Осколки

На секунду повисла тишина. Затем Мила сжала губы и шагнула вперёд.

– Ладно. Я с тобой. Только быстро. Ни шагу от меня. Ни одного.

– Я тоже, – сказала Эрика. – Все вместе или никак.

Они развернулись и почти бегом направились обратно к озеру, сердце каждой колотилось от смеси страха и решимости. Деревья скрипели, как будто шептались между собой, и небо над головой уже окрашивалось фиолетово-серым сумраком.

Плед всё ещё лежал на месте. Варя метнулась к нему, встала на колени, лихорадочно шаря по ткани. Песок. Камешки. Влага от тела. Но цепочки не было.

– Нет… – прошептала она. – Она была тут. Я точно…

– Варя, – вдруг сказала Эрика, застыв, указывая пальцем в сторону воды. – Смотри.

На самом краю пледа, ближе к мокрому песку, лежал крестик. Но не просто так, он был подвешен на тонкую ветку, воткнутую в песок. Аккуратно. Словно его положили туда намеренно.

– Это уже не смешно, – выдохнула Мила, пятясь назад.

– Мы должны идти, – решительно сказала Эрика, схватила Варю за руку и потянула. – Сейчас же.

– Я должна вернуть. – упрямо сказала Варя и потянулась к крестику.

Все напряглись.

Варя схватила крестик и замерла… Но ничего не случилось.

Когда они обернулись, силуэт на другом берегу исчез.

Но ощущение взгляда… осталось.

Мила рванула Варю за плечо:

– Бежим!

Они кинулись назад. Никаких споров, никаких оборачиваний. Лес словно сжал зубы, поглотив их бег, а за спиной всё ещё звучала глухая, тягучая тишина.

Только добравшись до опушки, они остановились, сбив дыхание. Варя сжала цепочку в руке до боли. Эрика переводила дух, озираясь.

– Вы… вы видели, что это было? – спросила она.

– Нет, и слава богу, – прохрипела Мила. – Но это не был человек.

– Или животное, – добавила Варя.

Глава 17. Начало жизни.

Мила, Варя и Эрика собрались на веранде особняка. Тёплый свет раннего солнца играл на листьях, но внутри чувствовалась тяжесть, будто воздух впитал в себя страх и тревогу.

– Значит, вчера мы точно не спали от простых историй о призраках, – начала Мила, крутя в руках кружку с кофе. – Кто-то или что-то наблюдало за нами. И это точно не обычное животное.

Варя кивнула, не отрывая взгляд от окна, за которым шуршали ветви.

– Крестик… кто-то специально оставил его на виду, – тихо сказала она. – Это послание. Или предупреждение. Или попытка… общения?

Эрика обвела комнату острым взглядом.

– Если это попытка общения, то от кого? Кто вообще так умеет «говорить» с нами через предметы?

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошли Антон и дядя Володя. Антон выглядел всё так же застенчиво, но в глазах горело желание помочь, а Володя уверенный и серьёзный, с лёгкой усмешкой.

– Девчонки, – начал Володя, – слушайте, я понимаю ваш порыв разгадать, что там было. Но серьёзно, лучше бы нам всем туда не соваться. Это место словно просит оставить его в покое.

Антон кивнул и добавил:

– Мне кажется, стоит подойти к этому осторожно. Я не хочу, чтобы кто-то из нас попал в беду.

Мила улыбнулась с вызовом:

– О, не волнуйтесь, мы умеем себя защищать. И если там что-то есть, нам нужно понять друг это или враг.

Варя вздохнула и тихо сказала:

– Мы не можем просто так оставить то, что произошло. Особенно с крестиком. Это слишком важно для меня.

Дядя Володя почесал подбородок, потом вдруг сказал:

– Хорошо. Если уж решили идти, я помогу. Но на ваших условиях: осторожно, с планом и всем необходимым.

Антон сразу поддержал:

– И я тоже. Лучше вместе, чем по одиночке.

Эрика широко улыбнулась:

– Вот это по-нашему! Значит, готовимся к разведке. Кто знает, может, наконец-то узнаем, кто прячется в этих тенях.

Мила подняла кружку в знак тоста:

– За нас и за правду. Пусть озеро расскажет свои тайны.

Все улыбнулись, но напряжение не ушло, наоборот, превратилось в решимость. День только начинался, а их приключение только набирало обороты.

Позже, ближе к полудню, в доме Милы царила совсем другая тишина – не лениво-расслабленная, как утром, а настороженная, как перед грозой. Снаружи солнце светило ярко, как будто не в курсе, что внутри люди примеряют себя к неизвестному.

Эрика стояла у стола и разбирала мешочек с амулетами. Мелкие стеклянные капсулы с сушёными травами, странные узлы из чёрной нити, старые монетки с потёртой латиницей – всё это выглядело как игрушки ведьмы, которая не играет.

– Так, – пробормотала она, не поднимая глаз, – скажите мне, зачем нормальные люди делают себе выходной, а мы собираемся на свидание с какой-то озёрной хреновиной?

Мила, не оборачиваясь, затягивала шнурки на армейских ботинках.

– Потому что мы не нормальные. Потому что у кого-то есть чутьё. – она бросила на Эрику взгляд, в котором скользнуло что-то большее, чем просто ирония. – И потому что тебе всё это нравится больше, чем ты признаёшь.

Эрика ухмыльнулась, но ничего не сказала. Врать себе последнее, чем она собиралась заниматься.

Антон вернулся с веранды, держа в руках старую камеру с ночным режимом и какой-то древний, почти церковный фонарь.

– Это всё, что я нашёл. Свет да картинка. А вот с защитой…

– С этим я разберусь, – хмыкнул Володя, входя в комнату с рюкзаком, из которого торчал приклад. Он положил на стол табельный «Макаров» в кобуре, рядом охотничий патронташ, блестящий от новых гильз.

– Эмм… – Антон вытаращился. – Это… это на случай чего?

– На случай, если в воде не русалка. – Володя щёлкнул затвором. – Я не ведьма, девочки. У меня один метод, если не разговаривает стреляю. Если разговаривает стреляю после того, как закончит.

Мила усмехнулась, не комментируя. Она уже заплетала волосы в плотную косу, что-то между боевым настроем и ведьминским ритуалом.

– Идём налегке. Никаких рюкзаков, только нужное. Возвращаемся до заката. Если… – она запнулась на долю секунды, – если что-то пойдёт не так – никто не геройствует. Бежим.

– Мы как-то слишком часто договариваемся убегать, – фыркнула Эрика, накидывая чёрную куртку. – Это не похоже на нас.

– Это пока, – ответила Мила. – Хочешь бой, дождись, когда узнаем, с кем он.

Антон молча кивнул. Варя стояла у окна, прижимая крестик к груди, и на этот раз в её лице не было страха. Только напряжённая, холодная решимость.

Володя закрыл рюкзак и поднял взгляд:

– Слушайте, я старый, но если что-то выйдет из этой воды, я не полезу с молитвами. У меня шесть причин, чтобы оно передумало.

Эрика хмыкнула:

– Ты, блин, как Рэмбо.

– И с выслугой, детка. Не забывай.

– Ладно, ведьмочки, бойцы и прочие смертники, – протянула Эрика, – предлагаю идти. Пока солнце с нами.

Дорога к озеру в этот раз казалась другой. Хотя шагали тем же путём, деревья словно подросли, тени стали плотнее, а воздух суше, словно лес перестал дышать. Ни одного пения птиц. Только скрип ветвей и хруст под ногами.