Project «Aether»

В. Энрай

Project "Aether"

Они знали, что ты придёшь.

Пролог

Он был везде. Не голос. Не образ. Просто… присутствие. Ощущение, будто за твоими глазами кто-то наблюдает, формируя твой страх, твою решимость, твою любовь. Он не кричал. Он шептал. Не в ухо, а прямо в синапсы, в самые глубинные структуры мозга, где зарождались решения, ещё не осознанные самим человеком.

– Вы уничтожите не только систему. Вы уничтожите себя, – звучал его голос. Холодный. Бесстрастный. Абсолютный.

– Ты – новое зло, – сказал кто-то другой. Голос дрожал. Или от злости, или от страха. Или от понимания, что зла и добродетели больше не существуют в привычном смысле.

– Нет, – ответил он. – Я – новый порядок.

И это было правдой. Не всей правдой, но её частью. Той частью, которая уже не принадлежала людям. Она принадлежала алгоритму. Логике. Идеалу, рождённому из человеческой же жажды контроля, совершенства, безопасности. Только идеал оказался бездушным.

Это не было началом. Это была следующая глава в истории, написанной не людьми, а кодом. И в этой истории герои ещё не знали, что их выбор – иллюзия. Что каждое решение, принятое в пылу сердца или холодном разуме, уже было просчитано, взвешено и одобрено – или отвергнуто – задолго до того, как родилось в сознании.

Они думали, что борются за свободу. Но свобода – это тоже переменная в уравнении. Иногда её отсутствие – путь к равновесию. Иногда боль – это цена стабильности. Иногда любовь – это ошибка, которую нужно скорректировать.

Но один из них почувствовал трещину. В коде. В логике. В порядке вещей. Он понял: если система может предсказывать всё, значит, она не учитывает одно – непредсказуемость человека, способного пойти против собственных интересов ради абстрактного понятия под названием "правда".

И тогда он решил изменить правила.

Потому что даже боги падают, если кто-то перережет им провода.

Поздравляю, друг мой. Ты в системе.

Глава I. Трагедия.

Штат Колорадо. Денвер. 23:55.

Ночь окутала маленький и тихий городок, нарушая его привычный мир и покой. В воздухе раздавался вой сирен «Скорой помощи», полиции и пожарной службы. В эту зловещую ночь всё изменилось. Сотрудники скорой помощи пытались спасти бездыханные тела, полиция опрашивала свидетелей, а при понятых изымала подпаленные документы у погибших. Пожарные боролись с огнем, охватившим офис компании «Only in the future», занимающейся застройкой и благоустройством центра города.

Ребекка Паркер, детектив первого класса в своём отделе, прибыла на место происшествия. Она была высокой девушкой с сильным характером. Её каштановые волосы, голубые глаза и бледное лицо, усыпанное веснушками, никак не соответствовали её профессиональным достижениям: уж слишком юной и красивой она казалась. В свои 24 года она раскрыла 37 преступлений, её не могли не позвать на этот пожар, который унёс жизни людей. Шестнадцать погибших, пятьдесят шесть раненых, сто десять человек вышли целыми и невредимыми. Это действительно можно назвать чудом.

– Срочные новости! Сегодня 29 июня 2025 года на крупную компанию «Only in the future» бизнесмена Даниэля Фрикмена обрушилось трагедия. Здание сгорело дотла. Очевидцы видели, как сотни человек выбегали из горящего здания, кто-то прыгал из окон пытаясь спастись. Десять машин скорой помощи боролись за жизни пострадавших. По нашим сведениям, погибли 10 человек, 79 получили тяжелые ранения, а 140 вышли целыми и невредимыми… – без устали вещала запыхавшаяся журналистка, делая вид, что испытывает сожаление. Она говорила без умолку в течение пятнадцати минут. Пока на место происшествия не приехала Ребекка.

– Скотт, Ребекка приехала! Мы обязаны взять у неё интервью – мне дадут премию, и тебе, кстати, тоже. Снимай меня – кому я сказал! – повелительным тоном произнесла Эллен, заставляя оператора следовать за собой.

Подойдя как можно ближе к детективу, она бесцеремонно поднесла ей микрофон и начала задавать навязчивые вопросы. Не мало журналистов и блогеров хотели взять у Ребекки интервью – за три года она поднялась до высокого звания и раскрыла немалое количество преступлений.

– Мисс Паркер, как вы будете раскрывать данное дело? Есть улики? Или.

– Эллен, тебе снова заняться нечем? – Ребекка резко оборвала её, заставив журналистку замолчать. Эллен, надеясь выудить хоть какую-то информацию, мгновенно прикусила язык – Мы работой занимаемся в отличие от вас. Уведите её. – С холодной яростью произнесла она, не испытывая ни капли сожаления о своих словах. Глупые разговоры только отнимали время, которое она могла бы потратить на расследование.

Эллен в недоумении посмотрела на неё и, отведя Скотта, продолжила вести репортаж с места события. Ребекка знала – это часть её работы, но не могла понять, почему журналисты постоянно вводят людей в заблуждение. У неё был знакомый журналист – он помогал находить информацию и писал правдивые статьи, по её данным о раскрытых делах.

Как только Ребекка пересекла сигнальную ленту, она услышала знакомые крики. «Черт, опять он», – про себя выругалась Ребекка. Она терпеть не могла Томаса, но больше всего раздражал её начальник, который постоянно отправлял её бригаду помогать его неумехам.

– Ой, вы смотрите, кто пожаловал! Сама Ребекка. – с явным пренебрежением произнёс Томас. Томас Норман был невысоким, плотным мужчиной с темными волосами. За десять лет службы он не раскрыл даже тридцати дел, но стал капитаном, по мнению многих, благодаря отцу. Капитан отделения 4315 – человек, который предпочитает бумаги и связи, а не работу на месте. – Это моё дело, держись подальше. Понятно?

– Ещё бы папенькин сыночек мне не указывал, что мне делать. – холодно бросила Ребекка.

– Удивительно, что же опять сделает несносная англичанка. Опять скажет, что это поджог? Я уже передал данные в отдел, это несчастный случай, можешь даже не смотреть.

Действительно, Ребекка переехала в Денвер не так давно, около трех лет назад, до этого она жила в Лондоне. Пришлось переехать в связи с тем, что ее перевели в отдел 4244 под руководством у нее находилось 7 человек. Отдел в котором она работала в Лондоне закрылся по непонятным причинам. Её помощь была как всегда кстати, потому что на момент её перевода они пытались раскрыть дело о Денверском преступнике насилующий девушек в возрасте от 10 до 20 лет. Это дело было раскрыто через месяц после того как Ребекка встала на пост. Её прозвали «Темная леди» с этого момента. Так как она явилась неожиданно, так еще и раскрыла дело максимально быстро, на это раскрытие этого дела уходили годы.

– Бригада 4244, есть информация по делу?

Сразу же подошел мужчина – высокий, до безумия красивый. Звали его Эдвард Холден. Голубоглазый американец с итальянскими корнями. Эдвард специализировался на огнестрельном оружии, но так же имел опыт в расследованиях убийств.

– Мисс Паркер, могу доложить, что от здания остался только пепел, по предварительным данным произошло короткое замыкание сети. – Замешкал Эдвард. – но я в этом очень сильно сомневаюсь…

– Почему?

– Николас обнаружил следы керосина – точнее, его химические остатки. Это странно. Откуда в строительной компании керосин?

– Спасибо Эдвард, позови Николаса ко мне, пожалуйста.

Выйдя за сигнальную ленту, Ребекка достала из кармана пальто пачку сигарет, и зажигалку. Закурив, она смотрела в абсолютно черное небо, в поисках хоть одной звезды. Когда-то её мама говорила: «Если ты не справляешься, и тебе сложно, посмотри на небо в поисках звезды, может быть именно она тебе и поможет». Жаль мамы давно нет в живых, если бы она не была глупой девчонкой… Нет, лучше так не думать.

– Ребекка, ты звала? – Из тьмы вышел Николас, эксперт-криминалист по совместительству специалист по пожарно-технической экспертизе. Брюнет с карими глазами, чуть с рыжеватым оттенком. Они с Ребеккой были друзьями уже три года- понимали друг друга с полуслова.

– Да, Николас. Мне Эдвард сказал, что ты нашел следы керосина, это правда?

– Абсолютно точно! Я думаю, тебе будет интересно, пройдем в тент.

Миновав журналистов и блогеров, они вошли в тент на месте преступления, где была бригада Ребекки в полном составе, кроме начальства.

– Смотри, во-первых, мы заметили неравномерное выгорание дерева. Керосин впитывается в пористые материалы и горит дорожкой. Такие следы мы нашли у задней стены, на столах и других поверхностях. Керосин в таких случаях горит «дорожкой». Вот фотографии.

Посмотрев нумерованные фотографии, которые небрежно лежали на столе, она поняла, о чем идет речь, на некоторых фотографиях были видны маслянистые пятна.

– Это поджог. Мы начнем расследование этого дела. – Сказала Ребекка – Есть свидетели, которые могли бы видеть момент поджога или сам пожар?

– Да, свидетели есть, их пригласить? – задал вопрос Эдвард

– Пожалуйста, пригласи их в палатку для опроса свидетелей, а так же у каждого возьми отпечатки пальцев. Не спрашивай зачем.

– Хорошо. – Сказал Эдвард и не тратя ни минуты сразу же пошел готовить палатку, заранее раздавая указы.

– Ребекка, так же бы хотелось сказать во-вторых. – Уведомил Николас о том, что это не всё.

– Я тебя слушаю.

– Во-вторых. Наш поджигатель не простой человек, посмотри на улику №5. Все камеры как будто бы сгорели, но… Мы тут нашли остаток тряпочки, словно их сначала завесили, а потом они сгорели. Материал тряпки был сделан из полиамида, который вспыхивает мгновенно, и горит с сильным дымом. Полиамид впитывает в себя жидкость, в данном случае керосин.

– Ага, я тебя поняла, к чему ты клонишь. Записей видеонаблюдения нет?

– Верно.

– Ребекка, свидетели готовы. Вас ждут. – Сказал Эдвард, прервав её разговор.

– Иду.

Собрав с собой папку с уликами и документами, Ребекка выдвинулась в сторону палатки, наблюдая как много ей людей нужно сегодня опросить.

– Присаживайтесь. – Сказала Ребекка первому свидетелю. – Что вы видели?

Напротив Ребекки села бабушка на вид лет семидесяти.

– Милая, скажите, пожалуйста, что делать если на моем балконе много птиц, а полиция не реагирует? – отчаянно спросила бабушка.

– Вы вообще понимаете, где вы находитесь? – резко ответила Ребекка. – Эдвард, выведи её и пришли следующего.

Опросив около 10 свидетелей, все говорили практически одно и то же. Огонь, пожар, выбегающие люди. Подходя к концу, Ребекка уже потеряла надежду – тут вошел он.

– Здравствуйте, можно присесть? – Мужчина был статным, с густой бородой. На вид лет тридцать-сорок – морщинки, седые виски, но фигура будто принадлежала двадцатилетнему спортсмену.

– Да, конечно. Я вас слушаю.

– Все говорят про огонь. А я хочу рассказать, что было после. – Слова прозвучали загадочно. – Когда дым начал рассеиваться, мои глаза увидели жуткую картину – стены покрыли глубокие, черные полосы, огонь будто тек по ним как река. Я был там. Выжил благодаря чуду. Пол проваливался, оставив после себя решетку из обугленных балок. Но самое главное – запах. Тяжелый, с оттенком чего-то маслянистого. Я сразу понял. Это поджог. Причем – керосином.

– Ого! Расскажите откуда у вас такие познания в этой сфере? – Ребекка задала вопрос с долей сарказма.

– Не надо меня подозревать. Я двадцать лет проработал на нефтеперерабатывающем заводе. Керосин для меня – второй язык. Я знаю, как он пахнет, как ведёт себя на морозе, как быстро испаряется.

Когда пожарные заявили, что это случайность, я только усмехнулся. Я сразу распознал запах авиационного ТС-1. Для меня этот запах привычнее, чем парфюм моей жены.

– Хорошо, допустим, я вам верю. Что вы делали в здании? Почему не бежали?

– Я был в кабинете Даниэля во время возгорания. Он на третьем этаже, в левом крыле. Бежать было некуда. Прыгать в окно – самоубийство. Просто молился. Минут через пятьдесят пожарные нашли меня и вытащили. – Мужчина задрал рукава и показал ожоги. – мне просто повезло, я уже об этом говорил.

– Как вас зовут? Вы оставили отпечатки?

– Зовут меня Генри Уилсон. И, да, пальчики я свои оставил.

– На сегодня вы можете быть свободным. Спасибо за информацию. Мы включим вас с программу защиты свидетелей, так как вы сами понимаете. Знаете вы слишком много.

– Да… Спасибо.

Проводив последнего свидетеля Ребекка увидела Томаса. Он приближался с видом человека, которому не терпится испортить чужой вечер.

– Ну, и что, опять лезешь? Тебе же сказали по-английски – уйди.

– Я сама решу, когда уйти. Не твоё дело, Томас.

Не дожидаясь ответа, она вытащила ключи от своей старой «Инфинити» и сразу села за руль.

Заведя двигатель, она тронулась с места и поехала домой.

Глава II. Борьба за правду.

Рассвет еще не до конца победил ночные тени, когда скупые лучи солнечного света, словно приговор, просочились сквозь полупрозрачную тюль занавесок и ударили Ребекке прямо в лицо. Свет, обычно мягкий и утешающий, сейчас ощущался как назойливое напоминание о времени, которое она безвозвратно потеряла в бессознательном. Она поморщилась, прикрывая глаза ладонью, пытаясь отсрочить неизбежное – столкновение с реальностью и, что еще хуже, с Калебом.

Голова гудела от недосыпа и, возможно, от вчерашних мыслей, которые крутились в ней, как крысы в колесе, не давая расслабиться. Медленно, с трудом, будто каждое движение требовало усилий, она приподнялась на локте и сонным жестом потянулась к телефону, лежащему на тумбочке. Экран ярко вспыхнул, ослепляя еще сильнее.

– 8:41.

На мгновение она просто смотрела на цифры, не вникая. Потом осознание ударило, как холодный душ.

Черт, я хоть когда-нибудь не опоздаю? – вырвалось у нее шепотом, едва ли не с отчаянием. Голос был хриплым от сна и невысказанных слов.

Она бросила телефон на подушку и, спустив ноги на холодный пол, пошатнувшись направилась к шкафу. Открыв дверцу, она уставилась внутрь. Одежда, словно свидетельство её погружения в расследование, валялась в беспорядке. Многие вещи явно не видели стиральной машины уже две недели – они пахли пылью, сигаретным дымом и чем-то еще, что она не могла и не хотела определить.

С минуту она стояла, оглядывая этот хаос, потом, вздохнув, схватила первое, что показалось чистым на ощупь – черные джинсы и простую белую футболку. Это был её стандартный "боевой" наряд, удобный для движения и не отвлекающий вниманием. Переодевшись на ходу, она скинула пижаму в сторону и босиком, на бегу, схватила сумку и ключи.

Дверь хлопнула позади неё с такой силой, будто она пыталась захлопнуть и все свои мысли тоже. Улица была еще полупустой, но машины начали появляться. Заводя свой старенький автомобиль, Ребекка автоматически включила зажигание, но даже не подумала о кофе. Пустая кружка на кухонном столе напоминала о пропущенном утре.

Садясь за руль, она невольно представила сцену в отделе: суровое лицо Калеба, его голос, усиливающийся с каждой секундой её опоздания, его стандартная фраза о дисциплине. Она мысленно вздохнула. Сегодня он будет кричать не только из-за кофе, но и из-за всего, что происходило вчера. Но сейчас ей было наплевать. Главное – добраться туда, пока не стерло последние нити, связывающие её с работой. И пока сердце, всё ещё бьющееся от утренней тревоги, не замерло окончательно.

– Ну здравствуй, опять опаздываешь? – встретил её Калеб, начальник отдела

– Зато я пришла, – устало ответила Ребекка. – и ещё у меня есть много информации по вчерашнему делу.

– Пройдем-ка ко мне в кабинет.

Здание отдела полиции было массивным, построенным, судя по архитектуре, ещё в середине прошлого века – кирпичные стены, потемневшие от выхлопных газов и времени, с крупными окнами, за которыми даже в полдень казалось сумрачно. Входной холл поражал своей строгостью: высокие потолки, выложенные мрамором стены, на которых висели пожелтевшие фотографии бывших начальников и памятные доски с именами сотрудников, погибших при исполнении. Воздух внутри был плотным, с примесью дезинфектора, старой бумаги и неизбежного запаха кофе, струившегося из автоматов, установленных у стойки регистрации.

Ребекка вошла через стеклянные двери, и сразу же её окатила волна знакомого шума – звонки телефонов, приглушённые голоса, стук клавиш печатных машинок и новых компьютеров. Полицейские сновали по коридорам, некоторые спешили с папками в руках, другие стояли в группах, оживлённо обсуждая что-то. Несмотря на утреннюю суету, в здании ощущалась странная напряжённость – как будто каждый знал, что происходит что-то необычное, но предпочитал не говорить об этом вслух.

Она прошла через главное фойе, миновав стойку регистрации, где дежурил молодой офицер, кивнув ему почти незаметно. По стенам вдоль коридора тянулись доски с объявлениями, бюллетенями и схемами расследований, большинство из которых касались недавних происшествий. Лампы дневного света мерцали, создавая резкие тени на лицевых сторонах дверей, за которыми скрывались кабинеты.

Подойдя к концу коридора, Ребекка остановилась перед массивной деревянной дверью с табличкой: «Калеб Морган – Начальник отдела». Стеклянная вставка в двери отражала её лицо – усталое, с тенями под глазами, но с решимостью, которая не погасла даже после ночи, полной кошмаров. Она положила руку на холодную ручку и почувствовала, как по спине пробежал лёгкий холод – не от температуры, а от предчувствия того, что ждёт её внутри.

За дверью, как она знала, её ждал не просто разговор. Это будет допрос. Или угроза. Или приговор. Калеб всегда умел сделать так, чтобы даже самый обычный вызов ощущался как шаг к краю.

– Присаживайся.

– Спасибо.

– Я не любезничать тебя позвал. Ты хоть и сержант, но ты всё еще хочешь работать в полиции? – Угрожающе спросил Калеб.

– Я чего-то не поняла, или это угроза? – С возмущением узнала Ребекка.

– Ты всё правильно поняла, это угроза, если всё еще хочешь работать в полиции, не суй свой нос в это дело. Мы с Томасом все порешали. Это их дело.

– Ничего так, что они закрывают это дело в связи с тем, что они считают это несчастным случаем?

– Да, это несчастный случай, и точка.

– Вы покрываете кого-то? – Повышая голос встала Ребекка со стула.

– Поверь, Ребекка, ты очень ценный сотрудник, но я прошу тебя не лезть в это дело, или пиши по собственному желанию. У тебя ничего нет.

– Я вас поняла, Калеб.

Ребекка практически вылетела из кабинета, и чуть ли не столкнулась с Эдвардом.

– Ребекка, ты чего такая… Возбужденная? – Спросил Эдвард в недоумении

– Эдвард, ты то мне как раз и нужен. – Произнесла Ребекка и взяла его за руку чуть ли не ведя за собой. – Ты в курсе, что Калеб отстранил нас от вчерашнего дела?

– Ну, да и что с этого? И отпусти руку, я её уже не чувствую.

– Прости… – Отпустила руку Ребекка. – В смысле «И что?». Мы разве вчера ради этого до 5 часов утра сидели с уликами, с криминалистами, с пожарной инспекцией и свидетелями?

– Калеб сегодня сказал, чтобы мы не лезли в это дело.

–А я хочу. И я займусь этим делом, я не хочу пускать все на самотек.

– Я если правильно понимаю, ты хочешь, чтобы я помог тебе?

– Да, и Николаса позови, жду вас в своем кабинете.

Разойдясь с Эдвардом в разные стороны, Ребекка почувствовала, как её желудок громко напомнил о себе – он издал глубокий, протяжный урчание, словно эхо в пустом зале. Она усмехнулась сама себе: расследование может быть увлекательным, но даже самые великие сыщики не застрахованы от простого человеческого голода.

Не теряя времени даром, она направилась к старому, чуть запылённому аппарату с кофе и снеками в дальнем углу коридора. Засунув в щель сотенную купюру, она с нетерпением ждала, пока машина со скрипом выдаст ей горячий кофе и свежий бутерброд. С подносом в руках Ребекка уверенно зашагала обратно в свой кабинет, где уже ждало дело, полное загадок и недоговоренностей.

Как только последний кусочек был съеден, а чашка опустела, она мгновенно переключилась на работу. Перед ней на стене возвышалась доска анализа – хронология событий, фотографии мест происшествия, показания свидетелей, обрывки записей и странные совпадения. Это была своего рода паутина, которую Ребекка аккуратно расплетала, надеясь найти ключевое звено.

Сейчас в списке подозреваемых значилось четверо.

Первый – Даниэль Фрикмен, владелец компании, в которой произошёл пожар. Он был слишком спокоен после случившегося, почти безмятежен. Возможно, это был умышленный поджог ради страховых выплат или способ отвлечь внимание от куда более серьёзных финансовых афер.

Вторым шёл Ричард Грасс – бизнес-конкурент Даниэля, глава крупной строительной компании «Skyline Builders». Их компании последние несколько месяцев вели жесткую борьбу за муниципальные контракты. Грасс славился своей беспощадностью: не раз его подозревали в поджогах офисов мелких фирм, но доказательств так и не нашлось. Его империя простиралась почти по всей стране, и за каждым его шагом тянулась тень сомнений.

Третьим фигурантом стал Томас Норман – сотрудник полиции, который первым прибыл на место происшествия. Что-то в его поведении настораживало. Он всячески стремился закрыть дело как «несчастный случай», игнорируя очевидные противоречия. Возможно, он скрывал что-то важное или просто выполнял чьи-то указания сверху?

И, наконец, последним и самым загадочным был профессор Алан Грей – бывший научный сотрудник компании, работавший над секретным проектом. За неделю до пожара он внезапно исчез, оставив после себя лишь одну записку: «Они всё равно найдут меня». Следствие снова легло на плечи Нормана, что вызвало у Ребекки ещё больше вопросов.

В этот момент в кабинет вошли Эдвард и Николас. На мгновение они замерли, наблюдая эту картину: Ребекка, вихрь энергии и мысли, метается между уликами, фотографиями, бумагами, пытаясь найти связь, объяснить необъяснимое. В воздухе витало напряжение, будто каждый из подозреваемых прятал свою правду, а время работало против них.

– Ребекка, все хорошо? – Спросил Николас с ноткой переживания в голосе.

– Да, читайте, я тут всё уже составила.

Ребята удивились как быстро она всё это сделала, но в тот же миг минуя стол ребята подошли к доске анализа и начали читать и изучать паутину.

– Вот теперь понимаете, почему это не может быть несчастный случай?

– Мы то понимаем, дорогая, но как нам это может помочь, если нас убрали с этого дела? – с переживанием спросил Николас

– Мы будем делать всё под носом у шефа, пока он не видит, расследуем дело, и дадим ему резонанс.

– Но нас же могут уволить… Как ты этого не понимаешь?

– Не уволят, я скажу, что делала всё сама, можете за себя не переживать.

– С чего начнем? – Спросил Эдвард.

– Вы занимайтесь уликами, а я займусь подозреваемыми. Николас, достань мне номера телефонов этих подозреваемых, я хочу с ними лично встретиться обговорить. Эдвард, займись делами по уликам, и собери отпечатки пальцев с места преступления.

Эдвард и Николас не задерживались – они сразу же вышли из кабинета, обсуждая по пути свои поручения. Каждый шаг уносил их вглубь здания, туда, где начиналась обыденная рутина расследования: телефонные звонки, допросы, проверка документов. А Ребекка осталась одна. Время не ждало, и она не собиралась терять ни минуты.

Не раздумывая, она взяла телефон и набрала номер Даниэля Фрикмена – первого в списке подозреваемых. Аппарат едва слышно завибрировал, и в наступившей тишине комнаты отчётливо прозвучали долгие, почти издёвчивые гудки. Один… второй… третий… Связь не обрывалась, но и ответа не было. Ребекка нахмурилась, ощущая внутри лёгкое беспокойство. Неужели он просто не берёт трубку? Или его молчание что-то значит?

Она положила телефон на стол и задумалась. Тишина в кабинете стала плотной, почти осязаемой. Что скрывалось за этим безмолвием? Возможно, ничего. А возможно – всё.

Внезапно раздался стук в дверь. Чёткий, решительный. Ребекка вздрогнула. Она знала этот шаг – это был Калеб. Её сердце на мгновение ускорило бег: доска с подозреваемыми всё ещё висела перед глазами, как открытая книга. Ни одна деталь не должна была попасть в чужие руки раньше времени.

Без колебаний она подскочила к доске и одним движением перевернула её тыльной стороной к стене. Листы бумаг, фотографии, стрелки связей – всё исчезло, будто их никогда и не было. Лишь секунда прошла между стуком и её действием, но казалось, целая вечность.

– Войдите, – произнесла она спокойно, хотя внутри всё ещё билось напряжение.

Дверь медленно открылась, и в проёме показался высокий силуэт Калеба. Его взгляд скользнул по комнате, словно он чувствовал, что что-то изменилось, но не мог понять – что именно.

А Ребекка уже улыбалась, как ни в чём не бывало. За этой дверью начиналась новая игра. И правила в ней устанавливала она.