Седьмая Канцелярия

Через несколько минут дверь отворилась, и в комнату вошли двое. Это были ее брат Андрей и Алиса Бессонова. Алису знали все курсанты. Несмотря на свое происхождение, она была одной из лучших на их курсе. Кроме академических успехов, девушка обладала завораживающей внешностью. Длинные рыжие волосы, которые она обычно заплетала в тугую косу во время тренировок, и вздернутый нос, придававший ей высокомерный вид. Невысокая и стройная, она была обманчиво хрупкой, но Ирина знала, что за внешней деликатностью скрывается недюжая сила. Самым заметным во внешности Алисы были ее глаза – один голубой, другой зеленый – символ ее происхождения.

– Здравствуй, сестрица, – сказал в качестве приветствия Андрей. Алиса же кротко кивнула головой в знак приветствия, – Как ты знаешь, тебе положен паладин в качестве личной охраны. Это назначение получила Алиса.

Глаза Великой княжны на секунду расширились в изумлении, затем она нахмурилась, явно что-то обдумывая. Несколько мгновений Ирина смотрела на рыжеволосую девушку. Алиса же чувствовала себя экспонатом и надеялась, что сейчас княжна выскажет свое недовольство ее кандидатурой, но этого не случилось.

– Очень рада этой новости, – сказала Ирина, – полагаюсь на вас, паладин.

Алису впервые назвали паладином, и в других обстоятельствах она была бы рада, но сейчас ей казалось, что цесаревич с сестрой просто издеваются. Эмоциональные потрясения этого дня порядком измотали девушку, ей очень хотелось закурить, но она не могла позволить себе такое при членах императорской фамилии.

– Прошу вас, ваше императорское высочество, называйте меня по имени, – Алисе казалось странным, что сокурсница, с которой они тренировались, хоть они и не были хорошо знакомы, обращается к ней столь официально.

– Думаю нам уже пора ехать во дворец, – вмешался князь Андрей. Цесаревич явно знал, когда стоило сменить тему разговора, – Полагаю, ты уже собралась?

– Да. Вещей не было в избытке, – ответила княжна.

– Прекрасно. Я распоряжусь, чтобы твои вещи отнесли в экипаж. Можете пока прогулятся с Алисой.

– Но правила Академии запрещают курсантам разгуливать по территории за исключением учебы, – княжна произнесла это с крайне серьезным выражением лица, на что Алиса подняла брови и переглянулась с цесаревичем.

– Полагаю, начальник Штаба закроет на это глаза. Идите! – приказал он.

Алиса вышла из комнаты, за ней поспешила Ирина. Обе девушки не могли представить куда направиться. Ирина не знала куда ходят курсанты по личным делам, а Алиса не могла себе представить, что приведет в одно из таких мест дочь императора.

– Библиотека? – предложила Алиса.

– Конечно, – ответила княжна. Поистине, за время обучения, она порядком устала от книг, но другого варианта придумать не могла. Библиотека находилась не так далеко от жилых комнат, а значит путь в неловком молчании будет недолгим. К тому же, большинство курсантов заняты подготовкой к балу, поэтому говорить они смогут свободно, не боясь подслушивания. По пути, как и следовало ожидать, обе девушки не проронили ни слова, только изредка бросая друг на друга оценивающие взгляды. Войдя в здание библиотеки, они, не сговариваясь, пошли к самым дальним стеллажам с книгами и присели за стол.

– Вынуждена признаться, я в растерянности. Не ожидала, что моим драбантом станет девушка. Однако, я нахожу это достаточно интересным решением, – первой заговорила Ирина.

– И вас не смущает мое происхождение? – обе девушки понимали, что им придется затронуть эту тему. Ирина думала, что Алисе будет сложно говорить об этом, но, вопреки ее ожиданиям, паладин сразу перешла к делу.

– Я не испытаваю ненависти к байстрюкам. Ты талантливый паладин. Думаю, брат назначил тебя на эту должность, чтобы продемонстрировать как недальновидны придворные по отношению к людям за пределами их круга.

– Выходит, мое назначение это способ Его Императорского Высочества утереть кому-то нос? – Алиса чувствовала, как в ее венах закипала ярость. С каждой секундой она была все ближе к тому, чтобы убежать в свое укромное место за конюшней и закурить.

– У него большие планы на свое правление. Чем раньше он начнет демонстрировать подданным свои ценности, тем меньше сопротивления они потом вызовут, – княжна вдруг стала очень серьезной и посмотрела в глаза Алисе, – Мы не очень хорошо знакомы, но я полагаю, он сделал правильную ставку, начав с тебя. Так что, ты хочешь отказаться от обязанностей моей стражницы?

– Я уже приняла свое назначение в ряды Архангельского полка. Дороги назад для меня нет, – твердо сказала Алиса.

– Предлагаю тебе один вечер. Проведи его в качестве моего драбанта, затем ты сможешь принять решение. Уверяю тебя, работа не пыльная, тем более сегодня бал. Это не должно тебя затруднить, затем решишь, будет ли тебе угодно остаться со мной. Если захочешь отказаться от назначения, я поговорю с братом – он обеспечит твой перевод в другой полк. Согласна?

Алиса не понимала, к чему ведет Ирина. Ее пытались искусить простой работой? Алиса хотела боевых заданий, а не сопровождать великую княжну на мероприятиях в высшем свете. Ей открывалась перспектива – потерпеть один вечер, чтобы потом вступить в ряды настоящих паладинов. Это казалось выполнимым.

– Согласна. Один вечер, – Алиса хитро улыбнулась.

Глава 2: Страх последней разлуки

Лишь одно, перед чем я навеки без сил, —

Страх последней разлуки.

Я услышу холодное веянье крыл…

Я не вынесу муки.

Зинаида Гиппиус

Выпускной бал был самым унылым мероприятием на памяти Алисы. Дворяне медленно и вальяжно передвигались по залу с фужерами шампанского. Многие из них даже не притрагивались к напитку, только лишь держали бокалы как причудливые побрякушки. Гости беседовали друг с другом, не проронив ни единого искреннего слова. Девушке показалось, что она находится не в настоящем дворце, а в одном из шаров со снегом, которые можно увидеть на торговых рядах в рождественскую пору – все сверкает, переливается, но не дышит. Она внезапно почувствовала облегчение, что не родилась в мире чистокровных дворян и ей нет необходимости посещать такие приемы регулярно. Иначе, она бы давно умерла со скуки.

Чтобы занять себя хоть чем-то, Алиса разглядывала убранство бального зала, в котором проходил прием. Интерьер помещения выглядел торжественно, но при том утонченно. Высокие сводчатые потолки с рельефным орнаментом, обрамленные колоннами, которые были увенчаны скульптурами античных муз. Свет от золотых люстр рассыпался по залу, как лучи полуденного солнца, и отскакивал от бокалов и украшений гостей.

Паладин была рада, что ей не пришлось надевать неудобное, сковывающее движения, платье. Будучи драбантом, она облачилась в торжественную форму курсантов Академии Паладинов – темно-синий мундир с воротником-стойкой, украшенный гербовыми пуговицами, изображавшими Георгия Победоносцы, юбка амазонка и фуражка с голубым околышем. Мундир Архангельского полка для девушки изготовить еще не успели, но она сомневалась, что это понадобится – она не собиралась долго задерживаться в роли драбанта Великой Княжны.

Алису утешала мысль о том, что это ее первый и последний такой прием. Ей не терпелось сжать покрепче рукоять бебута и кинуться в бой, вместо того, чтобы исполнять роль декорации на помпезном балу. Мало того, что выпускной из Академии Паладинов знаменательное мероприятие, так к тому же в настоящем году одной из выпускниц является дочь императора.

Паладин перевела взгляд на свою подопечную. Княжна Ирина неторопливо перемещалась по залу под руку с Великим Князем Андреем Михайловичем. Нежно-голубое платье со шлейфом струилось за ней как весенний ручей. Колье с сапфирами слегка мерцало под мягким светом свеч, а вторили ему ярко-голубые глаза Ирины. Царевна вежливо улыбалась гостям и была учтива, но у Алисы было ощущение, что девушку что-то тревожит, хотя Ирина и пыталась казаться спокойной Княжна то и дело переводила глаза на большие парадные двери бального зала, и все крепче сжимала руку брата.

Первая партия танцев закончилась мазуркой еще до ужина, после которого гостей пригласили немного передохнуть, и затем приступить к котильону. Однако, этому танцу не суждено было случится сегодня.

Величественные двери с грохотом распахнулись. Все присутствующие в зале резко повернулись на звук. В зал вошел человек, которого Алиса не смогла узнать, настолько он был грязен и взъерошен. Но девушка узнала черно-белую форму паладина, которую сама стремилась когда-нибудь носить с честью. Точнее, новоприбывший гость был облачен в то, что от нее осталось. Форма его была покрыта смесью крови и грязи. Мех, недавно украшавший боевое одеяние, был мокрый и потрепанный. Алиса не знала, что произошло с паладином, но ее чутье говорило, что случилось что-то страшное.

Вошедший окинул глазами бальный зал и остановил взгляд на начальнике Штаба Паладинов – князе Алединском.

– Все пошло не так. Их было слишком много. Алексей скорее всего мертв, – кротко и строго провозгласил гость. Алиса подумала, что ей знаком этот голос.

Глаза князя на секунду расширились, но он тут же нахмурился и пристально посмотрел на говорившего. Создавалось ощущение, что разговор происходит только между двумя мужчинами, и пара сотен гостей в зале будто не существуют.

– Константин. Что с Константином? – сдерживая дрожь в голосе спросил князь Алединский.

– Я не знаю, – покачал головой гость и опустил взгляд в пол, – Мне неизвестна его судьба.

Теперь Алиса узнала гостя. Это был ее однокурсник – Александр Врасский, один из лучших курсантов Академии. Он был близким другом Константина. Но она не понимала, что пошло не так? Кого было слишком много? И почему Александр одет в боевую форму паладинов, если он еще не назначен ни в один полк. Он не мог просто так пойти в бой, не будучи частью отряда.

Вдруг девушка услышала женский вздох. Повернувшись, она увидела, как Княжна Ирина закрывает рукой в перчатке приоткрытый от испуга рот. Другой рукой она все крепче держалась за брата. Казалось, что если бы не Андрей, царевна бы опустилась на отполированный паркет зала. Ее глаза быстро наполнялись слезами.

“Конечно” – подумала Алиса, – “Константин ведь ее жених”.

– Дмитрий Александрович, почему бы вам не продолжить этот разговор в менее людном месте. Вы можете занять мой кабинет, – спокойно сказал Император Михаил. – Андрей, – добавил он тише, – позаботься об Ирине.

– Курсант Врасский, за мной в кабинет, – приказал начальник Штаба. Александр мгновенно исчез за дверьми зала, за ним последовал и князь Алединский.

– Алиса, – она услышала мягкий голос Андрея возле себя, – Следуй за нами.

Алиса двинулась к выходу из зала, не отставая от Ирины и Андрея. Князь буквально волок сестру за собой, ибо она не могла идти сама на дрожащих от потрясения ногах.

***

Александр вошел в богато украшенный кабинет Императора вслед за Начальником Штаба Паладинов. Дмитрий Александрович быстро и уверенно прошел на место во главе стола, не выдавая своего волнения, и занял уверенную позу, как будто готовясь к важным переговорам. Александр занял место гостя в одном из обитых бархатом стульев по другую сторону стола. Вскоре в кабинет вошли еще два человека – помощник Начальника – Павел Колокольцев и начальник Четвертой Экспедиции – Петр Георгиевич Брыдин. Его внешность удивительно соответствовала роду его деятельности. Это был грузный мужчина высокого роста с военной выправкой. Лицо его было грубым, а орлиный нос всегда немного приподнят в пренебрежении. Его глаза постоянно были прищурены и как будто искали во всем подвох или стремились поймать собеседника на лжи – издержка профессии. За годы работы в Четвертой Экспедиции, деятельность которой заключалась в осуществлении расследований, поиске и поимке дезертиров и сочувствующих, ее начальник стал самым подозрительным человеком в Империи. Больше всего он не терпел сочувствующих – тех, кто испытывал симпатию и водился с нечистью. Поговаривали, что к ним он применял самые бесчеловечные методы допроса, ибо уже не считал их за людей.

Александр подумал, что за Колокольцевым и Брыдиным должно быть послали по просьбе Императора, пока они проделывали путь из бального зала до приемной.

– Итак, – сказал Дмитрий Александрович, когда трое мужчин расположились в кабинете, – миссия, которую я сегодня инициировал была провалена. Предполагается, что есть погибшие. На данный момент всех членов отряда прошу считать пропавшими при исполнении долга, – он на секунду угрюмо посмотрел куда-то между головами собравшихся. Наверное позволил себе на секунду подумать о судьбе единственного сына.

– Врасский, от вас жду подробный письменный доклад о произошедшем, прошу включить даже мельчайшие детали. Любая мелочь может иметь значение, – он продолжил, демонстрируя удивительное самообладание, – Петр Георгиевич, вам поручаю немедленно начать расследование инцидента и предоставить доклад о погибших. Господин Колокольцев, сейчас же оповестите первый отряд Четвертой Экспедиции о приказе начать подготовку. Нам необходимы лучшие кадры, – он четко отдал приказы. Александр подумал, что он похож на главнокомандующего в ставке во время военных действий.

– Все свободны. Доклады жду в своем кабинете к полуночи, – произнес Начальник Штаба, а затем встал с кресла и подошел к окну, задерживая взгляд на Неве. Его тон не предполагал возражений, а потому все собравшиеся тут же направились выполнять поручения. Александр же решил задержаться.

– Ваше Сиятельство, – обратился к нему юноша, – позвольте присоединиться к Экспедиции. Мои наблюдения как очевидца могут быть полезными при расследовании.

На самом деле Александра не столько волновал успех расследования, сколько судьба его верного друга. Ему необходимо было знать, жив ли Константин, и если да, то какова его судьба. Юноша знал, что не сможет оставаться в стороне, пока его друг возможно в беде.

Дмитрий Александрович на мгновение отвернулся от окна и окинул взглядом Александра. Его взгляд был полным горечи и волнения. Перед Александром предстал отец, скорбящий о пропавшем сыне.

– Так и быть. Передай графу Брыдину, что это мое распоряжение, – бросил он тихо и вновь зафиксировал опустевший взгляд на темных водах Невы. Александр тихо вышел из кабинета и закрыл за собой тяжелую дверь. Теперь он мог отправиться на поиски Константина – живого или нет.

***

По всей деревне в разных позах лежали тела его товарищей. Александру стало дурно. Всего день назад все эти юноши и девушки были живыми и полными надежд паладинами. А сейчас у многих были оторваны части тела. Глубокие неровные раны свидетельствовали скорее даже о том, что руки и ноги были не просто вырваны, а отгрызаны. Глаза и рты у большинства были открыты, в них можно было увидеть боль и агонию последних мгновений жизни погибших. Рядом с телами лежало оружие, которое не помогло им в бою с нечистью. Кровь была везде: на одежде, земле, зданиях. В воздухе чувствовался металлический запах, при каждом вздохе он оседал в легких.

Члены разведывательного отряда Четвертой экспедиции, прибывшие на место происшествия, были в недоумении. Не понимал, что происходит и сам Александр. Странным было именно большое количество погибших. Все паладины точно знали, что черти не оставляют после себя тел.

– Врасский, говоришь здесь был пожар? – спросил один из сыщиков, которых направили на расследование. Это был высокий мужчина, лет тридцати, с русыми волосами и пронзительными глазами. Греческий профиль, сильная шея, мощные руки с крупными ладонями и длинными пальцами. Такой запросто мог завалить несколько чертей без оружия. Торс и ноги тоже были могучими, от его шагов в рыхлой земле оставались глубокие следы. Александр подумал, что именно так выглядели богатыри. По нему было видно, что на службе он уже довольно долгое время. Сыщик внимательно осматривал деревню, не обращая внимания на трупы, очевидно он был привычен к виду смерти.

– Так точно, господин Вешняков, – члены отряда сначала взглянули на него, затем осмотрелись и вновь перевели взгляд на Александра.

– Что-то не похоже, – сказал молодой мужчина. Это был Иван Кайсаров – имеющий яркую репутацию молодой человек, которого знали все курсанты Академии знали. Он работал в Четвертой экспедиции и славился двумя вещами: В девятнадцать лет он был самым молодым сыщиком; но несмотря на возраст, был знаменит своей жестокостью на допросах, – Оглянись, разве ты видишь здесь следы пожара?

Только сейчас Александр понял, что же было не так. Все время, что они находились в деревне он был поглощен ужасным зрелищем тел и не замечал, что вокруг нет ни запаха гари, ни пепелища, ни сожженных домов. Все в деревне выглядело также, как в тот момент, когда сюда пришли новоиспеченные паладины. Александр бросился к одному из зданий. Это оказался хлев, небольшое деревянное строение, с треугольной крышей и маленькой дверью. Оно должно было сгореть дотла за пару минут. Именно на это здание забрались они с Алексеем и Константином. Когда курсанты пытались уйти от огня, Константин упал сквозь дыру в крыше. Александр намеревался спасти друга, но Алексей остановил его – пламя было уже близко. Он помнил как Алексей столкнул его с крыши хлева, который вот-вот должен был обрушится. Тогда Александр упал на землю, но быстро поднялся и побежал к месту, гду они оставили лошадей. Он вспомнил, что слышал позади себя, как кто-то сильно кашлял. Должно быть, Алексей задохнулся. И сейчас войдя в хибару, Александр ожидал увидеть тела двух своих товарищей, но на деревянном полу лежал лишь один Алексей. В его груди была колотая рана, словно его пронзили мечом. Александр посмотрел наверх, в полотке действительно была дыра, должно быть вслед за Константином в нее упал и предводитель их отряда, но откуда тогда рана?

В хлев зашел Иван, осмотрелся и подошел ближе к телу Алексея, что-то рассматривая.

– Его убили явно не черти. Интересно кто-же… Но еще более интересно, почему здесь нет тела Алединского? Может ли быть такое, что он сбежал? – с недоверием произнес Кайсаров.

– Я точно помню как Константин упал с крыши – Александр кивнул головой вверх, в сторону прохудившейся крыши. – Он был измучен сражением, и попытками спастись от огня, и вряд ли смог бы куда-то уйти.

– Куда же он тогда делся? – Иван смотрел на него с подозрением.

– Не имею понятия, но раз мы не нашли тела, стоит отправиться на поиски, – голос Александра был твердым. Он почувствовал облегчение и надежду, что его друг все еще жив. – Быть может, черти утащили его куда-то.

– Черти подобным не занимаются, – возразил сыщик. У Александра усиливалось ощущение, что он на допросе.

– Тела они тоже после себя не оставляют – парировал Александр. – Может здесь был один из бесов? Во время боя черти странно себя вели. В один момент они прекратили нападать, будто кто-то отдал им приказ. В этот же миг начался пожар, черти на такое не способны, но способны бесы, владеющие магией. Может они и забрали Константина? Нам стоит идти дальше к границе, там могут быть зацепки.

– Допустим ты прав, но приближаться к границе опасно. И если все так, как ты говоришь, то это дело переходит уже в ведение Первой экспедиции. Нас сюда послали разобраться, что произошло. Пока все выглядит как будто несколько новичков не справились с заданием, за что и поплатились. Ничего необычного, соберем трупы, отправим в Петербург. Только зря время потратили. Сомневаюсь, что нас бы отправили в эту глушь, не будь одной из жертв жених Ирины.

Александру было неприятно слышать такое. Он предполагал, что все паладины должны горой стоять друг за друга. Если есть хоть небольшой шанс, что один из них жив, разве не нужно отправиться на поиски? Судя по поведению Ивана, четвертые не собирались заниматься расследованием. Если дело перейдет Первой экспедиции, которая занималась надзором за активностью чертей и охраной границ, то расследование затянется на долгие месяцы осторожных патрулей. Константина он так не отыщет. Значит стоит вернуться в столицу и попробовать воспользоваться связями отца, решил он. Александр ненавидел это делать, но на кону стояла жизнь его лучшего друга, а значит пока есть надежда, что Константин жив, нужно использовать любые методы.

* * *

Константин не понимал является то, что он видит сном, или явью. Он был дома, в родовом имении Аледенских, хотя точно помнил как заснул в пещере, босой, скованный по рукам и ногам. Сейчас же, он сидел в кресле за небольшим столиком, напротив сидел отец. Между ними стояла шахматная доска. Матушка вышивала чуть поодаль на небольшой софе.

– Твой ход, сын, – сказал отец. Константин опустил взгляд на шахматную доску и быстро передвинул коня.

– Шах и мат, господин князь! – задорно воскликнул юноша.

– Да. Дорогая, наш сын уже в который раз подряд обыгрывает меня! – сказал отец, посмотрев в сторону матери.

Женщина оторвалась от вышивки, посмотрела на мужа и сына с нежной улыбкой и похлопала в ладоши.

– Поздравляю, родной, – сказала она мягко и продолжила вышивать. Константин перевел взгляд на отца, но вместо него, в кресле напротив уже сидел Александр.

– Где же ты, друг? Ирина очень волнуется, – Александр кивнул в сторону софы. Матушка уже не сидела за вышивкой, Константин увидел покои зимнего дворца, в которых рыдала Ирина. Девушка перевела взгляд на него и заговорила.

– Гасол маграг? – из ее уст вырвались непонятные слова. Ирина подошла ближе и отвесила довольно сильную пощечину по левой щеке. На лице девушки не было следов слез, а удар был неожиданно сильным для хрупкой княжны.

Голова Константина метнулась вправо, переведя взгляд он увидел перед собой не Ирину, а незнакомого юношу. Высокий, мускулистый, с черными волосами – он был не по человечески красив. Прямой нос, четко очерченные губы, карие глаза. Молодой человек смотрел на него вопросительным взглядом и улыбался.

– Тезас ан меер маграг? – прокричал он, резко схватив Константина за воротник его боевой формы. За спиной у незнакомца раздался звонкий смех, он обернулся и перебросился парой фраз со стоявшим сзади. Юноша был одет в черную безрукавку, и когда он обернулся на задней поверхности руки можно было увидеть изображение полумесяца. Глаза Константина расширились – такие метки носили только бесы. Значит, после неудавшейся миссии, его взяли в плен? Но что им нужно? Черноволосый обернулся и ударил ногой в живот.

– Врез ан мегре? – значения Константин не понял, но интонация была вопросительной и пренебрежительной.

– Полаю раз я жив, то вам от меня что-то нужно. Но ваш допрос бессмысленен, если я не понимаю вопросов, – Константин старался отвечать спокойно, насколько это позволяла боль в животе, сохраняя гордость. Юноша поднял брови, Константин не знал понял ли он его фразу. Бесы говорили на своем языке, звучал он отрывисто и гортанно.

Никто не знал откуда взялись бесы и черти, да и названия эти были весьма условными. Люди так называли всю нечисть, которую не могли понять. Одно было известно доподлинно – если черти были лишь монстрами ведомыми инстинктами и голодом, то бесы обладали разумом и внешне походили на людей.

– Что ж, спрошу по-другому. Чего уставился, человек? – вопрос был задан на русском без акцента, чему Константин сильно удивился.

– Вы говорите на нашем языке? – с удивлением в голосе спросил паладин,

– Вопросы здесь задаю я, – передразнил его интонацию бес и дал еще одну пощечину, – Где ваше оружие?

– Моя шашка? Мне казалось вы должны были разоружить пленника.

– Я говорю не о твоем бесполезном куске железа, ранкал. Я знаю, чем вы занимаетесь в своей Канцелярии. Думаете, что вы лучше нас – благородные спасители страждущих. Но вы убийцы, – прошипел сквозь зубы юноша.

Убийцы? Кто бы говорил.. Неподдающиеся контролю черти постоянно нападают на людей, пожирают их. А сами бесы ничем не лучше. Если не удерживать их в оседлости, они начнут продвигаться дальше в империю и убивать всех на своем пути.

– Позволь мне с ним поговорить, – раздался мелодичный женский голос из темноты, – Думаю, мы найдем с ранкалом общий язык.

Красивый юноша недобро ухмыльнулся, и отошел ко входу в темницу, давая дорогу новому собеседнику. В слабом свете Константин увидел прекрасное создание, будто вышедшее из древних сказаний. Высокая стройная девушка удивительной красоты, в струящемся платье цвета крови с обнаженными плечами подошла к паладину. Он не мог оторвать от нее взгляд. Ее темная, загадочная красота пленила его. Черные, как крыло ворона, волосы водопадом спадали по спине, а фарфоровая кожа будто переливалась на свету. Глаза девушки с дьявольской искринкой блестели в темноте, как два изумруда. Под левым глазом можно было разглядеть отпечаток красной капли. Константин тут же подумал, что она словно плачет кровавыми слезами.

Гостья подошла еще ближе к Константину и нежной рукой приподняла его голову за подбородок вверх. Теперь он смотрел прямо ей в глаза, которые казались бездонными пучинами. Юноше было не по себе от ее взгляда, но он не мог заставить себя смотреть в другую сторону. Тело паладина как будто его не слушалось, а разум был одурманен.