Возрождение буревестника

– А дальше что? – спросил Григорий.

– Все встанет на свои места. Ты женишься.

– Кому нужны двое чужих детей?

Катя хитро улыбнулась:

– У Зины была подруга Татьяна. Помнишь, как она нянчилась с твоими ребятишками? Таня их искренне любила. Заруби себе на носу – девушка холостячка и очень ответственная.

Григорий промолчал. Но Катя заметила в его глазах заинтересованность.

Глава шестая

Вера закончила смену в коровнике, помыла руки, закрыла в шкафчике лекарства. Работа ветеринара ей нравилась. Но не все гладко было дома. Не сегодня-завтра вернется из зоны муж. Этого она боялась. В пьяном угаре Петр не контролировал себя: мог побить и Веру, и сына Федю.

Предчувствие не обмануло женщину. Дверь в доме была открыта, за столом сидел пьяный Петр и кричал на Федьку:

– Признавайся, щенок, приводился мамка в дом мужиков?

Федька вытирал со щек слезы, молчал.

– Гаденыш, мать прикрываешь!

– Не шуми, Петя, – гневно крикнула Вера.

– Пришла, дрянь, раздевайся и марш в кровать.

Вера вплотную приблизилась к мужу:

– Вернулся в семью, следует поздороваться, обнять жену и сына, а уж потом что-то просить.

– Ах ты, сука!

Сильный удар отбросил Веру к двери. Увидев избиение, Федька еще громче закричал от страха.

Петр сузил глаза:

– Сговорились. Убью!

Он пошел на кухню, достал ружье, что висело за печкой, взвел курок. Обвел пьяным взглядом родных, пробормотал:

– Готовьтесь!

Петр поставил ружье в сторонку, потянулся к бутылке. Он не успел налить водку. Грохнул выстрел. Петр схватился за грудь.

– Как ты мог, сынок!

Федька уткнулся в подол матери и еще громче зарыдал. На шум прибежал сосед. Увидев страшную картину, прохрипел:

– Надо звать фельдшера и милицию.

Первым появился участковый. Он все понял, приобнял племянника.

– Зачем, Федя?

– Он мамку хотел порешить.

– Ясно!

Вскоре приехали сотрудники милиции, врач. Осмотрев труп и место происшествия, следователь в присутствии матери допросил Федьку, потом и Веру.

Уезжая, сказал:

– Закончите с похоронами, привезите мальца на обследование в больницу, потом явитесь к нам. Думаю, картина ясна, дело закроем. Мальчика не можем привлечь к уголовной ответственности в силу его возраста.

Похоронили Петра. С поминок разошлись редкие односельчане. За столом остались Николай и Вера.

Николай налил стопку водки, выпил, не закусывая.

– Конечно, жалко брата. Хоть и негодяй был, но свой ведь. Что будем делать?

Вера убрала со лба седую прядь волос, тихо произнесла:

– Уеду отсюда. В «Буревестнике» не хватает специалистов. Пантелей, ты его знаешь, еще раньше предлагал работу.

– Я не держу тебя, свояченица. Но сына, пока ты не обустроишься, прошу отвезти к моему армейскому другу. У него племяш Лешка. Федьке там будет спокойнее.

– Хорошо, Коля. Спасибо тебе за все! Не серчай на нас за мужа.

– Не рви мое сердце. У него на роду, видимо, написана такая участь.

– Тебя на службе за эту трагедию накажут?

Николай долго смотрел в окно, наконец ответил:

– Строгий выговор схлопотал, премии лишили.

– Коль, Коль, я заработаю, премию твою возмещу.

– Не смеши, дорогая, начнем лучше думать о душевном состоянии Федьки. Собирай его, я с утра отвезу к Муромцевым.

В глазах Федьки загорелись огоньки. Он полюбил дядю Федю, ему нравилось играть с Лешкой.

На рассвете они выехали. Николай, наблюдая за повеселевшим племянником, вдруг запел. А мальчик, глядя на него, начал смеяться.

Встретили их Федя с женой. Катя быстро вскипятила самовар, достала из деревянного ларя хлеб и плюшки.

– Когда пекли? – поинтересовался Николай.

– Дня три назад.

– Великое сооружение ларь: хлеб хранится почти две недели.

Федор уточнил:

– У нас не сохнет и более.

Наконец все сели завтракать. Из хлева вернулась бабка Ирина с ведром молока.

– Попейте парного, если есть хворь – выветрится.

Федор парировал:

– Мама, у меня спина давно болит. Молочко употребляю каждый день, толку мало.

Бабка незлобно заворчала:

– Ты нехристь и водкой балуешься. Лучше вспомни бога – телу легче, да и душе станет так же.

Катя вступилась за мужа:

– Я его уговорила, в субботу пойдем в церковь креститься.

Николай захохотал:

– Где ж тебе такой большой чан найдут, там деток крестят в маленьких посудинах.

– Я буду стоять.

– Так поп до тебя не дотянется. Ты ж под два метра вымахал.

Катя перевела разговор на другую тему:

– Феде у нас, думаю, понравится. На днях Лешка выписался из больницы. Им есть где играть и о чем говорить. Книжки я купила, Лешка по слогам умеет читать. Глядишь, и друга научит.

Ребятишки наелись и тихо ускользнули из дома. Они забрались на сеновал, начали мечтать.

– Ты кем станешь, Федя?

– Вырасту – как мамка, ветеринаром. А ты?

– Не знаю. Предлагаю одно: давай всю жизнь будем вместе.

Друзья пожали друг другу руки и тихо улеглись на мягкое сено.

Глава седьмая

Федор с отцом работали на узловой станции. Пути шли в трех направлениях. Составы пролетали каждые двадцать минут.

Пару лет назад на берегу реки построили ГРЭС. В ту сторону проложили железную дорогу. По ней доставляли уголь и мазут.

Трагедия произошла весной. Река разлилась, и воды безжалостно подмыли насыпь железной дороги. На ГРЭС запаса топлива оставалось на неделю.

К месту происшествия прибыли руководители многих служб. Первый секретарь горкома партии Дмитрий Григорьевич обратился к представителю Министерства путей сообщения:

– Олег Игоревич, ваши предложения.

Сухощавый инженер громким, чуть дрожащим голосом произнес:

– В свое время проектировщики не учли текущие разливы реки. Будем насыпь двигать в сторону.

– Какое время займет это мероприятие?

– Если поможете людьми, дня три. Техники у нас в достатке.

– Мобилизуем местное население, – подытожил разговор Дмитрий Григорьевич.

Работы начались. Бульдозеры толкали песок со щебнем метров на пятьдесят со старого места. Почти сотня взрослых людей лопатами помогали технике.

Здесь же крутились Лешка с Федей. Они принесли из дома ведра, в них собирали костыли и относили в кучу.

Заметил мальчуганов и первый секретарь. Он в очередной раз приехал на объект. Приблизился к ребятам.

– Вас тоже пригласили работать? – с улыбкой спросил Дмитрий Григорьевич.

– Не-е, дядя. Мы сами решили вам, бестолочам, помочь.

Стоящие рядом люди вздрогнули от дерзких слов. А Дмитрий Григорьевич серьезно посмотрел на ребят:

– Дайте объяснение вашим претензиям.

– Даже мы, когда пускаем кораблики по лужам и реке, делаем себе преграду, чтобы не улететь в воду. Мозгами шевелим. А видите, вон тетка брюхатая, она выбирает щебень и несет с другой девкой носилками. Кого она родит? Может, и не родит.

Дмитрий Григорьевич смутился. Он резко обернулся к мастеру.

– Ту беременную женщину немедленно определите на кухню.

Затем обратился к Лешке и Феде:

– Когда в школу пойдете?

– Ныне, дядя.

– Кто родители?

Стоящий рядом Федор Муромцев робко ответил:

– Лешка мой племянник, Федька его друг.

– То, что я скажу, звучит необычно, – произнес первый секретарь. – Закончите школу, найдите меня, где бы я ни работал. Дам направление в институт. Ясно?

– Так точно! – по-военному ответил Федор-старший.

– Так точно! – приложил руку к кепке Лешка.

Наступило время обеда. Лешка с Федькой похлебали жирный суп, спрятали в карманы по котлете с хлебом и скрылись в кустах. Они достали окурки, затянулись дымом.

Федька закашлялся:

– Гадость! Не стану больше курить.

– Дурак! Не вырастишь без табака.

– Кто тебе сказал?

– Танька, моя другая тетка, она давно курит.

– Полоумная твоя тетка.

Ребята поудобнее устроились среди густой травы и уснули.

Под конец смены их нашел Федор-старший. Он заметил окурки, спички. С сожалением произнес:

– Хоть вас и хвалило начальство, я поступлю по-иному.

Он вытащил из брюк широкий солдатский ремень.

– Кто первый? Снимайте штаны.

Ребята сделали испуганные лица, заканючили:

– Мы бросим курить.

– Поверю. На первый раз прощаю.

Лешка с Федей поднялись с земли, показали языки строгому дядьке и кинулись в кусты.

Поздно вечером Федор вернулся домой. Он помог отцу убрать навоз в хлеву, сели ужинать.

– Григорий приходил, и не один.

– С кем?

– Легок на помине, вон идет с бабой.

Федор поднялся из-за стола, взглянул в окно. По тропинке шагал муж умершей сестры. Рядом семенила женщина с ребенком.

Федор удивился:

– Катя со Светой у нас. Это кто?

Вошедший Григорий чуть смутился:

– Знакомьтесь, моя будущая жена Галя. У нее дитя. Муж погиб. Галя кормит ребенка грудью, думаю, и моя Светка не побрезгует ею.

Дед Александр от удивления засунул папироску в рот не тем концом, а Катя перекрестилась:

– Наконец у Светки будет мама, а у Григория жена.

Шум одобрения разнесся по дому.

Глава восьмая

Галя, глотая слезы, рассказывала:

– Мой муж Сережа, отслужив в армии, устроился в колхоз шофером. Жил с матерью, достаток в доме отсутствовал. Однажды к Сереже подошел пришлый мужик. Предложил из соседнего хозяйства «Буревестник» отвезти на мясокомбинат скот. Сережа, доверчивый дурачок, отпросился с работы у механика, притом с машиной. Тот за бутылку водки согласился. За околицей в кузов запрыгнули несколько человек. Сережа спросил у мужика, мол, кто они. Тот приставил ему нож к боку и приказал молча ехать. На месте они разогнали стариков-сторожей, загрузили овец и направились в сторону Казахстана. Их заметили работники во главе с местным руководителем сельхозпредприятия Пантелеем. Началась погоня. Догнали бандитов быстро, сдали милиции. После следствия был суд, приговор. Главаря банды за другие преступления расстреляли. Сережа, как невольный соучастник, получил год заключения. После его отсидки мы познакомились. Первые месяцы жили дружно и счастливо. Но случилась трагедия: мой Сережа погиб. С Григорием нас познакомили добрые люди. Я решила соединить с ним свою судьбу. Дети меня не пугают, выросла в семье, где воспитывались восемь сестер и братьев.

Федор поинтересовался:

– Как твой муж погиб?

– По-глупому. Ночью, не переставая, капризничала дочка. У меня разболелся зуб. Сережа не спал, убаюкивал Юлию. Пошел на работу. Дул сильный ветер. Он очень хотел спать. Решил прикорнуть в силосной яме. Там тихо, она глубокая. На беду, тракторист решил трамбовать силос. Не поглядел в траншею, его трактор наехал на Сережу, и всё.

В доме повисло молчание. Наконец Галя продолжила:

– Я сейчас о другом. У моей Юлечки грыжа. Как ее убрать, ума не приложу.

Бабка Ирина успокоила:

– Дочка, я умею заговаривать. Завтра все мужики уйдут на работу, мы полечим ребетенка.

Григорий соорудил детскую кроватку для Юли. Матрас купили на рынке, простыни и одеяло принесла Галя, да и покойная Зина закупила немного принадлежностей для своей дочурки.

Дом у Григория небольшой – прихожая, кухня, спальня.

Лешке постелили между шифоньером и стеной печки. Кроватки девочек поставили у окна, куда в любую минуту могла дотянуться Галя. С вечера все уснули. Но вскоре запищала одна девочка, стала хныкать, ей начала вторить другая. Галя прижала к груди Свету, следом Юлю. В темноте раздалось чмоканье. У матери молока было в достатке.

К полуночи снова раздался детский писк. Лешка накрыл голову подушкой, но тишина не наступила.

С рассветом он убежал к Муромцевым. С порога вцепился в пиджак деда:

– Я у вас хочу жить. Эти девчонки орут не переставая. Не выспался.

Из-за стола поднялся Федор:

– Племяш, мы отправляемся на работу, лезь на теплую печь, поспи. Тебе никто не помешает. Дома одна бабушка останется. После смены поговорим с твоими родителями.

До обеда Лешка не слезал с теплой печи. Бабка Ирина принесла ему туда пирог с чаем. Лешка блаженствовал.

Наконец ему надоело валяться, он спрыгнул, взял в руки книгу со сказками. Читать его научила тетя Катя. Она его основательно подготовила к школе.

В вечерних сумерках собрались Муромцевы, Григорий и Галя с детьми. Федор, волнуясь, обратился к Григорию:

– Судьба не дала нам детишек. У вас трое. Гриша, прошу, на колени встану, но отдай нам Лешку.

Григорий не ожидал услышать такое. Он закашлялся, тихо ответил:

– Федя, свояк, мы родня. Лешка мой сын, сын твоей умершей сестры. Я против отдачи, усыновления. Но наши дома рядом. Лешка все время проводит у вас. Так получилось, что, когда болела Зина и после ее ухода, Лешка практически перешел жить к вам. Пусть так и будет впредь. Воспитывайте, принимайте участие в его жизни. Ему от этого будет только лучше.

Григория поддержал Александр Кириллович:

– Мудрое решение.

Григорий с женой уходили довольные. Узы родства после этого вечера стали еще крепче.

Глава девятая

Закончилась планерка. Пантелей отпустил подчиненных, выпил воды, устало буркнул:

– Фролова, есть разговор. У тебя сын?

– Да!

– Ума не приложу, где вас поселить. Бабки на постой пришлых берут неохотно. Правда, в общежитии есть каморка. Но и там загвоздка.

– Какая?

– Мужики, что обитают в соседних комнатах, любят выпить, но главное – до баб охочие.

– Отобьюсь, Пантелей.

– Смотри, я тебя предупредил. Конечно, проведем среди них беседу, но держи под рукой сковородку.

Вера засмеялась:

– Последую вашему совету.

Вечером женщина наводила в небольшой комнате порядок: ей выделили стол, две кровати, табуретки. Кухонную утварь взяла с собой из дома.

Помогал Вере и Федька. Он радовался новому жилью, селу, где в клубе крутили кинофильмы. Скучал только по Лешке.

Дядя Коля успокоил:

– Будешь хорошо учиться, увезу на каникулы к другу.

После дневной смены начали возвращаться жильцы общежития. Среди них были две женщины. Они без приглашения пришли в гости к Вере. На стол высыпали конфеты, поставили бутылку вина.

– Давай знакомиться, – сказала одна из них, – я Кристина, это Алиса.

Вера засуетилась, поставила на огонь чайник, достала колбасу, хлеб. После первой стопки крепленого вина женщины захмелели.

Алиса обратилась к хозяйке:

– Не обращай внимания, градусы ударили в голову после тяжелой работы. Пантелей согнал рабочих и служащих на зерноток, готовимся к приемке пшеницы.

Постепенно разговор зашел о личной жизни. Вера неохотно вспомнила о нелюбимом муже, умолчав об истинной причине смерти.

Алиса развела руками:

– Я и влюбиться не успела. Душа и тело молчат. А у Кристины есть что рассказать.

Кристина смутилась, тряхнула головой:

– Девки, хлопнем еще по одной. Так и быть, Веруня, открою тайну своей непутевой страсти и любви. Студенткой была. В мечтах любила принца на белом коне, не расставалась с ним ни на минуту, жила небесной любовью. Она, эта любовь, ворвалась нежданно-негаданно. Шла как-то вечером мимо Домы культуры и услышала голос. Остановилась как вкопанная. Этот голос залез мне в голову, рвал сердце, тряс от сладости все тело. Вернулась в общагу, а голос не уходил. Уснула, проснулась с любимым голосом. Стала по вечерам сидеть у Дома культуры и ждать свой голос. И услышала не раз. Решила увидеть хозяина голоса. Дождалась. И увидела. Это был любимый из моих грез. Так начались хождения за мужчиной, который обладал волшебным голосом. Он заприметил меня. Сам подошел. Я думала, что рехнусь. Он понял мое смятение. Обнял. Поцеловал. И закрутилось. Я жила любовью. Не заметила, как забрюхатела. А он переключился на другую, третью…

– Ты сказала, что беременна? – спросила Вера.

– Нет! Зачем, я любила не его, а голос. Дура я, девчонки? Конечно, дура! Родила. Из общежития меня не выгнали. Училась на последнем курсе. Подруги помогали воспитывать маленького Андрейку. Получила диплом. Приехала по распределению в «Буревестник». Тружусь агрономом. Андрейка бегает во второй класс.

Вера не удержалась:

– Где хозяин голоса?

– В инвалидной коляске. Его покалечил муж – он, кобелина, ходил к его жене.

– Он знает о сыне?

– Нет! Это мой сын. Я, когда бываю в городе, покупаю продукты, приношу ему – хозяину голоса. На его глазах вижу слезы. Кладу снедь на стол, молча убираюсь в комнате и удаляюсь.

– Зачем это делаешь?

– Я его люблю и ненавижу.

Алиса налила еще по стопке:

– Хватит, бабы, о любви, завтра на работу.

Вера вдруг обняла Кристину:

– Я тебе завидую.

Женщины выпили вино и запели грустную песню. О любви.

Глава десятая

Наступила полночь. Луна ровным светом заглядывала в окно. Вокруг нее суетились звезды.

Сон к Кристине не шел. Сегодня она рассказала Алисе и Вере о своей странной любви. И это вновь взбудоражило сознание.

Рядом посапывал Андрейка. Кристина подоткнула под него одеяло, прижалась губами к теплой головке сына.

Перед глазами снова возник юноша с завораживающим голосом. Губы Кристины зашептали:

– Павел, Пашенька, почему судьба так поступила с нами? Кто виноват? Конечно, я. Втюрилась в легкомысленного юнца, бабника. Итог – сынишка Андрейка, безотцовщина, – женщина застонала: – Я неправильно поступила. Завтра же повезу Андрейку к отцу. Будь что будет.

После этого решения Кристина провалилась в глубокий сон.

Ни завтра, ни через неделю Кристина не решилась ехать в город. Страх сковывал сознание.

Работала как во сне: сортировала семена, складывала их по ящикам, чуть не погубила элитный картофель – приказала разные сорта ссыпать в одну кучу.

Старая работница Анна с тревогой в голосе спросила:

– Что с тобой, Кристина? Двигаешься словно черепаха. Заболела – обратись к докторам.

Кристина смутилась:

– Да, кажется, захворала, голова не соображает, болит. Поеду в поликлинику.

В выходные собралась в дорогу. Нарядила сына в лучшую одежду, подкрасила губы. Автобус быстро домчал их до города.

– Мама, мы в цирк поедем? – с надеждой спросил Андрейка.

– Чуть позже, сынок, сейчас заглянем к одному дяде.

– Ты его знаешь?

– Да! Очень хорошо.

Дверь была открыта. Кристина робко толкнула ее, пропустила вперед сына:

– Мама, мне больно.

Хозяин дома спал. Женщина присела у кровати, рядом притулился Андрейка.

Вдруг Павел открыл глаза:

– Здравствуй, я не узнаю тебя. Раньше появлялась с каменным лицом. А сейчас…

– Сейчас я плачу, Пашенька.

Мужчина ответил, как работница Анна:

– Ты, поди, больна, покажись доктору.

– Молчи, молчи, дай остыть сердцу.

Андрейка протянул Павлу руку:

– Давай знакомиться.

Кристина уставилась на двух мужчин.

Павел схватил мальца за руку:

– Уж больно похож на меня. Копия я в детстве.

Кристина с трудом произнесла:

– Паша, это твой сын.

Павел, как рыба, молча открывал рот, руки его дрожали.

– Не шути.

– Твой, Паша, твой. Пришла к тебе, а зачем – не ведаю.

Павел положил руку на колени Кристине:

– Не стоит друг друга терзать. Начнем думать о будущем, о сыне. Я хочу встать на ноги, встать ради сына.

– Я тебе помогу, Паша. Пока начну убираться, готовить обед, ночевать останемся у тебя.

Павел с Кристиной проговорили до утра. Он исповедовался перед ней, словно перед священником. И сознался в одном страшном грехе:

– Из-за меня погибла хорошая девушка. Она, как и ты, забеременела. Аборт делать не стала. Родители у Эллы крутого характера. Когда узнали обо всем, отец проклял дочь, выгнал из дома. Она утопилась. Я об этом прослышал, когда лежал прикованный к кровати. Если честно, меня покалечили несильно. Помню, врачи сказали, чтоб я взял себя в кулак, занимался различными упражнениями. Они, со своей стороны, будут меня лечить. Но я не внял их совету: считал себя убийцей. Хотел свести с жизнью счеты, но не смог. Получил пенсию и стал ждать медленной смерти. Но вдруг появилась ты, женщина, которую я обидел.

– Дурачок, ты не обидел меня, ты мне сделал подарок – сына.

Утром Кристина приготовила завтрак, помогла Павлу умыться, с трудом его одела и посадила в коляску. Они направились в поликлинику.

Терапевт, женщина средних лет, удивилась:

– Вы, кажется, в свое время отказались от лечения?

За Павла ответила Кристина:

– Это было давно. Сейчас начнем убирать хворь из тела и головы.

Врач с уважением посмотрела на Кристину:

– С вами, думаю, мы молодого человека поставим на ноги. Сейчас напишу направление, и начнете сдавать анализы.

Домой они вернулись к вечеру. Сын уже спал.

Глава одиннадцатая

Лешка прибежал к деду испуганный, весь в слезах. Он юркнул под кровать и затих.

Следом в дом ворвался разъяренный Григорий.

– Где этот сорванец?

Бабка Ирина развела руками:

– Кто?

– Мой сын. Бандит и хулиган.

Александр Кириллович спокойно сказал:

– Не горячись. Сядь на лавку.

Некурящий Григорий судорожно вытащил из дедовской пачки папироску, сунул в рот, потянулся за спичками.

– Фу-у, совсем одурел с этим хулиганом, чуть курить не начал.

Дед Александр повысил голос:

– Не будь бабой, остынь.

Григорий, словно на похоронах, заунывным голосом, с придыханием заговорил:

– Ремонтируем мы с Галей хлев. Лешке поручили приглядывать за сестрами. Он собрал все ленточки, положил детишек животами на пол, обвязал их, сделал наподобие вожжей и давай хлестать бедолаг по спинам, хорошо, хоть ленточками. Те заорали, слезы ручьем потекли. Мы вбежали в дом, нас чуть кондрашка не хватила. Посадил Лешку на стул, начал ему выговаривать, а он в ответ, мол, я их приучал любить спорт. Не сдержался, выпорол сына. Он драпанул. Не у вас ли схоронился?

Бабка Ирина опередила честного мужа:

– Вечером прибегал, схватил пирожок и исчез.

Григорий встревожился:

– Не перегнул ли я палку?

Дед Александр успокоил:

– Наказывать маленько надо. Я вот что думаю: Лешке следует купить велосипед. Глядишь, баловством меньше станет заниматься. Да, на днях приезжала из «Буревестника» Верка Фролова. Просила привезти Лешку. Ее сын соскучился по нашему сорванцу. Там, в селе, приволье: рыбалка, ягоды, словом, природа.

– Дело, – сказал Григорий, – велосипед куплю, а сына отвезу в село. Надеюсь, его мозги чуть-чуть выровняются.

– Ура! – раздался крик из-под кровати.

Григорий с укором посмотрел на родственников:

– Не ожидал от вас обмана.

Бабка немедленно сообразила:

– Он без нас справился. Не вини нас, Гриша.

Радость внука чуть не омрачил Александр Кириллович:

– У Веры жилье очень маленькое.

Лешка насторожился. Дед подмигнул ему:

– Но она заверила, что спать пацаны будут в одной кровати.

Через два дня Лешка с Федькой сидели под березой, вели мальчишеские разговоры. Федька хлопнул себя по лбу:

– У меня появился кореш, зовут Андреем. Познакомлю.

Разговор мальчишек прервал тракторист Никита:

– Хотите прокатиться на тракторе?

– Очень! – в один голос ответили Лешка и Федька.

– Топайте за мной.

На окраине села у реки стоял гусеничный трактор.

Никита скомандовал:

– Набирайте воды в ведра, очищайте от грязи гусеницы. Я соляркой отмою мотор. После работы махнем в поле, продолжу вспашку, вас научу водить трактор.

Друзья закричали от восторга и бросились с ведрами к реке.

Вдали показался «Газик», за рулем восседал Пантелей, рядом мальчишка.

Руководитель поздоровался со всеми за руку, но с укором сказал Федьке:

– Только о себе думаете. О новом друге забыли. Андрей заскучал. Принимайте его в свою команду.

Никита с интересом взглянул на новичка, сунул ему тряпку:

– Становись на гусеницу, протирай двери.

Вскоре трактор блестел, как новенький. Никита достал из холщовой сумки яйца, молоко, хлеб, немного колбасы.

– Налегайте, хлопцы, – с улыбкой сказал он.

Сам налил из бутылки самогон, залпом выпил, закусил куском хлеба.

– Хороша, холера, – с удовольствием пропел мужчина.

Мальчишки потянулись к еде и быстро опустошили импровизированный стол.

– Теперь я начну вас учить водить трактор и одновременно пахать. Марш все в кабину, – протянул вперед руку Никита.

Лешка с Федькой уселись сбоку от тракториста, Андрейка умудрился залезть за его спину.

– Слушайте, пацаны, – строго сказал Никита, – вот педали, их две. Нажимаете – трактор идет влево или вправо. Рычаги – для мягкого управления.

Никита по очереди посадил на свое место ребят. С грехом пополам они изучили азы управления.