Последнее слово

– У тебя есть предпочтения насчет стола? – спрашивает меня Райан, наконец осмелившись заговорить, когда Селия уходит.

– А у тебя?

Уголок его рта дергается, будто он подавляет улыбку.

– Я возьму тот, который у окна, – говорю я, прежде чем он успевает ответить. Эта его загадочная улыбка так сильно меня выводит, что я решаю, что он недостоин вежливости.

– Уверена? – спрашивает он, пожимая плечами и выдвигая стул из-за второго стола. – Ладно.

– Этот явно лучше, – отмечаю я и сажусь. – Кто не хочет сидеть у окна?

– Тот, кому не нравятся солнечные блики на экране.

– Здесь нет бликов.

– Сегодня нет, но в ясный день это будет очень раздражать, – предупреждает он.

– Сегодня ясный день. На улице парит.

– Там влажно, – соглашается он, – но не солнечно.

Я в раздражении поджимаю губы и говорю:

– Солнце выходит с перерывами.

Не знаю, когда я успела стать метеорологом, но этот парень нарочно выводит меня из себя, и я чувствую, что должна ответить.

Я ввожу свои данные и жду, пока экран загрузится. Ничего не могу с собой поделать, но я наблюдаю, как Райан с яростной решимостью разбирает беспорядок на своем столе, как он с серьезным и сосредоточенным выражением лица начинает кропотливый процесс сбора разбросанных повсюду ручек и складывания их в перевернутый органайзер для канцелярских принадлежностей, а потом читает названия папок и располагает их сбоку от экрана в алфавитном порядке.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, не в силах скрыть насмешку в голосе.

– Убираю.

– Да, но почему так неэффективно?

Из-за этого он резко останавливается и поднимает на меня взгляд.

– Ты считаешь, есть более эффективный способ?

– Смотри и учись, – заявляю я, после чего сдвигаю все, что лежит на столе, в одну сторону.

Получается не так гладко, как мне бы хотелось: многие вещи валятся на пол, а бумаги, разбросанные по столу, сминаются или даже рвутся. Но я добиваюсь результата, на который рассчитывала: немного хорошего свободного места прямо перед клавиатурой.

Райан в ужасе.

– Это не уборка!

– Она самая. Вроде как. – Я пожимаю плечами, глядя на экран и изучая размещенные на рабочем столе папки.

– Ты не можешь серьезно так работать, – говорит ошеломленный Райан.

– Как работать?

– В окружении беспорядка.

– Я предпочитаю, чтобы все было немного хаотичным, – сообщаю я, довольная его неодобрением. – Когда речь заходит о писательском пространстве, хочется немного своеобразия.

Райан качает головой и продолжает уборку, пока его стол не становится идеально чистым – разительный контраст с моей разбомбленной катастрофой. Осознав, что он, судя по всему, один из этих помешанных чистюль, я получаю огромное удовольствие от его косых взглядов, зная, что состояние моего пространства убивает его.

– Жаль, мы не работаем в разных отделах, как ты хотел, – невинно говорю я и тянусь к стажерской папке, после чего кладу ее на стопку других папок, часть содержимого которых разлетелась по полу. – Тогда бы тебе не пришлось терпеть мой бардак. Ну и ладно! Это всего на восемь недель.

Райан ничего не говорит, но я вижу, как подрагивает его челюсть. Я улыбаюсь самой себе и триумфально открываю папку.

Глава шестая

Выпуск с Одри Эббот становится хитом.

Почти две недели спустя ее возвращение все еще активно обсуждают в соцсетях. В те выходные, когда журнал появился в киосках, интервью послужило для людей толчком: они переосмыслили, как все эти годы относились к Одри в сравнении с Хэнком, и она получила ошеломляющую волну поддержки. В следующий понедельник мне пришел букет цветов от Шамари, а потом еще один, от продюсеров спектакля – они сдвинули продажу билетов на более ранний срок и распродали их все за три минуты. Наш директор отдела цифровых коммуникаций и медиа Роман едва поспевал за всеми взаимодействиями.

Ко всеобщему неудивлению, Космо присвоил все заслуги себе.

Перед издателями он ведет себя так, будто это была его идея. Слава богу, под интервью указано мое авторство, так что он не может утверждать, будто написал материал сам, а я уверена, он бы так и поступил, если бы мог. Выпуск с Доном Блеском, который вышел неделю спустя, почти никто не заметил. Я жду, когда Космо поздравит меня с интервью, но он этого еще не сделал. На редакционной планерке он отметил, как хорошо все пошло, но даже не посмотрел на меня.

Когда мы выходили с этого собрания на прошлой неделе, Ракхи ободряюще прошептала: «Может, на следующей неделе, когда люди все еще будут это обсуждать, он похвалит тебя нормально, как ты того заслуживаешь».

Но у меня есть ощущение, что сегодня этого не произойдет, потому что я опять опаздываю.

Тем не менее у меня есть уважительная причина. И я стою прямо у офиса, так что я уже очень близко, но продолжаю висеть на линии в попытке дозвониться до музыкального агента, который раньше работал с «Артистри». Группа распалась много лет назад, но, если верить утренним слухам из Твиттера, участники обсуждают реюнион-тур.

– Мисс Дженкинс? – наконец-то раздается голос; предыдущие десять минут мне пришлось на повторе слушать какую-то шипящую версию «Канона Пахельбеля»[13].

– Да! Я все еще здесь!

– Ох, здравствуйте! Боюсь, он сейчас не может подойти к телефону, – с жалостью сообщает мне личный ассистент агента. – Но я передам ему, что вы звонили.

– Мне просто нужно подтверждение, что тур состоится, – говорю я, стараясь не показаться слишком нетерпеливой. – Если это правда, тогда…

– К сожалению, я не могу давать никаких комментариев. Но, как я уже сказал, я передам, что вы звонили.

Я вздыхаю, понимая, что веду заведомо проигрышную битву.

– Хорошо, спасибо.

Завершив вызов, я открываю почту и быстро отправляю агенту сообщение с просьбой перезвонить мне, где невзначай напоминаю, что в последнюю нашу встречу я оплатила все его эспрессо-мартини корпоративной картой, так что технически он должен мне напиток, но я с радостью приму взамен звонок. Затем протискиваюсь в двери офиса и спешу в «Переговорную номер три», морально готовясь к какому-нибудь сердитому выпаду от Космо. Он не разочаровывает. Когда я проскальзываю в комнату, он рассказывает что-то о расширении секции люксового туризма, но делает паузу:

– Скажи мне, Харпер, ты на всё в своей жизни опаздываешь или только на рабочие встречи?

– Простите! – бодро говорю я. – Но у меня была веская причина.

– Конечно, – бормочет он.

– Напомню вам, что в прошлый раз, когда это произошло, я договаривалась об интервью с Одри Эббот, а оно сделало нам самый успешный выпуск в этом году.

Космо откашливается.

– Редакционные планерки чрезвычайно важны, и я хотел бы, чтобы ты уважала это и приходила вовремя.

– Конечно, Космо, – мило отвечаю я, склонив голову. – Но так как вы еще ни разу не просили меня выступить на редакционной планерке, я подумала, что мое присутствие здесь не так важно, как разговор с агентом любимой всеми группы «Артистри», которая может воссоединиться ради турне.

Мими громко вздыхает.

– Ты серьезно? Я их обожаю!!

– Билеты уже в продаже? – тут же спрашивает Ракхи и достает свой телефон, побуждая большинство людей в помещении сделать то же самое.

Я самодовольно улыбаюсь, когда Космо от ярости выпучивает глаза.

– Не могли бы мы, пожалуйста, вернуться к нашей встрече?

Все нехотя откладывают телефоны.

– Не переживайте, – шепчу я, но разборчиво, чтобы все услышали, – объявления о туре еще не было.

Все они признательно расслабляются. Космо нетерпеливо стучит костяшками пальцев по столу.

– Итак. Как я уже сказал, – ворчит он, – мы расширим секцию люксового туризма, так как она привлекает больше рекламы. Спасибо Мими за презентацию того, как это будет выглядеть. Теперь перейдем к другому очень важному вопросу. Как вы знаете, через две недели от нас уходит Ракхи, и мы подыскивали ей замену.

Мое сердце замирает, как и каждый раз, когда кто-то упоминает в разговоре ее уход. Она ловит мой взгляд и улыбается своей «все-будет-хорошо» улыбкой.

– Я рад сообщить, что мы уже нашли человека, который ее заменит, и что он сегодня здесь.

Он здесь?! Кто приходит в офис за две недели до первого рабочего дня? Поверить не могу, что Ракхи не предупредила меня о том, кто ее заменит. Мне же придется сидеть рядом с этим человеком!

– Прошу, поприветствуйте нашего нового шеф-редактора, – продолжает Космо, жестом указывая в конец комнаты. – Райана Янссона!

У меня леденеет кровь.

Я оборачиваюсь и вижу, что он сидит в дальнем углу. В подтверждение Космо, который только что его представил, он вежливо кивает редакции, и у меня открывается рот.

Это наверняка какая-то шутка.

– Райан сейчас работает над постоянными рубриками в газете, так что он знает бренд изнутри и мастерски справляется с запусками, написанием и редактированием. Мы очень рады, что ты к нам присоединился, Райан.

– Спасибо, – тихо отвечает он.

– Замечательно, – говорит Космо и хлопает в ладоши. – Ну вот, кажется, теперь мы обсудили все…

Пока Космо заканчивает планерку, Райан бросает на меня взгляд. Я быстро отворачиваюсь, мои щеки пылают. Раздается шарканье отодвигающихся стульев – все встают, чтобы уйти, – и я вскакиваю на ноги и мчу к выходу, все еще пребывая в шоке от новости.

Ракхи находит меня прислонившейся к столу. Я пытаюсь осмыслить надвигающуюся катастрофу: мне придется сидеть рядом с Райаном Янссоном каждый божий день.

– Харпер? – спрашивает она, усаживаясь в свое кресло и разворачиваясь ко мне лицом. – Все хорошо?

– Райан Янссон? – шепчу я, убедившись, что его нет поблизости. Слава богу, он еще в переговорной, беседует с Космо. – Вот кого ты выбрала на должность шеф-редактора?

– Он станет отличным дополнением, – говорит Ракхи, совершенно ничего не понимая. – Он компетентный, целеустремленный и отличный редактор. К тому же у него хороший опыт – до «Корреспонденс» он работал лайфстайл-репортером в «Венчур», ну знаешь, том бизнес-журнале. И у него в резюме есть еще парочка серьезных строк. Это впечатляет.

– Он вообще улыбается? – спрашивает Мими, наклоняясь через свой стол.

– Признаться честно, Райан немного… сдержанный, – замечает Ракхи. – Он тихий. Очень сосредоточенный. Но я уверена, он расслабится и смягчится, когда освоится.

Я пробегаю рукой по волосам.

– Это все… Поверить не могу…

– Почему ты так расстроена? – спрашивает Ракхи.

Мими ахает.

– О боже мой! Это же тот парень, с которым вы недавно раздевали друг друга глазами!

– Вы с Райаном Янссоном раздевали друг друга глазами? – спрашивает Ракхи, пораженная.

– Нет! – шиплю я, ужасаясь, что кто-то мог это услышать.

– Определенно да, – радостно говорит Мими Ракхи. – Там была такая химия!

– Нет, не было никакой химии! Даже наоборот, вообще-то. Если хотите знать… Мы не ладим, – тихо говорю я сквозь зубы.

– Ты же сказала, что вы не знакомы, – вспоминает Мими.

– Так и есть! Мы встретились… недавно. На презентации книги. Он был просто несносен и вел себя высокомерно и снисходительно. Мы не сможем работать вместе.

Райан с Космо выходят из переговорной, и Райан направляется в нашу сторону, а Космо – к себе в кабинет. Я быстро сажусь, спрятав голову за монитором.

– Спасибо еще раз, Ракхи, за эту возможность, – говорит Райан, появившись сбоку от нее.

Я утыкаюсь в записную книжку и отъезжаю подальше от них, к стене.

– Не благодари меня! Ты получил эту работу за счет собственных заслуг, – говорит Ракхи радостно.

– Ты задала высокую планку, – отмечает Райан.

– Ой! – хихикает она. – Кстати, я слышала, ты уже познакомился с нашим чудесным редактором светской хроники, Харпер.

Что я тебе сделала, Ракхи?!

Я нехотя разворачиваюсь к нему лицом.

– Я рассказывала Ракхи, что мы недавно встретились на презентации книги, – объясняю я, прежде чем он успеет сделать какие-либо выводы.

– Точно, – говорит он, нахмурив брови.

– Уверена, вы отлично поладите, – нервно добавляет Ракхи, замечая наши, кажется, идентичные каменные выражения лица.

Он окидывает взглядом разбросанные по моему столу бумаги и стопки книг, и вдруг выражение его лица меняется так, будто ему физически больно.

– Ты аккуратный человек или из тех, кто предпочитает загруженное рабочее место? – галантно продолжает Ракхи.

– Аккуратный, – тут же отвечает Райан.

– Очевидно, беспорядок на столе Харпер отражает ее креативность, – подает голос Мими.

– Исследования показали, что беспорядок и креативность тесно взаимосвязаны, – объясняю я, задрав подбородок.

– А еще исследования показали, что беспорядок является фактором, значительно влияющим на стресс, – бросает он в ответ.

– Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Если беспорядок на столе означает беспорядок в голове, то что же тогда означает пустой стол?» – цитирую я, довольная собой, что вспомнила эту фразу.

– Ученые доказали, что наш мозг развивается в упорядоченной окружающей среде.

– Исследования доказали, что те, кто живет в загроможденной обстановке, более склонны к выходу за рамки, а те, кого окружает порядок и аккуратность, просто следуют социальным нормам, – заявляю я.

Райан в ответ вскидывает брови, как будто принимая негласный вызов.

– В некоторых случаях неорганизованность – признак лени, – резко бросает он.

– Аккуратные и пустые пространства часто принадлежат стерильным, пресным и неинтересным личностям.

– Беспорядок может свидетельствовать о более глубинной проблеме – чувстве подавленности.

– Аккуратность зачастую соотносят с поведением типа А.

Он колеблется и хмурится.

– Это хорошо.

– Разве? – парирую я.

Райан щурится.

– Люди с поведением типа А отличаются стремлением к высоким достижениям, сильной мотивацией и тщательностью.

– А также нетерпеливостью, враждебностью и стрессом.

– И ты бы описала себя как человека с поведением типа B[14], Харпер? – спрашивает он.

– Я бы сказала, что у меня более непринужденный и расслабленный подход.

– То есть ты бы не назвала себя, скажем, трудоголиком? – предлагает он, внимательно наблюдая за мной.

– Нет, не назвала бы.

Мими фыркает. Я бросаю на нее взгляд. Райан выглядит довольным.

– Райан! Как хорошо, что ты еще здесь, – кричит Космо, высунув голову из-за двери своего кабинета. – Хочу обсудить с тобой пару моментов.

– Сейчас буду, – отвечает он, а потом говорит нам: – С нетерпением жду начала работы с тобой, Мими, и… Харпер. Ракхи, удачи во всем.

– Спасибо. – Она улыбается. – Но ты же придешь на мою прощальную вечеринку, да?

– Увидимся там.

Райан засовывает руки в карманы и направляется к кабинету Космо. Сделав глубокий вдох, я открываю почту; сердито кликнув на несколько писем, я замечаю на себе взгляды Ракхи и Мими.

– Что? – спрашиваю я, хмурясь.

– Ничего, – невинно говорит Мими и смотрит на Ракхи. – Но ты же поняла, что я имела в виду, да?

– Это было неконтролируемо, – соглашается Ракхи.

– Что именно? – спрашиваю я.

– Химия, – беззаботно отвечает она.

– И раздевание глазами, – добавляет Мими.

– Да, в больших количествах, – кивает Ракхи.

– Что?! Вы обе потеряли рассудок? – говорю я, не в силах понизить тон. – Он меня бесит! Сказала же вам, мы не ладим! Поверить не могу, что ты его взяла, Ракхи. Это будет полная катастрофа.

– Для тебя – может. А вот для меня, – говорит Мими, ухмыляясь Ракхи, – это будет сплошное развлечение.

* * *

Нет никакой надежды избежать Райана на прощальной вечеринке Ракхи.

Я пытаюсь, но зона в пабе, которую она для нас зарезервировала, не очень большая, и я понимаю, что в какой-то момент обязательно с ним столкнусь. А начиная с понедельника придется каждый день сидеть рядом. Во мне уже два джин-тоника, и я рассчитываю на еще как минимум один, прежде чем смирюсь с его присутствием.

– Это отстой, – вздыхает Мими.

Я наблюдаю, как Райан с интересом слушает то, что ему говорит Космо. Ни одно предложение от Космо не может быть интересным, так что Райан или огромный подлиза, или просто такой же невыносимый человек, как сам Космо.

– Ага, – отвечаю я, качая головой. – Отстой.

– Мне будет очень не хватать Ракхи в офисе, – говорит Мими уныло.

А знаете еще кое-что о Райане Янссоне? Он не тихий. Вовсе нет. Все обычно считают, что он сдержанный, но, когда ему хочется, он говорит и говорит – зачастую не соглашаясь с вашими словами. Я неоднократно наблюдала эту его сторону. Сексуальная, мрачная и скрытная личность, которую он показывает на людях, – лишь фасад.

– Не знаю, что мы будем делать, – говорю я, наблюдая, как он продолжает слушать бормотание Космо.

– По крайней мере, мы есть друг у друга, – Мими хватает меня за руку. – Никогда меня не оставляй.

– Ох, я не уйду, – убеждаю я.

Она следит за моим взглядом, а потом странно на меня смотрит.

– Ты все еще зацикливаешься на том, как сильно тебе не нравится Райан?

– Я не зацикливаюсь.

– Не стоит переживать, Харпер. Я знаю, ты нервничаешь, потому что он будет сидеть рядом, но у тебя же есть я прямо напротив! И как только он тебя узнает, уверена, ты его покоришь.

– Я не хочу его покорять. И раз уж на то пошло, это он должен покорять меня.

Она смеется.

– Не помню, чтобы ты когда-то так сильно насчет чего-то упиралась. Он так тебя выводит?

– Он скоро выведет всех, – сообщаю я надменно. – Поверь мне. Райан Янссон, может, и кажется безобидным, но я знаю правду.

Мими бросает на меня удивленный взгляд.

– Вы же с ним виделись раза два?

Я качаю головой, забыв о своей безобидной лжи.

– О, но мне уже все о нем понятно.

Райан вдруг поднимает глаза, и наши взгляды пересекаются. Я отворачиваюсь, но уже слишком поздно. Он извиняется перед Космо и двигает в нашу сторону.

– Он идет, – предупреждает меня Мими сквозь улыбку, а потом радостно добавляет: – Привет, Райан! Рад присоединиться к команде?

– Да, – отвечает он, приветствуя меня сдержанным кивком.

– С нетерпением ждем, когда ты начнешь с нами работать, – тепло говорит Мими. – Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать. – У нее в кармане начинает вибрировать телефон, и она смотрит на экран. – Это моя вторая половинка, нужно ответить.

Она дарит ему извиняющуюся улыбку, а затем отвечает на звонок и уходит, оставляя нас с Райаном вдвоем. Предательница.

– Итак, – начинает он.

– Итак, – отвечаю я.

– Нам нужно постараться, чтобы все получилось, – говорит он, понижая голос, чтобы никто не слышал.

Я морщу нос.

– Чтобы что получилось?

– Мы. Вместе. Сидим рядом друг с другом. Работаем в одной редакции. – Райан испускает протяжный вздох. – Очевидно, ты все еще расстроена из-за того, что произошло, хотя это было очень давно, и я считаю, что…

– Уж извини, – шиплю я, – я НЕ расстроена из-за того, что произошло.

Он фыркает.

– О, правда?

– Правда.

– Потому что, если судить по нашему недавнему общению, ты все еще очень враждебно ко мне относишься, – говорит он, нахмурившись.

– Это не из-за того, что произошло, Райан, – сердито отвечаю я.

– Тогда почему же?

– Может, ты меня раздражаешь в общем.

Райан закатывает глаза.

– Ладно. Очень по-взрослому.

– Знаешь ли, ты тоже был со мной не особенно мил и добр в последнее время, – отмечаю я. – Может быть, это ты на меня обижаешься.

– С чего бы мне обижаться?

– Не знаю. Я не буду притворяться, что знаю, как устроен твой коварный разум.

– Харпер, – тихо говорит он, ущипнув себя за переносицу, словно пытаясь сохранить самообладание, – мы можем хотя бы вести себя по-человечески? Чтобы мы оба не боялись каждый день приходить в офис? Ты можешь забыть о том, что случилось, и…

– Насколько я знаю, ничего не случилось, – отрезаю я, глядя ему прямо в глаза.

На его лице мелькает эмоция, но я не могу распознать, что это. Возможно, обида или сожаление? Может, замешательство. Она исчезает так же быстро, как появилась.

– Отлично, – говорит Райан, констатируя факт.

– Хорошо.

– Хорошо.

– Хорошо.

– Почему ты постоянно это делаешь? – рычит он с досадой.

– Делаю что?

– Тебе обязательно нужно оставить последнее слово за собой, когда мы разговариваем.

– А может, это тебе нужно обязательно оставить последнее слово за собой, поэтому ты так бесишься, когда это делаю я? – подмечаю я самодовольно.

Райан закатывает глаза и отпивает пиво.

– Ты невыносима. Между нами всегда будет так?

– Между нами ничего не будет.

– И ты утверждаешь, что не злишься спустя десять или около того лет.

– Я сказала тебе забыть об этом! – бросаю я.

– Я бы хотел, чтобы ты забыла об этом. Хотел бы… – Райан не договаривает, и его выражение смягчается, когда я смотрю на него.

Я замечаю, как его глаза опускаются к моим губам. Горло сжимается, сердце начинает стучать о грудную клетку. Внезапно мысли затуманиваются от того, как близко мы стоим. Щеки алеют под его взглядом, и я отрывисто выдыхаю и сглатываю. Он морщит лоб, а затем краем глаза я вижу, как подрагивают его пальцы. Я думаю о том, что произошло бы, если бы я сейчас потянулась и привлекла его к себе и…

– Янссон! Вот ты где.

Около нас появляется Космо, и мы отскакиваем друг от друга. У меня горит лицо.

– Хотел узнать твое мнение насчет кое-чего, – продолжает Космо, хлопая его по спине. Затем он замечает меня и нетерпеливо добавляет: – Если я, конечно, не помешал.

– Нет, – убеждаю его я. – Я все равно собиралась пойти еще выпить.

Я иду к бару, отчаянно желая стереть из памяти то, что сейчас произошло. Мне нельзя думать о Райане в таком ключе. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы выровнять дыхание, и прислоняюсь к барной стойке. А затем жду свою выпивку, прикрыв глаза в надежде отгородиться от воспоминаний.

Глава седьмая

Официальное заявление: Райан Янссон невыносим.

Я не знаю, как долго смогу проработать в таких условиях. Он здесь всего пару недель и уже сводит меня с ума. В первый же рабочий день он впорхнул в офис с коробкой – только представьте – домашнего печенья. Кто вообще так делает? Подлые высокомерные манипуляторы, вот кто. Конечно, вокруг него и его дурацкого печенья собралась вся редакция и давай нахваливать его пекарский талант и просить поделиться рецептом.

Я вас умоляю!

Но меня-то не проведешь. Я видела, как Райан нервно достал контейнер и поставил его на полку с вкусностями – туда мы обычно кладем все то съедобное, что нам присылают на обзор для кулинарной рубрики. Потом он пробрался к своему столу, никому ничего не сказав, – очевидно, ждал, пока Мими чуть позже пройдет мимо и спросит: «Ой, а откуда это печенье?» – а он со скромным видом признается, что испек его на выходных.

Что за спектакль!

Я не повелась на его выпечку – и неважно, как вкусно она пахла. Я бы ни за что не доставила Райану такое удовольствие. И когда он заметил, как я смотрю на это печенье, на его губах заиграла довольная улыбка, и он небрежно бросил:

– Можешь угощаться, Харпер.

– Нет, спасибо, – ответила я по-человечески, как он и просил.

– В них очень много шоколада.

– Я пас, – сказала я невозмутимо. – Не люблю печенье.

И вот Мими обязательно было все испортить и сказать:

– Что? Ты обожаешь печенье! В прошлый четверг ты съела четыре штуки из «Милли Кукис», которые нам отправили. Вау, Райан, это очень вкусно!

– Спасибо, – сказал он, а потом наклонился и прошептал: – Обещаю, оно не отравлено.

– Я этого не говорила.

– Не нужно отказываться от печенья только потому, что его испек я.

– Я же сказала, что не люблю печенье.

– Как знаешь, – проворчал Райан.

Я проигнорировала его и занялась своими делами – и весь день успешно избегала соблазна съесть это печенье, хотя мне приходилось несколько раз проходить мимо полки с вкусностями.

Вот бы и Райана было так легко избегать.

Всю неделю он отпускал ехидные комментарии по поводу состояния моего стола и того факта, что мой «беспорядок» вторгается в его «безличное» пространство. Поначалу он просто пассивно-агрессивно сдвигал все бумаги, которые попадали на его стол, но на третий или четвертый раз стал при этом демонстративно покашливать. Я решила не обращать на него внимания. И, может, даже позаботилась, чтобы парочка вещей намеренно оказались на его стороне.

Через несколько дней я пришла и обнаружила, что между нашими столами лежат три аккуратных стопки книг – импровизированная перегородка.