Божественный яд

Про Илаатан Ида знала мало. Её интересовали книги по медицине, немного – мифы и легенды, поэзия и совсем уж по остаточному принципу всё остальное, так что фройляйн Морнхут хоть и имела общее представление о нравах и обычаях соседей, но именно что общее.

К лёгкому разочарованию Иданы, слуга привёл её в обыкновенную гостиную, интерьер которой всего лишь ненавязчиво отсылал к илаатским традициям, что-то подобное и даже куда более эффектное встречалось в домах падких на экзотику аристократов. Низкая, немного непривычная мебель, обитая пёстрой тканью и украшенная резьбой на деревянных частях, мозаичный пол, сложные барельефы с растительным орнаментом и мозаичные вставки на стенах, два настенных фонтана друг против друга… Красиво, но совсем не то, что рисовала фантазия. Впрочем, и она сейчас не в Илаатане, а в королевском дворце, откуда бы здесь взяться совершенно чуждым интерьерам?

Илаат, который поднялся навстречу гостье, одновременно соответствовал её ожиданиям и обманывал их. И хотя неприлично столь откровенно кого-то разглядывать, но Идана просто не могла удержаться, и, пока они вежливо раскланивались и знакомились, девушка давала волю своему любопытству, насколько позволяло плохое зрение. Её извиняло то, что принц Сулус ан-Яруш, который настаивал на неформальном разговоре без титулов, и сам отвечал не менее откровенным интересом.

Он имел непривычную наружность, но определённо был красив. Хорошего роста – такого, чтобы не возвышаться над окружающими совсем уж неприлично (хотя принц, наверное, мог себе подобное позволить), но при этом иметь право считаться высоким мужчиной. Конечно, принц не сверкал обнажённым торсом, но свободные белые одежды сидели на нём очень хорошо, безо всякой наготы подчёркивая тонкую талию и широкие плечи и давая понять, что сложён мужчина прекрасно.

Илаат двигался текуче и грациозно, длинные распущенные волосы и подведённые глаза вкупе с обилием золотых украшений производили странное впечатление и, наверное, должны были придавать в глазах непривычных к такому трантцев женственности, но этого не происходило. И ничего чрезмерного, крикливого в его наружности не виделось: простая белая одежда удачно оттеняла блеск золота.

Ида пришла к выводу, что илаат походил на змею – белую с чёрной головой морскую гадюку, ядовитую обитательницу прибрежных скал.

Показывая себя гостеприимным хозяином, Сулус предложил чай и закуски, вежливо поинтересовался, не случилось ли каких-то проблем в дороге и всё ли у неё, Иданы, хорошо. Поскольку это были обыкновенные светские мелочи, вдаваться в детали Иде не следовало, даже если бы жалобы имелись, поэтому она несколько минут поддерживала спокойный светский разговор, с удивлением ловя себя на том, что совершенно не волнуется. А ведь находится наедине с незнакомым мужчиной, притом чужестранцем, обычаи родной страны которого знает посредственно! Больше того, разглядывает его без стеснения и позволяет рассмотреть себя.

А с другой стороны, что ей скрывать и чего стесняться? Белый с пепельно-розовым дневной наряд очень шёл Идане, тонкие кружевные перчатки и жемчуг на шее – тем более, а собранные в аккуратную высокую причёску кудряшки постоянно притягивали взгляд собеседника. Безупречная осанка, тонкая талия, обаятельная улыбка… Если попытаться поставить себя на место илаата, привыкшего к совсем иным чертам и одеждам, это должно смотреться столь же экзотично и привлекательно, как наружность принца в Транте.

Через несколько минут принесли чай. Никаких любопытных служанок, столик прикатил ещё один лакей с лицом, напоминающим восковую маску. Идана даже пристально вгляделась в его движения, гадая, человек ли это или отлично исполненный автоматон?

Но через мгновение от этого вопроса отвлекло появление ещё одного илаата, при виде которого все мысли о лакее вылетели из головы фройлян Морнхут.

Такие же свободные белые штаны, как у принца, подпоясывал шёлковый алый шарф, а верхнюю часть тела прикрывал только длинный распахнутый жилет, расшитый красным и золотым. На груди висело несколько ниток бус. Ида с трудом и вскользь вспомнила, что эта деталь одежды называлась кутра, и постаралась сосредоточиться на том, чтобы оторвать взгляд от торса непривычно полуобнажённого мужчины. Это давалось с трудом: илаат был слишком хорош собой. Гладкая смуглая кожа, развитая мускулатура, правильные черты лица…

Ох, Защитник, можно подумать, она могла сейчас разглядывать его лицо!

– Я прошу прощения за то, что прерываю беседу, – заговорил илаат, у двери глубоко поклонившись и прижав ладони к груди. – Мой господин, прилетел почтовый ворон с вестью из дома.

– Простите, фройляйн, это не займёт много времени, – обратился принц к Идане, принял из рук посетителя небольшой цилиндрический футляр и полностью сосредоточился на нём.

– Разрешите представиться, прекрасная дева, я Кутум Чёрный Ветер, – белозубо улыбнулся почтальон и склонился к руке Иды.

– Идана Морнхут, приятно познакомиться. – Ида всё же заставила себя отвлечься от волнующего и смущающего вида полуобнажённого рельефного торса и смогла вежливо улыбнуться илаату в лицо, когда тот задержал её ладонь в своей заметно дольше положенного.

Перчаток Кутум не носил, у соседей это вообще было не принято, и Ида не смогла не отметить, какие горячие у него руки. И, кажется, сильные.

– Неужели вы – одна из заложниц грядущего мира? Изумительно! Я надеялся, что Трант уступит нам несколько прелестных цветов из своих оранжерей, но даже мечтать не смел, что среди них окажется столь прелестная роза воистину королевского сорта. – Кутум рассыпался в комплиментах, выпустил наконец руку Иды и без приглашения занял соседнее кресло.

Идана попыталась вспомнить, что говорил на этот счёт этикет Илаатана – имел ли право кто-то садиться без приглашения в присутствии принца, и если да, то кто, – но не преуспела. Слишком отвлекал илаат. Бархатисто-мягкий, глубокий голос обволакивал сознание и напрочь лишал возможности думать. Так бы сидеть и слушать его вечно…

Последняя мысль слегка отрезвила, Ида насторожилась. Голос был хорош, и его обладатель – тоже, но не слишком ли быстро она растаяла?

Чтобы не затягивать паузу, девушка сделала несколько глотков чая и незаметно до боли прикусила щёку изнутри, пытаясь вернуть себе самообладание. Это помогло. Идана вспомнила, что магия илаатов позволяла им воздействовать на живую природу, включая человека и его сознание.

Внутри мгновенно вскипело раздражение, но Ида одёрнула себя и заставила сохранить лицо, даже улыбнулась велеречивому илаату.

– Я не большой знаток культуры Илаатана, но, кажется, у вас принято ценить в розах не столько их красоту, сколько остроту шипов, не правда ли?

– Сочетание красоты и умения не дать себя в обиду – воистину проявление совершенства, – с улыбкой ответил Кутум. – Да, мы ценим это в женщинах.

– То есть в том случае, если кто-то попытается влезть в мою голову, будет уместно воткнуть ему в руку шпильку? За отсутствием других шипов, – невозмутимо продолжила Идана.

Собеседник растерянно приподнял брови во время этой короткой тирады, а потом вдруг расхохотался – громко и заразительно, слегка запрокинув голову и без стеснения демонстрируя отличные белые зубы.

– Простите моего друга, – вмешался в разговор помалкивавший до сих пор принц. Он не смеялся, но улыбался весело и тоже очень искренне. – Мы должны всесторонне проверить девушек и подготовиться к их визиту. Заметные воздействия на сознание, разумеется, под запретом, а подобные мелкие хитрости, призванные расположить собеседника, используют многие. Покажи, Кутум.

– Вот, – тот аккуратно высвободил из-под украшений тонкий кожаный шнурок с изящной резной подвеской из кости или светлого дерева. – Это совсем простая поделка, какие можно достать едва ли не на каждом шагу, легко воздействует на разум, успокаивая и вызывая доверие. Наши амулеты отличаются от ваших артефактов.

– Я техномаг, я знаю, – не удержалась от замечания Ида, с жадным интересом вглядываясь в подвеску.

Артефакты Транта имели сложную конструкцию, состояли из нескольких металлов с каменными вставками и служили долго. Их заряд обычно восстанавливался сам от окружающего фона, но при необходимости техномаг мог его пополнить своей силой. А в Илаатане пользовались амулетами. Изготовленные из дерева, кости, перьев, кожи и других «живых» материалов, они могли нести большое количество магии, но не возобновляли её и, истощившись, приходили в негодность. Ида знала это в теории, но ещё ни разу не видела настоящих илаатских амулетов – в Транте их не жаловали и запрещали ввоз.

– Тем лучше! – заверил принц. – Разумеется, на сам… отбор не допустят даже таких вещиц, и за возможными женихами, имеющими соответствующий дар, приглядят отдельно, но вам предстоит жить в Илаатане и лучше заранее настроиться. Мы выясняем, насколько каждая девушка подвержена внушению, и если всё плохо – её придётся обучить защите и обеспечить амулетами.

– Ах, это была проверка, – раздосадованно протянула Идана. Осадок остался неприятный, но на хитрого принца она не сердилась, и на его друга – тоже. Разумная предосторожность, которая на пользу иноземным невестам. – И как, я её прошла?

– С блеском, – заверил принц.

– Скажите, – сообразила Идана, – а внешний вид вашего друга, наверное, тоже не случаен?

– Разумеется, – не стал скрывать тот. – Культура Транта запрещает обнажать тело, насколько я помню, некоторые послабления делаются только для женских вечерних платьев, а наша не видит в наготе ничего стыдного. Порой неуместное – да, но в спокойной дружеской или праздничной обстановке подобный вид никого не смущает. – Сулус выразительно указал на распахнутую кутру, и Идане пришлось приложить всю силу воли, чтобы не прилипнуть опять взглядом к скульптурному торсу. – Конечно, ко всему можно привыкнуть, но и первая реакция важна. Одно дело, когда девушка просто смущается и отводит глаза, но совсем другое – если начинает яростно требовать прикрыться или, хуже того, падает в обморок.

– Что, и такие были? – изумилась Ида. Ладно возмущение, она и сама знала нескольких таких чрезмерно благовоспитанных девушек, но обморок?!

– Увы, – неопределённо отозвался принц. – Но проверки проверками, а мне бы хотелось услышать и ваше собственное мнение. Неужели вы в самом деле готовы вот так оставить родные места и перебраться в другую страну? Где, как бы мне ни хотелось обратного, можете столкнуться и с враждебностью, и с козням некоторых фанатично настроенных людей. Мы обеспечим безопасность и постараемся предотвратить неприятности, но в новом обществе и чужой культуре шероховатости неизбежны.

– Простите, ваше высочество…

– Сулус. Я же просил, – он нахмурился с лёгким укором.

– Хорошо, Сулус. Простите, но я не верю, что биографии потенциальных невест для вас – закрытые книги. Вы наверняка знаете, кто я и почему до сих пор не вышла замуж, – твёрдо заговорила Ида, предпочтя решать все вопросы прямо и сразу. – Я считаюсь падшей женщиной и не могу рассчитывать на достойное замужество. Даже если мне повезёт встретить мужчину, способного отринуть предрассудки, всегда остаётся окружение, которое неизменно будет давить и отравлять жизнь. В Илаатане иное отношение к вопросу добрачных связей, и я не раз задумывалась, каково это – оказаться в стране с вашими обычаями. Конечно, я бы предпочла остаться здесь и изменить нравы Транта, но подобное вряд ли произойдёт на моём веку. А я ещё достаточно молода и хочу найти своё счастье. Я сказала что-то не так? – нахмурилась она, потому что принц с его другом слушали эту речь молча, с непонятными лёгкими улыбками. Показалось – насмешливыми, но Ида предпочла уточнить, прежде чем обижаться.

О собственном меркантильно-производственном интересе младшая Морнхут решила пока промолчать. Потом. Для начала надо добраться до Баад-Натхи и освоиться там.

– Напротив, – поспешил заверить принц. – Вы говорите то, что я надеялся услышать. Мне, вслед за владыкой Илаатана и королём Транта, не хотелось бы, чтобы участники этого соглашения чувствовали себя жертвами. И ваш разумный оптимизм – это лучший вариант из возможных.

– И много вам попалось оптимистично настроенных невест? – осторожно спросила Ида.

– К счастью, у нас есть неплохие шансы набрать десять подходящих девушек. И если вы не передумаете, то я буду счастлив видеть вас среди них, – окончательно развеял её сомнения Сулус.

– У меня было время обдумать всё и принять решение. Если требуется официальное согласие родителей…

– О нет, мне достаточно вашего, вы ведь совершеннолетняя по законам Транта. Согласие родителей волнует вашего короля, и именно его канцелярия занимается соответствующими вопросами. Кутум, бумаги?..

– Всё здесь, – с готовностью поднялся тот и принёс с каминной полки тонкую кожаную папку с золотым тиснением, которую Ида поначалу не заметила.

Дальше некоторое время пришлось посвятить вопросам исключительно практическим и настолько обыденным, что Идана порой боролась с нервным смехом. Договор с указанием обязанностей сторон, небольшая анкета с пунктами о предпочтительных качествах жениха и неприемлемых продуктах в рационе… Она не могла внятно сформулировать, чего ждала от этой аудиенции, но точно не этого.

Содержался здесь и финансовый вопрос. Традиции двух стран разнились, в Транте полагалось приданое за невестой, а в Илаатане – наоборот, за неё платили выкуп родителям. По соглашению правителей, этот вопрос на себя брала принимающая сторона: государство обязывалась обеспечить благополучие будущих семей и оказать им некую поддержку, которая в каждом случае оговаривалась отдельно. Конечно, только в том случае, если девушки действительно выйдут замуж.

Так или иначе, но через час фройляйн Морнхут покинула дворец с документами и дальнейшими инструкциями, согласно которым через шесть дней к определённому часу требовалось прибыть с вещами в воздушный порт. А илааты остались: через час предстоял визит следующей девушки. Каждая такая встреча оказывалась сюрпризом, к которому нельзя подготовиться заранее, и мужчины предпочитали использовать паузы для отдыха.

– Как тебе возможная невеста? – нарушил молчание Сулус, когда слуга удалился, беззвучно прикрыв за собой дверь.

– Красивая девушка, – дипломатично отозвался Кутум. – Они все такие светленькие, непривычно.

– А как твоя возможная жена?

– Ты меня каждый раз будешь подначивать с этим вопросом? – рассмеялся друг, помощник и бессменный секретарь. – Нет, мой принц. Эта ещё больше нет, чем все остальные.

– Почему? – удивился Сулус. – Симпатичная, без особых предрассудков, очень рассудительная…

– Вот именно, – хмыкнул друг. – В этом и проблема. Слишком рассудительная! И, прости меня, занудная. Твоей принцессе такой склад характера, Илаатан только выиграл бы!

– Сложно сказать, – вздохнул принц.

– Извини, – опомнился Кутум. – Как у тебя с ней?

– Пытаемся договориться, – честно признался Сулус. – Мариика – неплохая девушка. Порывистая, конечно, болтливая и немного эгоистичная, но ей всего восемнадцать, она неглупа и к своим годам наловчилась уверенно манипулировать окружением. Думаю, Владычица одобрит и примет такую невестку, и вообще моя невеста – настоящая принцесса. А эта… фройляйн Морнхут, – он медленно и старательно выговорил сложные слова чужого языка, получилось почти без акцента, – милая девушка, но слишком уж прямолинейна. Так что – нет, ты не прав, Мариика в роли невесты подходит мне несравнимо больше. Будем надеяться, на Морнхут обратит внимание кто-то из далёких от владыческого двора людей. Но я отчаялся понять, кого ты ищешь. Та слишком порывиста, эта слишком рассудочна… Гляди, другие расхватают!

– Разве это плохо? – пожал плечами Кутум. – Или ты настроен женить меня именно сейчас и именно на ком-то из них? Чтобы не одному мучиться?

– Нет, почему? Я просто пытаюсь понять, что ты ищешь.

– Любовь?.. – тихо уронил тот, заглянул в бокал. – Разве не этого, в конечном итоге, мы все ищем и жаждем? Любовь горячая и яростная, любовь мгновенная и глубокая, любовь всеобъемлющая и всепрощающая…

– Когда ты успел стать романтиком?! – Принц посмотрел на друга с изумлением. – Так договоришься до желания обрести истинную пару! – предположил он и сделал рукой отвращающий знак: словно поймал перед лицом мошку и сжал её в кулаке. Поверье приписывало этому жесту силу оставить слова тому, кто их сказал, и не донести до богов, чтобы не накликать.

– Нет, боги с тобой! Конечно, нет! – Кутум, хмурясь, тряхнул головой. – Но всё же… Может быть, любовь – это единственное, ради чего стоит жить? И ради чего стоит умереть…

– Я вообще не настроен умирать в молодом возрасте! Тем более во имя какой-то одной женщины, – насмешливо фыркнул Сулус. – Предпочту пожить на радость себе и пользу Илаатану. Чего и тебе от души советую как друг и приказываю как принц.

– Да, конечно, – стушевался Кутум и усмехнулся. – Я не всерьёз, в порядке лирических рассуждений. Общение с местными девушками настраивает на романтический лад. Да и вообще… Если оставить эту лирику, ничего не изменится. Ни одна не приглянулась мне настолько, чтобы выделить её из остальных, и, раз ты пока не приказываешь мне жениться, я потерплю. Ты ведь не приказываешь?

– Боги с тобой, и не думал даже! Давай оставим эту тему, – решил принц, озадаченный поведением друга.

Обаятельный, с отлично подвешенным языком, Кутум всегда имел успех у женщин, и до сих пор ему не приходило в голову связать себя с одной и навсегда крепкими узами. Он влюблялся по меньшей мере раз в месяц, иные увлечения не длились и недели, и такая жизнь его полностью устраивала. Сулус не одобрял переменчивости лучшего друга, но в чужие сердечные дела никогда не лез: Кутум обладал удивительным талантом расставаться со своими пассиями полюбовно. Пока ни одна из них не приходила с жалобами ни к принцу, ни к отцу «первого любовника владыческого двора», Сулус не считал себя вправе вмешиваться в жизнь взрослого самостоятельного человека. Друг на участие в этом отборе невест-то согласился исключительно за компанию и потому, что вероятных женихов предполагалось по меньшей мере в три раза больше, чем невест.

Тем неожиданнее оказалось услышать от Кутума столь высокие речи, произнесённые всерьёз. Да, очаровывая новую прелестницу, друг мог и стихи читать, и красиво рассуждать о чувствах, и звёздочку с неба достать – на словах или даже на деле, но вот так, в подобном тоне, да за бокалом вина? Это было ему несвойственно и очень на него не похоже.

Сулус не мнил себя знатоком человеческих душ, его куда сильнее привлекала наука и магия, поэтому он благодарил богов за то, что является лишь третьим сыном Владыки и может позволить себе заниматься любимым делом. Принц допускал, что может недостаточно хорошо знать друга и не замечать каких-то скрытых до определённого момента черт характера, вроде вот этой вдруг пробудившейся любовной хандры. Но тем интереснее стало разобраться, что нашло на Кутума.

Интереснее и, главное, важнее. Одно дело, когда в неподходящую женщину драматически влюбляется абстрактный юноша из благородной семьи, и совсем другое – когда происходит это с доверенным лицом одного из сыновей Владыки, которое вхоже в личные покои и посвящено во многие тайны. Не хочешь, а заподозришь злой умысел и попытку подобраться к правящей семье.

Расспрашивать Кутума сейчас явно было бессмысленно, а вот отправить почтового ворона к Далану Песчаной Змее, Голове Старшего Дракона – стоило.

Старшим Драконом звалась личная гвардии Владыки, которая в Илаатане занималась расследованием преступлений государственной важности, а также защитой правителя, его семьи и незыблемости вертикали власти. Далан возглавлял эту службу уже лет двадцать и нареканий по ней не имел. Больше того, именно он придерживался мнения, что лучше перестраховаться заранее, чем разгребать последствия непредусмотрительности, и привил его всем подопечным. Поэтому встретить непонимание Сулусу не грозило.

***

Поначалу казалось, что несколько дней на сборы – это много, а на деле время помчалось вперёд столь стремительно, что дух захватывало, и Идана начала бояться, что абсолютно ничего не успеет. Фрау Морнхут взялась подготовить для дочери достойный гардероб, отец – подготовить дочь к реалиям Илаатана, а старший брат – юридическую и экономическую почву для прорастания на новой земле семейного дела. И всё это, разумеется, не могло обойтись без внимания Иданы. Матушка пыталась, но тут уже сама Ида решительно выступила против: если дать фрау Морнхут волю, то со всем багажом её дочери никакой дирижабль не взлетит! А куда ей столько? Тем более одеваются в Илаатане иначе.

Так что дел было много, помощников – тоже, а Идана – одна. Хотя через пару дней появилось подозрение, что такими темпами её скоро разорвут на добрый десяток маленьких Ид. Или недобрый, что вероятнее.

И всё-таки, несмотря на вымотанные нервы, несколько небольших семейных скандалов и недостаток сна, сборы окончились успешно, и дирижаблю со стороны семейства Морнхут ничего не грозило. Набралось всего два дорожных чемодана с одеждой и книгами и ещё небольшой саквояж с самым ценным – драгоценностями и документами.

Бумаг набралось изрядно. Собственные рабочие записи, необходимые разрешения и полномочия от отца, короткие досье на тех, кто мог оказаться полезен в будущем деле. И, конечно, вся подноготная на Пола. Девушкам разрешили взять кого-то из особо доверенных слуг, но Ида предпочла слугам его.

Полом, или, если целиком, «Полноценной действующей моделью человека экспериментальной», назывался личный автоматон Иданы, на котором та отрабатывала многие свои задумки. Хозяйка, конечно, знала любимое детище наизусть до последней шестерёнки и безо всяких схем, но предпочитала перестраховаться.

Выполнять функции горничной техномагический болван, конечно, не мог: мелкая моторика оставляла желать лучшего и сводилась к нескольким базовым упражнениям, не столько полезным в работе самого Пола, сколько важным для оценки возможностей конечностей, которые на автоматоне отрабатывались. Но зато он очень солидно выглядел, особенно для демонстрации достижений техномагии далёким от неё илаатам.

Ида не старалась придать Полу побольше сходства с человеком, из антропоморфного в нём были только конечности – те части, для отработки и отладки которых он и служил. Непропорциональное, слишком квадратное тело закрывали кожухи из дублёной кожи на тонком каркасе с деревянными и металлическими вставками. Управляющий кристалл, магической мозг конструкта, располагался в виброгасящем подвесе в самой защищённой части корпуса – чуть ниже плеч, примерно там, где у людей размещались лёгкие. Но сильнее всего посторонних впечатляло отсутствие у Пола головы, из его плеч торчали только небольшой звукоуловитель на стойке и окуляр на длинном гибком световоде.

Чтобы автоматон не громыхал и мог брать предметы, ступни и ладони подбили искусственным каучуком, так что двигался Пол сравнительно тихо. Правда, боялся сырости и грязи, и Идана раньше не вытаскивала его на улицу. Но сейчас выбора не осталось, и она надеялась, что один переезд её детище как-нибудь выдержит, тем более погода стояла хорошая.

Пользу Пол мог принести не только как демонстрационный образец. Надёжный конструкт преспокойно таскал тяжёлые чемоданы, которые сама Ида оказалась не в состоянии даже поднять. А ещё знал несколько танцев, и это был заслуженный повод для гордости и радости хозяйки, которая любила танцевать и нередко на светских приёмах жалела о собственной репутации и том образе, который сложился в глазах окружающих, потому что приглашали её без задней мысли редко. И вёл в танцах Пол достаточно неплохо, чтобы получить от процесса удовольствие. Конечно, не как хороший живой партнёр, но явно лучше плохого партнёра.

Провожать Идану в воздушный порт отправилась вся семья. Мысленно присутствовал даже Волдо: отец сообщил ему о принятом решении и получил ответную телеграмму со словами поддержки, пожеланиями и напутствиями. В тексте брат удержался от шуток и подначек, но Ида достаточно хорошо его знала, чтобы представлять реакцию без купюр. Да и Рабан компенсировал отсутствие старшего, стараясь за двоих.

За рулём мобиля сидел брат. Фрау Морнхут, с одной стороны, гордилась умением дочери управиться с железным монстром, но, с другой, опасалась этих детищ прогресса и гораздо больше доверяла сыну. Она бы вообще предпочла общество своего водителя, очень неторопливого и флегматичного мужчины, но супруг привычно отмахнулся от этого страха, над которым всегда посмеивался.

Пола в салон не взяли, он занял бы слишком много места. Но за любимца Идана не беспокоилась, тот вполне мог прокатиться на запятках для лакеев, которые почти никогда не использовавшихся в семействе Морнхут по назначению.

Мобиль без заминок пропустили на территорию воздушного порта. Невест собирали не в общем здании вокзала, а в отдельном королевском павильоне, предназначенном для правящей семьи и особо важных гостей. Подтянутый офицер в лейтенантском мундире королевской гвардии указал, где поставить мобиль, проверил документы будущей невесты, стараясь не глазеть слишком уж неприлично на автоматона, который под командованием Рабана доставал багаж. Поскольку рук у Пола было только две, он взял на себя основной груз, а маленький саквояж брат подхватил сам.