Романтические настроения. Избранные стихотворения и поэтические переводы

Nocturne

***

Но вот и всё, – томительноПод утро Ночь дрожит.Заря пришла, – спасительно,И этим – дорожит…Давно идут с просвирою,Два чуда: Мрак и Свет,Богоугодной лироюИх промысел воспет.Напев её – целителен,Для сумрачных теней.Извечно: День – живителен,Но Ночь – всегда честней.

Coda

***

Пришло и к ней дыхание, – зовёт в свои объятья,

Не нарушая шаткого пространства восприятья.

Что день, что ночь, – всё благо! – растёт, с зарёй светлеет…

Любовь, как всё великое, – покоя не имеет!

In te, domine, speravi /

На тебя, господь, уповаю

Ночное заклинание

***

Поклонитесь молельно в покаяньи глубоком,Скорбным братством свечным силуэты-грехи,Пред ночным алтарём, с немигающим оком,Соберитесь в кольцо у купели-реки,Вознеситесь под купол мерцающей пылью,Обернитесь в туманность, и силой одной,Метеором промчитесь, как небыль над былью,И разбейтесь о бездну с зеркальной водой,Чтоб Рассудок вселенский, приняв покаянье,Пощадил бы глупца, указав борозду, —Где на ангельской пашне, являя старанье,День за днём, – Солнце-сеятель рвёт лебеду…

Перед праздником

***

Мне успеть бы сегодня со всеми делами управиться,Окна чуть приоткрыть, погасив неестественный свет,И, под трепет лампады, подумать: о том, что проявится,Коль пройдёт торжество, и о тех, кого больше уж нет…Как всегда, в этот день, положу пред собою две лилии,Два альбома открою, в которых друзья и родня,За страницей – страница, и память, в истомном бессилии,Растревожит мне душу, в прошедшее тихо маня.Ныне праздник великий, весенний, из всех —самый радостный,Воскрешенье всего, что угасло, к теням сведено.От чего же мой вдох, неминуемо к вечеру, тягостный? —От того, что не всем возродиться весной суждено…

Раскаяние

***

Я помню день, когда твоей слезоюОмылся путь в края моих вершин.Он жил во мне пустыней неживою,Набатом, схваткою с самим собою,И криком долга в глубину причин.Не знали мы, согретым негой утром,Что вечер – скуп, и не восполнит час,Сияющих чистейшим перламутром,Признаний наших, в тупике премудром,Всю суть мгновенья утаив от нас.Теперь, когда вершина предо мною,Я, оглянувшись, вспомнил первый шаг,Который вырвал мой покой с тобою,Из древа счастья, став мечтой сухою,Закованной в нелепый саркофаг.

К жизни

***

Не в разгуле по ухабам пыла,Не в печали посреди пиров,Для меня ты келью отворилаВ назидание твоих основ.Я устану, ты – неутомима,Ободрён, но ты – утихла сном.Вместе мы, – ты посох пилигрима,Порознь дышим, – мчишься напролом.Как любить тебя без озлобленья,Не марая святости твоей? —Только не достигнуть просветленья,На мощах пустопорожних дней.

Лестница

***

Что ж за лестница это витая,Чью длину нельзя угадать,Где начало, надежды питая,Призывает усердно шагать?В ней пролёты измеришь годами, —На перилах лежит седина,В горе, в радости, днями, ночами,Шаг ступил, – оседает она.Мы взбираемся, марши считаем,Скачем резво, порог – чрез порог,«Бытие», – час за часом читаем,Не желая прочесть эпилог.Иногда, где ступенька кривая,Осердясь, – все ступени клянём.Отдохнули, – спешим напевая,Остановимся, – грустью зовём.И всё выше, всё дальше, до края, —Рьяно, ленно, идеей зудя,Маршируем, на цель уповая,Ни балясин, ни ног не щадя.Но, коль с верхом случится сравняться,Всё равно, как к перилам не жмись,Скажем так: – эх, ещё б приподнятьсяПо расшатанной лестнице – Жизнь…

Наверное

***

Наверное, нет смысла дожидатьсяКакой-то новизны, витка судьбы,Бессмысленно с достигнутым расстаться,Когда твои услышаны мольбы.Быть может, тщетны робкие стремленьяПоворотить случившееся вспять,Как тщетно, проверяя сновиденья,О вещем не содеянном мечтать.Скорей всего, без пользы все посулы —Начать всё заново с грядущим днём,Как пользы нет, сжимая туго скулы,Упорствовать наивно на своём.Но, в глубине души, конечно верю,Что ждёт меня счастливейший удел,И ровными шагами утро мерю,Забыв про то, что за ночь – поседел…

Вечер

***

Смеркается. Прыгают лампыКакой-то заигранной фугой;На ратушный шпиль, как до рампы,Лигуются тени с натугой.Шагов вариации сжаты,Под пятничное декрещендо,Скучают мощёные латы,Лишившись опять инструмента.А где-то вдали, за холмами,За лесом с туманными стретто,Распетое «вдрызг» небесами,Звучит доминантное – ЭТО!И сердце забыло о марте,О хладном, текучем органе,Себя удлиняя по кварте —К чудесной, живительной манне!– О, света глиссандо живое,О, грусть, – генеральней всех пауз,Клянусь, попури звуковоеНастроит на зелень свой хаос!Но вечер звучит неумело,Светило рассталось с ферматой,Я жажду, чтоб сердце запело,И щёки зардели – токкатой!

Старой знакомой

***

Окно раскрыто. Глубоко вдыхаю.На кадры режу этот вечер марта.Озябнув, липа тянет ветви к маю,Не вынося ненастного азарта.Она выходит… из своей пучины.Луны не ждут, я – жду, чтоб повиниться.Давно погасли города лучины,Но ей, знакомой давней, – всё не спится.Смотри сюда! Вот, я перед тобою!Ну что, гожусь теперь для покаянья?! —Исполнил всё, что обещал, с лихвою,Не приложив особого старанья.Ужели напугал тебя однажды,Ты маешься с тех пор норвежским «Криком»1?Ну, извини, – ведь знаешь, что не каждыйСпособен думать только о великом.Давай поговорим с тобой, ведунья,О том, когда нас выпьют звёзды жадно,О беспокойных строфах полнолунья,В которых грёзы стынут безотрадно.Стоит она…, и смотрит не моргая,То ль сквозь меня, то ли на церкви крышу,Мне что-то говорит, иль напевает, —Но лунных слов давно уже не слышу!Луна – не плачет, и сыта моралью,Бессмертные не плачут без причины.Украдкой только, прячет под вуальюПоблеклый негатив чужой личины…

Ясность

***

Я прикипел к порядку,Кажется, жизнь – налажена;Дни-вьюны бьются всмятку, —И на поднос раскрашенный…Утро собой довольно, —Бюргерство блещет в чашке.Луч, сквозь бандаж стекольный,Лыбится в «Spiegel» -рубашке.Все «по заботам» вышли,Детям, – тем более «нужно»!Многие так и выжили —Под балдахином Скуч (ш) но!Я никуда не выйду,Слово даю – не медное…И не прощу – ехиду, —День – намекал на «вредное»!Всё хорошо вообще-то,С днём, другим, – новая прыть…Фыркнет отгул на это:– он вчера бросил курить!

Страсти во сне и наяву

***

Нежное море щебечет волною,Плед загорает,Матрас – накачен!Ух, брошу всё, занырну с головою,Чуть потерпел, иГладью подхвачен….К вечеру сяду, мольберт поставлю;Нет, лучше – ручкуи лист свободный!Только вот, Пушкин, устроил травлю, —Вновь приберёг, —ушат холодный!Жаль сновидений из солнечной Кьоджи,Лучик щекочет,– легка каватина!!!Встану,… и где там вчерашние вожжи?Кофе, – не кофе,без никотина!Будни обрыдли валиться на спину.С завтрашним утром, —на дно карьера.Эх, нарисую я что ли картину?!– Пусть будет пользадля интерьера…

Я слаб

С вопрошанием извечным

подниматься Заря…

– Как живёшь? Во что ты веришь?

– Я? Хм… Короче говоря…

***

Стоять, – не дрогнуть, не стонать от боли,Меня учила жизнь, «под дых» бия.Но крепким став, по воле иль неволе,Всё чаще слабости подвержен я.Я слаб – всегда, когда ребёнок плачет,У гроба если скорбная вдоваОдна стоит, и ничего не значат«Ораторов» прощальные слова;Когда оркестры мучают фальшивоШопена марш, и только лишь трубаСтрадает праведно, бредя плаксиво,«Голгофным» шагом, – верная раба…Мне грустно, очень, – если желчь струитсяПо жилам друга, – тайного врага,Душой когда он надо мной глумится,Той, что моей, – безмерно дорога.Лишь зависть искорёжит людям лица,Я – слаб тогда, и будто бы в бреду,Пытаюсь не расстроиться, не злиться,Но всё ж покоя в сердце не найду.Меня коробит, если вдруг увижу, —«Худеет» как «народный» депутат,Как ветераны – в супе месят жижу,Как матери на паперти стоят.Не супостат бессовестному слову,Как витязь, не надевший бранных лат,Коль справлю неимущему обнову, —Мне в спину:– «Простофиля!» говорят…Бегу от лести, приторно-сусальной,Дела вандала не сотру в труху,И худшее, – всё время в «Пасторальной», —Удары «Dies Irae» на слуху!Не в силах мне, поверить исступлённо,Что мир сей, всех рассудит по делам,Тщеславца вразумляя утомлённо:– «Ступай наверх, но не по головам…»Нет, я – не дрогну, и расправлю плечи,Глумление, – безропотно стерплю.С надеждой слабой глянет свет на свечи;Быть сильной душу пред зарёй молю…

В Альбом

(Своей самой дорогой)

Как одинокая гробница

Вниманье путника зовет,

Так эта бледная страница

Пусть милый взор твой привлечет.

И если после многих лет

Прочтешь ты, как мечтал поэт,

И вспомнишь, как тебя любил он,

То думай, что его уж нет,

Что сердце здесь похоронил он.

Джордж Гордон Байрон («В АЛЬБОМ»)Перевод М. Лермонтова

***

На тонкий лист страницы бледнойСтрока ложится за строкой,О нашей жизни беззаветной,О тихом счастии с тобой.Когда же, в сиротливом домеВздохнёшь вдруг, вспомнив обо мне,Найди в потрёпанном альбомеСтихи, что посвятил жене…Прочти о том как мы любили,«Рука в руке» по жизни шли,Чем годы наши вдохновили,Как веру в счастье сберегли.Ты вспомни, было, – горевалиВ часы несчастий и потерь,И как с друзьями пировали,Что многих нет уже теперь.Как гордо, чересчур сердечно,Смотрели на своих детей,И как не помнили беспечноПро наших «старых» матерей.А вот, смотри, нелепо было,Я радуюсь, – «ах, мой малыш!»;Здесь – море на песке застыло,Тут – строго на меня глядишь…И с тем, пусть скажут строки эти, —Как на супругу уповал,Как счастлив, что из всех на свете,Тебя Господь мне даровал!Пишу в альбом, мечтая робко,Что вспомнишь о любви моей,Что «наш мирок» не снимков стопка, —Но память благодатных дней.

Лом и Кочерга

(басня.)

***

Однажды, в чулане, одна кочергаПристала к уставшему лому:– Позвольте сказать, хоть совсем не брюзга,Мне жаль вас, скажу по-простому:Я всё понимаю, – тяжёлый ваш трудБесцелен, – так гибче же будьте!Ведь вас за порог-то нечасто берут,Несносны вы, – не обессудьте,Глядите, к примеру, – шустрила утюгВсегда благодушен в работе,Службишка легка среди блузок и брюк,«Часок» – и простак на свободе!Утюг не перечит, и паром сопит,Сползая довольно по складкам,Неровность на ткани ему не претит,Бесстрастен к цветастым заплаткам.И если, вы, лом, разуменьем крепки,То будьте характером гладки,Заметьте, – кто рубит, у тех великиСудьбы заскорузлые складки!Но, лом отвечает: – «И это зудитЖелезка, что так вожделенно,В тепле и покое у печки сидит,Смотря, как пылает полено?!Я, может и зол, и наотмашь колю,Когда разбушуется стужа,Но путь – расчищаю, призванье – люблю,Студёные тропы «утюжа».В почёте лишь тот, кто не клят и не мят,Прославит железа закалку!А тех, кто пристроился подле «заплат», —Когда-нибудь бросят на свалку!»…

Нищенка

Она умолкла; ангелы кругом

Запели: ‹In te, Domine, speravi›2

На ‹pedes meos›3 завершив псалом.

Данте Алигьери. БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ.

***

Ликует звонница, напевно призываяВечерню отстоять. Народ идёт,Поспешно милостыни нищим раздавая,Открещиваясь от дневных забот…Иду и я к «Никольской», но не торопливо,Хочу вдохнуть весенний аромат,И, главное, – прочувствовать по новой «диво», —Как с сердцем перезвоны говорят.Дошёл до врат церковных, свечи покупаю,Заслушался, легко душе моей;А вечер, – ветерком колышет кудри маю,Гляжу на церковь, на других людей…Поодаль от ворот, где часто суетливо,Ловлю нечаянно печальный взгляд, —Старушка-нищенка, на паперти, пугливо, —«Подайте..» просит, – наповал разятЕё усталые, как будто два опала,Лазорево-бездонные глаза,И по щеке горбуньи медленно стекалаСкупая, помутнённая слеза.Ну что ж, я видел, и не раз, старух блаженных,Что денег просят у церковных врат.Довольно среди них мошенниц откровенных, —С издёвкой, с алчностью на всех глядят.Но эта женщина, надломленно вжимаясьВ забор церковный, голову склоня,Рукой дрожащей в трость кривую упираясь,С надеждой посмотрела на меня…О, этот взгляд! – в нём были горести, потери,И тяжесть всекарающих мерил,Казалось, – образ из поэмы Алигьери,Меня сейчас страдать приговорил.Я подошёл к старушке, пересилив муку,Всё, чем богат, – бедняге протянул,И, отпустив её расслабленную руку,Вошёл расстроенным в церковный гул…Всю службу долгую, мне выедала душу,Одна лишь мысль: – «А если так и я…;Как молвила, подобно ветру в стужу:«Прости, сынок…» – тревожило меня.Вечерня кончилась. С последним перезвоном,Уставшим вышел на церковный двор;Народ расходится. Блаженные, с поклоном,Как статуи стояли до сих пор.Хочу скорей уйти, прося, уже чрезмерно,– «Тот взгляд, не встретить!», у седых небес…Как вдруг, брусчатки пыль вздымая непомерно,На паперть выезжает «мерседес».Из джипа вышел паренёк – «фартовой доли»,К старушке скорбной шаркая идёт,И говорит ей: – «Ты на ладан дышишь, что ли?Быстрее, мать!», – и за собой ведёт.Блаженная ему: – «Иду уже, верзила,Я поспешаю, детка, не ори…»Легко уселась, за собою дверь себе закрыла,И паперть осветили фонари…

***

Ликует звонница, по новой возвещаяЧто служба кончилась. Народ идёт,Неспешно по домам, с прохладой мая,Открещиваясь от дневных забот…Но я, с тех пор, где церковь не открыла б двери,Всё жду, что кто-то голову склоня,Жестоко, как в поэме Данте Алигьери,Молитвенно испепелит меня…

Фонтану «Самсон – льва победитель.»

О госпожа, надежд моих отрада,

Ты, чтобы помощь свыше мне подать,

Оставившая след свой в глубях Ада,

Во всем, что я был призван созерцать…

Данте Алигьери. БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ.(из тридцать первой песни «Рай»)

***

Не представима и не постижима,Мне сущность этой тонкой колеи,Ведущей путь от бурного разжима,До молкнущей, расслабленной струиФонтана «Восхожденье – одержимо»,У выхода «Запомни сны свои»…В твоих изгибах, взлётах и паденьях,Теряются, как в дюнных берегах,Сливаясь с небом, долга осмысленья;С холмов любви, у солнца на руках,Текут стремлений реки, – приведенья,К раздолью дел, – что застилают прах.Тобой хранимы, и тобой распятыДыхания глубокие глотки,Что будут Днём и Ночью вновь зачаты,Зовя меня туда, где дни редки,Где в облачности, – замыслы крылаты,И в процветаньи, – думы не жидки.Стою в тебе, как «Simsonbrunnen»4 гордый:Ещё могуч, спокойствие храня,Я действую, держу захват мой твёрдый,Печали рву, но отвлекли меня —Твой бег неровный, к часу распростёртый,И мощь потока, верностью маня…

Ожидание

***

Вот уже не играетУсталый мороз,Жгучих песен на грустной свирели.И расправились ветвиКрасавиц берёз,В ожидании тёплой капели.Поднимаясь всё выше,Растут в синеве,Очищаясь, небесные своды.Воздух свежестью полон,И первой траве,Шлют поклоны туманы-рапсоды.Скоро ласки дождутсяОт мягких лучей,Утомлённые, стылые реки.Серебром расплатившись,Ручей-казначей,Их спасёт от ледовой опеки.И когда, с птичьим гамом,Денница взойдёт,Тишину растрезвоня на кварты,«Верю в жизнь!» манифестВновь земля воспоёт,Не пугаясь коварного Марта…

Перед грозой

***

Смолкло ныне всё в благоволении,Взглядом всполох утренний ловлю,И псалмом, о тихом дня успении,Горизонта стяг благословлю…Свету воздаётся, – как покаянно,По великой милости Твоей.Тучи наливаются отчаянно,Пред грозой, средь крепнущих теней.Небеса воспряли к услужению,С миром, по глаголу Твоему;Гром призвал лучи к преображению,К благовесту руки подниму.Разом, с благотворным дуновеньемГул раскатов в воздухе исчез, —Долгожданный странник, с нетерпеньем,Двери дома отчего отверз.Расцвела теперь средь чудных бликовВлагою крещёная земля, —Светом в откровении языков,Обновленье духу отмоля.– «Освяти, Создатель, всепрощеньем,Тайну бытия поведай всем!Ливнем, – долгожданным омовеньем,Помяни, во Царствии твоем…»

«Из Состязания певцов»

Генрих фон Морунген:

Зависть (Invidia)

«ПЕСНЬ О РОЗАХ И МАЛЬВЕ»

***

О, Весна,Ты свежа, привольна,Зори ясные, зелени рай!Дел садовнику, —Снова довольно:Днём, – полил, под вечер, – срезай.Завтра будетВ Вартбурге праздник,Рынок, игрища, смех, кутерьма.Только б снова,Ветер проказник,Не столкнул бы бурю c холма!Ночь прошла,И теперь, с рассветом,Мчит возок, а ну, – сторонись!Хэй, успею ли,Перед обедом?Ух, мои розочки! Эх, – корысть…Как на грех, Гористой тропою, —Ветер чудит, дождём пригрозил.Мчит возок,Пылит за собою,Тянет груз, выбиваясь из сил.Цель близка! Почти на пороге,Вдруг пошла повозка вразнос,Так, на грязь,Где травы убоги,Пал букет изумительных роз.Дождь прошёл,Но камнями словно,Розам чудным бутоны побил.Подле мальвы, —

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Крик» – наиболее известная работа норвежского художника Эдварда Мунка.

2

На тебя, Господь, уповаю /лат/.

3

Мои ноги /лат/.

4

Simsonbrunnen – фонтан «Самсон» был построен на рыночной площади города Гера в 1685 году Каспером Юнгансом Старшим из Рохлица.