Жизнь и смерть: Философская континуум-концепция

С другой стороны, осознание смерти придает жизни смысл, делает ее более полной и содержательной. Умение находить, понимать и переживать смысл своего бытия является основой духовного бытия человека. Осознавая конечность своего земного существования и задаваясь вопросом о смысле жизни, человек начинает вырабатывать собственное отношение к жизни и смерти. В мировой философской традиции существуют три основных типа представлений о жизни после смерти. Во-первых, отображение смерти как продолжение этой, земной жизни, в которой человек занят своими повседневными делами, что отражено в характере захоронения и предметах, которые кладут в могилу с умершим. Во-вторых, посмертное существование – будущая жизнь проходит в ином мире (рай, ад), куда он попадает в зависимости от добродетели или злодеяния. В-третьих, переселение души умершего человека в другое живое существо в зависимости от праведности или зловредности.

Так или иначе абсолютное большинство людей все-таки верят в бессмертие, якобы после своей кончины человек лишь изменяет форму своего существования. То есть человек не находит в смерти абсолютного уничтожения, так как смерть не может уничтожить большего, чем дано было рождением. Смерть разъединяет две противоположности: во-первых, физическую очевидность тела, доступную ощущению, а, во-вторых, неуловимую тайну, благодаря которой тело только и может быть «присутствием». Смертью просто-напросто оканчивается существование эмпирической промежуточности. Тогда, как можно представить линию «Жизнь → Смерть»? В.В. Варава пишет: «Человек приобретает опыт смерти в самый невозвратимый момент умирания, в первый и последний раз в жизни. Это опыт умирающего- в-смерть и он не соизмерим ни с одним из состояний живущих-в-жизни».

Таким образом проблема смерти очень сложная, и однозначных и простых подходов к ее решению найти очень сложно. Кардинальное отличие от позитивистского подхода к определению жизни и смерти мы находим в русской философской традиции. И если в первом случае смерть – это обратная сторона жизни, с которой она неразрывно связана и которая ей предшествует, то во втором рассматривается трагичность смерти, её неприемлемость как естественного события. Н.Ф.Федорова подчеркивал необходимость правильного отношения к смерти – борьбы, борьбы того же порядка, что и преодоление прочих несовершенств человеческой жизни. «Смерть, – утверждал он, – есть свойство, состояние, обусловленное причинами, но не качество, без коего человек перестает быть тем, что он есть и чем должен быть». Н.А. Бердяев считает, что смерть и смертность – источник бессмыслицы этого мира и всего в нем происходящего. И если выше мы отмечали, что понятие смерти, осознание конечности и единственности человеческого личного бытия способствует прояснению нравственного смысла и ценности человеческой жизни, то в русской философии смерть не столько отбирает у жизни смысл, делая ее конечной внезапно и непредсказуемо, сколько выявляет бессмысленность человеческого существования. Смысл жизни обретается не через осознание своей смертности, а через примирение со страхом смерти. Страх смерти, являясь нравственной доминантой, одних сбивает с жизненного пути, других заставляет смириться с несправедливостью уничтожения, третьих побуждает нравственно преобразиться.

Позиция русских философов заключается в том, что для человека важно знать о неизбежности смерти, потому что отношение к смерти определяет отношение к жизни. Смерть невозможно противопоставлять ни жизни как таковой, ни идее бытия, ни сравнивать ее с небытием. Пытаясь познать смерть посредством естественно-научной, материальной или метафизической схемы, мы не можем определить ни ее причину, ни ее начало, ни ее конец. В силу этого смерть представляется парадигмальной сущностью живого. Небытие получает приоритет над бытием, подрывая онтологические основания. Логика смерти как объекта исследования не выстраивается. Да и сама природа жизни и смерти представляется человеку нелогичной.

Противопоставив эти категории, напрашивается «формула»: жизнь есть «не-смерть». И если в смерти как в «не-жизни» все люди и все «Я» индивидов равны, как гласит русская пословица «Смерть всех уравняет», то жизнь как «не-смерть» стирает эту грань равенства. Единственное равенство жизни – в факте явления человека в мир бытия. Но возможно, жизнь в теле обрывается посредством чего-то не соотносящего с тем, что данную жизнь детерминировало. Несомненно, это иное присутствует тем или иным образом в индивиде в процессе его жизнедеятельности. Это значит, что жизнь и смерть не противопоставляются без соответствующей на это причины. Момент противопоставления и есть сам процесс умирания как таковой. Но если есть что-то, что запускает механизм жизни, то должно существовать нечто, подавляющее развитие активизации смерти. В этом аспекте, есть над чем задуматься. Все факторы, направленные против жизни, исключая болезни, природные дефекты, представляют собой не что иное как «АнтиЖизнь».

Для того, чтобы осмыслить этот новый феномен, важно познать эволюцию взглядов на проблему жизни и смерти. Смерть есть тайна, жизнь – загадка. Где ж решенье? Цель? Конец? Впереди – исчезновенье или бессмертия? Вопросы жизни и смерти, проблема бессмертия всегда волновали человечество, так как связаны с постижением глубинных основ человеческого существования, с целым комплексом не только медицинских, но и моральных, философских и нравственных понятий. Генеральной линией с социально-нравственных позиций является проблема смысла жизни, ориентация человека на определенную систему ценностей, регулирующую его жизнедеятельность, осознание своего места в мире с соотношением конечного бытия мира в целом, смертности и бессмертия.

Профессиональным долгом и гуманной общечеловеческой задачей медиков, и прежде всего реаниматологов, является борьба не только за сохранение полноценной жизни каждого человека, как единственного, уникального и неповторимого, но и борьба со смертью в перспективе, что требует понимания феноменов «Жизнь» и «Смерть», в том числе как в плане их эволюционных изменений на основе обобщения ранее накопленных знаний, так и в свете современных технологических достижений в области медицины, теоретической физики, динамики философских мировоззренческих взглядов.

Эволюция биологического понятия «жизнь» четко отражает поэтапное появление новых естественно-научных знаний. В Большой медицинской энциклопедии обозначено: «Жизнь – одна из высших форм движения и организации материи». Патофизиолог Г. Селье определял жизнь как «процесс непрерывной адаптации организмов к постоянно изменяющимся условиям внешней и внутренней среды для поддержания структуры и функций всех ключевых систем организма». В.А. Энгельгардт, опираясь на достижения квантовой физики, считал, что «жизнь – это интегрированный поток энергии, материи и информации». Не менее важно остановиться и на общечеловеческом понимании этого понятия. Морис Моруа писал: «Мне представляется, что жизнь превыше всего жизнь для нас имеет не только биологическое значение, но это еще и жизнь духа». Жюль Верн отмечал, что «жить означает не только удовлетворять материальные запросы организма, но и главным образом сознавать свое человеческое достоинство».

Существует много определений и понятия «смерть», поскольку со временем изменялись представления о ней по мере совершенствования научных данных и ее философского осмысления. В Большой медицинской энциклопедии указано: «Смерть – необратимое прекращение жизнедеятельности организма, неизбежный конец существования всякого живого существа». М.С. Гончаренко, подчеркнув, что «смерть – необратимое прекращение жизнедеятельности организма, неизбежная заключительная стадия индивидуального существования (белкового, но не энергетического)», тем самым указывая на необходимость учета духовных и душевных составляющих организма человека и возможность его существования в новой энергетической форме.

Еще Платон (IV в. до н.э.) писал: «Смерть есть разделение бесплотной части живой личности, души, от ее материальной части – тела. Душа не подвержена времени». Д. Уолтон в своей книге «Об определении смерти: аналитическое исследование смерти в философии и медицинской этике» (1978) пишет: «С позиции материализма смерть – это полное и необратимое прекращение деятельности сознания и органов чувств, уничтожение того, что называется личностью, а с позиции религии – смерть – это продолжение существования личности, ее чувственной и сознательной деятельности после дезинтеграции физического тела. С позиции философии – смерть – это полное и необратимое прекращение всех жизненных функций организма.

Позицию медицины отразил Г.А.Рябов: «Смерть – это сумма необратимых состояний, возникающих в отдельных клетках, органах, системах и достигающая такого уровня, когда обратимость жизни становится невозможной». С точки зрения психологии центральным звеном в проблеме жизни и смерти является человек. Именно здесь раскрывается глубокий и трагический смысл этих понятий, возникает целый ряд острейших проблем существования: бытие человека на грани жизни и смерти, так называемые пограничные состояния. Есть много факторов современности, которые прямо или косвенно противодействуют жизни.

Речь идет о биоэкологических, биотехнологических, климатологических и пр. факторах, снижающих жизненный потенциал человека и всего живого, осознание которых приводит к тому, что человек чувствует себя обреченным на «недожизнь», теряет смысл жизни, теряет жизненный порыв. Между тем, общество продолжает бороться с явными противожизненными недугами в виде болезней, в то же время игнорируя противожизненный ресурс некоторых критических биотехнологических, технократических нововведений или явлений. Пока они не оформлены в качестве осмысленного «врага», пока общество не осмыслит их суть в таком качестве с помощью философии, морали, этики, права, сломать привычные границы нашего сознания невозможно.

Многие сотни лет внимание философов привлекает вопрос об отношении человека к смерти. В.Милев и И.Слаников выделяют следующие виды: во-первых, безразличие или неосознанное примирение; во-вторых, страх (танатофобия); в-третьих, стремление к смерти (танатофилия); в-четвертых, презрение к смерти. У большинства людей наблюдается выраженный страх перед смертью и не имея личного опыта своей собственной смерти, он формирует в своей психике структуры такой символики, которая получила название «бессмертие» или «иммортализация». По Р. Лифтону выделяется несколько его категорий: во-первых, биологическое (надежда на продолжение жизни в потомстве); во-вторых, творческое (надежда на продолжение жизни в результатах своей деятельности; в-третьих, теологическое (различные религиозные формы трансцендирования смерти путем установления связи с вечными духовными ценностями, идея Бога, души); в-четвертых, натуралистическое (надежда на бессмертие путем слияния с природой); в-пятых, чувственная трансценденция (основана на непосредственном опыте и связана с достижением различных субъективных состояний, таких как потеря чувства времени, просветление, экстаз, расширение сознания).

Каждый из этих способов иммортализации базируется на соответствующих ценностях и связан с этической проблематикой. Однако все они свидетельствуют об одном: этические проблемы смерти выражают в своей сути проблемы утверждения подлинных ценностей и обоснования смысла жизни. Особенно наглядно видна важность этических аспектов жизни и смерти в условиях научно-технико-технологического прогресса (НТ-ТП), когда значительно выросла власть врача над жизнью и смертью человека в условиях сочетания технологического прорыва (ТП) и экономического кризиса (ЭК), суммарными (ТП+ЭК) последствиями которой являются тотальный гуманитарный кризис (обнищания духа, снижения морально-нравственного уровня общества, низкая научно-мировоззренческая культура).

В условиях повсеместного внедрения трансплантационных технологий актуализировалась проблема продолжение сознания в коматозном состоянии («Смерть мозга») как критерий, приравнивающий отсутствие сознания к биологической смерти. Между тем, новые методы реанимации, достижения нейрорегенерации, крионики, позволили приподнять завесу над тайной смерти и увидеть несколько больше, чем было возможно до сих пор. Нас не интересует трансформативные постэффекты, так как, будучи не только хирургами, но физиологами и философами-материалистами мы отрицаем факт, что какая-то часть человека, которую называют по разному: «личность», «сознание», «душа», «я», будто бы покидает умершее тело и продолжает жить в новых условиях. Если психологи присмертные и посмертные состояния сознания объясняют деперсонализацией, то мы, как физиологи считаем основной причиной всего описываемого у пациентов в условиях клинической смерти – аноксию головного мозга и постишемические компенсаторные механизмы. Имеется множество достоверных естественно-научных объяснений описанных трансформативных постэффектов.

Мы согласны с тем, что полученные данные ряда ученых могут дать новую информацию непосредственно врачам-реаниматологам по уточнению той грани, за которой обратный переход – возвращение к полноценной земной жизни – становится уже невозможным, а также по широко обсуждаемому в настоящее время вопросу прекращения поддержания жизненных функций организма критических больных, у которых отсутствует реальная надежда на восстановление осмысленной жизни.

В чем заключаются ключевые аспекты гармонизации и осмысления понятий «Жизнь» и «Смерть» в условиях глобализации и экстропии? Во-первых, смена парадигмы, когда глобализация и экстропия (устремление к технологическому «выходу за пределы») разрушают классическую дихотомию «Жизнь → Смерть», заменяя её динамическим континуумом, где границы размываются благодаря медицине, трансплантации, переносу сознания и аватаризации. Во-вторых, гармонизация через диалектику, когда вместо жесткого антагонизма речь идёт о диалектико-полифоническом взаимодействии, где Жизнь и Смерть не исключают, а взаимно обуславливают друг друга, образуя единую систему бытия. В-третьих, технологический фактор, когда трансплантология, крионика, регенеративная медицина делают смерть процессуальной (умеренность умирания) и переводят её из абсолютного конца в фазу, где возможно возвращение. В-четвертых, этический сдвиг, когда центральная задача смещается от борьбы со смертью к сохранению подлинной Жизни как качества существования, чтобы технологическая «АнтиСмерть» не превратилась в «АнтиЖизнь».

Глава

II

.

Континуум-проблема в философии в отношении

категорий «Жизнь» и «Смерть».

Есть выражение Н.М.Амосова: «Хирурги – лучшие из врачей, так как знают, что такое смерть», которое подчеркивает особый опыт и знание хирургов, которые непосредственно сталкиваются с моментом смерти в своей работе, что делает их глубоко понимающими этот процесс. Это выражение, безусловно, можно перефразировать так: «Хирурги – лучшие из врачей, так как имеют особый опыт и знания жизни и смерти». Хирурги, безусловно, имеют уникальный опыт работы в условиях, когда от их действий напрямую зависит жизнь пациента. Этот опыт формирует у них особое отношение к жизни и смерти, делая их более чуткими к этим процессам. Само высказывание, хоть и является спорным, часто используется для обозначения того, что хирурги, в силу своей профессии, обладают особым пониманием и уважением к смерти, а также к жизни. У Гуляева есть фраза: «У каждого хирурга есть «свое кладбище», с которым ему придется жить всю жизнь, но спасенные жизни, которых не счесть, дают ему настоящее утешение».

Я, как хирург (первая дипломированная специальность), имеющий большую практику, а также философ (вторая дипломированная специальность), впервые задумался о таких категориях как «жизнь» и «смерть» как о пространственно-временном континууме. Что такое континуум? Конти́нуум – это непрерывная совокупность каких-либо тесно связанных друг с другом процессов, явлений при всем многообразии элементов. Он используется для описания как физических, так и ментальных явлений, характеризуя их свойство непрерывности.

Нам было интересно возможность рассмотрения антагонизмов «Жизнь / АнтиЖизнь» и «Смерть / АнтиСмерть» как континуума. Во-первых, от дискретной дихотомии к непрерывной линии, когда антагонизмы можно рассматривать не как противоположности с жесткой границей, а как полюса континуума, между которыми существуют промежуточные состояния. Во-вторых, непрерывность опыта, когда жизнь плавно переходит в АнтиЖизнь (например, при утрате смысла, автономии, деградации ценностей), а Смерть – в АнтиСмерть (технологическое продолжение сознания, клонирование, аватаризация). В-третьих, модель «малых этапов», когда, как в континуум-проблеме Зенона, между крайними точками существуют «микропереходы» – социальная смерть, психологическая смерть, биологическое умирание, цифровое продление – что делает модель не бинарной, а спектральной.

В философии понятие континуума тесно связано с категориями непрерывности и прерывности, характеризующими бытие, время, пространство, мышление, означая, что между каждыми двумя возможными состояниями существует промежуточное состояние, и нет резких границ или разрывов. Представим себе лестницу и горку. Если первая является дискретной системой, так как между двумя ступенями есть чётко определённые границы и чтобы пройтись по ней нужно совершать скачок, тогда как горка, напротив, является континуумом, поскольку с неё можно пройтись плавно, без скачков.

Таким образом, континуум подразумевает отсутствие резких переходов, скачков или разрывов. Это как плавная линия, где один элемент незаметно переходит в другой. Можно говорить о континууме в развитии категории «Жизнь», где каждый этап, а это рождение, рост, развитие, зрелость, упадок плавно перетекает в другой и так до кончины. То же самое можно сказать о континууме развития категории «Смерть» – плавный переход от этапа социальной смерти в этап психологической, а далее в этапы клинической и биологической смерти. Итак, понятие континуума таких категорий, как «Жизнь» и «Смерть», тесно связано с противопоставлением прерывности.

Понятие «континуум» имеет огромное общенаучное и философское значение. Для выражения диалектической сущности понятий пространства и времени Ф.Гегель использовал противоположные понятия, взятые в единстве: «непрерывность» и «пунктуальность». Следовательно, в философском языке это пара взаимно противоположных и отрицающих одна другую категорий должна одновременно привлекаться для отражения диалектической сущности континуума. Это положение о диалектической природе континуума и своеобразном единстве противоположных свойств позволяет по новому понять философские аспекты категорий «Жизнь» и «Смерть» как пространственно-временных континуумов в философии и в частности проследить роль идеи целостности в его понимании современных тенденций развития технологизированной медицины.

В чем заключается сущность неразрешимости континуум-проблемы? Зенон Элейский писал: «Если сущее множественно, то оно одновременно должно быть большим и малым, и притом большим до безграничности и малым до исчезновения». С точки зрения современной математики эта апория показывает, что нельзя определить меру отрезка как сумму мер неделимых, что понятие «меры» множества более не является чем-то очевидно заключенным в самом понятии множества, и что мера множества, вообще говоря, не равна сумме мер его элементов. Действительно, в настоящее время мера множества определяется при помощи покрытий его системами интервалов, причем принимается, что интервалы уже имеют определенную длину (меру).

Общеизвестно, что Зенон является автором четырех апорий: «Дихотомия», «Ахиллес и черепаха», «Стадион» и «Летящая стрела», которые олицетворяют структуру пространственно-временного континуума.

1) Апория «Дихотомия», что в переводе с древнегреческого означает «деление надвое». Пусть имеется геометрический отрезок (АВ). Движущееся тело переходит из точки А в точку В. В силу принятой гипотезы о непрерывности движущееся тело, прежде чем достичь точки В должно побывать в точке С, делящей отрезок АВ пополам, но еще раньше в точке С1, делящей пополам половину отрезка АВ, то есть отрезок АС, но еще раньше в точке С1, делящей пополам половину половины исходного отрезка и т.д. Возникает ряд 1/2 + 1/4 + 1/8 + … Этот ряд является очевидно сходящимся и стремится к 1 как своему пределу.

2) Апория «Ахиллес и черепаха». В ней Ахиллес вступает в состязание с медлительной черепахой, которая однако в момент старта находится впереди Ахиллеса на некотором расстоянии АВ. Пока Ахиллес преодолеет половину исходного расстояния, разделявшего его и черепаху в момент старта, черепаха, разумеется, уползет на некоторое расстояние АВ1 вперед. Пока Ахиллес преодолеет половину нового расстояния, разделяющего его и черепаху, черепаха снова уползет вперед на некоторое новое расстояние АВ2. В силу принятой гипотезы бесконечной делимости (непрерывности) пространства и времени ситуация в точности воспроизводится бесконечное число раз и каждый раз пока Ахиллес пробегает половину нового расстояния, разделяющего его и черепаху, черепаха хоть и на немного, но все же уползает вперед. Получается поразительный вывод: Ахиллес не в состоянии не то что обогнать, но даже догнать медлительную черепаху.

3) Апория «Стадион». Зенон предлагает рассмотреть следующую ситуацию с тремя колонами. Пусть средняя колона покоится, а две крайние – верхние и нижние начинают одновременное движение в противоположных направлениях. С позиций принятой концепции неделимых это означает, что верхняя и нижняя колонны за одно временное неделимое смещается по отношению к средней неподвижной колонне на одно пространственное неделимое. Оказывается за одно временное неделимое они сместятся друг по отношению к другу на два пространственных неделимых. Значит неделимое разделится – таков вывод.

4) Апория «Летящая стрела». Зенон показывает, как может быть разделено и пространственное неделимое. Летящая стрела летит в пространстве нашего повседневного опыта, но летит ли она по отношению к элементарному отрезку пространственного неделимого? Если да, то тогда самим фактом своего движения в пределах неделимого летящая стрела разделит его. Но это вновь противоречит принятой концепции неделимых. Чтобы сохранить верность концепции неделимых остается признать, что летящая стрела покоится в каждом из неделимых. Но тогда, как возможно вообще движение? Ведь сумма моментов покоя ничего не даст, кроме покоя, подобно тому, как сумма нулей ничего не дает кроме нуля. Итак, движения нет – таков вывод.

Диалектика Парменида и Зенона во многом актуальна и сейчас. К примеру, поставленная Зеноном дилемма прерывного и непрерывного в свойствах пространства и времени, вылилась в самостоятельную проблему, четко определившуюся в основаниях современной науки в форме так называемой континуум-проблемы. Вообще, в истории науки четко прослеживаются следующие основные концепции в истолковании природы континуума:

1) Континуум, интегрируемый из неделимых. Суммирование двух или больше точек-амеров позволило Демокриту построить линию, суммирование линий – плоскость, а суммирование плоскостей – тело и, прежде всего, физический минимум материи, атом, который отличается уже своей физической неделимостью.

2) Континуум, интегрируемый из бесконечно делимых частей. Согласно этой концепции, континуум также рассматривается как нечто составное и множественное по своей природе, однако образованное из частей неограниченно (бесконечно) делимых. Таких взглядов придерживались, например, Аристотель и Аверроэс. По мнению Аристотеля, допущение Демокрита о существовании наименьших и далее неделимых частей противоречит математике и подрывает ее важнейшие устои, ибо это допущение делает невозможным движение и точное деление линии на две части. Аристотель замечал: для двух произвольных отрезков «а» и «в» существует такое натуральное число «n», что произведение длины меньшего из отрезков а на число «n» превысит длину большего отрезка в: «nа > в».

3) Континуум как неделимое целое. Существует, однако, третья, наиболее интересная точка зрения, согласно которой составность континуума из неделимых или бесконечно делимых частей в равной степени считались недопустимой и отрицалась. Кантор восстановил идею составности континуума в очень четкой форме строго точечной его концепции. Точка зрения автора на природу континуума явилась результатом полной арифметизации континуума в теории множеств, когда удалось показать, что каждой точке геометрического континуума соответствует определенное вещественное число.

В чем заключается сущность континуум-гипотезы? Значение заключается в том, что мощность множества точек (или соответствующих им вещественных чисел) на отрезке является первой следующей за счетной, то есть вполне определенной на алефической шкале, образованной мощностями трансфинитных классов чисел. Таким образом, к началу XX в. произошел знаменательный поворот к составной концепции континуума, и доказательство гипотезы Г.Кантора, что, очевидно, представляло бы окончательное подтверждение составной чисто множественной концепции континуума. Отныне континуум-проблема была сформулирована с помощью четких теоретико-множественных представлений, а главное – несла в себе решающее испытание наивной теории множеств, претендовавшей в своей первоначальной форме на исчерпывающе множественное описание реальности – «все – есть множество».