Лекарство для Вселенной

Игорь Щербачёв

Лекарство для Вселенной

INTRO

До космопорта было ещё далеко, а Аллета уже ощущала его присутствие. Гул, доносившийся за несколько километров, вибрировал в воздухе, проникал под кожу, заставляя нервно вздрагивать. Из чего состоял этот шум? Аллета пыталась разобрать его на отдельные звуки: радостный гомон встречающих, краткие всхлипывания провожающих, объявления о прибывающих и отправляющихся кораблях… Но основу составлял глубокий, протяжный рокот – бесконечная работа тахионных двигателей крос-плотов, наводнявших космопорт.

В этой части макрогалактики, в системе Бреш, на планете Багран, располагался самый маленький не транзитный космопорт. «Вмещает до восьми тысяч единиц космической техники за раз», – вспомнила Аллета строки из учебника тактического картографирования. «Площадь – пятьсот тысяч квадратных километров». Целое государство, способное в своих огромных ангарах обслуживать одновременно до восьми тысяч кросплотов! Некоторые из этих гигантов достигали пары десятков километров – достаточно, чтобы несколько тысяч пассажиров могли с комфортом путешествовать между звездными системами. Один из таких кросплотов ожидал сегодня Аллету.

Космопорт жил собственной жизнью, не умолкая ни на секунду со дня запуска. Через пару лет этот гигант отметит свой первый тысячелетний юбилей. Чтобы поддерживать его в идеальном состоянии, трудилась армия специалистов – людей и унигуманоидных рас. На погрузочной платформе сновали кошкоподобные куамо, с педантичной аккуратностью сортируя багаж в слот-корзины. Их длинные, гибкие хвосты ритмично подергивались, а уши настороженно вращались, улавливая каждый шорох. Куамо работали очень быстро, словно боясь утонуть в море чемоданов и сумок.

За безопасность отвечали сапринары – насекомоподобные гиганты в толстой хитиновой броне. Их могучие тела возвышались над толпой, словно живые статуи. Но в этих громадных телах для мозга места почти не осталось. Он был не больше грецкого ореха, что делало сапринаров идеальными охранниками. Им были нипочем ни прямые попадания из ионного пучкомета, ни крики разъяренных пассажиров. За всю историю космопорта у сапринаров возникла лишь одна проблема.

Однажды прибыл кросплот с планеты-тюрьмы Тельмар. Несколько опасных заключенных, лишенные электронных ошейников во время транспортировки, сбежали из-под стражи. Они убили семерых пассажиров, завладев их одеждой и документами, и растворились в толпе. Сапринары, неспособные к сложному анализу и распознаванию, оказались бесполезны. Тогда одну группу сапринаров оснастили нейронными сканерами, подключенными к их фасеточным глазам. Сканеры анализировали лица, походку, особые приметы, незаметные для невооруженного глаза. Технология сработала. Беглецов нашли и отправили обратно на Тельмар, где их ждало еще более суровое наказание.

Роль администраторов и управляющих выполняли прокторы. Их непропорционально большие головы, покоящиеся на тонких, словно тростинки, телах, неизменно вызывали у пассажиров улыбку. Но за этой комичной внешностью скрывался мощнейший интеллект, превосходящий любые компьютеры. В их черных, как уголь, глазах отражалась интенсивная мыслительная деятельность – тысяча операций в минуту. Пассажиры, не замечая этого скрытого процесса, ошибочно принимали задумчивость прокторов за игнорирование. А когда ответы все же следовали, многие считали прокторов провидцами. Ведь они, просчитывая все возможные варианты наперед, давали невероятно точные и своевременные рекомендации.

Неудивительно, что среди прокторов было много талантливых ученых и изобретателей. Кстати, нейронные сканеры для сапринаров – их творение.

Несмотря на свои выдающиеся способности, прокторы предпочитали оставаться в тени, не стремясь к власти. Они были аполитичны, хотя их аналитический ум принес бы огромную пользу Ассамблее Независимых Планет.

И это была лишь верхушка айсберга. Основная часть персонала космопорта скрывалась в лабиринтах ремонтных ангаров, складов и машинных отделений.

Перечислять всех, кто трудился в этом кишащем жизнью механизме, не хватило бы и дня.

Аллета аккуратно припарковала свой свайпбайк на специальной платформе, постаравшись оставить его как можно ближе к главному входу в космопорт. Вблизи терминал казался еще огромнее, чем издалека. Его стеклянный купол, словно гигантский глаз, взирал на прибывающих пассажиров. Солнечные блики, отражаясь от его поверхности, слепили бинокуляр шлема Аллеты. Несмотря на защиту, она рефлекторно прищурилась, пытаясь разглядеть вход.

Внутри у нее все сжалось от волнения. Она чувствовала себя так, словно собиралась прыгнуть в неизведанное. Мышцы напряглись, сердце стучало как бешеное. Похожее чувство Аллета испытывала лишь раз в жизни – перед выпускными экзаменами в межгалактическом университете.

Силовое поле входных дверей растворилось, и Аллету обдала легкая звуковая волна. Все происходило точно так, как она и ожидала. В просторном зале терминала бурлила жизнь. Толпы людей и унигуманоидов спешили по своим делам, их голоса сливались в неразборчивый гул. Воздух был наполнен разнообразными запахами – озоном, специями, незнакомыми ароматами далеких планет. Световые табло мигали, извещая о прибытии и отправлении кораблей. Роботы-носильщики сновали туда-сюда, ловко лавируя между пассажирами.

– Осталось найти свой отряд, – с грустью вздохнула Аллета, оглядывая бурлящий жизнью зал терминала. – И где же мне его искать в этом хаосе?

* * *

Всю информацию об этой экспедиции Аллета получила всего несколько дней назад. Сообщение пришло рано утром, резко выдернув ее из сна. Она не помнила своих снов, но ощущение от них всегда было каким-то тяжелым, с горьким послевкусием. Поэтому Аллета обрадовалась пробуждению. Решительно сбросив с себя остатки сна, она распахнула глаза и скомандовала виртуальному дворецкому: «Поднять шторы! Открыть окна!».

Прохладный, влажный воздух ворвался в комнату, заставив Аллету вздрогнуть и поспешно встать с кровати. Дальше последовал обычный утренний ритуал: легкая разминка, чтобы разогнать сонливость, контрастный душ и, наконец, чашка ароматного натурального кофе. Никаких синтетических заменителей! Аллета ценила настоящий вкус и запах, особенно по утрам.

– У вас есть пропущенная видеограмма из Службы Ремонта Планет, – проговорил бархатистый голос виртуального дворецкого. – От господина Юдина, планетарного оценщика.

При упоминании этой фамилии у Аллеты внутри все сжалось. На мгновение ей стало трудно даже дышать. Эта фамилия пробудила в ней воспоминания, которые она так старательно пыталась забыть. Собрав волю в кулак, Аллета отбросила нахлынувшие эмоции и попыталась сосредоточиться. Зачем он ей написал?

Включать видеограмму сразу не хотелось. Ее сковал ужас, вновь вернувший ее к последней экспедиции, к полученным в ней физическим и душевным ранам, к ручному модульному протезу, к долгой и мучительной реабилитации. Это Юдин отправил их отряд на Недис, планету, с которой из тридцати человек вернулась лишь половина, да и та искалеченная. В числе погибших была и Шаад, лучшая подруга Аллеты. Эта мысль пронзила ее острой болью, словно рана вновь открылась.

У любого воспоминания, даже самого приятного, есть свой срок годности. Страхи Аллеты давно перешагнули рубеж полураспада, но при упоминании Юдина все тело словно объявило ей протест. Внутри все сжалось, а по спине пробежал холодок. Однако любопытство, этой неотъемлемой чертой Аллеты, взяло верх.

– Включи, пожалуйста, видеограмму, – неуверенным голосом произнесла она, усаживаясь в кресло у окна. Комната была обставлена со вкусом: мягкий ковер на полу, книжные полки с голографическими проекторами, несколько картин с пейзажами далеких планет. На столике рядом с креслом стояла ваза с экзотическими цветами, излучающими нежный аромат.

На стене возле входа в залу открылась ниша, из которой выехала темная прямоугольная коробка. Она раскрылась, словно цветок, ее части-лепестки засветились радужным цветом и начали проецировать объемное изображение.

Перед Аллетой появилось лицо Юдина. Оно хоть и постарело, но не потеряло своих острых черт и пронзительного, цепкого взгляда. Морщины избороздили его лоб и щеки, но глаза все так же горели живым огнем.

– Как же давно я вас не видела, – проговорила Аллета, и в ее голосе, несмотря на все пережитое, прозвучала почти нежность.

Хоть она и помнила, что этот человек отправил их на ту злополучную миссию, которая обернулась катастрофой для отряда, но злости она не испытывала. Наоборот, ей стало тепло от того, что она видит знакомое лицо, слышит знакомый голос. Это было словно встреча со старым другом после долгой разлуки. В то же время Аллета понимала, что нельзя поддаваться чувствам. Она сосредоточилась, стараясь сохранять хладнокровие. Ей нужно было выслушать, что хотел сказать ее старый наставник. Она выпрямила спину, скрестила руки на груди и приготовилась внимательно слушать.

– Здравствуй, Аллета, – произнес Юдин, и его голос заметно дрожал. – Я знаю, что обещал никогда не обращаться к тебе, даже в экстренных ситуациях…

Было видно, что ему неудобно обращаться к Аллете и что он сильно нервничает. Он постоянно отводил взгляд, теребил край стола, на котором стоял проектор. С момента их последнего разговора прошло пять с небольшим стандартных лет. Все это время Аллета пыталась сначала забыть ту экспедицию, потом принять ее последствия и, в конце концов, просто продолжить нормальную жизнь. И вот теперь, словно в ускоренной перемотке, она вновь переживала все это.

– Я хотел сначала обойтись без тебя, – Юдин прокашлялся, словно пытаясь этим что-то скрыть. – Но… только ты специалист в этой сфере.

Аллете было приятно, что Юдин признал ее профессионализм, но она понимала, что он что-то умалчивает. В его глазах читалась тревога, смешанная с виной. Он словно искал помощи у кого-то невидимого. На пару мгновений он замолчал, подбирая слова. Еще один кашель, и этот своеобразный ритуал словно придал ему смелости. Он заговорил быстрее, и голос его уже не дрожал.

– Просить тебя о таком… это слишком много. Особенно после того, что произошло, – он на секунду отвел глаза от невидимой собеседницы. – Это много даже для меня.

Он сделал еще одну паузу. Было видно, как он напрягся, словно натянутая тетива. Набрав в легкие воздуха, он быстро выстрелил словами, как из лука:

– Листер… пропал!

По лицу Юдина было видно, что, сказав это, он сбросил тяжкий груз. Все его мышцы расслабились, а по лбу, сверкающему в свете проектора, скатилась крупная капля пота.

Аллета сначала не поняла смысла его слов, настолько быстро он их произнес. Первое, что она разобрала, было имя "Листер". Это имя вызвало в ней такую бурю эмоций, что щеки вспыхнули красным огнем. Она даже слегка засмущалась, но очень быстро до нее дошел смысл всей фразы, и ее внутренности словно провалились куда-то, оставив после себя лишь холодную пустоту. Она резко остановила видеограмму и отмотала назад. Вдруг она ослышалась? Напряженное лицо Юдина вновь произнесло:

– Листер… пропал!

Теперь Аллету охватил настоящий ужас. В ее голове стали возникать самые страшные картины, от которых сердце забилось чаще. Она почувствовала, как силы покидают ее. Руки стали мягкими, словно плети. В этом свободном падении ее бионический протез зацепил консоль управления, и видеограмма продолжила воспроизведение.

– Связь с ним оборвалась неделю назад, – продолжил Юдин уже более спокойным, привычным для себя лекторским тоном. – Мы думали, что это произошло из-за неясного атмосферного явления, которое переросло в шторм…

От спокойного, размеренного тона Юдина Аллета немного успокоилась. Сердцебиение пришло в норму, дыхание стало ровнее.

– Поэтому мы отправляем туда новую экспедицию совместно с Ассамблеей Независимых Планет, – продолжил Юдин. – В этот раз спасательную.

Он вновь прокашлялся и продолжил, но уже менее уверенным тоном:

– Лучше тебя специалиста в сфере планетарной морфологии нет никого. Не зря ты была архитектором терраформирования… это даже подтвердили бы Листер и Шаа… – он резко замолчал, оборвав фразу. На его лице появилось виноватое выражение. Он опустил глаза, словно боясь встретиться взглядом с Аллетой.

Её охватила ярость. То, как Юдин упомянул Листера, словно он уже был в прошлом, словно его больше нет, вызвало в ней бурю негодования. Она была готова кричать на проекцию, топать ногами, разбить что-нибудь, но потом поняла бесполезность таких действий. Юдин ее не услышит.

В ней вновь всплыли воспоминания о Шаад, о ее лучезарной улыбке, о ее неиссякаемой энергии. Потерять подругу было невыносимо больно. И Листер… он тоже тяжело переживал смерть Шаад. Они ведь были друзьями с студенческой скамьи. После той экспедиции на Недис, их пути разошлись. Листер с головой ушел в работу, а Аллета пыталась залечить душевные раны, научиться жить с потерей и с протезом. И вот теперь ей предстояло пережить еще одну утрату? Нет, она не может этого допустить. Она должна найти Листера.

Собравшись с мыслями, Аллета продолжила просмотр видеограммы.

– Я не буду ударяться в подробности, у нас нет времени, – продолжил Юдин тем же скорбным тоном, в котором слышались нотки вины и беспокойства. – Через два дня наш исследовательско-поисковый отряд стартует из космопорта Баграна. Все инструкции я прилагаю к видеограмме.

После этих слов Юдин, видимо, хотел отключить сообщение и даже потянулся к консоли, но в последний момент передумал. На его лице отразилась борьба.

– Аллета, ты нам очень нужна… Всем нам, – последние слова он произнес с особой теплотой и искренностью, словно просил о чем-то очень важном. После этого сообщение закончилось.

Аллета обнаружила, что своим роботизированным протезом давит на консоль управления с такой силой, что та начала хрустеть, словно шоколад, расходясь мелкими трещинами. Она поспешно отпустила консоль, и ее осколки с тихим звоном упали на пол.

Первая мысль, которая пришла ей в голову: "Куда бежать? Что делать?". Она чувствовала, как в ее теле появляется энергия, словно она только что приняла адреналиновый душ. Но Аллета не знала, в каком направлении направить эту энергию. И тут она вспомнила, что Юдин оставил ей инструкции в видеограмме. Но консоль сломана…

– Переведи файл на кухонную консоль, – обратилась она к виртуальному дворецкому.

В мгновение ока в кухонном столе засветился экран, и файлы Юдина были уже там открыты. Аллета поспешила на кухню, где ее ждала чашка остывшего кофе и важная информация.

Аллета не сразу пошла смотреть файлы. Ей хотелось сначала успокоиться, собраться с мыслями, заручиться поддержкой всего своего хладнокровия, чтобы не дать эмоциям шанса все испортить. Она вспомнила слова Юдина, который был тогда еще их преподавателем, а она – его студенткой: «Там, где зародилась искра эмоций, что вызывает пожар чувств, не поможет все твое здравомыслие и интеллект. Они просто сгорят в этом огне. Только время способно потушить этот пожар».

В те далекие времена она очень бурно и эмоционально реагировала на подобные изречения, не желая их понимать. Спустя много лет Аллета наконец-то пришла к этому. Жизнь научила ее ценить хладнокровие и рассудительность, особенно в критических ситуациях. Она понимала, что сейчас важно не поддаваться панике, а действовать обдуманно и рационально.

Аллета сделала несколько глубоких вдохов, стараясь восстановить сердечный ритм. Она подошла к окну и посмотрела на город, раскинувшийся под ней.

Яркие огни рекламных щитов, бесконечные потоки транспорта, спешащие куда-то люди – все это казалось таким далеким и нереальным. Сейчас ее волновала только одна мысль: «Листер в беде. Я должна ему помочь».

Последующие несколько часов, не отвлекаясь ни на что вокруг, кроме как на пару глотков остывшего кофе, Аллета провела, изучая инструкции, отчеты и графики, касающиеся экспедиции. В этих файлах не было никакой конкретной информации, лишь общие сведения, которые не проливали свет на происходящее в целом. О деятельности Листера было написано пару скупых предложений, к которым прилагались два совершенно бесполезных отчета. А вот о том, что именно ей предстоит делать, какую роль она будет играть во всем этом, Аллета так и не смогла узнать. Все файлы заканчивались одним и тем же: дальнейшие инструкции будут предоставлены после прибытия экипажа в космопорт.

Аллета понимала, что ее затягивают в эту авантюру без ее согласия. Где-то в глубине души она уже согласилась и была готова немедленно отправиться в путь. Но в то же время ей казалось, что решение уже приняли за нее. Все было написано именно так, чтобы заинтересовать ее, пробудить в ней любопытство и чувство долга. А если бы это не сработало, то информация о пропаже Листера точно подтолкнула бы ее к положительному ответу. Юдин прекрасно знал ее слабые места.

Аллета откинулась на спинку стула и закрыла глаза. «Что же делать?» – спросила она себя. С одной стороны, ей не хотелось вновь оказываться в центре опасной экспедиции. С другой стороны, она не могла бросить Листера в беде. И еще это странное чувство, что ее используют.

После последней экспедиции Аллета действительно стала другим человеком. Долгая и мучительная реабилитация не прошла даром. Она научилась контролировать свои эмоции, стала более хладнокровной и рассудительной. И вот теперь, глядя на разбитую консоль, она подумала, что готова посмотреть своему страху в лицо. Она к этому постоянно готовилась, пусть даже неосознанно. А жить без любимого дела – терраформирования, без этого волнующего процесса превращения безжизненных планет в цветущие миры, – было невыносимо, тяжелее, чем носить груз страха прошлых воспоминаний. Ведь она – архитектор терраформирования, главный инженер и дизайнер новых миров. Анализировать планетарные данные, проектировать экосистемы, руководить внедрением технологий – вот что наполняло ее жизнь смыслом.

«Вот судьба и дает тебе шанс стать сильнее», – оправдательным тоном проговорила себе Аллета, хотя прекрасно понимала, что дело не в судьбе, а в Листере. Она должна была его спасти. Это было ее долгом, ее миссией.

Закончив читать инструкции, Аллета уже твердо решила лететь в космопорт. Собирать вещи ей не нужно было, так как в инструкциях говорилось, что все необходимое оборудование будет предоставлено в полном объеме. Взяв с собой лишь пару личных вещей, которые вместились в небольшую прем-сумку, Аллета вышла из квартиры.

Дорога до космопорта Баграна заняла полтора дня. Аллета сознательно отказалась от авиаперелетов на ховерплане, предпочтя им путешествие на своем верном свайпбайке. Ей нужно было время, чтобы побыть одной, собраться с мыслями, подготовиться к новой миссии. Она пересекла всю планету, от заснеженных вершин северного континента до пыльных равнинах южного. За это время она не раз вспоминала счастливые дни, проведенные в университете на кафедре астроэкологии и планетарного дизайна. Она, Шаад и Листер – неразлучная троица, мечтающая превращать безжизненные планеты в цветущие сады. Они вместе проводили бесконечные часы в лабораториях, спорили до хрипоты на семинарах, делились самыми смелыми идеями.

Потом ее мысли вновь уходили в сторону катастрофы на Недисе, к лицу Шаад, застывшему в последней гримасе ужаса. И Листер… пропавший без вести на далекой планете. Аллета с усилием отгоняла эти тяжелые воспоминания, стараясь не думать о плохом. Она сосредоточилась на дороге, на меняющихся ландшафтах, на шуме ветра. Ей нужно было сохранять хладнокровие и сосредоточенность. Она не знала, что ждёт ее впереди, но одно она знала точно: отсиживаться в стороне она больше не намерена. Пришло время действовать.

* * *

От такого количества народу у Аллеты закружилась голова. Толпы пассажиров – людей и унигуманоидов самых разных рас – двигались в разных направлениях, словно частицы в броуновском движении. Воздух наполняли обрывки разговоров на десятках языков, звуки шагов, шум двигателей транспортных роботов. Аллете нужно было найти место сбора своей группы.

Она знала номер посадочного терминала, но вот где именно он находится в этом лабиринте коридоров и залов, было еще той задачей. Аллета панически боялась потеряться, словно ребенок, отбившийся от матери в шумной толпе.

Чтобы найти точные координаты терминала, она подошла к одному из инфобоксов. Эти интерактивные помощники могли предоставить любую информацию, касающуюся космопорта. Инфобокс представлял собой большую треугольную стеллу из прочного пласт-стекла, мерцающего в свете ламп. Как только Аллета приблизилась, одна из прозрачных граней вспыхнула радужным огнем, одновременно сканируя ее лицо и фигуру. Это было необходимо, чтобы подобрать виртуальный образ консультанта, соответствующий расе пользователя. Через мгновение на экране появилось андрогинное лицо с мягкими чертами, в которых угадывались как женские, так и мужские нотки.

– Добро пожаловать! – прозвучал приятный голос. – Пожалуйста, выберите язык общения.

Аллета выбрала стандарт-прим, на котором говорило преобладающее большинство унигуманоидов.

– Отличный выбор! – андрогин расплылся в слегка неестественной, но вполне дружелюбной улыбке. – Чем я могу вам помочь?

– Мне нужен выход тридцать шесть. —сказала Аллета, стараясь перекричать шум толпы.

– Повторите запрос, – попросил Искусственный гид, или, как их еще называли, Игид. Его голос был синтезирован на основе всех возможных тембров, чтобы инфобокс мог подобрать для каждого пользователя самый приятный вариант. Но Аллета не слышала какого-то одного голоса. Голос Игида переливался из мягкого и мелодичного сопрано в высокий альт, а потом резко падал в низкий и глухой бас. Это было похоже на какофонию звуков, от которой у Аллеты начала разбаливаться голова.

«Наверное, сломался сенсорный анализатор голоса», – подумала Аллета.

– Мне нужно найти дорогу к выходу тридцать шесть, – Аллета попыталась сказать номер настолько громко и четко, насколько это было возможно в царящем вокруг шуме, чтобы анализатор корректно принял ее запрос.

Узнать, услышал ли ее Игид, Аллете было не суждено. Внезапно ее под руки подхватили две фигуры в стандартных космических комбинезонах темно-синего цвета с ярко-оранжевыми полосами – такие часто носили инженеры-механики на кросплотах. Не говоря ни слова, они повели Аллету в неизвестном направлении.

– Ты, наверное… – начал один из них хриплым голосом.

– …Аллета? – закончил второй.

У Аллеты от страха отняло дар речи. Сердце убежало в такие отдаленные места ее организма, что даже с помощью сенсор-щупа нельзя было услышать, как оно бешено колотится. От страха она даже не могла сопротивляться. «Кто они такие? Куда они меня тащат? Что им нужно?» – эти вопросы вихрем проносились в ее голове.

– Как хорошо, что… – начал человек справа, и его слова потонули в гуле космопорта.

– …мы тебя нашли, – закончил второй, тот, что слева.

Аллета не могла разглядеть их лиц, скрытых под воздушными шлемами, которые еще и искажали голоса, делая их хриплыми и неразборчивыми. От этого ей стало еще страшнее. Она собрала всю свою волю в кулак и хотела уже стряхнуть с себя незваных гостей, которые все ускоряли свой и без того стремительный шаг, но тут человек слева одной рукой нажал на нагрудный сенсор, и его шлем сложился, превратившись в воротник. Аллета смогла увидеть лицо своего "похитителя".

– Я – Брандл, – сказал он, расплываясь в довольной улыбке, и его голос, освобожденный от искажений шлема, прозвучал звонко и приятно.

– Я – Зандл, – человек справа тоже нажал на сенсор, и его шлем скрылся в воротнике. Аллету встретило точно такое же лицо, как и у того, кто представился Брандлом. Та же довольная улыбка, те же глаза, тот же разрез губ. Даже голос был почти идентичным, лишь с каким-то еле уловимым отличием, которое Аллета не могла определить. Она лишь охнула от удивления.

– Да, – подтвердил Зандл, словно читая ее мысли. – Мы сорт-близнецы.

Аллету очень удивило, что ее "похитители"оказались близнецами. Это была большая редкость в современном мире. Но то, что они сорт-близнецы, повергло ее в настоящий шок.

Обыкновенные, не искусственно оплодотворенные близнецы рождались примерно один раз в двести лет. Процент рождаемости их был настолько низкий, что каждый дуэт становился объектом пристального внимания правительства макрогалактики. Близнецам предоставлялись лучшие условия для развития и воспитания, правительство покрывало все расходы на их обучение в любом учебном заведении макрогалактики, а их будущее было обеспечено с самого рождения.

Сорт-близнецы – еще более редкое явление. Как правило, это тоже не искусственно оплодотворенные дети, но рождались они не по двое, а по трое. Матерей, у которых на ранних сроках беременности обнаруживали три эмбриона, сразу брали под строжайший контроль. За ними следили лучшие врачи макрогалактики, контролируя каждый аспект их здоровья и питания. К таким матерям относились со всей бережностью и серьезностью, на какую было способно АНП (Ассамблея Независимых Планет).