Иллюзия и Реальность. Серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 6

– Нет, но не волнуйся, как только вернёмся, сразу же лягу.

– Ладно. Сделаю вид, что я тебе верю.

– Правда лягу. Я в один присест весь твой труд по поводу фундаментальных энергий Бытия осилила. Так что, без вариантов. Кстати, мой первый вопрос о нём.

– А второй нет?

– Рядом с ним, но… В общем, первый вопрос. Можно это дать почитать Мише?

– Ир, ты разве не заметила, в каком это пока виде?

– Заметила. Черновик черновика черновика.

– Вот именно.

– Жень, если там, на твой взгляд, есть информация, для Миши не предназначенная, полагаю, тебе не составит труда подчистить. Всё остальное значения не имеет.

– А что, на твой взгляд, по поводу информации?

– Если публиковать, то подчищать придётся значительно. А вот Мише я бы дала вариант без купюр.

Женечка окинул Иру сканирующим взглядом и усмехнулся в непонятной тональности.

– Бродить-то идём? – спросил он.

– Конечно, идём.

Выйдя за ворота, они свернули в сторону ручья с водопадом.

Всю дорогу через дачный поселок «разговаривала» только Дана. Получалось у неё это пока лишь на собственном языке, сквозь звуковую палитру которого, однако, периодически проскальзывало нечто напоминающее «Же». Следовавшая за этим попытка, вцепившись в Женечкины волосы, повернуть его голову к себе лицом, подтверждала догадку, что это – его имя в её интерпретации.

– Что у тебя за второй вопрос? – спросил Женечка, как только они вступили под полог леса.

– Жень, ты ещё на первый не ответил.

– Всё верно. Но давай сначала разберёмся со вторым.

– Хорошо. Помнишь, когда я озадачила тебя Славянской Азбукой, ты принёс расшифровку и сказал мне, что Азбука для меня – ключ? Тогда же ты говорил, что ключом может стать что угодно, и в частности любые системы символов.

Я правильно понимаю, что в других системах символов зашифрованы другие грани Истины, но с их помощью можно добиться хоть и другим путём, но того же самого?

– Если ты имеешь в виду использование в качестве ключа, то есть, как помощь в Осознании Сути, то да, но не для каждого, а только для того, для кого данный путь является единственно верным. – Женечка вопросительно посмотрел на Иру.

– Я имею в виду не в качестве ключа. То есть, не как помощь в Осознании Сути. Кроме того, я, естественно, в курсе, что различные системы символов заключают в себе разное количество символов. Поэтому символы других систем вроде бы не могут отражать те же самые 43 энергии Бытия, которые условно можно назвать элементарными или фундаментальными. – Ира, в свою очередь, вопросительно посмотрела на Женечку.

– Правильно догадалась. 43, или 44, или 2, или 3587, или сколько угодно ещё имеет принципиальное значение только в человеческой логике.

– То есть, «43 энергии Бытия, которые можно назвать элементарными или фундаментальными» – это, как и коммуникативные двужильные нити, лишь способ объяснить человеку для человека необъяснимое? То есть, информация, потенциально способная связать человеческое сознание и ЗНАНИЕ?

– Верно. Почти. Человеческое сознание более всего занимает вопрос:

А действительно ли существуют именно 43 фундаментальные энергии Бытия?

На самом же деле, важно другое:

Удалось ли с помощью изложения этой системы заставить человеческое сознание определённым образом программировать подсознание.

Однако это не значит, что 43 фундаментальных энергий Бытия не существует, что это выдумка, фантазия. Всё, о чём ты прочла за прошедшие сутки, так и есть, но это – только одна грань Истины, рассматриваемая с одной из точек зрения.

И в этом данная информация ничем не отличается от общепринятого представления людей о Мире, в котором они живут. Так как общепринятое представление людей о Мире – это тоже только одна грань Истины, рассматриваемая только с одной из точек зрения.

– То есть, каждая из систем символов рассматривает одну из граней Истины? – спросила Ира.

– С помощью любой системы символов можно рассматривать любую грань Истины. Уверен, что когда ты сама перед посещением Точки Выбора работала с Азбукой, перед тобой разворачивалась картина, отличная от той, которая возникла перед тобой сейчас. Верно?

– Не скажу, что принципиально иная, но, в общем-то, да.

– Не принципиально иная только лишь потому, что мы со Стасом, каждый со своей стороны, сориентировали тебя.

Безусловно, хоть с помощью каждой системы символов можно рассматривать любую грань Истины, каждая конкретная система символов оказывается более удобной для рассмотрения одних граней и менее удобной для рассмотрения других.

Ира, признайся честно, всё это ты и сама поняла, пока читала, а может, ещё и до этого, и твой вопрос не в этом заключается.

– Да. Ты прав. Мне нужно было уточнить. Даже не столько уточнить, сколько сформулировать. А мой вопрос… Нет. Это тоже пока не он. Жень, ты ведь не только Славянскую Азбуку проработал так тщательно?

– Само собой. Ты сама из всех систем символов и других возможных ключей выбрала для себя Славянскую Азбуку. Именно поэтому я озаботился столь глобальным переносом в письменный вид всех своих наработок в этой области.

– То есть, другие системы ты также тщательно не прорабатывал?

– Прорабатывал также тщательно, но бо́льшая часть этих проработок находится, так сказать, в устной форме.

– Женя! Как ты можешь хранить в своей голове такое количество информации? – поражённо воскликнула Ира.

– Палладина, ты и отдалённо себе представить не можешь – и не только ты – какое запредельно грандиозное количество информации можно впихнуть в человеческую голову. Однако в большинстве случаев – и в этом в том числе – это необязательно.

По поводу многих вещей я храню в своей голове лишь коды доступа к внешним хранилищам этой информации.

Спроси меня сейчас о системе символов, к примеру, Шумерской клинописи или, скажем, знаков дорожного движения, я тебе навскидку ничего вразумительного не расскажу. Однако если ты дашь мне время воспользоваться кодом доступа и подключиться к соответствующему отделу внешнего хранилища, я предоставлю тебе столь же подробную выкладку.

Собственно, проработка какой-либо системы символов – да и много другого – сводится как раз таки к обретению кода доступа.

– И подобным образом ты проработал все системы символов?

– Не берусь судить все ли вообще, но все, которые мне встретились за время моего беспрецедентно долго существования здесь с момента Осознания Сути.

– И системы языков компьютерного программирования в том числе?

Женечка завис с приоткрытым ртом, в ступоре глядя на Иру.

– Не-а, – произнёс он, в конце концов. – Мне в голову не приходило поинтересоваться ими. Так что, я с ними даже не знаком.

– В таком случае, позволь мне дать Мише прочесть твой трудом в полном варианте, а затем помоги ему или проработай совместно с ним подобным образом системы символов языков компьютерного программирования.

– Это, как я понимаю, и есть твой второй вопрос, – из глубин задумчивости проговорил Женечка.

– Да.

– Ира, – Женечка сканирующе смотрел на неё, – а тебе не кажется, что ты переоцениваешь Мишу?

– Ни разу.

– Зря. Ира, он ещё очень-очень маленькая личность.

– Женя, это не имеет значения. Мне Лу говорила, что Миша – личностная энергетическая структура, стоящая на пороге третьего уровня. То есть, до великого ему ещё очень и очень далеко. Но это, повторюсь, не имеет значения.

Человеческое воплощение наделяет всем арсеналом великой личности. Я понимаю, что лишь в суррогатном варианте. Но все эти, так сказать, искусственные аналоги при ответственном целеустремлённом использовании мало чем уступают подлинникам.

Я заявляю это столь уверенно, поскольку сама, в отличие от вас, пользуюсь нынче только ими. С чего я так решила? Понятия не имею. Я просто это знаю.

Так вот, Жень, Миша – программист по своей сути, а не только по профессии. Собственно, его профессия – следствие устремлений его сути.

Под свою ответственность я дала Мише ознакомиться с фактическим вариантом концепции. Когда он пытался выразить свои… Нет, это – не мысли… Свои глубинные ощущения, что ли, которые возникали у него в процессе знакомства с концепцией, у меня по поводу него не осталось никаких сомнений.

Знаешь, я уверена, что он способен и сам до всего дойти, но ты гораздо лучше меня представляешь, сколько на это нужно времени и сил.

Собственно, – Ира усмехнулась, – он сам запрограммировал для себя ситуацию, благодаря которой, этот расход сокращается в десятки, а может, и в сотни, а может, и в тысячи раз.

Женя, поверь, какими бы мы тут высшими и великими ни были бы, мы в программирование – и не только в компьютерном – дилетанты. А Миша – профессионал.

Посуди сам, много вам тут удалось напрограммировать, несмотря на все ваши усилия?

Общепринятые представления о Мире и Бытие являются общепринятыми не потому, что они объективно верные, а лишь потому, что подавляющее большинство рассматривает одну и ту же грань Истины с одной и той же точки зрения.

Произошёл один единственный сбой программы, и всё человечество на всю его Историю заклинило на этой точке зрения. Разве не так?

Да. Перепрограммировать можно только себя и никого другого. Но перепрограммировав себя, ты начинаешь влиять на программное обеспечение ближних и, благодаря цепной реакции, постепенно на всё человечество.

Я знаю, что этот принцип активно используется и, казалось бы, даёт результаты. Но, если использовать твой способ выражения, от всех ваших усилий меняется лишь исходящий сигнал, соответственно меняя и входящий, но это не изменяет подключение, раз за разом обновляя его. Разве не так? – Ира выжидающе смотрела на Женечку.

Прежде чем заговорить он долго молчал в глубокой задумчивости.

– Ира, я не то что бы не верю тебе. Не то что бы не доверяю. Ты, безусловно, права. Собственно, – он усмехнулся, – ты не можешь быть неправа. Знаешь, поиграю-ка я эту недельку в Мишины игрушки. Не ради проверки твоей теории. Мне нужно понять.

– Так я могу дать Мише почитать твой труд?

– Да. Раз ты считаешь это нужным.

Ира рассмеялась.

– Хорошенькая у нас намечается неделька! Прямо клуб по интересам! Один читает, другой играет. Мы с Лу так вообще уже который месяц только и занимаемся удовлетворением своих творческих потребностей.

Нет, разумеется, фундаментальные энергии Бытия и всё остальное запредельное и непостижимое – это блеск! Однако если спуститься на Землю-Матушку, то – ничего не могу сказать о тебе, потому как не знаю – но я, Лу и Миша, на сегодняшний день, представляем собой статью расходов.

– Статью вложений будет точнее. Кстати, просто к слову, источником финансирования вашей деятельности служит разработанная тобою линия мебели. Но само по себе это не так уж важно. Я понимаю, что у тебя сейчас слишком много всего, на чём приходится сосредотачивать своё внимание, и всё же, ты ничего в себе не замечаешь?

– Замечаю. Похоже, у меня готовится к расщеплению последняя нить из арсенала социума – ЧЕРВЬ.

– Верно. Эта нить у тебя менее всего когда-либо касалась социума, а потому существует большая вероятность, что после расщепления обе нити будут иметь соединения за его пределами. Можно, конечно, и после расщепления перетащить одну из нитей в нужное место, но лучше, если тебе удастся перекинуть её в зону социума во время расщепления.

Судя по тому, что ты задалась вопросом вашего с Мишей и Лу финансового обоснования, ты осознаёшь это. Правда, на уровне далёком от сознания.

Одним словом, я рад, что ты задалась этим вопросом. И для благополучного соединения одной из нитей ЧЕРВЬ с социумом, возьму на себя смелость подкинуть тебе идейку.

– Давай!

– То, что ты, совместно с Алиной, назвала «Стиль-Код», до сих пор существует лишь в воображении. Вся подготовительная работа ведётся до сих пор от лица предприятий, принадлежащих мне, Гене и Стасу. Все они, естественно, объединятся под эгидой проекта «Стиль-Код», когда он обретёт юридический статус.

– Ты предлагаешь мне этим озаботиться?

– Палладина, озаботиться этим у тебя вряд ли получится. – Женечка усмехнулся. – А вот поднять этот вопрос – очень даже нелишнее, дабы нацелить одну из нитей после расщепления зацепиться за зону социума.

– То есть, я должна поднять вопрос о том, что «Стиль-Коду» пора обзавестись юридическим статусом? – в нарастающем оживлении спросила Ира.

– Именно, – озадаченно ответил Женечка, теряясь в догадках по поводу причины Ириного оживления.

– Женечка! Ты даже не представляешь, какую гениальную идейку ты подкинул! Это же замечательнейший повод вплотную заняться Александром!

– Ира, при чём здесь Александр?

– Женечка, ты же лучше меня понимаешь, что такое Александр! Я имею в виду, что я это понимаю лишь умозрительно, а ты это видишь. Александр – это человек, в совершенстве или близко к тому знающий сферу ЦЫ зоны социума, но на энергетическом уровне не имеющий с ней никакой связи.

– Палладина, я тебя недооценил!

Ира усмехнулась с налётом досады.

– Приятно, конечно, но… Всё далеко не так здорово.

– А чего так? – ехидно спросил Женечка.

– Последнее время, я никак в кучу собраться не могу. Планирую одно, хватаюсь за другое, а заодно и за третье, и за четвертое, и за пятое. Потом понимаю, что не в состоянии всё, за что схватилась, удержать. Начинаю, что-то отбрасывать и… снова хвататься. В общем, швыряет во все стороны без всякого толка.

– Ну, то, что без всякого толка, это ты беззастенчиво поскромничала. А то, что швыряет, это вполне закономерно. Это – издержки подготовки нити ЧЕРВЬ к расщеплению. Потерпи, потому что с этим ничего не поделаешь. Это нужно просто пережить. Используй смирение.

– Как отказ от борьбы с обстоятельствами в пользу овладения собой? Жень, в том-то и дело, что собой овладеть никак не удаётся.

– Ира, обстоятельства бывают не только внешними, но и внутренними. Учти это.

– Вообще-то да. – Ира задумалась, припоминая, что сама это поняла однажды.

– Не сопротивляйся швырянию. Делай лучшее там, куда зашвырнуло, с тем, за что схватилась.

* * *

Ира изо всех сил старалась следовать совету Женечки, замечая, как швыряние из стороны в сторону с хватанием то за одно, то за другое выплеснулось за её пределы.

Женечка, собравшийся всю неделю посвятить сотворённым Михой компьютерным играм и в понедельник с утра переселившийся к нему в кабинет, прожил там лишь до середины вторника.

За это время на каждом перекуре полным составом четвёртого этажа прослеживалось снижение его присутствия в сём мире. Однако на обеде во вторник Женечка мужественно вернулся.

– Стас, что у тебя сейчас? – спросил он Радного прямо с порога.

Радный посмотрел ему в глаза, пришёл к выводу, что заданный вопрос не из разряда дежурного «Как дела?» и принялся подробно посвящать Женечку в свои текущие проблемы.

Женечка слушал предельно внимательно, постепенно повышая степень своего присутствия в сём мире. Потом задал Радному несколько уточняющих вопросов и:

– Стас, давай я подхвачу, а ты переселяйся-ка к Мише. Может, я, конечно, и ошибаюсь, но, по-моему, это больше по твоей части.

– Хорошо, – коротко ответил Радный и, посвятив минут двадцать послеобеденного времени передаче дел Женечке, переехал на четвёртый этаж.

К удивлению Иры, Миха, который в присутствии Женечки чувствовал себя крайне скованно и неуютно, с Радным освоился в первый же час.

Сам Миха, как и планировалось, занимался чтением Женечкиного труда. Хотя Ира, в понедельник утром передавая ему флешку с файлом, сказала, что автор – Женечка, Миха читал тихо сам с собою, лишь на перекурах кидая на Иру несмелые взгляды, красноречиво говорящие, что понятно ему не всё.

Женечка поначалу, пока ещё не особо выпускал реальность из внимания, ловил эти взгляды и пытался выступить в роли консультанта, но Миха, вместо того чтобы воспользоваться возможностью и развить тему, на Женечкины наводящие вопросы с трудом выдавливал из себя что-нибудь односложное.

Попытки Женечки наладить контакт, используя Михино творчество, тоже не увенчались успехом. В этих случаях, Миха, правда, был более многословен, но все его пояснения звучали натужено и формально.

Когда же Радный сменил Женечку, из Михиного кабинета стали слышаться обмены репликами, на перекурах перерастающие в столь оживлённое общение, что Ира и Лу превращались в слушателей, лишённых возможности вставить хоть слово.

Во второй половине дня в среду Ира констатировала, что с Радным Миха общается так же раскованно, как и с ней.

Сама же Ира только утром в четверг набралась смелости сообщить Радному, что она готова к ненавязчивым столкновениям с Александром.

В этот же день Александр в буквальном смысле слова столкнулся с Ирой в коридоре третьего этажа, выходя с грудой папок из Женечкиного кабинета, в который Ира собиралась войти, дабы передать Женечке для перевода проектную документацию по очередному объекту.

– Извините, – сквозь зубы выдавил Александр и поспешил удалиться.

Ира остановилась, с интересом глядя ему в спину и отмечая про себя, что впервые видит его после похорон Руслана.

Внешние последствия аварии и тактильного общения с Женечкой, Радным и Геной давно исчезли, однако было ощущение, будто они оставили после себя невидимый отпечаток.

Вернувшись, Ира поделилась впечатлением с Лу, в конце добавив:

– Хотелось бы мне сейчас глянуть на традиционные общения Александра с Леной. Если это всё ещё в его традиции.

– В традиции, – послышался голос Радного из кабинета напротив. – Прошу прощенья за вмешательство, – он появился в проёме двери, – но прозвучавшее имя заставило прислушаться. В общем, всё, как и прежде, Ира. Но Вы правы, полюбопытствовать стоит.

Ира и Лу полюбопытствовали на следующий же день.

К заметным изменениям относились иное помещение и иная мебель. Но хоть и в другом кресле, однако, развалившись точно так же, как и прежде, восседал Александр и в тех же самых, почерпнутых из фени, терминах делился с Леной впечатлениями насыщенно проведённого вчерашнего вечера.

– Такое ощущение, будто он все силы тратит на то, чтобы оставаться прежним, – подумала вслух Ира, пока они с Лу поднимались к себе на четвёртый этаж.

– Не хочу спорить с твоими ощущениями, но… Если говорить о том, что я вижу, он как был железобетонной основой, так и остался. – Лу усмехнулась. – Не исключаю, что марка бетона несколько иная, но не более того.

В этот день с Александром Ира «ненавязчиво столкнулась» ещё раз.

В конце одного из перекуров Михе позвонила Оксана, чем-то озадачив. Сказав, что он сейчас к ней подойдёт, Миха за спинами направляющихся по кабинетам Радного и Лу кинул на Иру умоляющий взгляд.

– Ирина Борисовна, можете вместе со мной к Оксане спуститься?

После беседы с Лоренцем и Зивом недельной давности им не удавалось пообщаться tête-à-tête, чего Михе явно хотелось.

Ира кивнула в знак согласия.

– Ирина Борисовна… – начал Миха, едва ступив на лестницу, но ему не суждено было продолжить.

Снизу надвигалось мрачное существо непонятного пола под названием Оксана.

– Оксана, я же сказал тебе, что спущусь. – Миха вздохнул с досадой.

Мрачное существо проигнорировало Михино замечание и принялось бурчащим тоном излагать суть возникшей проблемы.

Раз такое дела, Ира собиралась вернуться в свой кабинет, но Миха посмотрел на неё умоляющим взглядом.

– Ирина Борисовна, не думаю, что это надолго, пожалуйста, пойдёмте с нами.

– Хорошо, Миш.

Переехавшая на второй этаж бывшая мастерская Руслана стерильностью превосходила операционную, а для неестественной упорядоченности расположения предметов разнообразного назначения Ира не могла и сравнения подобрать.

Казалось, что даже мелкие шурупчики в идеально чистой прозрачной ёмкости с ярлычком не насыпаны туда, а тщательно сложены в определённом порядке. Сама же ёмкость являлась составной частью идеально ровного ряда похожих прозрачных ёмкостей с ярлычками, расставленных строго по размеру на покрытой стерильной тканью полке.

Ира прошла вглубь «операционной» и уселась на стул, который Оксана собственноручно поставила для неё явно не куда попало.

На «операционном столе» располагался «пациент» в виде системного блока в состоянии вскрытия. Рядом с ним на стерильных салфеточках аккуратно лежали извлечённые из его чрева жизненно-важные органы. Тут же находился ящичек с ячейками, в которых лежали инструменты.

Оксана и Миха склонились над «пациентом», разговаривая на непонятном варианте русского языка.

Минут через пять дверь открылась без стука. На пороге стоял Александр.

– Уважаемое чудо природы, долго ещё? Мне, если что, работать надо.

«Уважаемое чудо природы» ничуть не смутилось ни тоном обращения, ни эпитетом в свой адрес.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – ровным тоном пробурчало оно, ставя ещё один стул в полуметре от Ириного так, что передние ножки обоих стульев оказались на одной прямой.

Александр, усаживаясь, без интереса скользнул взглядом по Ире.

– Добрый день, – подчёркивая вынужденность приветствия, процедил он.

– Добрый день, – ответила Ира.

Александр разместил своё тело на стуле так, что его голова опиралась на спинку. Он положил под голову руку и принялся напоказ разглядывать Оксану.

– Слышь, ОНО! Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что в русском языке есть род? Иначе, никто бы в жизни не догадался, какого ты пола.

«ОНО» на секунду оторвало взгляд от «пациента» и перевело его на Александра.

– Да. Наверное, – пробурчало «ОНО» тем же тоном, каким по дороге сюда бурчало Михе суть проблемы.

– Ты – лесбиянка? Трансвестит?

– Нет. Я – натурал, – всё тем же тоном ответила Оксана.

Александр разразился хохотом.

– Слушай, ты! Чудо природы. Хочешь сказать, тебя кто-то имеет? Солнце моё! Столько никто не выпьет!

Ира зацепила взглядом Миху и на секунду забыла, как дышать.

Всю Михину застенчивость и стеснительность вместе с нежностью, утончённостью и беззащитностью будто стёрли. Не вызывало сомнений, что Миха сейчас, невзирая на разницу в весовых категориях, вышвырнет отсюда Александра не открывая двери с таким ускорением, что лететь тот будет до противоположной стены коридора.

Но в это же самое мгновение Оксана снова забурчала, не меняя ни тона, ни интонации, и тем самым выбила почву из-под ног у всех разом.

– Миша, ему просто интересно, – прозвучало в сторону Михи, после чего Оксана повернулась к Александру. – Я никогда не ложусь в постель с мужчиной, если он в состоянии алкогольного опьянения.

Несомненно, Александру было что «сострить» по этому поводу, но повисла гробовая тишина, нарушаемая только глухим позвякиванием отвёрток.

Минут через десять системный блок был в собранном состоянии. Оксана подключила к нему монитор, клавиатуру и мышку. Они с Михой что-то проверили, вполголоса переговариваясь на своём варианте русского языка.

После проверки, Оксана подхватила системный блок подмышку и, кивнув Александру, буркнула:

– Всё готово. Идёмте.

Пока Миха встрепенулся по поводу, что неплохо бы помочь Оксане донести системный блок, она уже открывала дверь в кабинет Александра, который шёл следом за ней, держа приличную дистанцию.

– Ну что? – спросила Ира Миху после того как закрылась дверь за Александром.

Миха тяжело вздохнул.

– Наверное, не сейчас.

– Да уж. Любопытная сценка.

– Извините, что оторвал напрасно.

– Не думаю, что напрасно. Идём?

– Да, конечно.

* * *

– Домой ещё не собираетесь? – выдернул в общедоступную реальность голос Радного.

– Чуть позже, Стас, – ответила Лу, не отрывая взгляд от монитора.

– Как знаете.

– А ты уже всё? – поинтересовалась Лу.

– С Мишей – да, но надо кое-что уточнить с Женей. Кстати, как вы смотрите на то, чтобы завтра собраться у меня узким кругом. Не в плане официоза, а просто поговорить.

– Не мешало бы, – Ира глянула на Радного в упор, правда, почти сразу, вздрогнув, отвела глаза и, придав им вопросительное выражение, уставилась на Лу.

– Всецело за, – ответила Лу на Ирин вопросительный взгляд.

– Часиков в десять нормально?

– Да, – сказали в один голос Ира и Лу.

– В таком случае, до завтра, – попрощался Радный и скрылся за дверью.

Ира и Лу вновь сосредоточились на мониторах.

– Ой! – вскрикнула Лу, выдернутая в общедоступную реальность звуком ожившего принтера.

Когда она подняла глаза, Ира вытаскивала из него листок.

– Ну вот, смотри. – Ира положила листок перед Лу. – Это – наш логотип.

– Когда ты успела? – удивлённо спросила Лу и тут же выпалила в ошеломлении, – Как ты это сделала?

– Что? – не поняла Ира.

– Ну-ка, распечатай-ка ещё раз.

Сбитая с толку Ира поставила на печать, и как только лист вылез из принтера, передала его Лу.