Зеланир 2. Волна Грядущего

Алмаз Алтынов

Зеланир 2. Волна Грядущего

Пролог.

С момента уничтожения улья прошло достаточно времени, чтобы начать процесс восстановления поселения и приступить к решению новых задач. Хотя раны прошлого все еще давали о себе знать, ощутимым эхом в тишине коридоров и в усталых глазах колонистов, мы чувствовали, что наконец-то начинаем двигаться вперед. Воздух, всегда наполненный легким запахом озона от работающего оборудования и пыли недавних строительных работ, теперь казался чуть легче. После всех пережитых событий нас ждала долгожданная хорошая новость: мы получили ответ от звездолета «ЭОН», флагмана нашей космической группировки. Весть об этом разнеслась по поселению быстрее, чем сигнал по новой линк-сети, вызвав волну сдержанного, но искреннего ликования.

Это сообщение стало для нас глотком воздуха, лучом надежды в темноте. Они подтвердили, что приняли наш сигнал и готовы прислать шаттлы с людьми в криокапсулах. «Подтверждаем получение сигнала. Десантные шаттлы с криоконтингентом готовы к высадке по вашему сигналу. Держитесь. “ЭОН”». Эти слова, выведенные на главном терминале Командного Центра, Роберт Желанный перечитывал вслух снова и снова, его обычно строгое лицо смягчилось почти неуловимым, но настоящим облегчением. Эта новость вдохнула в нас новые силы, и мы с удвоенной энергией начали готовиться к их прибытию. «Наконец-то подкрепление, – пробормотал Эйстейн, главный по обороне, его массивная фигура отбрасывала тень на карту поселения. – Хоть руки развязаны». Его голос, низкий и хрипловатый, звучал как всегда скупо, но в глазах, устремленных на голограмму орбитальной схемы, мелькнула искра ожидания.

«Подкрепление – это прекрасно, Эйстейн, – отозвалась Айминь, главный врач, поправляя стерильную повязку на тонком запястье. Ее хрупкая фигура казалась еще меньше рядом с военным. – Но нам нужны не только бойцы. В криокапсулах могут быть травмы, потребуется адаптация… Медицинский блок нужно расширять срочнее». В ее тихом голосе звучала не тревога, а сосредоточенная деловитость.

«Расширять, обустраивать, достраивать! – весело подхватил Генри, главный ученый, влетая в центр с планшетом, испещренным схемами. – Не волнуйся, Айминь, мы с Роландом уже придумали, как перепрофилировать третий складской модуль под твои нужды. И канализацию туда же подведем – красота!» Он широко улыбнулся, его глаза блестели за очками. Схема постройки поселения была уже отработана, оставалось только масштабировать ее под новые нужды. Мы добавили систему канализации, ведь до этого все работало по замкнутому циклу, как на космических кораблях. Теперь поселение стало больше походить на полноценный город, а не на временный лагерь. Ролан, главный инженер, лишь кивнул в ответ на слова Генри, его пальцы уже летали по интерфейсу управляющего пульта, моделируя перепланировку модуля. «Главное – не перегрузить старые линии рециркуляции, – пробормотал он больше для себя, чем для окружающих, не отрывая взгляда от схем. – Иначе нас всех ждет… сюрприз».

«Не сомневаюсь в твоих расчетах, Ролан, – успокоил его Ганеш, главный ИТ-специалист, его спокойный, приятный баритон намеренно замедлился. – Линк-сеть показывает стабильность. Я настрою приоритеты для медблока, как только он будет готов». Ганеш сидел чуть поодаль, его пальцы бесшумно скользили по голографической клавиатуре, а на экране перед ним танцевали потоки данных. В зданиях появились терминалы, подключенные к общей линк-сети, что позволяло нам общаться и получать информацию в любой точке поселения. Это был огромный шаг вперед, ведь раньше мы были вынуждены полагаться на примитивные средства связи. Теперь сводки о работах, запросы ресурсов и даже личные сообщения летали по сети мгновенно, создавая иллюзию нормальной жизни.

Конечно, в процессе жизни мы обнаружили множество недочетов, которые требовали исправления. Каждый день приносил новые идеи и предложения, и мы старались внедрять их по мере возможности. «Опять засорился фильтр в секторе Гамма! – донеслось из динамика терминала. – Ролан, твои «улучшенные» системы опять капризничают!» – «Это не капризы, – тут же последовал сдержанный ответ инженера. – Это эксплуатация за пределами проектных возможностей. Ищу альтернативу». Мы не просто восстанавливали поселение, мы улучшали его, стараясь учесть все ошибки прошлого. Генри постоянно сыпал идеями – от оптимизации энергопотребления до «эргономичных» скамеек для столовой. Некоторые были гениальны, другие – откровенно безумны, но Роберт внимательно слушал каждую, отсеивая зерна от плевел с привычной четкостью. «Генри, твой генератор на биомассе – это фантастика, но нам сейчас нужны работающие очистители воды, а не мечты», – мог резко, но без злобы оборвать он ученого.

Хотя угрозы в ближайшем будущем мы больше не ожидали, мы восстановили всю оборону по территории. Эйстейн лично обошел каждый восстановленный пост, проверяя сцепление бронеплит и четкость работы сенсоров. Это было необходимо, чтобы чувствовать себя в безопасности. «Спокойствие – лучшая оборона, – говаривал Роберт, – но готовность – ее гарант». Его взгляд, скользя по карте укреплений, был холоден и расчетлив. Однако ресурсов катастрофически не хватало. Синтеты и техника, которые должны были стать нашими главными помощниками, требовали ремонта. Некоторые из них были настолько повреждены, что их можно было использовать только как источник запчастей. В ремонтном ангаре стоял гул и запах гари. Техники, лица которых были измазаны маслом, копошились вокруг молчаливых корпусов синтетов. «Опять блок управления сгорел, – вздохнул один из них, вытирая лоб тыльной стороной руки. – Берем с “Краба”». Он кивнул на огромный, безнадежно поврежденный шагающий экскаватор, ставший донором для более везучих машин. Это вызывало чувство досады, сжимавшее горло при виде такого расточительства, но мы понимали, что другого выхода нет. «Жалко, конечно, – проворчал Ролан, наблюдая, как с «донора» снимают ценную оптику. – Но живые важнее железа».

Мы пережили уже три сезона, названных в честь спутников планеты: Тайю, Фрюлинг и Глиммер. Сейчас идет период, который мы называли «сезоном Глиммера». Название прижилось быстро – холодный, переливчатый свет второго по величине спутника действительно создавал ощущение постоянного мерцания, глиммера, окутывающего ландшафт. Это было время, когда спутник, висящий над нами, освещал все вокруг своим холодным, мерцающим светом. Именно под этим светом гульмиды выходили из своих ульев, их хитиновые панцири отливали синевой в этом призрачном сиянии, и именно этот спутник стал для нас символом перемен. «Глиммер принес нам беду, – вспомнил кто-то в столовой, и за столом на мгновение воцарилась тягостная тишина. – А теперь, гляди, может принести и спасение», – добавил другой, указывая вилкой вверх, туда, где за иллюминатором висел «ЭОН».

Мы отказались от привычных понятий «день» и «месяц», заменив их на «циклы» и «сезоны». Год мы называли «календарным кругом», и наш текущий круг еще не подошел к концу. Мы только гадали, что нас ждет впереди. «Сколько циклов до прибытия шаттлов, Ганеш?» – спросил Роберт во время утреннего брифинга. Каждый новый цикл приносил с собой новые надежды на кристально чистую воду из восстановленных фильтров, на плавную работу синтетов в полях гидропоники, и новые опасения о нехватке редкоземов для ремонта, о странных колебаниях в атмосферных показателях, которые Айминь заносила в свой журнал с нахмуренным лбом.

Темнота вокруг была постоянной, лишь свет спутника отражался от корпуса звездолета, который все еще оставался на орбите. Его можно было разглядеть невооруженным глазом в ясную «ночь» – крошечная, но невероятно яркая точка надежды в бархатной черноте неба, пронзенной миллиардами немигающих звезд. Это зрелище одновременно пугало своей бескрайней безмолвной пустотой и завораживало. Айминь иногда выходила на смотровую площадку, кутаясь в термоодеяло, и просто смотрела вверх. В ее глазах, отражавших холодный свет Глиммера и далекую искру «ЭОНа», смешивались тоска по дому, которого уже не было, и упрямая решимость выжить здесь. Мы знали, что скоро все изменится, но пока могли только ждать и готовиться. Работа стала ритуалом, лекарством от тревожного ожидания. Стук молотков, шипение сварок, мерный гул генераторов – эти звуки были гимном выживанию, наполняющим жизнью стальные стены нового дома.

Итак, мы продолжали работать, мечтать и надеяться. Под мерцающим светом Глиммера, под неусыпным оком «ЭОНА», под руководством Роберта Желанного и его команды – инженера Ролана, ученого Генри, воина Эйстейна, врача Айминь и программиста Ганеша. Каждый новый цикл был шагом навстречу будущему, которое уже маячило на горизонте, ярче любой звезды.

Глава 1.

Когда флагман «ЭОН» нашей эскадрильи межпланетных космолетов вышел на ближайшую орбиту Зеланира, наконец-то появилась связь. Событие это произошло спустя циклы тяжелого восстановления нашего крошечного города Зеферион. Это был момент, которого мы ждали с нетерпением, словно глоток свежего воздуха после долгого пребывания в замкнутом пространстве. В Командном Центре Зефериона воцарилась напряженная тишина, нарушаемая только мерным гудением оборудования и прерывистым дыханием собравшихся. Ганеш лихорадочно вводил команды, его обычно спокойное лицо было сосредоточено до предела. «ЭОН», крупнейший корабль Земной и Марсианской цивилизаций, стал для нас символом надежды и спасения. Его было видно даже невооруженным глазом, и в ясную «ночь» Глиммера он плыл по небу Зеланира, как крошечный, но ослепительно яркий бриллиант, и он казался огромным, как город, плывущий в темноте космоса. Однако странным было то, что мы не видели остальные звездолеты нашей группировки. «Где же остальные? – прошептал кто-то сзади, и его вопрос повис в воздухе, отражая общую тревогу. – Почему сканеры пусты?»

Насколько нам было известно, точки высадки на Зеланир были запланированы в нескольких местах, и каждый звездолет должен был поддерживать своих людей. «Может, просто слишком далеко? – предположил Генри, но в его голосе не было обычной уверенности. – Или орбиты не совпадают для прямой видимости?» Роберт Желанный стоял неподвижно, его взгляд был прикован к голографической проекции неба. «Ганеш, максимальный диапазон сканирования. Ищите любые следы, любые сигналы», – его приказ прозвучал четко, но в углах рта дрожала едва заметная тень беспокойства. К сожалению, наш звездолет «Гера» был уничтожен еще до того, как мы, ее пассажиры, проснулись в своих криокапсулах на поверхности Зеланира. «Гера» сбита неизвестным кораблем при попытке установить контакт. Это произошло из-за атаки Волтанов – загадочной инопланетной цивилизации, о которой мы не знаем практически ничего. Мы даже не видели их самих, только их корабль, которые сканеры «Геры» в последние секунды зафиксировали как «массивные объекты неправильной формы, напоминающие астероид». Один такой «космический камень» и уничтожил «Геру», когда она отправила к ним автоматических разведчиков. Возможно, именно поэтому теперь помощь мы получаем от флагмана. Думаю, остальные звездолеты заняты поддержкой своих поселений и не могут отвлечься на нас. Эта мысль вызывала смешанные чувства: с одной стороны, мы были благодарны за помощь, искренне, до боли в груди, с другой – понимали, что наши тридцать душ в Зеферионе остались практически одни в этом враждебном мире. «Значит, «ЭОН» – наша единственная ниточка», – тихо заключила Айминь, и в ее глазах мелькнуло что-то тяжелое, похожее на одиночество.

Флагман «ЭОН» не просто крупнейший звездолет, когда-либо построенный. Он был уникален во всем, начиная тем, что его строительство начиналось на Земле и доводка проводилась на Марсе. Стальные ребра его каркаса ковались в печах Терры, а начинка из квантовых процессоров и биолабораторий собиралась в чистых залах марсианских Куполов. Таких уникальных кораблей планировалось построить три, но в базе нашей числилось, что в строю только он. «Архивы подтверждают – «Прометей» и «Цефей» так и не сошли со стапелей, – доложил Ганеш, быстро пролистывая данные на своем экране. – Война, ресурсный кризис… «ЭОН» – единственный». В центре воцарилось гнетущее молчание. Это был корабль, который имел на борту уникальную фабрику для производства высокотехнологичного оборудования, банк хранения растений и животных – по сути, генетический ковчег всей Солнечной системы. Часть корабля создана для добычи ресурсов в космосе из астероидов, с бурильными шаттлами. И вооружения было достойное: он не был боевым, но астероиды мог отстреливать, а при необходимости – и нечто покрупнее. «Настоящий летающий арсенал и завод в одном флаконе», – восхищенно выдохнул Ролан, впервые за долгие циклы забыв о своей скромности, его глаза жадно впитывали технические схемы корабля на экране.

Есть понимание, для чего он нужен: на новой планете с нуля сложно колонизировать и выйти на тот технологический уровень, который достигло человечество. Для этого нужны технологии; с нуля создавать их сложно, и вот здесь корабль будет, кстати. С учетом того, что он сделан для фактического проживания на нем несколько сотен лет, он мог обслуживать и делиться технологиями для первого поколения людей на новой планете. «Он – ключ, – сказал Роберт, и в его голосе впервые зазвучала твердая уверенность. – Ключ к тому, чтобы здесь, на Зеланире, не просто выжить, а построить нечто большее». Его взгляд встретился с глазами Генри, и ученый энергично кивнул, в его голове уже роились проекты, невозможные без поддержки «ЭОНа».

В отличие от «Геры» и других подобных кораблей, которые технически были лишь межзвездными тягачами, рабочими лошадками, способными доставить людей и базовый груз, «ЭОН» был настоящим чудом инженерной мысли. Зная все это, я смотрел на темное небо Зеланира и видел его на орбите. Это зрелище вызывало странное чувство: цивилизация была так близко, помощь была рядом. Казалось, протяни руку – и коснешься холодного, спасительного металла его корпуса. И вместе с ней приходило осознание тех возможностей, которые она нам давала. «Фабрика… – прошептал Ролан, глядя в иллюминатор. – Мы сможем печатать запчасти… любые запчасти для Зефериона». В его голосе звучала почти детская надежда.

Настроив антенну, мы объяснили, с какими сложностями столкнулись в Зеферионе, какая техника нам нужна и сколько людей мы готовы были принять в наш маленький городок. Сообщение было тщательно составлено Робертом при участии всех глав специалистов: список запчастей от Ролана, перечень медицинского оборудования от Айминь, параметры оборонительных систем от Эйстейна, пожелания по семенному фонду и научным данным от Генри. Ганеш упаковал все в плотный информационный пакет. На флагмане чины, так и обслуживающий персонал, никогда не ложились в криосон. Они были экипажем в полном смысле слова, поколениями рождавшимся и жившим в недрах гигантского корабля-города. И их возраст был намного старше, чем те, кто в криокапсулах, и старше нас, недавно вышедших из криосна. «Представь, – сказал Генри Айминь, – они старше наших прадедов. И все это время – в металлической коробке, пусть и огромной». Айминь нахмурилась: «Длительная изоляция, искусственная гравитация, рециркулируемый воздух… Я бы хотела увидеть их медицинские карты». Фактически, можно сказать, они граждане этого корабля, и вся жизнь у них пройдет на нем. Они были готовы помочь нам с техникой и ресурсами. Их ответ пришел быстро, деловито и по существу: «Пакет принят. Требуемые ресурсы и оборудование доступны. Готовим к отправке с первой партией репатриантов».

Однако общение происходило только через обмен пакетами информации, и у нас не было возможности установить видеосвязь. «Проклятые помехи в магнитосфере Зеланира, – ворчал Ганеш, перебирая настройки антенны. – Стабильный видеопоток невозможен. Только текст и сжатые данные». Он с досадой стукнул кулаком по столу. Это было досадно, как щель в бронескафандре – маленькая, но раздражающе ощутимая, но мы понимали, что даже такая связь – уже огромное достижение. Они сообщили, что у них уже есть решение наших проблем, и готовы прислать необходимое оборудование вместе с людьми. «Главное – они идут, – резюмировал Роберт. – Остальное – детали». Но в его глазах читалось то же легкое разочарование: хотелось увидеть лица тех, кто протягивал руку помощи.

После появления связи наш ГИПИКС (Гибридная Пирамидальная Квантовая Система) синхронизировал данные. Система Ганеша, его гордость, зажурчала потоками информации, ее индикаторы замерцали интенсивным зеленым светом. К нашему удивлению, у них было достаточно много новой информации, которую было интересно изучить: обновленные карты соседних секторов, данные о флоре и фауне других континентов Зеланира, даже последние научные теории, разработанные уже после нашего ухода из Солнечной системы. «Невероятный объем! – воскликнул Генри, его пальцы дрожали от нетерпения, листая заголовки файлов на своем планшете. – Тут же целый раздел по экзобиологии ближайших систем! И схемы новых энергореакторов!» Я уже представлял, как на досуге подключу донгл и погружусь в изучение этих данных. Но сейчас первостепенной задачей была встреча новых жителей Зеланира. «Генри, – голос Роберта прозвучал как холодный душ, – архивы никуда не денутся. Сначала – шаттлы. Люди важнее данных». Ученый вздохнул, но покорно отложил планшет. Мы должны были подготовить все к их прибытию в Зеферион, чтобы они чувствовали себя здесь как дома. «Они проснутся в новом мире, – тихо сказала Айминь. – Мире, который мы тридцать человек для них построили. Он должен быть… готов».

Мы начали готовить Зеферион к прибытию шаттлов. Работа закипела с удвоенной силой. Эйстейн лично проверял посадочную площадку, выкрикивая указания техникам по укреплению освещения и разметки. Ролан и его маленькая команда копали траншеи для дополнительных линий электропередач к новым модулям, их лица были измазаны красноватой глиной Зеланира и потом. Каждый из тридцати жителей Зефериона понимал, что это не просто техническая задача, но и важный шаг в построении новой жизни. Мы должны были показать, что справились с трудностями и готовы принять новых членов нашей маленькой колонии. «Они должны увидеть не руины, а начало дома, – сказал Роберт на общем собрании, его голос, усиленный линк-сетью, звучал в каждом уголке Зефериона. – Начало нашего общего будущего на Зеланире». В его словах не было пафоса, только твердая решимость, которая передалась всем. Это был момент, который мог изменить все. Под холодным, мерцающим светом Глиммера Зеферион напоминал муравейник, охваченный лихорадочной деятельностью. Звуки строительства – лязг металла, гул двигателей, крики координаторов – сливались в симфонию надежды. В воздухе витало предвкушение: скоро прибудут не просто спасатели с орбиты, а новые соседи, новые друзья, новые руки для великой работы по созиданию мира под чужим, но уже немного родным небом Зеланира. Мы готовили не только жилье и инфраструктуру. Мы готовились к возвращению части самих себя, той части человечества, что выжила среди звезд и теперь спускалась с небес, чтобы вместе с нами пустить корни в этой чужой, но принимающей нас земле.

Глава 2.

Было принято решение прислать нам два шаттла. Сообщение от «ЭОНа» пришло короткое и по делу, как и все предыдущие. Один из них был тяжелого класса, настоящий небесный грузовик, и вез на борту всю необходимую технику и оборудование. Второй шаттл представлял собой модификацию самого массового в звездном флоте – типа «Голубь», но в этот раз он был загружен исключительно криокапсулами с людьми – всего триста человек. Триста! Цифра ударила нас, как молотком. В Зеферионе едва набиралось три десятка душ, измотанных борьбой за выживание. Оба шаттла были беспилотными, управлялись автоматикой «ЭОНа». Мы, честно говоря, не были готовы принять такое количество людей, особенно после разгрома, который пережили. «Это… это целый город в консервных банках», – пробормотал Генри, впервые за долгое время выглядевший не шутливо, а ошеломленно. – Где мы их всех разместим? Чем кормить будем?»

Роберт Желанный стоял у проекционного стола, его лицо было каменным, но пальцы слегка постукивали по краю голограммы. «Спокойно, Генри. «ЭОН» не дураки. Они знают наши реалии». Но на флагмане решили, что шаттл с людьми останется у нас, а пробуждать из криосна можно будет постепенно, по мере необходимости и наших возможностей. «Поэтапная интеграция, – кивнула Айминь, быстро просчитывая медицинские риски. – Это разумно. Мы сможем контролировать нагрузку на инфраструктуру и медслужбу». Ее взгляд скользнул по голограмме шаттла с капсулами – столько жизней, доверенных их крошечному Зефериону. Это решение было разумным. «Значит, они нам доверяют, – заметил Ганеш, его спокойный голос внес нотку уверенности. – Доверяют настолько, что оставляют свой главный резерв».

Нашему помощнику, искусственному интеллекту по имени Пи, чей голосовой интерфейс звучал как приятный, слегка механический баритон, было поручено создать управляемый режим сна для новых колонистов. «Пи, – обратился Роберт к воздуху, где парил невидимый, но всегда присутствующий ИИ, – приоритетная задача: адаптивный криопротокол. Интегрируй все данные по Зеланиру, Зефериону, угрозам, нашим ресурсам и социальной структуре». «Принято, Роберт Желанный, – немедленно отозвался Пи, его голос зазвучал из динамиков Центра. – Начинаю разработку многоуровневой программы психофизиологической адаптации. Будут учтены: планетарные циклы, местная флора/фауна, текущий уровень развития колонии, ключевые персоналии управления». В этот режим были включены новые данные, которыми мы располагали. Сон изменялся только в плане функционала будущего персонала и их личных данных, что должно было значительно облегчить их адаптацию после пробуждения. Пи предлагал вводить информацию порционно, начиная с базовых фактов о выживании, постепенно переходя к более сложным социальным и профессиональным аспектам жизни в Зеферионе. Это была сложная задача, но Пи справлялся с ней блестяще. «Эффективность прогнозируемой интеграции повышена на 37% по сравнению со стандартными протоколами», – доложил ИИ. Мы надеялись, что это поможет новым людям быстрее влиться в нашу жизнь и начать работать. «Надеюсь, он им не нагрузит наши тревожные отчеты о гульмидах в первом же пакете», – усмехнулся Эйстейн, но в его глазах читалось одобрение.

Когда шаттлы приземлились на заранее подготовленной площадке под мерцающим светом Глиммера, оглушив окрестности ревом тормозных двигателей и подняв тучи красноватой пыли, мы почувствовали радость, но это была не та безудержная радость, как в первые дни колонизации. Наш путь был слишком суровым и болезненным, чтобы мы могли искренне радоваться, как дети, у которых нет забот. Мы стояли на краю посадочной зоны, щурясь от пыли и ярких посадочных огней. Роберт – неподвижно, руки за спиной. Эйстейн – чуть впереди, как щит, его рука невольно лежала на рукояти бластера. Айминь обняла себя, будто от холода. Генри пытался шутить, но его шутки звучали натянуто. Ролан молча наблюдал за разгрузочными дронами, а Ганеш сверял данные на планшете. Мы стали более сдержанными, более осторожными. Каждый новый шаг вперед сопровождался вопросами: что может пойти не так? Какие новые испытания нас ждут? В памяти еще слишком свежи были раны от потери «Геры» и борьбы с ульем. Доверие давалось тяжело, даже когда помощь спускалась с небес.

Первым делом мы подключили криокапсулы шаттла «Голубь» к линк-сети и провели диагностику.. «Коннект стабильный, – доложил Ганеш. – Линк-сеть держит нагрузку». К нашему облегчению, все системы работали без сбоев. Криокапсулы были в идеальном состоянии, и это было огромным плюсом. «Все в норме, – выдохнула Айминь, впервые за сегодня расслабив плечи. – Слава разуму инженеров «ЭОНа». Однако, несмотря на это, всех – от Роберта до последнего техника – больше интересовал второй шаттл – тот, что вез технику и оборудование. Тяжелый «Бизон» стоял, как гора металла, его грузовые люки уже открывались, обнажая обещанное богатство.

Второй шаттл был настоящим сокровищем. На его борту находилось оружие, станки, транспорт, различные виды ботов и синтетов. Синтетов мы активировали сразу, и они вышли из трюма мерным шагом – десяток антропоморфных моделей «Титан-Мк3», их полированная броня сверкала в свете прожекторов. Они сразу же приступили к работе по команде Ролана, заменив тех, что лежали в виде груды запчастей после последнего боя. Новые синтеты были чистыми, блестящими, словно только что сошли с конвейера. Мы давно не видели ничего подобного. «Красота…», – прошептал Ролан, гладя ладонью безупречно гладкий корпус одного из синтетов, его обычная замкнутость растаяла перед лицом совершенной механики. Пром-боты – неуклюжие, но мощные «Гномы» – начали заниматься строительством и ремонтом подхваченных с земли контейнеров, и это было настоящим облегчением. «Наконец-то руки растут не только из наших плеч, – пробормотал Эйстейн, наблюдая, как бот легко поднимает балку, на которую вшестером еле управились люди. Наконец-то у нас появились силы для восстановления.