Жасминовые сны

Дмитрий Вектор

Жасминовые сны

Глава 1: Отражение в стекле.

Дождь стучал по окнам тренировочной студии, словно тысячи маленьких призраков просились внутрь. Ли Со-ён остановилась перед зеркальной стеной, её дыхание создавало лёгкий туман на холодной поверхности стекла. В отражении она видела не только себя – девятнадцатилетнюю стажёрку одного из крупнейших развлекательных агентств Сеула, – но и нечто большее. Что-то, что заставляло её сердце биться быстрее, чем после самых изнуряющих танцевальных тренировок.

«Ещё раз», – прошептала она себе под нос, включая музыку заново. Хореография к новой песне группы *Crystal Moon* давалась ей с трудом. Не потому, что движения были сложными – Со-ён танцевала с пяти лет, – а потому, что каждый раз, когда музыка достигала припева, в зеркале появлялось *оно*.

Тень. Едва заметная, мелькающая на периферии зрения. Тень, которая двигалась не в такт её движениям, а словно танцевала свой собственный, древний танец.

Со-ён закрыла глаза и глубоко вдохнула. Аромат жасминового чая, который она выпила час назад, всё ещё витал в воздухе, смешиваясь с запахом пота и дезодоранта. Где-то в коридорах *Starlight Entertainment* звучали приглушённые голоса – другие стажёры готовились к завтрашнему просмотру. Завтра решится, кто из них войдёт в новую девичью группу, а кто продолжит ждать своего шанса.

Но Со-ён думала не о завтрашнем дне. Она думала о странном сне, который видела уже неделю подряд. Во сне она стояла на сцене, залитой лунным светом, и перед ней простирался зал, полный людей в традиционных корейских костюмах – ханбоках. И она пела. Не современную k-pop песню, а что-то древнее, мелодия которой заставляла её душу дрожать от узнавания.

Мелодия была такой же, как та, что она насвистывала с детства, не помня, где её слышала.

Музыка снова дошла до припева. Со-ён открыла глаза и начала движение – плавный поворот, взмах руки, шаг в сторону. И снова увидела её. Тень в зеркале была отчётливее, чем обычно. На мгновение показалось, что это другая девушка, одетая в длинный белый ханбок, с цветком жасмина в волосах. Девушка улыбнулась и протянула руку к стеклу, словно пытаясь прикоснуться к Со-ён.

– Кто ты? – прошептала Со-ён, но тень исчезла, оставив лишь её собственное отражение в спортивной одежде и с растрёпанными от тренировки волосами.

Сердце колотилось так громко, что заглушало музыку. Со-ён выключила звук и прислонилась к стене, пытаясь успокоиться. Может быть, она просто переутомилась? Последние три месяца она тренировалась по четырнадцать часов в день, готовясь к этому прослушиванию. Каждая девушка в агентстве мечтала попасть в новую группу *Crystal Moon* – проект, который обещал стать следующей сенсацией k-pop индустрии.

– Со-ён? – голос заставил её подпрыгнуть. В дверях стояла Пак Мин-джу, её лучшая подруга и соперница одновременно. – Ты опять здесь? Уже одиннадцать вечера.

– Хочу довести хореографию до совершенства, – ответила Со-ён, стирая пот с лба полотенцем. – А ты что здесь делаешь?

– Искала тебя. – Мин-джу прошла в студию, её розовые кроссовки мягко шлёпали по линолеуму. Она была одета в объёмную толстовку с изображением популярной группы *BTS* и выглядела уставшей. – Хён Чжи-ун спрашивал о тебе.

Со-ён почувствовала, как краска заливает её щёки. Хён Чжи-ун – главный продюсер *Starlight Entertainment* и один из самых влиятельных людей в k-pop индустрии. Ему было всего двадцать пять, но за его плечами стояли десятки успешных групп и миллионы проданных альбомов. И ещё – он был невероятно красив, хотя Со-ён старалась не думать об этом.

– Что он хотел? – спросила она, стараясь сохранить равнодушный тон.

– Не знаю. Сказал, чтобы ты зашла к нему в офис, когда закончишь тренировку. – Мин-джу внимательно посмотрела на подругу. – Со-ён, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь странно. Бледная какая-то.

Со-ён снова взглянула в зеркало. На этот раз тень не появилась, но в её отражении было что-то необычное. Словно свет падал на неё под другим углом, придавая её лицу более мягкие, почти неземные черты. Или это просто усталость играла с её восприятием?

– Всё нормально, – соврала она. – Просто устала. Пойду к Чжи-уну, а потом домой.

Мин-джу кивнула, но её взгляд оставался обеспокоенным.

– Не засиживайся. И Со-ён – она остановилась у двери, обернувшись. – Удачи завтра. Знаю, как много это для тебя значит.

Когда шаги подруги затихли в коридоре, Со-ён собрала вещи в спортивную сумку. Термос с остатками жасминового чая, запасную одежду, блокнот с записями хореографии. Всё то, что составляло её жизнь последние три года, с тех пор как она стала стажёркой *Starlight Entertainment*.

Путь от тренировочных студий до лифта занимал несколько минут. *Starlight Entertainment* находился в одном из самых престижных районов Сеула, в сорокаэтажном стеклянном здании, которое ночью светилось как маяк среди океана городских огней. Даже в такое позднее время здание не пустовало – в разных студиях шли ночные записи, тренировки, планёрки. Индустрия развлечений никогда не спала.

Лифт быстро поднимался к тридцать седьмому этажу, где располагался офис Чжи-уна. С каждым этажом Со-ён чувствовала, как её нервозность нарастает. Что он мог хотеть от неё? Особенно так поздно? Обычно продюсеры работали с утра до вечера, но никогда не задерживались допоздна для разговоров со стажёрами.

Коридор на тридцать седьмом этаже был выдержан в строгих тонах – серые стены, чёрные двери с табличками, приглушённое освещение. Здесь пахло дорогим кофе и копировальной бумагой. Со-ён прошла мимо кабинетов других менеджеров и продюсеров, большинство из которых уже были заперты на ночь.

Дверь в офис Чжи-уна была приоткрыта, изнутри доносилась тихая музыка – что-то классическое, возможно, Дебюсси. Со-ён остановилась перед дверью, собираясь с духом. Через щель она видела часть кабинета – книжные полки, наполненные музыкальными дисками и наградами, край массивного стола, на котором горела настольная лампа.

Она постучала и услышала приглашающее «войдите».

Хён Чжи-ун сидел за массивным дубовым столом, склонившись над документами. Несколько прядей его тёмных волос упали на лоб, и Со-ён с удивлением отметила, что без обычного делового костюма он выглядел моложе и более доступным. На нём была простая белая рубашка с закатанными рукавами, а галстук небрежно лежал на спинке кресла. На столе рядом с документами стояла изящная фарфоровая чашка с чаем.

– Со-ён, – он поднял голову и улыбнулся, и её сердце пропустило удар. – Спасибо, что пришла так поздно. Присаживайся, пожалуйста.

Она села в кожаное кресло напротив него, стараясь не обращать внимания на то, как его улыбка заставляет её чувствовать себя особенной. В офисе пахло сандалом и едва уловимым ароматом жасмина – тем же, что и в её чае.

– Хён-сси, вы хотели меня видеть?

– Да. – Он отложил документы и полностью сосредоточился на ней. Его глаза были тёмными, почти чёрными, и когда он смотрел на неё, казалось, что видит что-то большее, чем просто стажёрку. – Я хотел поговорить с тобой о завтрашнем просмотре.

Желудок Со-ён сжался от страха. Неужели он собирался сказать, что она не подходит для новой группы? Что все эти месяцы тренировок были напрасными?

– Слушаю вас.

– Я видел твои тренировки. – Он встал и подошёл к окну, за которым простирался ночной Сеул. Огни города мерцали, как земные звёзды, отражаясь в стекле небоскрёбов. – Ты очень талантлива, Со-ён. Твой голос, твоя хореография, твоя сценическая подача – всё на высшем уровне.

Она чувствовала приближение «но» и приготовилась к худшему.

– Но есть кое-что ещё, – продолжил он, не оборачиваясь. – Что-то, что отличает тебя от других стажёрок.

– Что именно?

Он повернулся к ней, и в его взгляде она увидела что-то неожиданное. Не профессиональную оценку, а личный интерес. Возможно, даже больше, чем интерес.

– Ты когда-нибудь чувствовала связь с чем-то большим, чем просто музыка? – спросил он тихо. – Словно музыка приходит к тебе не извне, а изнутри? Из какого-то места, которое ты не можешь объяснить?

Вопрос застал её врасплох. Со-ён моргнула, не понимая, к чему он клонит. Это звучало слишком личным для разговора с продюсером.

– Я не понимаю.

Чжи-ун вернулся к столу, но не сел. Вместо этого он прислонился к краю стола, скрестив руки на груди. Расстояние между ними сократилось, и Со-ён почувствовала лёгкий аромат его одеколона.

– Моя семья – начал он медленно, словно подбирая слова. – У нас есть определённые традиции. Мы ведём родословную от придворных музыкантов династии Чосон. Говорят, что некоторые из наших предков обладали особым даром – они могли через музыку прикоснуться к чему-то запредельному.

Со-ён почувствовала, как по спине пробежал холодок. Его слова отзывались чем-то знакомым, словно она уже слышала эту историю раньше.

– Хён-сси, почему вы рассказываете мне это?

Он наклонился ближе, и его голос стал едва слышным шёпотом:

– Потому что ты тоже чувствуешь это, не так ли? – В его глазах она увидела то, что заставило её затаить дыхание. Знание. Понимание. Словно он видел то же самое, что и она. – Тени в зеркалах. Мелодии, которые приходят из ниоткуда. Сны о временах, которых ты никогда не видела.

Со-ён не могла говорить. Как он мог знать? Как он мог знать о тенях, о снах, о мелодии, которую она напевала с детства?

– Я прав? – он подошёл ещё ближе, и она почувствовала тепло его тела.

– Да, – прошептала она, и это слово прозвучало как признание. – Но я не понимаю, что это значит.

Чжи-ун протянул руку и осторожно коснулся её щеки. Его прикосновение было тёплым и неожиданно нежным.

– Это значит, что ты особенная, Со-ён. Особенная так, как ты даже не можешь себе представить.

В тот момент, когда его пальцы коснулись её кожи, мир вокруг изменился. Офис заполнился мягким серебристым светом, и в воздухе зазвучала та самая мелодия – древняя, печальная и прекрасная. Мелодия из её снов.

А потом она увидела её снова. Девушку в белом ханбоке, с цветком жасмина в волосах. Но на этот раз она стояла не в зеркале, а прямо в офисе, за спиной Чжи-уна. Девушка смотрела на Со-ён с бесконечной печалью в глазах и шевелила губами, словно пыталась что-то сказать.

Со-ён вскочила с кресла, опрокинув его.

– Ты её видишь? – задохнулся Чжи-ун. – Ты видишь Чунхян?

Но прежде чем Со-ён успела ответить, видение исчезло, оставив их одних в обычном офисе под светом настольной лампы.

– Что со мной происходит? – прошептала она, и в её голосе прозвучал страх.

Чжи-ун подошёл к ней и взял за руки. Его ладони были твёрдыми и тёплыми.

– То, что должно было произойти рано или поздно, – сказал он серьёзно. – Ты пробуждаешься, Со-ён. И завтра завтра всё изменится навсегда.

За окном ночной Сеул продолжал жить своей жизнью, но Со-ён чувствовала, что её собственная жизнь только что сделала поворот, после которого уже не будет пути назад.

Глава 2: Тайны крови.

Со-ён не могла оторвать взгляд от того места, где мгновение назад стояла девушка в белом ханбоке. Воздух всё ещё вибрировал от исчезнувшей мелодии, а аромат жасмина стал настолько интенсивным, что кружилась голова.

– Чунхян, – повторила она имя, и оно прокатилось по языку, словно она произносила его тысячи раз. – Кто она такая?

Чжи-ун не отпускал её рук. Его пальцы слегка дрожали, и Со-ён поняла, что он взволнован не меньше неё.

– Присядь, – мягко сказал он, направляя её обратно к креслу. – То, что я тебе расскажу, может показаться невероятным.

Со-ён опустилась в кресло, не сводя с него глаз. За окном начал стихать дождь, но капли всё ещё стекали по стеклу, создавая причудливые узоры в свете городских огней.

Чжи-ун прошёл к книжному шкафу и достал оттуда старинную деревянную шкатулку, инкрустированную перламутром. Когда он открыл её, Со-ён услышала тихую мелодию – ту самую, что звучала в её снах.

– Музыкальная шкатулка, – объяснил он, ставя её на стол между ними. – Она принадлежала моему прапрадеду, Хён Мин-хо. Он был придворным музыкантом при короле Чонджо в восемнадцатом веке.

Со-ён затаила дыхание. Мелодия обволакивала её, словно тёплое одеяло, пробуждая воспоминания о чём-то, чего она никогда не переживала.

– Мин-хо был не просто музыкантом, – продолжил Чжи-ун, садясь на край стола совсем рядом с ней. – Он обладал даром, который передавался в нашей семье из поколения в поколение. Способностью через музыку касаться душ людей, влиять на их эмоции, даже заглядывать в прошлое и будущее.

– Как это возможно? – прошептала Со-ён.

– Я не знаю. – Он провёл рукой по волосам, взъерошив их. – Мой дед рассказывал, что это связано с энергетическими линиями, которые пронизывают весь мир. Места силы, где тонка грань между мирами. Корейский полуостров – одно из таких мест.

Чжи-ун открыл ящик стола и достал старый кожаный блокнот, страницы которого пожелтели от времени.

– Дневник Мин-хо. Большинство записей касается музыкальной теории и придворной жизни, но есть и другие страницы. О девушке по имени Чунхян.

Услышав это имя, Со-ён почувствовала, как что-то сжимается в груди. Боль. Тоска. Словно старая рана вдруг напомнила о себе.

– Расскажи мне о ней.

Чжи-ун открыл блокнот на странице, исписанной изящными иероглифами, и начал читать:

– «Седьмой день девятой луны. Сегодня я снова видел её. Чунхян танцевала в Лунном павильоне, и казалось, что сама природа замерла, чтобы полюбоваться её движениями. Когда она танцует, воздух наполняется серебристым светом, а цветы жасмина распускаются даже среди зимы. Я понимаю, что она такая же, как я. Что в её крови течёт древняя магия.».

Со-ён слушала, и с каждым словом образы становились всё яснее. Лунный павильон с изогнутой крышей и красными колоннами. Сад, где под лунным светом цвели жасмин и пионы. И она сама – нет, Чунхян – в белом ханбоке, танцующая под звуки комунго.

– Продолжай, – попросила она дрожащим голосом.

– «Я влюбился в неё с первого взгляда, но между нами пропасть. Я – музыкант, хоть и придворный. Она – дочь министра, одна из самых знатных девушек при дворе. И всё же когда мы вместе, когда её танец сливается с моей музыкой, мы становимся чем-то большим. Чем-то, что может изменить мир.».

Чжи-ун замолчал и посмотрел на Со-ён. В его глазах отражался свет настольной лампы, но ей показалось, что она видит в них отблески далёких лун и свечей.

– Что с ними случилось? – спросила она, хотя в глубине души уже знала ответ.

– Их любовь была обречена. – Голос Чжи-уна стал тише. – Чунхян была помолвлена с сыном другого министра. Политический брак. Когда об их отношениях узнали.

Он не договорил, но Со-ён увидела финал их истории как живую картину. Чунхян, запертая в своих покоях. Мин-хо, изгнанный из дворца. И последняя встреча в том самом Лунном павильоне, где всё начиналось.

– Она умерла от горя, – прошептала Со-ён. – Через три дня после свадьбы с другим. А он он играл на её похоронах эту мелодию.

Чжи-ун резко поднял голову.

– Откуда ты знаешь?

– Я помню, – сказала она, и слёзы покатились по её щекам. – Боже, Чжи-ун, я это помню. Я была там. Я я была ею.

Он встал и подошёл к ней, опустившись на колени рядом с креслом.

– Со-ён.

– Это невозможно, – всхлипнула она. – Люди не возвращаются. Реинкарнация – это просто это просто сказки.

– В нашем мире многое невозможно, – тихо сказал он, беря её лицо в ладони. – Но это не делает наши чувства менее реальными.

Она посмотрела в его глаза и увидела там ту же боль, тот же узнавание.

– Ты тоже помнишь, правда?

– Смутно. Отрывками. – Его большой палец мягко стёр слезу с её щеки. – Но когда я увидел тебя впервые на прослушивании год назад, я понял, что искал тебя всю жизнь.

– Почему ты молчал?

– Потому что боялся показаться сумасшедшим. Потому что думал, что это просто мои фантазии. – Он наклонился ближе, и она почувствовала тепло его дыхания. – Пока не увидел, как ты танцуешь. Пока не услышал, как ты поёшь. И тогда я понял – мы нашли друг друга снова.

Музыкальная шкатулка всё ещё играла свою печальную мелодию. За окном Сеул жил своей современной жизнью – неоновые вывески, машины, звуки клаксонов. Но здесь, в этом офисе, время словно остановилось, соединив прошлое и настоящее.

– Что это значит? – спросила Со-ён. – Для нас? Для того, что происходит сейчас?

– Это значит, – сказал Чжи-ун, его лицо было всего в нескольких сантиметрах от её лица, – что у нас есть второй шанс. Шанс, которого у них не было.

Его губы коснулись её губ – осторожно, нежно, словно он боялся, что она исчезнет. Поцелуй был мягким и тёплым, и в то же время в нём была вековая тоска по воссоединению.

Когда они оторвались друг от друга, Со-ён почувствовала, что мир изменился. Воздух стал плотнее, краски ярче. В углу офиса мелькнула знакомая тень в белом ханбоке, но на этот раз она не выглядела печальной. Чунхян улыбалась.

– Завтра прослушивание, – прошептал Чжи-ун, обнимая её. – Ты готова?

Со-ён кивнула, прижимаясь к его груди. Под её ухом бился его сердце – ровно, сильно, живо. Не как в тех давних снах, где всё заканчивалось разлукой и смертью.

– Готова, – сказала она. – На этот раз мы всё сделаем правильно.

Но даже произнося эти слова, она не могла избавиться от ощущения, что их история только начинается, и впереди их ждут испытания, о которых они пока даже не подозревают.

Глава 3: Прослушивание.

Со-ён проснулась от звука собственного голоса. Она пела во сне ту самую древнюю мелодию, и когда открыла глаза, на подушке лежал засушенный цветок жасмина. Она точно знала, что накануне вечером его там не было.

Солнечные лучи проникали через занавески её маленькой комнаты в общежитии для стажёров, но вместо привычного утреннего света они казались серебристыми, почти лунными. Со-ён потянулась к цветку и осторожно взяла его в руки. Лепестки были мягкими, словно живыми, и пахли так интенсивно, что у неё закружилась голова.

– Чунхян? – прошептала она в пустую комнату.

Ответом была только тишина, но Со-ён чувствовала присутствие. Что-то наблюдало за ней, что-то доброжелательное и грустное одновременно.

Телефон показывал семь утра. Прослушивание должно было начаться в десять, но Со-ён знала, что не сможет больше спать. Воспоминания о вчерашнем вечере в офисе Чжи-уна крутились в голове, как карусель. Его прикосновения. Его поцелуй. История о Мин-хо и Чунхян.

*У нас есть второй шанс.*.

Со-ён встала и подошла к маленькому зеркалу над раковиной. Её отражение выглядело по-другому – кожа светилась изнутри, глаза казались глубже и темнее. Словно что-то пробудилось в ней за ночь.

Она приняла душ, стараясь смыть с себя странное ощущение нереальности происходящего. Горячая вода помогла немного, но когда она мыла волосы, то почувствовала аромат жасмина в дешёвом шампуне, которого там быть не могло.

В столовой общежития было многолюдно. Девушки-стажёрки собирались вокруг столиков, нервно обсуждая предстоящее прослушивание. Со-ён взяла поднос с завтраком – рис, кимчи, суп мисо – и нашла свободное место у окна.

– Со-ён! – голос Мин-джу заставил её обернуться. Подруга подсела к ней с собственным подносом, выглядя взволнованной. – Ты где вчера была? Вернулась только под утро.

– Задержалась с тренировкой, – соврала Со-ён, откусывая кусочек кимчи. – А потом говорила с Чжи-уном.

– С Чжи-уном? – Мин-джу чуть не подавилась супом. – О чём?

– О прослушивании. Давал советы.

Это была правда, хоть и не вся. Мин-джу внимательно посмотрела на неё, словно пытаясь прочитать что-то в её лице.

– Ты выглядишь по-другому. Что-то изменилось.

Со-ён пожала плечами, стараясь казаться равнодушной. Вокруг них другие девушки обсуждали свои планы:

– Я выберу что-то из *IU*. Её баллады всегда производят впечатление.

– А я буду танцевать хореографию *BLACKPINK*. Чжи-ун любит сильных исполнителей.

– Говорят, что в группу возьмут только пять человек. Из тридцати претенденток.

Со-ён слушала их разговоры и чувствовала странную отстранённость. Ещё вчера она была такой же, как они – волновалась, строила планы, мечтала о дебюте. Но теперь всё изменилось. Теперь она знала, что внутри неё живёт что-то большее, чем просто талант.

– За что ты возьмёшься? – спросила Мин-джу.

– Не знаю, – честно ответила Со-ён. – Решу на месте.

В девять утра все претендентки собрались в большой тренировочной студии на двадцатом этаже. Комната была залита ярким светом софитов, а вдоль одной стены тянулись зеркала. В противоположном конце стоял длинный стол, за которым должно было расположиться жюри.

Со-ён огляделась вокруг. Тридцать девушек, каждая из которых мечтала о славе. Некоторые лица были ей знакомы – они тренировались в агентстве уже несколько лет. Другие были новенькими, но все без исключения выглядели решительными и амбициозными.

– Ты нервничаешь? – спросила стоящая рядом девушка. Со-ён узнала её – Ким Ю-на, одна из самых талантливых стажёрок. У неё были длинные прямые волосы и острые черты лица, которые делали её похожей на фарфоровую куклу.

– Немного, – призналась Со-ён.

– И правильно. – Ю-на улыбнулась, но в её улыбке не было тепла. – Конкуренция серьёзная.

В этот момент дверь открылась, и в студию вошло жюри. Со-ён сразу заметила Чжи-уна – он был в строгом тёмном костюме и выглядел абсолютно профессионально. Их взгляды встретились на мгновение, и она увидела в его глазах ободрение.

Рядом с ним шли другие продюсеры и менеджеры агентства, а также приглашённый хореограф из *SM Entertainment*. Все расселись за столом, разложили перед собой блокноты и планшеты.

– Доброе утро, – сказал Чжи-ун, и его голос эхом отразился от стен. – Сегодня мы выберем участниц новой группы *Crystal Moon*. Каждая из вас получит три минуты, чтобы показать свои вокальные и танцевальные способности. Можете исполнить кавер популярной песни или что-то оригинальное.

Он сделал паузу и окинул взглядом собравшихся девушек.

– Помните: мы ищем не просто талант. Мы ищем особенность. То, что сделает вас незабываемыми.

Прослушивание началось. Девушки выступали по очереди, демонстрируя вокал и хореографию. Некоторые были хороши, другие – превосходны. Ю-на исполнила сложную балладу *Taeyeon* и танцевала так, словно была рождена для сцены. Мин-джу выбрала энергичную песню *Red Velvet* и заставила всех улыбаться.

Со-ён была двадцать седьмой по списку. Когда её имя прозвучало, она встала и направилась в центр студии. Софиты ослепили её, превратив жюри в тёмные силуэты за столом.

– Что вы будете исполнять? – спросил один из продюсеров.

Со-ён открыла рот, чтобы назвать песню, которую готовила всю неделю, но вместо этого услышала собственный голос, произносящий:

– Что-то оригинальное.

Она сама удивилась своим словам. Никто из стажёров не рисковал исполнять собственные композиции на таких прослушиваниях. Это было слишком опасно.

– Хорошо, – сказал Чжи-ун, и в его голосе она услышала интерес. – Мы слушаем.

Со-ён закрыла глаза и глубоко вдохнула. В воздухе снова появился аромат жасмина, и она почувствовала, как что-то просыпается в её груди. Тепло разливалось по телу, и когда она открыла глаза, мир стал ярче.

Она начала петь.

Мелодия была той самой, что преследовала её всю жизнь, но слова приходили сами, словно кто-то другой пел её голосом. На корейском языке, но с древними интонациями:

*Лунный свет танцует на воде,.

Жасмин цветёт в забытом саду.

Твой голос зовёт меня сквозь века,.

Моя душа к тебе летит.*.

Она начала двигаться, и танец был не из тех, что изучала в студиях. Это были плавные, завораживающие движения, какие исполняли придворные танцовщицы династии Чосон. Её руки рисовали в воздухе невидимые иероглифы, а тело покачивалось в ритме древней музыки.

И тут случилось нечто невероятное.

Воздух в студии стал серебристым. Софиты погасли, но комната не погрузилась в темноту – она наполнилась мягким лунным светом, источник которого невозможно было определить. И в этом свете стали проявляться призрачные фигуры: музыканты в традиционных костюмах, играющие на древних инструментах.

Со-ён слышала звук комунго, даегыма и чангу, хотя никаких инструментов в студии не было.

Девушки-стажёрки вокруг неё замерли как зачарованные. Некоторые тихо плакали, не понимая почему. В их глазах отражался тот же серебристый свет.

За столом жюри тоже не могли пошевелиться. Один из продюсеров пытался что-то записать, но рука не слушалась его. Чжи-ун смотрел на Со-ён с восхищением и страхом одновременно.

А рядом с ним, невидимая для других, стояла Чунхян в белом ханбоке. Она танцевала синхронно с Со-ён, и казалось, что две души – прошлая и настоящая – наконец воссоединились.