Бегущий по снам

Алекс Юшечкин

Бегущий по снам

Пролог

Наверно у смерти нет запаха. Как нет его у воды или угарного газа. Смерть может быть внезапной, может освободить от мук или быть преждевременной, она может сеять ужас или быть милосердной, но вот запаха иметь не может. Все приписываемые людьми ей запахи, так же верны, как ароматы воды, ведь пахнет не вода, а то что её дополняет. Так смерть, пришедшая к больному в палату может пахнуть лекарствами, гарью для встретивших её в пожаре, порохом для солдат на поле брани. Для Магомеда смерть никак особенно не пахла, она застала его врасплох, за баранкой самосвала. Смерть не явилась к нему великой женщиной ночи, в черном балахоне, держа косу в костлявых руках, не приняла образ Мары, не была она дьяволом инков Супай и даже не Танатосом древних греков. Смерть была лишь следствием оторвавшегося тромба, который вызвал инфаркт, попав в сердце. Смерть не имела ни облика, ни запаха, она просто была. Водитель даже ничего не успел понять. Он спешил в Москву выполнить заказ и старался не обращать внимание на плохое самочувствие. Резко наступившая боль в груди пропала так же резко, как и началась, вот только изученный им до каждого болтика КамАЗ, вдруг перестал подчиняться рукам и ногам, пробив ограждение разделительной полосы и вылетев на встречное движение.

– Ничего не понимаю, – бормотал Магомед, глядя на своё тело со стороны, в этот момент, откуда-то с неба опустились три столпа света. Один из них заключил в себя водителя и ему стало абсолютно спокойно.

Глава1

– Наконец-то! – Егор сильнее нажал на педаль.

Автомобиль вырвался из пятничной пробки и, получив дополнительную порцию бензина, стал стремительно набирать скорость.

Москва осталась позади, а впереди ждали безмятежные выходные, целых два дня вместе, и только вдвоём. Новенький «Honda Civic» нёс супругов во Владимир, где Аня забронировала уютный коттедж на базе отдыха.

– Конные прогулки, шашлыки, свежий воздух!!! Даже не верится! – Аня потянулась, запустив руки в копну густых волос.

– А как же баня?!! – Егор с укоризной посмотрел на жену.

– И баня, как же без нее? – весело засмеялись оба.

Семь лет в браке, квартира на окраине Москвы – в ипотеку, но зато сами, машина, хорошая работа, но это всё было не главным, главное их достояние – это златокудрый малыш. Артёму было уже четыре, и родители в нем души не чаяли. Сынок не был избалован, при этом ласки от родителей получал много. Вот уже год как он требовал, упрашивал, просил у родителей братика или «хотя бы сестренкуууу!!!». Даже согласился посидеть в выходные с бабушкой, когда Артёму объяснили, что это можно сделать, только если родители останутся на пару дней вдвоём. Так что цель отдыха во Владимире была строго обозначена, и все, что может помешать, даже пиво, без которого Егор себе баню не представлял, попало под строгий негласный запрет.

– Ну мы хоть вина завтра возьмем в честь праздника? Бокальчик вряд ли повредит будущему поколению. – Егор полушутя «отстаивал свои позиции»

– Что за праздник? – Аня начала перебирать в уме все важные даты их жизни.

– Да ладно, а то мы не помним. Четырнадцатое февраля – День всех влюблённых.

– Ты представляешь, я напрочь забыла, ты не обижайся, милый, но с подарком пролетаешь.

– Не переживай за меня, не пролечу – станцуешь что-нибудь эротическое …

– Могу танец маленьких утят.

– Опоздала, это мой подарок. – на самом деле Егор записал на студии для жены песню, которую сам же и придумал, и теперь с нетерпением ждал субботы, чтобы сделать ей этот сюрприз.

– А ты в курсе, что сегодня пятница 13-е, – задумчиво произнесла вслух Аня. Она не верила в дурные приметы, а вот любопытства при этом было не занимать.

– Ну правда, что ты мне подаришь? – разговор снова вернулся в прежнее русло.

– Ох, как метёт.

– Не увиливай! Ты же мне приготовил сюрприз?

– Ночь любви.

– Какой же это сюрприз! – они дружно засмеялись.

А снегопад продолжал бомбардировать лобовое стекло огромными хлопьями, как будто усиливаясь вместе с надвигающейся тьмой…

Наверное, не важно, почему это произошло. Совсем неважно… Егор стоял возле груды искорёженного металла, не решаясь заглянуть во внутрь того, что когда-то звалось автомобилем.

Аня стояла рядом, он чувствовал её взгляд, чувствовал её страх, её недоумение, но не мог поднять на жену глаза, как и не смог уйти от выскочившего навстречу грузовика секундами ранее.

Со всех сторон, побросав свои машины, спешили люди. Большинство с неподдельным ужасом в глазах, но находились и те, в чьих глазах леденящее безразличие. Первые звонили в скорую, пытались помочь водителю грузовика, вылетевшему через лобовое стекло и на удивление оставшемуся в сознании. Вторые, достав смартфоны, уже хайповали на фоне трагедии. Никто уже не обращал внимание, что дует сильный ветер и с неба не переставая валит снег, никто, кроме Егора. Он не чувствовал холода и лишь удивленно смотрел, как снег проходит сквозь него, не встречая препятствия и не замедляя падения. В первые минуты этот факт еще занимал сознание Егора, но затем, как и авария, отодвинулся куда-то вглубь

– Нас больше нет. – он наконец-то осмелился взглянуть на жену. Аня выглядела такой же, как и минуту ранее. Вот только её зеленые, как изумруды, глаза полнились выражением боли и горечи, уголки губ сдвинулись вниз и дрожали. Егор еле расслышал повторяющийся шёпот: «Артем…»

И на фоне этого страшного шёпота на как будто бы обрушенном и сломанном небе появился мерцающий диск, который таинственно светился, как тяжёлая Луна в ясную ночь. Затем диск проник под спутанные тёмные облака, и два луча, не торопясь, с несвойственной свету ленью, потянулись из яркого круга к Егору и Ане. Поначалу свет казался синевато-белым, но, погрузив в себя фигуры двух людей, стал менять оттенок на тёплый. Егор видел, как лицо жены вдруг начало разглаживаться, да и сам неожиданно для себя начал чувствовать, как внутрь проникает спокойствие.

«Но ведь там Артем! Наступит утро, и мальчику скажут, что родители не приедут? Так нельзя! Я так не могу!». Эти мысли заставили Егора попытаться вырваться из магнитных оков жёлтого сияния, и мужчина сделал два решительных шага в сторону. Луч потянулся к Егору. Егор отошел дальше. Луч снова двинулся, но уже к Ане. Остановившись возле девушки, он, как разумное существо, шептал, приглашал, манил Егора: «Подойди, обними супругу, успокой её».

– Прости. – на этих словах Егор резко развернулся и, ещё раз громко крикнув «Прости», кинулся бежать. Он бежал сквозь людей, сквозь машины, без препятствий. В голове как молотом стучало: «Он мертв, он призрак, он не устанет, не сможет запыхаться. Это могло случиться с его телом, с телом, которое осталось в автомобиле, но не с ним, а он будет бежать, бежать столько, сколько нужно. Для того, чтобы оказаться рядом со своим златокудрым мальчуганом, упасть перед ним на колени. Прижать сына к груди и, уткнувшись носом в его кудряшки, сказать ему на ушко: «Я здесь, я рядом, ты ничего не бойся, я всегда буду рядом с тобой».

Егор бежал по дороге попутного направления, но машины ни разу не обогнали, а, наоборот, отставали. Мимо, размываясь, проносились лишь указатели населённых пунктов и дорожных кофе. Беглец не знал, сколько прошло времени, но постепенно скорость стала ниже, а предметы обретали чёткость. Холод не чувствовался, но тело начало как будто замерзать, сковываться льдом, каждое движение давалось уже с трудом. Как будто движение по трассе записано на плёнку, и теперь режиссёр включил замедленный режим просмотра. Этот мир не хотел здесь чужого присутствия. Тело Егора начало покрываться голубым инеем, а где-то вдалеке снова начал движение таинственный луч .

Егор огляделся, сдаться он не мог, он сейчас что-нибудь обязательно придумает. Что-то не так? – Да всё не так. Он видел всё по-другому. Он стоял на дороге вблизи частных домов, рядом была остановка, неоновой вывеской обозначен продуктовый магазин, виднелись редкие прохожие. Егор поймал себя на мысли, что видит людей как-то по-особенному, что вокруг каждого человека возникли цветные переливы – аура или биополе. Он не мог объяснить этот феномен, но по излучению, исходящему от человека, мог понять его общее настроение. А по дымке над домами – в каком живут счастливые люди, а в какой дом лучше не соваться. Некоторые здания пестрили такими наборами цветов, что однозначного ответа было и не дать. Как, например, над магазином: чёрная злоба вперемешку с розовым восторгом, золотистой радостью и фиолетовой завистью. Зато с людьми всё было проще. Так, аура молодого человека, стоящего на остановке, – из преимущественно голубых и бирюзовых цветов – говорила о наивности и неопытности, а стальные прожилки внутри – о том, что уже некоторый опыт сломанных «розовых очков» у юноши есть, и не один, и что постепенно начинает формироваться твёрдость характера. Среди трёх фигур, находящихся так далеко, что Егор не мог понять их гендерную принадлежность, одна выделялась цветами ядовитых и тёмных тонов: подлость, злоба, корысть… Такой тип и удавку на шею накинуть может, но только сзади, исподтишка. Но главное, что привлекло Егора, это были не его новые ощущения в противовес его утерянному телу, а пестрая лента из фантомных пучков, тянувшаяся из ночи, к нему. Ему не показалось, этот поток висел над землёй, и кончался ровно в двух метрах над головой. Егор протянул руку и осторожно приблизил ладонь к тому, что не поддавалось логике.

– Папа. – этот детский голос Егор ни с чьим другим перепутать не мог, он схватил поток, а поток схватил его. Яркая вспышка лишила Егора зрения, голова закружилась, к горлу подступил приступ тошноты. Большой вздох, ещё один. Открыл глаза…

Вокруг – огромное ромашковое поле, над головой светит солнце, повсюду стремительно мельтешат маленькие звонкие птички, бабочки порхают с цветка на цветок, роняя с крыльев блестящую пыльцу.

– Н-да, вот так телепортация. – Егор поднялся с колен, голова всё ещё кружилась. Посреди луга несуразной странной конструкцией «росла» часть их квартиры. Как будто гигантский иноземный монстр Годзилла, проходя мимо дома, откусил их кухню, но глотать передумал и выплюнул здесь, на ромашковом поле.

– Папа, у меня не получается. – Артем стоял на табуретке и орудовал деревянной лопаткой. Тесто растекалось по сковороде ровными овалами, но вот перевернуть оладьи получалось не очень – они упорно то прилипали ко дну, то не хотели обратно на сковородку, когда мальчик старался обжарить вторую сторону. Артём мужественно боролся, но оладьи подгорали и оставались сырыми, а вот становиться нормальными человеческими – никак не хотели.

«Так вот вы какие, детские сны» – размышляя на ходу, Егор подошёл к сыну. И правда, каждую свободную секунду Егор проводил с сыном, учил его плавать, играть в футбол, давать отпор хулиганистым мальчишкам, учил ловить рыбу и лепить снеговика. Многому учил, но готовить еду – никогда. Хотя сам готовил замечательно и постоянно помогал жене на кухне. Когда на кухне затевалось что-то вкусное, Артём не смотрел на отца с мыслью: «Сейчас оладушек с пылу с жару наверну». Нет, мальчик сидел, смотрел и думал, что когда вырастет, тоже научится готовить как папа! И это желание отразилось во сне.

– Папа, а почему ты плачешь? – на этом вопросе неожиданно для Егора белые облака, которые до этого напоминали бредущих по полю пушистых белых овечек, вдруг резко потемнели, увеличились и приняли грозный вид.

– Лук чистил. Ты же знаешь, какая у меня на него реакция. – соврал отец.

– Ага. –мальчик засмеялся, он был рад, что папа плачет всего лишь из-за лука, и что всё на самом деле хорошо. И облака, как индикаторы настроения мальчика, плавно вернули свой прежний, миролюбивый вид.

Егор подошел вплотную и крепко обнял сына, слезы-предатели уже не бежали ручьём по щекам, но ещё заполняли глаза, мешая смотреть. «Теперь всё будет хорошо, никто нас не разлучит».

– Пойдем, может, футбик погоняем? – по желанию мальчика цветы расступились, обнажив стебли клевера и невысокой травы. Тут же стояли и ворота, Егор узнал их – рамки со школьного стадиона, один в один. И мяч. Серьёзный, настоящий футбольный мяч, который Егор купил Артему прошлой весной. Они играли долго, весело. Солнце оставалось на месте, словно говоря – «Играйте, это ваш матч, он будет длиться сколько пожелаете». О долгой игре отца и сына выдавали их только мокрые майки и капли пота на лбах, – крупные у Артёма, и еле заметные у Егора. При всей своей гиперактивности сын серьёзно уступал отцу в выносливости. Егор на ходу вспоминал, что всегда вел спортивный образ жизни. Вспоминал, как бегал по утрам, каждый вечер выполнял комплекс упражнений на перекладине и брусьях, погожие выходные – всей семьёй на велосипедную прогулку. В детстве он занимался в секции боевого самбо, но, заслужив звание КМС, вынужден был уйти со спорта и совмещать учёбу с работой…

Пропустив очередной мяч, Артём сел, а затем и лег на мягкую траву, раскинув в стороны ноги и руки…

– Устал, сынуля? – Егор сел рядом на траву.

Очень не хотелось начинать этот разговор, но перед ними стояла большая проблема и её надо было решать. Егор уже успел разложить по полкам развитие событий: автоген разрежет «Хонду Цивик», тела извлекут и доставят в местный морг, его мать, единственного близкого родственника, попросят приехать на опознание, подписи лягут в соответствующие графы с галочками, и бабушка скажет внуку, что мама и папа уехали надолго… и снова сорвется. И снова ей придется ставить подпись – в графе с заботливо поставленной галочкой – только уже социальной службы. И его мальчика отправят в детский дом.

Аня выросла в детском доме, но даже из тех отрывков, которые она редко, но вспоминала, Егор ясно видел, что хорошего в этих стенах довольно мало. А ведь он обещал сыну, что всегда будет рядом и никогда его не оставит. Необходимо вмешаться в эту сюжетную линию, нужно помешать ребенку получить травму, которая калечит не тело, а саму душу. Отец Егора, военный офицер, погиб в «первую Чеченскую», мать практически сошла с ума от горя, начала заглушать депрессию напитками и все меньше обращала внимания на Егора, а мальчику было всего семь…. И уже в том юном возрасте Егор твёрдо решил, что его дети будут купаться во внимании и любви. А теперь Артём сирота.

– Артём, я всегда тобой гордился. Ты – лучший сын, о котором можно только мечтать. Голос Егора задрожал, – и мы с мамой очень тебя любим. Мужчина нежно гладил сына по голове, – но в жизни не всё так, как нам хочется… – на этих словах облака опять потемнели и двинулись вниз, к земле.

– Папа, что-то случилось? – в голосе мальчика была неподдельная тревога.

Ну и как ему сказать, в горле пересохло.

– Мы с мамой всегда будем рядом с тобой, только ты нас не сможешь увидеть глазами, ты почувствуешь нас своим сердцем. А меня ты всегда сможешь найти в своих снах. – Егор протянул руку сыну и поднял его на ноги. С неба стеной рухнул дождь, все яркие краски погасли, стало холодно. Всё вокруг начало приобретать неестественный, какой-то плоско-серый вид. Казалось, ещё мгновенье, и небо упадёт полотнами разрисованных обоев. «Сейчас проснётся» – понял Егор.

И ещё одна возникшая деталь смутила Егора – человек, неизвестный мужчина, который уверенно шёл к ним, раздвигая кожаными сапогами поникшие травы. Егор отметил на незнакомце ковбойскую шляпу и джинсовый костюм, подобный тем, какие носили в России в 90-е. Невозмутимый и решительный вид незнакомца давал сигнал о том, что он здесь, в ином пространстве, далеко не чужой или случайный гость. И цвет ауры вокруг разливался ровный, серый, в тон облакам. Хотя цвет сам по себе ничего не говорил о характере и настроении человека, он заявлял: «Я – закон». «Хоть бы я ошибался», – подумал Егор.

– Сынуля, мне очень нужна твоя помощь.

– Да, пап.

– Помнишь, тебе с Цербером помогли справиться собаки. И они могут снова помочь. Этот человек идёт сюда, чтобы нас разлучить. – видимо волнение отца передалось малышу, и он позвал…

– Мохнатые друзья!!! – Артем закричал так, что никто бы и не подумал, что мальчику всего четыре. Второго призыва не понадобилось, со всех сторон из ниоткуда начали в прыжке возникать крупные собаки разных пород: немецкие овчарки, сенбернар, ньюфаундленд, колли. И стая, не дожидаясь команды, ровным полукругом понеслась к тёмной фигуре на поле. «Ковбой», кажется, на секунду растерялся, но тут же волной встряхнул руки вниз, – и вместо кистей у него возникли два небольших боевых молота. Егор понял – будет бойня, и очень не хотел, чтобы сын это увидел. А тот стоял в оцепенении от кровавого страшного зрелища, глаза Артёма мигали со страшной скоростью, мальчик дёргано завертел головой и ногами, и вдруг исчез…

Глава 2

Дверь открылась без стука. Доклады Грэга всегда носили экстренный характер, и начальство давно привыкло к этой «неуставной» манере. На ворвавшегося оперативника резко оглянулись все, кто был в кабинете: начальник отдела Расул Магомедович, аналитик Юля, Антон – «встречающий» и ещё один молодой человек, которого Грэг раньше не встречал.

– Вызывали? – Грэг нетерпеливо пожал мужчинам руки, на ходу максимально приветливо улыбнувшись аналитику.

Ему нравилось, как Юля работает.

– Да, Грэг, для тебя есть работа, на участке Антона беглец. Не буду заходить издалека, в этот раз на задание ты пойдёшь не один. Познакомься, твой временный напарник Саша. Саша, познакомься, наш лучший оперативник Грэг.

– Я много о Вас слышал …

– Я и один не плохо справляюсь. – Грэг грубо перебил Александра под гневный взгляд начальника. Расул никогда не повышал голос, ему этого и не требовалось. Вот и сейчас командир железным взглядом остановил готового взорваться «рейнджера» (как себя любил называть Грэг) и жестом направил всех к монитору.

– Антон, введи в курс. – коротко бросил начальник отдела. Юля, похоже, уже знала детали и спешно работала с архивом в поисках дополнительной информации.

– Пять часов назад в секторе девять произошло дорожное происшествие, унесшее жизни молодой супружеской пары. «Встречал» я их лично, в «путь» добавлена стандартная доза эйфории, захват произведен по стандартному алгоритму. – Антон явно нервничал, чувствуя за собой вину, что не смог осуществить доставку душ в средний мир.

– Антон, тебя никто ни в чем не упрекает. – Расул Магомедович решил успокоить подчиненного, но тут же за подсунутого напарника решил отыграться Грэг.

– А ведь это уже второй случай за год на твоём секторе, Антон. Может тебе визуал поменять, ангелов вернуть.

– Да у меня почти самый трудный участок из «мирных», а людей в штате на порядок меньше, чем в Южном секторе. Раз такой умный – приходи в свободное от работы время и помогай встречать. – огрызнулся в ответ коллега.

– Успокойтесь оба, нет времени на любезности, у нас беглец, который неплохо прогрессирует. Если так и дальше пойдет, повторим 14-й год. – речь шефа повлияла на спорщиков, и Антон продолжил, – Как я уже и сказал, дозу эйфории я увеличил – пара молодая, могла случиться истерика. Я подстраховался, тем более осознание, что они умерли, к ним уже пришло. С девушкой проблем не возникло, а вот душа парня от перемещения отказалась и устремилась в бег, показывая неплохой результат скорости. Разрыв от стандартных возможностей оказался странно моментальным, я поставил самонавод заморозки по его эктоплазме и почти достиг результата, как объект исчез с нашего радара.

– Нырнул в сон! – Александр не смог удержаться, чтоб не произнести свою догадку, чем вызвал неодобрительный взгляд коллег.

– Ну, вот и всё. – подытожил Антон.

– Антон, спасибо. Ты можешь идти, дальше мы сами. Юленька, твой выход. – шеф всегда был сух в общении с мужчинами и по-восточному обходителен с девушками.

– Имя Егор, 29 лет, цвет личного дела – белый основной, есть чёрная графа, там в отношениях с матерью не всё хорошо, но в целом на совести ничего явного, остальные затемнения несущественные, проход на второй уровень по разбирательству. Но ничего такого, чтоб бежать. Супруга Анна, 27 лет, дело белое, проход на второй уровень беспрепятственный.

– В карантине?

– Да, ещё не отправили.

– Расул Магомедович, её бы задержать пока у нас.

– Хорошо я распоряжусь. Продолжайте, Юля.

– Из ближайших родственников, только мать и сын. У матери его быть не должно – контакт душ почти разорван, а вот с сыном у них на зависть хорошие отношения, мальчик даже больше привязан к отцу, чем к матери. Для 4х лет это несвойственно. В социальных сетях Егор зарегистрирован на трёх сайтах, друзей имеет много, начинать с них не вижу смысла, так как очевиднее всего он у сына. Любовницы нет.

– Спасибо, Юля, найди нам ближайший порт к мальчику. Как его зовут?

– Артём, – Юля взяла в руки белую сферу и в воздухе возникла голограмма мальчика. – А это наш беглец. – голубоглазый мальчик с золотистыми волосами растворился, и на его месте возник брюнет с такими же глазами. – Порт «Церковь Сергия Радонежского». Удачи ребята.

– Можно идти, Расул Магомедович?

– Грэг, ты очень хороший оперативник, с колоссальным опытом работы по беглецам, и мне бы хотелось, чтобы ты этим самым опытом поделился. – шеф выдержал паузу, – Теперь можете идти.

Оперативники цепочкой вышли из кабинета и направились к лифту телепортации. Тишину нарушил Александр

– Что было в 14-ом?

– Это закрытая информация. – это не было закрытой информацией, просто он, Грэг, всегда работал один и имел, как он сам считал, образ истинного одинокого волка. Он носил ковбойскую шляпу, рубашку в милитари-стиле, обязательно поверх шла кожаная жилетка, на ногах – ковбойские полусапоги из натуральной кожи, изредка – байкерские «казаки» под джинсовый костюм. Оперативник именовал себя «рейнджером», и ему никак не улыбалось идти по коридору и рассказывать юнцу, одетому как агент спецслужб, об их провале в 1914м. До лифта дошли молча. Лифт скорее походил на небольшую пустую комнату, посередине которой на уровне живота мерцала прозрачная клавиатура. Грэг вбил адрес.

– Возвращался на землю раньше?

– Нет.

– Соболезную, будет тошнить, кружиться голова, да и вообще первый полет – не из приятных, но с каждым разом будет становиться легче. – при этих словах Грэг нажал клавишу Enter. Налетевший из ниоткуда вихрь затянул души в центр воронки и также загадочно исчез. Тот же процесс в обратном порядке, незримо для людей, в доли секунды совершился в Церкви Сергия Радонежского, оставив после себя две фигуры. Тот, что помоложе, стоял на коленях и локтях, обхватив голову руками, постарше стоял рядом и, не обращая на первого никакого внимания, разглядывал иконы.

– Пошли уже, время во сне идёт по-разному, нельзя, чтоб он травму нанес детской психике. Оператор, мы выходим, подсветите цель.

– Вас поняла, запускаю луч. – В голове Грэга вдруг зазвучал приятный голос Юли. Посадить аналитика в кресло оператора шефа, должно быть, вынудили веские основания. Очевидно, снова сработало знаменитое чутьё шефа, и он решил подстраховаться. Сбоя в похожих случаях еще ни разу не было.

Погода стояла мерзкая, снег падал в такт неровному шквалу ветра, который то затихал, то вновь неистово срывался. Несмотря на мороз, по тротуарам разливались лужи (заслуга зимних реагентов), а небо заволокло серым, и только тонкий лучик света пробивался через мглу и указывал на одну из многоэтажек Амурской улицы.

– Мы прибыли.

– 13 этаж, квартира 306. Сон мальчика стабильно крепкий.

Если не считать снегоуборочных машин, расчищающих дорогу, оперативникам на улице никто не попадался, так что рассчитывать на «жаворонка» в выходной, который откроет им двери, было бессмысленно. Проход через непрозрачные предметы давался душам болезненно, а некоторые стены вообще не поддавались сквозному преодолению. На это влияли и толщина стен, и факторы их возраста и герметичности. Грэг сурово посмотрел на Александра.

– Всё нормально, я отрабатывал проход на базе. Секунда – и мужчины уже стояли у лифта. Грэг приложил ладонь к кнопке, глаза Саши начали округляться одновременно с открывающимися дверями лифта.

– Не знал, что мы так умеем?!!

– Я так могу, а не мы. С практикой ты научишься многим трюкам, наши возможности в этом мире не так уж и ограничены, – они зашли в лифт, ладонь легла на табло с цифрами, загорелось число 13. – но пользоваться ими надо очень аккуратно. Ты только представь, сколько бед может наделать пустой катающийся лифт. Мнительного старичка и кондратий может схватить.

Глаза Александра снова чуть не выскочили от удивления – Для американца вы очень хорошо знаете наш язык

– Я давно работаю на этой части земного шара и вполне хорошо освоил многие обороты вашей Русской речи.

– А разрешите полюбопытствовать, как давно Вы в нашем отделе?