Бегущий по снам

– Меня отправили сюда во времена Второй мировой войны, сотрудников тогда у вас не хватало катастрофически, сам понимаешь. Ну, пошли уже, у тебя первое задание, а ты думаешь о чем попало. – коллеги миновали очередную дверь и без труда нашли детскую комнату. Мальчик спал, раскрывшись, в детской кроватке, забив одеяло ножками в дальний угол. И даже суровому Грэгу в этот момент захотелось его укрыть.

– Посмотри на него спектральным зрением. – Саша сфокусировался. Аура мальчика оказалась прекрасна: начинаясь от красного, она переливалась голубыми и синими красками, золотая нить причудливым узором прошивала весь спектр цветов, то уходя в точку, то расширяясь до размера ленты.

– Цвет ауры детей не сформирован окончательно, он много раз ещё изменится, но пока мальчик добрый, наивный и очень счастливый. – задумчиво вслух размышлял Грэг. Вдруг по гамме цветов пробежала дрожь, аура сжалась, золотая нить потемнела и перестала излучать тёплое свечение. – Будь здесь, я вынужден вмешаться. – рейнджер приложил ладонь ко лбу мальчика и исчез в воздухе, не издав ни единого звука, и тут же явился обратно, а с другой стороны от стажёра возник тот самый черноволосый мужчина с экрана сферы. Вид обоих был растерянный. Грэг сомкнул ладони и начал их разводить, раскалённая паутина мозаикой натянулась между подушечками пальцев и запястьями. Нить паутины напряглись, готовые вонзиться в беглеца, если бы не стоящий на их пути Александр. Тот сразу шагнул назад, но с ещё большей прытью беглец нырнул на улицу сквозь окно.

– Shit! Тринадцатый этаж! Будет больно. – грязно выругался Грэг и ловко прыгнул следом.

Земля – самый непроходимый материал для душ, проще пройти через стальную дверь, чем нырнуть в подвал через небольшую толщу земли. Грэг это знал, а также то, как правильно приземляться. Он упал плашмя, большая часть его тела подверглась деформации, сплющилась, расплескав вокруг эктоплазму. Боли оперативник, само собой, не почувствовал, но отупляющее состояние, как от сильного удара по голове, чувствовалось стабильно. Ему не раз приходилось падать с такой высоты, и организм сам уже готовился к неприятному приземлению еще в полете. И уже через десять секунд Грэг поднял голову и смог увидеть Егора. Беглеца буквально воткнуло свечкой в асфальт, при этом ноги не вошли в землю вертикально, а растеклись по земле черно-серой массой, которая, впрочем, начала уже собираться обратно в некое подобие ног. Двигаться они, конечно же, пока еще отказывались, и Егор, свирепо рыча от беспомощности, пытался двигаться при помощи рук. С ними там тоже была беда. Похоже, неопытный Егор намеревался уйти в кувырок, и руки согнуло в локтевых суставах в обратную сторону. «А ведь я начинаю его уважать» – подумал Рейнджер.

Он уже практически восстановился и был готов сделать шаги к делавшему также неплохие успехи Егору, как получил удар по плечам страшной силы – стажер наконец решился и выпрыгнул за всеми…

– Почему ты не смотрел, куда прыгаешь?

– Я боюсь высоты, простите меня, из-за меня он ушёл.

Грэг не мог не злиться на парня, но и его вина тут тоже была, просто он никогда не работал в паре.

– Никуда он не денется, сейчас отойдёшь и поймаем, – а про себя подумал: «2:0 в пользу засранца». И тут же ровным голосом произнес в микрофон: «Юля, мы упустили беглеца, наши радары его засекли?»

– Да, его траектория пролегала к метро. Там объект свернул в сторону. Похоже, заметил каким-то образом стандартную ловушку. Сейчас приборы показывают, что его силы уже на исходе, движение практически остановилось. Я могу попросить Антона его заарканить.

– Не надо, справимся сами. Тем более я же теперь не один, у меня чудо-напарник есть. – Юля сарказма Грэга не поняла, а вот Саша понял и покраснел как спелый помидор Кубани.

Глава 3

«Мне везёт или, наоборот, не везёт», – сокрушался Егор. С одной стороны, его не оставили в покое и обнаружили во сне сына, с другой, – явная череда удач спасла его от погони. Во-первых, он нашёл путь в сон к Артёмке и на данный момент видит ещё один, зовущий нежным, шепчущим голосом, во-вторых, несказанно повезло, что его мальчик случайно увидел Цербера по телевизору в одном из голливудских фильмов. Цербер стал ночным кошмаром мальчика, и никакие объяснения отца, что трёхглавый пёс – всего лишь выдумка, не помогали. Тогда Егор купил сыну сразу несколько реалистичных фигурок собак.

– Это не простые фигурки, они будут стоять рядом с тобой и, когда ты уснёшь, будут охранять тебя всю ночь. Как только монстр появится, тебе лишь надо будет их позвать, а дальше – сам увидишь. – подмигнул отец.

– А как я их позову?

– Ну крикнешь, к примеру – «мохнатые друзья!». И это помогло. Помогло тогда и помогло сейчас, когда «товарищ полицейский» решил его задержать прямо во сне. На этом череда удач не закончилась, когда Артём проснулся, они оказались в комнате вчетвером. Артём заплакал и встал в кроватке лицом к двери, ожидая, что дверь откроется и на зов в комнату войдут родители. А справа от мальчика стояли трое мужчин: ковбой из сна, сам Егор и ещё один неизвестный молодой человек в строгом деловом костюме. Мальчик не обращал на мужчин никакого внимания, а значит, он их тоже не видел. Егор заметил, что ковбой путём манипуляции рук создаёт огненную пентаграмму из раскаленных нитей и символов кириллицы. Страшный рисунок уже был готов сорваться с рук, если бы… Растерянный юноша стоял между ними. Решение пришло мгновенно, но прыжок в окно не прошёл даром. Ему казалось, что теперь-то точно крышка, но снова удача. «Везти вечно не может, и надо найти безопасное место и спланировать план дальнейших действий. Даже если бабушка и успокоит внука, во сне Егора его может уже поджидать засада. Метро сейчас не работает, но сквозь двери я точно смогу пройти – я же теперь привидение. Там и получится спрятаться». – мелькало в голове на бегу.

Егор постоянно чувствовал чье-то присутствие, что его видят, за ним следят, а поэтому ни на секунду не расслаблялся и больше смотрел по сторонам своим новым спектральным зрением, чем обычным. И, видимо, не зря, – на мраморных плитах спуска в метро причудливыми узорами красовались уже знакомые пентаграммы. Цвета в основном огненно-оранжевые, но немало и других оттенков: матово–чёрные, серебряные. Странные знаки оказались начертаны по всей высоте стены с двух сторон. Егор понял: «Сюда нельзя» и пошёл вдоль дороги. Ему хотелось принять зов, который не походил на сигнал Артёма. Мириады энергетических штрихов тёмно-бордового цвета сплетались в воздухе в плотную ленту и следовали точно за Егором, ни на йоту не сбиваясь «с прицела». А Егор медлил, пытаясь всё проанализировать.

–Для этого мира я чужой, он вытягивает энергию из моего астрального тела. Во сне я обретаю материальность и восстанавливаю силы. Меня ловят, а значит, нужно разобраться с новыми возможностями нематериальной оболочки и … – его рассуждения прервали два силуэта с металлического цвета аурой. «Федералы» – так решил Егор окрестить новых знакомых. Они шли к Егору, с разведенными вперед прямыми руками. «Похоже на внуков, помогающих бабушкам собрать пряжу» – тут же пронеслась нелепая мысль. А вот дальше – уже не до смеха, – между ладонями полыхали замысловатые узоры.

– Интересно, это оружие или наручники? – подумал Егор, а сам приготовился схватить ленту, зовущую его, куда-то нежным подрагивающим звоном. И вдруг не выдержали нервы, слова вылетали сами, дико сотрясая воздух: «Что вам от меня нужно? Кто вы такие?»

– Мы – представители Департамента распределения душ. Ваш лимит нахождения на земле исчерпан. Мы вынуждены вас арестовать и сопроводить в карантин.

– Я против!

– У вас нет выбора! – на этих словах паутины сорвались с рук федералов и, воткнувшись в снег там, где только что стоял Егор, с шипением растворились.

А Егор, снова расщепившись на миллионы энергоатомов, уже мчался в бордовом потоке. Перемещение давалось в этот раз легче, голова кружилась, но потери сознания и зрения не было. Беглец как будто попал в фильм про вампиров. Вокруг ночь, бледная луна окутывала тенями густые ветви голых деревьев. А снизу непролазной стеной рос терн, усыпанный кроваво-острыми шипами и темными ягодами. На поляне меж деревьев кустарник пытался закрыть усыпанную цветками чайной розы каменную гробницу. Вокруг неприкаянно жужжали пчёлы, то опускаясь на цветки, то тяжело взлетая с нектаром. А цветы тут же вяли и покрывались мертвенной паутиной. Рядом с гробницей спиной к Егору находилась, судя по всему, хозяйка сна. Рядом резко каркнул и захлопал крыльями ворон, до жути напугав Егора и заставив обернуться к нему неподвижную до этого фигуру. Только сейчас Егор её узнал. Это Яна, единственная девушка в их большом мужском отделе логистики, где Егор занимал должность начальника отдела. Она стояла босиком, накинув на плечи легкую, мало что скрывающую накидку фиолетового цвета.

– Ты пришел, – девушка алчно улыбнулась и одним движением оказалась очень близко.

– Яна, привет, – Егора шатнуло назад. Этот откровенный «прикид» пугал и сбивал с толку. Разве так может выглядеть один из лучших сотрудников в отделе, который всегда чётко справляется с поставленными задачами, отдает себя работе полностью и без остатка. Егору нравилось, с какой легкостью Яна охлаждала не в меру пылких и фривольных коллег, и, может, поэтому он её всегда поддерживал. У них сложились прочные дружеские отношения, а теперь всё указывает на то, что именно Егор является объектом желаний девушки.

Яна тем временем молча скинула бретельки с плеч, позволив ткани скользнуть вниз. Затем молча и не мигая девушка прижалась к Егору и обняла за плечи в попытке притянуть для поцелуя.

– Яна, я женат. – Егор перехватил её запястья и отодвинул девушку от себя. – Почему я? В отделе много хороших холостых парней.

– Может, потанцуем, – с её ответом зазвучала музыка. – Это Алекс Банд, помнишь? Мы танцевали с тобой под него на новогоднем «корпоративе».

Егор помнил веселье и шум, конкурсы и алкоголь. Даже тогда он продолжал оставаться ответственным, мало пил, много закусывал. На часах ещё не было двенадцати, а две трети его отдела уже перебрали и были им собственноручно отправлены домой на такси. Оставшиеся разбились на группы и что-то бурно обсуждали, стараясь перекричать музыку. Яна стояла одна. И когда музыка зазвучала медленно, Егор пригласил девушку на танец. И он не догадывался, что это событие откроет череду совсем не дружественных, чувственных снов Яны.

– Кто здесь похоронен? – на самом деле Егора это абсолютно не интересовало. Как и не интересовало всё происходящее вокруг, в этом сне. Несколько часов назад он и его жена погибли в автокатастрофе, а их маленький ребёнок остался сиротой. Вопрос был нужен, чтобы отвлечь Яну, выиграть время и, не дай бог, не остаться навсегда гостем в этом демонически откровенном сне-желании.

– Не кто, а что. Здесь похоронена моя личная жизнь, Егор. Мои свидания, на которые я не ходила. Ночи, где меня должно согревать мужское тепло. Этого ничего нет и не было. Есть только работа. Но ты весь такой «идеальный семьянин», ни разу не дал повода или намека усомниться в твоей порядочности. Знаешь, это даже несколько отталкивает. Когда мы с тобой танцевали, ты не опускал руку ниже талии …

– Тогда почему цветы вянут, как только пчела соберёт пыльцу? – невпопад ответил Егор.

– Ты сегодня какой-то странный. – Яна подошла к могиле. И Егор смог рассмотреть, как окрашенный в вишнёвый, пульсирующий её ореол стал затихать. Цвет его стал более светлым, спокойным, местами появились синие переливы.

«Ага. – подумал Егор, – Значит, получается направить её в другое русло».

– Послушай, ты не видишь, в этом аналогии с нами, с людьми? Мы ведь тоже разрушаем всё, чего коснёмся. Берем то, что дала нам природа. И оставляем после себя только смерть. – Яна сорвала цветок и смяла его в ладони. А когда вернулась к Егору и разжала ладонь, оттуда посыпался пепел .

Егор понял, что абсолютно её не знал. Как два разных человека, Яна, которая на работе, и Яна, которая здесь. И если первую Егор очень ценил и уважал, то вторую непременно отправил бы на лечение к психиатру. Он приблизился вплотную к её лицу и пристально посмотрел в глаза.

– Яна, пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь! – всё вдруг изменилось, с той же лёгкостью, как и появилась музыка. Странный пейзаж пропал, теперь они были в небольшой комнатке, с мягким диваном из флока, журнальным столиком и одиноко висящем на стене телевизором. А Яна оказалась укутанной в розовый пушистый халат.

– Что у тебя случилось? – в её глазах царило беспокойство, Егору показалось, что он уловил связь с Яной и взял её под контроль.

– На сколько у тебя стоит будильник?

– Он отключен. Завтра выходной.

– Это хорошо. Значит, есть время перевести дух и всё хорошенько обдумать. Яна, я всё тебе расскажу, ты только послушай меня внимательно и поверь, хорошо? Егор начал рассуждать вслух, блуждая по комнате и не глядя в глаза коллеги. Итак, я и Аня погибли в ДТП. Вместо того, чтобы отправиться на тот свет, я сбежал, как бы бредово это ни звучало. Теперь я в статусе беглеца и, видимо, моё единственное спасение – это сны, в которых меня ждут. Но настанет рассвет, ты проснёшься, а я, вероятнее всего, снова стану беззащитным перед охотниками. – Егор замолчал, в немом озарении уставившись на размытый узор обоев. – Людмила! А ведь это шанс! Моя одноклассница Людмила, она вышла замуж за американца и теперь живет на другой стороне планеты в Калифорнии, там ночь ещё не наступила, но ведь наступит. Ты сможешь её найти у меня в друзьях «В контакте». Людмила теперь носит фамилию «Смит». Напиши ей, что я погиб. Она обязана об этом узнать, и тогда …

– Егор, что за вздор ты несёшь. Я тебе не верю. Это всё сон. Всего лишь сон, который я забуду, как только проснусь. – Яна мягко поднялась и пошла на кухню. Егора втолкнуло за ней следом, в этой потусторонней связке он не мог находиться с хозяйкой сна в разных комнатах. Яна поставила чайник на огонь и постаралась насыпать сахар в кружку. Руки нервно дрожали, и сахар рассыпался. Волнение девушки было видно даже обычным взглядом.

– Я не первый раз у тебя во сне? Это так?

– Да. И что?

– Я был другой? Какой я был?

– Другой. Не такой, как в жизни. Ты угадывал мои желания и делал, что я хотела. А теперь ты заявляешься ко мне и говоришь, что ты настоящий и что погиб, да ещё просишь меня о помощи. Маму свою проси, я тут причем. – Яна горько заплакала, и теперь Егор понял, что она поверила.

– Мама – последний человек, к которому я обращаюсь за помощью, – в горле стал ком и слезы остро в очередной раз подступили к его глазам, не имея выхода, – Мы с ней не общаемся. Так получилось, что я не успел её простить.

– А она простила тебя, глупец? Что же у вас такое случилось? Ты никогда не рассказывал – закипел чайник, и хозяйка налила чай им обоим.

Егор никогда не рассматривал маму как жертву. Он был очень зол на неё и не только за детство. Егор вспомнил, как со всех своих пьедесталов искал глазами маму. Как потом она небрежно убирала его награды в комод, даже не взглянув на них. А потом, когда Егору пророчили спортивное будущее, настояла оставить спорт и пойти подрабатывать. Чем больше он становился самостоятельнее, тем реже они с мамой виделись. Последняя просьба к маме приехать на свадьбу. Но она не появилась, ни на регистрации, ни в банкетном зале. Дозвонившись до соседки, Егор узнал, что мама спит. Он знал причину столь крепкого сна, и больше никогда не смог её простить. Аня, никогда не знавшая родительской любви, настаивала на поддержании их отношений. Именно она уговорила её обратиться за помощью к наркологу, после рождения Артёма, и пройти курс лечения. А потом всегда звала её в гости, играть с внуком, когда мужа не было дома. Егор был очень рад, что мама не пьёт и общается с Артёмкой, но внешне этого никогда не показывал. Егор подошел к Яне в плотную и зачем-то опустил свою руку ей на лоб.

– Спасибо, что думала обо мне, но я должен уйти. Ты проснёшься и сразу напишешь Людмиле трагичную новость. – Егор подошёл к дверному проёму, картинки дальше он не видел, всё было задернуто дымчатой вуалью. Он осторожно потянул створку на себя и легко вышел из сна коллеги. Реальность мало отличалась ото сна, тот же телевизор, те же обои. Вот только на журнальном столике стояла грязная посуда, тарелка с нарезками сыра и колбасы и почти пустая бутылка из-под вина. Яна спала на разложенном диване, укутавшись в пуховое одеяло. Он подошел к окну. Путь один. Егор очень хотел им воспользоваться. Но понимал, что этого нельзя делать. «Интересно она не спит или просто ему путь туда заказан». «Другой возможности может и не быть». И Егор позвал. Сначала робко и не решительно позвал – Мама, – потом заплакал и закричал – Мама!!! – он очень захотел, чтоб она отозвалась, и она отозвалась. Путь был слабый, но был, и Егор, не раздумывая, погрузился.

Это была кухня в доме, где они раньше жили. Мама стояла к нему спиной и крошила на большой терке капусту. В комнату забежал маленький мальчик в трусах и майке. Смешно запрыгал и сложил ручки, изображая зайчика.

– Зайчик мой припрыгал! – мама поцеловала мальчика и отрезала ему сердцевину кочерыжки. Витамины с хрустом исчезли во рту «зайчика».

Так это же он, Егор! Он вспомнил, как мама называла его зайчиком, как она целовала его и гладила по голове. Как он любил крутиться возле неё, когда она чем-нибудь занималась. Как любил забраться к ней под одеяло и греть свои ледяные стопы об её теплые ноги. Почему он это забыл? Почему позволил обидам вытеснить всё доброе и хорошее из своей памяти. Мальчик уже уплетал морковку, когда мама открыла навесной шкаф и оттуда упала на пол и с дребезгом разлетелась на осколки бутылка «Столичной».

– Сынок, я не пью, я не пью. – женщина судорожно хватала осколки голыми руками и бросала их в ведро, не переставая бормотать. Из порезаных рук матери в растекшуюся по полу прозрачную жидкость побежали алые ручейки.

– Мама, не надо! Мама, я уберу! Мама, я сам. – Егор упал, рядом с мамой на колени и обнял её, не давая ей поднимать разбитые стекла.

– Егор, я правда больше не пью! – женщина плакала, и её взрослый сын, уткнувшись ей в плечо плакал вместе с нею, позволив слезам вычистить его душу.

– Мама, прости меня, прости меня, пожалуйста.

Мальчик исчез. Они продолжали стоять на кухне. Егор рвал на лоскуты кухонное полотенце и перебинтовывал мамины руки.

– Мам, мы можем поговорить?

– Конечно, Егор.

– Почему, когда отца не стало, ты удалилась от меня? Ведь ты так была мне нужна.

– Это не совсем так. Когда Андрей погиб, тебе ещё восьми не исполнилось. Я очень любила твоего отца и сильно горевала. Надеялась, что найду утешенье в воспитании своего милого мальчика. Но видно беда не приходит одна. Ты стал неуправляем, постоянные драки в школе. Я избегала родительских собраний, все учителя на тебя сильно жаловались. Меня некому было поддержать, и я сорвалась. Кто-то стрессы заедает, а я топила своё горе в вине. У тебя этот период прошёл быстро, а вот я остановиться не смогла. Ты унаследовал глаза отца. И глядя на тебя я видела Андрея. Мне казалось, что это он, а не ты, упрекает меня за мою слабость. Я ведь никогда сильной и не была. Сильным был твой отец. А я всегда опиралась на его плечи. Он не имел право просить о переводе, знал же, что нас не на кого оставить.

– Отец попросился добровольцем?!!

– Да. Он считал это своим долгом. Ты ведь очень на него похож. И я очень испугалась твоих спортивных успехов, очень боялась, что воодушевлённый героизмом отца, ты пойдёшь по его стопам. Гибель Андрея в Ханкале освобождала тебя от прохождения обязательной воинской службы, но никто не в силах запретить тебе сделать это добровольно. Поэтому я уговорила тебя оставить спорт и бросить все силы на образование. Теперь у тебя самого есть ребенок, и надеюсь, ты сможешь меня понять и простить.

– Почему ты не захотела прийти на свадьбу?

– О… Я долго не могла решиться. Ты стал настоящим мужчиной и нашёл себе достойную спутницу жизни. Жизни, в которой пьющей матери не было места. Меня пригласил не ты, а Аня, помнишь? Алкоголь во мне расценил это как не обязательность моего присутствия и …

– Дальше я знаю. В тот день я сто раз набрал твой номер телефона. По моей просьбе соседка открыла дверь запасным ключом и объяснила мне, что ты не приедешь. Мы оба виноваты друг перед другом, мама, но я на тебя больше не злюсь и хочу, чтобы и ты меня простила. Я понял, что тебе было нелегко. Но беда снова постучалась в твою жизнь, мама, но в этот раз ты не имеешь права меня подвести. Тебе предстоит воспитывать Артема и вырастить из него настоящего мужчину. У него кроме тебя больше никого не осталось. – сон женщины дрогнул.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь? – вдалеке послышалась стандартная мелодия телефона.

– Мама я очень прошу… – мелодия зазвучала отчетливее и громче. Женщина проснулась и, замерев, никак не решалась взять назойливый телефон. Вот всё же решилась, ответила. И страх в её глазах поменялся на боль. Она уткнула лицо в подушку и зарыдала, чтобы не разбудить внука, спящего в соседней комнате. И Егор понял, что она справится. Он стоял рядом с плачущей матерью, невидимый и неосязаемый, желая её обнять и пожалеть, но не имея на это возможности. Быть рядом и бездействовать было невыносимо, ещё очень хотелось шагнуть в комнату, где сладко спал его сын, но вместо этого Егор схватил рукой путь до сна Яны и растворился в нём в туже секунду. Однако цели ему достигнуть не удалось, он выпал из внезапно растворившегося потока. Падение не было жестким, Егор успел сгруппироваться, и максимально снизить урон. «Наверное, проснулась» – Егор огляделся. Местность незнакомая, неподалёку видна остановка. «Дождаться автобуса и перемещаться на нем, не тратя энергии». В том, что стоять на месте нельзя, Егор уже не сомневался.

Глава 4

Знаки захвата с шипением вонзились в грязный снег. Туда, где долю секунды назад стоял нарушитель. Грэг даже не стал ругаться, он просто поправил гарнитуру в ухе.

– Юля, передайте мой запрос Расулу Магомедовичу о присуждении нашему беглецу особого статуса и просьбу о наборе команды. Мы возвращаемся. – последнее было сказано как для Юли, так и для Александра.

Второй переход Александр выполнил легче. Тяготило другое, – он только что провалил первое задание и подвёл наставника. Поход к шефу «на ковёр» равносилен подъему на эшафот, каждый шаг давался с большим усилием. Оперативники постучались и вошли в кабинет. Там уже ждали. Шеф, стоя возле большого аквариума, рассеянно кормил рыбок. Александр про себя отметил странный неуставной вид начальника – стильный костюм, лакированные туфли и расшитая узорами тюбетейка. В кабинете находились ещё три человека. Юлю-аналитика вошедшие знали оба, а вот ловца Алису знал только Грэг. Она работала в паре с Ильёй. Илья навис над девушками, словно огромный исполинский дуб и смотрел в монитор. На фоне других Илья сразу выделялся и сразу бросался в глаза. Возможно, из-за роста 2,07 метра, а может, из-за того, что был одет в ярко-оранжевый спортивный костюм.

Первым тишину нарушил Расул Магомедович.

– Грэг, твою просьбу я выполнил. Егор получил статус «Опасный беглец», а ты получаешь команду для работы с этим. Нужны подробности.

– Беглец уже совершил два перемещения по снам. Судя по всему, разобрался с тем, как это работает, а значит, разберётся и с остальным. Дайте ему только время. Он очень быстро адаптируется. И с каждой минутой становиться сильнее. Ошибаться больше нельзя. Я ловил много беглецов. Этот особенный. Он нестандартно мыслит и непредсказуемо поступает. Скоро информация о его смерти станет известна друзьям и близким, и лазеек станет больше, а поймать – труднее. Поэтому я прошу Вас о подкреплении.

– Вот только не надо драматизировать. – великан оторвал руки от стола и подошёл к шефу, – Сцапаем его еще до обеда.

– Нельзя недооценивать противника. – вступился за Грэга Расул, – Я с самого начала почувствовал неладное с этим делом. План действий?

– Юля мониторит всю его жизнь, всё, что есть на него в общем доступе. С кем дружил, с кем спал, взаимные и невзаимные влюблённости, кто из его знакомых живёт в других часовых поясах. Это важно. Проверь его аккаунты, особое внимание на совместные фотографии и оживленную переписку. Закончишь с ним, изучи друзей. Оперативная группа идёт на землю. Александр, получите под личную ответственность плащ отчуждения, расставьте ловушки в комнате его ребёнка. Когда малыш заснет, начинайте дежурить у него во сне. И предупреждаю, будьте начеку. Если Егор появится, действий не предпринимать. Сообщить мне. Илья, Алиса, ждёте у портала. Как только объект запеленгуют, отправляетесь к ближайшей точке перехвата и задерживаете его. Меня он запомнил, могу спугнуть. Связь со мной – постоянная во время всей операции.

– Это уже лишнее – заметил Илья, недовольно посмотрев на шефа.