Большой Дом с Магистрами

В пространстве поначалу все трепетно возбуждались. Этим людям свойственно садистское восприятие действительности. Но даже им, беспринципным видавшим все великовозрастным экспонатам, стало жаль могучего Партизанина, который держался изо всех сил.

Тем временем у ходящей кругами Маринэ подгорало. Ей срочно нужно было высказаться о том, как у нее на работе это все проходит, когда ее не понимают. Отпустив Сабину с богом и перекрестив напоследок, он совершенно случайно активировал кнопку Маринэ, а увидев это, от напряжения выкурил сигарету в один затяг. Поджаренная Маринэ ворвалась вихрем в пространство, снося все на своем пути. Партизанин поник, взял со стола материализовавшийся стакан и пошел по кубам, в которых наливали. Смешивая, но не взбалтывая, он погрузил расслабляющий раствор внутрь себя и приступил к разбору того, что там подгорело у Маринэ.

– Вот так, господа, мы его теряем, – вздохнула Неутомимая Анастейша, – от трудоголика до алкоголика одна лекция. У меня есть бутылочка Сava, будет кто?

– У меня просеко заканчиваедзе, дальше только коньяк, – констатировала Валериана, переворачивая бокал.

– Пошла жара, гуляй массовка, – воскликнула Тати, ожидая чуда и зрелищ.

– Будет алкоголь, у меня стопслова нет сегодня, – резвилась Валериана в будуаре, плавно переходя из костюма в розовую пижаму, – я анстопыбыл тудей.

– Люди, вы когда все успеваете? – Спросила Диля.

– Ты самая трезвая после Майкла сегодня, который трезвый вообще всегда, иди в эфир, спасай Партизанина, – попросила Тати.

– Спасение утопающего дело рук самого утопающего, – констатировала Диля, – не пойду я сегодня в эфир.

– Никто кроме меня не хочет завтра заболеть? – Спросила Юлиана, успевшая не просто переодеться, а еще и сменить куб на уличный вариант.

– Некогда болеть! А вы видели обновленное приложение ювелирное? Там сверху клуб знакомств, – сказала Валериана.

– Кто вызывал Розочку? Что за клуб там нужно организовать? – всплыла в эфире дремлющая и посапывающая Роза.

– Нам нужен сервис знакомств, где все претенденты проходят собеседование у психологов и составляются пары с совместимостью по травмам, – вкинула рационализаторскую идею Юлиана, – чтобы чинили друг друга, а не ломали. А потом коучи их коучат, чтобы они во взрослой позиции учились строить отношения.

– Как-то сложно, – отозвалась Валериана.

– И дорого, – согласилась Юлиана.

– Продолжаем пить? – С надеждой спросила Джульета.

– Продолжаем пить, – отозвался хор нестройных голосов.

Тем временем на арене бушевали настоящие страсти. Маринэ высказалась и осталась безмолвным наблюдателем мозолить Партизанину глаза. Дмитрий дергал в основном открытую часть Дома, предпочитая закрытую не нахлабучивать, потому что все козыри в виде допинга именно у них. Потом и вовсе разбились на тройнички и менялись ролями, репетировали, падали, поднимались, подчиняли и подчинялись, а дальше с чувством выполненного учебного оргазма перемещались обратно по своим кубам.

– Пойдемте что ли Минотавра травмируем? – Покачиваясь на кресле предложила Дарья Данилова. – А то как-то мы бездействуем не по делу.

– Его там уже итак травмируют, он у нас битый, но все равно ерш, – отозвалась Виктория, – я вообще за энергию и обмен.

– Ерш – не он, он не ерш. Ерш – это водку и пиво, а Минотавр у нас на лимонадах и водах. А если говорить об обмене, то я слышал, что в Леруа хорошо знакомиться, – проходя мимо БДСМ сказал Майкл, – приглядишь кого поинтеллегентнее, пару раз на глаза ему с молотком появишься, то да се…

– А как же типичное знакомство у Кремля, к которому стремятся все эскортницы? – Спросила Роза.

– Там Мавзолей, зачем тебе нужны эти мертвые отношения? – Пожал плечами Майкл и удалился в основную часть Дома, дефелируя мимо возбужденных дам.

– По-моему, я меняю тему ВКР, – загадочно протянула Цветоволосая Анастасия, – «Как сменить стратегию знакомства с ресторана у Кремля на Леруа Мерлен за один вечер.»

– Меня начинает пугать наше пространство, – сказала Диля.

– А о чем там вообще говорят сейчас? – Выпорхнула из засады Олюшка.

– О групповой динамике, о том, что в групповичках можно и похалявить, – напомнила профессор.

– Партизанин знает толк в БДСМ, – прихлебывая свой чай из новой синей фарфоровой чашки, сказала Стэси.

– Партизанин его придумал! – ответила Лана Светлая, которая до этого болталась в эфире и пыталась скомуфлироваться до палитры стола.

– Интересно, а какой у него размер ноги? – спросила Диля.

– А какой нужен? – спросил Майкл.

– Ну как же, чем больше, тем лучше, – сладостно зевая продолжила Диля.

– Понятно. Я с вами в комнаты больше не пойду, – ответил Майкл, и весь превратился в слух.

Партизанин заканчивал, попросил оценить вовлеченность и пользу. Утонув в ласковых табличках 10-10, он отметил 4-7 от Сабины и начал фантазировать о ядах и о том, что не ту профессию он выбрал.

Дмитрий откинулся в кресле и закурил. Кубы растворялись один за одним. Ему было интересно, кто из них дойдет до конца, а кто сопьется по пути. Сейчас он сидел в темной комнате, из окна лился искусственный свет окон соседних домов. Он посмотрел на все те бокалы, которые ему предложили в кубах. Шампанское, «Маргарита», виски. Все это было вкусно, но не то. Хотелось размышлять и думать о великом. А для этого подходил только выдержанный коньяк.

Комнаты отключились, погас свет, каждый окунулся в пучину своих мирских событий. И только Майкл с упоением катался по темноте на стуле без двух болтов, с которым он уже так сроднился.

PARTY ZANIN

У Дмитрия выдалось прекрасное утро. Во-первых, была суббота, а это значит, что все студенты отложены на целых два дня. Во-вторых, буквально вчера он спонтанно купил билеты в Испанию на редкой распродаже. Распродажи никогда не бывают случайными, поле подкидывает уникальные возможности для внутренних детей, которых мы должны холить и лелеять, а иногда и спонтанно баловать. Если в вас грустит ваш внутренний ребенок, и вы видите распродажу на хотелку, о которой так давно мечтали, вам непременно нужно его порадовать!

Мельком взглянув на часы, мужчина заторопился. Его специфическая особенность везде опаздывать, но делать так, чтобы его все равно рады были видеть, иногда играла с ним коварную игру. Например, самолету все равно, приедет он вовремя или нет. Самолет может улететь и без него, даже не вспомнив его имя. Железное сердце, что тут скажешь.

Всю ночь ему снились дивные красоты Валенсии, пахнущие спелым виноградом и лавровым листом. Он ходил в своем расшитом шелковом кимоно по дому и вдыхал этот аромат улиц сквозь открытые окна. Не так давно он обучился китайской медицине, которая, кроме всего прочего, произвела культурологический сдвиг в его действительности. Во сне он возвращался домой. Дом в большом смысле для него значил многое: это место, откуда ты уходишь и куда непременно возвращаешься для подпитки ресурсами, чтобы спрятаться, чтобы сделать самый глубокий выдох и избавиться от тяжести. Такая вот экзистенциальная данность.

Возвращаться домой можно было не только физически, но и метафорически, через музыку, прекрасные воспоминания. Через еду, в конце концов, ароматы, ощущения в теле. Сон же был той самой отправной точкой, когда весь организм просто кричал в подсознание: «Пойдем домой, в чужестранствиях мы немного засиделись!». Сказано – сделано, в век развитых информационных технологий купить билет – раз плюнуть, было бы куда лететь.

Дмитрию захотелось взбодриться перед сложным перелетом. Заварив свой знаменитый чай «Медленный гонщик», в состав которого входит зеленый чай, зверобой, саган дайля, иван-чай и приготовленный совершенно особым способом шиповник, он откинулся в кресле и закурил в приоткрытое окно. За клубами дыма он разглядывал неприветливую осеннюю Москву, уже который день обдававшую честной народ тоннами дождя. Еще пару таких дней и настроение совершенно скатится в пропасть, а так и до депрессии недалеко.

Чай оказался как никогда прекрасен, его особенность в том, что он придает бодрости и движухи на совершенном спокойствии. На таком зелье можно было совершать немыслимые поступки без страха и сожаления. Вот бы все его клиенты приходили просто чаю попить и про рыбалку поболтать, уходили бы счастливыми и готовыми свернуть горы. Но клиенты Дмитрия в основном были людьми страждущими познания своей Души.

Сделав еще пару глотков, Дмитрий взглянул на часы. Время поджимало окончательно, таксист уже нервно ходил под окном битые пятнадцать минут. Высоченный худосочный мужчина в черной кожаной куртке и вязаной шапке расхаживал туда-сюда, откровенно возбужденный опозданием пассажира. Удивительно, как только он помещался в свою желтую колымагу. Казалось, что его нужно сложить вчетверо, чтобы запихнуть на переднее сидение.

«И чего он так разволновался?» – Подумал Дмитрий. – «Все куда-то спешат, забывая о себе и своем кортизоле. Зачем волноваться, когда можно совершенно не волноваться.»

И все же, у железной птицы не менее железное сердце, поэтому пришлось поторопиться. Покидав последние вещи в чемодан, Дмитрий натянул кашемировый свитер, пальто и вышел из дома.

Таксист испытал огромное облегчение, когда Дмитрий появился на пороге своего подъезда.

– Я уже хотел уезжать, – посетовал он.

– Не стоит так волноваться, – спокойно ответил Дмитрий, – я оплачу ваш простой.

– Дело не в простое, – нервно ответил таксист, укладывая чемодан Партизанина в багажник – мы сейчас встанем на Каширке и пиши пропало! Там с утра ремонтные работы, а мы не на вертолете. Я рассчитываю на то, что вы не опаздываете.

– Ну как вам сказать, – улыбнулся в ответ Дмитрий, – нам следует поторопиться в таком случае.

– Так и я о том же! – Воскликнул таксист.

Наконец, омываемое дождями такси плавно вывернуло из двора и поплелось, собирая все заторы Москвы на своем пути.

– Желаете музыку в дорогу? – Учтиво предложил водитель.

– У вас есть Вагнер? – Поинтересовался пассажир.

– Нет, на ВА могу предложить только Ваенгу, – заржал водитель.

– Тогда меня устроит тишина, – улыбнулся в ответ Дмитрий.

Тишина определенно раздражала водителя, он ерзал, кряхтел, выругивался на редкие дорожные ситуации. Поэтому очень скоро он решил завести разговор со своим пассажиром.

– А вы куда летите?

– В Испанию, – нехотя ответил Партизанин.

– Отдыхать? – Поддерживал разговор водитель, – меня, кстати, Алексей зовут.

– Очень, приятно, Алексей, – ответил Дмитрий, – я лечу домой.

– Вы там живете? Круто устроились! Завидую! Я бы тоже сейчас рванул куда-нибудь кости на пляже погреть!

– Так, а что мешает?

– Работа эта чертова, дела, семья. Не так это просто – взять и поехать! – Раздраженно провозгласил Алексей. – Вот когда у меня бизнес свой был, я летал куда хотел и сколько хотел, большие миллионы зарабатывал, на Бэхе последней катался. А теперь вот вожу вас в аэропорты, а потом возвращаюсь домой.

– Это просто ваш выбор, – включил нравоучительный тон Дмитрий, – вы же сами выбираете то, что вы делаете.

– Да уж конечно! – Засмеялся водитель. – Меня обворовали, все забрали, козлы! Сначала кинул партнер, а потом еще подставил по бумагам. Пришлось все отдать и отсиживаться на «курортах» охотского моря. А потом что? Захочется разве что-то делать?

– И это тоже выбор, чего хотеть и делать или не хотеть и не делать, правда? – Дмитрий снял очки и начал протирать их специальной салфеткой.

– Вас, видимо, жизнь никогда не нагибала, – отмахнулся Алексей.

– Почему же, еще как нагибала. И я тоже делал свои выборы. Очень рекомендую посмотреть на все ситуации как на уроки, этапы и идти дальше.

– Психолог что ли? – насторожился водитель.

– Что-то вроде того, – ухмыльнулся Партизанин.

– Слушал я тут одного намедни, красиво говорит! Мордатый такой, все больше про женщин. Короче, понял одно – все женщины вьют из нас веревки, наслушавшись вот таких.

– Какое-то у вас странное суждение. Разве плохо, когда женщина развивается?

– Смотря куда она развивается! – Парировал Алексей. – Если ты приходишь домой, а у тебя ужина нет, а она вверх головой стоит и странные заклинания читает – такое себе развитие! Останется одна без мужика, будет знать!

– Это ее выбор, – спокойно ответил Партизанин, водрузив очки обратно на нос, – каждый делает свой. Вы – свой, она – тоже свой.

– Запрещать все это шарлотанство надо! Так и семей не останется и нормальных людей! Все в дурку поедем. Как вы сказали? Каждый со своим выбором. Медикаментов.

Дмитрий смотрел в боковое окно такси, наблюдая за медленным продвижением параллельных машин. В каждой из них ехали судьбы, со своими уроками и мнением. Ему были интересны люди, он их годами изучал. Вот только спорить он не любил и не хотел. Тем более сейчас, когда хуже через каких-то шесть часов он окажется дома, ласкаемый теплым солнцем и тем самым ощущением Дома с большой буквы. Вырваться из Дома с Мезонином тоже было приятно. С одной стороны, он привык учить и понимал всю палитру тех умов, которые приходили к нему за знаниями. Но, с другой стороны, в каждого из них приходилось вкладывать силы и эмоцию, а результат не всегда совпадал с ожиданиями.

Партизанин давно уже ничего не ждал от людей. Он их видел, понимал без слов. Как обладатель древней души, он считывал намерения самым магическим способом. Сродни колдунам средневековья, которые знали, зачем к ним пришел человек. Была у него и еще одна яркая способность. Он «узнавал» своих среди чужих. Среди своих учеников он встречал немало ведьм, которых не дожгла инквизиция, а также обилие других чудесных душ, созвучно проходивших с ним рука об руку в прошлых жизнях. Вместе они строили системы там, строят и здесь. Сейчас много сакральных знаний стало доступно обычным людям. Когда-то их тщательно скрывали, иначе как было управлять толпой, когда каждый член ее осознанный и понимает, что делает и зачем живет. Потом все вышло из-под контроля, недочищенные души родились в одно и то же время, обнажив тайные знания. И люди начали очень активно познавать себя, копаться в глубине своих библиотек подсознания, доставая с полочек немыслимые книги.

Из задумчивости Дмитрия вывел Алексей.

– А вот Фрейд еще был такой, тому и вовсе секс везде мерещился. Грабли увидел во сне – все, ты извращенец!

– Не настолько все было плохо у Фрейда, – засмеялся Дмитрий, – хотя что-то в этом есть…

– Да вся эта ваша наука – сплошное шарлотанство, точно вам говорю! Смысл жизни все они ищут! Нормальному человеку говорят, что он ненормальный, где это видано?

– А вы считаете себя нормальным человеком? – Спросил Патризанин.

– Нас вообще-то перед сдачей на права проверяют, – обиженно произнес водитель, – ненормальным права не выдают.

– Вы путаете нормально человека и психически здорового.

– Я ничего не путаю, так считаю. Когда ты нормальный? Когда живешь нормально, когда все как у людей, когда чертей по углам не ловишь.

– А что такое норма вообще? – Заинтересовался разговором Дмитрий.

– Ну это – когда все как у людей, говорю же. Когда живешь как человек.

– Какой человек?

– Какой еще? Обычный человек, у которого есть дом, работа, дети, жена без этой вашей осознанности. Не воруешь, не насилуешь, бухаешь по праздникам. Друзья чтобы и рыбалка.

– Это ваша норма?

– Это в целом норма! – Воскликнул Алексей.

– Это – только для вас норма, Алексей, разочарую вас. У каждого своя норма, – сказал Дмитрий, – для кого-то норма бегать с копьем по пустыням и ловить леопардов. А еще людей есть в своем племени. А для кого-то норма быть частью королевской семьи и рассекать на частном самолете и не знать как приготовить себе кофе. Для одних норма – это быть нанятым на работу, а для кого-то нанимать. Вы же понимаете, что у каждого человека есть своя норма?

– Ну скажете тоже – есть людей! Это же отсталые племена так делают, – возмутился оппонент.

– Но для них это норма. А для кого-то и мы с вами напоминаем отсталые племена.

– Неееет, не убедили! Как мы можем быть отсталыми, когда у нас все есть, любые блага цивилизаций!

– А кто сказал, что мы единственная цивилизация и нет более развитых? – откровенно веселился Дмитрий.

– Мы приехали, – взволнованно ответил Алексей, по глазам которого было понятно, что он боялся немедленного порабощения другими, более «нормальными» цивилизациями.

– Спасибо, – ответил Дмитрий, выгружая свой чемодан у терминала Домодедово.

«Еще одного сломал» – смеялся про себя психолог.

Аэропорт Домодедово пестрил разными людьми. Кто-то ехал отдыхать, другие работать, а иные торопились Домой. Воздушная гавань принимала и отправляла множество железных птиц с железными сердцами, перенося пламенеющие сердца людей из точки А в точку Б. Это напоминало терапию. Когда человек приходит к психологу, он никогда уже не будет прежним. Он уже вышел навстречу своей точке Б и при должных усилиях непременно там окажется. Усилий иногда требуется много, некоторые могут показаться сверхчеловеческими, потому что задевают самые глубинные боли. Но хорошая новость в том, что это того точно стоит.

Дмитрий быстро прошел территорию таможенного досмотра и углубился внутрь стерильной зоны. Зря Алексей пугал заторами на дорогах. Если человеку суждено попасть на самолет, он туда непременно попадет. Некий фатализм придавал Дмитрию радость. Интересно наблюдать, куда приводит жизнь и какие чертоги разума еще будут задеты в этом учении.

Присев в кофейне, Партизанин решил выпить чашку кофе и подумать о следующем своем курсе, который он собирался запускать после испанского отпуска. Он достал блокнот, записал несколько интересных формул, на которые натолкнули его студенты, однако быстро отложил это занятие. Алексей не выходил у него из головы. Несомненно, он не мог вылечить всех и каждого, но некоторым хочется дать шумный болючий подзатыльник. Не потому, что он как-то не так живет свою собственную жизнь, а за пропаганду «нормальности», в которую еще кто-то верит. Человек системы, что тут поделать. Система впитала его как губка, а он и рад впитаться и впитать вместе с собой остальное окружение.

«Интересно, а если бы за рулем оказался не Алексей, а к примеру, Фрейд, о чем бы мы говорили?» – подумал Дмитрий, – «возможно я также выглядел бы на его фоне, как этот Алексей».

Эта мысль внезапно заняла голову Дмитрия. Каждый человек уникален и гениален по-своему. Кто-то мудрее, забрал из прошлых жизней таланты и опыт. Кто-то только пришел в этот мир учиться. К чему сравнивать людей и их знания, когда у каждого из них своя задача на эту жизнь. Так и с Фрейдом. Зачем тягаться мозгами, когда можно говорить о чем угодно. О погоде, о природе, о книгах, о рыбках, о море и доме в конце концов. Партизанин вспомнил два бюста на полке над своим столом. Черный бюст Зигмунда Фрейда пропитанный мыслью и серьезностью возвращал его в осознание того, что все в жизни не случайно и что-то означает. Рядом с ним стоит еще один бюст – Эйнштейна с высунутым языком. Он белый и играет в противовес Фрейду. Эти два товарища явно что-то задумали. Эзотерики сказали бы, что они не просто так стоят там вместе и обязательно нашли бы какое-то великое колдунство. Но для Дмитрия они были символами, олицетворяющими гениальность этого мира. А если потереть бюстик Фрейда, можно увидеть прекрасный метафоричный сон, ну а если Эйнштейна, то недалеко и до придумывания своей Ньютоновской психологической физики.

Рейс задерживался по метеоусловиям Москвы, в аэропорту становилось многолюдно. Валериана летела в Баку. Она была одета в голубой спортивный костюм, белые кроссовки, совсем не по московской погоде. Она ярко выделялась среди серо-сине-черных пасмурных людей в куртках, с омраченными задержками рейсов лицами. Девушка бросила сумку на сиденье неподалеку и уставилась на Партизанина. Он тоже смотрел на нее, вспоминая, где он мог ее видеть. А да, точно, на лекции. Валериана, заметив педагога, разулыбалась.

– Летите? – Спросила она у Дмитрия, подойдя к его столику.

– Лечу куда хочу, – на выдохе произнес преподаватель.

– Я тоже лечу, куда хочу, – засмеялась Валериана, – по кофе?

– Я уже, спасибо, – ответил Партизанин, – боюсь, моя печень столько не выдержит.

– Оставайтесь здесь, есть у меня к вам пара волнующих вопросов, – напугала своим напором Валериана и ушла к барной стойке за напитком.

Партизанин слегка заерзал на стуле, ему совершенно не хотелось отвечать на вопросы сейчас, когда он с негой прокручивал в своих мыслях предстоящую поездку. Он посмотрел на часы и понял, что еще целых полтора часа Валериана будет терзать его своими вопросами. Однако, девушка не сдавалась. Плюхнувшись на стул напротив, она с интересом разглядывала Дмитрия. У нее была одна интересная магическая особенность – она через лица людей определяла внутренних демонов. Юлианна прогоняла через нее всех своих потенциальных ухажеров, и вместе они выделяли хорошего человека и выбраковывали различных личностей, зараженных лярвами, чертями и прочими сущностями низкого порядка.

В Партизанине, несмотря на полную закрытость железными решетками душу, она разглядела дракона. Он был маленький, вполне симпатичный, немного грустный. Видимо, давно ему не давали как следует порезвиться и полетать. Валериана считала дракона как багаж, видимо для этого вся эта поездка и была затеяна хозяином. Выгулять дракона, выпустить его на ромашки, пока сам он будет попивать испанское красное под ласковым солнцем Валенсии. Валериана улыбнулась, хороший хозяин достался дракону, чуткий, выгуливает. Иные навсегда свои сущности в камень заточают, а потом лечиться приходят непонятно от чего. А их, как известно, надо с трепетом гулять на полную катушку. Так и сущность будет радоваться и скафандр для души портить перестанет своими черными мыслишками.

– Вы, Дмитрий, какими людьми восхищаетесь? – Спросила она, отхлебывая пенку капучино из своего высокого стакана.

– Вот так сразу с наскока? – Удивился Дмитрий.

– Жизнь короткая штука, зачем тратить время на бессмысленные прелюдии?

– Пожалуй, – засмеялся Партизанин, раскачиваясь на стуле, – не стоит. Я соприкасался с такими людьми. Для меня это люди, которые движутся вперед. Идут вперед, корректируют процесс, а когда достигают целей, у них в голове уже есть следующие цели. Жизнь – это процесс, движение. Остановка – это смерть. Чтобы не умирать, они идут все дальше и дальше.

– Получается, если остановился – умер? – Спросила Валериана.

– Получается, если достиг цели – немножко умер. Пока нет следующей цели. – подтвердил оппонент.

– А еще что в них должно быть?

– Чувство юмора, такое, когда человек способен посмеяться надо собой, над ситуацией и вызвать смех у других.

– Интересно, а что такое чувство юмора по-вашему?

– Это когда человек обладает отличным абстрактным мышлением, на кончиках пальцев разделяет смешное от несмешного, в моменте ориентируется как правильно пошутить. И, конечно, умеет видеть, принимать юмор и шутить над собой, как я сказал. Это не смех над глупостью другого, тут попрошу не путать. Это смех над своей жизнью.

Краем глаза Валериана наблюдала за драконом. Он заинтересовано подошел поближе к границе астрального тела и начал проявляться все ярче. Еще немного, и его увидят все посетители кафе. Валериана подмигнула ему и приставила к губам палец, показывая, что сейчас нужно затаиться. Удивительно, но дракон послушно, но с большим интересом занял наблюдательную позицию.

– Интересно девки пляшут, – улыбнулась Валериана, переключив внимание на телесную оболочку Партизанина, – получается, что, чувство юмора – это признак высокого интеллекта?

– Получается, так. Способность распознавать смех – это дар. А значит человек может считать себя одаренным. Ему точно есть для чего жить.

– А вы как думаете, зачем вы живете? – Не унималась Валериана.

– Я живу, чтобы понять систему, – оживился Дмитрий.

– Как это? – Включила следователя Валерьяна.

– Мы часть системы, либо она поглотила нас, и мы в ней существуем, либо выходим из нее, но тогда мы умираем, – спокойно ответил педагог, почесывая правое колено. Дракон изловчился, высунул свой хвостик и начал им вилять из стороны в сторону, не хуже собачонки, задевая то и дело правое колено преподавателя.

– А как же вариант – выйти из системы? – Настаивала на продолжении дотошная интервьюер.

– Когда выходишь из одной, сразу попадаешь в другую. Потом распознаешь и ее и движешься дальше в следующую.

– Попахивает фатализмом, – констатировала Валериана.

– Жизнью попахивает, – отмахнулся Дмитрий, – жизнь – это увлекательный процесс, за которым прекрасно наблюдать, изучать его.

– Я правильно поняла, что если выходить из одной системы, переходить в другую, то общая система расширяется и мир становится шире?

– Да, все верно, – кивнул Дмитрий.