Секлетея. Восток

«А что же дальше?» Александр Солнцев был предусмотрителен и привез четыре экземпляра договора. В первый момент Секлетея удивилась: зачем столько бумаг? Но сейчас она поняла, что один экземпляр для неё, один для «Витафармы», один для Михаила Юрьевича, и, наконец, на основе еще одного экземпляра договора она сможет зарегистрировать сделку в «Статусе».

«Как хорошо, что я пригласила Марину! У нее на первую неделю будет уйма работы. И для начала нужно оформить её в «Витафарму», чтобы сразу же поставить на довольствие. Ну, пожалуй, из первоочередных вопросов – это все?» Но оставался еще один важный момент: что делать с коллективом «Полимеда»?

«Кадры решают все! Конечно, мы расстанемся с Сергеем Туровым – с ним я по понятным причинам работать не смогу. Директор фрязинской фабрики произвел на меня благоприятное впечатление – пусть работает. А вот директор «Глории» – с ним лучше расстаться. С какой готовностью он соглашался на продажу компании – типичный рейдер! А все остальные – да я их и не знаю толком, так что время покажет!»

Лита вспомнила пожилого невзрачного профессора из бернского университета и его лекцию по эффективности управления персоналом и решила позже еще вернуться к этому вопросу. «Ну, все, на сегодня хватит работать! Уже пять часов и Эви с Максимом скоро вернутся с прогулки».

Она включила в гостиной телевизор и обнаружила, что разбудила Барсу, которая мирно дремала на подоконнике. «Завтра еще нужно по традиции поехать к Владимиру и поздравить их с Барбарой и маленькой Мартой с праздником. А вечером у нас в гостях будет мама. Рождество – это самое что ни на есть семейное торжество!»

Москва, январь 2005 года

Сочельник в семье Красицких прошел в светлой и душевной атмосфере. Утром 7 января курьер доставил букет белых амариллисов с запиской от Андрея: «Самой прекрасной женщине Москвы». Лита перезвонила ему, чтобы от души поблагодарить, но он не ответил.

Наступило 8 января, и, несмотря на воскресный день, Лита запланировала важную для нее встречу с Мариной. «Когда же мы виделись в последний раз? А как раз незадолго до моего столь трагичного, но впоследствии счастливого отъезда в Санкт-Петербург. – Лита с легкой грустью вспомнила их недолгую дружбу. – А ведь Марина знала и по-своему любила моего Максима, а потом помогала мне на поминках, и вообще была рядом в те тяжелые дни». – Она с горечью вспомнила хмурый осенний вечер на 40 дней со дня смерти мужа. Тогда она осталась совсем одна: никто из друзей Максима не пришел разделить с ней эту скорбь. А Марина и Андрей были рядом! «Что же мне ей сказать о маленьком Максиме? А скажу, что и всем – пусть это будет только моя тайна».

Марина была точна и позвонила в домофон без пяти двенадцать. Лита открыла дверь, и девушка бросилась к ней в объятия.

– Дорогая Лита, как же я счастлива, что ты жива и здорова. И какая это радость вновь встретить тебя!

Хозяйка дома не ожидала столь ярких эмоций со стороны гостьи, но не отстранилась, а наоборот, крепко обняла её и поцеловала в щеку.

– Марина, я тоже несказанно рада.

Девушка сняла шубу, огляделась по сторонам и восторженно выпалила.

– Боже мой, ничего у тебя не изменилось. Как будто мы расстались только вчера, и не прошло этих десяти лет. И ты сама, Лита, тоже не изменилась. Как тебе это удается?

А Секлетея заметила, что Марина поправилась, и черты ее лица несколько огрубели. По скромной одежде было видно, что гостье доставалось за эти десять лет, и что, наверное, не раз приходилось сводить концы с концами. Но она не стала об этом ничего говорить, а предпочла просто ответить на вопрос.

– Знаешь, Марина, ведь я работаю как лошадь. А вот теперь и тебя хочу втравить в этот круговорот. Но обещаю неплохие и при этом официальные доходы.

Они прошли в кабинет, Лита принесла кофе и два бокала красного вина.

– Давай выпьем за встречу. А потом я расскажу тебе немного о себе, да и про твою будущую работу.

Они чокнулись, Марина осушила бокал до дна, а хозяйка дома только немного пригубила.

– Так вот, брат оставил мне фармацевтическую компанию «Витафарма», а сейчас так случилось, что мне достался контрольный пакет московской компании «Полимед».

– Ты так просто об этом говоришь, это же – как в сказке: тебе необычайно повезло.

– Да, можно и так сказать. И еще немного о моей личной жизни – я не замужем: не встретила никого достойного после смерти Максима. Но у меня есть ребенок, а его отец – мой покойный муж. Я делала подсадку его спермы, которую он заморозил в начале девяностых.

Глаза Марины округлились, и чтобы как-то её успокоить, Лита принесла из кухни початую бутылку вина и налила девушке еще один полный бокал.

– Вот это действительно класс, я о таком слышала, но не думала, что когда-нибудь с этим столкнусь в жизни.

– Мой сын живет здесь со мной. За ним ухаживает няня, её зовут Эви – я знакома с ней с детства. Так что это теперь моя семья. Они сейчас на прогулке – скоро вернутся, и мы будем все вместе обедать.

– Да, совсем как раньше.

– Ну, не совсем – мой обожаемый муж покинул нас навсегда. – Лита вздохнула, а Марина заметила, что глаза хозяйки заблестели от слез. – Знаешь, я назвала сына в его честь.

– А сколько ему?

– В июне будет четыре года. Быстро время бежит.

– А какие мои задачи в твоей компании «Полимед»?

– Она пока не моя, хотя я владею контрольным пакетом акций. Нужно будет решать рутинные задачи: получать документы, оформлять справки, направлять запросы. Может быть, возникнут и другие вопросы: по каждому я буду тебя консультировать отдельно, особенно на первых порах.

– Это все очень интересно, и я хочу работать в Москве, потому что по горло сыта своим провинциальным прозябанием. Мне не сладко жилось после того, как Ярослав бросил меня!

– Трудности будем лечить интересной работой. Паспорт у тебя с собой?

– Да, он в сумке.

– К трем часам придет нотариус и оформит от моего имени доверенность на тебя. У меня уже есть определенный план работ на ближайшие две недели, и именно на эти виды деятельности мы и сделаем доверенность. А потом будем делать еще другие доверенности – по мере необходимости.

– Да, поняла.

– И еще, остается вопрос по твоему оформлению. Я смогу тебя сейчас принять только в мою компанию «Витафарма»: она расположена в Питере. Но ехать туда не нужно. Я планирую в конце предстоящей недели перебраться туда с семьей и в Москве какое-то время буду наездами. Так что ты сможешь в наше отсутствие жить здесь, в этой квартире. А твои документы в Питер я отвезу сама.

– О, я с огромным удовольствием. Здесь гораздо лучше, чем у моей подруги в хрущевке10.

Послышался звук открываемой двери и, в кабинет влетел разрумянившийся на морозе маленький Максим. За ним церемонно вошла толстая кошка, которая сначала лениво потянулась на ковре, а потом по-хозяйски запрыгнула на письменный стол.

– Какой красивый трехцветный кот, похож на Барсика.

– Это кошка, а зовут её в честь нашего Барсика – Барсой. Так что кошачья жизнь в квартире продолжается. И знакомься, это мой сын Максим.

– А я тетя Марина.

Мальчик застеснялся и спрятался за спину матери, а потом выбежал в коридор и вернулся с кошачьим пояском. От вида движущейся по полу бумажки глаза Барсы округлились и заблестели, она прижала уши и, совершив грациозный прыжок, помчалась вслед за ребенком на кухню. Лита засмеялась и вновь перешла к делам.

– Марина, остался немаловажный вопрос: предлагаю тебе полторы тысячи долларов в месяц. Оплата будет в рублях. Тебя это устроит?

– Ох, это очень хорошие деньги. Знаешь, я в Липецке получала триста долларов, да и платили всегда с задержками.

– Ну и отлично, я рада, что мы договорились. Ты теперь будешь жить в Москве, а цены здесь выше, чем в провинции.

– С такой зарплатой я куплю себе новый гардероб, чтобы соответствовать твоей фармацевтической компании.

– Да, конечно, я смогу тебе выплатить аванс уже 15 января. Ты в ближайшие дни поедешь в Липецк? Тебе нужно там что-то решить?

– Да не поеду я туда. Я работала без трудовой книжки, так что все документы привезла с собой. Ты – мой счастливый билет в лучшую жизнь, Лита. Впрочем, я и в прежние времена к тебе тянулась.

– Дорогая Марина, ты мне тоже нужна. И сразу хочу предупредить: мы будем работать, по крайней мере, первое время с особенными людьми. Я бы сказала про них, что они жестокие и алчные. Так что, не удивляйся.

– Да, меня тоже с такими людьми сталкивала жизнь. Какие же тяжелые годы мы пережили, да и сейчас не намного легче.

– Сейчас уровень коррупции заметно снизился, так что посвободнее стало работать. Ничего, Марина, мы с тобой справимся. Все будет хорошо.

В кабинет заглянула Эви и пригласила их обедать. Марина с замиранием сердца вошла в гостиную и села за круглый стол. Здесь все было, как и раньше: белоснежная скатерть и отменная еда – не было только старшего Максима и её Ярослава. Впрочем, об отсутствии последнего она и не жалела вовсе.

Москва, январь 2005 года (продолжение)

Первый рабочий день 2005 года приходился на понедельник, и уже с самого утра Литу вовлекли в производственные процессы. Для начала её огорчила главный бухгалтер подмосковного завода «Полимеда», которая по телефону сообщила, что Михаил Юрьевич до сих пор не выплатил сотрудникам заработную плату за ноябрь и декабрь. И хотя она общалась вежливо и даже подобострастно, в голосе уже чувствовался надлом.

– Секлетея Владимировна, хочу вам сказать, что здесь люди порядочно устали. Конечно, все очень рады, что вы купили контрольный пакет, но честное слово, одни экономят на еде, а другие и вовсе голодают.

Лита отвечала сдержанно, но внутри у неё все кипело:

– Да, вы правы. 31 декабря я купила контрольный пакет «Полимеда». Но провести собрание и стать генеральным директором я смогу не ранее конца февраля, а до этого времени все процессы в «Полимеде» контролируются Михаилом Юрьевичем. Я после нашей встречи в ноябре ходатайствовала о том, чтобы сотрудникам выплатили долги по заработной плате. Грач обещал решить этот вопрос, поэтому для меня это неприятная новость.

– «Полимед» с нами рассчитался за октябрь, но два последних месяца 2004 года до сих пор не оплачены.

– Михаил Юрьевич сейчас в отпуске, он вернется только в середине января. Но я попробую решить вопрос с Александром Солнцевым. Позвоните мне, пожалуйста, через неделю, и проинформируйте по ситуации.

Лита положила трубку и задумалась. «Неужели в «Полимеде» нет денег? Но тогда почему в конце декабря на бирже проходили сделки с акциями по цене, существенно выше рыночной?»

Она позвонила Александру Солнцеву, который сразу же взял трубку и начал горячо поздравлять её с прошедшими праздниками. Лита сухо пожелала ему здоровья и спросила про заработную плату на подведомственном заводе. Александр включил «вежливого дурака» и процедил:

– Я помню наш разговор о заработной плате. Но полагаю, что выплаты были проведены.

– Да, со слов главного бухгалтера предприятия зарплату за октябрь они получили, а ноябрь и декабрь не оплачены. По декабрю есть еще время – до 15 января. А что вы мне можете сказать про ноябрь?

– Я ничего про это не знаю.

– Но ведь вы финансовый директор «Полимеда».

– Да, но фрязинское предприятие является обособленным хозяйствующим субъектом. Вопрос по заработной плате находится полностью в их ведении.

– То есть, правильно ли я вас поняла: у них на расчетном счете имеются деньги, а их главный бухгалтер задерживает заработную плату?

– Но, нет, это не совсем так. Наверное, у «Полимеда» перед ними есть задолженность: впрочем, я точно не знаю.

– Но ведь вы – второе лицо после Михаила Юрьевича, как вы можете не знать?

– Я работаю по сложившимся в компании регламентам, а именно этот вопрос у нас находится в компетенции генерального директора.

– Хорошо, я все поняла, –Лита говорила бесстрастно и сдержанно. – Действительно, какие здесь могут быть вопросы к финансовому директору? Весь топ-менеджмент «Полимеда» в «шоколаде», генеральный директор с очередной подругой катается в Австрии на горных лыжах, а единственное производственное подразделение компании сидит без заработной платы. Между прочим, эти люди зарабатывают для вас деньги.

– О, прошу вас, Секлетея Владимировна, не ругайте меня. Если вы установите в компании другие регламенты, то, поверьте, я буду безукоризненно им следовать.

Александр отвечал ей бархатным голосом, видно было, что он старался не раздражаться и максимально уладить неприятную ситуацию.

Лита положила трубку телефона и задумалась: «Что-то здесь не так! Александр мне говорил о том, что во фрязинской трудовой инспекции у них все схвачено. Может быть, они специально провоцируют своих работников на забастовку? Хотят поглубже окунуть меня в свое дерьмо!?»

Поразмыслив, она решила, что в этом вопросе ей требуется профессиональная помощь, и набрала номер своего юриста Екатерины Рогалиной. Екатерина ей искренне обрадовалась: она еще догуливала праздники на конюшне со своей обожаемой лошадью и маленькими жеребятами, но звонок важной клиентки сразу же привел её в рабочее состояние.

– Секлетея Владимировна, как же я вам рада: мне доставляет огромное удовольствие наша совместная работа. И я слышала, что вы купили контрольный пакет «Полимеда».

– Да, это так. Значит, и хорошие новости распространяются быстро. Вот по этому поводу я вам и звоню. Мне нужно подобрать практику за последние годы по решениям трудовой инспекции, а также по судебным решениям, связанным с вопросами задержки заработной платы более чем на два месяца.

– Там в «Полимеде» все так плохо? Постараюсь уже сегодня что-то найти. Сколько у меня есть времени?

– Две недели есть. И осветите мне отдельно вопрос ответственности генерального директора за задержку заработной платы. Не хотелось бы судиться еще и с трудовой инспекцией.

– Я все поняла, Секлетея Владимировна. Когда вы будете в Санкт-Петербурге?

– На выходных хочу вернуться. Оставлю сына в Питере с Эви, а сама буду на рабочие дни ездить в Москву.

– Отлично, я через неделю на выходных к вам заеду с материалами.

– Да, Екатерина. До встречи.

За разговорами наступил вечер, и Марина приехала с первым результатом: она привезла из «Полимеда» протокол октябрьского собрания акционеров. Лита отметила новый элегантный кашемировый костюм девушки. «Какая она молодец – уже приоделась. Но я еще с ней не расплатилась, нужно поторопиться!»

Она внимательно прочитала документы: в протоколе собрания присутствовала запись о проведении делистинга «Полимеда» на бирже в связи с решением акционеров. Но никаких сроков исполнения решения обозначено не было, что вносило неопределенность.

«Да, красиво как все получилось. Формально они включили данный вопрос в протокол, но не указали конкретные сроки. Так что при правильном подходе все это можно замотать на веки вечные, никакой делистинг не проводить, и продолжать обманывать инвесторов, которые и так потеряли уйму денег».

Лита вновь позвонила Александру Солнцеву, теперь уже с вопросом о делистинге. Александр опять был очень вежлив и почтителен: он сообщил ей, что вопрос с делистингом является юридическим и полностью находится в ведении Сергея Турова.

«Да, как все у них там устроено – концов не найдешь». С Сергеем Туровым по понятным причинам она разговаривать не захотела и просто приняла информацию Александра к сведению.

– Марина, я рано утром в среду уеду с семьей в Санкт-Петербург, так что вот тебе ключи от квартиры. Пожалуйста, до конца недели направь всем акционерам письма о проведении внеочередного общего собрания 24 февраля 2005 года. Я набросала текст – у нас единственный вопрос: выборы генерального директора. На сегодняшний день это самая важная задача. Я вернусь в воскресенье поздно вечером. И ты можешь пожить пока у меня. Так что будем хозяйничать вместе, как и прежде.

Марина просияла: ей было очень приятно вновь оказаться в центре Москвы, в особенности после липецкой провинциальной дыры. Девушка стала мечтать о принце на белом коне и переменах в личной жизни, но, вспомнив о незаконченных делах, вернулась с небес на землю.

– Хорошо, Лита. Завтра буду заниматься в «Статусе» отправкой писем о собрании. А утром жди – приеду вас проводить, ну и заступить, как говориться, на вахту.

Санкт-Петербург, январь 2005 года

В Питере стояли крещенские морозы: реки и каналы покрылись толстым прозрачным льдом. Город уже с утра заволокла дымка, через которую время от времени пробивались редкие лучи северного солнца. В субботний день Лита решила хотя бы на часок выйти на прогулку с Максимом. К обеду ждали Екатерину Рогалину, а в воскресенье нужно было ехать в Москву на «каторжные работы» в «Полимед». Она достала из гардероба коричневую цигейковую шубу, которую специально купила для зимних деловых поездок и прогулок в ледяном ветреном Петербурге.

«Никакая норковая шуба сегодня так не согреет, как эта цигейковая», – подумала она и стала надевать на маленького Максима валенки и такую же цигейковую шубу, только поменьше. В подобном облачении они стали похожи на двух медведей: маму и маленького медвежонка, и это было так по-русски.

На детской площадке Лита обратила внимание на мужчину в темно-серой куртке–аляске, такой же, как у Андрея. Её сердце забилось: она вспомнила горячие джазовые мелодии и взгляд своего друга – страстный и при этом покорный. Его рождественский букет из белых амариллисов остался в Москве, и она забеспокоилась, как там цветы, поменяла ли Марина воду в вазе.

Маленький Максим играл вместе с крошечной девочкой: дети увлеченно копали яму в снежном сугробе маленькими разноцветными лопатками. «Как сегодня холодно, как бы мальчик не замерз?» – пронеслось в голове у матери. Она подошла и прикоснулась к лицу ребенка: кончик носа был теплым. «Погуляем еще 15 минут и хватит. Как же сегодня зябко!»

Она опять подумала об Андрее, и, вдруг вспомнила о единственной ночи с ним – внезапной и сумбурной. В те горькие дни Лита остро страдала от одиночества, болезненно переживала смерть мужа, часто плакала и ничего не хотела. Она «на автомате» заботилась о сыне и выполняла другие свои обязанности: ходила в школу и вела уроки английского языка. В тот печальный ноябрьский день она была на кладбище одна – Владимир уехал с классом в Финляндию: так было лучше для ребенка. Лита вспомнила, как готовила поминальный стол, как из последних сил накрывала на стол. Но никто из друзей Максима не пришел поддержать ее и помянуть его на сороковой день – только профессор Раков позвонил из Львова с соболезнованиями. Рядом были только Марина и Андрей, но девушка потом куда-то ушла.

А потом Андрей стал страстно и нежно целовать ее, а она не смогла противиться. «Я называла его Игорем, – Литу пронизал холод при этой мысли. – А он ни разу не напомнил мне об этом! И, боже мой, где же он сейчас? Вчера вечером он вновь не ответил на звонок. И как странно, телефон был вне зоны доступа».

Тут она боковым зрением увидела, что девочку увели, а Максим один докапывает снежную яму. Она бросилась к сыну – кончик носа был холодным, и Лита скомандовала немедленно идти домой. Мальчик подчинился, протянул ей замерзший кулачок и по дороге стал рассказывать, что они с девочкой рыли норку для крота, который ночью придет и поселится в ней. Молодая мать с замиранием сердца слушала лепетания сына и думала о том, что ему нужен отец, и что никакой, даже влюбленный в нее мужчина отца ребенку не заменит. А ей самой нужен муж, но только такой, за которым как за «каменной стеной». А любовника я не хочу – лучше сохранять чистоту и ждать своего мужчину».

После прогулки и плотного обеда ребенок крепко уснул. Эви помогла Лите накрыть на стол и заторопилась в магазин за покупками. Екатерина Рогалина была как всегда пунктуальна, и Лита сразу же пригласила ее за стол, потому что и сама порядочно проголодалась.

На этот раз все было скромно: рассольник, жареная картошка с грибами и чай с конфетами. Екатерина сначала воодушевленно рассказывала про Скарлет и её жеребят, потом вдруг переменила тему и спросила о «Полимеде».

– Мы здесь в Питере с огромным интересом наблюдали за вашей схваткой с «Полимедом». Расскажите, как вам удалось купить контрольный пакет?

Лита улыбнулась, но потом тень озабоченности и усталости пробежала по её лицу.

– Я и сама не знаю, наверное, это божий промысел. А фирма «Полимед» на деле оказалась разрекламированным пузырем, который уже почти лопнул, но по инерции сарафанное радио еще передает о его необыкновенных успехах, да и эффективные менеджеры продолжают рассказывать о фирме с особенным придыханием. Вот так все люди и находятся в плену иллюзий.

– Вы уже провели аудит? Почему у вас столь негативная информация?

– Нет, аудит мы еще не провели. Я купила контрольный пакет только 31 декабря. Но уже сейчас столкнулась с задержками по выплате заработной платы на подведомственном предприятии. На следующей неделе должен с зимнего отдыха вернуться Грач – буду с ним встречаться и обсуждать эту проблему. Все это слишком дурно пахнет!

– Не расстраивайтесь! Все образуется, вот увидите.

– Я уже не только не расстраиваюсь, да и ничему не удивляюсь. Но не могу понять, как это с виду приличные люди легко совершают столь греховные поступки. Этот «Полимед» два года назад купил тюменскую фирму «Глория». Я видела их баланс за 2003 год – он мне по цифрам напомнил отчетность «Витафармы» 1996 – 1997 года. В этой фирме «Глория», судя по финансовым документам, ведется действительно реальный, умеренно прибыльный бизнес. Так вот, «Полимед» купил фирму за копейки, толком до конца не рассчитался, но его менеджеры уже успели отстранить от руководства бывших владельцев. Там сейчас рулит какой-то молодой человек, и я полагаю, что это подставная фигура.

Екатерина внимательно слушала Секлетею, только время от времени охала и понимающе покачивала головой.

– Я с ужасом думаю о том, что «Витафарма» могла оказаться на месте этой «Глории». Ну да ладно! Этот раунд я у них выиграла – защитила любимое детище брата. Но если честно, не знаю, что делать дальше. Я на 24 февраля назначила общее собрание акционеров с единственным вопросом: выборы генерального директора «Полимеда».

– И чего же вы опасаетесь? У вас контрольный пакет, и вы автоматически станете генеральным директором

– Я опасаюсь их действий, и наших чиновников тоже опасаюсь – знаете, какое у нас неоднозначное законодательство?

– Да, конечно, о нашем дырявом законодательстве я знаю не понаслышке. Деловая жизнь в России течет во многих аспектах по понятиям: бизнесмены про законы вспоминают нечасто.

Екатерина вышла в коридор и принесла оттуда папку с бумагами.

– Вот здесь та аналитическая справка, про задержку заработной платы, о которой вы меня просили. Что могу сказать на словах! В основном, трудовые инспекции дают вновь избранным генеральным директорам время для наведения порядка, обычно, не менее шести месяцев дают. И даже если поступают жалобы в этот период, то генерального директора не наказывают и к ответственности не привлекают.

– Расскажите мне подробнее об ответственности генерального директора.

– За первое нарушение будет назначен штраф – на директора лично, а также на компанию. Штрафы небольшие – до тридцати тысяч рублей. А вот за второе нарушение генеральному директору суд может назначить наказание в виде дисквалификации сроком от одного до трех лет. А что такое дисквалификация? Это невозможность в течение определенного срока занимать руководящие должности. И если это, не дай Бог, случится, то вы – Секлетея Владимировна, не сможете не только руководить «Полимедом», но и вынуждены будете оставить руководство «Витафармой».

– Понятно. Вот что они задумали на этот раз!

– Я тут откопала два дела в мировом суде Нижегородской области. Вот, я вам распечатала постановления по этим делам и приложила их к справке. Там ответчик по делу купил долю в небольшой компании и повел себя неосмотрительно – стал генеральным директором со всеми, как говорится, вытекающими. Так вот прежние собственники подговорили персонал компании, те подали жалобы в трудовую инспекцию, и уже в течение месяца это дело попало в суд. Из постановления суда видно, что у директора толком не было времени разобраться, там жалобщик принес в трудовую инспекцию договор, которого не было у главного бухгалтера. И этот документ суд признал действительным, не оплаченным в срок, и дисквалифицировал генерального директора на срок три года.

– Понятно. И что же было дальше?

– Ну, видно там юриста нормального у этого человека не было, и он не смог защититься. В итоге он и деньги, и бизнес, да и репутацию потерял. В такой ситуации уже не приходится говорить о нервах и здоровье. Так что, вот такая имеется у нас судебная практика.