Временная жена шейха

Глава 6

ОН Когда я вошел, мать сидела перед зеркалом, ее взгляд сразу стал настороженным, как только она увидела меня. Она сразу поднялась, плавно и грациозно, как будто все еще была той молодой женщиной, которую обожал отец. – Что случилось? – она всплеснула руками, как будто увидела привидение. Ну, не привидение, а мою рожу. Под глазом – здоровенный фингал, губа рассечена, на брови какой-то чертов пластырь, который прилепила та блондинистая “фея”. Ребра ныли, весь торс словно один сплошной синяк. Хорошо хоть мать этого под одеждой не видела. – Пустяки… – я осторожно убрал ее руку от лица, пытаясь избежать дальнейших расспросов. – Опять без охраны ходишь? И кулаки распускаешь по любому поводу… Сколько раз я тебе говорила… – она не могла сдержать недовольство. – Мам, ну хватит, зачем звала? – перебил я, не желая слышать лекцию о своем поведении. Я уже не мальчик. – Поговорить… о твоих "игрушках", – с сарказмом сказала она, подчеркивая это слово. Мать достала из папки несколько листов и протянула мне. – Сегодня закончился контракт у троих девушек, а ты к ним даже не притронулся. Ибрагим сказал, что еще четверых привез… Когда ты уже остепенишься? Выбери одну и женись! Хватит наложниц коллекционировать! Я взглянул на фотографии девушек, пытаясь вспомнить их лица. В памяти всплыла только одна, кажется, она была массажисткой. Остальные слились в однотипные образы, красивые, но пустые. – Не притронулся, ну и хорошо для них, наверное. Хорошие девочки, симпатичные… Жизни порадовались, деньги получили. – Так ты бы тогда сразу деньги им раздавал. Зачем привозишь сюда? – мать саркастически усмехнулась, поднимая одну бровь. – Я просто так не раздаю, ты же знаешь. Должны заслужить… – Они все равно ничего здесь не делают… – В этом и заключается женская работа. Наслаждаться жизнью, быть красивой и радовать мужчину. Еще отец говорил: "Ты настоящий мужчина, если рядом с тобой счастливая женщина." А у меня их вон сколько! Я подошел к панорамному окну, выходящему в сад, и повел плечами, чувствуя, как ноет каждый мускул. Внизу, среди зелени, сидели несколько девушек, наслаждались едой и смеялись. Они были красивы, как цветы, но столь же бесхитростны. – Все настоящую любовь ждешь, – тихо проговорила мать после короткой паузы. – Так и состаришься… – Нет никакой настоящей любви, – я горько усмехнулся, – только за деньги. Абсолютно каждая здесь из-за денег. Я уже сказал Ибрагиму, что если он найдет ту, что откажется, пусть скажет мне – приглашу ее на свидание, – шутливо заметил я, стараясь перевести разговор в легкий тон. – Ладно, мам, не волнуйся ты, женюсь когда-нибудь. – Зайд… – сказала она, заставив меня замереть. – Не называй меня так, ты же знаешь… – Это твое официальное имя. – Имя прадеда, который убил своих братьев за трон. Кто придумал эту традицию называть именем предка? – Этой традиции тысячи лет… – А я все бы отдал за то, чтобы на троне сейчас сидел брат, а не я… – я сказал это скорее самому себе. Я вздохнул и направился к двери. – Шерат, – вдруг мягко сказала она. Наконец-то она произнесла мое домашнее имя. – Что? – Поужинаем вместе сегодня. Приходи в главный зал. Это была не просьба, и я понимал, что отказ невозможен. – Хорошо, – я склонился, чтобы поцеловать ей руку, и вышел. =========================================== Я проснулся в холодном поту, сердце бешено колотилось в груди. Опять этот чертов сон. Мне двенадцать лет. Все вокруг в дыму, стены рушатся, и я бегаю по помещению, крича, захлебываясь собственным страхом: – Фират! Фират! Но в ответ – тишина. Я зову его снова и снова, но его нет. Никто не отвечает. Этот кошмар преследует меня годами, как будто я до сих пор несу вину за то, что случилось. Я сел на кровати, чувствуя, как адреналин постепенно уходит, оставляя только усталость и тяжесть в груди. Встав с постели, подошел к окну и посмотрел на ночное небо. Глубокий вдох. Воспоминания медленно отступали, но оставляли за собой привкус горечи. Сколько раз я уже переживал этот сон? Казалось, что он никогда не отпустит меня, будет терзать снова и снова. Но что это изменит? Ничего. Я больше не тот мальчишка, что беспомощно кричал в дыму. Я шейх, черт побери. Я должен держать себя в руках. Но иногда это проклятое прошлое возвращается, чтобы напомнить мне, кем я был и чего лишился.

Глава 7

Я дрожащими пальцами набрала мамин номер и нажала на кнопку видеозвонка. Экран телефона показал её лицо – измученное, бледное, с заплаканными глазами. Я едва узнала её. – Мам, где папа? – выпалила я, едва дождавшись, когда связь установится. – Он в госпитале, Златочка, – голос мамы дрожал, и мне показалось, что у нее на глазах навернулись слезы. – Он пришел в себя. Надышался газом, ноги сильно обожжены. Врачи говорят, что он будет жить, но… – Она замялась, голос ее стал еще тише, почти шепотом. – Возможно, он больше не сможет ходить. Врачи пока не дают конкретики. Я ощутила, как холодный страх сжимает сердце. В голове закружились мысли о том, что это могло бы быть и хуже, но в то же время тяжесть этих новостей накрыла меня волной. – А дом, мама? – голос мой был еле слышен. Мама опустила глаза, и я поняла всё ещё до того, как она ответила. – Дом сгорел, Злата. До основания. Всё, что у нас было… – Она замолчала, голос её сломался, и на мгновение показалось, что она вот-вот разрыдается. – Я пока у соседки… – добавила она через силу. Перед глазами всплыли воспоминания: как мои родители своими руками строили этот дом, мечтали о нём, годами откладывали каждую копейку. Я была поздним ребёнком, родители уже на пенсии, но в их глазах всегда светилась надежда на тихую, уютную жизнь в этом доме. Отец, бывший военный, строгий, но справедливый. Мама – учительница музыки, женщина с добрым сердцем и мягкими руками. И вот теперь их мечта превратилась в пепел. – Мама, я приеду, – твёрдо сказала я, уже планируя, как лучше сдать экзамены заранее и вылететь первым рейсом. Но мама покачала головой. – Не трать время и деньги, Злата. Тебе сейчас важнее учёба, экзамены. Здесь ты ничем не поможешь. Она была права, но мое сердце рвалось к семье. Год назад я уехала из нашего сибирского городка в столицу, чтобы учиться и работать. Теперь расстояние между нами казалось еще больше, словно пропасть, которую невозможно преодолеть. – Я пришлю деньги, – сказала я, стараясь хоть как-то помочь. – У меня есть миллион, который я накопила. Этого хватит, чтобы ты сняла квартиру и жила несколько месяцев. И… если потребуется, я могу взять кредит для лечения отца. А дальше…я что-нибудь придумаю. Я заработаю! Мама кивнула, не пытаясь больше спорить, но в её глазах читалась усталость и боль. – Мы справимся, милая. Ты береги себя. Деньги, конечно, нужны, но главное – чтобы ты была в безопасности и продолжала учиться. Мы тебя всегда поддерживали, и сейчас важно, чтобы ты не отвлекалась. Я с трудом сдерживала слёзы. В голове шумело, но мамин голос и её уверенность немного успокоили меня. Мы попрощались, и я отключила видеосвязь, чувствуя себя разорванной между двумя мирами – этим роскошным, неподвластным мне и чужим, и тем, где меня ждали мои родители, те, кто действительно нуждался в моей поддержке. Я обхватила голову руками, пытаясь судорожно найти выход. Моя зарплата – около ста тысяч рублей в месяц. Я могу прекратить откладывать на свою квартиру и буду посылать все деньги маме. Но и этого не хватит, чтобы помочь родителям восстановить хоть часть их жизни. Они не могут жить в съемной квартире до конца своих дней! А что если папа останется инвалидом? И вдруг в голове вспыхнули слова Ибрагима: пять миллионов в месяц. Я застыла, чувствуя, как внутри все переворачивается. Нет! Это не вариант. Не буду я продавать свою невинность, даже за такие деньги! Завтра улечу отсюда, он обещал! Я ходила по комнате, не в силах успокоиться. Мысли метались, как загнанные звери, а в груди нарастало чувство безысходности. Нужно было принять какое-то решение, но каждая мысль, каждый план казались пустыми и безнадежными. Погруженная в мысли, я вышла из комнаты и облокотилась на перила. Жаркий воздух ударил в лицо, заставив глубоко вдохнуть. Внизу, у бассейна было шумно и весело, туда пришли ещё несколько девушек. Их смех раздавался эхом, как будто издевался над моими мыслями. Внезапно мое внимание привлекла девушка на балкончике неподалеку от моей двери. Она сидела на своем чемодане, смотрела вдаль и тихо плакала. Её лицо было мокрым от слёз, так же, как моё. Я подошла к ней, решив, что разговор с кем-то может помочь мне отвлечься от собственных мыслей. – Что, тоже день не удался? – спросила я, стараясь говорить спокойно. – Вся жизнь не удалась, – пробормотала она, не поднимая взгляда. – Все мечты рухнули… Вспомнив про бутылку шампанского, которую я нашла в своем номере, мне пришла идея.

Глава 8

– Выпить хочешь? – предложила я, решив, что хотя бы так мы сможем немного заглушить свою боль. Она подняла на меня заплаканные глаза, полные горечи и разочарования. – Пошли, – сказала я и открыла дверь своего номера. Мы вошли внутрь, и я достала бутылку из холодильника. Пока я открывала её, девушка села на диван, всё ещё всхлипывая. Я протянула ей бокал. – Ну, рассказывай, – мягко подтолкнула я её к разговору. Она взяла бокал и, судорожно вздохнув, начала: – Я думала, он меня выбрал… – голос её дрожал, она утерла слезы с милого лица и криво улыбнулась, сжимая пухлые губы. – А я ему даже не нужнааа… – и снова разрыдалась, сжав бокал обеими руками. Я опустилась рядом с ней на диван, стараясь не спугнуть её откровение. – Кому не нужна? – спросила я. – Шейхуууу, – снова завыла она. Ну и глупенькая, подумала я, и, не выдержав, обняла её. Иногда слова просто не нужны, особенно когда сердце разрывается на части. Мы сидели на диване, потягивая шампанское и закусывая дорогими закусками, словно эти мелочи могли хоть как-то скрасить нашу реальность. Девушка с трудом успокоилась и, всхлипывая, начала рассказывать свою историю. – Я работала массажисткой, – начала она, избегая моего взгляда, будто стыдилась того, что сейчас скажет. – Однажды пришел клиент-иностранец. Хозяин сказал сделать всё по высшему классу, сказал, что богатый очень. Интим-услуг у нас нет, только массаж и спа. Он заплатил сверху. Я кивнула, слушая её внимательно. – А на следующий день пришел мужчина…ну, Ибрагим наш… – продолжала она, нервно теребя подол платья. – Говорит, собирайся, счастливица, тебя шейх выбрал. Самолет, говорит, ждёт. Я вспомнила, как примерно те же слова мне говорил Ибрагим. – А я всегда так мечтала из этой нищеты выбраться! – вздохнула она, мечтательно глядя куда-то вдаль. – Правда, когда пришел Ибрагим…прямо ко мне в кабинет, за ширмой мой парень сидел. Мы поругались, он пьяный был, как обычно. Он ещё иногда руку на меня поднимал. – Ужас, – выдохнула я, чувствуя, как внутри что-то защемило. – И вот, когда он услышал про шейха, сразу полез драться. Ибрагим его быстро уложил на пол. Лежит, кровь из носа, и шепчет что-то: «Шлюха сбежать решила, какой ещё шейх?» И знаешь, мне его вдруг жалко стало. Хоть он и скотина был, но всё равно, жалко… Не поеду, говорю, никуда. И тут чувствую… Она замолчала, словно боялась продолжать. – Чувствую, он мне рот зажал тряпкой какой-то, и я отрубилась. А очнулась уже здесь. Она оглядела роскошный номер, словно заново осмысливая, где находится. – Как эту роскошь всю увидела, так про Димку своего и забыла. Смотрю, другие девушки тут, гарем целый. Сразу сериал вспомнила, ну помнишь "Великолепный век"? Я кивнула, понимая, о чём она говорит. – А они все по контракту здесь, добровольно. Никого не похищали! Думаю, если меня шейх так захотел, что аж похитил, стану любимицей шейха, как Хюррем из сериала. А он за три месяца на меня даже не посмотреееел! – она снова разрыдалась, слёзы катились по её лицу, смешиваясь с остатками макияжа. – То есть ты в его постели не была ни разу, интима не было? – спросила я. – Не было, – всхлипнула она, вытирая слёзы. – И ещё две девочки сегодня уезжают, тоже ничего не было. Но они только рады, что им деньги дадут. А что эти деньги? Утекут сквозь пальцы! Я хочу женой миллиардера стать, чтобы всю жизнь в роскоши купаться! Я даже к нему сама приходила, думала, соблазню его. Я же танцую хорошо…А он меня отправил восвояси! Других призывал в своё ложе, а меня – неееет! – с горечью добавила она, снова зарыдав. После недолгого молчания она снова подняла на меня влажные синие глаза. – Меня, кстати, Полина зовут… – Злата, – представилась я, улыбнувшись. Наверное, когда не знаешь имен, разговор идет легче, откровеннее, словно между вами меньше барьеров. Может быть, потому что мы еще не обременены ожиданиями друг от друга, и остаемся просто женщинами, делящимися своими мечтами и разочарованиями. Я не стала ей говорить, что меня тоже похитили. Видимо, когда девушка не соглашается, Ибрагим прибегает к таким методам. Я крепко задумалась. Значит, можно получить деньги, просто прожив три месяца в роскоши и не быть секс-рабыней? В голове начал вырисовываться план: быть незаметной, стараться не попадаться на глаза шейху. Если даже такая симпатичная девушка, с навыками массажистки и танцовщицы, так и не привлекла его внимания, у меня вполне может получиться слиться с фоном. Я сжала бокал в руке, чувствуя, как во мне растёт решимость. Мамочка, папа, я найду способ помочь!

Глава 9

Утром я вышла из номера, накинув легкое шелковое платье цвета темного шоколада, которое тонко обрисовывало мою фигуру и делало меня еще увереннее в своем решении.

Волосы я собрала в небрежный пучок, оставив несколько прядей, которые мягко обрамляли мое лицо. В этой одежде я чувствовала себя как рыба в воде в этом дворце роскоши и наслаждения.

Ибрагима я нашла у бассейна, где он разговаривал с каким-то мужчиной. Когда я подошла ближе, он сразу заметил меня и, отпустив собеседника, обратил на меня весь свой пристальный и оценивающий взгляд. – Я согласна подписать контракт, – произнесла я четко и уверенно, стараясь не выдать своих внутренних сомнений. На его лице не дрогнул ни один мускул, но в уголках глаз появилась легкая усмешка. Он кивнул, словно мои слова были лишь подтверждением того, что он и так уже знал. – Я и не сомневался, Злата, – сказал он, пригладив ладонью свои идеально уложенные волосы. – После того, как девушки видят всю эту роскошь, они уже не хотят возвращаться к своей прежней жизни. И если ты умная, то и не вернешься. Он сделал паузу, словно давая мне возможность переварить его слова. – Если ты умная, Злата, – продолжил он, – То не просто промотаешь деньги, как некоторые. Ты вложишь их в бизнес или инвестиции. Это шанс для девушек. Шейх даёт удочку, ты ловишь рыбу. Понимаешь, о чём я? Я кивнула, но у меня был свой план. Никаких бизнесов и инвестиций. Я куплю родителям новый дом и оплачу лечение отца. Всё, что будет нужно, чтобы они могли начать новую жизнь, несмотря на утраченные мечты. – Конечно, понимаю, – ответила я, стараясь говорить так, чтобы Ибрагим не заметил мою внутреннюю борьбу. – Это действительно шанс. – Рад это слышать. Подпиши здесь, здесь и здесь. – Он указал на несколько мест в контракте. Я взяла ручку и, немного колеблясь, поставила свою подпись. – Добро пожаловать в нашу семью, Злата. Но только на три месяца, – сказал он, его голос звучал спокойно, даже немного обволакивающе. – Хотя, знаешь… можешь и задержаться, если шейх захочет. Он подмигнул мне, словно это было что-то веселое и невинное, но я почувствовала легкую дрожь от его слов. "Не задержусь", подумала я про себя. Уеду точно так же, как та Полина, с чемоданом брендовых шмоток и деньгами на счету. Три месяца, и всё. Вернувшись в свой номер, я сразу взяла телефон и позвонила в институт. Нужно было взять академический отпуск. К счастью, там уже были в курсе того, что произошло у родителей, и не стали задавать лишних вопросов. Академ взят. Но с работой всё гораздо сложнее. Я понимала, что никто не будет держать мое место целых три месяца. Вернувшись, мне придется начинать все с нуля, искать новую работу и заново выстраивать свою жизнь. Но это были проблемы завтрашнего дня. Сейчас важно одно: выстоять эти три месяца и уйти с поднятой головой, оставив за спиной этот чужой и враждебный мир, полный роскоши и опасных обещаний. И сохранить свою девственность. На завтрак все девушки снова собрались у бассейна, где нас уже ждал роскошно накрытый стол. Нежные круассаны, покрытые хрустящей корочкой и посыпанные пудрой, таяли во рту. Рядом стояли высокие бокалы, наполненные свежевыжатым апельсиновым соком, его яркий цвет перекликался с золотыми оттенками утреннего солнца. На небольших фарфоровых тарелочках лежали ломтики копченого лосося, нежно розовые и аппетитные. В центре стола возвышался роскошный фруктовый букет – сочные ягоды, свежая клубника, малина, ежевика, гроздья винограда и ломтики сладкого ананаса. Все начинали понемногу знакомиться, перебрасываясь небрежными шутками и комментариями о еде и жизни. В этот момент к нам подошла девушка с ярким макияжем, который будто бы кричал о своей вызывающей смелости. Губы на пол-лица, вульгарное декольте, с нагло торчащими сосками – она явно не собиралась скрывать свои «достоинства». – Виолетта, – представилась она, окинув нас всех холодным взглядом. – Наша звезда, – саркастически произнесла одна из девушек, с нажимом выделив последнее слово. Виолетта одарила её уничтожающим взглядом, в котором проскользнула тень презрения. – Завидуйте молча, – отрезала она, бросив свою сумку на ближайший шезлонг. Настя, не скрывая ухмылки, добавила: – Она у нас любимица шейха. Видела его член больше раз, чем мы все вместе взятые. Девушки залились смехом, даже те, кто пытался выглядеть сдержанно. Этот смех был нервным и немного завистливым – все понимали, что Виолетта не просто так занимает это место в «гареме». – Ну и как он? – с любопытством спросила Аня. Виолетта улыбнулась, отхлебнула из бокала и лениво ответила: – Как шоколадочка, – ее голос был низким, почти мурлыкающим. – Вот стану его женой, обоссытесь все от зависти. – бросила она, явно наслаждаясь своей ролью королевы сцены. Я невольно вспомнила мускулистое смуглое тело на моей постели. Вспомнила, как стыдливо отвела взгляд от мужского достоинства, мягкого, темного цвета. Представила его в эрегированном состоянии и внезапно устыдилась своих мыслей. Мужские члены я видела только в порно, и ни за что бы не призналась, что смотрю порно и мастурбирую. Но эти образы вдруг всплыли в памяти, заставив сердце биться чуть быстрее. Вдруг над нами повисла тишина, словно кто-то выключил звук. Я подняла глаза и сразу поняла почему. Шейх. Как будто кто-то специально вызвал его своим мысленным призывом. Я сразу узнала его – это было то самое лицо, которое я видела в синяках и ссадинах, те же холодные синие глаза, которые смотрели на нас с надменностью. Утренний свет обрисовывал его фигуру, подчеркивая каждую мышцу под плотной тканью белого одеяния. Он двигался с грацией хищника, его тело излучало силу и уверенность.

Он был невероятно красив. Высокий, с загорелой кожей, напоминая статуи древних богов, он шагал к нам, как будто небо и земля принадлежали только ему. Волосы, черные как смоль, были слегка взъерошены, будто он только что вернулся с поля боя, а его губы излучали опасную смесь жесткости и соблазна. Все девушки затихли, моментально сменив тему разговора, будто его присутствие само по себе было командой замолчать. Я затаила дыхание, не зная, как себя вести. Ведь передо мной стоял не просто мужчина, а сам шейх. И он смотрел прямо на меня. – Придешь сегодня вечером ко мне. – сказал он, глядя мне в глаза. Потом небрежно прошел мимо, бросив на ходу: – Ибрагим, подготовишь ее.

Глава 10

В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь еле слышным плеском воды в бассейне. Девушки начали перешёптываться, их взгляды пронзали меня со всех сторон, как острые иглы. Виолетта стояла с непроницаемым лицом, но её шок был заметен даже сквозь толстый слой макияжа. Настя первая не удержалась от сарказма: – Ну надо же, Виолетта, шейх даже не взглянул на тебя сегодня, – её голос звенел язвительным удовольствием. Виолетта вскинула подбородок и надменно посмотрела на Настю, словно та была ничтожеством. – Ну и что? – проговорила она с ледяным спокойствием, но в её голосе чувствовалось напряжение. – Не в первый раз. Захотелось шейху разнообразия, выбрал себе скромняшку-блондиночку на одну ночку. Надо же ему когда-то попробовать и «ваниль», а не только «шоколад». И словно желая окончательно поставить точку, она вульгарно потрясла своим декольте, в котором едва умещались её силиконовые прелести, и громко рассмеялась: – Против моих форм и «глубокой глотки» ни один мужик не устоит, уж поверьте. Рано или поздно он снова соскучится по мне. А пока… – она бросила на меня оценивающий взгляд и ехидно подмигнула. – Наслаждайся, пока можешь. Я ничего не ответила, мои мысли были далеко от пустых разговоров этих женщин. Что же теперь делать? Мой план не привлекать внимания шейха разбился в первый же вечер со звоном, словно стекло. Настя, заметив моё замешательство, подошла ближе и, понизив голос, сказала: – Повезло тебе, знаешь ли. Редко когда он так сразу выбирает новенькую. Обычно он приходит, присматривается, проводит время с девушками, а тут… Видимо, ты ему приглянулась. Слово «повезло» отозвалось в груди горькой усмешкой. Повезло? Кажется, я была единственной здесь, кто не стремился купаться во внимании шейха. Хоть и признаюсь, что мурашки пробегали по коже, когда он стоял рядом. Я вспомнила это чувство, когда он возвышался передо мной, будто в воздухе что-то поменялось, стало густым и вязким. Ибрагим подошёл ко мне и с непроницаемым лицом произнёс: – Через час тебя будет ждать машина. Прокатимся. – Куда мы поедем? – спросила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Ибрагим загадочно улыбнулся: – Шейх говорит, что счастливая женщина – королева в постели. Будем делать тебя счастливой! Я почувствовала, как краска заливает мои щеки. Что он имел в виду? ============================= Машина неслась вдоль берега моря, и я не могла оторвать глаз от бирюзовых волн, набегающих на песчаный берег. Вскоре начали появляться здания – что-то вроде небольшого, но очень элегантного города. Машина остановилась возле огромного застекленного здания, которое сверкало на солнце, словно драгоценный камень. Внутри меня ожидала атмосфера тихой, изысканной роскоши. Это оказался салон красоты. Все здесь дышало элегантностью и спокойствием. Белоснежные стены и потолки, мягкие бежевые тона в отделке и мебели создавали ощущение чистоты и умиротворения. Меня проводили в отдельный кабинет, где начались настоящие чудеса. Сначала – массаж всего тела. Умелые руки мастера словно вылепили меня заново, каждая мышца пела от удовольствия. Затем последовали спа-процедуры: обертывания из экзотических фруктов, ванна из молока и роз, маски из драгоценных камней, ароматерапия. Я чувствовала, как моя кожа становится нежной и бархатистой. Затем парикмахер колдовал над моими волосами, нанося какие-то волшебные масла и бальзамы. После его трудов мои золотистые локоны засияли, словно впитав в себя лучи солнца. Следующим штрихом стал макияж. Визажист умело подчеркнула мои глаза, выделила скулы, а губам добавила нежный розовый оттенок, делая их соблазнительными, но естественными. Наконец, меня отвели в небольшой бутик, где предложили выбрать платье. Оказавшись среди бесконечных рядов шикарных нарядов, я чувствовала себя героиней фильма. Мой выбор остановился на белоснежном макси-платье. Оно идеально облегало фигуру, подчёркивая талию, но оставляя плечи и ноги закрытыми. К платью подобрали туфли на высоком каблуке, с тонкими ремешками, которые изящно обвивали мою ногу. Я смотрела в зеркало, не веря своим глазам. Неужели эта роскошная женщина – я? На секунду я даже забыла о своем плане избежать встречи с шейхом. =======================================

Я стояла перед массивной дверью, ведущей в покои шейха, едва сдерживая дрожь в коленях. Сердце стучало так, словно собиралось вырваться наружу. Ибрагим, стоявший рядом, дал мне последние наставления, словно готовил к какому-то тайному обряду. – Не перечь ему. В основном молчи, обслуживай его. Сначала чай нальёшь. Всё уже готово, стоит на подносе, тебе нужно только налить. Потом вино подливать – это тоже твоя работа.

План, который созрел в моей голове, был прост – упасть в обморок. Пусть временное решение, но оно, возможно, создаст у шейха негативное первое впечатление обо мне. И тогда он переключится на другую девушку. Дверь с тихим скрипом открылась, и я шагнула через порог.

Глава 11

Шейх стоял посреди комнаты, облаченный в белоснежный восточный наряд. Его смуглая кожа контрастировала с белизной одежд. Раны на лице почти зажили, но на брови все еще виднелась тонкая полоска – будущий шрам, который, несомненно, лишь добавит ему мужественности. Его пронзительные голубые глаза буквально впились в меня, и я почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Следуя наставлениям Ибрагима, я сразу же направилась к подносу. Мои руки предательски дрожали, когда я взяла изящный чайник и начала наливать ароматный напиток в пузатый стеклянный бокал. Подняв поднос, я медленно двинулась к шейху. Его взгляд, казалось, прожигал меня насквозь, и я едва могла дышать. Время словно остановилось, пока я преодолевала эти несколько метров. – Ты дрожишь, – заметил он, его голос звучал неожиданно мягко, хотя в нём всё ещё сквозила властность. – Замерзла? Или тебе страшно? – Попробовали бы Вы наливать чай, когда на Вас так смотрят? – ответила я, с трудом удерживая голос от дрожи. На его губах мелькнула едва заметная улыбка. Он явно развлекался, наблюдая за моей неловкостью. – Возможно, мне стоило бы попробовать, – сказал он, откидываясь на спинку дивана, – но мне кажется, ты справишься. Или нет? – Справлюсь, – бросила я. Я протянула ему чашку, и он принял её, не сводя с меня глаз. Его властное присутствие манило и пугало, заставляя чувствовать себя словно на краю пропасти. Мой взгляд невольно упал на блюдо с гранатами и графин с рубиновой жидкостью. В голове мгновенно вспыхнула новая идея, дерзкая и, возможно, безрассудная, но именно она могла отвернуть шейха от меня. Я должна была попробовать. – Сядь, – сказал он приказным тоном и указал на диванчик напротив себя. Собрав всю свою храбрость, я произнесла: – Я хочу есть. Тут же по коже пробежали мурашки страха от собственной смелости. Ведь Ибрагим строго-настрого запретил разговаривать с шейхом, только отвечать на вопросы или молчать. Он поднял одну бровь, как бы оценивая моё дерзкое поведение, но, к моему облегчению, его ответ прозвучал спокойно: – Ешь, что хочешь. На самом деле, я не испытывала никакого желания есть, желудок сжался от волнения. Но мне нужно было подойти к столу, чтобы завершить задуманное. Я налила себе напиток из графина и дрожащими руками стала накладывать закуски на тарелку. Украдкой обмакнула палец в рубиновую жидкость и, садясь на диван, сделала вид, что приглаживаю платье сзади, чтобы не помялось. На самом деле я мазнула кровавым цветом по белоснежной ткани платья и села на такую же белую обивку дивана. Маленькое преступление было совершено. Под пристальным взглядом шейха я начала жадно засовывать в рот закуски. Жуя с набитым ртом, я дерзко посмотрела прямо ему в глаза, понимая, что выгляжу отвратительно. Сделала большой глоток из бокала, это оказалось вино. – Ты всегда так жадно ешь или только когда нервничаешь? – вдруг спросил он с ноткой сарказма в голосе. Я чуть не подавилась. Прожевав, я подняла на него глаза и, вопреки всем наставлениям Ибрагима, ответила: – А Вы всегда так пристально смотрите на женщин или только когда хотите их смутить? На его лице промелькнуло удивление, сменившееся легкой усмешкой. – Ты дерзкая, – произнес он, но в его голосе не было гнева, скорее… интерес? – А Вы наблюдательный, – парировала я, сама удивляясь своей смелости. Шейх откинулся на спинку дивана, явно заинтригованный. – И что же ты здесь делаешь, дерзкая девушка? Зачем приехала в мой дворец? – Честно? Стать султаншей. Но теперь я не уверена, что это была хорошая идея. Он рассмеялся, и этот звук неожиданно отозвался теплом в моей груди. – Ты не похожа на других, – сказал он, и в его глазах появился опасный блеск. – Мне это нравится. Я почувствовала, как краска заливает мои щеки. Этот разговор принимал совсем не тот оборот, на который я рассчитывала. Нужно было срочно возвращаться к моему плану… Он сделал глоток чая и поставил стакан на поднос. Я встала и потянулась к ручке чайника. – Не нужно, – сказал он. – Ешь, не отвлекайся. "Тебе не нужно, а мне нужно", – подумала я. Я подошла и подлила в его чашку дымящегося чая. Развернулась к нему спиной, чтобы вернуться на свой диванчик. Если он так же пристально наблюдает за мной, то уже заметил пятно на моей заднице. – Ой, ч…что это? – драматично произнесла я, глядя на алое пятно на диванчике, будто не знала, как оно могло здесь появиться. Я скромно потупила глаза и нервно начала ощупывать платье сзади, изображая замешательство и стыд. – Ой, – продолжала я свою маленькую сцену, едва сдерживая дрожь в голосе. – Кажется… у меня… месячные… начались.