Истинная жнеца

Салон внезапно наполнился напряжением, будто перед грозой. Александр резко замер, его дыхание стало прерывистым. Я видела, как его зрачки расширились, а глаза забегали, словно искали спасительный выход в пространстве ограниченного салона машины. Он выглядел как загнанный зверь, пойманный на лжи.

– Оль… – он сделал неестественную паузу, сглатывая ком в горле. – Давай перед тем, как отвезти тебя домой, заедем на работу. Нужно порешать кое- какие дела.

Его голос дрожал, выдавая внутреннюю панику. Рука, переключающая передачу, слегка дрогнула. Машина резко рванула с места, будто он пытался убежать от этого неудобного разговора.

Мы ехали в сторону офиса его строительной компании – того самого места, где я работала помощником менеджера по персоналу. Знакомый маршрут теперь казался чужим и даже враждебным.

Офис располагался в современном бизнес-центре, но за внешним лоском скрывалось что-то гнилое. Я вдруг осознала это с пугающей ясностью. Как и то, что сегодняшний "визит на работу" – не просто случайность. Александр что-то затевал, и это "что-то" пахло опасностью.

Он припарковался на привычном месте, но не спешил выходить. Его пальцы сжали ключ зажигания так сильно, что костяшки побелели.

– Ты точно ничего не хочешь мне сказать? – спросил он, и в его голосе прозвучала странная нота – смесь страха и угрозы.

Я медленно покачала головой, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

– Тогда пойдем. – Его голос звучал теперь жестко, почти по-командирски.Александр резко распахнул дверь.

Когда мы переступили порог офиса, навстречу нам сразу же направился Дмитрий – деловой партнер и друг Александра. Его улыбка была широкой, но глаза оставались холодными, как два кусочка льда. Я замерла на месте, ощутив внезапный приступ тошноты.Я вышла из машины, понимая, что переступаю порог, за которым ничего уже не будет по-прежнему. А где-то в темноте за моей спиной чувствовалось чье-то незримое присутствие – будто невидимый страж, наблюдающий за развитием событий.

Вокруг Дмитрия вились странные темные нити, похожие на те, что я видела в самолете. Но если у других людей они плотно прилегали к телам, то здесь создавалось впечатление, будто они пытаются от него освободиться. Одна за другой, медленно и нерешительно, нити отделялись от его фигуры, извиваясь в воздухе, словно испытывая отвращение к своему хозяину. Меня бросило в холодный пот – это было слишком похоже на то, как веревки развязываются с гниющего трупа.

– Саша, я пойду на кухню, попью чаю, – проговорила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – А вы пока обсуждайте свои дела.

Когда я повернула за угол коридора, сердце внезапно замерло в груди. У стола секретарши Наташи стоял Варлен. Его мощная фигура в черном кожаном пальто казалась чужеродной в этом унылом офисном пространстве. Он слегка наклонился к Наташе, его губы растянулись в том самом сладком опасном оскале, который я узнала бы из тысячи.

Наташа краснела и хихикала, явно польщенная вниманием этого незнакомца. Его пальцы с татуированными узорами медленно перебирали край ее блузки, играя с кружевной отделкой. Когда он заметил меня в дверях, его глаза вспыхнули алым отблеском – буквально на долю секунды, но этого было достаточно. Взгляд, брошенный в мою сторону, был полным обещаний и угроз одновременно, прежде чем он снова обратился к Наташе.

Я застыла, чувствуя, как по спине бегут ледяные мурашки. Его присутствие здесь было невозможно. И в то же время неизбежно. Воздух вокруг него слегка дрожал, как над раскаленным асфальтом, а тень под его ногами извивалась неестественно, принимая на мгновение форму огромного зверя.

На кухне мои руки дрожали так сильно, что чашка звенела о блюдце. Через тонкую стенку доносились голоса Александра и Дмитрия, их разговор становился все более резким. Но все мое внимание было приковано к тому, что происходило в приемной.

Внезапно свет в коридоре мигнул. Когда он восстановился, Варлен уже стоял в дверном проеме кухни, заполняя его собой. Его пальцы обхватили мою руку, и я почувствовала, как что-то горячее и живое пробежало по венам.

– Ты видишь их, да? – прошептал он почти в мои губы, его голос звучал как скрежет металла по стеклу. – Темные нити? Они называются душами, Оля. И скоро ты увидишь, что происходит, когда их окончательно обрывают.

За его спиной в коридоре раздался крик Наташи – внезапный, обрывающийся. В тот же миг погас свет....

Глава 4. Моя погибель

Когда свет вспыхнул снова, оглушительный крик Александра пронзил офисное пространство, заставив меня вздрогнуть. Я бросилась на звук, сердце бешено колотилось в груди, каждый удар отдавался в висках.

По пути мне встретились перепуганные сотрудники, столпившиеся у входа в кабинет. Их лица были бледными, глаза округлившимися от ужаса. Кто-то всхлипывал, кто-то шептал молитвы. Я протиснулась сквозь толпу, чувствуя, как ноги становятся ватными.

Ворвавшись в кабинет, я застыла на пороге, не веря своим глазам. Наташа сжалась в углу, ее тушь размазалась по лицу черными потоками, плечи судорожно вздрагивали. Александр стоял за своим рабочим столом, его пальцы впились в деревянную поверхность до побеления костяшек. Лицо было мертвенно-бледным, а в глазах читался животный ужас.

В центре комнаты Варлен, сбросивший пиджак, энергично делал Дмитрию непрямой массаж сердца. Его мускулистые руки ритмично давили на грудную клетку, каждое движение было точным и выверенным.

– У него остановка сердца! – его голос прозвучал как удар хлыста, заставив всех вздрогнуть. – Вызывайте скорую, быстро!

Но мой взгляд приковало к другому. Тень Варлена… она жила своей жизнью. Темный силуэт отделился от своего хозяина и теперь стоял на коленях рядом, его нечеткие руки сжимали те самые темные нити, что тянулись от Дмитрия. Я видела, как тень будто достала из своей недр острый предмет и одним резким движением перерезала нити. В воздухе на мгновение повис тихий шепот – будто стоны множества голосов, слившихся воедино.

В этот момент Варлен прекратил реанимационные действия. Его мощная грудь тяжело вздымалась, на лбу блестели капли пота. Он медленно поднял голову и встретился со мной взглядом. Его глаза были холодными, как сталь, в них не было ни капли сожаления или сомнения. Только твердая решимость и… предупреждение.

Я стояла, не в силах пошевелиться, с открытым ртом, чувствуя, как по спине бегут ледяные мурашки. В воздухе висел тяжелый запах меди и чего-то еще – сладковатого, гнилостного. На полу лежало тело Дмитрия, его лицо застыло в странном выражении – не страха, а почти… облегчения.

Я не помнила, как оказалась на крыше. Очнулась уже стоящей у самого края, смотрящей вниз на город, раскинувшийся внизу огненной мозаикой. Высота не пугала – казалось, будто я парила над этим миром, над всей этой нелепой человеческой суетой. Ветер трепал волосы, проникал под тонкую блузку, но я не чувствовала холода. Не чувствовала вообще ничего – только странную, почти болезненную пустоту внутри.Издалека доносились звуки сирены скорой помощи, но я знала – они уже опоздали. То, что только что произошло, не имело ничего общего с обычной медицинской помощью. Я стала свидетелем чего-то древнего и ужасающего – ритуала, который совершался испокон веков, и Варлен был лишь его проводником.

Не плакала. Не кричала. Даже не дрожала. Просто стояла, пытаясь осмыслить то, что увидела. Как эти черные нити… Как они оборвались… Как жизнь покинула Дмитрия…

Внезапно на плечи опустилась тяжелая теплота. Пахло кожей, дорогим табаком и чем-то неуловимо знакомым – Варлен накинул на меня свое пальто. Его руки на мгновение задержались на моих плечах, и сквозь оцепенение я почувствовала их жар, будто от раскаленного металла.

– Ты же не бессмертная. Можешь заболеть. – Его голос звучал непривычно мягко, почти заботливо. – Зачем мерзнешь?

Я медленно повернула голову. Он стоял так близко, что видела, как ветер играет прядями его темных волос, как тени ложатся на резкие скулы. В его глазах не было ни капли сожаления о том, что произошло внизу. Только… понимание.

– Я схожу с ума? – прошептала я, и мой голос прозвучал чужим, разбитым.

Варлен покачал головой, делая шаг к самому краю крыши. Его силуэт вырисовывался на фоне неба – мощный, незыблемый, как скала.

– Нет. Ты просто особенная. – Он произнес это так просто, будто говорил о погоде.

Потом повернулся, и в его взгляде вдруг вспыхнула такая тоска, что у меня перехватило дыхание. Будто он смотрел сквозь меня в какую-то бездну времени, будто не видел меня не минуты, а целые столетия.

И вдруг… я узнала его. Не просто узнала – вспомнила. Как будто какая-то глубинная, древняя часть моей души отозвалась на этот взгляд. Я знала вкус этих губ – и медленный, и жадный. Знаком был этот запах – дымный, с горьковатыми нотками. Я даже знала, как он кусает – сначала нежно, потом сильнее, пока не появляется металлический привкус крови…

Голова закружилась. Я протянула руку, чтобы ухватиться за что-то, но перед глазами поплыли черные пятна. Последнее, что я почувствовала перед тем, как сознание начало уплывать – его сильные руки, подхватывающие меня, и шепот, пропитанный тысячелетней болью:

– Наконец-то я нашел тебя, моя погибель…

Глава 5. Останься

Я медленно открыла глаза, мир вокруг расплывался, как акварель под дождем. Передо мной возникло бледное, осунувшееся лицо Александра – его обычно ухоженные черты казались резче, глубже, будто за несколько часов он действительно постарел на пять лет.

– Олечка, ты очнулась? – его голос дрожал, пальцы холодными присосками впились в мою руку. – Как же ты меня напугала!

Я попыталась сфокусировать взгляд, но веки были тяжелыми, будто налитыми свинцом. Голова гудела, а в висках стучало – воспоминания возвращались обрывками: крыша, ветер, Варлен… Его пальто на моих плечах, пахнущее бурей и чем-то древним, дремучим…

– Как хорошо, что тебя нашел на крыше наш новый партнер по бизнесу, – Александр говорил быстро, нервно, его глаза бегали по комнате.

Я медленно приподнялась на локтях, ощущая, как диван подо мной плывет. Комната была знакомой – офисный кабинет с мягкой зоной отдыха, но теперь она казалась чужой, наполненной тенями, которые шевелились в углах.

– Партнер по бизнесу? – мой голос звучал хрипло, будто я долго кричала.

– Да, Варлен, – Саша кивнул слишком оживленно, его пальцы барабанили по колену. – Он как раз приехал обсуждать детали сделки… Мы из-за него сюда ехали с тобой. И вот… это произошло. Это он пытался помочь Диме…

В этот момент его голос оборвался. Я увидела, как его взгляд остекленел, стал пустым и мокрым одновременно. Он резко наклонился вперед, уткнув лицо в ладони, и его плечи затряслись.

– Не могу поверить… Только сейчас он был рядом… и тут его уже нет… Дима… Дима…

– Ладно, пора домой- успокоившись сказал Саша.Его рыдания звучали неестественно, почти театрально, но слезы, капавшие между пальцев, были настоящими. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к его плечу, но передумала трогать его.Я медленно отвела руку от Александра, чувствуя, как между нами вырастает невидимая стена. Решила подождать, пока он сам не успокоится.

Мы вышли из офиса в холодную ночь. Фонари бросали на асфальт длинные, дрожащие тени, которые казались живыми и зловещими. Александр нервно теребил ключи в руках, его пальцы дрожали – то ли от стресса, то ли от ночного холода.

– Оля, я не хотел бы сегодня оставаться один. Поедем ко мне, – его голос звучал натянуто, а взгляд был таким жалобным, словно у брошенного щенка. Но я знала эту игру – за показной уязвимостью всегда скрывался расчет.

– Хорошо, как скажешь, – вздохнула я, чувствуя, как в груди сжимается холодный комок. Мысль о том, что придется провести ночь в его квартире, вызывала тошноту. Каждый раз, когда я оставалась у него, начиналось одно и то же – его руки, скользящие под одеждой, горячее дыхание в шею, настойчивые уговоры. Мои отговорки о сохранении невинности до свадьбы уже не работали – в его глазах читалось раздражение и сомнение.

Он придержал дверь машины с показной галантностью, но когда я села, его пальцы намеренно задержались на моем плече дольше необходимого. Двигатель заурчал, и мы выехали на пустынные ночные улицы.

– Теперь еще его похоронами заниматься, – Александр резко ударил ладонью по рулю. – Ведь он не завершил очень важную сделку для нас. Теперь надо выходить на его людей. – Его челюсть напряглась, он покусывал губу до крови, оставляя на ней красные следы. – Там задействованы очень большие деньги и… не простые люди.

– Ну ты же справишься, – я подняла бровь, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

– Конечно, уточка, – он внезапно повернулся и одарил меня лучезарной улыбкой.

Меня передернуло. "Уточка". Это глупое прозвище всегда резало слух, словно он намеренно выбирал слова, которые унижали и принижали. Я даже просила его не называть меня так, но он лишь отмахивался – "Ты слишком серьезно все воспринимаешь".

Машина свернула на его улицу. В темноте окна его квартиры казались черными, как глазницы черепа. Я невольно сжала пальцы на коленях, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Где-то в этом городе бродил Варлен. И где-то там, в темноте, шевелились те самые темные нити, которые я теперь могла видеть…

Мы поднялись в его квартиру – просторную, стильную, но холодную, как выставочный зал дорогой мебели. Глянцевые поверхности, хромированные детали, безупречный порядок – все здесь кричало о статусе, но не о доме. Я сразу направилась на кухню, будто спасаясь от этой стерильной роскоши, давящей своей искусственностью.

Холодильник был забит продуктами, но не домашними запасами, а дорогими полуфабрикатами и деликатесами – явно закупленными для показухи. Среди всего этого изобилия я нашла овощи и кусок хорошего мяса – хоть что-то настоящее. Мои руки сами потянулись к ножу, пальцы привычно обхватили рукоять. Нарезка овощей ровными кубиками успокаивала – это был понятный, почти медитативный процесс. Аромат лука, шипящего на сковороде, запах моркови и сельдерея – что-то живое и настоящее в этом мертвом интерьере.

Я всегда любила готовить. В кухонной суматохе, среди ароматов и вкусов, находила покой, которого так не хватало в жизни. Одно время даже мечтала о кулинарном техникуме, представляла себя в белом колпаке, создающей не просто еду, а маленькие произведения искусства. Но под давлением родителей и "престижных" соображений выбрала управление персоналом – скучные должностные инструкции вместо рецептов, отчеты вместо ароматных специй.

Саша тем временем открыл бутылку дорогого красного вина – очередной показатель статуса. Бокал с темно-рубиновой жидкостью появился передо мной, когда я помешивала рагу.

– За нас, – он чокнулся со мной, но я лишь пригубила, ощущая во рту терпковатый вкус. Алкоголь мне сейчас был не нужен – и так голова кружилась от всего, что произошло.

Я продолжала готовить, чувствуя его взгляд на своей спине – тяжелый, ожидающий. Он стоял слишком близко, его дыхание касалось моей шеи. Я знала, что этот ужин – лишь прелюдия к тому, чего он действительно хочет. Мои пальцы сжали ложку крепче – единственную защиту в этом роскошном, но таком чужом пространстве.

Тени на кухне сгущались, отражая мое внутреннее напряжение. Аромат готовящегося рагу смешивался с тяжелым запахом алкоголя от Сашиного дыхания.Он пошел в наступление. Его руки, скользящие по моему телу, оставляли после себя неприятное ощущение липкого жара. Каждое прикосновение казалось теперь чужим, почти оскорбительным.

Я чувствовала, как его пальцы впиваются в мои бедра сквозь тонкую ткань юбки, как горячее винное дыхание обжигает шею. Его поцелуи были влажными, настойчивыми, лишенными той нежности, которая когда-то могла меня тронуть. Я попыталась вывернуться, но он только сильнее прижал меня к столу, его тело стало тяжелой ловушкой.

– Саша, я занята, ты же видишь – я готовлю, – мой голос звучал резко, но дрожал от напряжения.

– Я по тебе так скучал. Без тебя – пустота, – прошептал он, игнорируя мои слова. Его губы снова начали целовать мою шею, но в этом поцелуе было что-то отчаянное, почти звериное.

Я почувствовала, как он выхватывает ложку из моих пальцев. Металлический звон упавшего на столешницу предмета заставил меня вздрогнуть. В следующий момент я уже сидела на краю стола, его руки грубо раздвигали мои колени. В глазах потемнело от ярости и страха.

– Саша, прекрати! – мой крик прозвучал резко, но он, казалось, ничего не слышал. Его глаза были мутными от алкоголя и желания. Я почувствовала, как по спине пробежали ледяные мурашки – когда он успел так напиться?

Александр, ничего не подозревая, ругаясь сквозь зубы, направился к входной двери, поправляя смятую рубашку.И вдруг – резкий, настойчивый звонок в дверь. Звук был таким неожиданным и громким в напряженной тишине кухни, что Александр замер на мгновение, его пальцы ослабили хватку. В этот момент я почувствовала странное изменение в воздухе – будто кто-то впустил в комнату порыв ледяного ветра, хотя окна были закрыты. Мне показалось , что я увидела выглядывающую тень из холла.

Я сидела на кухонном столе, все еще дрожащими руками поправляя смятую блузку, когда до меня донесся приторно-радостный голос Александра из прихожей. Его тон был натянуто веселым, с фальшивыми нотками гостеприимства:

– О, Варлен! Здорово, что зашёл! Ты, наверное, хочешь обсудить то, что мы не успели сделать в офисе, да?

Мои пальцы непроизвольно вцепились в край стола, когда я услышала глухой, спокойный голос Варлена в ответ – невозможно было разобрать слова, но сам звук его речи заставил мурашки пробежать по спине.

– Оля как раз ужин приготовила! – продолжал Александр с нарочитой бодростью. – Сейчас давайте садиться за стол и заодно побеседуем. О, ты принёс с собой коньяк? Ничего себе, очень кстати!

Шаги приближались к кухне. Я быстро спрыгнула со стола, поправила волосы и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь привести себя в порядок. В груди странным образом смешались облегчение и тревога – радость от того, что Варлен появился в самый нужный момент, и одновременно смутное предчувствие, что сейчас произойдёт что-то важное.

Когда они вошли на кухню, воздух словно сгустился. Варлен в своём чёрном кожаном пальто казался ещё массивнее в тесном кухонном пространстве. Его глаза мгновенно нашли мои, и в них читалось понимание всего, что произошло до его прихода. Александр же, напротив, выглядел неестественно оживлённым, его движения были резкими, а на щеках играл нездоровый румянец.

– Оля, накрывай на троих, – бросил он мне, уже доставая бокалы для коньяка. Его пальцы слегка дрожали, когда он расставлял их на столе. – Варлен принёс отличный "Наполеон", будем дегустировать!

Я молча кивнула, принимаясь за сервировку, чувствуя, как Варлен наблюдает за каждым моим движением. Его присутствие ощущалось физически – как тёплое пятно между лопатками, как лёгкое покалывание на коже. Когда наши взгляды снова встретились, он едва заметно поднял бровь, словно спрашивая: "Всё в порядке?"

Александр, тем временем, уже наливал коньяк, болтая о каких-то деловых деталях. Но я видела, как его глаза бегают между мной и Варленом, как сжимаются его челюсти. Он тоже что-то почувствовал – какую-то незримую связь, возникшую между нами.

Вечер действительно обещал быть "весёлым" – в том особом смысле, в каком бывают весёлыми прогулки по краю пропасти. Я взяла в руки салфетки и принялась тщательно складывать их, лишь бы чем-то занять дрожащие пальцы. Где-то в глубине души я понимала, Варлен пришёл не просто так…

Глава 6. И тень тоже…

Трое нас сидели за столом, окруженные фальшивой атмосферой светского ужина. Вилка в моих пальцах дрожала, когда я подносила ко рту кусочки рагу, ставшего теперь безвкусным. Перед мужчинами стояли бокалы с темно-янтарным коньяком, в моем же бокале вино оставалось нетронутым – лишь для вида я пригубливала, когда произносились тосты.

Особенно тяжело было слушать тост за Дмитрия. Александр поднял бокал с натянутой серьезностью, мы не чокнулись – только молча поднесли бокалы к губам. В этот момент я почувствовала, как взгляд Варлена прожигает меня насквозь, но не решалась поднять глаза, боясь выдать себя.

Саша нервно хихикал, шутил, пытаясь разрядить обстановку, но его шутки звучали фальшиво. Он чувствовал это напряжение между нами – необъяснимое, но ощутимое, как наэлектризованный воздух перед грозой. Его пальцы барабанили по столу, глаза бегали от меня к Варлену и обратно.

И тогда я почувствовала это – сначала легкое прикосновение к лодыжке, теплое и одновременно ледяное. Я замерла, вилка застыла на полпути ко рту. Ощущение поползло вверх по ноге, обвивая икру, как невидимая змея. Украдкой я заглянула под стол – и увидела, как тень Варлена, неестественно длинная и живая, шевелится у моих ног.

Сердце забилось так сильно, что я боялась, его стук услышат. А прикосновения продолжались – теперь уже выше, на внутренней стороне бедра. Я вздрогнула, и в этот момент Варлен едва заметно приподнял бровь, его губы тронула тень улыбки. Дыхание мое участилось, стало шумным, прерывистым.

– Оля, всё в порядке? – Александр нахмурился, его пальцы сжали мой локоть.

Я резко одернула руку, слишком резко, и вилка со звоном упала на тарелку.

– Да, просто… вспомнила про Диму, – пробормотала я, чувствуя, как жар разливается по щекам.

Варлен тем временем сделал глоток коньяка, его глаза не отрывались от меня. В них читалось что-то древнее, дикое – знание, которое пугало и притягивало одновременно. А под столом его тень продолжала свой медленный, запретный танец, обещая то, о чем я боялась даже думать.

Александр развалился в кресле, его пальцы неуверенно обхватили бокал с коньяком. Алкоголь уже основательно ударил в голову – его речь стала невнятной, слова путались, но он продолжал говорить с натужной веселостью:

– Варлен, так здорово, что ваша контора теперь будет заниматься проектами вместе с нами… – Он сделал слишком широкий жест рукой, едва не опрокинув бокал. – Кончина Дмитрия, конечно… сегодня очень нас подкосила. – Его голос дрогнул, но тут же перешел в пьяный смешок. – Даже не знаю, чем смогу отблагодарить тебя. Проси что хочешь!

Его улыбка была неестественно широкой, губы растянуты в гримасе веселья, но глаза – мутные, с покрасневшими веками – выдавали сильное опьянение.

Варлен медленно наклонил голову, его губы тронула хитрая, почти хищная улыбка.

– Что захочу? – произнес он мягко, но в голосе звучала стальная нотка. – Я всегда мечтал о такой же невесте, как Ольга.

Его взгляд устремился на меня – холодный, пронзительный, абсолютно трезвый. В отличие от Александра, он не выказывал ни малейших признаков опьянения. Казалось, алкоголь вообще не действовал на него.

Саша на секунду замер, его пальцы судорожно сжали мою руку так сильно, что я едва сдержала вскрик.

– Ну, Оля она бесценна, да, – засмеялся он, но смех звучал фальшиво. – Мне очень повезло…

Мне стало душно. Воздух в комнате казался густым, пропитанным алкоголем, ложью и чем-то еще – чем-то незримым, но опасным. Я резко встала, выдернув руку из его хватки.

– Мне очень душно. Вино, наверное… – прошептала я. – Я пойду выйду на балкон.

Без оглядки я вышла в прохладную ночь. Балконные перила были холодными под ладонями. Город внизу мерцал огнями, тихий и безмятежный, будто ничего не происходило. Я глубоко вдохнула, стараясь успокоить бешеный стук сердца.

Из комнаты доносились голоса – Александр говорил громче, его слова уже почти не разбирались, перемежаясь с низкими, размеренными репликами Варлена. Но вскоре разговор стих.

Когда я вернулась обратно, передо мной предстала унизительная картина: Александр лежал лицом в тарелке с недоеденным рагу, его дыхание было тяжелым и хриплым. Я замерла, широко раскрыв глаза. Да, он мог напиваться, но никогда – так быстро и так пошло. Его рука безвольно свисала со стола, пальцы почти касались пола.

Варлен сидел напротив, совершенно невозмутимый, его пальцы медленно водили по краю бокала. Он смотрел на меня, и в его взгляде читалось что-то невысказанное – обещание, предупреждение, приглашение.

– Он не проснется до утра, – тихо произнес Варлен. Его голос был мягким, но в нем звучала непоколебимая уверенность. – И ничего не вспомнит.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Это было не просто пьяное забытье – в нем было что-то неестественное.

А Варлен продолжал смотреть на меня, и в его глазах горел холодный огонь, словно он уже знал, что я выберу дальше.

– Пойдём, я отвезу тебя домой, – Варлен поднялся со стула плавным, почти бесшумным движением. Его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась непоколебимая уверенность.

– А Саша… с ним всё нормально? – мои пальцы непроизвольно сжали край стола.Я бросила взгляд на Александра, безвольно распластавшегося за столом. Его лицо было красным, рот приоткрыт, на лбу блестели капельки пота.