Плохая идея

Екатерина Чхве

Плохая идея

Часть первая. Глава 1

2130 год. Институт пространственно-временных исследований.

– Получилось! Получилось! Хорошие вы мои! – Морщинистое лицо профессора озарилось улыбкой. – Мы сделали это! Первые! – Ликовал он, сбегая вниз по винтовой лестнице из контрольного пункта прямо в зал лаборатории.

Трое других ученых переглядывались, краснея от удовольствия и приятного возбуждения, охватившего их. Профессор ловко, с несвойственной его возрасту прытью, перемахнул через три последние ступени и кинулся обнимать своих коллег, проявляя при этом чрезмерную горячность. Он крепко жал им руки, тут же кидался обнимать и смачно расцеловывал в щеки. Взгляд его светился нездоровым блеском человека, одержимого идеей, которую ему все-таки удалось воплотить в реальность. Помятый белый халат, который профессор не менял уже несколько дней, был распахнут. Выбившаяся из-под брюк рубаха застегнута не на те пуговицы. Небритое лицо, взлохмаченные волосы, торчащие в разные стороны, будто ураган потрепал их. Подпухшие веки, нависавшие над воспаленными от хронического недосыпания глазными яблоками, говорили о том, что он провел несметное количество бессонных ночей, корпя над работой, ставшей для него смыслом всей его жизни.

– Иван Иванович, – молодой человек лет тридцати, также одетый в белый халат, высвободился из объятий своего руководителя. – Иван Иванович, надо бы сначала повторить тестирование.

– Повторим! Повторим! – Ликовал профессор размахивая пухлыми руками. – Сейчас и повторим. Но сначала дайте отдышаться.

Он переводил взгляд с одного ученого на другого, работавших с ним в команде, и широко улыбался.

– Итак, – наконец проговорил он. – Друзья мои, вы хоть понимаете, что мы с вами сделали? Все годы скрупулезной работы не прошли даром. Мы с вами победители!

– Я бы повторил эксперимент, чтобы полностью быть уверенными во всем. И предлагаю запустить зонд в открывшееся пространство. Тогда…

Иван Иванович перебил его:

– Конечно, Алексей. Конечно.

Профессор отчаянно завертел головой из стороны в сторону.

– Дмитрий, Владислав, – готовьте зонд.

– Может, сначала протестируем аппаратуру? Отложим эксперимент на завтра? – Настойчиво предложил Алексей. – Мы устали. Мало ли какая непредвиденная ситуация.

Но профессор и слушать его не захотел.

– Нет, нет и нет. Дмитрий, готовь зонд.

Дмитрий, инженер и физик-теоретик Владислав послушно потащились к лифту, ведущему в технический отдел.

– Иван Иванович, – насупился Алексей, отчего светлые брови его сошлись к переносице, а янтарно-карие глаза потемнели и стали казаться почти черными. – Три часа ночи. Мы без сна уже вторые сутки. Давайте отложим эксперимент? За ночь ничего не случится, кроме того, что мы выспимся и со светлыми головами продолжим изыскания.

Профессор вытаращил на него глаза, налившиеся кровью, и раздраженно ответил:

– Алексей, вы свободны и можете поступать, как вам заблагорассудится. Мы продолжим и без вас.

Алексей, как и его товарищи, был ученым. Физиком- экспериментатором. Иван Иванович Бубновский лично пригласил его участвовать в своем проекте «Кайрос», финансируемом правительством и получившим столь необычное и звучное название благодаря любви профессора к древнегреческой мифологии.

Алексей не стал спорить с ним, находя это пустой тратой времени, и согласился остаться на время эксперимента с зондом. Чтобы взбодриться, он заварил себе крепкий кофе.

– Выйду покурить.

Профессор не услышал его. Все внимание ученого было сосредоточено на машине, открывающей проходы в другие измерения, созданной им, Бубновским, не без помощи остальных членов группы. Хотя, конечно же, в большей мере им. В этом он не сомневался. Иван Иванович расхаживал вокруг платформы, поглаживал рукой гладкие, чуть теплые стенки, за которыми и находилось это ожившее чудо, изобретенное человеком.

Машина в центре платформы гудела тихой, но вполне ощутимой энергией. Ее корпус, сплетенный из экзотерических сплавов, мерцал слабым светом. Квантовые сенсоры, как паутина, оплетали пространство вокруг, улавливая малейшие колебания в воздухе. В самом сердце машины – сфера, сделанная из материала, похожего на жидкий кристалл, наполненный постоянно меняющим светом. Вокруг сферы расположены кольца из вращающихся магнитных полей, создающих мощное электромагнитное поле. Они выглядят, как светящиеся обручи, пульсирующие в унисон со сферой. Вместо привычных кнопок и экранов – голографические проекции и сенсорные панели, реагирующие на мысль. На мониторах, окружающих машину, мелькают графики и диаграммы, отображающие состояние энергетических полей и квантовых флуктуаций. Иван Иванович склонился над консолью, внимательно следя за показателями. Алексей похлопал себя по карманам, не отводя глаз от профессора. Карманы были пусты. Сигареты закончились еще час назад. «Значит, перекур откладывается», – подумал он и разозлился. «Придется хлебать кофе, пока наш чокнутый профессор не решит закругляться».

В это время вернулись Дмитрий и Владислав. Они с грохотом выкатили из лифта гидравлическую тележку, на которой стоял зонд, прикрытый брезентом.

– Иван Иванович, – окликнул Дмитрий профессора. – Тут заряда часа на два хватит. Достаточно или дозаправить?

Профессор обернулся к нему, поправляя очки на большом носу.

– Нормально. Катите сюда.

Он махнул рукой в неопределенном направлении и вновь склонился над монитором.

– Что там? – Спросил Алексей мрачно.

– Колебания в пространстве, – буркнул Иван Иванович. – Все хорошо.

Алексей пожал плечами и отошел, нервно теребя прядь волос на голове.

«Работа Бубновского целиком и полностью построена на открытии, сделанном больше века назад другим ученым. Как его фамилия?». – Алексей поморщился, пытаясь вспомнить. «Козырев. Именно Козырев создал первую в мире машину времени. Правда, во время тестового испытания она взорвалась. Зато его наработки, попавшие в руки Бубновского, оказались весьма и весьма впечатляющими. Не было бы их… кто знает?».

Каким образом данные по машине времени Козырева попали к Бубновскому ни Алексей, ни другие участники проекта не знали. А Бубновский им не сказал, увиливая от темы каждый раз, когда об этом заходил разговор. Ясно было лишь то, что профессор выполняет правительственный заказ, получая все необходимые ресурсы из этого источника. Скорее всего, и данные по машине времени он получил оттуда же.

Алексею Бубновский не нравился. Впрочем, он не был одинок в этом. Тщеславный, напыщенный ученый,обладающий в то же время незаурядным умом, совершенно не умел признавать интеллектуальные способности других ученых, порой беззастенчиво заимствуя многие их идеи и присваивая себе. Поэтому Бубновскому было сложно найти себе компаньонов. Да он в них и не нуждался. Ему нравилось работать в одиночестве, и единственным, кто помогал ему на протяжении долгих лет, был странного вида лаборант. Седеющий неразговорчивый мужчина с вечно мрачным выражением, застывшем на лице.

Однако получив госзаказ на создание машины, открывающей проходы в иные измерения, он был вынужден подключить к исследованиям и других специалистов в области физики и инженерии, поскольку сам в достаточной мере не обладал всеми необходимыми знаниями. Так он и собрал группу из четырех человек, включая себя.

Работать с ним бывало невыносимо из-за его непростого характера, но сам проект был настолько интересен, что перетерпеть выходки профессора оказалось не так уж и сложно.

Спустя четыре долгих года работа над машиной закончена. Первые же испытания показали, что онаспособна открывать проход в иное измерение без заданных временных рамок. Как ни бились ученые, стараясь настроить ее таким образом, чтобы она формировала стабильный проход не только в выбранной пространственной точке, но и с учетом заданных временных ограничений, у них ничего не выходило. Машина гудела, нагревалась, вибрировала и отключалась. Такая задача была для нее невыполнима. И это вполне объяснимо.

Создать портал, ведущий в заданную пространственно-временную точку, сродни попытке поймать радиостанцию,транслирующую песню, которая играла там десять лет назад. Прошлое или будущее – не просто координаты в пространстве. Время движется по своим законам, которые пока еще до конца не понятны. И открывая порталперемещения во времени, нет никаких гарантий, что процесс можно будет контролировать.

Принцип работы машины был следующим: сначала она сканировала окружающее пространство, анализируя энергетические поля и выявляя потенциально «слабые места» в материи реальности. Затем она приступала к калибровке параметров, настраиваясь на частоту «пойманного» измерения. Сфера машины начинала вибрировать, генерируя мощное поле, которое искажало пространство. Вокруг сферы образовывался мерцающий портал, напоминающий рябь на поверхности воды. Магнитные кольца стабилизировали портал, удерживая его открытымв течение какого-то времени. Главная проблема, с которой столкнулись ученые, – проход не был стабилен и требовал постоянного поддержания. Но даже в этом случае он мог схлопнуться в любой момент, раздавив все, что находилось внутри. И самое неприятное, что могло ждать путешественников в пространстве, – неизвестность. Другие измерения могли быть населены враждебными существами или содержать опасные энергии.

Алексей напомнил профессору Бубновскому об этом, когда тот собирался сам пройти сквозь портал. Ему стоило немалых усилий удержать рвущегося в неизвестность ученого.

– Иван Иванович, давайте сначала запустим зонд. Получим данные, а там уж будет видно.

В конце концов ему удалось убедить профессора, но он никак не ожидал, что тот решит провести повторный эксперимент с применением зонда. Сразу же, не дав им подготовиться к нештатным ситуациям, от которых они не были застрахованы.

И вот машина начинает набирать мощность. Металлические кольца раскручиваются все быстрее. Скорость такая высокая, что их движение становится невидимым глазу. Сфера пульсирует, излучая яркий нестерпимый свет. Квантовые сенсоры фиксируют резкое изменение в гравитационных полях. Пространство вокруг машины искажается. Теперь оно похоже на отражение в кривом зеркале.

Вспышка света и в центре сферы появляется разрыв. Мерцающий портал. Он растягивается, открывая глазам завороженных ученых неведомый мир. Машина не останавливается, продолжая стабилизировать портал, удерживая его открытым. Система безопасности фильтрует входящие потоки энергии, контролируя все, что проникает через «туннель». Напряжение в лаборатории достигает апогея. Ученые, затаив дыхание, наблюдают за порталом.

– Начинаем фазу первичной разведки, – дрожащим от волнения голосом произносит профессор в микрофон.

Из бокового отсека выезжает зонд. Небольшой аппарат, оснащенный камерами и сенсорами. Он медленно приближается к порталу. Его всасывает внутрь, и он исчезает из виду, проваливаясь вглубь туннеля.

Проходит пять минут. Сигнала от зонда нет.

– Что происходит? – Спрашивает Бубновский взолнованно.

Ему отвечает инженер:

– Все нормально. Дайте время.

Только он произнес эти слова, как мониторы оживают и на них отображаются данные, поступающие с зонда: температура, давление, состав атмосферы, уровень радиации.

– Там собачий холод, – радостно сообщает Дмирий. – Уровень радиации незначительно, но превышен. Состав атмосферы… Углекислый газ, метан, сероводород, гелий, водород и другие примеси, которые не определяются. Гравитация ниже, чем на Земле. Можно гулять.

Профессор, оправившись от первого шока, начинает отдавать команды зонду. Зонд двигается вперед. Очень медленно, временами застывая на месте. Он фиксирует все изменения, происходящие вокруг.

– Тишина. Ни одного звука, – шепчет Дмитрий. – Отправляет изображение. Посмотрим. Да, это безлюдная каменюга!

Все ощущают волнение. По мере продвижения зонда вглубь этого мира, волнение нарастает.

– Что-то не так… – неуверенно говорит Дмитрий и все поворачиваются к нему. – Там что-то есть. Что-то скрывается в тени скалы и наблюдает за…

Связь с зондом прерывается. Мониторы покрывает серая рябь. В динамиках полное молчание.

– Что случилось? – Кричит профессор, белея как снег.

– Потеря сигнала! Связи с зондом нет! – Отвечает Владислав, прилипнув к монитору.

Профессор, нахмурившись, командует:

– Повторная попытка установить связь.

Искусственный интеллект, управляющий процессом, пытается установить связь.

– Если не получится, нужно активировать протокол безопасности, – вмешивается Алексей.

Профессор кинул на него уничижительный взгляд и повторил приказ.

– Связь установить невозможно, – сообщает искусственный интеллект. – Опасность! Прошу разрешения активировать протокол безопасности.

Прежде чем они успевают что-либо предпринять, портал начинает меняться. Он становится нестабильным, мерцает, из него вырываются потоки энергии.

– Портал нестабилен. Прошу подтвердить активацию протокола безопасности, – повторяет искусственный интеллект.

Но уже слишком поздно. Из портала начинает появляться нечто. Нечто огромное, темное, устрашающее. Что-то из другого мира. Что-то неведомое и непредсказуемое.

В лаборатории воцаряется хаос. Ученые кричат, отдают разрозненные команды. Профессор молчит, хлопая глазами. Алексей единственный, кто держит себя в руках, стараясь скоординировать действия искусственного интеллекта и предотвратить угрозу проникнвения неизвестного существа в мир.

Машина выходит из-под контроля. Она будто сошла с ума, генерируя все больше энергии, распахивая портал все шире и шире.

Существо появляется из портала, издавая при этом нечеловеческие звуки, похожие на завывание ветра. Его невозможно описать словами. Оно воплощает в себе самые темные страхи. Оно пришло из другого мира, чтобы поглотить мир людей.

Его длинные руки тянутся к ученым. Как черные змеи, обвиваются они вокруг инженера мертвой хваткой и тащат его к себе. Существо разевает пасть неимоверных размеров в предвкушении лакомства. Еще секунда, и ученые слышат, как его кости треснули.

Алексею удается активировать протокол безопасности. Портал начинает темнеть. Он всасывает существо в себя и закрывается.

– Отчет, – требует Алексей у искусственного интеллекта.

– Портал нестабилен. Рекомендуется полное уничтожение машины.

– Нет! – Вопит Бубновский. – Ни в коем случае!

Алексей подбежал к нему, схватил за грудки и встряхнул несколько раз с силой, которую от него никто не ожидал:

– Вы не понимаете? Он может снова открыться!

– Я не даю разрешения на запуск программы самоуничтожения машины. Я не имею права. Мы не имеем права. Я должен сначала доложить…

Стоило ему произнести это, как портал раскрылся снова на долю секунды и тут же схлопнулся. Но перед тем, как он закрылся, из него что-то вылетело и упало на пол. Когда все стихло, Алексей подошел к небольшой кучке, выплюнутой в их мир из иного мира. Это была расплющенная голова инженера.

Глава 2

Военные примчались сразу, как только им сообщили о произошедшем. Институт оцепили. Бубновского и остальных ученых заперли в лаборатории, грубо втолкнув их внутрь без лишних разговоров. Бубновский пытался возражать, вырывался, когда его вели по коридору, требуя дать ему возможность поговорить с вышестоящим начальством, но быстро оставил эту идею, поняв бессмысленность сопротивления. Алексей мрачно наблюдал за ним, борясь с желание затряхнуть этого напыщенного зазнайку, по чьей вине погиб один из членов их группы.

– Сволочь, – прошипел он, уставившись на покрасневшую рожу ученого.

– Что вы сказали? – Гневно спросил Бубновский, поправляя на себе белый халат.

– Я сказал, что вы отъявленная сволочь, – гневно произнес Алексей. – Вы пренебрегли протоколом, что привело к трагедии. И, конечно же, вы своей вины ни коим образом не признаете.

Бубновский недовольно фыркнул, окинув его надменным взглядом, и отвернулся, считая ниже своего достоинства отвечать на подобные заявления.

Владислав сидел на полу, обхватив голову рукми. Его тело била мелкая дрожь, глаза блуждали по комнате, с застывшим в них выражением ужаса.

– Вы видели голову? Оно оторвало ему голову. Что это было?

Бубновский уставился на физика, излучая раздражение каждой клеточкой своего тела.

– Почём мне знать? Очевидно, существо из другого мира.

Его холодность и кажущееся равнодушие вызывали в Алексее возмущение и глубокую неприязнь. Он не снимал с себя ответственности за произошедшее, но все же, по его мнению, если бы Бубновский не был столь самоувернным, этого можно было избежать.

– Вы слышите? – Осторожно спросил Владислав.

– Что?

– Вот же!

В здании и в самом деле что-то происходило. Несмотря на звуконепроницаемые стены, они отчетливо услышали выстрелы, крики и грохот. Стены лаборатории завибрировали, воздух наполнился низким нарастающим гулом. Гул усиливался с каждой секундой. Казалось, сам фундамент здания стонал и содрогался под неведомой силой.

– Действительно, что-то не так! – Прокричал Алексей.

Бубновский побелел, как полотно. Он стоял у стены, вцепившись в нее руками, ошалело вращая своими мелкими глазками. Овладевшая им паника лишила его не только дара речи, но и возможности мыслить разумно. Если он вообще был способен мыслить в тот момент. Владислав подскочил к Алексею и потянул за рукав халата, делая знаки руками.

– Портал! Это портал! – Орал он, чертя в воздухе круги. – Портал открылся снова!

Холодный пот выступил у Алексея на лбу. Его воображение моментально нарисовало ужасающую картину происходящего: открывающийся портал и появляющиеся из него мерзкие твари, несущие смерть всему живому на Земле.

– Господи, что мы натворили, – только и выдавил он из себя, с трудом шевеля пересохшими губами.

Бубновский не сводил с них обезумевших глаз. Поняв, о чем идет речь, он окончательно утратил контроль над собой. Шмякнувшись на колени, он взвыл, воздевая руки к небу, моля о пощаде для себя. Алексей с отварщением посмотрел на него, потом на Владислава.

– Надо выбираться отсюда. За нами, скорее всего, никто не придет.

Стоило ему произнести последнее слово, как стены лаборатории затряслись с новой силой, и до их слуха донесся истошный человеческий вопль, полный ужаса и отчаяния.

– Уйдем через вентиляцию, – он указал на решетку. – Это наш единственный шанс. Помоги мне ее снять.

Не обращая внимания на Бубновского, физики кинулись к столу и оттащили его к стене, где под потолком находился люк, ведущий в вентиляционную шахту. Одного стола оказалось недостаточно, поэтому они водрузили на него стулья.

– Вы так и будете сидеть тут и рыдать, вместо того чтобы помочь нам? – Спросил Алексей у Бубновского, но тот не мог и слова вымолвить.

– Да и черт с вами. Надеюсь, нам хотя бы не придется тащить вас силком.

– Ннннет, – промямлил тот и левый глаз его задергался.

Взобравшись наверх, физики принялись тянуть массивную решетку. Металл скрипел и стонал, но не поддавался. Бубновский, все еще на коленях, наблюдал за ними с одержимым блеском в глазах, бормоча что-то неразборчивое.

– Давай же! – Скрежетал зубами Алексей, напрягая все силы.

В конце концов решетка поддалась и свалилась на пол с оглушительным грохотом. В образовавшемся проеме виднелся узкий проход.

– Ты первый.

Владислав не раздумывая полез в шахту. Алексей повернулся к Бубновскому.

– Ну же! – Нетерпеливо прикрикнул он на него. – Не заставляйте ждать вас.

Жалкий вид профессора не вызывал в нем сочувствия. Напротив. Он с трудом сдерживался, чтобы не расквасить ему лицо, вымещая всю свою злость и негодование. Тяжело дыша, Бубновский взобрался на стол. Поставил ногу на стул, пошатнувшийся под его весом, и, подталкиваемый Алексеем, поднялся на него. Второй физик протянул ему руку, свесившись из вентиляции.

– Иван Иванович, не бойтесь. Держитесь.

Бубновский неуверенно оглянулся на Алексея.

– Я вас сейчас придушу. Клянусь, старая вы кляча!

Бубновский хотел ответить, но здание задрожало с новой силой, покачнулось и все вокруг погрузилось в темноту.

– Да залезайте уже, черт вас подери!

Алексей ткнул профессора под коленку.

– Лезу я, лезу, – пыхтел тот, отталкиваясь ногами от стула.

Алексей последовал за ним, помогая, насколько это было возможно. Когда они оба оказались в шахте, услышали, как что-то тяжелое ударило по двери лаборатории. Удар был настолько мощным, что стены содрогнулись.

– Быстрее!

И они поползли по темному пыльному проходу, освещенному слабым светом, пробивающемуся сквозь вентиляционные отверстия. Внизу в лаборатории раздался треск, грохот, и звук напоминающий скрежет когтей по металлу. Алексей старался не задумываться о том, что это могло быть. Его единственной мыслью было выбраться отсюда, подальше от этого кошмара, а потом…

Они добрались до того места, где проход заканчивался. Перед ними была еще одна решетка, преграждавшая выход. На этот раз они разделались с ней гораздо быстрее, поскольку, на их счастье, она не была закреплена должным образом.

Выбравшись наружу, беглецы оказались на крыше здания института. Бубновский тут же рухнул на колени и заплакал. Слезы катались по его щекам, оставляя светлые бороздки на испачканном пылью и грязью лице. Всклокоченные редкие волосенки торчали в разные стороны. Издав стон, он закрыл лицо руками и затрясся от беззвучных рыданий. Впервые Алексею стало жаль его. Вместо уверенного в себе ученого, он видел сломленного человека, отказавшегося от борьбы и сделавшего выбор, пусть не самый простой, сдаться на волю судьбы, уступив своим страхам. Алексей подошел к Бубновскому и попробовал его поднять с колен. Но тот отмахнулся от него.

– Оставьте меня, пожалуйста. У меня нет сил что-либо делать. Я хочу остаться здесь.

– Не дурите. Или вы хотите, чтобы и вас растерзало нечто невесть откуда?

Профессор поднял на него измученные глаза.

– Да и пусть.

– Послушайте, вы же даже не знаете, что идет за нами и чего можно от него ждать. Но, судя по всему, оно гораздо ужасней того, что мы уже видели. Понимаете?

Алексей старался говорить мягко, как говорят с ребенком, когда пытаются его в чем-то переубедить.

Бубновский отчаянно замотал головой из стороны в сторону.

– Вы были правы.

– Прав? – Не понял Алексей.

– Виноват только я и мое упрямство.

– Не глупите, – теряя терпение ответил физик. – Вставайте и пойдем. Нам еще надо расхлебывать кашу, что мы заварили.

Его слова возымели свое действие на профессора.

– Да, вы правы, – внезапно успокоившись сказал Бубновский.

– Ну слава Богу, – проворчал Алексей, оглядываясь по сторонам в поисках Владислава.

Тот стоял на краю крыши, задрав голову кверху и глядел на небо, затянутое черными густыми тучами, поглотившими поднимавшееся из-за горизонта солнце. Серый тусклый шар, окутанный плотной поволокой, напоминал потухшую звезду, пустую и холодную, в которой исчерпался запас топлива.

Где-то вдалеке сверкнула молния. Огненные линии пробежали по небу, разрезая его на части. Затем была еще одна вспышка и еще одна. Они прорывались наружу сквозь тяжелую серую завесу, нависшую над землей. Стало невыносимо душно. Ко всему прочему, к духоте примешивался странный запах, не сравнимый ни с каким другим. Едкий, липкий, оставляющий отвратительный привкус во рту.

– А дальше?

Алексей не знал, что ответить. Он видел, как внизу перед институтом мелькали огни выстрелов, слышались крики, стоны и шум борьбы. Военные, которые должны были их защищать, теперь сами стали жертвами чего-то ужасного.

Внимание ученых привлек доносящееся из вентиляционной шахты потрескивание. Оно усиливалось по мере приблежения, разрывая воздух.

– Что это такое?

Бубновский выкатил глаза и отчаянно завертел головой из стороны в сторону, останавливая взгляд то на Владиславе, то на Алексее.

– Я не знаю, – ответил Алексей. Его голос был хриплым. – Мы должны уходить. Сейчас же.

Он посмотрел на своих коллег, на их перепуганные лица, и понял, что они остались одни против чего-то, что не могли понять и чему не знали как противостоять. Алексей окинул взглядом крышу. Вдалеке виднелись очертания города, и он впервые подумал о людях, мирно спящих в своих кроватях, не подозревая о надвигающейся опасности. Опасности, которой их подвергла жалкая кучка самоуверенных ученых. Больше он не успел ни о чем подумать.

– Глядите!

Все повернули головы в ту сторону, куда указывал Бубновский.

Помрачневшее небо пронзило переливчатое свечение. Лиловые, зеленые, багровые сполохи заплясали над городом, окутывая его с куполом из струящегося света.

– Только не это, – пролепетал Бубновский, вытирая лицо, покрывшееся капельками пота.