Заполняющий свет 2

«Надеюсь, в душ он за мной не попрётся», – думал Сван.

Это всегда было одновременно и смешно, и неприятно.

Кроме новенького, работы для него больше не было. Но спать почему-то не хотелось. Сван разгадывал головоломки из детской книжки, которую забыла на столе Юля.

На смену всегда первой, раньше времени, прибегала Настя в надежде с ним повидаться. Она эффектно перешагнула порог. Высокая платформа, яркие чулки, короткая клетчатая юбка, лёгкая кожаная курточка и фейерверк на голове. Вся в образе, но абсолютно не в его вкусе.

– Привет! – чуть нервно поздоровалась она.

– Рано встаёшь.

– Сегодня и не ложилась, в клубе торчала до пяти утра.

– По тебе не скажешь, свежо выглядишь.

– Да, я такая! – кокетничала она.

– Фу, пугало! – Щербатов не воздержался от комментария. – Цирк уродов, а не морг. В таком серьёзном месте работают шлюхи да пидары.

К концу смены Виталий Григорьевич всё-таки открыл для себя, что патологоанатом не девушка. И вот на его радость в кабинет вошли два настоящих мужика: Иван и Лёша. Сван поспешил покинуть свой пост и направился к Роберту.

Автомобили бодро неслись по проспектам и магистралям. Час пробок ещё не настал, и Сван добрался до дома фотографа довольно быстро.

Сонный Роберт в недоумении открыл ему дверь.

– Ты чего такой возбуждённый? – промямлил он. – Кофе сейчас сварю. Будешь?

– Нет, давай о деле.

– Да, слушай, приятель, прости за вчерашнее. Напился в хлам.

Сван решил обойтись без церемоний и окольных путей.

– Роберт, сядь. Вижу тебе ещё не по себе с похмелья.

Фотограф послушался и упал в кресло, подозрительно глядя на Свана, которого таким он ещё не видел.

– Скажу без околичностей. – Он присел в кресло напротив. – Жанну убили, она не сама спрыгнула с крыши. Ты должен мне помочь выяснить детали и найти доказательства. Я был у следователя, там всё глухо.

Лицо Роберта вытянулось, а глаза округлились.

– Сван, травы накурился?!

– Жанну убили за связь с тобой.

– Какую ещё Жанну?! – Глаз фотографа задёргался.

– Послушай, Роберт, я узнал о вашей связи от неё самой, и именно Жанна сказала мне, что ей угрожает расправа.

Фотограф похлопал себя по щекам.

– Проверяю, не сон ли это? – пояснил он спокойным тоном. – Не врубаюсь. Что за бред ты несёшь? Я не знаю никакую Жанну! Кто это? Модель? Иногда я не помню имён девушек из массовки.

– Роберт, прекрати! Это серьёзно! Мы должны посадить убийцу за решётку.

– Всё, хватит! – Фотограф схватился за голову. – Я скорее поверю, что этот разговор галлюцинация.

– Почему ты напился вчера? – строго спросил Сван.

– Со дня рождения не отошёл, запой. Я виноват, дружище, что пропустил сессию. Прости. Давай всё забудем и назначим новую встречу. Только ты сначала проспись. Несёшь какой-то бред.

– То есть вот так, да?! Ты помогать мне не собираешься. Струсил? Жанна поплатилась жизнью за любовь к тебе, а ты в кусты, только бы не попасть под раздачу.

Фотограф ничего не ответил, лишь скрипнул зубами. Его лицо окаменело. Сван испугался. Как он не подумал, что Роберт из его откровений может сделать только один вывод – ему тоже угрожает опасность. Хотя, может, это и к лучшему, станет осторожнее. Однако он не предполагал, что Роберт будет всё отрицать. А надеялся вместе с ним прижать к ногтю убийцу Жанны и тем самым уберечь фотографа от расправы. Всё снова пошло не так.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Не видя, что ещё можно сделать в этой ситуации, Сван поднялся с места.

– Я могу завтра, если ты не передумал.

Роберт кивнул.

– В пятнадцать ноль-ноль подойдёт?

Снова кивок каменного лица вместо ответа.

– Звони мне в любое время, если что.

Сван с тяжёлым сердцем покинул квартиру Роберта, чувствуя себя стрелочником в известном тесте про вагонетку. Что бы он ни сделал, всё равно кто-нибудь да погибнет.

Он вспомнил про Стефу и пригласил её вечером в бар. Именно после разговора с ней ему вкололи героин в туалете, а это что-то да значит. Несмотря на ранний час, Стефа ответила сразу и согласилась на встречу.

Надо было наконец-то выспаться, только бы мама не помешала.

К удивлению Свана, Арины Борисовны дома не оказалось. На столе остались следы завтрака, и чайник был горячим. Оснований для волнения он не нашёл и упал в кровать, моментально провалившись в сон.

Случаются сны-дежавю. У Свана был такой, тревожный, бредовый. Он ехал в такси, и из автомагнитолы звучала одна и та же надоедливая песня. Он ненавидел эту песню, она раздражала, как зубная боль. Но попросить водителя выключить почему-то не мог. И мучился, страдал бесконечно долго. Куда он ехал? К кому? Зачем? Неизвестно. Была лишь дорога, затылок водителя, нудная песня и горячее желание проснуться, которое не сбывалось.

Сван метался на подушке, пытаясь непослушными руками заткнуть уши, и с трудом выходил из тяжёлого сна. Но ещё несколько секунд в голове звучали раздражающие стихи: «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду». Мерзкое ощущение безысходности заставляло колотиться его сердце.

Этот сон снился Свану всегда неспроста. После него хорошего не жди.

– Ты спишь? – Мама заглянула в комнату.

– Нет, – сонным голосом ответил он.

– Можно к тебе?

– Конечно. – Он подбил подушку и сел в кровати.

Арина Борисовна пристроилась рядом. В руках у неё была шкатулка Агаты.

– Что случилось, мама?

– Я была на УЗИ. – Она счастливо улыбнулась. – Не удержалась. Сам понимаешь, возраст, курение… Мне надо было знать, что с ней всё в порядке.

– С ней? Тебе сказали пол?

– Да, это девочка. Мила.

– Мила? – Сван засмеялся. – На УЗИ теперь сообщают имена?

– Ой, ухихикаешься, – скривилась мама. – Мила значит милая. Милка. Тебе нравится?

Сван тяжело вздохнул.

– Мамочка, ну не со мной же…

– Не начинай! Вот возьми! – Она протянула ему шкатулку. – Там есть несколько очень дорогих вещичек. Продай их, остальные подари кому-нибудь.

– Что ещё за блажь, мама?

– Это не блажь. Я логична, как никогда, мой мальчик. Милка подрастёт, потянется к шкатулке, попросит примерить побрякушки, а я не смогу ей отказать. Не хочу, чтобы моя дочь носила украшения умершей сестры. Пора отпустить Агату. Может, именно за этим мне Бог и послал…

Она не договорила из-за подступивших слёз. Сван обнял маму за плечи.

– Кредит на машину закроешь, и ещё останется. – Она шмыгнула носом. – Ну всё! – Арина Борисовна бодро отстранилась, положив шкатулку на кровать. – Сделай так, чтобы я её больше никогда не видела.

– Ты расскажешь Виктору про пол и УЗИ?

– Конечно. Я не отказывалась с ним общаться. – Она пожала плечами. – Мы можем остаться друзьями и даже любовниками. Но замуж за него, как он предлагал, я не пойду. И жить с ним в одной квартире тоже не стану. Отдыхай, малыш.

Арина Борисовна ушла. Она казалась правой в своих убеждениях, но сердце Свана противилось её решениям. Ничего продавать он не станет, тем более раздаривать. Эта шкатулка была для него памятью о сестре. И насчёт Виктора мама ошибалась. Он ставил себя на его место и испытывал жгучую боль. Что у женщин в голове? Почему они так жестоки?

На встречу со Стефой Сван надел чёрную рубашку и тёмные джинсы. С новой причёской, сделанной умелой рукой Таши, он выглядел стильно. Сван забронировал столик в пафосном баре с астрономическими ценами на алкоголь. Нет, он не собирался покорять Стефу своей щедростью, а желал скрыть их встречу от любопытных глаз в месте, где их никто не знал.

– Тебе очень идёт чёрный, оттеняет цвет лица. – Она жадно его рассматривала.

Комплименты Свана бесили, но он лишь улыбнулся в ответ.

– Valentino? Я не думал, что у нас свидание.

Стефа была сногсшибательна в длинном шёлковом платье.

– Просто поболтать не приглашают в такие заведения. – Она откинула волосы назад и засмеялась. – Ну и лицо у тебя! Расслабься, Сван. Надо же где-то выгулять эту красоту. Давай закажем что-нибудь дерзкое, – лукаво подмигнула она.

– Что именно?

– Какой-нибудь убойный коктейль с абсентом. Есть у них? – Она уткнулась в винную карту.

Видя, что гости готовы заказывать, к столику подскочил официант.

– «Смерть в полдень» можете сделать? – спросила у него Стефа. – Не нашла в меню.

– Да, конечно. Два? – Он посмотрел на Свана, тот кивнул.

Вечно боящаяся еды модель и давно потерявший аппетит молодой человек заказали лишь лёгкие закуски.

– Слышал, объявили дату похорон Ангарской? Ты приглашён?

– Нет, не интересовался. И с чего мне быть приглашённым? – равнодушно ответил Сван.

– Ну не знаю, ты говорил о ней. Мне показалось, что вы знакомы.

– Видимо, ты, Стефа, была не очень трезвой. Это я тебя расспрашивал о Жанне? – усмехнулся он.

– Ну и нечего о ней говорить! – Она резко махнула рукой. – Сучка!

– У вас с ней счёты?

Стефа смутилась, поняв, что ляпнула лишнее.

– Сван, у тебя есть подруга? – Она подалась вперёд, сверкнув глазами.

Он почувствовал приятный запах сандала и слегка склонил голову к плечу, залюбовавшись изумительно белой кожей девушки с россыпью родинок на шее.

– Думаешь, она позволила бы мне встречаться с тобой?

Официант принёс коктейли и закуски. Стефа развеселилась.

– Иногда безумно хочется накидаться. – Она мечтательно повертела в руках бокал. – Но не так, чтобы тебя после трахнул какой-нибудь урод.

«Отлично! – подумал Сван. – Абсент именно то, что нам нужно. Пей, дорогая».

Сам-то он подготовился, приняв перед встречей лошадиную дозу абсорбента.

– Ты пил когда-нибудь «Смерть в полдень»?

– Нет, но слышал о нём.

– Гадость редкостная, но по мозгам бьёт отменно.

Стефа сделала очень рискованный глоток в четверть бокала и поморщилась. Сван лишь пригубил горьковатый напиток.

– Ломаешь голову, зачем я тебя позвала? – спросила она, отправляя в рот оливку. – Не думал, что ты просто мне нравишься?

– Это вряд ли. – Сван откинулся на спинку кресла.

Стефа засмеялась.

– Я не в твоём вкусе. Так зачем же ты меня позвала?

Она сделала второй внушительный глоток и подалась к нему, облокотившись о стол.

– Я не такая, как Жанна, – зашептала она дрогнувшим голосом и вцепилась в его руку. – Я не умею вести эти игры. А он послал меня. Помоги мне не облажаться, Сван! Скажи, что ты о ней знаешь?

– Успокойся, ничего я не знаю и знать не хочу. Передай своему боссу (кто бы он ни был), что он зря тратил на меня свой героин.

Она смущённо опустила глаза, а потом опрокинула бокал.

– Запиваю страх. С тобой могу. Ты свой. Не сдашь меня?

– О чём ты вообще, Стефа?

Она махнула официанту, чтобы тот принёс ей ещё один бокал.

– Жанна была умная. А я? Он думает, что я справлюсь. Я стараюсь, конечно, но… Понимаешь, он надёжная опора. Правда, только пока я ему полезна. А что делать? У меня не так много вариантов, – разоткровенничалась Стефа, хотя ещё не была пьяна.

Что же будет дальше? Он узнает имя босса? Неплохая перспектива.

– Нужно постоянно хитрить, юлить, подстраиваться. Мне очень страшно, Сван.

– Нам лучше сменить тему. Расскажи о своей семье, мне интересно.

Стефа расплылась в улыбке.

– Спасибо, что остановил. Ты меня понимаешь.

Официант поставил перед ней очередной бокал.

– Моя семья, – она мечтательно вскинула голову, – чудесная… Но они далеко, в Самаре. У родителей дом у реки, прямо в городе. Они добрые и красивые. Мама разводит розы. Папа постоянно повторяет, что я лучший цветок, который вырастила мама. Я говорю им, что занимаюсь высокой модой, а на самом деле сплю с жирными мужиками, чтобы получить жалкий контракт.

Стефа окинула взглядом зал и остановилась на нём. Глаза её горели.

– Вот ты! – закипала она. – Ты уникален. За тобой охотятся продюсеры, фотографы. Ты можешь назначать себе цену. А вот если бы ты сменил пол, то никому на хрен не был бы нужен, как я. Да, красивая. Но таких вокруг полно. Оглянись! И в этом баре найдёшь десяток молодых, длинноногих, продающих свою внешность. Я так жалею, что не родилась дурнушкой, жизнь была проще, понятней, – мотала головой Стефа. – Мама и папа гордятся мной. Они ничего обо мне не знают.

Второй бокал был опустошён. Свану казалось, что она впервые за свою жизнь решила выговориться. Что ж, он согласен слушать и заказал ей ещё один коктейль.

– Но они сами виноваты! С рождения вбивали мне в голову, что я писаная красавица. Представь, как такие слова действуют на девочку? Конечно, я не мечтала быть врачом, я хотела блистать на сцене или на подиуме. А они поощряли. Танцы, музыкальная школа, которую я, кстати, не закончила. Ну нет у меня слуха! Курсы актёрского мастерства тоже прошли мимо. Осталась только вешалка. Мне льстило мужское внимание. – Взгляд Стефы поплыл. – Победы на конкурсах красоты кружили голову…

Рано… Имя спрашивать ещё рано… Она не должна запомнить, что произнесла его.

– И чего мы не танцуем? Давай, я хочу, – капризно произнесла Стефа и потянула его на танцпол.

– Сван, – нежно шептала она ему на ухо, повиснув на шее.

Три коктейля «Смерть в полдень» на пустой желудок делали своё дело. Ещё чуть-чуть, и ему придётся тащить её на себе.

– Поедем к тебе? – прошептала она, гладя его щёку.

Предложение было для Свана неоднозначным. Секс со Стефой не входил в его планы. Однако его может и не случиться, если она вырубится. Зато в тишине квартиры раскрутить пьяную девушку на нужную информацию ему будет легче.

А если и секс? Это всего лишь секс. Что такого? У него давно никого не было.

И надо было ехать прямо сейчас, пока она ещё способна говорить.

– Поехали. – Он придержал её за талию.

– Накидалась? Да? – смеялась она, давая себя увести.

Перед уходом Стефа допила свой третий коктейль, а Сван сделал лишь маленький глоток. Норматив по градусам был выполнен.

А на улице посреди весны разразилась настоящая снежная буря. Они вышли на воздух чуть раньше, чем приехало такси. И Стефа обезумела от радости, хватая ртом снежинки. Сван не выпускал её из своих рук, чтобы она не упала на мокрый асфальт. Это возбудило Стефу, и она, потеряв интерес к снежинкам, обратила свою страсть и фантазию, взбудораженную абсентом, на Свана.

Её горячие мягкие губы были чуть горьки на вкус, и они целовались, окутанные снежной бурей, забыв про такси.

– Свободен? – Сван очнулся, услышав, как кто-то пытается увезти их автомобиль из-под носа.

– Это наша машина! – крикнул он.

Всю дорогу они целовались. Это было больно. Он невольно вспоминал Алёну. Так они с ней делали всегда. И эти длинные ноги в темноте были почти неотличимы от тех, что он любил. Он целовал Стефу и не хотел этого, хотел бежать прочь.

Они уже подъезжали, когда Сван вспомнил про маму. Он так увлёкся этой игрой, что совсем позабыл о ней.

– Я по ошибке набрал не тот адрес, тут недалеко, на другой стороне. Я оставлю чаевые. Спасибо.

С трудом представляя, как выберется из этой глупейшей ситуации, Сван подъехал к дому Виктора. Стефа веселилась, не обращая внимания на мороз.

– Ключи потерял? – смеясь, спросила она, когда он набрал код на домофоне. – Скажи ещё, что с мамой живёшь!

Виктор открыл, ничего не спросив, Сван посылал ему сигналы в камеру.

Дверь в квартиру была не заперта, и никто их не встречал на входе. Понятливый мамин приятель спрятался с мопсом на кухне.

Сван усадил Стефу на диван.

– Принесу выпить. Подожди меня здесь.

Она не желала его отпускать и запустила озябшие руки под его рубашку.

– Детка, дай мне минуту. – Он еле оторвался от её губ.

Хозяин квартиры невозмутимо сидел на кухне.

– Виктор, некогда объяснять, – горячо зашептал ввалившийся туда Сван. – Так надо. Это не то, что ты думаешь. Она для меня лишь информатор. Я вёз её к себе домой, но совсем забыл про маму. Выметайтесь, погуляйте. Мне нужен час.

– В пургу? Шрек не пойдёт.

– Виктор, нет времени на разговоры, она сейчас отрубится. Пожалуйста, не спорь. На ключи, иди ко мне. Скажешь маме правду, что я притащил какую-то пьяную тёлку и выгнал тебя. Всё, не могу больше, иначе она уснёт.

Сван метнулся обратно в комнату, уверенный в том, что Виктор его не подведёт, не то им с мопсом придётся пожалеть, что остались.

К его радости, Стефа не спала, но была явно не в себе. Она танцевала, кружась по комнате, под слышную только ей музыку. Сван подхватил её за талию и поцеловал в шею. Только что в такси он совершенно не хотел Стефу, но эта игра со сменой квартиры неожиданно возбудила его.

Яркий свет люстры не мешал им, они его не замечали. Стефа извивалась в его объятиях, словно змея, бурно откликаясь на каждое прикосновение его губ и рук. Невероятная белизна её кожи и волос ослепляла Свана. Она больше не казалась ему Алёной. Он забыл про Алёну. Стефа была совершенно иной, по-другому сладостной.

Аромат духов слился с запахом разгорячённой кожи, он жадно вдыхал его, и пульсация внизу живота становилась всё нестерпимей.

Платье от Valentino беспощадно улетело за диван. До чулок руки так и не дошли, остановились на груди девушки. Он ласкал языком её соски и слегка сжимал ладонью хрупкое горло.

– Сделай это, прошу, – задыхаясь, шептала она, настойчиво опуская руками его голову ниже, к лобку.

Густой запах влагалища снёс крышу не хуже абсента. Сван коснулся языком клитора, она дёрнулась в сладкой судороге и подалась к нему широко раскрытыми бёдрами. Продолжая ласкать клитор, Сван вставил два пальца в истекающее влагой лоно Стефы и нащупал ту самую заветную точку. Она стонала в голос и двигалась навстречу движениям его ладони.

Будто почувствовав, что Сван больше не может сдерживать себя, Стефа потребовала войти в неё. Она кончила почти сразу, как только его тугой член яростно ворвался в пульсирующее влагалище. И он был ей за это благодарен, потому что дольше и сам сейчас не был способен продержаться.

«Чёрт! – мысленно ругал себя Сван. – Я ведь должен был у неё что-то спросить? И кто тут пьяный?»

Но девушка уснула раньше, чем он успел закончить свою мысль. Он подложил ей под голову подушку и укрыл пледом.

В телефоне Сван нашёл сообщение от Виктора: «Оставайся до утра, я занял твою комнату».

«Мою комнату, – с горечью подумал он. – Эх, мама… Такой был повод помириться».

Он снова почувствовал жуткую боль за Виктора. Тяжело ему было сейчас спать в одной квартире, но не в одной постели с любимой женщиной.

Глава 6

Вот и ему довелось познать это ранее неизведанное чувство утренней неловкости после случайного секса.

Стефа смутилась ещё больше.

– Не помню, что вчера наболтала. Забудь, пожалуйста.

– Да я и сам плохо помню, выпил много, – соврал он девушке. – Душ? Кофе?

– Прости, мне надо бежать.

– Я вызову тебе такси.

– Нет! – резко отреагировала она. – Я сама.

Не хотела, чтобы он узнал, куда она поедет. Что ж, ниточка потеряна. Из Стефы он не сможет больше вытянуть ни слова информации. Она и так сейчас лихорадочно вспоминает: могла ли сболтнуть лишнее?

Стефа вылетела за дверь, даже не поцеловав его на прощанье.

Однако вечер не прошёл впустую. Какие-то зацепки появились. Сван узнал, что у Жанны был некий босс, он же курирует и Стефу. Он же послал её на встречу с ним с целью выяснить, что известно Свану о его причастности к смерти Жанны.

В туалете на него напали буквально через несколько минут после разговора со Стефой у барной стойки. А это значит, что босс был в клубе в тот момент. И ниточки ведут именно в это заведение. Надо бы погуглить.

А пока Сван прибрал гостиную Виктора, закрыл квартиру предусмотрительно оставленными хозяином ключами и направился домой. Было около одиннадцати утра, а на три часа у него назначена съёмка у Роберта. И он очень надеялся, что она состоится.

Под солнцем высыхали вчерашние лужи, приятно пахло влажной молодой травой. Сван застал маму, выходящей из подъезда с мопсом.

– Привет! – Он поцеловал её как ни в чём не бывало и потрепал Шрека по холке.

– Виктор уехал на работу. Сынок, прости, что я совершенно не подумала о тебе. Тебе нужно личное пространство. А я…

– Мама, не говори ерунды! – чуть раздражённо ответил Сван. – Вчера случился форс-мажор, и я не желаю это обсуждать.

– Но тебе действительно не помешало бы своё жильё. Будем это решать.

– Это не твоя проблема, мама. Закрыли тему. Ты помирилась с Виктором?

Она засмеялась.

– Только не говори, что в этом был твой план.

– Нет, я бы не стал так манипулировать, но по случаю…

– Мы не ссорились с Виктором, чтобы мириться. То, что я не собираюсь жить с ним, совсем по-другому называется. Это моя позиция. Захочет, вполне может остаться у меня на ночь.

– Он спал в моей постели, мама. – Сван укоризненно на неё посмотрел.

– А вот это уже не твоё дело, малыш. Пошли, Шрекки.

Арина Борисовна направилась по дорожке мимо клумб, украшенных расцветшими подснежниками и крокусами.

Время, оставшееся до встречи с Робертом, Сван потратил на изыскания. Зацепившись за название бара, он читал в интернете всё, что только можно было найти. Официальную информацию, социальные сети, репортажи о знаменитых гостях и знаковых мероприятиях, отзывы и даже меню.

И изумился, найдя на странице владельца бара некролог о жене его лучшего друга, всеми обожаемой Жанны Ангарской.

Вот те на!

«Жанна была умная. А я? Он думает, что я справлюсь», – говорила его ночная подруга.

С чем ты справишься, Стефа?

Сван углубился в изучение социальных сетей владельца клуба, особенно более ранних публикаций. Чета Ангарских довольно часто мелькала на его странице. А что было ещё раньше? Тоже они, только по отдельности. Не его ли она протеже?

Харитон Кравиц!

Кожа Свана покрылась мурашками от предчувствия, что именно об этой личности говорил призрак убитой женщины.

Он ещё раз всмотрелся в лицо мужчины. Властный, хозяин жизни. Такие легко покоряют женщин. Стефа боится его, но готова служить. Её лицо не раз мелькало в последних постах на страничке Харитона.

А имя? Что за имя! Харитон! Одно оно излучает силу. Верная зацепка.

В назначенный час, не зная, чего ожидать, Сван подъехал на своём автомобиле к дому Роберта. Фотограф был бодр, весел и делал вид, будто предыдущей встречи не было.

– Я не приглашал гримёра. Нам нужен лишь лёгкий подчёркивающий макияж. Знаю, ты сам справишься. Вот сюда проходи. Тут у меня тайная комната. – Он нервно хихикнул.

Перед глазами Свана предстала оборудованная по самому высокому разряду маленькая студия. Фоновая система, свет, отражатели – всё, что требовалось для лучших снимков.

– За ширмой микрогримёрка. Там найдёшь всё необходимое. У кого стригся? Неплохо.

– У Таши.

– Серьёзно? Не знал, что она так умеет. Буду иметь в виду.

Сван сел перед зеркалом, а Роберт подошёл сзади.

– Нанеси естественный тон, чуть контуры подчеркни. Глаза, губы красить не нужно. Буду снимать тебя таким, какой ты есть.

Сван кивнул и принялся за дело. Накладывать макияж ему было не впервой.

– Что с одеждой?

– Сегодня пристрелочные фото. Я ещё думаю над образом. Твоё лицо подскажет по ходу. Знаешь, Сван, я сам ещё не понимаю, что хочу получить в результате. Будоражит, словно предстоящее откровение.

Фотограф был сосредоточен и взволнован.

– Ты разрешишь мне попытать тебя?

Сван усмехнулся, подумав, что сам-то Роберт отказался откровенничать. Однако он понимал, что сейчас его приятель совсем другой человек, он художник, отрешившийся от мира.

– Валяй, мне скрывать нечего.

– У тебя нет секретов?

– Только один, и тебе я его не раскрою. Никому.

– Заинтриговал. Готов? Дай гляну.

Роберт критически осмотрел лицо Свана, чуть поправил волосы и немного добавил контура для губ.

– Для чёткости. Фото будут чёрно-белые. Для начала. Там посмотрим.

Реквизитом служили кресло и столик с чашкой кофе и стаканом воды. Сван занял своё место.

– Напитки настоящие, можно пить.

Роберт поправил свет и включил камеру, стоящую на штативе.

– Я буду разговаривать с тобой и делать снимки. Немного слукавил, когда сказал тебе, что не вижу конечного результата. Понимаешь, когда ты не работаешь на камеру, у тебя иногда бывает такое выражение лица, за которое я готов продать душу дьяволу. Хочу его поймать. Но ты не должен позировать. Представь, что это интервью.

– Намудрил ты, Роберт.

– Итак, начнём.

Фотограф сел на стул рядом с камерой и взял в руки дистанционный пульт.

– Что для тебя боль, Сван?

– Прямо в лоб, – усмехнулся тот и задумался. – Сложный вопрос. Если смотреть на боль с медицинской точки зрения, то она предупреждает человека об опасности и побуждает к действию. Боль способствует сохранению жизни.