешила наружу.

Подошвы кед мягко пружинили на прогретом асфальте. Ира шла, мысленно перебирая собранные образы – не просто запоминая, а вживляя в сознание каждый изгиб тени на стенах узкой улочки, каждый отблеск на мокром после дождя асфальте. Тело двигалось автоматически, всё внимание было обращено внутрь, в тот параллельный мир, что жил у неё в голове. Для того чтобы все получилось нужна была тишина и уединение.

За всю сознательную жизнь это получилось только пару раз. Первый в далеком детстве. Тогда папа был на работе, а маме позвонила бабушка и попросила срочно приехать. Как Ира узнала потом, это был день, когда у дедушки случился инсульт.

Оставшись дома в одиночестве, маленькая Ира, как и большинство детей ее возраста, уселась перед телевизором. Совсем недавно появился канал, где круглые сутки показывали мультики. Большинство из них Ира уже видела, но каждый раз, когда на экране крутилась веселая карусель, она замирала в предвкушении. Тогда карусель не успев прокрутиться и одного раза, коротко мигнула и пропала. Вместе со светом.

Такие отключения бывали часто, поэтому девочка, осторожно вытянув перед собой руки прошла на кухню и нащупала в одном из ящиков свечу и спички. Пользоваться ими она умела и была крайне осторожна. Дрожащие руки трижды чиркали по коробку, прежде чем огонёк согласился жить. Водрузив мерцающий огонек на жестяную крышку в центре стола, Ира села перед ним и уставилась в окно.

Маленькой Ире, еще не открывшей в себе способности, не нравилось одиночество. В отличие от Иры сегодняшней, использующей любую возможность, чтобы уйти подальше от людей.

Абсолютная темнота вскоре надоела, и девочка перевела взгляд на огромную картину во всю стену – фотообои. Там спокойная вода была окружена поросшими зеленью горами с белоснежными вершинами.

На улице, и в дневное время почти безлюдной, было тихо. Собаки у них не было, а соседи приезжали только в теплый сезон и живность не держали. Домик стоял на отшибе, за которым сразу начинаются бескрайние поля, уходящие к самому горизонту.

Эта тишина и стала ключом к способности, ставшей Ириной одержимостью. Потом она с попеременным успехом искала ее повсюду.

В далеком прошлом тишина дрогнула – не за окном, а в самой комнате – явив тихое, настойчивое плескание. Вода на обоях задвигалась, заструилась. Пахнуло озоном, сыростью и холодной хвоей – запах, которого не могло быть в деревенской кухне.

Маленькая Ира моргнула – и зажмурилась от режущей глаза яркости. Расширившиеся после темной комнаты зрачки заболели, приняв в одночасье слишком много солнечного света.

Она стояла на небольшом клочке земли прямо у подножия гор. Они вздымались вокруг, такие близкие, что захватывало дух. У ног плескалась вода, расходясь кругами, будто что-то большое только что нырнуло на глубину. Сильный ветер сразу растрепал модную стрижку каре.

Испугавшись, Ира начала хныкать и звать родителей, но ей отвечало только эхо, усиленное каменными великанами вокруг. Когда сердце малышки было готово остановиться от страха, позади громко хлопнула дверь.

Тогда этот звук показался спасением, а спустя годы Ира знала – это ее проклятие. Слышать то от чего хочется сбежать.

Ира обернулась – и оказалась в прихожей. Перед ней стоял отец, снимающий грязные ботинки. Кинувшись ему на шею, уткнулась в пахнущую улицей куртку.

– Ну, дочь, я дома, давай ужин погреем, мамку сегодня можно не ждать.

В суматохе следующих дней Ира так и нашла возможности рассказать о произошедшим. Похороны – дело хлопотное и единственное чем мог помочь ребенок – не мешать взрослым.

Постепенно и горы, и залитые солнцем деревья, и ледяная вода в маленькой деревенской кухоньке забылись.

Второй раз это случилось, когда Ира была подростком. На уроке географии, когда учительница принесла несколько камней – минералов, рассказывая об их происхождении. На перемене она попросила Иру помочь перенести их в учительскую. Девушка расставила камни на столе. В тихой комнате, мимо которой ученики ходили на цыпочках, почти погрузилась в жаркую влажную пещеру, родившую минералы в ее руках. И тогда Ира поняла, что нужно делать, чтобы оказаться в другом месте.

Во-первых необходима абсолютная тишина. Когда Ира была маленькой машин и людей в селе было намного меньше. Сейчас их дом уже не крайний, а по улице то и дело проезжают автомобили. Рядом трасса, шум которой слышен даже ночью и железная дорога, с громкими паровозными гудками.

Во-вторых – глубина погружения определяет длительность путешествия. Нужно было не просто представлять, а чувствовать кожей, вдыхать полной грудью. Чем глубже погружение, тем дольше путешествие.

Поэтому, в свободное от работы в магазине время, Ира часто отправлялась на прогулку, чтобы найти уединенное место для воплощения своего плана.

Сегодня она пришла к полуобгоревшему зданию склада, что находился прямо посреди поля. Внимательно осмотревшись, она зашла за почерневшую стену. Крыши не было, по крайней мере она была не везде. Присев на относительно чистый пятачок, Ира достала шумоподавляющие наушники. Перевела телефон в авиарежим. Нащупала в рюкзаке контейнер с остатками рисовых палочек в соусе и фотографии. Разложив их перед собой и поднеся контейнер к носу, Ира сосредоточилась.

– Йоу мэй йоу! Дуо шао тсьен? Во яо джейго!* (*Будешь брать? Сколько стоит? Мне вот это.)

В ушах зазвучали обрывки чужой, гортанной речи. Мурашки пробежали по коже. Воздух вокруг словно сгустился. Она была близка, так близко.

Кхрдддрыщь!

Как минимум небо, или остатки крыши именно в этот момент решили, что пришло время упокоиться на мягкой землице. Ира подпрыгнула, подбросив еду вместе с контейнером вверх. Палочки мягкими градинками поударялись о ее футболку, пока девушка раздумывала в какую сторону бежать. Выбрав направление, она метнулась подальше от разваливающегося здания, запоздало вспомнив, что фото, так тщательно отобранные, остались на подкопченном полу.

– Гадство!

Ира вышла обратно на дорогу. Включила телефон, сняла наушники и сразу услышала шум движущейся машины, заставивший вздрогнуть. Сделав шаг на обочину, она пропустила смешной грузовичок с рекламой во весь кузов: «Аква шоу с настоящими русалками в океанариуме «Дельфин».

Звонок заставил снова вздрогнуть.

– Ало, малыш, – в трубке звучал веселый голос Кирилла, – ты занята?

– Гуляю, что ты хотел? – расстроенная неудачей, Ира говорила резче чем хотела.

– У тебя же выходной завтра? Поехали гулять?

– Куда? – она смотрела на догорающие развалины, на свои испачканные сажей руки.

– Сюрприз! Я заеду в десять. Всё, договорились!

–Нет, подожди… – но в трубке уже раздавались короткие гудки.

Пальцы сами потянулись к экрану, чтобы напечатать отказ. Но она остановилась, глядя на чёрный прямоугольник. Стерла недописанное сообщение. Может, и правда стоит развеяться? Вынырнуть. Хотя бы на один день.

2

Киря приехал утром, как и обещал. С ним они познакомились на кассе местного магазинчика, где парень оказался проездом. Жил он в городе, но теперь часто наведывался в их маленькое село.

– Берендееево, – прочитала Ира по слогам, – а что это?

– Парк, тут, говорят, красиво, скульптуры всякие сказочные.

На входе, совсем не волшебно, возвышалась статуя Халка. Понять это можно было по зеленой облупившейся краске, покрывающей все тело и круглым буграм, выступающим то тут, то там, призванным изображать мышцы.

– Из какой он сказки? – Ира указала пальцем на робота-трансформера. В отличие от Халка ему повезло быть сделанным из железа и меньше пострадать от природной деформации, чем деревянный силач.

– Ну, в смысле, сказка о золотой Лисичке, которая так делала мозг режиссёру, что из остальных сказок ее выперли.

Они прошли в ворота. Парк ограничивался небольшой тропинкой, вдоль которой стояли разной степени потертости герои русских сказок. Пара остановилась у массивного дуба.

– Русалка на ветвях, – протянула Ира, глядя на прислоненную к стволу дерева фигуру. Русалка имела внушительные размеры. Неудивительно, что повесить ее на ветвях никто не смог. Поэтому просто поставили рядом с дубом. Огромные, когда-то красные губы занимали большую часть лица. Но до очарования русалки из старого мультфильма ей было далеко. Глазки-бусинки совсем не по рыбьи сходились к переносице, напоминая скорее циклопа, чем представителя водного мира.

– Смотри, она одевается по моде Миерина, – Ира указала на одну обнаженную грудь прелестницы. Эту часть скульптуры художник выполнил с особым мастерством. Видно, что вложил всю любовь и душу в эту часть русалочьего тела.

– Ха, точно, слушай, ты не проголодалась? Олег говорил тут кафешка есть.

– Ну, если подольше полюбуюсь на этих ребят, то точно про аппетит можно будет до вечера забыть.

Кафе, стилизованное под избушку бабы Яги, было небольшим. За стойкой никого не было, и Ире с Кирей пришлось долго звать обслуживающий персонал. Парень даже вышел обратно в парк, но, кроме выстроившихся зловещим караулом статуй, там никого не было.

– Ура, самообслуживание, – Кирилл залихватски откинул часть стойки, подходя к витринам с закусками, – чего желаете?

В веселых голубых глазах искрились смешинки, и Ира почти заразилась его настроением.

– Желаю, – она постучала пальцем по губам, рассматривая заветревшиеся бутерброды и самсу, – клаб сендвич и тартар с морепродуктами.

– Всенепременнейше, ван момент плииз, – Киря завертелся на месте.

– Маааамааааа, – с улицы вдруг донесся пронзительный вопль.

Парень с девушкой переглянулись. Стало даже как-то не по себе, они уже успели привыкнуть к безлюдности этого места и чувствовали себя единственными полноправными хозяевами сказочного парка.

– Сейчас набегут, – усмехнулась Ира, – давай выходи оттуда.

Вопли на улице не утихали.

– Пойдем посмотрим, может помощь нужна? – Кирилл отправился наружу.

Ира вздохнула. Что они вообще могут сделать? Но все-таки покорно отправилась за Кирей.

Во внезапно потемневшем парке, прямо посреди тропинки, окруженный страшными фигурами, стоял малыш лет четырех. Страшные герои сказок были и днем, а под вечер тени сгущались среди густых крон и придавали обитателям парка зловещий, почти мистический вид.

– Мааамааааа, – продолжал вопить ребенок.

– Малыш ты заблудился? – Киря осторожно приблизился и присел перед мальчиком, – как тебя зовут?

Мальчик подозрительно посмотрел на парня и потирая заплаканные глаза завопил пуще прежнего.

– Давай я попробую, – Ира шагнула вперед, обычно женщинам дети доверяли больше, – а ты пойди поищи кого-нибудь, маму его или кого-то из администрации.

Девушке совсем не хотелось возиться с потеряшкой, но пройти мимо не позволяла совесть. Да и Кирилл не понял бы.

– Так, давай руку, пойдем искать твою маму, – решительно скомандовала она. Разгулявшиеся в магазине дети всегда смирели, когда слышали строгие интонации. Сюсюканье в таких ситуациях было малоэффективным.

Протянутая маленькая ладошка оказалась теплой и влажной. Стараясь не думать, что сейчас сжимает в руке некое количество не только слез, но и соплей, Ира двинулась к выходу из парка. Навстречу уже шел Кирилл. Позади него мелькала фигура женщины в синем фартуке.

– Вот ребенка нашли, – предъявила Ира мальца.

– Какого ребенка? Где? – женщина скрестила руки на груди, будто собиралась молится.

Ира посмотрела вниз. Только когда она увидела отсутствие ребенка рядом, ощущение мокрой ладошки в руке пропало.

– Он…только что…

– Блин, Ир, не надо было его оставлять, – Кирилл укоризненно глянул на девушку и быстро пошел вглубь парка.

– Но, я не… – Ира сжимала и разжимала кулак.

– Молодежь, а вы случаем не того? – женщина подозрительно уставилась на оцепеневшую Иру, – кроме вас сегодня никто не заходил.

– Правда? – Ира криво улыбнулась, – может показалось?

Пока не стемнело окончательно, они втроем, на всякий случай, еще пару раз прошлись по парку, заглядывая под каждый куст.

– Да нет тут детей, – выдохнула изрядно вспотевшая женщина, – так, молодежь, хватит мне голову морочить. Мож забежал кто местный, ну и убег, что теперь до ночи тут шалындать?

Ира уже тысячу раз пожалевшая, что согласилась на всю эту авантюру, устало прислонилась к дубу, присоседившись к русалке. Теперь та казалась не такой уродливой. Поживи в этом месте, без права на амнистию, тоже глаза на лоб вылезут.

– Голодные? – миролюбиво спросила женщина, – идемте, накормлю вас.

Кирилл неохотно поплелся за ней, все время оглядываясь. Он никак не мог поверить в исчезновение ребенка. Ира воодушевилась. Еда всегда поднимала ей настроение. И был шанс попробовать блюдо не местной кухни, что-нибудь иностранное, что можно будет унести в копилку своих впечатлений.

– А что у вас есть? – Ира уселась за знакомый столик.

– А вот вам меню, все чин по чину, заказывайте, – улыбнулась женщина, – я пока вам чайку принесу, умаялись ведь.

Забота хозяйки тепло разлилась по телу. Ира рассматривала меню, и настроение неумолимо катилось вниз. Борщ, пельмени-вареники, соленья-квашенья. Мдауж. Ничего интересного.

– А давайте мне «морских гадов» – последняя строчка в меню Иру воодушевила.

Кирилл попросил борща и вареников. Несмотря на внешнюю громоздкость, хозяйка оказалась очень расторопной и быстро накрыла на стол. В тарелке Иры красовались вареные кальмары, креветки и мидии в раковинах.

– Ну, не самый плохой вариант, – с подозрением посматривая на угощение, Кирилл приступил к трапезе.

Ира очистила большую креветку и отправила в рот. За ней последовал кусочек кальмара и настала очередь мидии. По раковине было видно, как она росла. Почти что кольца у дерева, только концентрические линии, расходящиеся от того, что можно назвать основанием. Пошарпанная, но слегка отливающая перламутром, она было безжалостно раскрыта. Нежное нутро положено взбрызнуть лимоном. Ира привыкла все тщательно жевать, даже то, что нужно было проглотить одним махом. За это и поплатилась. В самой середине моллюска оказался камешек, резко хрустнувший о запломбированную пятерку.

– Ай, – Ирка выплюнула на тарелку непрожеванную еду.

– Что-то попалось? – Кирилл с сочувствием посмотрел на девушку.

– Угууу, – простонала она, нащупывая языком сколотый край пломбы, – ну блииин, пломба откололась.

На глаза навернулись слезы. Хозяйка с озабоченным видом принесла воды.

– Девушка, милая, простите, я в этих…гадах, будь они неладны, не смыслю ничего. Говорят, модно, будут брать, я дура и… – искреннее беспокоилась женщина.

Ира молчала, пытаясь сдержать слезы. В глазах мелькал счет стоматологических услуг, который пару месяцев назад и так пробил дыру в ее кошельке.

– Не расстраивайся, – Кирилл отодвинул тарелки и приобнял Иру, – у меня скоро ЗП, полечим твои зубки. Будешь как саблезубая акула.

Вернулась Ира домой уже ночью. Тщательно почистив зубы и пройдясь нитью, она оценила ущерб. Большая часть пломбы еще держалась и возможно удастся обойтись малой кровью. А потом, в постели, ворочаясь от бессонницы, Ира никак не могла отогнать из воспоминаний ощущение влажной детской ладони и взгляд молящих о помощи глаз.

3

– Дочка, ужинать! – мама как всегда без предупреждения и стука ворвалась в комнату со своим громогласным криком.

Ира уже давно вышла из подросткового возраста, но рука на мышке все-таки дернулась, чтобы закрыть вкладку в браузере. Раньше за компьютером она могла только учиться. Родители, замечая, что дочь зависает на развлекательных сайтах или без конца смотрит видео про путешествия, каждый раз мелко клевали мозжечок фразами: «А как уговаривала, что компьютер тебе для учебы нужен», «Да, понятно, как дочурка наша учиться», «В газете писали, что от интернета дети дуреют!»

И даже закончив школу и устроившись на работу, Ира все еще была вынуждена жить с родителями и выслушивать бесконечные нравоучения. В очередной раз она пожалела, что не родилась ни умной, ни богатой. Поэтому о поступлении в высшее учебное заведение можно было не мечтать. Ко всему прочему она была просто, что называется, криворукой.

Родителям очень скоро пришлось отказаться от затеи приобщения Ирки к ручному труду. Из грядок вместе с сорняками пропадали все саженцы. На участке не только стволы деревьев оказывались в извести, но и кусты, забор, и соседский кот. А когда Ирка копала картошку, то одним движением лопаты перерубала пополам все выросшие клубни. Соседки на жалобы матери сочувственно говорили: «У Ирки твоей рука тяжелая».

– Давай, выключай своих иностранцев, – мама заглянула через плечо, – я кое-что особенное приготовила.

Не испытывая энтузиазма, прихватив с собой телефон и наушники, Ира отправилась за стол. Вчерашняя смена высосала из нее все соки, и даже на прогулку сил не было. Поэтому сегодня она хотела собрать как можно больше информации о месте, куда собирается направиться.

– Вот, – с гордостью мать водрузила на стол миску с коричнево-оранжевой жижей, заливающей горку риса.

– Что это? – спросила Ира.

Сильно пахло специями. Отец, вытерев руки, сел за стол. На пенсии он подрабатывал мастером на все руки и частенько заезжал домой пообедать.

– Как «что?», – мать расставляла тарелки, – ты ж постоянно смотришь про всякие страны, это индийское карри!

Брови девушки сами поползли вверх. Сейчас она совсем не интересовалась Индией, и было даже немного обидно, что мама не знает, о чем грезит ее дочь. А употребление этого, очень самобытного и традиционного блюда, может пагубно повлиять на ее настрой, ведь стремилась она хоть и в азиатскую, но совсем в другую страну. Китайская кухня была совсем другой и по запаху и по настроению.

– Я не буду, – Ира достала из холодильника колбасу, сыр и быстро сделала бутерброды. Хорошо хоть ее криворукость не распространялась на готовку. Залив белый мякиш мазиком и кетчупом, она надела наушники и включила видео о Китае.

В программе рассказывали про жизнь китайского фермера. Сухощавый дедушка целый год работал в поле, чтобы потом плодами его труда могли пользоваться дети и внуки. Они приезжали в гости раз в год.

– Дочь, а Киря предложение тебе уже сделал? – прислонив мозолистую ладонь к щеке, мать обратилась к Ире.

Девушка сделала вид, что не услышала вопроса. Фермер, в ожидании своей семьи, все время что-то солил, коптил и заготавливал. Чтобы потом провести один единственный день в кругу семьи. За маленьким столиком, уставленным традиционными блюдами, многочисленные родственники обменивалась новостями, наслаждалась едой и часто взрывалась смехом. Ира завороженно смотрела на происходящее на экране.

Отец безошибочно угадал настроение жены и мог предсказать, чем закончится этот разговор. У женщины уже появилась складка меж бровей и тонкие губы сжались, предвещая вспышку справедливого негодования. Он поспешил сменить тему.

– Сегодня вызов был, – отец зачерпнул добрую ложку карри, – женщина говорит, кондиционер не работает. Приезжаю я, раскручиваю внутренний блок – все нормально. Ниче нигде не подтекает, трубки целые, фильтры чистые. Покумекал и полез смотреть внешний блок. И что думаете? – отец вопросительно посмотрел на женщин.

Ира в наушниках его не слышала, увлеченная бутербродами и видео. Там хозяйка ресторана, рассказывала, как переехала в город из своей деревни, открыла маленькую уличную палатку, где стала готовить традиционные дзяодзы – пельмени. Девушка нахмурила брови. Да, дома таких уличных палаток с едой не сыскать. Разве какие-нибудь шаурмичные да хотдогошные. А потом, вещала женщина из телефона, дело пошло и теперь у нее целый ресторан, где все еще готовят традиционную еду.

– Ну, в общем, я так сразу и догадался, – продолжал отец, получив заинтересованный взгляд жены, – голубка гнездо умудрилась свить во внешнем блоке. Ну, я так аккуратненько яйца в платочек собрал, гнездо убрал, а хозяйке наказал, как голубка прилетит, место ей где-нибудь определить и яйца туда отнести.

Последние слова отец проговаривал сквозь оглушительный гул. Аэродром, располагавшийся совсем рядом, готовил летчиков. И «птички», как их называли местные, включали форсаж аккурат над жилыми домами. Жители села давно к этому привыкли и уже почти не обращали внимания.

– Да, конечно, – доедая свою порцию, мать махнула ложкой, – будет она голову морочить, выбросит, да и все…

– Спасибо, – перебивая мать, Ира встала из-за стола и ушла в свою комнату.

– На здоровье, дочь, на здоровье, – мать, вздохнув, заняла место у раковины с горой грязной посуды.

4

В машине было прохладно. Пальцы на ногах в открытых босоножках слегка замерзли, и Ира поджала ноги ближе к сидению. В любом случае ей нравился Лёфик, так она любовно называла детище китайского автопрома. Ей нравилось осознавать, что каждая частичка этого автомобиля приехала из страны, в которую она отчаянно стремилась. Прикасаясь к нему, она будто была на шаг ближе к мечте.

– Замерзла? – не дожидаясь ответа, Кирилл убавил кондиционер.

Сегодня они ходили в кино на романтическую комедию. Ира предпочла бы посмотреть какую-нибудь дораму, но в их провинциальном городке такого не показывают.

– Останешься у меня? – ласковым котом Кирилл потянулся к девушке и положил голову ей на плечо.

– А родители?

Он недавно купил машину в кредит и денег на съём стало не хватать. Парень уже нашел подработку – репетитором, и скоро собирался переехать, обещая утащить за собой Иру. От его планов она отмахивалась, как от чего-то, что случится в далеком будущем. А если подождать достаточно долго – не случится вовсе.

– Они на даче все выходные, – он шептал прямо в ухо, щекоча горячим дыханием, – обещаю вести себя прилично.

Сразу за обещанием Ира почувствовала влажный горячий язык, прошедшийся по чувствительному месту. Пусть лучше так, чем слушать его сопение.

– Про активное согласие слышал? – стараясь сохранять серьезность, возмутилась девушка. В отличие от его речей, прикосновения парня были приятными. Кирилл был внимательным и ласковым любовником.

– Это меня надо спрашивать, согласен ли я, – Киря выразительно глянул на ладошку девушки, скользящую от его колена к паху.