Пепел и Тьма – 2

Палач, как только мы оказались в канализации, быстро переместился вперед, поменявшись местами с Рыжей. Гончая теперь стала замыкающей. Причем она реально старалась контролировать пространство за нашими спинами, определенным образом оберегая нас (или меня) от возможных опасностей. Я несколько раз ловил ее взгляд – сосредоточенный, оценивающий. Она как будто несла на себе бремя нашей безопасности. Ее движения были плавными, почти бесшумными.

А еще я заметил, что Гончая начала меняться внешне. Прошло всего лишь около получаса с момента ее «воскрешения», но она уже выглядела иначе. Ее кожа стала светлее, а глаза наоборот потемнели. Когда девка появилась в борделе, они были карими. Однако сейчас их словно заливала самая настоящая чернота.

Рана на шее затянулась окончательно. Более того, от нее остался лишь красный, но очень выразительный след. И еще… Не берусь утверждать, но в какой-то момент мне показалось, что у Гончей изменились зубы.

В рот ей, конечно, не заглядывал, немного не до этого, но когда сзади, за нашими спинами раздался какой-то посторонний шум, похожий на топот крысиных лапок, она резко остановилась, обернулась, слегка присела, словно готовясь к прыжку, а потом зашипела в темноту, приподняв верхнюю губу. Вот тогда мне и показалось, что клыки у нее выглядят не совсем обычно.

Что любопытно, Лора и Рыжая заметно друг от друга отличались. Имею в виду, не вообще, а по своему поведению в новом состоянии. Лора больше походила на куклу, которая способна лишь совершать механические движения. Гончая… Наверное, она стала полноценным Личем.

Я раньше с подобной нежитью никогда не встречался, конечно, оценить на сто процентов не могу, однако, в отличие от девчонки, Рыжая вполне соображала самостоятельно, ее движения выглядели более плавными, взгляд сосредоточенно сканировал пространство.

Иногда она останавливалась, прислушивалась, а потом кивком головы указывала направление, которое Палач тут же подтверждал. Казалось, между ними установилось какое-то невербальное общение, основанное на животных инстинктах.

Из канализации мы выбрались на улицу где-то через пару километров от борделя и сразу оказались на улицах, где жили самые отбросы нашего миленького общества: нищие, побирушки, грабители. Естественно, таковые в Нижнем городе тоже имеются.

Причем место, где мы оказались, находилось даже не совсем на поверхности. Эти улицы напоминали катакомбы. Дома здесь совсем разрушились, а сама дорога то и дело ныряла под землю, в старые рваные раны всеми забытого и провалившегося куда-то в преисподнюю асфальта. Потом мы вообще перестали выходить наверх и шли четко по нижним улицам Нижнего города. Звучит коряво, но зато это максимально близко к правде.

Палач двигался вперед уверенно, не задерживаясь ни на секунду, словно родился в этих катакомбах и провел в них всю жизнь. Хотя, черт его знает. Может, оно так и было. О том, откуда берутся Палачи, никому не известно. Как и о том, кем они были до начала своей «карьеры».

А я ведь даже не догадывался, что под Нижним городом существуют эти катакомбы, сплетенные в такой мудреный лабиринт, что чужак бы тут сгинул через час. Ну или все закончилось бы гораздо быстрее – его бы прикончили местные обитатели.

Лора, будто жуткая кукла с человеческим лицом, механически переставляла ноги, держась за мою руку мертвой хваткой. Каждый ее шаг отдавался во мне тупой болью и волной ледяного ужаса – я чувствовал, как хрупко ее неестественное «бытие», как легко оно может оборваться.

Между мной и девчонкой словно тянулась невидимая нить, и через эту нить я ощущал все, что происходило в ее организме. Не в мыслях. Мысли девчонки были абсолютно пусты. Но вот редкие всполохи огонька, занимавшего место души, я чувствовал как своё замедлившееся сердцебиение.

Рыжая же шла чуть поодаль, ее взгляд постоянно скользил по стенам и темным углам, будто выискивая скрытую угрозу. Она двигалась легко, почти невесомо, и ее присутствие, хоть и не менее жутковатое, чем состояние Лоры, создавало ощущение некоторой защищенности.

А вообще, скажу я вам, работенка у некромантов, получается, очень нервная. Они же постоянно сталкиваются со всякой нежитью. Это у меня тут практически ручной Лич, который ведет себя прилично. А сколько подобного дерьма, только в более агрессивной форме, попадается на пути некроманта. Особенно «радует» эта перспектива, если вспомнить, что говорил Леонид о возможном будущем, ожидающем нашу Империю.

Я сниму проклятие (если сниму, конечно), пепел перестанет валить с неба, но зато из-под земли полезет такая срань, что только держись. А разбираться с этой сранью буду я. Шикарно!

– Левее держись, Малёк. Тут решетка слабая, за ней – ложный ход, мы через пару метров свернем направо и окажемся возле пролома, который я замаскировал, – скомандовал Палач.

Я послушно выполнил все его указания, продолжая при этом за руку тащить за Лору.

Убийца вел нас через такие изгибы и повороты, мимо таких обманчивых тупиков, что я быстро потерял всякое чувство направления. Это место было его территорией, его секретом. Палач словно чувствовал каждый камень, каждый поворот. Иногда он останавливался, прислушивался, а затем коротко кивал Рыжей, и та занимала позицию, прикрывая нас, пока мы продвигались вперед.

Сколько мы так петляли, я не знал. Время превратилось в тягучую клейкую массу из страха, усталости и запаха сырости, смешанного с чем-то неуловимо металлическим, как старая кровь.

Наконец, Палач остановился перед участком стены коллектора, который ничем не отличался от остальных – мокрый камень, покрытый слизью. Он надавил на неприметный выступ, скрытый под слоем грязи, и часть стены со скрежетом старого механизма плавно ушла в сторону, открывая узкий проход. Обычный искатель приключений или даже Гончий прошел бы мимо сотню раз и ничего бы не заметил.

За ней оказалось небольшое, на удивление сухое помещение. Сводчатый потолок, грубо отесанные, но ровные стены, в которых виднелись выдолбленные ниши. В одной из них – аккуратно сложенные запасы: герметично упакованные пакеты с сухарями и вяленым мясом, несколько фляг с водой, моток веревки, набор каких-то странных инструментов, больше похожих на пыточные.

В углу – топчан, сколоченный из досок и застеленный старым, но чистым одеялом, рядом – такой же стол и пара крепких ящиков, служивших и сиденьями, и хранилищами. Воздух был спертый, но не затхлый – откуда-то из-под потолка тянуло едва заметным сквозняком, намекая на хитроумную систему вентиляции. Палач зажег тусклый масляный светильник, и тени заплясали по стенам, делая убежище еще более мрачным, но и по-своему уютным, если можно так сказать о логове убийцы.

– Сюда, – он кивнул на топчан. Я осторожно усадил Лору.

Она замерла в той позе, в какой я ее оставил, пустые глаза смотрели в стену. Рыжая, войдя последней, сразу же встала у прохода, ее взгляд был прикован к темноте тоннеля, откуда мы только что явились. Она будто чувствовала или ожидала, что опасность может настигнуть нас в любой момент.

Палач подошел к Лоре. Снял перчатку, осторожно коснулся ее щеки, затем провел пальцами по спутанным волосам девчонки и проверил пульс на шее.

– Дышит, – глухо сказал он, скорее самому себе. – Но это… не жизнь. Что ты с ней сделал, Малек?

Я тяжело опустился на один из ящиков. Тело ломило, голова раскалывалась.

– Леонид… то есть, дух некроманта… он сказал, что иначе мы бы не выбрались. Сказал, что это почти как Лича создать, но не до конца. Чтобы она могла идти. Это было единственным выходом в той ситуации. Можно сказать, мы с некромантом вытянули Лору почти с того света, но цена – ее воля и жизненная сила, которую я сейчас искусственно поддерживаю с помощью каких-то некромантских фокусов.

Палач выслушал мои сбивчивые объяснения, кивая. А затем взял и снял капюшон. Это было очень неожиданно. Лицо убийцы всегда оставалось в тени, а теперь – вот оно.

На вид Палачу было где-то… Черт… Да сколько угодно. Тридцать, сорок, пятьдесят или наоборот – двадцать. Даже без капюшона его лицо словно ускользало от человеческого взора. Вроде бы высокий лоб, хищный какой-то птичий профиль, узкие губы, но у меня возникло такое ощущение, стоит отвернуться и я уже не вспомню, как он выглядит.

Палач склонился над Лоринвм плечом, несколько минут изучал его, а потом снял тряпку, которую я налепил на рану еще в борделе.

– Это то, что ты принес… что ты принес из… Безмирья. Она поможет? – спросил он, глядя на кусок ткани, зажатый в его руке.

«Сейчас – нет», – ответил Леонид прежде, чем я успел открыть рот. – «Слюна Охотника – мощнейший регенератор, да. И единственное лекарство от ран, нанесённых любой тварью Безмирья. Но она работает с живой плотью, с естественными процессами. Сейчас Лора – это оболочка, оживленная чужой волей и силой Серой Госпожи. Слюна просто не найдет, к чему приложиться, не сможет запустить исцеление в этом… состоянии. Ты сделал из нее полу-лича, мальчишка. Это временная мера, отчаянная. Пока лучше оставить все как есть. Когда ты наберешься сил, научишься контролировать потоки энергии тоньше, тогда можно будет попытаться вернуть ее в человеческое состояние, вывести из нее мертвенный холод. И вот тогда, на грани между жизнью и смертью, слюна Охотника сможет сотворить чудо. Но до этого еще далеко. Очень далеко».

– Охренеть… – Высказался я вслух, уставившись в одну точку. – То есть Лора будет вот этим… Этим нечто, пока я не научусь некромантии? Ты издеваешься?! Я думал мы делаем из нее этого недолича временно!

В ответ – тишина. Видимо, Леонид решил, что я слишком близко к сердцу принял его слова и решил дать мне время успокоиться.

А я вот прямо очень сильно был неспокоен. Меня прямо даже взбесил тот факт, что некромант столь «незначительную» деталь сообщил мне после того, как я превратил Лору в черт знает что.

– Что случилось? – Спросил убийца, понимая, вряд ли я сам себе тут претензии предъявляю.

Пришлось пересказать ему слова Леонида. Палач помрачнел еще больше.

– Значит, пока… она такая? – он снова посмотрел на Лору.

– Да, – выдавил я.

Истощение накатывало волнами, перед глазами плыли круги. Я едва держался на этом ящике, чтобы не рухнуть на пол. Видимо, прилив адреналина пошел на убыль и мой организм банально запросил пощады.

Палач заметил мое состояние. Он подошел к одной из ниш, достал оттуда флягу с водой и пакет с вяленым мясом.

– Пей. Ешь. Тебе нужны силы. Нам всем нужны.

Вода была чистой, без затхлого привкуса коллектора, а мясо, хоть и жесткое, но питательное. Палач молча наблюдал. Рыжая по-прежнему стояла у входа, но я видел, как ее взгляд иногда обращался ко мне, словно она тоже беспокоилась.

Я отпил воды, чувствуя, как немного отступает головная боль.

– Палач, – начал я, – Слушай… Хотел спросить… как ты понял, что я… связан с некромантией? Ты ведь сразу это заметил, еще в складе Волконских, верно? Ты почувствовал меня? Я знал уже тогда это. Буквально кожей ощутил твой взгляд.

Убийца около минуты смотрел на меня молча. А затем все же ответил:

– Палачами становятся те, кто в детстве пережил клиническую смерть, Малек. Те, кто был по ту сторону. У них… у нас… остается способность управлять тенями. Это наш Талант. А тени – часть Безмирья. Поэтому мы чувствуем некромантию на уровне интуиции. Она ощущается нами в воздухе как определенный запах. В доках, когда был на складе, я понял, что ряжом находится кто-то, связанный с некромантией. До взрослого возраста ни один некромант не дожил бы. Это невозможно в нынешних реалиях. Но и насчет ребенка тоже имелись вопросы. Я проверил помещение через Тени и увидел паренька, лет тринадцати, спрятавшегося под полом. Тебе повезло, Малёк. Если бы не твоя особенность, ты был бы мертв еще той ночью. Я не оставляю свидетелей. Но твоя загадочная персона меня заинтересовала. Я наблюдал за тобой все следующие дни. Либо сам, либо через Тени. Твоя сила, твоя связь с этим… некромантом… Для меня это было как огромная афиша написанная яркими буквами. Мне стало любопытно, кто же ты такой, Малёк. Откуда в тебе столь опасные возможности. Ты ведь явно никак не мог с ними родиться, иначе не прожил бы и года. Всем младенцам делают специальный анализ на определение задатков различной Силы. Так что… Мне просто было любопытно. Вот такая вот история. Ты жив только благодаря моему любопытству.

Палач замолчал, снова отвернувшись к Лоре. Видимо, решил, что такого количества объяснений достаточно.

Глава 5

Я провалился в тяжелый, беспокойный сон, сидя прямо на ящике. Так и не добрался до топчана. Честно говоря, даже не понял, что это – реакция организма на пережитое или на улице наступила ночь. В убежище Палача время совершенно не ощущалось. Тут – день, ночь – вообще никакой разницы.

Разбудил меня убийца, легко коснувшись плеча. Я резко вскочил, но тут же со стоном рухнул обратно. Тело затекло, руки и ноги отказывались работать нормально. Все отказывалось работать нормально. Видимо, в крайне неудобной позе я продрых несколько часов.

В нашем новом убежище было по-прежнему темно, лишь масляная лампа отбрасывала тусклый свет на мрачные стены.

– Утро, – коротко сказал Палач. Затем, подумав пару секунд, снизошел до пояснений. – Я схожу на разведку. Вы оставайтесь здесь. Постарайся за это время не вляпаться в очередную историю, пацан. Очень не хотелось бы снова вытаскивать твою тощую задницу. Я так-то не герой. У меня, вообще-то, совершенно другая роль.

– Погоди… – Окликнул я его уже перед выходом из убежища. – Как хоть обращаться к тебе? Я знаю, у вас нет имен. Ну… Из-за работы. Просто… Как-то глупо называть тебя Палач. Или «эй, ты».

– Почему же глупо. – Убийца усмехнулся. Он больше не прятал лицо в капюшоне и я мог видеть его мимику. – Не глупо. Опасно. После первого же «эй, ты», боюсь у тебя уже вряд ли получится что-то сказать. Сложно разговаривать с отрезанным языком. Для тебя сделаю исключение. Можешь звать меня Рик. Это старое прозвище.

– Отлично. Рик, ответь, пожалуйста, на один вопрос. Почему ты мне помогаешь?

Палач задумался. Молчал он недолго, но мне этого времени хватило, чтоб понять, он размышляет, говорить правду или нет.

– Почему помогаю… – Произнёс убийца, наконец, – Думаю, ты сам поймёшь это скоро. Наш мир, и без того отнюдь не прекрасный, медленно катится в такую глубокую яму, из которого ему не выбраться. Вернее, катился медленно. Сейчас скорость изменилась. Она стала гораздо больше. Боюсь, очень скоро нам понадобится некромант. А их, как ты знаешь, нет. Я – сын Теней. Я вижу то, что не доступно другим. Даже магам. Особенно магам. Эти самоуверенные идиоты ни черта не понимают. Высокородные начали грызть друг другу глотки. В Нижнем городе назревает такая хрень, что скоро даже сраный пепел всем покажется истинным благом. Я помогаю тебе, потому что на данный момент только ты являешься тем, кто сможет что-то исправить. И не спрашивай подробностей. Хорошо? Я все равно не отвечу. Всему свое время.

Рик, закончив свою речь, развернулся и вышел из убежища. Вернее, нет. Не совсем правильно выразился. Не вышел. Он исчез так же беззвучно, как и всегда, словно растворившись в тенях.

Я потер затекшую шею. Тело все еще болело, но хотя бы голова немного прояснилась. Оглянулся по сторонам.

Лора сидела на топчане в той же позе, в какой я ее видел перед тем, как заснул. Жуткое зрелище, честно говоря. Если Леонид сказал правду и ее состояние зависит от моего обучения, то я готов учиться двадцать четыре часа каждый день, лишь бы поскорее привести девчонку в себя.

Единственный плюс, ее рана стала выглядеть не так ужасно, как раньше. Но, скажем прямо, утешение – такое себе. Потому что сама Лора теперь пугала своим поведением ничуть не меньше, чем след, оставленный Охотником.

Рыжая Гончая тоже была на месте. Она стояла, прислонившись к стене. Ее сосредоточенный взгляд был устремлен на вход. Она напоминала мраморную статую. Я чувствовал исходящий от нее холод, но теперь в этом холоде появилось что-то привычное, даже успокаивающее. Она была моей тенью, моим безмолвным стражем.

– Эй… Как тебя… – Позвал я Гончую.

Она медленно перевела взгляд на меня. В этот момент я искренне поблагодарил проведение, что девка эта на моей стороне. Потому что ее глаза… Черт… Не знаю, как объяснить… Представьте, что вы находитесь рядом с чертовски опасным хищником. Охренительно опасным. Он смотрит на вас как на кусок мяса, свежего, истекающего кровью. Но по одной, только ему известной причине, не торопится сожрать. Представили? Вот так ощущалось присутствие Гончей. Обосраться можно, если честно.

«Лич никогда не нападает на создателя» – прозвучал в моей голове голос Леонида. – «Ты ее пока не тереби. У нее идет перестройка. Через пару дней эта девочка станет очень мощным оружием в твоих руках. Она – маг. Личи умеют использовать свои прошлые навыки. В ее случае это, конечно, будет не совсем огонь. Кое-что более интересное. Лич – высший ранг нечисти. Именно поэтому создавать их можно только из магов. Ну и неупокоенные Личи – это тоже всегда маги.»

– Замечательно… – Протянул я вслух, разглядывая Рыжую, которая, естественно, ничего не ответив, снова отвернулась ко входу. – А она звуки будет издавать какие-то? Или мне придется объясняться с ней знаками?

«Будет. Со временем. Говорю же, идет перестройка…»

Договорить Леонид не успел. Я его перебил. Потому что до меня с опозданием дошел один крайне волнительный момент.

– Подожди! В смысле – только из магов создают Личей? А Лора? Она хоть и неполноценная… эта… нежить… Но все же.

«Ты что, не знал?» – осторожно поинтересовался некромант, и мне очень, ну вот просто очень сильно не понравилась его интонация.

– Не знал о чем?

«У твоей подружки в родственниках кто-то из магов. Причём родство близкое. Скорее всего – мать»

Если бы Леонид сказал мне, что Лора – дочь императора, мое удивление было бы гораздо меньше. Сейчас же я просто обалдел.

– Да ладно… Не может быть… – Произнёс я, уставившись на Лору, которая безмолвным истуканом пялилась в одну точку перед собой. – Мать? Мать – маг, отец – Палач, а тетка владелица борделя? Ох-ре-неть… Но как это вообще возможно?

«Думаю, эти вопросы ты должен задавать ей. Вот как приведешь свою подружку в норму, тогда и выяснишь. А сейчас» – голос Леонида прозвучал требовательно. – «Ты должен есть и отдыхать. Твоя связь с ней требует энергии. Если ослабнешь, сам знаешь, что произойдёт.»

Я протянул руку, нащупал на столе остатки вяленого мяса, машинально сунул его в рот и принялся сосредоточено пережёвывать. В моей голове творился полный сумбур. Лора – маг? Так получается? Если ее мать… Ну… Тоже маг.

«Малек», – снова заговорил Леонид, его тон был непривычно задумчивым. – «Поговорим о твоей новой игрушке. Тот факт, что ты случайно создал из девки-мага Лича, поражает даже меня, повидавшего немало за свою жизнь. Это нечто из ряда вон выходящее. Случайный всплеск энергии, который ты смог распределить между собой и ею… В тебе определенно есть что-то, чего я раньше не встречал. Какая-то… аномалия. Ты зачерпнул из Безмирья куда больше энергии, чем способен был выдержать. Но каким-то чудом твоё тело не разорвало, а часть этой энергии перешла в эту девицу, пробудив её».

– Ой да хватит тебе! – Отмахнулся я. – Уверяю, во мне точно нет никаких аномалий. Я бы знал. Это, скорее всего, случайное совпадение. Так что с ней теперь делать? Как управлять ею?

«Лич – это нежить, имеющая собственную волю, но подчиненная своему создателю», – объяснил Леонид. – «Это не просто марионетка. Лич сохраняет свои инстинкты, свои навыки. Тебе не нужно отдавать ей приказы словесно. Хотя, как я и говорил, скоро она сможет использовать речь. Сейчас попробуй общаться с ней через мысли. Представь, что вы – единое целое. Направь свои намерения, и она последует им. Она твоя тень, твои глаза и уши в темноте. Чувствуй её, доверяй ей».

Я бросил взгляд на Рыжую. Девка по-прежнему стояла у входа, но теперь чувствовалось легкое, почти неосязаемое напряжение в её позе, будто она ждала чего-то.

Я попытался сосредоточиться, направить ей мысленный импульс: «Охраняй. Мы здесь».

В тот же миг голова Лича едва заметно склонилась, а взгляд стал ещё более внимательным. Я почувствовал слабый отклик – не мысль, а скорее некое подтверждение, спокойствие. Это было странно и пугающе, но в то же время невероятно круто.

«Боюсь, в городе вам нельзя оставаться». – Некромант сегодня был очень разговорчив, – «Но и передвигаться сейчас опасно. Малек, ты должен научиться чувствовать опасность заранее. Палач не будет рядом с тобой постоянно. Пепел… он не просто так сыплется. Это часть моего проклятия, да. Но он же – часть этого мира. Он впитывает эмоции, отголоски событий. Попробуй „услышать“ город через него. Это базовое некромантическое чувство. Ты должен развивать способности, которые медленно перетекают от меня к тебе».

– Услышать город? Как?

«Сосредоточься, выйди за пределы этого подвала. Представь, как пепел покрывает все вокруг – дома, улицы, людей. Он как тончайшая сеть, сотканная из смерти и забвения. Прикоснись к ней своим сознанием, почувствуй, как она реагирует. Эта сеть не просто существует, она живет. Почувствуй ее вибрации. Страх, злобу, решимость. Пепел чужд этому миру, он содержит в себе часть Безмирья. Он впитывает все, что происходит на улицах городов и за их пределами… Отсеки живых, их мелкую суету. Настройся на… другое. На то, что спит под тонкой коркой обыденности. Позволь Безмирью прикоснуться к тебе.»

– Как же бесит твоя старомодная манера изъясняться… – Пробормотал я.

Потом все же закрыл глаза, пытаясь сделать то, что говорил Леонид. Представил себе город, покрытый серым саваном пепла. Попытался уловить… что-нибудь. Любой отклик. Хрен там. В голове была только вата, а внутри я слышал лишь биение собственного сердца.

«Не злись, Малек», – продолжил Леонид, его голос стал глубже, понизившись до шёпота. – «Почувствуй притяжение. Безмирье – это не просто пустота, это океан некротической энергии. Ты теперь как воронка, что тянет к себе эту силу. Откройся ей. Позволь ей течь сквозь тебя. Представь, что твои вены – это русла для этой энергии. Не бойся. Я рядом»

– Это как раз и пугает… – Буркнул я.

Затем снова попытался сосредоточиться. Представил, как тонкие нити холода тянутся ко мне из-под земли, из стен, из самого воздуха, проникают сквозь кожу, вливаются в тело.

Это было жуткое, но одновременно странно притягательное ощущение. Я почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев, затем тепло, разливающееся по груди – тепло, которое было одновременно холодом.

«Хорошо», – одобрил Леонид. – «Теперь, когда ты чувствуешь поток, попробуй использовать его. Представь, что отправляешь волну через эту пепельную сеть. Как эхо в пещере. И оно вернется к тебе, неся информацию».

Я попытался. И вдруг… почувствовал. Не сознанием, а чем-то внутренним, чем-то спрятанным глубоко во мне.

Сначала это был слабый, едва различимый гул, идущий не из города, а откуда-то… издалека. Словно огромный, пчелиный улей, копошащийся в темноте. Гул ощущался холодным, пустым, и в нем чувствовалась не злоба, а… голод. Глухой, всепоглощающий, первобытный голод.

Я не просто чувствовал, я видел его, словно открылся третий глаз. Под городом и далеко за его пределами, в черных глубинах, была не просто земля, а бездонные пустоты, заполненные шевелящимися тенями. Тысячи, десятки тысяч, миллионы…

Неупокоенные. Они не выглядели, как хаотичное скопление тел; я видел, эти твари двигались вполне осмысленно. Они… Они что-то строили. Похоже на то. Что-то огромное, извилистое, похожее на отражение Нева-сити, но только вырытое под землей.

И в центре этого жуткого роя, откуда исходил самый сильный, самый голодный гул, я ощутил присутствие. Оно было огромным, древним, и излучало некротическую мощь, способную поглотить сам мир. Это был их вожак.

«Чувствуешь»? – Голос Леонида стал серьезным. – «Это они. Неупокоенные. Те самые сотни тысяч, о которых я говорил. Та несделанная работа. Они там, под землей, ждут. Пока сыплется пепел, пока действует мое Проклятие, они не могут вырваться на свободу, не могут охотиться на живых. Пепел их сдерживает, как тяжелое одеяло. Но они чувствуют мир, чувствуют жизнь. И ждут своего часа. А то, что ты ощутил в центре… это Их Владыка. Тот, кто держит их в узде и направляет их голод. Он ждет, когда пепел рассеется, чтобы выйти на поверхность».

Меня буквально трясло из-за того, что увидел. Одно дело слышать об этом, другое – почувствовать самому. Колоссальная, дремлющая угроза всему живому – мертвый, голодный город под городом.

– По-моему меня сейчас вырвет…

«Неудивительно», – вздохнул Леонид. – «Первая попытка всегда дается очень тяжело. Это как пытаться расслышать шепот в ревущей толпе. Но тебе нужно практиковаться. Ровно, как ты сейчас почувствовал мертвых, ты сможешь почувствовать и живых. Чтобы вычленить, например, след Гончих, направление их движения, нужно больше практики и силы. Однако то, что ты почувствовал тех… других… это уже неплохо. Ты начинаешь понимать, с чем нам придется иметь дело. У нас очень мало времени. А сейчас поспи, Малек. Тебе нужны силы».