Реинкарнация. Книга Первая: Пробуждение Теней

Илья Борисов

Реинкарнация. Книга Первая: Пробуждение Теней

Глава 1: Тени Обыденности

Осенний ветер гнал по небу серые, рваные облака, швыряя горстями золотые и багряные листья в высокие окна школы «Кленовые Ветви». Внутри пахло старыми книгами, дезинфицирующим средством и слегка подгоревшей кашей из столовой. Звонок на первый урок отгремел, и коридоры, еще минуту назад гудевшие как потревоженный улей, опустели. Лишь редкие опоздавшие, спотыкаясь о развязанные шнурки, мчались к дверям классов.

В кабинете истории, пахнущем мелом и пылью веков, мистер Грэнди, человек, чья борода казалась такой же древней, как предмет его лекций, уже раскладывал конспекты о Тридцатилетней войне. Ученики расселись по местам, создавая привычный гул голосов, шелест страниц и скрип стульев.

Софи Лоренс всегда занимала место в самом последнем ряду, у окна. Высокая, чуть угловатая, с каштановыми волосами, собранными в небрежный хвост, из которого вечно выбивались непослушные пряди, она старалась раствориться в тени книжных стеллажей. Сейчас она прижимала к груди потрепанный томик «Символики забытых цивилизаций» – подарок тетки-археолога. Ее лицо, с высокими скулами и острым подбородком, было сосредоточенно-закрытым, редко озаряясь улыбкой. Но глаза… Ярко-зеленые, как мох на старых замковых камнях, они казались слишком живыми, слишком глубокими для просто застенчивой девушки с книгой. В них таилась загадка, заставлявшая случайно встретивших ее взгляд людей невольно замереть, почувствовав, что перед ними не просто тихоня, а кто-то, несущий в себе что-то большее, почти… магическое.

Софи открыла книгу, пытаясь сосредоточиться на шумерских клинописных табличках. Но мысли упорно возвращались к вчерашнему вечеру: как ее телефон вдруг бешено завибрировал на пустом столе, хотя никто не звонил. Как экран на мгновение покрылся странными, мерцающими символами, похожими на те, что она видела во сне про рушащиеся арки и горящие руны. И как по спине пробежал тот же самый, необъяснимый холодок, что сейчас заставлял ее ежиться. Что-то не так, – шептала ей интуиция. Не те вещи, что с другими…

Рядом, за соседней партой, нервно постукивал карандашом по учебнику Итан Рид. Высокий, крепко сбитый, с вечно взъерошенными черными волосами (будто он только что вскочил с постели или прибежал с поля боя), он казался не на своем месте среди школьных стен. Его лицо с угловатым подбородком и четкими чертами дышало скрытой силой, а холодные серые глаза смотрели не на доску, а куда-то вдаль, за стены школы, будто искали то, чего не могли найти в этом мире. Он был тихим и угрюмым, замкнутым в своих мыслях, но его присутствие, как магнитная аномалия, все равно притягивало взгляды. Прямо сейчас он смотрел не на мистера Грэнди, а на трещину в линолеуме под своей партой – ту самую, что появилась на прошлой неделе после его особенно жаркой перепалки с отцом, отставным майором, не одобрявшим «музыкальные бредни» сына. Итан сжал кулак, и Софи показалось, что края трещины на долю секунды дрогнули, словно живая рана.

«Рид!» – голос мистера Грэнди прозвучал как выстрел. – «Вы с нами? Охарактеризуйте, пожалуйста, последствия Вестфальского мира для Священной Римской Империи?»

Итан вздрогнул, словно вернувшись из далекого путешествия. Его серые глаза, обычно такие отстраненные, резко сфокусировались. «Эм… Утрата политического единства? Фактический распад?» – выдавил он. Учитель неодобрительно хмыкнул, но кивнул: «Близко. Садитесь».

Три ряда ближе к доске, с идеальной осанкой, сидел Кай Танака. Невысокий, но с изящной фигурой атлета, он казался воплощением спокойствия. Его иссиня-черные волосы были уложены с безупречной точностью, будто их не могла потревожить никакая буря. Почти юношеское, мягкое лицо с детскими чертами контрастировало с глазами – темными, глубокими, как ночное небо, с едва уловимым зеленоватым отливом. В них таилась скрытая мощь, словно под тонким льдом клокотала лава. Пока учитель говорил, Кай бессознательно вертел на пальце простое серебряное кольцо. Когда луч осеннего солнца упал на металл, Софи показалось, что крошечные спиральные узоры на нем на мгновение сдвинулись, как шестеренки часов. Кай почувствовал ее взгляд, встретил его своими загадочными глазами и быстро опустил руку под парту, словно пойманный с поличным.

У самого окна в первом ряду, склонившись над раскрытым учебником «Мифы Древней Месопотамии», сидела Мэдисон Фрост. На первый взгляд – обычная девочка: белые, почти серебристые волосы, собранные в небрежный пучок, мягкое круглое лицо. Но стоило взглянуть в ее глаза – большие, невероятного фиолетового оттенка, как у редких альпийских цветов, – и иллюзия развеивалась. В них светилась глубина и странная, не по годам, мудрость, словно она видела то, что скрыто от других. Казалось, она читала, но ее взгляд был устремлен сквозь страницы, в бесконечность. В кармане ее кардигана лежал гладкий серый камень с золотистыми прожилками, найденный на днях у старой городской стены. Мэдисон называла их «слезинками земли». Когда мистер Грэнди повысил голос на Итана, камень в ее кармане показалось, едва заметно теплел.

Софи вздохнула и попыталась снова углубиться в клинопись. «Реинкарнация в шумерских текстах», – гласил заголовок. Она провела пальцем по странному символу, напоминавшему одновременно спираль Кая, трещину Итана и прожилки на камне Мэдисон. Сердце ее странно екнуло. Это было ее постоянное ощущение – чувство, что мир вокруг словно тонкий фарфор, готовый треснуть. Что они все – Софи, Итан, Кай, Мэдисон – словно разрозненные кусочки мозаики, которой не хватает нескольких ключевых фрагментов. И эти фрагменты были не здесь. Не в этой скучной, предсказуемой реальности.

За окном порыв ветра внезапно сорвал с клена тучу листьев. Они закружились в вихре, на мгновение сложившись в причудливый, огромный узор, похожий на… глаз. И этот глаз, казалось, смотрел прямо на Софи. Она невольно вжалась в спинку стула. В ушах зазвучал далекий, шелестящий шепот на незнакомом языке, а чернила на полях ее конспекта вдруг расплылись, образуя знакомый, тревожащий знак – символ разлома.

Итану почудилось, что парта под ним дрогнула. Кай неосознанно сжал кольцо на пальце так, что костяшки побелели. Мэдисон выронила карандаш, и ее рука инстинктивно сжала теплый камень в кармане. Софи крепко зажмурилась.

Когда она открыла глаза, листья падали обычным образом. Чернильное пятно на учебнике Итана было просто бесформенной кляксой. Но ледяной холодок между лопаток у Софи не исчез. Что-то изменилось. Что-то важное. Что-то, дремавшее долгое время, теперь приближалось. Оно было в тревожном биении сердца, в шепоте ветра за окном, в странной синхронности их взглядов и непонятных ощущений. Оно витало в воздухе, густом, как патока перед грозой.

Оглушительно зазвенел звонок с урока. Софи поспешно собрала свои книги, ее зеленые глаза метались. Ей срочно нужно было в библиотеку – проверить одну безумную гипотезу о связи шумерских текстов с ее снами. Она не заметила, как Мэдисон вытащила свой камень, который теперь был ощутимо теплым, как живое существо. Не увидела, как Итан провел ладонью над трещиной в линолеуме, и та показалось, на мгновение сгладилась. Не обратила внимания, как Кай снова взглянул на свое кольцо, где спиральные узоры теперь медленно вращались против часовой стрелки.

Тени сгущались. Но пока что это были лишь Тени Обыденности, прячущие в себе первые, едва уловимые искры грядущего пожара.

Глава 2: Трещины в Реальности

Следующие дни в «Кленовых Ветвях» текли с вязкой медленностью густого сиропа. Осеннее солнце, пробивавшееся сквозь тучи, не согревало, а лишь подчеркивало серость будней. Уроки сливались в монотонное жужжание учительских голосов, прерываемое скрипом мела по доске и перешептываниями одноклассников о предстоящих выходных. Но для Софи, Итана, Кая и Мэдисон обыденность стала хрупкой оболочкой, под которой клокотало что-то невидимое и тревожное.

Понедельник. Урок Физики. 10:25 утра.

Софи Лоренс сидела, уткнувшись носом в конспект о законах Ньютона, но мысли ее витали вокруг странного символа – разлома – что расплылся чернильным пятном на прошлой неделе. В кармане ее джинсов лежал листок с его точной копией, выведенной дрожащей рукой. Она чувствовала его, как фантомный зуд под кожей. Внезапно, словно в ответ на ее тревожные мысли, телефон в ее сумке на полу взревел. Не звонком, не вибрацией – низким, яростным гулом, как разъяренный шершень в банке. Софи вздрогнула так, что стул скрипнул.

– Лоренс! Проблемы? – строго спросил мистер Брайт, учитель физики, известный своей нетерпимостью к гаджетам.

– Извините, сэр, – прошептала Софи, наклоняясь к сумке. – Сбой… – Ее пальцы нащупали гладкий корпус. Аппарат буквально плясал у нее в руках, излучая неестественный жар. Она вытащила его, намереваясь выключить, и замерла.

Экран пылал. Не привычной заставкой, а мерцающей, пульсирующей мозаикой из угловатых, незнакомых символов. Они переливались кроваво-красным и нефритово-зеленым, складываясь в фразы на языке, которого не существовало, но который ее мозг отчаянно пытался прочесть. Одно слово вырвалось из хаоса и вонзилось в сознание: «ПРОБУЖДЕНИЕ». Одновременно волна леденящего холода окатила ее с головы до ног, хотя окна в классе были плотно закрыты. Воздух вокруг нее буквально подернулся инеем. Софи судорожно вжала кнопку выключения. Экран погас. Холод отступил, оставив лишь дрожь в коленях и влажные ладони.

– Софи? Ты бледная, как мел, – прошептала соседка по парте.

– Просто… давление упало, – соврала Софи, пряча погасший телефон, сердце колотилось как бешеное. Не те вещи, – эхом отозвалось в голове. Совсем не те.

Вторник. Парк. 16:15. Путь домой.

Итан Рид шел через старый городской парк, привычным маршрутом, стараясь заглушить в голове эхо утренней ссоры с отцом. «Музыка – не профессия!» – ревел майор Рид. «Ты должен думать о будущем!». Итан сгреб пальцами взъерошенные волосы. Будущее казалось ему серой, безрадостной стеной. Он наступил на знакомую трещину в асфальте тропинки – ту самую, что всегда притягивала его взгляд.

И вдруг земля задышала.

Не просто легкий толчок. Это было глубокое, мощное движение под ногами, как будто огромный зверь потянулся во сне. Итан остановился как вкопанный. Трещина под его ногами с жутким скрежетом раскрылась, как черная пасть. Из нее вырвался столб пыли и мелких камешков. Но это было не все. Внутри трещины, в темноте, что-то шевелилось. Сгусток черной, блестящей субстанции, похожей на нефть, смешанную с гниющими корнями. В его глубине мерцали две точки – ядовито-зеленые, как светящиеся грибы в пещере. Существо двигалось, пытаясь вылезти наружу, и воздух наполнился тяжелым запахом серы и прелой земли.

– Ч-что…? – голос Итана сорвался на хрип. Он инстинктивно отпрыгнул назад.

Существо издало шипящий звук, похожий на пар, вырывающийся из котла. Его зеленые глаза уставились прямо на него. Итан почувствовал, как его собственная ярость, накопленная за день, вспыхнула в груди жаркой волной. Он сжал кулаки, и трещина с грохотом схлопнулась, будто ее никогда и не было. Лишь запах серы да крошечный осколок черного обсидиана, валявшийся на асфальте, напоминали о кошмаре. Итан поднял камень. Он был холодным и невероятно гладким. "Необычные вещи…" – пронеслось в голове. Он сунул камень в карман и побежал прочь, оглядываясь.

Среда. Ночь. 23:47. Комната Кая.

Кай Танака не мог уснуть. Над городом повис густой туман, затянувший окна его комнаты молочно-белой пеленой. Он сидел на подоконнике, глядя в эту белесую пустоту, нервно перебирая серебряное кольцо на пальце. Узоры-спирали, обычно статичные, сегодня вели себя странно – медленно вращались, будто шестеренки невидимого механизма. Кольцо было теплым, почти горячим.

Внезапно оно вспыхнуло. Неярко, но отчетливо. Проекция – крошечная, размером с ладонь, но невероятно четкая – возникла прямо в воздухе перед Каем. Это была карта звездного неба, но не та, что он знал. Созвездия располагались в непривычном порядке, соединенные тонкими линиями, образующими сложный, пульсирующий узор, похожий на… спираль на его кольце. В центре узора горела особенно яркая точка. Кай замер, завороженный. Он инстинктивно потянулся рукой к проекции, и точка отозвалась, вспыхнув ярче. Он почувствовал странное притяжение, как будто его самого тянуло сквозь окно, сквозь туман, к этой далекой звезде. Это было не любопытство. Это было зовом.

Внезапно в тумане за окном что-то сместилось. Не просто тень. Это была область абсолютной темноты, дыра в самой ткани ночи. Она висела в воздухе над крышами соседних домов, беззвучная и неподвижная. Внутри этой черноты, прямо в ее центре, горели два холодных, безжизненных огонька – как глаза. Они смотрели прямо на него, на его кольцо, на звездную проекцию. Кай почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Это не было воображением. Существо знало о нем.

"Ты не сможешь скрыться", – не прозвучало, а проникло прямо в его мысли, холодное и безжалостное, как стальной клинок.

Кай резко сжал кольцо кулаком. Проекция погасла. Он зажмурился. Когда открыл глаза – дыра в реальности исчезла. Туман колыхался как ни в чем не бывало. Но кольцо на его пальце все еще пульсировало теплом, а в ушах стоял звук рвущейся ткани пространства. Сила внутри него росла, но вместе с ней росло и ощущение, что он больше не хозяин в своем доме. Его начали искать.

Четверг. Библиотека «Кленовых Ветвей». 13:30. Большая перемена.

Мэдисон Фрост укрылась в своем любимом уголке библиотеки, между стеллажами с древней историей и мифологией. В руках она держала книгу о шумерских загробных культах, но не читала. Ее фиолетовый взгляд был расфокусирован, пальцы бессознательно перебирали гладкий серый камень с золотистыми прожилками – тот самый, «слезинку земли». Камень был необычно теплым, почти горячим, с тех пор как она вошла в библиотеку. Как будто он реагировал на что-то здесь.

Она встала, чтобы вернуть книгу на полку. И замерла. Между стеллажами с «Археологией Месопотамии» и «Забытыми ритуалами Европы», там, где всегда была глухая стена, стояла дверь. Не обычная дверь. Она была вырезана из темного, почти черного дерева, покрытого сложной вязью знаков, которые светились изнутри мерцающим, холодным синим светом. От нее пахло озоном, как после грозы, и старым камнем, как в склепе. Знаки пульсировали в такт биению сердца Мэдисон.

– Ты должна войти… – Шепоток пронесся в воздухе, не имея источника. Он звучал прямо у нее в голове, настойчивый и древний.

Мэдисон почувствовала, как ледяной комок страха встал у нее в горле, но камень в ее руке вспыхнул теплом, почти обжигающим. Любопытство пересилило страх. Она сделала шаг. Еще один. Ее рука дрожала, когда она коснулась холодной металлической ручки, украшенной знаком, похожим на спираль Кая и трещину Итана.

Дверь бесшумно распахнулась. Вместо ожидаемой стены или кладовки перед ней открылся длинный, бесконечно уходящий вдаль каменный коридор, освещенный невидимым источником тусклого сияния. Воздух внутри был ледяным и пах пылью веков. Мэдисон сделала шаг за порог…

И оказалась в другом месте. Пустом, огромном зале с высокими сводами, потерянном во времени. Из темного угла навстречу ей выплыла фигура. Не человек. Существо, похожее на оживший скелет, обтянутый пергаментной кожей, с горящими фиолетовым пламенем глазницами. Оно скользило беззвучно. Его пасть, больше похожая на щель, приоткрылась:

– Ты не одна, Мэдисон… – Его голос был скрежетом камня по камню, наполняя зал леденящим ужасом.

Мэдисон вскрикнула, инстинктивно отшатнувшись. Ее фиолетовые глаза вспыхнули ярким светом! Существо отпрянуло, зашипев. Мэдисон воспользовалась моментом, рванулась назад, к светящемуся проему двери. Она выскочила в библиотеку, сердце колотилось, как птица в клетке. Оглянулась. Двери не было. Только привычная стена, пыльные стеллажи и тиканье библиотечных часов. Но в руке она все еще сжимала камень, который теперь пылал, как уголек, и в ушах стоял скрежещущий шепот: «Не одна…»

Пятница. Школьный двор. 12:45. Обеденная перемена.

Солнце наконец-то выглянуло, но не принесло тепла. Софи, кутаясь в тонкий шарф, пыталась разобрать символы в своей тетради. Итан нервно перекатывал в кармане гладкий обсидиановый камешек. Кай сидел на скамейке, напряженно разглядывая свое кольцо – спирали снова вращались, медленно, словно завод замедлялся. Мэдисон стояла чуть поодаль, сжимая в кулаке теплый серый камень, ее фиолетовые глаза блуждали по школьному двору, будто искали невидимую дверь.

Над головой пронеслась стайка ворон, каркая что-то невнятное и зловещее. Их тени скользнули по асфальту. И в этот момент все четверо одновременно ощутили его.

Холод. Леденящий, пронизывающий до костей, как погружение в ледяную воду. Он длился лишь мгновение, но его было достаточно. Софи вскрикнула и уронила тетрадь. Итан резко вскочил, как будто его ударили током. Кай сжал кольцо так, что металл впился в кожу. Мэдисон отшатнулась, наткнувшись на скамейку.

Их взгляды встретились. Не сговариваясь. Софи – с широко раскрытыми зелеными глазами, полными ужаса и вопроса. Итан – с серыми, в которых бушевала ярость и растерянность. Кай – с темными, глубокими, в которых читалось холодное осознание. Мэдисон – с фиолетовыми, сияющими остаточным светом и немым криком о помощи.

В этом немом обмене взглядами, в этой синхронной волне леденящего холода, не было места сомнениям. Они все это видели. Они все это чувствовали. Странные символы. Трещины в реальности. Зов звезд. Двери в никуда. Существа из теней и камня. Это было не воображение. Не совпадение.

Мир вокруг них, такой знакомый и предсказуемый, дал глубокую трещину. И сквозь нее прорывалось нечто Древнее. Нечто Пробуждающееся. Нечто, что связывало их невидимыми нитями гораздо прочнее, чем просто учеба в одной школе.

Холод отступил, оставив после себя не просто дрожь, а леденящее знание. Обычная жизнь закончилась. Они стояли на пороге чего-то невообразимого. И теперь им нужно было найти друг друга. И понять – что пробудилось? И главное – почему именно они?

Глава 3: Первое Прикосновение Тьмы

Суббота в Хартсби выдалась хмурой и беспокойной. Дождь, грозившийся начаться еще вчера, так и не пролился, оставив город во власти тяжелого, влажного воздуха, пропитанного запахом асфальта и тревогой. После леденящей синхронности во дворе "Кленовых Ветвей", Софи, Итан, Кай и Мэдисон разбежались, словно испуганные олени. Но бегство не принесло облегчения. Ощущение слежки, шевелящихся теней и того пронизывающего холода преследовало их по пятам, как невидимый шлейф.

Софи Лоренс почти бежала по Аллее Старых Вязов, направляясь к Городской библиотеке – последнему прибежищу, где она надеялась найти ключ к символу разлома, выжженному в ее памяти. Листок с его изображением жгло карман. Ее зеленые глаза, обычно такие внимательные к деталям, сейчас сканировали окружение с животной настороженностью. Каждый прохожий казался подозрительным, каждая тень в подворотне – укрытием для него. Холодок между лопаток пульсировал, как больной нерв. Он был здесь. Где-то рядом.

Внезапно она замерла. У входа в крошечный антикварный магазин "Пыльные Сокровища", замерла Мэдисон Фрост. Девушка стояла как вкопанная, ее серебристые волосы трепал ветер, а огромные фиолетовые глаза были устремлены не на витрину с фарфоровыми куклами, а сквозь нее, в пустоту. В ее руке, сжатой в белый кулак, слабо светился серый камень с золотистыми прожилками. Их взгляды встретились. В глазах Мэдисон Софи увидела отражение собственного ужаса и немой вопрос: "Ты тоже это чувствуешь?"

В этот момент воздух схватил их за горло. Он стал густым, тягучим, как патока. Дышать стало мучительно тяжело. Температура рухнула, заставив их обоих вздрогнуть. Тени под ногами ожили – вытянулись, искривились, потянулись к ним черными щупальцами. Из узкой щели между плитами тротуара, прямо перед ними, вырвался и начал расти клубок абсолютной тьмы. Он пульсировал, как черное сердце, принимая зыбкую, но недвусмысленно человекообразную форму. В центре этой черноты горели два холодных, безжизненных огонька – глаза. Те самые, что Софи видела в вихре листьев. Те самые, что преследовали Кая. Существо парило в сантиметре от земли, его теневое тело колыхалось, как дым от черного пламени. Оно не издавало звуков. Оно просто было – воплощение холода, ненависти и голода, направленного на них.

– Ты… Ты видишь его? – прошептала Мэдисон, ее голос едва не сорвался. Камень в ее руке вспыхнул ярче, отбрасывая фиолетовые блики на ее бледное лицо.

– Да, – хрипло выдохнула Софи. Ее руки сжались в кулаки. Страх сковал тело, но под ним клокотала ярость, дикое желание отразить. – Оно… из видения… Из трещины…

Существо двинулось. Бесшумно, стремительно, как черная молния. Не к Мэдисон. Прямо на Софи! Оно неслось потоком жидкой тьмы, стремясь обвить, поглотить. Леденящий холод, исходивший от него, обжигал кожу. Софи вскрикнула, инстинктивно отпрыгнув назад. Ее спина ударилась о витрину магазина. Зазвенело стекло. В глазах поплыли черные пятна.

– Нет! – крик Мэдисон прозвучал не как испуг, а как приказ. Ее фиолетовые глаза вспыхнули ослепительным аметистовым сиянием! Сноп чистого фиолетового света, плотный, как луч лазера, ударил в центр теневой массы.

Существо взвыло. Не звуком, а вибрацией, от которой задрожали стекла витрин по всей улице. Его форма заколебалась, закипела, отбрасывая искры черной энергии. Оно отпрянуло, его безжизненные глаза-угли сузились от ярости. Мэдисон удерживала луч, но Софи видела – девушка дрожала всем телом, на лбу выступил холодный пот. Камень в ее руке пылал, обжигая пальцы.

– Беги! – крикнула Мэдисон сквозь стиснутые зубы. – Я не… долго не удержу…

Но Софи не могла бежать. Не оставив ее. В ее сознании всплыл символ из книги – не разлом, а щит. Остроконечный, с переплетенными линиями. Он горел перед ее мысленным взором.

– Держи его! – крикнула Софи, не понимая, почему. Она вскинула руки перед собой, впиваясь зеленым взглядом в тварь, вопя в своем уме этот символ, желая защиты. Желая барьера.

Воздух перед ней загустел. Словно нагретый воздух над раскаленным асфальтом. Он сконденсировался в полупрозрачную, мерцающую бледно-зеленым светом стену. Теневое существо, пытавшееся обойти луч Мэдисон, с шипящим звуком, похожим на рвущуюся ткань, ударилось об этот барьер. Зеленый свет вспыхнул ярче! Существо отбросило назад, его форма исказилась от неистовства. Софи почувствовала удар – не по телу, а по разуму, словно кто-то влепил кулаком прямо в ее сознание. Она вскрикнула, но удержала щит. Он дрожал, как паутина на ветру, но держался.

– Софи?! – Мэдисон ахнула, ее фиолетовый луч дрогнул от потрясения.

– Я… не знаю как… – прошептала Софи, чувствуя, как силы тают. Зеленый барьер начал мерцать. Существо, почуяв слабину, снова ринулось в атаку, объятое черным пламенем.

В этот момент из переулка вылетел велосипед. На нем, отчаянно крутя педали, мчался Кай Танака. Его лицо было искажено паникой, темные глаза горели лихорадочным блеском. На его пальце серебряное кольцо светилось яростным белым светом, проецируя перед ним хаотично мелькающие обрывки звездных карт. Он оглянулся через плечо – казалось, он убегал от невидимой погони.

– Кай! Сюда! Помоги! – закричала Мэдисон, ее голос сорвался.

Кай резко затормозил, увидев кошмарную картину: Мэдисон, светящуюся фиолетовым, Софи, окруженную зеленым сиянием, и… ЭТО. Теневое существо. То самое, что преследовало его прошлой ночью. Только сильнее. Его темные глаза встретились с безжизненными огоньками тени. Кай понял мгновенно. Оно охотилось. На них.

Существо, отвлеченное новым противником, на миг отвернулось от девушек. Его "взгляд" упал на Кая. И в этот момент из-за угла здания выбежал Итан Рид. Он мчался, сжав в кулаке черный обсидиановый камешек, лицо багровое от бега и ярости. Он увидел Кая, потом девушек, потом… ЭТУ ТЕНЬ. Его серые глаза вспыхнули холодным, первобытным гневом. Мыслей не было. Было действие.

– ОТВАЛИ ОТ НИХ! – заревел Итан, срываясь на хрип. Он не поднимал рук. Он топнул ногой об асфальт со всей силы, вкладывая в этот удар всю свою ярость, страх и непонимание последних дней.

Земля взревела в ответ.

Не просто дрожь. Тротуарная плита прямо под теневым существом вздыбилась и разорвалась с оглушительным грохотом! Осколки асфальта и клубы пыли взметнулись вверх. Черная тень взвыла – на этот раз звук был реальным, леденящим душу визгом ярости и боли. Ее форма разлетелась на клочья под сокрушительным физическим ударом, смешавшись с пылью и обломками. Фиолетовый луч Мэдисон и зеленый щит Софи погасли – обе девушки, обессиленные, едва удержались на ногах. Кай, ослепленный вспышкой кольца и взрывом, прикрыл глаза.