Бумеранг с автопилотом

А сейчас иди-ка ты, Таня, спать. Время позднее, а тебе вставать, как всегда, ни свет ни заря. Зачем я стала слушать «нутрициолога с мировой известностью»? Да еще приняла ее слова всерьез!

Глава седьмая

На меня упал шкаф.

В первую секунду я растерялась, потом включился разум. Спокойно! Я лежу сейчас в супружеской постели одна, Иван Никифорович еще не вернулся из командировки. Никакой мебели около кровати нет. Есть лишь небольшая тумбочка, но она не способна подняться в воздух и рухнуть на меня. Кроме того, тумбочка на ощупь не шерстяная и не способна облизывать мое лицо.

– Пафнутий, уйди! – взмолилась я и села.

Двортерьер свалился на пол, вмиг вскочил и вновь кинулся ко мне с объятиями и поцелуями.

Он проводил меня в ванную, а когда я вышла из душевой кабины, притащил в зубах голубое махровое полотенце. Правда, оно принадлежит Ивану Никифоровичу, но я поблагодарила пса, быстро натянула халат, вышла в спальню и увидела там… Варвару.

– Можешь не смотреть на меня, как лев на ягненка, – начала она. – Слушай внимательно. Надо успеть кое-что обсудить, пока Ваниной мамы нет.

– А где она? – изумилась я и глянула на часы. – Сейчас семь пятнадцать! Раннее утро!

– Она записалась к потрясающему стилисту, – зашептала Варвара, – он гений и мой близкий друг. И тебя он ждет сегодня вечером.

– Зачем? – удивилась я.

– Боже, глянь в зеркало! – простонала дочь подруги Рины. – На голове словно сноп сгнившей соломы висит, брови – прямо джунгли, зато ресниц нет! Хочешь опозорить Рину? Забыла про ее свадьбу с Романом? Скажи мне спасибо, Лева сделает из этого ужаса сладкое яблочко! И Ваня придет в восторг! Не спорь! У тебя неплохие волосы, но цвет – жуть! Стрижка – кошмар! И с одеждой катастрофа! Кстати, вопрос: куда подевалась твоя талия? – Дочь Екатерины Константиновны вытащила телефон. – Смотри! Это наше фото, сделанное в день моего приезда. Помнишь?

Я молча кивнула. Войдя в нашу квартиру, Варя первым делом обратилась к Бровкиной:

– Можете нас с Танюшей сфоткать? Мне на память!

Конечно, Надежда Михайловна с радостью выполнила просьбу.

– Держи телефон, изучи снимок, – продолжала Ришелье.

Я перевела взгляд на экран и вздрогнула. На фото – наша прихожая. У вешалки стоит стройная Варя, на ней модные брюки и голубая рубашка. Волосы у гостьи красиво уложены, на лице легкий макияж. В руках она держит букет. Я задержала взгляд на ее ногтях. Госпожа Ришелье прямо перед отправкой сделала маникюр, и сейчас выглядела как прекрасная принцесса. А рядом с ней – я. На макушке у меня, похоже, кошки играли свадьбу. Мордочка моя – без признаков косметики. Одежда… ну слов нет! Старые джинсы и футболка почтенного возраста. Талия отсутствует, от шеи до колен я ровная, словно полено. У Вари элегантные туфельки на каблуках, а у меня кроссовки, которые знавали лучшие времена. Варвара старше меня, но на этом снимке она юная нимфа, а я ведьма на закате дней.

– Ну как? – проворковала Ришелье.

– Ты намного красивее меня, – вздохнула я.

– Ой, да ладно! – махнула рукой Варвара. – Я готова помочь. Сколько ты сейчас весишь? Каждый день на весы встаешь?

– Иногда забываю, – смутилась я.

– Давай посмотрим, что сегодня стрелка покажет, – предложила Ришелье. – Подожду здесь. Только не забудь полотенце снять.

Я покорно вернулась в ванную и через пару секунд ахнула – восемьдесят кило! Да быть такого не может!

– Ну что? – закричала из комнаты Варвара.

– Нормально, мои семьдесят пять, как всегда, – соврала я и вернулась в комнату.

– Ладно. Хотя странно, выглядишь ты… м-да, – пробормотала Ришелье. – Давай начнем со стилиста. Прикинь, как обрадуется Ваня, когда вернется домой? Уезжал – супруга была унылой бабенью, вернулся – она персик ананасный! Ну? Что скажешь?

– Напиши адрес, где работает Лева, – попросила я.

– Сейчас! – обрадовалась гостья. – Только дам тебе контейнеры.

– Какие?

– Ты же решила правильно питаться, поэтому все кафе теперь обходишь стороной. Да и дома начнутся сложности. Пироги, кулебяки, котлеты, жареная картошка, овсяная и другие каши, супы, хлебушек, сливочное масло и еще куча всего теперь не для тебя.

– Если умру от голода, то лягу в гроб стройной, – хихикнула я.

– Я уже говорила, – с укоризной напомнила Варя. – Я специалист по ППП. Сделала для тебя идеальное, очень вкусное меню. От такой еды не потолстеешь ни на граммулечку! Топай живенько в столовую, тебя ждет завтрак. Обед и полдник возьмешь с собой. Одевайся, не стой столбом!

Через десять минут, сев за стол, я обнаружила тарелку, на которой лежали три жалкие кучки не пойми чего: белая, серая и зеленая.

– Что это? – осторожно осведомилась я у Варвары, которая не спускала с меня глаз.

– Творог, гречка и салатные листья, – пропела та. – Белки, жиры и углеводы. Сбалансированное питание. В гречке – оливковое масло. Завтраку придана пюреобразная форма для лучшей усвояемости.

Я уставилась на еду. Не то что есть – даже нюхать это не хотелось.

– Варя, Варя! – закричала из коридора Надежда Михайловна. – У тебя в комнате телефон кричит!

Ришелье умчалась. Я схватила посудину, бросилась в кухню, быстро скинула завтрак в сливное отверстие раковины, включила воду. Конечно, некрасивый поступок, следовало заставить себя хотя бы попробовать творение рук великого нутрициолога. Но нечто бело-зелено-серое выглядело гадко. А я очень хорошо знаю: если что глазам не нравится, то не следует это в рот запихивать.

– Уже съела? – удивилась Варвара, входя на кухню. – И как? Понравилось?

– Очень вкусно, – соврала я.

– Вот видишь, – улыбнулась Ришелье, – ты уже начала понимать прелесть ППП. Не забудь сумку с обедом и полдником и не пропусти визит к Леве. И скоро себя в зеркале не узнаешь!

Я поспешила в прихожую, схватила все, что приготовила Варя, и отправилась на работу, отчаянно желая выпить сладкого чая и угоститься большой булочкой с маком.

По дороге в офис мечта о встрече с выпечкой выросла до такой степени, что я решила притормозить у любимой кондитерской и вмиг рассердилась на себя. Татьяна, неужели у тебя напрочь отсутствует сила воли? Ты не способна затоптать свой аппетит? Перед глазами неожиданно появилось фото, которое показала мне Варвара. Я скрипнула зубами и наступила ногой на педаль газа. В паре «аппетит-Таня» главная – я! С этой секунды никаких булок, пирогов, жареной картошки, лапши с вкусной подливкой и котлет!

Каким образом я за короткое время ухитрилась так поправиться? Пять дней не взвешивалась – и вот тебе результат! Варвара мне не нравится, но спасибо ей за то, что обратила мое внимание на пропавшую талию. Разноцветная еда на тарелке выглядела мерзко, однако следовало запихнуть ее в себя. Вот тогда мысли о булочке не полезли бы в мою голову.

Глава восьмая

– Татьяна Сергеева? – уточнил худощавый мужчина с бородой, открыв дверь.

– Да, – подтвердила я. – Примерно час назад с вами беседовал Егор Нестеров. Вы Владислав? Режиссер, который приглашал актрису Маргариту Митину на съемки?

– Проходите, пожалуйста, – улыбнулся мужчина. – Не ожидал, что начальник «особой бригады» – красивая девушка. Давайте пройдем в мой кабинет, там поговорим спокойно.

Владислав сделал пару шагов, толкнул дверь, галантно пропустил меня вперед и продолжил:

– Экономим на всем! Мы не федеральный канал, обычный «Рутьюб»-проект. Пашем на голом энтузиазме, деньги пустяковые зарабатываем.

– Мне показалось, что Маргарита Николаевна довольна гонораром…

– Митина – на особом положении, – рассмеялся режиссер. – Она очень талантливая актриса, мечта всех постановщиков. Что попросишь, то и сделает. Рыдает так, что самому заплакать охота. Прямо Сара Бернар! Произносит нужный текст очень убедительно. Кроме того, у нее замечательное лицо. – Владислав почесал затылок. – Простое, без особых примет. Все среднее, ничего выдающегося в прямом и переносном смысле слова. Парик поменять, форму бровей подправить, глаза по-другому накрасить, – и другой человек. Кое-кому по полтора часа грим делают, а с Митиной быстро. И никаких у нее капризов типа «воду пью только без газа, от определенного производителя», «стул поставьте только с изогнутой спинкой» и тому подобное… Что за вопрос у вас?

Я рассказала про упоминание Семена Михайловича Зотова и задала свой вопрос:

– Почему вы попросили назвать это имя?

Владислав приподнял одну бровь.

– Так не моя идея. Сам весьма удивился, когда услышал вдруг фамилию, имя и отчество, которых нет в сценарии. Но стопить съемку не стал – вырезать-то можно. Решил, что она что-то перепутала. Спросил потом: «Риточка…» – Владислав улыбнулся. – Обращаться к ней по отчеству она мне сразу запретила. При первой встрече сказала: «Я Риточка, никаких „Николаевна“! И обращение „тетя Рита“ ненавижу! „Тетя“ в деревне на скамейке у своей избы-развалюхи сидит!» Так вот. Пошел в гримерку, задал ей вопрос: «Риточка, откуда Семен Михайлович Зотов взялся? С чего вдруг ты такую пламенную речь толкнула?»

– И как она объяснила свое поведение? – насторожилась я.

– Один близкий человек попросил в какой-то программе выдать в эфир инфу, за которую ей заплатят. Ничего нового и удивительного, скрытая реклама. Откровенный призыв «покупайте наши шмотки, они лучшие» давно ни на кого не действует. Такое оскомину набило. А вот если герой в программе вскользь говорит: «Помню, как мама обозлилась на папу – не допросилась, чтобы он гвоздь в стену вбил для картины. Сама молоток схватила, и – хрясь! И все обои на пол – плюх! Отец потом смеялся: „Мать! У меня же лучший молоток на свете фирмы „Бумс“! Им нельзя так размахивать!“» – вот это выслушают, посмеются, название производителя вроде забудут, а потом в магазине увидят такую колотушку и подумают: «Надо мне ее купить!» Скрытая реклама намного эффективнее прямой… Вообще-то, странная история.

– Почему? Митиной кто-то пообещал денег за расхваливание господина Зотова, она решила заработать. Вы же сами сказали.

– Так следовало меня предупредить, – поморщился Влад. – Понесло ее по кочкам. Такой спич толкнула, вообще непонятно к чему. Сначала назвала мужика «белым ангелом», затем сказала, что всем бабам, которые на чужие деньги охотится, – смерть. Жесть просто! Пришлось ей сурово объяснить: «У меня интеллигентный зритель, а не быдло, готовое всех разорвать от ненависти и злости. Больше так не поступай». Она очень расстроилась, принялась упрашивать: «Владик, знаешь, как мне плохо без ремонта? Нашелся хороший прораб, он пообещал за речь про Зотова мой домик освежить. Приведет его в порядок за пиар мужика». – Хозяин кабинета прищурился. – Как вам такое?

– Ну, – протянула я, – всякое случиться может.

– Но не ей решение принимать, – заметил мужчина. – В свое время я снимал программу о продуктах. В одном эпизоде ставили определенный продукт от разных производителей. Герою глаза завязывали, ему следовало попробовать каждый образец и выразить свое мнение честно и откровенно. Человек старался, ел и пил каждый вариант, потом говорил: «Ну и гадость, аж перекорежило всего!» Или, наоборот, расхваливал: «Вот это прямо супер!» Да только хвалил и ругал он по нашим приказам, деньги за это получал.

– А как герой понимал, о чем говорить хорошо, а о чем плохо, если у него глаза были завязаны? – поинтересовалась я.

Влад тихо хихикнул.

– Микрофон ему в ухе подсказывал, что топить, а что хвалить изо всех сил. Но все решения о такой рекламе принимает только главный, и он же распределяет, кому сколько. А Рита сама действовать решила.

– Ясно, – пробормотала я. – Можно нам получить копию выпуска той программы, где Митина о Зотове говорит? Посмотрим в офисе.

– Конечно. Тот, который без купюр?

– В эфир ведь исправленный вариант пошел? – уточнила я.

– Да, – кивнул парень. – Поругались мы с Ритой тогда конкретно. Потом я успокоился, мириться поехал. Разрешил ей скрытую рекламу делать, но с условием, что она будет брать заказы только на положительные сообщения. Похвалить кого-то наняли? Да пожалуйста. А в навоз окунать – решительное «нет». И прибыль делим. Надо отдать ей должное, она полностью договоренность соблюдает. А еще спасибо ей за идею со скрытой рекламой. Обычно гостей несколько, двое или трое. Кто-то приносит, например, коробку конфет. Понятно, что ее мы сами купили, человеку вручили. Участники чаек пьют, а Рита конфетки ненавязчиво хвалит. Вот и непрямая реклама, и небольшая копеечка всем.

– Часто она говорит о людях? – спросила я.

– Ну… – задумался режиссер, – в месяц по два-три раза. Но, повторю, никакой ругани, один Сахар Медович в студии разливается и фимиам курится.

– Интересно, кто нанял госпожу Митину, чтобы похвалить Семена Михайловича Зотова? – пробормотала я.

– Увы, хочу, но не могу помочь. Думаю, заказчик – ее хороший знакомый.

– Почему вы так решили? – оживилась я.

– Сам не знаю, – признался режиссер. – Могу прямо сейчас показать вам тот момент, где Маргарита про мужика говорит. Потом вышлю его вам на почту.

– Давайте, – согласилась я.

Видео оказалось коротким. Я увидела брюнетку с ярким макияжем. Гример оказался на высоте, узнать в этой женщине, определенно с цыганскими корнями, Маргариту Николаевну просто невозможно.

– Мои друзья? – усмехнулась она. – Отныне, подавившись горячим молоком, я дую на воду. Да и времени на общение нет. Раньше рядом со мной были два самых близких человека. Об отце я уже рассказала, но он умер. А второй – Семен Михайлович Зотов. Это белый ангел! Замечательный, прекрасный, умный, талантливый человек! Увы, есть на свете гадкие, подлые, низкие бабенки, которые жадны до предела, готовы всех обобрать, обокрасть. Одна такая около Зотова вертится. Дрянь! Гадина! Сволочь! Чтоб ей завтра сдохнуть!

– Значит, воспоминания об Илье Андрееве у вас самые теплые? – вернулась ведущая к теме выпуска, и видео завершилось.

– И вот вам исправленный вариант, – сказал Влад, – смотрите.

Я опять увидела Митину и услышала ее речь.

– А второй – Семен Михайлович Зотов. Это белый ангел! Замечательный, прекрасный, умный, талантливый человек! Увы, есть на свете непорядочные женщины, жадные до денег. Зотов хорошо обеспечен, поэтому, к сожалению, около него порой появляются такие женщины… Простите, отвлеклась от темы.

Влад покачал головой.

– Убрать всю речь невозможно, не склеится у нас – уже говорил, экономим на всем, на аппаратуре тоже. Мы просто пересняли кусок и поставили его на замену.

– В этой программе Митина выступала под именем дочери Андреева? – уточнила я.

– Да. Она же – гениальная актриса Сумская, – объяснил Влад. – У нее ни одной главной роли, только эпизоды, но ее проходные героини всегда затмевают главную. Знаю актрис, которые ставили условие: «Если в съемках участвует Анастасия Ильична, то выбирайте: или я, или она!» Королева эпизода жива, она глубоко пожилая дама, но разум у нее – на зависть молодым. Все помнит, только ноги ослабели. Передвигается на костылях, инвалидной коляской принципиально не пользуется. Когда мы стали готовить программу, предложили ей привезти ее в студию и услышали: «Нет! Зритель должен запомнить меня красивой и полной жизни, а не немощной старухой! И два часа съемок уже тяжело высидеть. Найдите дублершу лет эдак шестидесяти, загримируйте под меня, пришлите фото и текст, который от меня услышать хотите».

Влад покачал головой.

– Актрисы советских лет – глыбы. Показать публике свою болезнь? Предстать перед зрителем в инвалидной коляске? Да никогда! Современные так называемые «звезды» – мелкая шушера по сравнению с такими, как Сумская. Она одобрила Риту, та к ней домой ездила. Анастасия ей всякое-разное про себя рассказала, своей жестикуляции научила, потом мы с ней по тексту прошлись. Все шло как обычно. И вдруг этакий пассаж про Зотова и баб! Будь Маргарита чуть моложе, я решил бы, что мужик – ее любовник, а какая-то малодушка его переманила.

Глава девятая

В районе пяти вечера я опять позвонила в дверь дома Маргариты. Предупреждать хозяйку о своем повторном визите я не захотела. Пока буду пробираться по пробкам, хитрюга придумает, как ей ответить на мой неудобный вопрос, почему она, изображая Анастасию Сумскую, отступила от сценария и начала рассказывать ни к селу ни к городу о жадных женщинах и расхваливать Семена Зотова.

– Кто там? – весело спросила из домофона Маргарита.

Дверь распахнулась, на пороге появилась хозяйка, резко помолодевшая внешне. Улыбка стекла с ее лица.

– Еще раз здравствуйте, – ласково произнесла я. – Я поговорила с режиссером Владиславом, и возник вопрос.

– У меня нет времени на продолжение нашей беседы, – неласково отреагировала Митина.

Но я решила непременно добиться своего.

– Плачу за второй разговор столько же, сколько за первый.

Пару секунд хозяйка небольшого коттеджа стояла молча, потом украсилась фальшивой улыбкой.

– Входите, дорогая. Давайте выпьем чаю, угощу вас прекрасным напитком.

– У меня всего один вопрос, – продолжила я, вытаскивая из сумки сменную обувь. – Почему, изображая на программе Анастасию Ильичну Сумскую, вы от всего сердца похвалили Семена Михайловича Зотова, а потом нелестно высказались о каких-то женщинах?

– Ах, дорогуша! Раз уж Владик, дурачок, вас полностью в курс дела ввел, то отвечу. Лично я знать не знаю упомянутого вами представителя мужского пола. Говорю исключительно по сценарию. Кто его пишет, понятия не имею. Мне на почту за три дня до встречи в студии бросают текст, и потом я встречаюсь с тем, кого дублирую. Это во избежание претензий. Человек изучает мою роль, подписывает каждую страницу, заверяет, что он согласен на такую речь… Пойдемте, душенька, сядем в столовой – в ногах правды нет.

Мы двинулись по коридору, а Митина говорила без умолку.

– Сумская – редкостная капризница, почти каждую реплику на свой лад переиначила, ворчала, злилась, потом схватила телефон, позвонила кому-то и предупредила: «Если в процессе съемки не скажут, какой молодец Семен Зотов и какие вокруг подлые бабенки, то запрещаю вам делать интервью со мной!»

Маргарита закатила глаза.

– Не знаю, с кем капризница общалась, но этот человек что-то ей сказал. Баба притихла, потом коротко ответила «ладно», повесила трубку и пропела: «Дорогая Риточка, вам надо вставить в текст кусок. Езжайте домой, роль пришлют». Утром прибыл курьер с листами, и я увидела новый текст.

У хозяйки зазвенел телефон. Митина приняла вызов, молча выслушала кого-то, ответила «спасибо», потом встала.

– Подождите, сейчас вернусь и покажу вам кое-что.

Первые десять минут я сидела спокойно. Потом крикнула:

– Маргарита Николаевна, вы где?

Никто не ответил. Учитывая поспешность, с которой удалилась хозяйка, она могла направиться в туалет, но вдруг Маргарите стало плохо?

Я занервничала, отправилась на поиски санузла и обнаружила его неподалеку от прихожей. Безупречно чистый унитаз, рукомойник, полотенце на крючке. Забыв все правила хорошего тона, я осмотрела спальню и две другие комнаты, потом вышла в сад. Участок у Митиной невелик, с одной стороны к нему прилегает лес. Моя машина стояла сейчас на улице, джип был хорошо виден сквозь решетчатый забор. А вот автомобиль хозяйки, скромная малолитражка, исчезла.

Я впала в глубокое изумление. Что происходит? Да, я обратилась к Маргарите с вопросом, на который она изначально не хотела отвечать. Но почему владелица коттеджа укатила, оставив меня, гостью, одну в своем доме?

В полном недоумении я стояла у крыльца, пытаясь найти хоть какое-то приемлемое объяснение поведения Митиной, и вдруг ворота тихо открылись, и во двор медленно въехало такси бизнес-класса. Из него вышла дама в модном брючном костюме.

– Здравствуйте! – удивленно поздоровалась она. – Вы кто?

– Татьяна Сергеева, – ответила я. – Приехала поговорить с хозяйкой. Мы спокойно вели беседу, а потом она внезапно исчезла.

– Исчезла? Внезапно? – переспросила незнакомка. – Меня долго не было в России, я работала в другой стране, прилетела несколько часов назад. Приезжаю сюда – и вижу вас. Что происходит? Сделайте одолжение, объясните, чем вы тут занимаетесь? Кто вы?

Я вынула удостоверение.

– Начальник «особой бригады»? Полиция? – изумилась дама.

– Нет, другая структура.

– Голова идет кругом! – Женщина повернулась к такси и крикнула: – Андрей, помогите с вещами!

Из автомобиля вылез парень, открыл багажник, начал вынимать чемоданы.

– Сделайте любезность, занесите чемоданы в дом, – попросила хозяйка и вытащила из сумки ключи.

– Коттедж не заперт, хозяйка только что уехала и оставила дверь открытой, – объяснила я.

– Забавно! Вообще-то, хозяйка тут я, Елизавета Олеговна Чикунова, – сообщила дама.

Водитель начал затаскивать вещи в прихожую, женщина расплатилась с ним и напомнила:

– Завтра к восьми утра, пожалуйста, доставьте то, что оставлено на хранение.

– Непременно, – коротко ответил водитель, сел за руль и укатил.

Мы с хозяйкой остались вдвоем в прихожей.

– Ничего не понимаю, – пробормотала я.

– Я тоже пока не въехала в ситуацию, – кивнула та, расстегнула сумку, вынула загранпаспорт и продемонстрировала его мне. – Прочитайте, кому выдан документ, изучите фото. Хотя, если я похожа на этот снимок, то лучше застрелиться. Его словно сняли с доски «Их ищет полиция».

– Сейчас покажу свой основной документ гражданина России, – рассмеялась я. – В нем снимок женщины, которая безуспешно борется со всеми плохими привычками… Вы, наверное, устали?

– Есть немного, – призналась Елизавета.

– Не хочу надоедать вам, могу приехать завтра, – предложила я.

– У вас определенно есть офис, – прищурилась Чикунова. – Оставьте его адрес и свой номер телефона, приеду сама завтра к вам в районе полудня. Хорошо?

– Спасибо, – кивнула я и обрадовалась, что теперь успею к стилисту-волшебнику, которого посоветовала Варвара.

Следует признать, что у Ришелье прекрасная стрижка и замечательный макияж.

Глава десятая

– А вот и Танюша! – радостно воскликнула Рина.

– Всем привет! – стараясь выглядеть веселой, поздоровалась я. – А Иван Никифорович уже вернулся?

– Да, недавно, – ответила Надежда Михайловна. – Наверное, переодевается.

– Почему ты в шапке? – удивилась Варвара. – Да еще натянула ее до носа!

Я сделала вид, что не услышала вопрос, поспешила в спальню и увидела мужа, который только что вышел из ванной.

– У тебя растерянный вид, – заметил он, обнимая меня. – Что случилось?

– Сейчас объясню, – тихо сказала я, – только умоюсь.

В дверь постучали, потом она приоткрылась. В комнату всунулась голова Варвары.

– Ребята, Рина просит побыстрее к столу, а то любимый Ванечкин плов остынет.

– Через пять минут будем на месте, – пообещал Иван.

Варвара исчезла. Я пошла в ванную, стянула шапку и уставилась на отражение в зеркале.

Видели вы когда-нибудь белую мышь? Если да, то сейчас мне не придется долго объяснять, как я выглядела. На голове у меня был экстремально короткий «ежик» оттенка свежевыпавшего снега. Я теперь была не блондинкой, не русой, а «сединкой». Знаю, такого слова нет, но по-другому не сказать.

После загадочных событий в доме Чикуновой я поехала к модному стилисту, к которому меня записала Варя. Тот оказался очень милым, ласково запел, словно сытый кот:

– Садитесь в кресло, расслабьтесь, отдыхайте! Сделаю вам самую актуальную прическу сезона! А Машуля брови и реснички оформит. Станете восхитительной, муж от страсти с ума сойдет! Просьбочка: я обожаю крики восторга, никак к ним не привыкну! Для меня радость клиентки – наилучший подарок! Зеркало сейчас закрыто. Только после того, как мы с Машенцией завершим работу, оно откроется. Согласны?

Я кивнула, Лева взялся за ножницы. Вскоре появилась прехорошенькая Машенька, похожая на немецкую куклу, о которой я в детстве мечтала несколько лет, понимая, что мне такую никогда не подарят.

Тихо играла музыка, Джо Дассен мурлыкал песни, в кабинете царило приятное тепло, мне принесли чашку фруктового чая и эклер. Машенька мило болтала о всякой ерунде, а когда я доела пирожное и опустошила чашку, девушка попросила:

– Закройте, пожалуйста, глазки, начну работать с ресничками.

В ту же секунду Лева опустил спинку, и я оказалась в полулежачем положении. Мои ноги прикрыли пледом… и меня свалил сон.

Разбудил меня тихий голос:

– Солнышко, можно распахнуть глазки!

Я подняла веки. В первую секунду не поняла, где нахожусь, потом увидела Леву с Машей и смутилась.

– Простите, надеюсь, не храпела…

– Мы рады, что вы немного отдохнули, – рассмеялся Лева.

– Наши женщины почти не расслабляются, – вздохнула Машенька. – Вечно работают, вносят свою лепту в семейную кассу, делают карьеру, ведут домашнее хозяйство, рожают и воспитывают детей. Господи, где и когда они могут перевести дух? Только у нас!