Сборник рассказов. Том 7

– Спасибо, что хоть попытался меня предупредить.

Савельев кивнул головой и показывает на прибор:

– Теперь ты можешь его опробовать на окне жены Соколова.

– Ты с нами не поедешь?

– Полковник сказал давать рекомендации, а не работать. У меня ребёнок маленький. Жена за день с ним устаёт, а я ему вечернюю прогулку устраиваю…

– Понял. Хоть покажи, как на нём работать.

Савельев показал, как наводить, какие кнопочки нажимать и передал в работу.

Следующее утро. Планёрка. Спиридонов отчитался, что прибор неисправен и попытка подслушать не удалась.

– Да как не рабочий. – удивился полковник: Вчера его на тебе удачно испытали…

– Не знаю, – жмёт плечами старший лейтенант: Навели на окно, а там монотонный гул.

– А на других окнах тоже гул? – спросил Пётр Николаевич.

– А мы не пробовали на других окнах…

После планёрки специально вышли на улицу и вместе с Марком наводили на окна и слушали. Исправно… Непонятно, чем он там слушал.

Вечер. Спиридонов звонит Петру Николаевичу на сотовый:

– Не работает…

– Да как не работает! – возмутился майор: Утром же всё проверяли.

Марк прикладывает наушник от прибора к микрофону сотового телефона, а там монотонный гул.

– А наведи на окно в другом месте.

Лазер перешёл на окно соседнего дома, а там всё прекрасно слышно, что в квартире происходит.

– И что нам делать? – спрашивает у майора старший лейтенант.

– Сегодня домой… У Соколовой муж электронщик, видимо придумал как создавать помехи…

После утренней планёрки Спиридонов наведывается в кабинет к Савельеву с прибором:

– Может, с нами прокатишься?

– Да, Марк, поехали пока день. – согласился Пётр Николаевич.

На служебной машине проехались до дома Соколовой и, не выходя из машины, через открытое окошко навели прибор на окно квартиры. Савельев слушает внимательно:

– Нет никакого гула. И в квартире тишина…

Старший лейтенант показывает на женщину, которая во дворе около песочницы гуляет с ребёнком:

– А вот она…

Дождались, пока они не нагуляются и не зайдут в подъезд. Савельев сразу навёл оборудование для прослушки на стекло. Какое-то время было тихо, и даже услышали, как вошли в квартиру, а потом вдруг появился опять этот гул. Пётр Николаевич пожимает плечами и смотрит на старшего лейтенанта:

– Это явно проделки её мужа. – с уверенностью добавляет: Они сто процентов контактируют.

– Ну, а мне-то что делать? – спрашивает Марк.

– Не знаю… Но светиться ей сейчас точно не стоит.

В этот вечер к Петру Николаевичу в гости нагрянул Никол. Жене цветы, дочке – мороженное. Ничего не перепутал… И как обычно с самыми лучшими и свежими шашлыками из своих ларьков. Разговорились про работу. Майор рассказал про дело, которое ему подкинули. Никол с интересом воспринял его, выводит Петра Николаевича в подъезд, типа составить компанию пока он «курит» и говорит на серьёзе:

– Слушай, скучно мне без твоих заморочек. Отвёз мясо и всякую хрень, забрал деньги… Что за жизнь?

– Так живи и радуйся. – отвечает майор.

– Скучно… Я бы тут смог помочь.

– А Арсена, куда на это время деть?

– У меня же есть подвал… Сварить металлическую клетку, посадить в неё и через тебя выходить на дело.

– И что ты сделаешь? Что-то мешает подслушивать внутри квартиры.

– Всё просто. Я вселяюсь в тебя, ты приходишь на песочницу около дома этой… Ссс… Как?

– Соколова… Эльвира Дмитриевна.

– Вот… И переселяюсь в её ребёнка.

– Будет подозрительно, если я прямиком подойду к её ребёнку. Да и Соколова вряд ли это позволит.

– Слушай, а ты же со своим ребёнком гуляешь? Я влезу в твоего ребёнка, а там, на песочнице перескочу в её…

– Хочешь отнять время у моего ребёнка.

– Эээ… Слушай, ты помнишь как ты в свои полтора года гулял на улице? Я не помню!

– Да тоже, как-то не очень… Вернее совсем ничего.

– Я согласен, что ребёнку полезен свежий воздух. Но какая разница, какой разум в этот момент в теле находится. По крайней мере, со мной в теле он не будет капризничать. Будешь приходить каждый день на прогулку, а я тебе сообщать по делу и обратно в квартиру.

Майор улыбается:

– Только ты учти, питание будет специфичное…

– Сколько ребёнку?

– Вроде год с чем-то.

– И что?

– Титька и пресная пюрешка. – посмеивается майор.

– Титька? – глаза Никола заиграли: Я обожаю титьки. Ради этого можно и пюрешкой закусить.

– Извращенец. – улыбнулся майор: Она замужем.

– За преступником…

– А это уже неважно. Ты тоже ещё тот тип… Я всё ещё вспоминаю и ржу, когда в голове всплывает, как ты в теле пёсика насиловал собачку во дворе.

– Так! – нахмурился Никол: Это было давно и неправда.

– На счёт неправды – не соглашусь. Очень даже было наглядно.

– Эээ… Слушай, я же живой всё-таки. У меня столько времени никого не было.

Майор ржёт:

– Не объясняй, на себе после рождения сына прочувствовал.

– Ну, так как тебе моё предложение? – переключил тему Никол.

– Звучит соблазняюще.

– Значит, бери на себя это дело, дальше разберёмся. Впервой, что ли?

Опять утро и опять планёрка. Пётр Николаевич предложил полковнику взять это дело самому расследовать. Старший лейтенант Спиридонов был только этому рад и с радостью передал этот висяк коллеге. После планёрки полковник подходит к Савельеву:

– Оно тебе надо висяк на себя брать?

– Я думаю – у меня получится. – убеждённо произносит Пётр Николаевич.

– Ну, смотри… Если решишь, что не по силам – говори. Я его опять на старлея повешу…

– Договорились. – кивает майор.

Приезжает он на коттедж к Николу.

– Заходи, друг. – встречает его Никол с распростёртыми объятиями.

– Клетка готова?

– Делаю… Пойдём – поможешь.

Никол в это время как раз сварочным аппаратом варил ту самую клетку для Арсена. Клетка по размерам небольшая, но внутри есть лежанка с матрасом и подушкой, столик и ведро для справления нужды. На столе баклажка с водой и небьющийся стеклянный стакан. В двери прорезь, через которую протискивать еду. Клетка закреплена основательно к полу и стенам, чтобы её было невозможно сдвинуть. Наварили петли для двери.

– Ставим дверь. – говорит Никол и понимает, что петли уже приварены и придётся одну всё-таки срезать, чтобы установить дверь: Упс…

Майор глядит на косяк:

– Давай не будем срезать. Можно же монтировкой оттянуть петлю и вставить дверь.

– Что ж… Попробуем. – согласился Никол.

Пётр Николаевич монтировкой с натугой отогнул петлю, а Никол в это время воткнул в нужное место дверь.

– Как тут и росло. – улыбается майор.

Попробовали клетку, всё крепко и надёжно.

– Ты выяснил, в какое время Соколова гуляет с ребёнком? – спрашивает Никол.

– В районе часа дня и примерно до двух.

– Тогда у нас один час, чтобы взять твоего пацана на прогулку и прийти в её двор.

– А ты?

– Что я? Сначала я залажу в тебя, прихожу к тебе домой, забираю твоего сына на прогулку и переселяюсь в него. Ты несёшь меня в тот двор, я играюсь… Там пацан? Девчонка?

– Есть разница?

– Ну, я привык, когда у меня между ног что-нибудь да болтается…

– Пацан. – улыбается майор.

– Отлично… Потом каждый день ты меня навещаешь с сыном. Я рассказываю, что происходило, и вместе думаем, что можно ещё сделать. Устраивает?

– Вполне…

Никол протягивает замок с ключом:

– Как договаривались, не забывай меня кормить. – пальцем указывает на своё тело.

Заходит в клетку и закрывает дверь. Пётр Николаевич продевает замок в петли и закрывает:

– Сколько раз в день?

– Дважды… Желательно овощная диета. Я немного прибавил в весе. Деньги я оставил на столе. Не жмись, покупай овощи в армянских ларьках.

– Почему в армянских?

– Потому, что я точно знаю, что в них натур продукт. – затем улыбается: И армяне мне по духу ближе.

– Хорошо. – соглашается майор.

– А-а-а… – жестикулируя пальцем, прервал прошлое предложение Никол: Давай лучше по-другому поступим: На тверской улице, есть армянская кафешка «Арагви», лучше там бери готовую еду.

– Хорошо… А ты думал я сам буду еду готовить?

– Нет?

– Когда?

– Ну, ладно… Денег на неделю всё равно должно по идее хватить.

Пётр Николаевич отходит от клетки с Николом:

– Время идёт, нам ещё за сыном надо успеть.

Никол наводит глаза в глаза и переместился в тело майора. А настоящий убийца Арсен приходит в себя и оглядывается в клетке, потом смотрит на Никола в теле и форме майора:

– Где я?

– Чувствуй себя как дома. – улыбается ему Никол.

– Я и так у себя дома, в подвале. Почему меня заперли в клетке?

– Убийце место в клетке. Сколько народа ты загубил?

– Не важно сколько… Так почему я здесь? Лучше уж отвези меня и сдай ментам.

– Ты мне ещё пригодишься Арсен.

– Сколько?

– Что «сколько»?

– Сколько ты хочешь за мою свободу?

– Поверь, не в деньгах дело… Тебе просто нужно переждать тут какое-то время, потом ты выйдешь отсюда. Я буду приносить тебе еду дважды в день из лучших армянских ресторанов. А сейчас располагайся и отдыхай, меня дела ждут. Да… Имей ввиду, что ты подставил ментам Нарека Ореговича и его застрелили. Так, что тебе лучше на улице не появляться…

Арсен вцепился в решётки двери и стал кричать уходящему Николу:

– Я никому Нарека не сдавал! Выпусти меня! Я не хочу здесь находиться!

– Ты привыкнешь… – отвечает Никол и закрывает дверь за собою.

На столе при выходе он забирает деньги, приготовленные для кормёжки своего тела, и выходит на улицу. Закрыл ключами входную дверь и положил ключи в карман пиджака. А там уже такси и быстренько до дома Петра Николаевича. Ему в халатике открывает дверь Алла, оглядывает и говорит:

– На обед?

– Нет. Выдалось время, решил с Алёшкой погулять. – отвечает Никол.

– А я его только спать уложила. – гладит Алла по лицу Никола в теле мужа: И у нас есть время пошалить.

Никол сразу впал в ступор, глаза испуганно расширились. И с женщинами он вроде бы не прочь… Но точно не с женой майора! Алла полезла к нему целоваться, но не успела дотянуться, как в комнате заныл сынуля. Алла выдохнула:

– Обломщик… Ладно, соберу его на прогулку.

Никол с облегчением выдохнул, зашёл в спальную комнату и нашёл в гардеробе Петра Николаевича обычную гражданскую одежду, сменил форму полицейского. Возле дверей из квартиры в подъезд его ожидала Алла с мальчишкой на руках:

– Ты сегодня на работу больше не пойдёшь?

– Мне других заданий надавали, сказали: сделаешь – свободен.

– Ясно. Долго не гуляйте. Если удастся его во время прогулки укачать, то пусть на руках у тебя поспит.

Никол кивает головой. Взял мальчишку на руки и быстрее из квартиры. Выходит на улицу и пытается поймать взгляд ребёнка на себя, а тот сидит и вертится по сторонам. Наконец Алёшка посмотрел в глаза и Никол переместился в его тело. А Пётр Николаевич приходит в себя и его руки разжимаются. Никол в теле его сына начинает падать и руками ухватился за руку папаши. Майор среагировал и успел поймать, а Никол в теле его сына начал ругаться детским голоском на армянском языке с неправильным произношением букв. Майор рассмеялся:

– Что ты сейчас сказал? Я, если честно ничего не понял…

– Это я так по-аумянски на тебя матеюсь.

– Эй! Ты ещё маленький, чтобы материться.

– Ката я быу маенький, твоево папки исё в пуанах не быо.

– Я о том, что просто кончай ругаться, Никол.

– Эээй. Ты со? Я зы мог упась.

Мимо них проходит бабушка и удивлённо поглядывает на младенца.

– Да. – кивает ей майор: Он у нас рано заговорил. Никол покосился на старушку и сразу замолчал. Пётр Николаевич направился во дворы, где гуляет супруга Соколова с ребёнком. Успели. Ребёнок уже играет на песочнице.

– Опускай меня. – почти шёпотом говорит Никол.

Майор поставил его на землю и так же шёпотом:

– Пока понаблюдай, что она делает, когда заходит в квартиру. Это важно! Потому, что прослушка не получается, когда заходят в квартиру. Она что-то включает…

Никол кивает головой и направился к песочнице, где копошится с маленькой машинкой его цель. Ребёнок не стал отвлекаться на Никола и всё катает машинку по деревянной доске. Никол тоже стал создавать вид, что играется, а сам постоянно рядом и пытается поймать взгляд ребёнка. Пётр Николаевич подошёл ближе. Стоит, наблюдает за детьми. К нему подходит жена Соколова:

– Здравствуйте.

– Добрый день. – кивает ей Пётр Николаевич.

– Раньше Вас тут не видела…

– Да мы в квартале отсюда живём. Просто решили сегодня подальше прогуляться.

– Понятно. Не работаете или в отпуске?

– У меня ненормируемая работа. Есть время – гуляю, нет – бывает и по ночам приходится дежурить.

– А моего мужа невозможно заставить погулять с ребёнком. – с сожалением произносит женщина.

– Много работает? – решил пораспрашивать жену бежавшего Соколова майор.

– Ну… Да… На вахте постоянно…

– Пишет, звонит, волнуется за малыша?

– Конечно… Как без этого.

– Это хорошо. Значит любит.

В глазах у женщины глубокая грусть:

– Да… Любит.

Никол, пока женщина повёрнута на майора, руками показывает, что не получается привлечь внимание малыша. Потом руками берётся за лицо ребёнка и наводит на себя и тут же переселяется в того. А Алёшка перепугался, что он был около своего дома на руках у отца, а тут резко на земле, перед ним возник какой-то мальчишка и начал хныкать. Пётр Николаевич подошёл и взял Алёшку на руки:

– Ладно, пойдём мы. Спать, наверное, захотел.

– Приходите ещё. У нас во дворе малышей нет. Павлик один копошится в песочнице, скучно.

– Постараюсь… Не знаю, как с работы удастся вырваться. – говорит Пётр и с сыном уходит. Приносит домой почти уже уснувшего ребёнка. Его из рук забирает Алла и уносит в комнату и сразу выходит обратно с обувью ребёнка:

– Ушатал ты его. Одетым положила спать, чтобы не будить. Что… Продолжим?

При этом начинает лезть к мужу. Майор вспыхивает внутри: «В смысле продолжим? То есть начиналось всё с Николом? Ах, сукин сын!», но не скажешь же, что это был не он…

– А на чём мы остановились? – попытался сделать невозмутимое лицо майор.

– Примерно на этом же…

В голове у Петра: «Мы же ещё ничего не делали, даже не целовались…»

А Алла добавляет:

– У тебя амнезия? Алёшка не вовремя проснулся.

Майор взял на заметочку, но сразу успокоился и поцеловал жену:

– Мне звонили, на работе надо появиться.

– Уверен, что не хочешь остаться? – держала его за руку Алла.

Соблазнительно было бы остаться дома, но ему ещё Арсена в клетке кормить надо, а для этого посетить кафе «Арагви» требуется. Майор глядит на время:

– Я постараюсь быстрее вернуться.

Он забрал из полицейской формы ключи от коттеджа Никола, деньги, ещё раз продолжительно поцеловал Аллу, вышел на улицу и начинает себя вслух уговаривать:

– Никол же сам просил, чтобы его на диету посадили. Видите ли он поправился… Может сегодня его голодным оставить? Он ведь об этом не узнает…

Но потом сработала защита – совесть и он через силу направился искать армянское кафе.

В меню кафе столько много всего вкусного… Мясного. Но Никол просил овощную диету, поэтому пришлось выбирать из этой категории. Потом приехал домой к Николу и спустился в подвал. В клетке на лежанке сидит Арсен. Как только он увидел майора, сразу встал с места:

– Так ты полицейский, или у тебя есть в заначке форма?

– Заначка. – говорит ему Пётр Николаевич.

– Кто приказал тебе меня тут запереть?

– Есть люди, которые не хотят твоей смерти. Пока…

– Кто они?

– Не могу сказать.

– Почему у меня память с разрывами? Что со мной происходит?

– У тебя было тяжёлое ранение, тебя еле откачали. Может поэтому…

– У меня это появилось ещё до ранения. Помню, как я был дома, потом я очнулся в момент, когда в меня стреляли, потом был момент, когда ты мне раскрыл глаза в больнице и сегодня я уже в клетке. Как такое возможно?

– Может, тебе твои жертвы аукаются? Тебе их хоть чуть-чуть жалко было, когда ты их убивал?

– Ты собираешься мне морали читать? А тем, кто сдал меня маленького в детский дом, не было жалко?

– То, что с тобой так обошлись, не означает, что в этом виноваты другие люди. А убийства совсем никак не оправдываются. – Пётр Николаевич просунул в прорезь двери пакет с армянской овощной едой и одноразовой посудой: Еда в лучших армянских традициях.

Арсен вынул из пакета еду и оглядел:

– Мясо где?

– Мясо старит, овощи для кишечника полезнее. Нужно держать своё тело в форме… Завтрак будет часиков в двенадцать. Наслаждайся жизнью…

– Скажи, кто меня здесь запер?

– Если скажу – отстанешь?

Арсен кивает головой.

– Никол. – произносит майор.

– Что за Никол?

– Вартанян.

– Я не знаю такого. – призадумался Арсен.

– Зато он тебя знает.

– Что я ему сделал?

– При встречи задай ему вопрос. Ты сказал, что отстанешь, если я скажу кто… Так, что я пошёл.

Пётр Николаевич закрыл подвал, дом и поспешил домой, вдруг Алёшка ещё не проснулся. Но дома Алексей Петрович уже гонял с игрушками по всей квартире.

Вечер. Эльвира подходит к делающему вид, что играется с машинкой ребёнку:

– Проголодался? Будешь титю? Молочко хочешь?

Никол видимо этого только и ждал, потянул свои ручки к «мамочке». Эльвира посадила Никола на коленки, расстегнула халат и вынула из бюстгальтера одну грудь, подвела ко рту Никола. Глаза Никола загорелись, появилась азартная улыбка. Он приложил свои ладошки на эту грудь и начал ими массировать, потом лизнул языком «мамин» сосок. Эльвира сразу убрала грудь обратно:

– Эй! Балуешься? Не хочешь молоко, значит, будешь пюрешку кушать.

Никакое хныканье Никола не вернуло его к груди, а перед ним поставили баночку с детским питанием и Эльвира начала кормить его из ложечки пресной кашицей. После кормления Эльвира ушла на кухню и сама перекусила. Никол стал втихаря за нею приглядывать. Женщина несколько раз обращала внимание, что когда она поднимает свой взгляд в сторону комнаты, её сын Павлик прячется за стенку. Сначала она приняла это за игру в прятки, но обычно дети в такие моменты смеются, когда их находят, а тут ребёнок сделал вид, что ничего не происходит и он как бы ни при чём. Весь вечер, куда бы ни пошла Эльвира, Никол тайком за нею подглядывал, а когда она была в туалете, по вилке, воткнутой в розетку, по проводам добрался до окон. Там, в углу каждого стекла были приклеены какие-то небольшие металлические бочонки. Дверь из туалета открылась, и Никол схватил первую попавшуюся машинку в руки и сделал вид, что играется. Эльвира зашторила окна и разложила кресло, в котором достала конвертик. Никол оторвался от игры машинкой и стоит, смотрит. Мамочка вынула из конверта симку и сменила в своём телефоне. На память набрала номер, звонит по нему:

– Привет дорогой.

– Привет. – отвечает мужской голос: Как вы там?

– Нормально.

– Как сынуля?

– Павлик? – Эльвира перевела взгляд на ребёнка и заметила пристально наблюдающего за разговором Никола. Никол тут же сел на пол, стал катать машинку и издавать звуки работающего двигателя.

– Странный он какой-то сегодня. – после паузы произнесла женщина: Ты как? Не голодный?

– Продукты заканчиваются. На пару дней хватит ещё.

– Давай тогда послезавтра в продуктовом, как обычно, ровно в двенадцать, наберёшь в пакет, что тебе нужно, а я на кассе подойду, оплачу.

Они поговорили ещё несколько минут, затем Эльвира опять сменила симку, а вынутую из телефона положила в конвертик и спрятала обратно в кресло. Ночью Николу не спалось. Пётр Николаевич оказался прав, что Эльвира общается со своим мужем. Но по их общению не сказать, что её муж тянет на убийцу: спокойный, любящий, заботливый. Даже просил позвонить своей маме и узнать как у неё дела…

Утро. Планёрка на работе. После неё майор подходит к полковнику:

– Я взял Соколову под наблюдение. Вчера гулял в её дворе со своим ребёнком. Завели разговор, пока дети в песочнице копошились…

– А ты на выдумки горазд. Готовишь своего малыша в полицию с детства?

– Не… Ему я такой жизни не желаю.

– Пусть вырастет. Может, понравится. Раз, и папке под крыло. – улыбается полковник.

– Вырастет – пусть сам думает. Соколова говорит, что муж на продолжительной вахте. – продолжает отчёт майор.

– А ты думал, что признается, что муж сбежавший ЗЭК.

– Говорит, что любит её и ребёнка. Значит, всяко контактирует. И окна неспроста гудят, когда она в квартире.

– Но телефон-то прослушивается.

– Не знаю… Уверенность у меня, что знает она, где муж.

– Продолжишь наблюдение?

– Да. Недельку точно потребуется, чтобы войти ей в доверие.

– Тогда дерзай.

Пётр Николаевич пожал полковнику руку и направился на выход. Ему ведь ещё Арсена кормить и с ребёнком на «прогулку» выдвигаться. Опять армянская кафешка, вегетарианское меню… Хотя в этот раз он взял ещё запечённые шампиньоны, а это уже ближе к мясу. В клетке его дожидается Арсен. Как только увидел майора, встаёт и спрашивает:

– Я не помню никакого Никола Вартаняна. Откуда он вообще?

– Когда-то жил недалеко от Еревана.

– Я в Армении-то никогда не был. И что? Что ему от меня надо?

– Не знаю. – решил отвязаться Пётр: Мне только сказали тебя кормить.

Он опять просунул пакет с едой в прорезь двери и ушёл. Дома Алёшка бесится, визжит-пищит, бегает с машинкой.

– У тебя опять свободное окно? – спрашивает его Алла.

– Типа того. Давай я с Алёшкой погуляю. Дневная прогулка полезнее вечерней.

Алла с подозрением поглядывает на мужа:

– Может лучше вечером?

– Я же сейчас дома. Ты тоже от него немного отдохнёшь. А потом ещё и вечером.

– Ну, хорошо. – Алла встала и понесла одевать Алёшку на прогулку. Пётр Николаевич тоже переоделся в гражданскую одежду. При выходе поцеловал жену и поторопился во двор к Соколовой. Время час дня. Эльвира Соколова с ребёнком выходят из подъезда и видят знакомого гуляющего папашу с сыном возле песочницы. Женщина ставит сына на ноги и тот уходит к песочнице. Эльвира подходит к майору:

– Здравствуйте. Сегодня тоже выдалось свободное от работы время?

– Да.

– В коммунальных службах работаете?

Майор сначала решил соврать, а потом подумал и ответил:

– Нет. Я в полиции работаю.

У Эльвиры голос немного изменился:

– Не за мной ли наблюдаете?

– А надо? Вы же сами меня сюда пригласили сегодня. – спокойно отвечает майор: Могу уйти, если Вас смущаю. У меня во дворе тоже есть песочница.

Женщина махнула рукой:

– Да это я просто так сказала. Шутка…

В это время Никол из ребёнка Эльвиры переселился в Алёшку и идёт к майору, а Павлик, с широко раскрытыми глазами оглядывается по сторонам. Пётр берёт Никола на руки и отходит в сторону. Никол шепчет с ошибками в словах ему по-детски:

– Пивет. Она вцеа, кода писва домой, вкюциа вивку в азетку. Я посмотеу, повода пиходят на стутьки пикееные на окна.

Майор перебрал в голове сказанное:

– Давай я расскажу, что я понял: От вилки, которую она втыкает в розетку, провода идут на окна, а там к окнам приклеены какие-то штучки.

Никол кивает:

– Аха.

– Можно их как-нибудь незаметно отключить? Хотя стой, там же провода под напряжением… Сначала отключить вилку и потом на окнах от этих штучек отрезать по одному проводу.

– Мозно. – кивает Никол: А исё она всеа в теефоне меняа симку. Похозе звонила музу. Они посезавта встиесяюся в махазине.

– Из тебя классный шпион получился. Значит, они на послезавтра договорились встретиться в магазине? Понял, принял… Не хочешь к нам в полицию на полную ставку?

– Неа. Нехоцу.

– Смотри, а то бы я за тебя замолвил словечко. Давай тогда обратно, освобождай тело моего пацана, да я немного пораспрашиваю Эльвиру, и к тебе домой кормёжкой заниматься.

– Как Айсен?

– Про глюки в памяти рассказывал. – ответил Пётр Николаевич и припомнил вчерашний инцидент с женой: Ааа… Слушай… Что за фигня у тебя с моей женой вчера произошла? Про какое продолжение она мне говорила?

– Ты сто Петя? Не думай нисево. Нисево не было… Аййа пытаась меня посеовать, вовемя Аёска пооснууся.

– Да ладно, верю тебе. Давай иди, занимай свой пост. – Пётр Николаевич поставил Никола на землю и тот побежал к песочнице.

– Любите пошептаться с мальчишкой? – подходит Эльвира.

– Иногда… Долго приходится расшифровывать, что он пытается сказать, ещё и кучу букв не выговаривает.

– Это точно. Но у меня вчера после прогулки Павлик почти совсем не говорил. Как будто подменили. Мычит и показывает пальцем. А обычно по вечерам его не заткнёшь, что-нибудь да бормочет.

Возле песочницы Алёшка вздрогнул и закапризничал. Это Никол переселился из его тела в Павлика. Пётр подходит к нему и берёт на руки сына: