Monsta.com: Леди-демон

Барбара… Старый добрый друг, который всегда старался понять его. Теперь это тоже часть его прошлого.

– Я… не даю своего благословения на этот брак, – жестко, но с горечью в голосе произнесла леди Бересфорд.

В ее глазах появилась пелена, когда она взглянула на крохотную раскрытую шкатулку, в центре которой блестела бриллиантовая звезда с сердцевиной из сапфира. Такая же, как те заколки, что он подарил Кристине.

Вот только это было кольцо. Кольцо, которое до этого так и пролежало весь день в его кармане. Драйден достал его лишь на несколько мгновений, когда Кристина убежала и закрылась в ванной комнате. А он так и стоял рядом, приложив ладонь к поверхности двери, и надеялся услышать хоть что-то.

Барбара поджала губы и разочарованно повела головой из стороны в сторону.

– Не проси у меня руки моей внучки. Я знаю, что она не готова. Не готова ни к чему из того, что ты хочешь от нее…

Что ж, у леди свои резоны. Она, определенно, хорошо знает Кристину. И защищает ее как члена семьи. Возможно, потому что она слишком похожа на того мужчину, которого уже нет на этом свете. Как похожа и на ее сестру.

Леди Бересфорд тяжело поднялась со стула, опираясь на подлокотники. Сделала два шага в сторону клумбы с кустами роз, да так и остановилась.

– Драйден, скажи мне, как случилось так, что ты снова выбрал не ту женщину? Женщину из рода Бересфорд… Сперва лишь девочка, о которой нужно заботиться. Потом орудие и союзник. А теперь жена. Не слишком ли много ролей для одной фигуры?

– Ты несправедлива ко мне, Барбара, – сделав свой ход, произнес он.

Леди медленно повернула голову в его сторону и посмотрела на шахматную доску. Затем подняла на него уверенный и непоколебимый взгляд.

– Пока еще не поздно, остановись! Не торопи события и не дави на нее. Она никогда не простит, если ты будешь игнорировать ее желания и пытаться перестроить под себя. Все, чего она жаждет – это свобода. Даже если это тебе не по нраву.

Она сделала паузу, смежила веки.

– И неужели Кристина заслужила это? После всего, через что она прошла? Некоторые птицы не поют в клетке, Драйден. Даже в самой роскошной. Сколько ни окружай их заботой, они дадут волю голосу и радости только на воле…

Он обдумывал сказанное, а леди Бересфорд продолжила:

– Вот только не возражай сейчас. Лучше… скажи мне, когда в последний раз ты слышал ее настоящий смех или видел искреннюю улыбку?

Драйден неспешно отвел голову в сторону. Слова леди были словно маленький тупой нож, котором расковыривали рану. Но полукровка не подал виду.

Когда он видел ее искреннюю улыбку и слышал смех? Вчера ночью, например. После этих воспоминаний он почувствовал, как его губы растянула невольная улыбка. Не удивляться этой маленькой рыжеволосой женщине было невозможно.

Его не было в стране около недели – расследование деятельности Комитета и попытка разузнать что-то о судьбе доктора Бэнкса. Он помог им, помог ему. И Драйден определенно хотел знать, что двигало главой научного подразделения Комитета, который после Голодной скалы полностью пропал из публичного поля.

Возвращаясь домой в ночь дня рождения Кристины, Ван Райан не знал, как она встретит его. Прежде на любое упоминание этой даты она реагировала… болезненно. Просила не вручать ей никаких подарков. И отказалась сразу, стоило ему заговорить о посещении оперы где-нибудь в Европе. Заверение в том, что все пройдет инкогнито, девушка пропустила мимо ушей. Хотя идеальному в его понимании моменту не суждено было случиться, план у него все еще оставался. Затягивать не имело смысла.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил девушку спящей на диване в гостиной. Она лежала на боку, и на ней была одна из его рубашек. Плед сполз с голых ног, но, кажется, холод совсем не беспокоил ее.

«Нет, все-таки не сегодня ночью…» – подумал он и не смог побороть легкую улыбку, появившуюся на губах.

Драйден спустился по ступенькам с подиума, ведущего к лифту. Бесшумно подошел, остановился рядом с диваном. Кажется, даже ощутил что-то похожее на досаду. Он действительно привык к тому, что Кристина всегда старалась дождаться его. Но сейчас решил, что так даже лучше. У нее все еще наблюдались проблемы со сном и… тревога.

Особенно, если его долго не было рядом.

Девушка спала, подтянув колени к животу и подложив ладони под щеку. Рыжие волосы упали на бледное лицо и разметались вокруг головы. Драйден склонился ниже, чтобы перенести ее в спальню, но в этот момент на лице Кристины вместо безмятежного выражения появился оскал стиснутых зубов. Брови сошлись почти в сплошную линию. Она все еще спала, но во сне будто натолкнулась на чудовище. Встревоженный разум не подпускал к себе. Оставался не просто закрытым, а отталкивал прочь.

Драйден протянул руку. Хотел успокоить или разбудить, коснуться ее щеки. Сейчас это представляло некоторую опасность. Если долго не пить кровь Кристины, все начинало возвращаться назад. Кожа, руки и высекаемые ими искры вновь могли причинять вред. Неделя – немалый срок. И все же он должен был.

Пальцы почти коснулись волос, упавших на лицо, как вдруг девушка резко выпрямилась, как пружина. Чужой пульс быстрее забился в ушах.

Она непроизвольно вскинула руки в воздух так, что Драйдену пришлось уклониться, словно от атаки, и резко перевернулась на спину. Лицо исказилось в немом крике и так же резко застыло, прежде чем вновь стать спокойным. Руки медленно опустились на грудь, на ткань измятой и полурасстегнутой рубашки.

Сердцебиение постепенно входило в размеренный ритм.

Он поднялся в полный рост, медленно дошел до другого края дивана и с неслышным вздохом опустился на сидение. Чуть склонил голову в сторону, прикрыл глаза и устало потер пальцами переносицу.

Интересно, когда-нибудь она сможет действительно пережить это и больше не бродить по Голодной скале в своих снах?

Вдруг – движение воздуха. Что-то толкнуло его в бедро раз, а потом снова. Он рефлекторно перехватил новую атаку рукой. И только ощутив жар кожи под пальцами, понял, что поймал Кристину за лодыжку.

В этот момент она хрипло и сдавленно чертыхнулась и попыталась вырваться, но теперь уже он не намерен был ее отпускать. Послышалось недовольное бормотание. Судя по скрипу дивана, Кристина поднялась и села. А потом, кажется, зевнула во весь рот.

Отняв ладонь от лица, Драйден резко повернулся в ее сторону, чтобы увидеть, как она трет глаза и рассеянно улыбается ему. В ответ он отпустил ее ногу, проведя пальцами по горячей, почти обжигающей ступне. И тут же почувствовал дрожь, которая прошла по ее телу.

– Кристина, тебе не стоило вот так дожидаться меня… – начал Драйден, но остановился на полуслове, потому что она быстро сбросила ноги на пол и придвинулась к нему. Лишь чтобы поцеловать.

Губы были мягкими. Все ее тело источало сонную негу. Обжигающие ладони коснулись его груди. Она тесно прижались к нему. Через миг и вовсе закинула ногу на его ноги. Он прерывисто выдохнул и очень мягко отстранил ее. Это далось ему с огромным трудом.

На него смотрели затуманенные, будто пьяные глаза Кристины.

– Прости, мне тебя не хватало, – тихо произнесла она.

– И поэтому ты решила, что заснуть здесь будет хорошей идеей?

Кристина упрямо тряхнула головой. Он улыбнулся одним уголком губ.

– Уже поздно. Да, меня долго не было. Да, сегодня твой день рождения, но, пожалуй…

– Нет, – ее рука обвила шею. – Даже не смей упоминать про мой дурацкий день рождения! Дело вовсе не в нем.

Пальцы другой руки привычно обвели его подбородок и скулы. Зеленые глаза девушки сощурились. Не от его близости или не только от нее. В них стояла далекая затаенная боль. И, да, вполне очевидное желание.

– Говорю же, я просто соскучилась… очень и очень.

– И ты даже не позволишь мне принять душ?

– М-м-м, – протянула она мечтательно, подняв глаза к потолку, – может быть, позже.

Кристина, очевидно, никогда не задумывалась об этом, но она уже вела себя как жена. Молодая и страстно влюбленная. Каждое ее прикосновение и поцелуй были похожи на мольбу о большем. И не уступить этой мольбе было невозможно. Словно эта девушка вновь разжигала в нем стремление жить, чувствовать себя человеком. До боли прижимать к себе, пока он снова не ощутит дикий огонь, что бегает по венам под кожей. Не почувствует его на кончике языка. В ее крови, в ее движениях…

До ванной комнаты он все-таки добрался, но уже значительно позже. И не один.

Кристине как будто это особенно нравилось. Вместе принимать ванну, садиться к нему спиной и класть голову на мокрое плечо. Накручивать прядь его черных волос на палец. В этом было что-то безусловно трогательное. Но вчера, когда она задремала у него на плече, Драйден ощутил неприятный укол воспоминаний о последнем личном разговоре с Мими. Горничная рассказала, что Кристина тайком принимает таблетки совершенно определенного свойства. Он тут же попросил фею замолчать и запретил ей впредь приходить к нему с подобными сплетнями. Вот только… ему все равно было неприятно об этом знать.

Что не так? Разве Кристина не любила его? Или любила недостаточно?

Нет, в этом он не сомневался. Возможно, дело в ее упрямстве?

Из раздумий его вывел звук, похожий на тихий стон. Поверхность чуть теплой воды пошла легкими волнами. Кристина пошевелилась, и ее ладонь, лежавшая на мраморном бортике купальни, мелко задрожала. Пальцы как будто свело судорогой.

Тогда он накрыл ее ладонь своей и почти сжал.

Вздрогнув всем телом, Кристина проснулась и резко втянула носом воздух. Она непроизвольно подалась вперед, отдаляясь от него. Мокрые потемневшие волосы облепили ее спину, на которой жестче наметились очертания позвоночника и лопаток.

На сей раз ему точно не казалось. Она все еще продолжала терять вес.

Воспользовавшись замешательством девушки, Драйден переплел их пальцы.

– Кристина? – мягко позвал он, и та лишь на миг обернулась, словно стыдясь своей слабости.

– Все… нормально. Просто дурацкий сон.

– Я так не думаю, – произнес он, подмечая каждое, даже самое мимолетное ее движение. – Тебе нужна помощь. Поговори с Джеремией, прошу тебя.

Вот она чуть повела плечами, потом театрально запрокинула голову назад и уже в следующий миг ушла под воду, утягивая за собой его руку. Он склонился ниже. Во всем этом было что-то неправильное. Особенно в том, как выглядело ее лицо в обрамлении колыхающихся в воде волос. Чем дольше это продолжалось, тем более неправильным казалось. А когда Кристина резко открыла глаза, ощущение превратилось в невольную оторопь.

Она вынырнула из воды, подняв тучу брызг. Откашлялась, зафыркала и недовольно сбросила его руку.

– К тому мозгоправу-по-рекомендации я больше ни ногой! – твердо заявила Кристина, глядя через плечо так, словно говорит о серийном убийце. – Он странный. В какой-то момент мне показалось, что этот доктор-эстет думает о том, как меня сожрать!

Ее взгляд при этом стал угрожающим, и Драйден не смог сдержать смеха. Кристина ударила ладонью по поверхности воды, но у нее вышли лишь неуклюжие брызги, которые разлетелись в стороны, почти не задев. Тогда он рассмеялся еще сильнее.

Насупившись и сложив руки на груди, Кристина все-таки оттолкнулась ногами от дна купальни, и ее спина снова прижалась к нему.

Он перестал смеяться, но улыбка не сходила с лица.

– Как насчет терапии другого рода?

Снова раздался громкий плеск. Кристина полностью развернулась к нему и уперлась ладонями в края купальни.

– В каком смысле?

– Как насчет встречи с Марией?

– Что? – даже розовый румянец не ее щеках как будто стал бледнее. – Ты же это не серьезно? Разве она захочет… этой встречи?

– Завтра. За обедом.

Его улыбка стала еще шире, когда он увидел, как меняется ее лицо. Глаза девушки вспыхнули и заблестели, как не блестели давно. Кристина прямо и совершенно бесхитростно смотрела на него, чуть приоткрыв рот. А потом захохотала и буквально бросилась на шею. Обняла так крепко, что даже ему стало сложно дышать. Он не успел заметить, как девушка вдруг приподнялась в воде, заслоняя свет. И подарила поцелуй. Такой нежный, полный искренней благодарности и одновременно страстный.

Горячие мокрые пальцы коснулись его груди и медленно поползли вниз. Ушли под кромку воды.

– Мне показалось, что ты устала, – прозвучало хрипло.

Кристина бросила на него совсем другой взгляд. Дразнящий.

– Уже нет.

– Я не имела в виду время, которое вы проводите за закрытыми дверями! – почти прозвенел строгий голос Барбары.

«Если бы Кристина еще переживала о том, чтобы держать "двери" их личной жизни закрытыми…» – подумал он, и легкая улыбка на губах стала чуть более насмешливой.

Однако это вернуло его назад. Драйден слишком глубоко и надолго позволил себе погрузиться в омут памяти. Непростительная и опрометчивая слабость. Тем более перед леди. А она прекрасно поняла, что происходило в его голове.

Что за наваждение? Он ведет себя едва ли не как юнец, впервые познавший любовь женщины.

Забавная мысль возникла лишь на секунду. А на смену ей вновь пришел призрачный образ Кристины, утопающей в белоснежной мятой рубашке. Такой теплый образ, который распался, как самоцветы в калейдоскопе, на десятки других воспоминаний, что они прожили вместе.

И лишь последнее причиняло тупую боль. Она злилась, а потом закрывалась и плакала. Из-за его слов. Из-за его такого простого желания, свойственного обычному мужчине.

– Ты уже давно утратил способность любить…

Внезапные слова Барбары хлестнули, как плеть.

Драйден сел прямее. Его губы сжались в твердую линию. Его брови на переносице сошлись в одну линию. Он положил руки на подлокотники кресла и сцепил пальцы на уровне груди. Но при этом ощутил, как холод обвивает его шею, подобно шелку.

Он приготовился принять еще один удар и тут же дать отпор. Впервые посмотрел на леди, как на своего оппонента, а не союзника. Долгим холодным и испытующим взглядом. Так продолжалось какое-то время. А потом Ван Райан понял, что устал. Слишком устал скрываться. Особенно, если он хочет добиться одобрения Барбары.

Маска начала таять, уступая место чему-то совсем иному. Но даже он сам не мог понять, чему именно.

Леди стояла перед ним с идеально прямой осанкой и смотрела сверху вниз, чуть вздернув подбородок. Хотя на миг ему показалось, что она как будто не слишком твердо держится на ногах.

– Ты уже давно утратил способность любить, – Барбара повторила последнюю фразу и продолжила уже тихим голосом, словно в трансе. – Во всяком случае, так, как это бывает у людей. Я очень хорошо знаю это… А теперь скажи мне, когда она в последний раз пела?

Именно эти слова задели сильнее всего. Всколыхнули что-то горькое и темное в душе. Ответ леди Бересфорд не требовался. Она снова медленно отвернулась в сторону, избегая его взгляда. А он молчал. Молчал слишком долго.

Того, что произошло дальше, Драйден не ожидал. Но вопреки всему услышал собственный голос. Такой же тихий и полный сожалений.

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но она действительно… важна мне.

Все тело леди коротко встрепенулось. Точно по спокойной поверхности воды прошла рябь. Барбара бросила на него резкий, полный искр настоящего гнева взгляд. Собиралась вновь сказать что-то ей несвойственное и хлесткое, но, увидев его в этот миг, передумала.

Он не лгал.

– Важна гораздо больше, чем я сам бы того хотел и… чем сам готов принять.

Последнее Драйден выдохнул едва слышно.

В оранжерее все затихло. Даже звуки дыханий. Словно это место накрывал не стеклянный купол, а купол тишины. Только где-то далеко в лесу едва слышалось пение птиц.

– Тогда, – слова леди прозвучали как удар колокола перед приговором – оглушительно и бескомпромиссно, – в некотором смысле все еще хуже. Значит, она стала твоей слабостью. А любую слабость рано или поздно обнаружат и найдут, как использовать, чтобы ударить больнее.

Драйден медленно прикрыл глаза и чуть опустил голову. Его переплетенные пальцы едва заметно дрогнули.

Он ничего не сказал в ответ. Леди Бересфорд была полностью права.

И лишь спустя несколько минут, Драйден услышал, как Барбара вновь заговорила. И будто не с ним, а с кем-то другим. Голос звучал как эхо.

–  Я должна увидеть ее, мою внучку. Должна увидеть ее хотя бы еще один раз, прежде чем…

Глава 3 «Friends never say goodbye»

Название главы – «Друзья не говорят «Прощай!» (англ.)

Я просидела на пирсе пока на остров не начали опускаться сумерки. Небо и океан стремительно темнели, и меня накрыла ночная прохлада. Дала мне шанс дышать полной грудью, чтобы смело взглянуть на оживающую виллу, где как по волшебству одно за другим загорались окна на первом этаже.

Когда я вернулась к воротам, они чуть приоткрылись навстречу, чтобы пропустить новую гостью. Мария ждала на крыльце. Увидеть ее издалека было несложно. На ней не было ни официальной одежды, ни мотоциклетного костюма – только растянутое поло лазурного цвета и светлые льняные штаны.

Как и сегодня утром, я не заметила на лице Корбин радости. Напротив, она выглядела озабоченной. На миг мне стало немного не по себе без темных очков. Слишком долго я не смотрела никому в глаза, кроме Мими и… Ван Райана. Впрочем, возможно, сейчас мы все носим похожие выражения на лицах. Время от времени.

– И снова привет, – неуверенно произнесла я, подойдя ближе и замерев на почтенном расстоянии от крыльца. – Прости, если что-то в моем поведении днем показалось тебе грубым…

Мария оглядела меня с ног до головы, опустила голову, зарылась рукой в волосы у виска, и золотые пряди небрежно упали на ее лицо. Казалось, будто у нее болит голова или она просто дьявольски устала. Устала настолько, что может недовольно зарычать.

Я не сдвинулась с места. Среди общей тишины острова, отдаленных звуков прибоя и стрекотания насекомых до меня долетали тихие обрывки фраз. Вилла Корбин действительно оживала.

Отбросив волосы с лица, Мария вперилась в меня недоумевающим взглядом.

– Почему ты одна? – спросила она возмущенным тоном.

– Я? – выпалила удивленно. – А разве у нас не… девичник?

Корбин коротко усмехнулась.

– Боюсь, что нет.

– В любом случае, Драйден… он занят.

Мне едва хватило сил, чтобы не отвести взгляд при этих словах. Говорить о нашей ссоре определенно не стоило. Мои доводы Корбин вряд ли поймет. И уже через миг я получила подтверждение собственной правоты.

Мария тяжело вздохнула и закатила глаза.

– Значит, плохо просила или не просила вовсе.

– Кхм! – вырвалось у меня, но больше я не сказала ничего.

После того, как Мария стала тайно встречаться с Лексом, раскованности и доброжелательности у нее, конечно, прибавилось, но одновременно с этим пришла еще и какая-то твердая донельзя уверенность, что теперь она точно знает, кому и как строить отношения.

– Бо-о-оги, Джозефсон! Ладно. Зайди в дом, в конце-то концов!

Непроизвольно у меня дернулась скула, и я дважды моргнула. Мария все-таки почти взревела. Только звучало это все так же устало.

– Хва-а-атит! Пожалуйста, хватит пытаться все предусмотреть и везде подложить солому! На каждый шаг соломы не напасешься!

Она соскочила на дорожку, зашла мне за спину, положила руки на плечи и, выключив все свои манеры, начала подталкивать к крыльцу.

Это было странно. С одной стороны, она без предупреждения вторглась в мое личное пространство, но с другой – я не могла разозлиться на ее самоуправство. Пусть даже очень хотела.

Воздух жалил лицо и руки солью морского бриза, остатками дневной духоты и какой-то мелкой крылатой дрянью, которая на полной скорости врезалась мне в щеку. Я запоздало прикрыла рот, чтобы ненароком не проглотить какое-нибудь экзотическое насекомое. Из гостиной на первом этаже снова раздались знакомые голоса. Но слов все еще нельзя было различить. Мне снова стало страшно.

Мария не отпустила свою «пленницу». Она заставила меня оставить сумку с Маком у порога и завела прямо в ту самую гостиную, в которой я боялась оказаться. Корбин что-то недовольно пробурчала себе под нос и встала чуть в стороне, сложив руки на груди. Словно предполагала, что я могу сбежать.

Голоса в просторной светлой комнате смолкли. Стало так тихо, что можно было слышать легкий гул охлаждающих кристаллов. Они, как и светильники, были подвешены к потолку в конструкциях, похожих на выкованные из металлических прутьев шары.

Сердце бешено застучало. Все они здесь. Все те, кого я уже потеряла надежду увидеть вместе.

Шторы были плотно задернуты. Простая мера предосторожности, но сейчас она казалась мне совершенно бесполезной. Юрген Вульф или кто-то из его личных наемников наверняка подумал бы, что сорвал большой куш, найдя нас здесь. Каждая из присутствующих доставила ему определенные проблемы, которых было более чем достаточно, чтобы хотеть поквитаться.

Саманта повернулась вполоборота на ближайшем белом кресле с мягкой табуреточкой для ног. Сначала я не поняла, что на ней надето. Вплоть до того, что мне захотелось проморгаться.

Она, что, в ярко-малиновом купальнике, и у нее есть пирсинг-колечко в пупке?

Потом я сфокусировала взгляд и поняла, что на Стефанис всего лишь легкая летняя туника с рисунком в виде тела знойной красотки в купальнике. Фальшивый пирсинг тоже был лишь элементом дизайна.

Мне захотелось рассмеяться и похвалить ее смелость, но ситуация была явно неподходящей. Смотрела во все глаза на меня не только Стеф. Скорее уж все и сразу.

Напротив нее на длинном белом диване, изящно и немного вызывающе сложив ноги, сидела Айрис Бах. А за спинкой дивана позади нее стояла Кейт… Кейто Сакамото.

Мои глаза непроизвольно округлились.

Если бы не бумажный стаканчик кофе с соломинкой в руках, я бы подумала, что она здесь как Защитник. Или… это и правда так? Потому что обе девушки были в строгих блузах и брюках.

Я ощутила что-то похожее на легкое покалывание на коже, перевела взгляд дальше и теперь не знала, как перестать смотреть. Вдали ото всех в самом углу дивана сидела девушка в клетчатой рубашке и джинсах. Кепка на ее голове была низко надвинута на глаза. Белые, собранные в низкий хвост волосы выбивались из прически и падали на шею и плечи.

Хоть Айрис и смотрела с укором, а Саманта, наоборот, слишком воодушевленно, только взгляд Джен прожигал меня насквозь. На миг стало холодно. Я все еще боялась реакции друзей и особенно ее реакции.

Я замерла, опасаясь произнести хоть слово и спугнуть это немного искаженное видение из прошлых счастливых месяцев. Сине-фиолетовые отсветы кристаллов прятались в тенях на мебели, одежде и коже, заставляя на миг испытать смутное чувство тревоги.

Мы все застыли в этом мгновении. Я – в нерешительности, остальные, видимо, изучая меня и ожидая каких-то слов или действий.

Из ступора всех вывела Саманта. Она с досадой всплеснула руками, преувеличенно громко выдохнула и резко, в одно движение поднялась мне навстречу. Подошла и очень крепко обняла, сложив руки на моей спине и буквально притиснув к себе. Я закрыла глаза, на время забывая обо всех событиях прошлого.

Дружески похлопав меня по плечу, Саманта разорвала объятия. Лицо журналистки сияло. Ее отношение ко мне ничуть не изменилось. Ведь Стеф не было на Голодной скале, и между нами не лежала смерть…

Но никто не планировал давать мне расслабляться. С хитрой улыбкой Саманта задорно наставила палец на мой живот.

– Не для записи: ты не хочешь нам всем ничего сообщить?

– Что?! – опешила я. – Нет! Да с чего ты взяла?

– С того, – широко улыбнулась она, – что ты очень сильно похудела, детка. Такое иногда случается… на самых ранних сроках беременности.

Вот далась же всем эта моя несуществующая беременность!

Кажется, у меня скривилось лицо. И я даже не знала, от чего больше. От вопроса или от того, что Саманта в чем-то права. Я действительно теряла вес, хотя и начала нормально есть. Иногда.

– Да ну тебя! Нет у меня никакой беременности, – вяло отмахнулась я и решила увести тему в сторону. – И не похудела я. Разве что совсем немного.

– Похудела-похудела, у тебя даже грудь стала меньше, – уверенно тряхнула головой Стефанис и, щурясь, приблизила свое лицо к моему. – Мистер Ван Райан не жалуется?

Не знаю, почему, но меня это огорошило до какого-то странного состояния. Машинально, будто наблюдая за собой со стороны, я подняла руки и положила их на грудь, а потом сжала пару раз. Да, что ни говори, теперь она заметно меньше.

Кто-то подавился кофе и прыснул со смеху. Похоже, это была Кейт. Айрис смотрела на меня, прикрыв половину лица ладонью, но на ее губах появилась невольная улыбка. Она явно разрывалась между чувством стыда за мое поведение и желанием засмеяться. Мария опустила руки и согнулась знаком вопроса. Изумленно открыла рот и выпучила глаза, словно перед ней занимаются чем-то куда более непотребным.