Откуда ты взялся? Часть 2. Темный мир

– Кхх-хх… Я не знаю где он…  Дьявол, успокойся!

– Если не ты покрываешь родного брата, то кто?

– Я… Я не видел его с момента кражи сосуда. Думаешь меня не навещали посланцы Люцифера? Они разворотили всё жилище! – Калистар жалобно стонал, словно раненый зверь, в лапах хищника. – Братец доставил мне проблем, с лихвой. Я не знаю где он и знать не хочу.

Хватка Аластора наконец-то ослабла.

– Если Вин здесь, я его найду. И если узнаю, что ты как-то к этому причастен…

– Нет, дьявол, клянусь своей чёрной душой! – Калистар поднял бледные ладони, в отчаянной попытке защититься, и попятился назад.

– На самом деле, я пришёл не только за этим. Мне нужно узнать, где обосновались Баалийцы.

Калистар не скрывая удивления изогнул брови, а после хмуро свёл их к переносице.

– Баалийцы и раньше не жаловались нашим «двурогим господином», но после кражи сосуда, их всех перебили церберы Люцифера. Он сразу понял, что они готовят восстание.

– Восстание? Люцифер знает об этом? – Аластор озадаченно стукнул пальцами по каменному столу.

– Ты не единственный, кому он поручил притащить голову Вина. Видимо, нашлись и другие демоны, с более интересной информацией…, – Калистар ухмыльнулся и в глазах сверкнул холодный огонёк. – К тому же… А знаешь, забудь. Мне ничего неизвестно. Я достаточно помог.

Демон гнева презрительно цокнул языком.

– Ты хотел что-то сказать. Так продолжай. Я не уйду, пока не услышу всё, что мне нужно.

Калистар вздохнул с явным раздражением и взглянул прямо в глаза собеседнику.

– Люцифер недоволен твоей работой. Ходят слухи, что ты спутался со смертными и раскрыл себя человеку. Двурогий даже спрашивал у меня, правда ли это… – засмеялся Калистар.

– И что же ты ответил?

– Ответил, что ты не так глуп. Это же слухи, верно?

– Верно.

Ложь. Я глуп. 

Внутри что-то болезненно сжалось. От нарастающего гнева или от неизбежного страха, но не за себя. А за ту, кто со всей своей человеческой отчаянностью кричала «уходи», но не проронила ни слезинки. Ту, которая в каком-то смысле, оказалась сильнее демона гнева и хаоса. Она смогла совладать с собой, а Аластор не смог.

Я так глуп…

– Так для чего тебе к Баалийцам? Лучше загляни к  Люциферу. В последнее время он метает молнии во всё, что движется. Может твоё присутствие его обрадует…, – язвил Калистар.

– Успеется. Мне нужно найти Мегаса. Я знаю, что он исчез, после того, как Вин обокрал меня, но вскоре вернулся. Ставлю свою душу, что он входит в эту группку бесёнышей, возомнивших себя королями Ада, – демон гнева тихо рассмеялся. – Эти отродья верят, что Вин хочет воскресить Баала…

Калистар внезапно замолчал. Как бы сильно Аластор не давил на его демонические нервишки, Калистар всё понимал и знал, что дальше будет только хуже.

Грядёт настоящая война.

Его родной брат собрался сделать то, что никто не осмеливался сделать сотни тысяч лет. Свергнуть Люцифера с адского престола. И не просто свергнуть – уничтожить его так же безжалостно, как некогда уничтожили Баала.

Баал был суровым правителем. Его история – это хроника разрушения и власти, запечатлённая в кровавых стенах преисподней. Когда-то Баал был одним из высших архидемонов, но его неукротимая и слепая жажда власти и разрушения, привела к восстанию. Люцифер поднял мятеж среди демонов, разжёг войну, которая поглотила целые эпохи. В конце концов Баала свергли и заставили отдать душу.

Но далеко не все демоны приняли власть Люцифера. Последователи Баала остались ему верны и не могли простить новому королю жестокую расправу над прежним правителем. Вин и Мегас являлись одними из них.

Несколько сотен веков Баалийцы пытались свергнуть Люцифера с престола. Восстание за восстанием. Война за войной.

Но всё было напрасно. Демонам пришлось спуститься в самые недры преисподней, чтобы выжить. Теперь Баал – это лишь тень прошлого, которая всё ещё живёт в глубинах ада, на языках у его приспешников.

Аластор был уверен: Вин выкрал сосуд, чтобы изменить прошлое и убить Люцифера, пока тот был ещё слабым демонёнком, а после убить Баала самостоятельно. Он не хочет его возвращения, он хочет занять место у власти.

Аластор был также уверен и в том, что демоны, помогающие Вину, не в курсе о его истинных намерениях.

.

– Я не знаю точно, где скрываются Баалийцы,– произнёс Калистар тихо,– но знаю одно: Мегас вернулся. Его видели на первом адском кольце.

– Значит… Первое кольцо? Интересно…, – Аластор усмехнулся холодно и покачал головой. – Вин не выиграет эту войну даже если откроет сосуд.

Калистар вздохнул с лёгкой обидой.

– Я понимаю это. Я не стану ему помогать. Я верен королю Ада.

Аластор взглянул в темноту с усталым взглядом.

– Надеюсь на это… Всё только начинается. А я уже устал марать руки.

***

Воздух был пропитан запахом гари и разложения. Первое кольцо Ада – пыточная для демонопоклонников и тех, кто при жизни пытался заключить тёмную сделку. Сумасшедшие земные фанатики, все, кто мечтал встретиться с тёмной материей, призывал её к себе и искал зловещей помощи – оказываются здесь.

Первое кольцо забавляло Аластора. Люди, которые осознанно искали чёрное, искали самого Дьявола, вопили как резаные свиньи, наконец-то встретившись с ним.

Хотели подружиться с демоном? Хотели, чтобы всё досталось самым лёгким путём? Так не бывает. Демоны не умеют дружить, за всё нужно платить, а расплатиться с демоном – невозможно.

Аластор еле заметно улыбнулся. Сумрачно-огненное сияние тускло мерцало сквозь густой дым и окрашивало всё вокруг в кроваво-красные оттенки.

Вокруг – изломанные скалы и обгорелые руины некогда величественных замков архидемонов. Теперь, это груды обугленных камней и искорёженных металлов. Ветер в преисподней – это шёпот погибших душ, скребущий по разбросанным в округе костям.

Низшие бесы с довольным видом гуляли по раскалённой земле. Их тела были искривлены и покрыты шрамами, а глаза горели жаждой расправы. Они пытают провинившихся: кто-то кричит в агонии, кто-то молится.

Время здесь течёт иначе: для одних, оно растягивается до бесконечности, а для других сжимается, до мгновения ужаса, доставляя душам ещё больше страданий.

Аластор передвигался сквозь «дивный» пейзаж с холодным спокойствием. Его шаги не вызывали шума – демон часть этого мрака. Каждый камень хранит проклятие, каждая трещина шепчет о грехах прошлого. Но даже среди этого безумия есть свои законы: слабых по итогу съедают, а сильные души воплощают в низших бесов, даруя бессмертие и вечную работу – пытать новоприбывших.

В этом месте нет спасения. Но некоторым низшим бесам может повезти. Если кто-то из других демонов решит даровать им бессмертие, если кто-то подарит им свою душу… Тогда всё изменится.

Сильным ранговым демоном можно только родиться, выйти из огненного пекла преисподней и получить наследственную власть. Но если низший заполучит себе вторую душу – у существа будут все шансы, пробиться выше. Однако, такое происходит крайне редко. Низшим бесам не хватает энергии, чтобы заставить другого демона пойти на самоубийство.

Родителями Аластора были сильнейшие архидемоны Мефарий и Астария, которые погибли на одной из первых адских войн. Демон гнева почти их не помнил и не был к ним привязан. Родительство в Аду, не имело ничего общего с Земным родительством и маленькие демонята слонялись по преисподней сами по себе, с самого своего рождения.

Был ли вообще Аластор к кому-то привязан? Никогда. Как и другие демоны.

«Не свойственно» – внушали Аластору все эти столетия.

Но как же быть, если «несвойственное» всё-таки случилось? Демон не знал.

Аластор приблизился к одному из бесёнышей, безжалостно прознающего острой пикой заблудшую душу, явно наслаждаясь её страданиями.

– Как давно началась твоя смена? – спросил златоглазый демон.

– Несколько кровавых лун назад, – пропищало существо.

– Значит, ты мог встретить здесь моего старого друга.

Бесёныш глуповато хлопал чёрными глазами.

– Мне нужен Мегас. Я знаю, что он был здесь.

– Я не видел здесь демонов, кроме тебя, вам тут делать нечего, – презрительно буркнул бес.

– Я прекрасно это понимаю, поэтому мне интересно: какого дьявола здесь забыл Мегас и что он пообещал тебе, за молчание?

Невообразимо… Демон гнева и хаоса, чья ярость могла разрушить целые миры, вынужден заставлять низшего беса отвечать на его вопросы, когда они обязаны подчиняться беспрекословно. Разве власть Аластора исчезла так быстро? Неужели он утратил свой авторитет под тяжестью собственных слабостей?

Или же… За этим скрывается нечто большее. Выгода, столь великая, что оправдывает молчание.

– Я спрошу ещё раз. Последний раз, – прорычал Аластор. – Что бы Мегас не пообещал тебе, он не сдержит слово. А вот я… С радостью сдам тебя Люциферу, он порвёт тебя на части, за сокрытие предателя.

– Предателя?! – заверещал бес.

– Разве ты не знаешь? Вин, демон обмана, предал Люцифера и сбежал. Мегас постоянно тёрся рядом с Вином, как цепной пёс, – Аластор сделал два угрожающих шага вперёд. – Не слышал о таком?

– Я…

– Где Мегас?

– Он ушёл вчера! – вскрикнул бесёныш. – Пятое кольцо. Мегас говорил, что ему нужно туда.

– Зачем? Что он забыл на кольцах Ада? – пытался выудить всё до последней крупицы Аластор.

– Он ищет встречи с одной душой. И эта душа распределена на пятое кольцо.

***

В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом нервных шагов. Валери кружила по помещению, затерянная в лабиринте собственных мыслей.

Её тонкие ноги обошли весь номер почти сотню раз – по кругу, по спирали, по замкнутому кругу, квадратом. Но это не помогало унять внутренний шторм, что бушевал во вновь разбитом сердце.

Валери чувствовала, как страх сжимает грудь.

Фестиваль уже завтра. Аластор и Нибрас так и не объявились. Что я должна делать?

Время тянулось медленно и мучительно: два дня без него – два дня тревоги и безнадёжности. Каждая минута казалась вечностью, каждое мгновение – напоминанием о том, что она может потерять всё из-за его отсутствия. Свою жизнь, жизни своих друзей. Его. Потерять и его тоже.

Что если Вин вернётся? Вдруг он снова нападёт? 

Внутри всё сжалось от страха и неопределённости. Валери старалась не думать о худшем, но сердце подсказывало ей: что-то случилось. Что-то страшное.

Она остановилась у окна и уставилась в темноту ночи.

Ветер тихо шептал сквозь щели. Валери сжала кулаки – не от боли или гнева, а от ужасного дурного предчувствия. Девушке казалось, что она слышит его. Голос Вина – тихий, холодный и опасный… И Валери вдруг поняла: она одна. И никто не придёт на помощь.

Вэл снова закружила по комнате, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то ответ или утешение в этом бесконечном круговороте тревог и сомнений.

Мысли кружились вокруг Аластора безумным вихрем. Валери не под силу избавиться от чувства, которое росло внутри – от той тихой, болезненной любви, что изогнутым кинжалом пронзала грудь. В голубых глазах отражалась его тень, его голос, его взгляд – всё то, что она так отчаянно пыталась забыть и оставить.

Вэл знала – их пути никогда не должны были пересечься так близко.

Что будет дальше? Она задавалась этим вопросом снова и снова. Может быть, Аластор исчезнет навсегда, растворится в тени ночи или уйдёт в свои бесконечные битвы с тьмой. А может быть, всё закончится трагедией – потому что любовь между ними невозможна.

Испытывает ли он… Что-то подобное в ответ? 

Девушка рвано выдохнула.

У меня нет выбора. Аластор сказал идти на фестиваль и ни о чём не думать… Чёртов умник! Думает это так легко? Ненавижу! 

Но… Ненавижу ли ?

Определённо нет. В глубине души Валери с ужасом осознавала: она любит Аластора – несмотря ни на что. И даже если их пути разойдутся навсегда, эта отметина останется с ней навеки.

Валери устало плюхнулась на футон. Длинные волосы рассыпались по плечам и мягко заиграли на голой спине. Мурашки резво пробежали по коже, как напоминание о его прикосновениях, о том, как Аластор касался Вэл так нежно и одновременно так властно.

Девушка потянулась к небрежно валяющемуся рюкзаку, в поисках резинки. Но мысли вдруг снова ожили, в воспоминаниях о его руках. Тёплых, сильных, уверенных. О том, как демон нежно отодвигал пряди волос, словно боялся навредить ей.

Золотые глаза – такие яркие и проницательные и… Его губы… настойчивые и мягкие одновременно. Когда Аластор был рядом – всё вокруг исчезало.

Валери почувствовала, как внутри разливается что-то горячее и неукротимое. Пожар страсти и тоски, что охватывал грудь и раздувался всё сильнее с каждым воспоминанием.

И пусть всё вокруг рушится… Она не сможет забыть его прикосновения. Этот внутренний огонь горел ярко и безжалостно, напоминая Валери о том, чего она жаждет больше всего на свете.

***

Аластор шёл сквозь непроглядную тьму и приближался к самому безжалостному кольцу из всех ранее прошедших.

Каждое кольцо – ступень в ад со своей тягостной историей.

Второе кольцо предназначалось для эгоистов. Жадность, раздирающая сердца душ на куски, – бесконечные страдания тех, кто отдавал всё ради себя, кто не мог делиться даже малым и был готов на всё, ради выгоды.

Аластор прекрасно помнил холодную пустоту этого места, ведь когда-то он знал человека, судьба которого закончилась именно на втором кольце.

Знал того, кто пожертвовал собственным младенцем.

Демон гнева помнил всё так, будто это было вчера…

Несколько сотен лет назад, пожилая женщина по имени Алиссия Керк, с усталыми глазами и трещинами на душе, беззвучно взывала к дьяволу. Глупая и отчаянная старуха, она провела ритуал призыва, надеясь заключить сделку – вечная молодость за невинную душу. Аластор откликнулся на её зов. Когда тёмный силуэт появился в хижине, Алиссия положила к ногам демона кричащего ребёнка – беззащитного и чистого. 

Отцом этого младенца был Салливан Гуд – мясник из соседней деревни, человек жестокий и безжалостный. Болезни, нищета, мрак и голод – всё это истерзало его душу и вот, он уже вырывает из рук жены своего новорожденного сына ради наживы. За кругленькую сумму он продал его Алиссии Керк. 

Тогда Гуд разбогател, но богатство не спасло его от яда в желудке. Анна Гуд  не смогла простить мужа и отравила пирог белладонной. Мясник умер в течение суток, попав на второе кольцо ада.

А вот Алиссия… Она так и не получила желаемого. Отказавшись продавать свою душу, она собиралась откупиться невинным созданием, но Аластор отверг её подношение. Демона интересовала сама старуха: с длинной гнусной жизнью и аппетитной чёрной душой, от которой так и разило злобой и завистью.

Алиссия умерла на следующее утро, от бледных рук Анны Гуд, которая схватила топор разрубила её на куски. Так она попала на первое кольцо ада, для тех, кто когда-либо взывал к тёмному. 

Анна забрала деньги и младенца, а после покинула деревню. Молодая вдова и маленький Грегори прожили тяжёлую, но неплохую жизнь: Анна вышла замуж, родила детей и умерла спустя тридцать четыре года от чахотки.

Уже тогда, в характере Аластора играли лишние и неправильные ноты справедливости, которые не должны быть присущи демонам. В чёрной крови не было жажды азарта, жажды сделок.

Мысли в его голове часто кружились вихрем противоречий. Аластор помнил запах души того младенца и по сей день – свежий, трепетный, наполненный надеждами. Тогда инстинкты говорили ему: «Взять. Съесть. Поглотить».

Почему же он не сделал этого?

Аластор вспоминал об ответственности, скрытой за его обликом. Демон не должен был проявлять слабость, но он чувствовал – в глубине его сущности есть что-то противостоящее тёмной природе. Способность разрушать – это лишь часть чёрной души. Внутри улёгся тихий протест: кто сказал, что демон обязан быть бесчувственным? Может, он просто устал играть роль, навязанную ему судьбой?

И теперь, размышляя о своем решении, Аластор понимал: его отказ – не слабость, а олицетворение внутренней свободы. Он не поддался соблазну.

И в этой мысли было его истинное спасение: отказ поддаться искушению, оставить чистоту внутри, несмотря на тьму вокруг.

Демон чуть сморщил нос, словно отгоняя неприятный привкус воспоминаний. Аластор не питал слабых страстей к ностальгии – для него прошлое было тлеющим углём, которым не стоило разжигать пламя. Его взгляд больше цеплялся за будущее и ту самую минуту, что происходит сейчас. А настоящее – это нечто осязаемое, настоящее – это он, здесь, на пороге третьего кольца.

Третье кольцо ада предназначалось для предателей. Души виновных запечатывали в каменные тюрьмы, где они томились веками: ожидая своей участи – быть съеденными или обращёнными в низших бесов.

Когда судили Салливана Гуда за предательство собственного сына, Люцифер планировал отправить его на третье кольцо. Но совет архидемонов решил иначе: младенец был слишком мал для понимания предательства; мясник же прекрасно осознавал свою выгоду. Спустя две сотни лет мучений на втором кольце, его сожрали демоны.

Четвёртое кольцо – насильники и принудители. Место, где воздух пропитан запахом крови и слёз. Там мучились те, кто разрушал чужие судьбы силой или угрозой, кто причинял страдания ради удовольствия или власти. Крики измученных душ смешивались с хохотом бесов садистов.

Аластор всегда ощущал особую тяжесть, входя в это место. Его нутро сжималось от хаоса четвёртого кольца  – хаоса, который усиливался в нём самом, заставляя терять контроль. Там, среди криков и страданий, его сущность начинала трещать по швам: тянуло остаться, погрузиться в бесконечное мучение грешников и разрушить их волю.

Но Аластор ненавидел терять контроль. Ненавидел опускаться до инстинктов. Ненавидел был слепым бесцельным существом, живущим лишь в гневе и хаосе.

Он знал: если уступит этим порывам, потеряет в себе то, что взращивал столетиями, то, что отличает его от других.

Не задерживаясь и не позволяя себе погрузиться в бездну страстей, Аластор приближался к пятому кольцу – самому жестокому из всех ранее прошедших.

Пятое кольцо Ада. Убийцы. Что Мегасу здесь нужно?

Кара для тех, кто лишает других жизни без сожаления и жалости. Именно здесь обречена на вечные муки Анна Гуд.

Это кольцо было особенным: смерть и разрушение сливались в единое целое, превращая пространство в бесконечные потоки страданий. Здесь не было ни света, ни звука, лишь мрак, поглощающий всё вокруг.

Оглушающая тишина казалась живой – она проникала в каждую клетку невесомого тела, в каждую душу, превращая их в безмолвные марионетки.

Бескрайняя равнина из чёрного камня и острых осколков, разбросанных по земле как напоминание о разрушенных судьбах. Время здесь не ощущалось: каменные стены и скалы возвышались вокруг, покрытые трещинами и ржавыми следами былых битв. Тёмные фигуры душ, застывшие в мучительных позах беззвучно кричали и цеплялись за невидимые цепи, что связывают их с этим местом навечно. Выхода с пятого кольца нет. Души, находящиеся здесь, обречены.

Каждый виновник подвергался жестоким пыткам: убийцы во всей красе ощущали на себе страдания своих жертв, будь то многочисленные удары ножом или выстрел из кольта. Они слышат крики убитых, ощущают их страх и боль как собственную реальность.

Душам показывали их собственные преступления в бесконечных видениях. Пятое кольцо – вечный цикл боли и мучений, от которых больше не скрыться.

Беззвучные шаги демона гнева скользили по пространству. Тишина была плотной, словно гнетущая пелена, лишь изредка разрываемая столкновениями о замершие силуэты, навеки застывшие в мучительной агонии.

Как мне искать этого дьявольского пса? Здесь слишком тих… 

Внезапно он остановился. Уши уловили еле слышное шипение, которое доносилось из недр центра кольца. Пространство вокруг потрескивало, изредко мерцая жёлтым светом.

– Что за…? – процедил Аластор.

– Отдай… С-с-с-вою душ-ш-у…, – исходило из темноты.

Демон гнева приблизился к центру кольца. Шёпот стал более отчётливым. Теперь Аластор мог разобрать и другие обрывки фраз…

– Я дам тебе вл-а-ас-с-с-ть… Заключи с-с-делку…

Мегас! Змеиное шипение ублюдка довольно узнаваемо!

Аластор почувствовал, как на ладони загорается синий огонёк энергии. Демон знал: это единственный шанс поймать Мегаса без шума. Разум сосредоточился на предстоящей битве. В этот раз Аластор не мог проиграть.

Тьма взорвалась вспышкой яркого света.

Твою ж мать! Адская гадюка! 

Зловещий паразит вырвался из мёртвой тьмы подземных лабиринтов в своём демоническом обличии. Мерзкое существо, было футов шестьдесят в длину.  Покрытая ядом кожная оболочка, мерцала в тусклом свете энергии.

В темноте Мегас казался живым кошмаром: голова – жуткая маска без лица, с узкими прорезями для глаз, из пасти торчали острые зубы, покрытые кровью и готовые разорвать любую плоть. Его склизкое тело скользило по камням и грязи, оставляя за собой вязкую слизь.

Воздух наполнился гнилым запахом разложения и яда.

– Я з-з-знаю для чего ты пришёл, Алас-с-тор! – прошипело отродье. – Ты умрёшь з-з-здес-с-ь с-с-егодня!

Удар!

Вспышка энергии отбросила Аластора назад.

– Ты с-с-слаб! Тебе не победить меня! Я с-с-с-ильнее!

– Я не позволю тебе уйти! – прорычал Аластор.

– С-с-с-с-с! – Мегас внезапно развернулся, ударяя Аластора мощным хвостом и сбивая его с ног.

– Ты думаеш-ш-шь убить меня? Я вечен!

– Вечность – это иллюзия для тех, кто боится смерти! – рявкнул демон гнева.

Вспышка. Синяя энергия разорвала на куски часть толстого змеиного тела.

Вонючие поджаренные ошмётки с чавкающим звуком упали на землю. Мегас застонал и отшатнулся назад, мотая оборванным хвостом в попытке избавиться от боли. Но его ярость не угасала. Он вновь бросился вперёд с безумным рыком.

– Нас-с-с не ос-с-с-тановить! – кричал он, приближаясь к Аластору.

Синий луч света тут же возник на ладони демона.

– Я прикончу теб… А-А-А-А-А!!

Истошный крик Аластора эхом разлетелся по пустоте пятого кольца. Туловище было словно в тисках – мощная змеиная шкура сжала его со всех сторон, сдавливая каждую жилу и кость.

Хруст. Рёбра. Несколько сразу.

Так вот что чувствовал Лэстер Рид… 

Аластор ухмыльнулся, сжимая зубы от боли.

Тёплая кровь бежала по телу, капая на выжженную землю.

Дикий хохот Мегаса давил на перепонки, а скользкое змеиное тело давило на грудь, лишая лёгкие последних молекул воздуха.

Чувства охватили Аластора одновременно – страх, боль, безысходность.

Валери… Я так слаб. 

Внутри всё сжималось от боли. Демон чувствовал, как мышцы ослабевают, как силы покидают его. В голове мелькали образы – той, кто ждала его возвращения, мысли о бессмысленности борьбы и о том, что он уже не сможет вырваться из этого кошмара.

В глазах застыл мрак; всё вокруг стало тёмным и зыбким. Аластор ощущал, как его дыхание становится всё более тяжёлым и редким – воздух исчезал из лёгких под давлением адского змея.

Я слишком много взял на себя… Нибрас был прав. Глупо было идти в одиночку с недостаточным запасом энергии… Теперь я умираю. 

В этот момент Аластор ощущал всю свою слабость и глупость – он был уязвимым и беспомощным перед Мегасом. Тело медленно отключалось от жизни. Демон чувствовал, как сознание затуманивается, а нутро начинает рассыпаться пеплом. В последний момент в его чёрной душе что-то вспыхнуло  – горечь поражения и сожаление о несделанном. Аластор хотел кричать, но голос застрял в горле.

И вот – всё стихло. Тело демона расслабилось под тяжестью змеиной чешуи.

– Аластор!

Знакомый голос вторгся в сознание.

– Аластор, беги! УХОДИ! – кричал он снова и снова.

Глаза демона медленно разлепились. В сторону битвы мчался врачеватель – верхом на личном цербере Аластора.