Они: Боль и Страх

Каждый сантиметр оранжереи был наполнен буйством красок: фиолетовый, желтый, синий – это были настоящие краски радуги, где даже названия цветов, как волшебные заклинания, ускользали от моего понимания. Сколько бы я их ни учила, они оставались живыми тайнами, которые я все еще не могла разгадать.

–Бабушка-Закричали девочки и обняли ее.

–Доброе утро, котятки мои-Она поцеловала каждую в лоб.– Ну что? Будете помогать бабушке?– Она уже знала ответ, знала, что они с удовольствием помогут, но очень ей хотелось увидеть их восторженные личики, они как и она очень любили цветы. Девочки заверешали и закивали.-Мира собери пожалуйста белые розы, Светла достань 10 больших корзин и подготовь их, не забудь про оазис.

Девочки засуетились, я , облокотившись на дверной косяк, наблюдала за этим творческим хаусом. С моего лица не сходила улыбка, было так хорошо и по- домашнему тепло, когда я смотрела на своих сестер и самую лучшую бабушку. Как сложилась бы наша жизнь, если бы не пропали родители? В каком доме мы бы жили?

Училась ли я сейчас бы?

Какими бы выросли девочки, любили бы они цветы?

Я была в их возрасте , когда родители ушли и не вернулись, мне было пятнадца, но даже будучи не маленькой девочкой , приятные и живые воспоминания о родителях с каждым годом все сильнее стираются из памяти. Я плохо помню их лица, плохо помню их голоса, если бы не фотографии в фотоальбоме, которые бабушка старательно хранила и доставала, только когда никто не видит, что бы вспомнить свою дочь и нашего отца, я бы забыла их.

–Лиса!-Закричала Мира-помогай, я одна не справлюсь.

–Иду!-Оттолкнувшись от дверного косяка, я пошла помогать собирать аж 10 больших корзин. Интересно куда столько цветов понадобилось Дэракару. Может быть хочет сделать своей девушке предложение от которого она не сможет отказаться, при виде таких корзин с цветами. От этих мыслей, что – то сжалось внутри меня, странное чувство.

–Всем привет.– Услышала я голос позади себя, это был Нэйтон. В черных джинсах и черной рубашке, он выглядел замечательно. Волосы цвета ржи, закрученные в мелкие кудряшки, были распущены и доходили до плеч, очки аккуратно украшали его лицо. Он подошел ко мне и обнял меня, я уткнулась в его плечо и ощутила такой знакомый запах его тела. Внутри стало так тепло от его присутствия. Я подняла голову и он аккуратно поцеловал меня в нос, заставив меня рассмеяться от такого жеста.

–Нэйти!-Закричали девочки и синхронно запрыгнули на него. Нэйтон занимался регби и играл в местной команде с подросткового возраста, я люблю ходить на его игры, но все еще не до конца поняла на сколько нужно быть отбитым, что бы мечтать выходить на поле каждый раз в ожидании нового удара. Но все же я всегда его поддерживала, ездила с ним в травмпункт, ухаживала когда он сломал ногу, когда зашивали бровь и многое другое. Я всегда была рядом, мы даже родились с разницей в несколько дней, Мои родители и родители Нэйтона дружили со школы, но они тоже пропали так же внезапно как и мои папа и мама, с разницей в несколько месяцев, тогда пропало много человек. Велись поисковые работы, но никаких зацепок не было, они просто ушли и вскоре поисковые работы закончились не принеся никаких результатов.

Нэйтона воспитывал дедушка, который не так давно умер. Моя бабушка заменила нам маму, она учила нас готовить, ухаживала за ним когда он болел, варила бульон для него и дедушки, да и не только бульон, мы часто завтракали , обедали и ужинали вместе, а его дедушка заменил нам папу, он учил нас завязывать туристические узлы, чинить машину, водил нас в лес с палаткой и многое другое.

Как -то будучи очень самостоятельными семнадцатилетними подростками, мы украли его машину и катались на ней всю ночь, когда вернулись, нас уже ждали. Тогда нас закрыли по домам и не разрешали видеться целую неделю, но Нэйтона это не останвило и на вторую ночь, он пробрался ко мне в комнату через балкон. Это были лучшие 6 дней в нашей жизни, нам приходилось вести себя очень тихо, что бы бабушка не решила к нам зайти, мы тихонечко смотрели фильмы на ноутбуке, слушали музыку и засыпали в одной кровати.

В последний день нашего наказания, Нэйтон был очень нервным и я не понимала, что с ним происходит, после долгих допросов он сдался и очень неожиданно для меня прижал свои губы к моим. Я испугалась и оттолкнула его, хотя внутри меня что -то в тот момент перевернулась, я будто бы всегда этого ждала, но сама не знала этого. Между нами возникла неловкая пауза, мое сердце колотилось так, что я думала, что оно может разбудить бабушку. Он тоже испугался и нервно вышел на балкон, когда я поняла, что он хочет уйти, я добралась до него в считанные секунды, развернула к себе, посмотрела в его глаза и уже сама накрыла его губы своими. Это был наш первый во всех смыслах поцелуй, он был неумелый, но лучший, потому что мы оба этого хотели и оба не знали этого. Не знаю сколько часов мы провели на балконе целуясь, неловко мы до касались друг до друга, но не хотели переходить к чему-то большему, хотя внутри нас все пылало. Он целовал мои губы, лицо , медленно спускался к шеи и я чувствовала как внизу живота разливается что – то неловко теплое.

Тогда я поняла, что безумно хочу его здесь и сейчас, он будто бы прочитал мои мысли, отстранился от меня, в его глазах прыгали огоньки желания. Теперь в его глазах , я выглядела не как подруга, а как девушка в которую он влюблен. Он поднял меня на руки и занес обратно в комнату. Усадив на кровать, он стянул с себя футболку, моё лицо залилось краской. Нэйтон сел передо мной на колени и стал целовать мои руки, я чувствовала как все внутри меня трепещет, моя грудь набухла и желала, что бы Нэйт к ней прикоснулся, но он медлил, с моих губ срывались тихие стоны, которые я старалась скрыть, а он продолжал осыпать меня поцелуями.

Его руки забрались под мою тоненькую майку и он посмотрел на меня, его лицо было залито смущением, он медленно провел пальцами по моему животу, по моему телу пронеслась волна мурашек, я хотела , что бы он не останавливался, несколько сантиметров его отделяло от моей груди, которая уже изнемогала от желания, что бы к ней прикоснулись, я закрыла глаза в ожидании, но тепло его рук неожиданно прекратилось. Я открыла глаза и вопросительно посмотрела на него. Он стоял передо мной полуобнаженный, накаченный, но я не поняла почему он не продолжает ласкать меня.

Нэйт протянул мне руку и я послушно встала. Очень медленно он стянул с меня майку и я осталась в лифчике, я смотрела на него, все моё смущение куда – то делось и мне так хотелось, что бы он снова касался меня. Я обняла его за шею и крепко прижалась к нему, неожиданно я почувствовала, что -то твердое и поняла, что он тоже возбужден. Его руки обняли мою талию, наши губы слились в более уверенном поцелуе. Я даже не заметила когда он расстегнул мой бюстгалтер и медленно снял его. Мы упали на кровать, он опирался одной рукой на подушку у моей головы, а вторая рука лежала на моём бедре, но мне хотелось совсем другого. Он не отрываясь смотрел на меня, не хотел сделать что – то не так.

–Нэйт, я хочу тебя- Выпалила я как можно тише. Мои слова стали для него катализатором, он нежно улыбнулся и лишь одними губами произнес: «А я тебя» и накрыл мою грудь своим поцелуями, я застонала чуть громче чем нужно, но Нэйт накрыл мои губы рукой. Спустя несколько минут мы были полностью обнажены. Нэйтон был между моими ногами и я поняла, что сейчас случится наш первый раз, так неожиданно, но так страстно. Я почувствовала толчок и легкую боль и он вошел в меня, параллельно накрыв мои губы поцелуем, что бы заглушить мой стон. Он очень медленно и аккуратно двигался, что бы не сделать мне больно, но я была так расслаблена, что эти мгновения казались для меня сказочными. Я чувствовала его внутри себя, чувствовала его тепло и его сбивчивое дыхание надо мной. Он целовал мои губы и мою грудь, периодически прикрывал мои губы своей рукой. Это, наверное, был лучший первый раз,о котором можно было мечтать.

Уже позже Нэйтон признался, что понял, что влюбился в меня в первую ночь, когда остался ночевать в моей комнате, хотя я думаю, что это у нас произошло намного раньше. С того момента мы всегда были рядом и в сложные и в радостные моменты нашей жизни. Его любили мои сестры, он возился с ними с самого их рождения, они считали его своим старшим братом. Несмотря на все потери, в нашей жизни, мы чувствовали себя одной семьей, пусть нас не связывала одна кровь, но мы все были родными друг другу.

Нэйт закружил девочек и поставил обратно на землю.

–Нэйти- Так ласково называли его близняшки- У нас огромный заказ, десять корзин цветов, представляешь!– Завопила Светла.

–И теперь мы будем целый день собирать цветы!-Добавила Мира.

–Десять корзин? Вот это да! – Засмеялся своим бархатным смехом Нэйтон.

–Нэйтон, добрый день- Сказала бабушка-Обед на кухне, перекусите с Василисой и присоединяйтесь к нам, нам не помещают лишние руки.

–Хорошо, бабушка Лидия -Сказал он и взял меня за руку.

–И прошу в следующий раз доставлять мою внучку домой через дверь и не так поздно, что бы она успела высыпаться, а не падать без сознания в руки клиентов.– Добавила Ба, чуть тише, что бы девочки, которые продолжили свои дела с цветами, не услышали.

–Без сознания?-Уточнил он. Бабушка кивнула и вернулась к своим делам. – Лиса, ты ничего не хочешь мне сказать? – Он взял мое лицо и повернул к себе, в его глазах читалось волнение.

–Нэйт, я не знаю как это произошло, я встретила клиента и свалилась в обморок, сама не понимая, что произошло, мне резко стало жарко, потом холодно, а потом я уже лежала на улице.

–Может быть ты не пойдешь сегодня на работу, вместо этого выспешься?– Он нежно гладил меня по щеке.

–Я не могу, на сегодня больше никто не может взять смену в баре. Сейчас со мной уже все хорошо.– Улыбаюсь я, хотя сама растеряна- Пойдем обедать.– Я тяну его за собой на кухню желая уйти от этого разговора. Нэйтон понимает это и сам переводит тему, но теперь он будет следить за мной еще сильнее чем раньше.

–У меня сегодня тренировка в шесть, после я забегу к тебе на безалкогольный мохито. – Он взял печенье со стола и с удовольствием съел его. – Давай постараемся ночами спать, а не бродить по городу в поисках новой интересной заброшки, мы можем передвинуть это занятие на дневное время. – Я засыпала мяту в чайник и от такого предложения мои руки дрогнули и я выронила банку и все содержимое разлеталось по полу, ошарашено я смотрела на Нэйта, не время своим глазам.

–Мы всегда так делали, почему ты хочешь сейчас изменить нашу традицию?-Восклицаю я.

–Потому что ты потеряла сознание сегодня утром, значит твоему организму нужно восстановление.– Пожав плечами сказал он.

–Нет, понимаешь , там было что – то другое … я не знаю как объяснить… – Я замешкалась, ведь то что я почувствовало было действительно крайне странно, это не было похоже на усталость или болезнь или еще что -то. Нэйт взял веник и стал подметать мяту, а я так и осталась в своей голове, не понимая как описать то, что произошло со мной утром.

–Лиса, пожалуйста, ты вернешься после смены, я приду к тебе и мы с тобой вместе поспим, если этого больше не повториться, мы продолжим наше небольшое увлечение. – Я села на стул, сложила руки на груди и надула губы. Нэйтон убрал всю мяту, сам запарил нам чай и разлил по кружкам. – Не злись.– Добавил он мягко и чмокнул меня в щеку.

– Да я не злюсь!– Крайне раздосадовано сказала я и сама засмеялась и Нэйт засмеялся. Мне нужно прекратить злиться, Нэйтон просто переживает за меня, ничего не стоит один день спокойно поспать без приключений на своё мягкое место.

Следующие два часа мы провели в оранжерее, Нэйт, Светла и Мира собирали цветы, а мы с бабушкой собирали их в красивые композиции. Я смотрела на своих сестер, на Нэйта и на бабушку ,понимала, что ради них я сделаю все – то угодно. Работа двигалась быстро, я периодически поглядывала на часы , что бы не опоздать на работу к четырем часам, а еще нужно принять душ , успеть собраться.

Глава 3.

Дэракар

Я шел вдоль реки, наслаждаясь легкими порывами ветра и брызгами от фонтана которые приятно холодили мою кожу. Заказ я выполнил и мое сердце сжалось от воспоминаний о Василисе, она так яро напомнила мне одного человека. Рыжие длинные волосы, веснушки, зеленые глаза с прыгающими огоньками озорства. Василиса была копией , только кожа ее была не такая бледная, а волосы были похоже на языки огня, которые хаотично завивались и прыгали в разные стороны. Моя Цисилия была другой, бледная кожа, практически прозрачная, напоминающая мне мрамор и длинные прямые белые как снег волосы, ни у одной девушки в человеческом мире, я не видел ничего подобного.

Моя Циса была как статуя , грациозна и красива, нежна и робка… по крайней мере, я помню ее такой. Моя память старается забыть всю жестокость, которую проделали с нами. Аккуратно эти воспоминания скрываются в уголках памяти, но только Ее я старательно по крупицам пытаюсь сохранить детально. Прошли столетия, а моя кожа помнит ее прикосновения, мои губы, помнят ее поцелуи, я помню ее голос и мне ее не хватает. Василиса так похожа на нее, хотя является ее противоположностью, но когда я увидел ее глаза, мне показалось, что я снова вижу перед собой девушку , которую так давно потерял. Когда она потеряла сознание и я аккуратно взял ее на руки, ее кожа была бледна и холодна и я будто бы снова держал на руках тело Цисы, воспоминания захлестнули меня, я аккуратно уложил ее на плетеный диванчик на заднем дворе и сел рядом. Моя рука не произвольно потянулась к ее лицу, еле касаясь ее , я провел пальцами и застыл на мгновение. Внутри меня что – то разгорелось, возникло непреодолимое желание ее поцеловать, мое тело желало это сделать, я наклонился ближе к ней, но во время остановил себя.

После Цисы я никого не подпускал близко к себе, никто не ложился в мою кровать. Столько девушек я встречал на своем пути, они были прекрасны, красивы, но ни к одно из них у меня не возникало желания, я запретил себе полюбить кого – то еще. Я еще раз провел рукой по ее волосам и встал отойдя подальше, что бы не соблазнять себя мыслями и желаниями, которые неожиданно возникли в моей голове. К моему облегчению , она быстро пришла в себя и с приходом ее бабушки, я вновь сосредоточился на выполнении заказа. Лидия, бабушка Василисы, была сдержана и холодна, она сухо принимала заказ, периодически косилась на меня и в ее взгляде читалось недоверие и раздражение, возможно я заслужил такого взгляда, но сейчас мне нужно было сделать заказ именно здесь, умение не ослушиваться приказов, быстро привили мне и оставили напоминания в виде множества шрамов.

От воспоминаний, мои кулаки сжались и легкие искорки стали от них отлетать, не прошло и нескольких секунд, как тонкие браслеты на моих руках впились в мою кожу и отдали легкий заряд электричества, который пронзил все мое тело, напоминания мне, что даже волю своим эмоциям я не имею права дать. Хоть мое тело и привыкло к боли, но я так сильно сосредоточился на своих мыслях, что не ожидал ничего подобного. Мои колени подогнулись и я удержал свое тело от стыдного падения по середине тротуара, мои руки нащупали перила моста и я схватился за них.

Закрыв глаза, я стал глубоко дышать, восстанавливая свое сердцебиение , запирая на засовы все не нужные мне воспоминания и эмоции. На моем лбу возникла испарина, я открыл глаза легкие брызги от фонтана охладили мое лицо. Сердце успокоилась, воспоминания снова были заперты, я мог продолжать свое жалкое существование.

Пробираясь еще двести метров по извивающейся тропе, я сделал поворот налево и углубился в лабиринт уютных домиков, каждый из которых будто дышал историей. Когда я вышел на главную улицу, мир вокруг меня моментально изменился – на мгновение я остался неподвижен, завороженный жизнью, раздающейся со всех сторон.

Улица жила, как пульсирующее сердце. Здесь исторические здания, обремененные временем, невидимо шептали о произошедших трагедиях, когда страшные катастрофы оставили свои следы в камне и земле. Но теперь, в этой яркой картине, они выступали в качестве тайных свидетелей, охраняющих свои секреты и пряча их под покровом ярких вывесок кафе, изысканных ресторанов и шумных развлекательных площадок.

Толпы людей, погруженные в свои миры, беззаботно прогуливались, смеясь и обсуждая насущные вопросы, совершенно не догадываясь о том, что под их ногами скрываются призраки прошлого. Каждый шаг по этой улице – это будто танец на грани времени, где каждая улыбка и каждый звук умеют освещать мрак давних историй. Здесь, среди архитектурной старины, словно навсегда осталось эхо неведомой опасности, дремлющей в тени повседневности, обнимая всколыхнувшуюся жизнь нежным, но тревожным напоминанием.

Я снова придался воспоминаниям и браслеты на моих руках стали нагреваться, предупреждая меня о последствиях.

Что это сегодня со мной?

Таким эмоциональным я не был уже много десятилетий. Откинув мысли и потерев руки, где от нагревания уже начали появляться волдыри, от этой картины я лишь улыбнулся. Что бы немного отвлечься, я надел наушники и включил музыку, современная музыка для меня все еще была не понятно, поэтому я включил классическую и не заметил как ноги сами принесли меня к нужному месту.

Здание, которое являет собой истинное произведение архитектурного искусства, с гордостью несет на своем фасаде надпись «Пассаж», словно невидимая рука художника тщательно вывадила каждую букву. Оно манило прохожих своим элегантным светло-бежевым цветом, нежно сливающимся с окружающими постройками, но вход в это великолепие был запечатан на неопределенный срок, ведь внутри него кипели работы по реконструкции, затянувшиеся уже на многие десятилетия, и не предвещали скорого завершения.

Главный вход в здание поражал своими размерами – величественный и высокопарный, он простирается до уровня второго этажа, словно открывая портал в иной мир. Портик, венчающий вход, украшают прекрасные кариатиды, недвижимые хранительницы этого великолепия, которые будто следят за судьбой каждого проходящего мимо. Множество закрытых и заколоченных дверей, оформленных с удивительной тщательностью, создавали иллюзию, что здание по-прежнему заполнено жизнью, как будто его внутренности хранят в себе множество незавершенных историй.

Пройдя мимо уютного кафе, запах свежесваренного кофе из которого смешивался с теплым воздухом, я решил свернуть направо и начал спускаться с горки, направляясь к парку с озером, отражающим яркое солнце. И как только я покинул это пространство, иллюзия великолепного триумфа архитектуры вновь появилась в моем восприятии. На первом взгляде здание казалось скромным трехэтажным, но, сойдя с уклона и свернув обратно, было видно как его пятый этаж легко пронзают небеса. Эта игра оптики никого не смущала, жители давно привыкли к таким визуальным метаморфозам и оправдывали их фразами о том, что именно так и задумывалось изначально – такой проект, такая концепция. Однако, в тишине, порой можно услышать, как здание шепчет в ответ свои старинные тайны, хранящиеся за его закрытыми дверями.

Дойдя до величественного забора, который возвышался вдоль края здания, я остановился и осторожно огляделся вокруг. Людей здесь было предостаточно, но они, поглощенные своими заботами и мыслями, словно закованные в кокон повседневной суеты, даже не заметили, как я скользнул в тень этого забытого места. Положив руку на холодную железную дверь, я сосредоточился. Вдруг из нее вырвался столб искр, освещая мою ладонь мягким, мерцающим светом. Ожидание было недолгим: замок с тихим шорохом сдался под нажимом, и, быстро приоткрыв дверь, я юркнул внутрь.

Сразу же меня окутала прохлада, будто здание нежно приветствовало меня, укрывая от зноя, царящего снаружи. Под ногами ощущалась скользкая грязь. Темнота царила вокруг, и если бы не мое острое зрение, мне непременно потребовался бы фонарик, чтобы пробраться сквозь мрак. Высокие арки, устремленные ввысь, словно величественные хранители прошлого, возвышались надо мной, напоминая о былом великолепии этого здания, затерянного в безмолвии современности. Красный кирпич, мужественно удерживающий на себе массивное тело из блоков, хранил в себе следы недавнего обрушения – следы, которые были с любовью восстанавливаемы, но, увы, лишь с внешней стороны.

Архитектурные линии, когда-то изящно гармонировавшие с небом, теперь были высмеяны безликими современными строениями из серого бетона, которые насмехались над старыми идеалами. Эти новые конструкции грубо обрамляли заброшенное здание, создавая преграды для любопытных зевак и искателей приключений. Дети, полные юношеского задора, стремились попасть внутрь, забывая о рисках, которые могли ждать за каждым углом: они лазили через железные заборы, перебирались через бетонные блоки и отпиливали решетки, собираясь здесь компаниями. В этих мрачных местах, на стыке старины и современности, на грани воспоминаний и забвения, шептала история, полная магии, и недоступная для тех, кто вечно спешит.

Мы внимательно следили за ними, словно невидимые тени, проникающие в самые потаенные уголки их мира. Каждый наш шаг был мгновенным и неуловимым, поскольку мы знали, откуда они появляются и куда уходят – мы были молчаливыми спутниками, не трогающими их, но бережно хранящими свои секреты. Эти обитатели поверхностного мира никогда не приближались к нашим тайнам, ибо в них не было искры авантюризма, той живительной силы, что толкает на открытия. Их притягивала лишь простота жизни: рисовать на стенах или восхищаться архитектурой магазинов, сверкающих под лучами солнца, и изящными статуями русалок, которые таинственно украшали потолок.

Но настоящая игра начиналась позже, когда мрачные загадки наших укрытий становились непреодолимой шифровкой для них. Никто так и не мог догадаться, кто же вечно закрывает все входы, созданные с ювелирной точностью. Мы всегда оставались незаметными, прячась в тьме и ускользая в недоступные комнаты, где время замирало. Лишь некоторые, обладая острым чувством, могли уловить легкий дуновение ветра на своей коже в тот момент, когда мы проходили слишком близко, или услышать тихие шорохи наших шагов, когда мы вступали в свою таинственную игру с ними. Некоторые из них начинали чувствовать наше присутствие и, на миг останавливаясь, видели лишь тени, промелькнувшие в полутьме, и вдруг, как по команде, к ним приходила неугасимая жажда – погнаться за тем, что ускользает.

Но даже подойдя вплотную, на расстояние вытянутой руки, они не могли разглядеть нас, словно мы были лишь тревожными видениями. Мы слышали, как их сердца колотились в груди, подталкивая кровь ускоренными ритмами, боясь того, что никогда не сможет быть поймано. Мурашки проходили по коже, как легкий мороз прикосновения, и когда мы нежно касались их, они испытывали щемящее чувство страха и удивления, не в силах объяснить это друг другу.

Нас было много и в случае реальной угрозы нашему секрету мы могли бы расправиться с любым, кто осмелился приблизиться, всего за пару мгновений. В каждом окне на каждом этаже таились невидимые глаза, зорко следящие за происходящим, оберегая то, что должно оставаться в тайне. Мы играли с их мыслями, терзали эмоции и стравливали страх, ведь именно в этом проявлялась наша суть – в темных глубинах, где живут наши секреты, мы всегда оставались как бы на шаг впереди, всегда готовы впитать в себя их страхи.

Достигнув светлого участка, я поднял взгляд сквозь жесткую решетку, которая служила полом первого этажа. Внимание мое притянула тишина, царившая там, и, осознав, что мне необходимо продолжить свой путь, я шагнул в одну из комнат подземного этажа. С каждым шагом, поднимаясь по узкой лестнице, у меня возникло чувство, как будто я восходил из мрака в новый, яркий мир. И вот, я оказался в самом сердце пассажа, где светло -голубые стены переливались утренним светом, а колонны, словно древние стражи, охраняли это место, окруженное статуями, которые встречали меня одобрительным холодом. В воздухе витал легкий запах старости, каждый уголок напоминал о том, что здесь когда-то царила жизнь и тепло, но теперь все замерло в ожидании новой жизни, которая, увы, не суждено было здесь появиться.

Подойдя к черной будке, на которой красовался знак электричества, я на мгновение замер, словно почувствовав, что что-то важное заставляло меня медлить. Затем, собравшись с духом, я осторожно вошёл внутрь и плавно закрыл за собой дверь, издав тот тихий шелковистый звук, который указывал на то, что за пределами этой будки осталась вся суета и шум. Легкое движение пальцами, и в помещении появился свет – не яркий, но достаточно, чтобы разглядеть всё вокруг. Внутри будка напоминала лифт, застывший в ожидании, но без привычных кнопок. Я воспользовался остатками моей силы – их было немного, но хватило, чтобы привести в движение механизм, и медленно, с лёгким треском, стал опускаться вниз.

Спустившись на минус второй этаж, я ощутил странное сочетание тревоги и облегчения, когда увидел, что эти уровни, скрытые от глаз обывателей, были удивительно комфортабельными и вдали от ощущения заброшенности, которое царило выше. Их стены были обиты мягкими материалами, а свет источал атмосферу, словно это место когда-то знало уют и тепло. Надев маску безразличия, я шагнул вперед, прислушиваясь к звукам, которые казались странными и непривычными. Я знал, что меня ожидает нечто неожиданное, неведомое, но при этом манящее, и в этот момент я почувствовал, как сердце забилось быстрее.