Кукловод и кукла

Но Макс не сторонился ее в том смысле, чтобы избегать или бояться. Он просто… не подпускал близко. Он разговаривал с ней уважительно, без заискивания, но и без той фамильярности, которую позволяли себе другие, более смелые или глупые. Он не пытался ей понравиться, не искал ее общества, но и не демонстрировал пренебрежения. И именно эта его отстраненность, эта спокойная уверенность в себе, эта вежливая непроницаемость и подогревали интерес Марии. Он был как закрытая книга, которую ей очень хотелось прочитать.

«Как контрольная по химии? – спросила Мария, останавливаясь рядом с ним. – Людмила Анатольевна, наверное, в восторге от твоего блестящего ответа?»

Она знала, что Макс был одним из лучших по химии в классе.

Он чуть усмехнулся.

«Не думаю, что слово «восторг» применимо к Людмиле Анатольевне в принципе. Но да, вроде справился. А ты? Успела выспаться?»

В его голосе не было осуждения, скорее легкая ирония. Он явно намекал на ее вчерашнее поведение на контрольной.

Мария почувствовала, как легкий румянец тронул ее щеки. Это было непривычно. Обычно она контролировала свои реакции.

«Вполне. Иногда полезно давать мозгу отдохнуть», – парировала она, стараясь сохранить невозмутимость.

«Согласен, – кивнул Макс. – Главное, чтобы этот отдых не был за счет других».

Он сказал это спокойно, без нравоучения, но Мария поняла, что это был камень в ее огород. И, что самое неприятное, он был прав.

Она хотела что-то ответить, что-то язвительное и остроумное, как она обычно делала, но почему-то слова застряли в горле. Рядом с Максом ее обычные приемы манипуляции и холодной отстраненности давали сбой.

«Ну, мне пора, – Макс посмотрел на часы. – Удачи на уроках, Мария».

Он снова кивнул ей и пошел по коридору, не оборачиваясь.

Мария осталась стоять у окна, провожая его взглядом. Легкое раздражение смешивалось с каким-то непонятным ей самой уколом досады. Он снова ускользнул, снова оставил ее с ощущением, что она не смогла пробиться сквозь его защиту.

«Местная хулиганка его не особо интересует», – подумала она с горечью. Но именно это и делало его таким притягательным. Он был вызовом. И Мария любила вызовы.

Впрочем, сейчас у нее были дела поважнее, чем рефлексия по поводу Макса Воронцова. Ей нужно было найти Влада. И начать самый важный этап своего плана.

Мария нашла Влада там, где и ожидала – в самом дальнем и темном углу школьной библиотеки, за стеллажами с редко используемой литературой. Он сидел, сгорбившись над какой-то книгой, но было очевидно, что он не читает, а просто прячется. Его плечи были напряжены, и он то и дело испуганно оглядывался, словно ожидая нападения.

Мария подошла к нему бесшумно, и Влад вздрогнул, когда она оказалась рядом. Он поднял на нее испуганные глаза, в которых мелькнул страх, смешанный с привычной уже покорностью.

«М-маша?» – пролепетал он.

«Привет, Влад», – Мария улыбнулась. Улыбка была мягкой, почти дружелюбной, но в глубине ее глаз затаился холодный блеск. Она присела на корточки рядом с его стулом, чтобы быть с ним на одном уровне. Этот жест должен был создать иллюзию доверия, сократить дистанцию.

«Я тут… просто… читал», – Влад попытался изобразить невозмутимость, но его голос дрожал.

«Я вижу, – кивнула Мария. – Любишь тишину и уединение. Я тоже. Иногда это необходимо, чтобы подумать».

Она сделала небольшую паузу, давая ему немного расслабиться.

«Влад, помнишь наш вчерашний разговор? О долге?»

Влад тут же напрягся, его взгляд забегал.

«Д-да… помню».

«Хорошо», – Мария говорила тихо, почти интимно, словно делилась с ним каким-то важным секретом. «Я ценю твою память и твою… готовность помочь. Это очень важное качество в человеке, знаешь ли. Редко встречается в наши дни».

Она видела, как на лице Влада промелькнуло что-то вроде удивления и даже гордости от такой неожиданной похвалы. Это было именно то, что ей нужно.

«Так вот, – продолжила она, понизив голос еще больше, – пришло время этот долг вернуть. Не весь, конечно, – она усмехнулась, и в этой усмешке проскользнуло ее обычное высокомерие, но так, чтобы Влад не слишком испугался, – но значительную его часть».

«Сегодня?» – Влад сглотнул.

«Сегодня», – подтвердила Мария. «Вечером. Скажем, часов в восемь. Подойдешь к моему дому. Позвонишь в домофон, я открою. Родителей не будет, не волнуйся». Последнее было ложью, но это должно было его успокоить и придать решимости.

«А… а что нужно будет сделать?» – Влад смотрел на нее с опаской, но и с каким-то отчаянным любопытством.

Мария медленно поднялась. Теперь она снова смотрела на него сверху вниз, и ее высокомерие стало более явным, хотя голос оставался ровным и даже немного покровительственным.

«Все узнаешь на месте, Влад. Не будем забегать вперед. Скажу только, что это будет… интересно. И, возможно, немного необычно. Но ты же у нас парень смелый, когда нужно, правда?»

Она чуть склонила голову, внимательно глядя ему в глаза. В ее взгляде была смесь ободрения и негласного приказа.

«И помни, Влад, – добавила она, уже отходя от него, – я на тебя рассчитываю. Очень рассчитываю. Не подведи меня. Ты ведь не хочешь меня разочаровать, верно?»

Последние слова прозвучали почти как угроза, несмотря на спокойный тон. Влад остался сидеть за столом, бледный и растерянный. Он понимал, что это «интересно и необычно» может обернуться для него чем угодно. Но он также понимал, что выбора у него нет. Мария слишком хорошо знала, на какие кнопки нажимать. Она дала ему почувствовать себя почти равным, почти уважаемым, но в то же время недвусмысленно напомнила, кто здесь главный.

Мария вышла из библиотеки с чувством удовлетворения. Крючок был заглочен. Теперь оставалось только ждать вечера и аккуратно дергать за леску.

Уроки закончились, и школьный двор снова наполнился привычным шумом. Мария, однако, не спешила домой. Вместо этого она повернулась к Мике, которая, как обычно, семенила рядом, готовая следовать за ней хоть на край света.

«Пройдемся?» – предложила Мария, и в ее голосе не было вопросительной интонации. Это была, скорее, констатация факта.

«Конечно, Маш! Куда?» – Мика тут же оживилась. Любая возможность провести время с Марией вне школы была для нее праздником.

«В парк. Погода вроде неплохая», – Мария бросила взгляд на небо, где сквозь легкую дымку пробивалось послеполуденное солнце.

Парк, о котором говорила Мария, находился не так далеко от школы. Это было одно из тех старых, немного запущенных, но все еще живописных мест, где любила собираться молодежь. Тенистые аллеи, старые скамейки, небольшой пруд с утками и, конечно, главный ориентир – массивный, покрытый патиной бронзовый памятник какому-то давно забытому поэту или революционеру, у подножия которого часто можно было встретить компании подростков.

Мария знала, что Макс Воронцов иногда бывал там. Она видела его пару раз, когда проходила мимо – он сидел на парапете с друзьями, что-то обсуждал, смеялся. Он выглядел там расслабленным, совсем не таким, как в школе. И Мария решила, что «случайно» оказаться в том же месте и в то же время – это неплохая идея. Возможно, в неформальной обстановке ей удастся пробить его броню. Или, по крайней мере, еще раз понаблюдать за ним.

Они шли неторопливо, Мария – погруженная в свои мысли, лишь изредка бросая короткие реплики в ответ на неумолкаемую болтовню Мики о школьных сплетнях, новых трендах в ТикТоке и планах на выходные. Мика, казалось, не замечала отстраненности подруги, радуясь самому факту совместной прогулки.

Когда они вошли в парк, их окутала прохлада и шелест листвы. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны высоких деревьев, создавали причудливую игру света и тени на дорожках. Воздух был наполнен запахами прелой листвы, сырой земли и далеким ароматом цветущих где-то неподалеку клумб.

Мария целенаправленно вела Мику к памятнику. И, как она и предполагала, Макс был там.

Он сидел на широком гранитном парапете, окружавшем памятник, спиной к ним, в компании двух парней и девушки, которых Мария не знала. Они о чем-то оживленно разговаривали, смеялись. Макс был одет в простые джинсы и темную толстовку с капюшоном, откинутым назад. Он выглядел расслабленно, его движения были свободными и уверенными.

Мария на мгновение замедлила шаг, оценивая обстановку. Затем, как бы невзначай, она направилась к свободной скамейке, расположенной неподалеку от компании Макса, но не слишком близко, чтобы это не выглядело навязчиво. Скамейка была чуть в стороне, под раскидистым старым кленом.

«Присядем тут», – сказала она Мике, указывая на скамейку.

Мика удивленно посмотрела на нее – обычно Мария предпочитала более уединенные места или вообще избегала шумных компаний. Но она, как всегда, не стала задавать вопросов.

«Хорошо, Маш. Тут красиво».

Они сели. Мария достала из рюкзака книгу – томик Ницше, который она носила с собой скорее для имиджа, чем для вдумчивого чтения в парке. Она открыла его на случайной странице, делая вид, что увлечена чтением, но ее взгляд то и дело скользил в сторону компании Макса.

Мика же достала телефон и начала что-то увлеченно снимать для своих сторис – себя на фоне памятника, белочек, скачущих по веткам, пролетающих уток. Ее это занимало гораздо больше, чем философские изыскания немецкого мыслителя.

Мария наблюдала. Макс смеялся, что-то рассказывал, жестикулируя. Он казался таким… живым. Совсем не тем сдержанным и немного отстраненным парнем, каким он был в школе. Это несоответствие интриговало ее еще больше. Она пыталась уловить обрывки их разговора, но ветер уносил слова.

Она не собиралась подходить к ним. Пока нет. Ее тактика была другой. Просто быть рядом. Попасть в его поле зрения. Дать ему возможность заметить ее в этой неформальной обстановке. Возможно, он сам проявит инициативу? Или, по крайней мере, это создаст прецедент для будущих «случайных» встреч.

Она сидела на скамейке, внешне спокойная и погруженная в книгу, но внутри все ее внимание было сосредоточено на нем. На Максе Воронцове. На парне, который, сам того не зная, занимал в ее мыслях гораздо больше места, чем кто-либо другой. И чем она сама готова была себе признаться.

Солнце медленно катилось к горизонту, окрашивая небо в теплые тона. Мария продолжала делать вид, что читает, но ее внимание было полностью поглощено компанией Макса. Она ждала. Не знала точно, чего именно, но ждала.

И ее ожидание было вознаграждено. Или, скорее, наказано.

Макс, смеясь какой-то шутке своего друга, случайно повернул голову в их сторону. Его взгляд на мгновение встретился с взглядом Марии. Он чуть кивнул, узнав ее, а потом, к ее удивлению, поднялся с парапета и направился к их скамейке.

Сердце Марии пропустило удар. Неужели? Он сам?

Он подошел, и его друзья с любопытством посмотрели в их сторону.

«Привет еще раз, Мария», – сказал он, и в его голосе не было той утренней иронии. Просто дружелюбное приветствие. А потом он повернулся к Мике, которая от удивления даже опустила телефон. – «И тебе привет. Мика, кажется?»

Мика зарделась, как маков цвет.

«Д-да… Мика. Привет», – пролепетала она, и ее обычная болтливость куда-то испарилась. Она смотрела на Макса с откровенным обожанием, словно перед ней стоял не просто одноклассник, а какая-нибудь рок-звезда.

И тут произошло то, что ударило по Марии сильнее, чем любая родительская ссора или школьная обида. Макс улыбнулся. Искренне, открыто. И эта улыбка была адресована не ей, а Мике.

«Мы тут с ребятами спорили, – начал Макс, обращаясь в основном к Мике, хотя и посматривая иногда на Марию, словно из вежливости, – стоит ли идти на новый фильм, который вышел на этой неделе. Вы не слышали о нем? Фантастический боевик, говорят, спецэффекты крутые».

Мария молчала, чувствуя, как внутри нее что-то обрывается. Она видела, как загорелись глаза Мики.

«Ой, да! Я видела трейлер! Там такой актер классный снимается!» – защебетала Мика, мгновенно забыв о своей робости. Она начала оживленно обсуждать с Максом фильм, актеров, спецэффекты.

Макс слушал ее с неподдельным интересом, кивал, задавал вопросы. Он смеялся ее шуткам, пусть и не всегда удачным. Он смотрел на нее так, как Мария мечтала, чтобы он смотрел на нее. С интересом. С симпатией.

Мария сидела рядом, как невидимое привидение. Она все еще держала в руках книгу Ницше, но буквы расплывались перед глазами. Внутри нее росло ледяное, тошнотворное чувство. Она проиграла. Снова.

Отец, который видел в ней лишь инвестицию или проблему. Мать, которая замечала ее, только чтобы выплеснуть свою боль и обиду. И теперь Макс. Человек, чье внимание она так отчаянно, хоть и тайно, желала, предпочел ей… Мику. Веселую, простую, немного глуповатую Мику, которая была так не похожа на нее.

Это было не просто разочарование. Это было подтверждение ее самого глубокого страха: она невидима. Она неинтересна. Ее не любят. И никогда не полюбят.

Внешне она оставалась спокойной. Легкая, чуть снисходительная улыбка играла на ее губах, когда она изредка вставляла какое-нибудь нейтральное замечание в разговор Макса и Мики. Никто бы не догадался, какая буря бушует у нее внутри. Никто бы не увидел эту новую трещину, которая прошла по ее сердцу.

Она ведь и правда не хотела быть плохим человеком. Глубоко внутри, под слоями цинизма, холода и расчетливости, жила маленькая девочка, которая просто хотела, чтобы ее любили. Чтобы ее заметили. Не за ее ум, не за ее медали, не за ее умение манипулировать. А просто так. За то, что она есть.

Но мир, казалось, был глух к этой ее тайной, отчаянной мольбе. И каждый раз, когда она пыталась достучаться, она натыкалась на стену равнодушия или, что еще хуже, на предпочтение кого-то другого.

Разговор Макса и Мики продолжался. Они уже обсуждали какую-то новую компьютерную игру. Мария чувствовала себя абсолютно лишней. Она медленно закрыла книгу.

«Что ж, было приятно поболтать, – сказала она, поднимаясь со скамейки. Голос ее звучал ровно, без тени обиды. – Но нам, пожалуй, пора. Мика?»

Мика оторвалась от увлекательной беседы с Максом с явной неохотой.

«Ой, уже? Ну… ладно». Она посмотрела на Макса с сожалением. «Было классно поболтать! Может, еще как-нибудь пересечемся?»

«Конечно, – улыбнулся Макс. – Буду рад». И снова эта улыбка была адресована Мике.

Мария развернулась и пошла по аллее, не дожидаясь их. Она слышала, как Мика торопливо прощается с Максом и догоняет ее.