Уроборос

Маттео внезапно поднялся, и кресло скрипнуло, будто протестуя. Он подошел к окну, и я заметил, как его пальцы царапают стекло, оставляя полупрозрачные следы. В них отражалась его собственная тень – длинная, хрупкая, будто призрак, готовый испариться. Рико, наконец замолкнув, прислонился к стене, его энергия испарилась, оставив лишь тень человека, который, возможно, тоже начал сомневаться. Воздух в комнате висел тяжелый, как перед грозой, и даже мухи, обычно жужжавшие над пустыми пивными банками, исчезли, словно прочувствовали неразрешимую напряженность.

Я встал, ощутив, как кровь приливает к вискам, и пошел к Маттео. Его плечи дрожали едва заметно, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: он так же напуган, как и я. Рико наблюдал за нами из темноты, его лицо не выражало ничего, кроме ожидания. Внезапно за дверью прозвучал стук, грубый и уверенный, и все мы замерли, как олени под прицелом. Снаружи раздался голос водителя, давнего знакомого Рико, который должен был нас забрать, – «время», – и это слово повисло в воздухе, как приговор.

Рико первым шагнул к двери, но его движения стали замедленными, будто он шел по воде. Маттео, не глядя на меня, двинулся следом, и я почувствовал, как холодок страха скользнул вдоль спины. Мы вышли в коридор, оставив за спиной номер, где время застыло навсегда, а в номере, возможно, даже не догадывались, что в тот вечер мы перешли черту, за которой уже не будет возврата.

Глава 6: Стекло и сталь

Глубокая ночь опустилась на город, словно черное одеяло, прикрывающее все тайные деяния от посторонних глаз. Мы сидим в машине, затаив дыхание, ожидая сигнала – тот самый момент, когда улица окончательно опустеет, а последние огни в окнах погаснут. Внутри меня растет напряжение, будто пружина, которую вот-вот отпустят. Рико сидит рядом, невозмутимый, как скала, но даже он время от времени бросает тревожные взгляды на часы. Наконец, стрелки переваливают за полночь, и мы вываливаемся из автомобиля, будто темный прилив, движимый единственной целью. Ближайший вход – стеклянная дверь ювелирного магазина – встречает нас холодным блеском, и через мгновение раздается оглушительный хруст: камень в перчатке врезается в прозрачную преграду, осколки рассыпаются по полу, как алмазный дождь.

Внутри пахнет кондиционером и дорогим деревом, приглушенный свет фонарей с улицы пробивается сквозь занавеску из обломков. Мы двигаемся быстро, четко, почти бесшумно, но внезапно раздается вой сигнализации – высокий и режущий слух. Все замираем, сердца колотятся где-то в горле. Маттео начинает пятиться к выходу, но Рико рявкает, чтобы все шли вперед. Его голос резкий, не терпящий возражений, и я понимаю, что он прав – назад пути нет. Я подталкиваю Маттео, сам же подбегаю к витрине с кольцами, ловлю в свете экрана свой отраженный страх. Мы работаем как команда, каждый знает свое дело, но паника все равно просачивается между нами, как яд.

Рико управляет процессом, указывает, что брать, что оставить, хотя выбора много нет. Он уже был здесь до этого – видимо, заранее изучил план, места камер, расположение сейфов. Мы рвем дверцы, вываливаем содержимое в большие черные мешки, которые кто-то принес из машины. Я чувствую, как мои руки дрожат, но стараюсь держаться. Секунды капают медленно, каждая из них кажется вечностью. Где-то далеко, за стеной ночи, должно быть, уже едут полицейские, вызванные тревожной системой. Но мы продолжаем, потому что остановка сейчас – это провал.

Когда мешки наполнены наполовину, Рико кричит, чтобы закруглялись. Мы выскакиваем наружу, воздух ночи ударяет в лицо, освежая, но не успокаивая. Машина ждет чуть дальше, заведенная, с работающим двигателем. Мы бежим, ноги путаются, один из ребят спотыкается, но его подхватывают. Я оборачиваюсь, оглядываю улицу – ни машин, ни людей, только вдалеке мерцает свет фонаря, который, казалось бы, вот-вот погаснет. Мы втискиваемся внутрь, кто-то давит мне на плечо, кто-то дышит в затылок. Водитель сразу же жмет на газ, и мы уносимся прочь от места преступления, оставляя за собой лишь осколки и эхо сигнализации.

Дорога домой кажется бесконечной. Мы молчим, слышно только наше дыхание и глухой стук сердец. В салоне пахнет потом, страхом и чем-то железным – возможно, это запах опасности. Мешки с драгоценностями лежат на полу, кто-то невольно задевает их ногой, и внутри что-то звенит. Я смотрю на Рико – он тоже молчит, но в его глазах играет какой-то огонь, будто он только что победил в какой-то внутренней битве. Остальные выглядят по-разному: кто-то ликует, кто-то до сих пор не может отдышаться. Я чувствую, как адреналин потихоньку сходит на нет, уступая место усталости и странному оцепенению.

Когда мы добираемся до старого склада, где обычно собираемся после дел, все вываливаются из машины, будто освобождаясь от чего-то тяжелого. Рико первым берет мешки и уносит внутрь, мы следуем за ним. На столе раскладываем добычу – блеск металлов, переливы камней, ожерелья, часы, браслеты. Это настоящий клад, целое состояние. Мы переглядываемся, и в этот момент понимаем, что прошли испытание, выстояли вместе. Но в этом блеске я вижу и нечто другое – начало чего-то большего, чего-то более опасного.

Глава 7: Голос изнутри

Меня терзают мысли изнутри, что я ошибся и зря повелся на уговоры Рико и в буквальном смысле не нахожу себе места. Каждую ночь, лежа без сна под шум дождя за окном, я прокручиваю в голове тот роковой вечер, когда все началось. Его слова тогда звучали так убедительно, будто он действительно знал, как обрести свободу и богатство одним движением руки. Я был глупцом, слишком доверчивым, слишком одиноким, чтобы видеть подвох. А теперь последствия давят на меня, словно каменная плита, и нет ни единого мгновения, когда бы я не чувствовал горечь раскаяния. Все произошло быстро – слишком быстро для моего понимания, но слишком медленно, чтобы остановить это.

Награбленное спривалено в маленькой кладовке, куда я заглядываю с той самой ночи, как будто надеюсь найти там ответы, которые успокоят мой разум. Запах старых коробок смешивается с чем-то металлическим, острым – напоминанием о том, сколько нервов было потрачено ради этих украшений. Иногда мне кажется, что вещи в кладовке дышат, наблюдают, ждут. Я запираю дверь каждый раз с усилием, будто пытаясь запереть внутри не только награбленное, но и самого себя – того человека, которым я стал на одну роковую ночь.

Я продолжаю жить своей обычной жизнью, хотя каждое утро становится испытанием. Я улыбаюсь соседям, покупаю кофе в той же забегаловке, где бариста уже знает мое любимое сочетание: двойной эспрессо с каплей молока. Но внутри – пустота. Словно я существую в параллельной реальности, где все вокруг живут своими делами, а я просто играю роль. Мир продолжает вращаться, не замечая моих страданий. Никто не догадывается, что за этой маской обыденности скрывается человек, который больше не может взглянуть на себя в зеркало без отвращения.

Однако мысли о неминуемом наказании и расплате не покидают голову. Я каждый день жду полицию за дверью, телефонных звонков, странных взглядов прохожих, словно они могут читать мои мысли. Мне кажется, что город стал другим – темнее, холоднее, полным глаз, следящих за каждым моим шагом. Иногда я слышу сирены и невольно замираю, ожидая, что вот сейчас машины остановятся у моего дома. Даже случайный стук в дверь заставляет сердце биться быстрее, словно оно уже знает, что пришла пора платить по счетам. И эта постоянная тревога выматывает, истощает, лишает сил жить нормально.

Иногда, в самые темные моменты, я думаю о том, чтобы сдаться копам. Не потому, что хочу быть наказанным, а потому что не могу больше выносить эту внутреннюю пытку. Возможно, решает мой разум, тюрьма станет освобождением. Там, по крайней мере, будет предсказуемость, конец бесконечного страха. Я представляю, как скажу правду, как сниму этот груз с плеч, пусть даже ценой свободы. Но каждый раз передумываю – страх неизвестности, боли, одиночества оказывается сильнее. Я остаюсь в этом состоянии вечного ожидания, не в силах принять решение.

А пока жизнь идет своим чередом, и я лишь тень прежнего себя. Каждый день становится борьбой между желанием искупить вину и страхом потерять то, что еще осталось. Иногда я думаю, что именно это и есть настоящая расплата – не тюрьма, не суд, а вечное проклятие помнить, кто ты есть, и не иметь сил изменить это.

Глава 8: Холодный след

Следующий день выдался мрачным и дождливым, будто сама погода оплакивала случившееся. Небо затянуло плотными тучами, а холодный ветер срывал с деревьев последние листья, разбрасывая их по мокрому асфальту. Я проснулся рано, едва забрезжил рассвет, но сон не шел – внутри было как-то тревожно и неспокойно. Мне доложили по телефону, что глубокой ночью обнесли магазин, который находится под моим контролем. Это был не просто магазин, а один из ключевых пунктов в моих делах, место, которое обеспечивало бы стабильный прикрытый доход и позволяло держать руку на пульсе района. Звонивший сообщил все кратко и по делу: входная дверь взломана, прилавки разгромлены, товара нет, сотрудники целы, но напуганы. Я сразу понял – это не простое ограбление, а хорошо спланированная акция, и кто-то явно знал, что и где искать.

Не теряя времени, я собрал людей и мы выехали на место происшествия. Машина мягко катила по мокрым улицам, дворники ходили из стороны в сторону, размазывая капли дождя по лобовому стеклу. Я сидел сзади, притихший, внутренне напряженный, взвешивая возможные варианты того, кто мог решиться на такой шаг. Вскоре мы подъехали – магазин предстал перед нами жалкой картиной хаоса и беспорядка. Окна были заклеены бумажными полосками, дверь висела на одной петле, а желтые полицейские ленты окружали место как символ запретной зоны. Дождь продолжал лить без перерыва, смывая следы, будто стараясь скрыть от нас правду.

Я приоткрываю окно машины, чтобы лучше рассмотреть разгромленный магазин, и на секунду задерживаюсь взглядом на вывеске, которая когда-то горела яркими огнями, привлекая покупателей. Теперь она была потускневшей и покосившейся, словно потерявшей смысл своего существования. Место, которое должно было стать символом моего влияния, теперь выглядело жалкой руиной. Я дал команду своим людям проникнуть внутрь, чтобы осмотреться, проверить, что именно украли и что осталось. Они двигались быстро и бесшумно, как тени, каждый знал свое дело. Пока они работали, я оставался в машине, размышляя о том, кто бы мог пойти на такое и зачем. Кто-то слишком дерзкий или слишком отчаянный, либо же действовал по чьему-то указанию.

Внутри магазина царил настоящий беспорядок – перевернутые стеллажи, разбитые витрины. Мои ребята обошли все помещения, проверили камеры, которые, как оказалось, были отключены заранее, и собрали остатки улик. Через некоторое время один из них вернулся ко мне с серьезным выражением на лице и протянул записку, на которой было несколько фраз и три имени. Информация была получена через наши каналы – трое парней в масках, четко знающих, что делать, сработали быстро и профессионально. Похоже, это не просто грабители, а наемники или даже кто-то из своих, кто решил переметнуться. Мысли одна страшнее другой проносились в голове, но я старался сохранять хладнокровие.

Между тем дождь усилился, будто хотел заглушить шум событий прошедшей ночи, но я чувствовал, как внутри меня растет напряжение. Я дал указание связаться с нашими информаторами, узнать больше о тех троих – кто они, где прячутся, кому служат. Каждый факт, каждая деталь имела значение. Мы не могли позволить себе слабость, особенно сейчас, когда вокруг становилось все опаснее. Бизнес требует постоянного контроля, а любое послабление может привести к полному краху. Я вышел из машины, подставив лицо под холодные струи дождя, и глубоко вдохнул свежий, но уже испорченный городским смогом воздух. Нужно было принимать решение.

Трое парней в масках… Возможно, это всего лишь наемники, но если так, то кто их нанял? И главное – зачем? Магазин хранил не только товары, но и документы, и некоторые вещи, которые нельзя было допустить до чужих глаз. Если они взяли что-то важное, последствия могут быть непредсказуемыми.

Глава 9: Невидимая трещина

Маттео сегодня не вышел на работу, и с самого утра меня охватило неприятное чувство беспокойства. Я уже несколько раз пытался ему дозвониться, но каждый раз слышал лишь длинные гудки или голос автоответчика, который сообщал, что абонент недоступен. Это было странно – Маттео всегда был ответственным человеком, он редко пропускал рабочие дни без уважительной причины, а если что-то случалось, обязательно предупреждал заранее. Коллеги тоже не видели его с утра, никто не мог ничего сказать определенно, только недоуменно пожимали плечами или отводили взгляд. Я чувствовал, как тревога постепенно расползается внутри, сковывая мысли, заставляя сердце биться быстрее обычного.