Превосходно одинокий

– На первый взгляд даже и не скажешь, что там несколько пудов «голды». – смеялся про себя Арнистон, наблюдая силищу здоровяка, обвязывая более скромный мешочек вокруг тела скрывая под просторными одеждами.

Подпрыгивая в жесткой закрытой повозке по ухабистым узким дорожкам унылого городка извозчик загонял лошадей за дополнительных пять копеек. Вокзал наблюдался издалека, слышался гул поездов и металлические перезвоны многотонных прирученных животных. Народ заполнял всё свободное пространство, качаясь под воздействием напора носильщиков. Для обитателей кошерных местечек на вокзале предусматривался отдельный свободный перрончик с короткометражками интеллигентских драм и комедий в реальном времени.

– Посиди здесь, узнаю, когда отбывает поезд и подыщу подходящие места.

Оставив приметную жилистую тушенку в повозке, Арнистон метнулся на вокзал, сливаясь с местными оборванцами. Вживаться в роль получалось отлично, к тому же определенных умений не требовалось, разве что не хватало спиртного амбре для полного соответствия. Спустя пятнадцать минут командир спешил обратно к золотому здоровяку.

– Всё складывается как нельзя лучше! Поезд отбывает через сорок минут, я достал билеты в лучший класс по соседству с коровами, лошадьми и подобными зверюшками. Готов прокатиться на сене до дома?

– Хоть на горохе. – не оценил шутки Григорий, уверенно спрыгивая с потрескивающей повозки.

«Блюдители» за грузовыми вагонами отлично промышляли сферой своей ответственности, перевозя оружие, драгоценности, диковинных зверей, рабов, наркотики и обычных людей. В каждом втором таком вагончике предусматривались тайники в необычных местах, которые порой вмещали до пяти человек.

– Надеюсь, приключения на этом закончатся. – проговорил Арнистон, скрючившись в одном из таких скрытых мест в грузовом вагоне.

– Надеюсь, нам не пристанет ехать так всю дорогу.

– Не переживай, это наше пристанище на время обходов. В дороге будем выползать на свет. Парнишка взял деньги на еду и питье. Обещал доехать гладко, не знаю почему, но я ему верю.

– После этого урода Степана. – Гриша стукнул кулаком в стену. – Я боюсь кому-либо верить!

– Нахлобучил ты ему конечно жестко, после таких ударов не живут. Я проверял, когда мы уходили, он не дышал, уже кормит рыбок в каком-нибудь озере.

– Очень на это надеюсь.

Арнистон в глубине души надеялся, что этот жук выживет, ох уж эта мягкость щенячья, может быть так и должно быть? Становясь старше раскрывается ценность любой жизни, не только своей… Хотя нет, бред какой-то. Лично я становлюсь жестче, окутывая прямоту высказываний в дипломатическую обертку из чудесных лиричных фраз. Но наш герой обитает в лугах моего воображения, склонен к изменчивости и объективной неустойчивости мышления и характера. Определенно опыт молодого писателя вносит свою лепту. – смех. – Какой может быть опыт у типчика написавшего сто страниц приключенческого романа? Это уже диалог с самим собой… выпью сладкого чая.

XXI

«Представляя сокровенные мечты, воображай шаги к их осязаемому воплощению» *

Кто путешествовал по России не раз наблюдал нетронутые пространства, но наши герои в данный момент лишены приятностей лицезреть необъятные пустоши и дело не в отсутствии желания, просто окон не предусмотрено.

Дорога казалась бесконечной, сон весьма наскучил, неожиданности обходили стороной и до дома оставался всего день мило покачивающегося пути. К местным запахам зверинца привыкли мгновенно, к неприятной среде адаптируешься гораздо быстрее, если у тебя нет выбора. Возьмите на заметку.

Григория разрывало на части, такое чувство, что он считал каждую минуту. С преодолимым желанием спрыгнуть на ходу и бежать назад он сражался несколько дней и когда одержал победу, улегся спать на сутки. Арнистон вздохнул облегченно, поглаживая морду восхитительной лошадки. Дежурный парнишка исправно приносил поесть, сдабривая обед второсортной водкой. Финишная прямая дебютировала пьяненькой цыганкой.

– Гриша, вставай! Мы походу приехали, надо прятаться.

Забравшись в ларец, скрючились, в ожидании полной разгрузки остального биологического контингента. Вагон пустел медленно, изредка сопровождаясь криками погонщиков и наставлениями хозяев. Пришлось сидеть до вечера, ноги изрядно затекли, хуже конечно приходилось здоровяку, но он проявлял нечеловеческую выдержку, ему было за что бороться. Темнота пришла в гости, выпуская двоих из ларца.

– Давно я так не радовался пешей прогулке. – подшучивал Арнистон.

Но Григорий не разделял юмористические настроения вдали от брата. Запрыгнув в карету, ночные приведения не спеша направились в центр сквозь влажную морось родных улочек. Шипящая смесь дорожного покрытия переливалась в ночи, заполняя оглушающую вечернюю пустоту.

– Мы приехали, господа. – оповестил извозчик придерживая уставших за день лошадей.

– Последний рывок. – обрывисто дернул командир расплачиваясь с извозчиком.

Долго банда стучала в двери. Тот же старикан, впускавший не так давно под утро троицу, развалившуюся на диванах, протирая глаза с недоумением отпрянул от двери при виде провинциальных оборванцев.

– Кто вы? Что вам нужно? – старалось удержать двери трухло.

– Расслабься, любезнейший, это я.

– Ох… господин Арнистон, мы вас потеряли! Осмелюсь доложить, что вашего отца терзали наихудшие сомнения.

– Не дрейфь, бобёр, мы здесь. Где отец?

– Предположительно в вашей семейной усадьбе, господин.

– Звони ему, скажи, что я приехал.

– Но ведь ночь, господин.

– Звони! – прикрикнул, и сверкающие пятки стремглав зашуршали к телефонному аппарату.

– Ладно, Арнистон, я пойду на вокзал.

– Стой Гриша, ближайший поезд отправиться только утром, останься, переночуй здесь, а я соберу тебя в дорогу.

– Я выспался в поезде.

– Постой, дождись хотя бы приезда отца.

– Не смогу видеть его, ведь именно он подсунул змея. – Гриша направлялся к выходу.

– Стой. – Арнистон оторвал с пояса мешочек с оставшейся наличностью на производственные нужды и протянул Соколову младшему. – Держи, доставь с комфортом, видит жизнь, позже рассчитаемся.

Помявшись, показывая раздраженный оскал, Григорий, взял деньги, они ему и вправду были нужны, поскольку половину они с братом успели истратить на похоть в поездке, остальную он засунул ему в руку в больнице перед отъездом.

– Спасибо. – с силой выудил из гневного нутра Григорий.

– Береги себя!

Прибывая в тусклом свете одинокой свечи, дарившей свет из другого конца комнаты, юный мужчина выглядел поэтично. Картина сошла бы на обложку фантастического триллера. Гордую статую разбил хрустящий голосок дворецкого.

– Ваш отец скоро прибудет. Изволите отужинать?

– Хватай для начала с другого конца, бобёр. Если не развалишься по дороге в кабинет, приготовишь крепкий кофе.

– Что пожелааа… – Хрустик приподнял за один конец груз, явно не ожидая от необъемного мешка необозримой тяжести. – Что пожелаете, господин. – сквозь кряхтение постарался протянуть ослик по дороге в кабинет.

Арнистон всегда смеялся над ним. Сколько его помнил, тот всегда был скрипучим старикашкой забавным до жужжания в животе. Заряжая мешковину в личный сейф, располагающийся в нижнем ящике за книгами в кабинете отца, обнаружилась старая фотография. На мгновение он растаял, к голове приливала кровь, виски пульсировали, перебирая нотки лунной сонаты, ноги ослабли, он уселся на пол, упершись в шкаф, не замечая фоновые звуки ядерного напряжения Хрустика, старающегося погрузить мешковину в сейф единолично.

– Соизвольте помочь, господин.

– Ах да, прости, задумался. Давай я сам. – захлопнув дверцу сейфа велел составить разбросанные книги назад на полку.

Кофе настигнул заказчика в приятном кресле, как и отец, примчавшийся верхом на лошади в сопровождении лакея.

– Где ты пропадал, чёрт тебя дери!? – любезнейше поприветствовал Николай притомившегося отрока.

– Вы как всегда в своём репертуаре, отец.

– Где вы были? Почему не явились в назначенное время?

– Планы кардинально изменились, после ряда стечения обстоятельств. Всё в порядке, золото со мной.

Николай резко развернулся и отправился в кабинет. Сын проследовал за ним, затворив двери, расположился на диванчике.

– Ничего не хочешь поведать мне, отец?

– Что!? Это ты мне лучше расскажи, как ты умудрился опоздать на неделю? Почему не проследовали на поезде в обозначенное время?

– Я не могу тебя понять, что не так? Деньги на месте, я здесь, задание выполнено. Не думаю, что тебе так жизненно необходимы были эти средства в последние дни. Так что не так?

– Да всё не так! – выбрызнул последние порывы ярости, потирая рукой лоб, опустился в рабочее кресло. – Что вы сделали со Степаном? – уже спокойно на выдохе вопросил Николай.

– А с чего ты взял, что мы с ним что-то сделали? – с подозрением отвечал вопросом на вопрос сын.

– Логично, что если он сейчас не здесь то, скорее всего, лежит в земле. – замялся перед ответом отец.

– Зачем ты подсунул его нам?

– Как зачем? Во-первых, он один из моих лучших работников, во-вторых, за вами нужен контроль!

– Ты себе противоречишь, тебе так не кажется?

– В чём же?

– А ты не замечаешь?

– Нет.

– Ты отправил своего сына, говоря, что доверяешь это дело только ему. А сейчас предлагаешь поверить, что этот змей ехал с нами, чтобы меня контролировать?

– Не усугубляй ситуацию.

– Какую ситуацию? Объясни мне дураку!

Николай засасывал воздух с раздражением, закрыл глаза, опустил голову и задумался. Сын, ожидая вспышки гневных выкриков, в основном состоящих из оскорблений, пристегивал ремень безопасности, потихоньку утопая в мягком диване, крепко ухватив подлокотник.

– Ладно… оставим эту тему… что-то я и вправду вспылил. – не поднимая головы, выдавливал слова извинений Николай.

Скорчив недоумевающую гримасу, Арнистон приоткрыл рот, чтобы вербально выразить удивление, но посидев так пару секунд незамеченный отцом, обошелся без лирики.

– Хорошо, папа, обсудим это в другой день, золото в моём сейфе, код ты знаешь. Я поехал домой, хочу с утра позавтракать с мамой. Ты со мной?

Николай не двигался, потом медленно привстал, вышел из-за стола.

– Иди сюда сынок. – он раскрыл руки, призывая сына к объятиям.

– Да ладно, пап, всё хорошо. – отпирался Арнистон.

Отец подошел к нему, обнял, рукой держа сзади его голову, шепнул на ухо:

– Мамы больше нет.

Вырвавшееся из объятий тело Арнистона с дрожью искривлялось под сокращением всех мышц. Он ждал опровержения, но Николай лишь сжал губы и опустил глаза.

– Нет, нет, нет, нет… нет. – судорожно отрицал услышанное. – Ты врешь!

– Она тяжело болела, сынок.

У Арни великолепная память, все, что происходило, он бессознательно записывал на подкорку мозга, просматривая со звуком и мельчайшими деталями в любое время. Кинолента, крутившаяся в данный момент, неимоверно ужасала, назревал внутренний конфликт со своей личностью, гнёт, гнев, отчаяние, смерть…

«– И последнее… позвони матери, она очень хотела тебя услышать.

– Нет времени, загляну в гости, когда вернусь. Привезу ей браслет из свежей руды.».

Шоковое телесное равнодушие.

Конец части.

XXII

«В круговороте общественной суеты теряется ценность простых вещей. Зачастую недооценивая их значимость, порождаем великие ошибки» *

Вы ожидали приятный приключенческий романчик на один раз? Извините, если не оправдал ваши ожидания. Я и сам, если честно, весьма расстроен сложившимися книжными обстоятельствами, но ведь мы уже обсуждали, что данная проза о становлении сознания, а сказ о «нефритовом жезле» оставим для более достойных писательских особей.

Перебирать прошлое опасно для неокрепшего рассудка, ведь рождение надуманных выводов из имеющейся искаженной информации со временем превратиться в разрушающий ком способный раздавить хрустальную бдительность любого расхитителя гробниц. Но без этого мы не люди. Наш рассудок устроен великолепным образом: одни достигают доселе невиданных высот укрепляя пути, вторые упорно покоряют возведенные горы, третьи роют подкопы, стремясь открыто «наваливать» против системы, четвертые предпочитают стоя на месте наблюдать за мирским муравейником, пятые подобно бездушным отложениям текут в потоке отголосков радушного тщеславия, есть, и шестой тип самый неопределенный который не объясняется научно и описать его невозможно разве что глупыми примерами, я бы сказал, что они проникают сквозь материю к неизвестной цели – рисковая затея, учитывая отсутствие представления финальной точки.

Похоронные сцены не лучшая точка для сложения замысловатых историй. Арнистон относился к смерти как к естественному необратимому процессу, никогда её не боялся и не горевал по дальним родственникам, но сегодня всё изменилось, смерть взбиралась на иной уровень понимания по водопаду неисчисляемых слез. В такие моменты всё отходит на второй план, перья отлетают, оставляя правдоподобный скелет здравомыслия, мир становиться статичным, моменты замирают, запирая часовые стрелки, каменные стены тают, образуя чувственные мосты.

Николай никогда не любил жену, избивал, отдавал другим мужчинам, проявлял внимание только ради показательных общественных норм. На светских мероприятиях прибывал в гордом одиночестве, отнекиваясь бесчисленными отговорками об её отсутствии. Арнистона признавал, как единственного ребенка и наследника. Николай не всегда был рядом, но зоркие оплачиваемые наблюдатели докладывали отцу о каждом шаге. Арнистона вела невидимая рука, многие случайные обстоятельства признавались им как формула угождающей вселенной, на самом деле являясь прогнозированными и планированными актами милосердия в пьесе с уверенными актерами управляемыми прагматичным мастером. Поэтому наблюдая за сыном в этот непростой момент, Николай переживал вместе с ним, скорбя о семейной утрате.

Арнистон обосновался в фамильном гнезде, блуждая по бесконечным комнатам в поисках ответов на несуществующие вопросы. Всё это время он ходил в тех же тряпках, доставивших его домой с неприятного переезда, не мылся, не ел, не выпивал. Присаживаясь на, любимый с детства, широкий подоконник, небрежно прислоняя ногу к толстому стеклу, что-то кольнуло в боку. Безынтересно роясь в ворохе широких тряпок, обнаружилась фотография закрутившая вихрь осевших воспоминаний подросткового возраста. На ней присутствовала мама, отец, горстка артистичных девиц, шуты, он сам и Мэри… на фоне сотого по счету открытого отцом борделя.

Незаметно для самого фотоснимок вернул к жизни, заставляя незамедлительно погрузиться будущую акулу в открытые воды бескрайнего океана. Не прошло и часа, как в пьесу ворвался обновленный кавалер, переполняющийся бурлящей в жилах кровью с полными карманами амбиций. Стал ли он сильнее? Безусловно. Стал ли предусмотрительней? Возможно. Принял сторону агрессивной несправедливой жестокости? Никогда… но это не точно.

Марафон продолжается, господа! Просьба занять свои места, запастись терпимостью к подаче автора данной повести, убедиться в присутствии желания к поглощению свежей порции фанатичного синтаксиса и не забывайте погладить кота пусть даже воображаемого. Удачного просмотра.

Дворовой извозчик наспех запрягал лучшую тройку, человек с каменным не наигранным лицом погрузился в карету, над городом нависла суровая плотная стая организованных облаков, сгущая свободнейшую царскую эпоху, приближающуюся к катастрофе… или радужным переменам, кому как больше нравится.

Поездка по городу вызывала мимолетное отвращение, вокруг бегали детишки, погоняемые суровыми матерями, борющимися за выживание. Мостовая уже не казалась такой родной, мощеные улочки прививали чувство тоски от воспоминаний прогулок с самым близким человеком. Отчаянно истребляя депрессию не давая ей ни малейшего шанса на существование, Арнистон подъезжал к спальному району единственного друга. Не придумав как подать новость о матери, он повременил с данной информацией, дабы не портить настроение воодушевленному партнеру.

– Хватит и одного унылого дерьмеца. – подумал он.

И вот Никита отворяет дверь, радостно улыбается, пленит объятиями и миллионами вопросов, в этом весь Никс.

– Не торопись, хочу напомнить, что в культурном обществе между вопросами должны находиться ответы твоего собеседника. – улыбаясь, острил Арнистон (Никита вернул ему улыбку, обожаю его за это).

– Безумно рад тебя видеть, я скучал, такое чувство, что прошло несколько лет. Этот месяц был непреодолимо насыщенным. Как твоя поездка? Успешно?

– Да, всё сложилось относительно хорошо, обсудим это позже. Как продвигаются наши дела? – привычная игривость его голоса, сменилась леденящим деловым тоном, Никита заметил это сразу.

– Ты будешь рад проделанной работой, пойдем. – Никс помог снять пиджак, повесил на новую стильную вешалку и потихоньку подталкивал друга по коридору в гостиную. – Выпьешь кофе? Только сварил.

Зайдя в комнату, Арнистон поразился симфонией гармоничного хаоса. По стенам хаотично развешаны листы из различной бумаги, на полу помимо записок разбросаны диковинные узконаправленные вещички, утварь из лошадиных лавок. По углам комнаты расставлены скульптуры, средневековые подсвечники, пишущая доска, вертикально пребывающие гардины по содержанию напоминающие эпоху ренессанса, и манекен, облаченный в первоклассную конную амуницию.

– Вау… – тихо произнес, кружась по комнате, стараясь не наступить на что-нибудь ценное.

– Как тебе? – доносился с кухни приглушенный голос. – Сейчас проведу тебе экскурсию. – повествовал приближающийся по коридору хранитель кофейка.

– Я думал, что я сумасшедший, но оказывается ты тоже тот еще фантаст. – приободрился, тыкая пальцами в мягкое старающееся не опрокинуть чашки, резвящееся тельце.

– Спасибо, спасибо, но давай сначала посмотришь мои наработки, а потом будешь хвалить.

– Приступайте маэстро.

– И так, начнем с самого главного, прошу обратить ваше внимание на конкурентную карту. – Никита поспешно развернул партнера к противоположной стене, указывая на карту города, прикрепленную к стене. – Видите красные точки? Это самые мощные и развитые хозяйства, предоставляющие наилучших лошадей. Желтыми точками обозначены банальные лавки среднего класса, в основном занимающиеся продажами рабочих лошадок. Синими точками обозначены все остальные места, где можно купить лошадь или магазины со способствующей утварью, но их слишком много поэтому на карте далеко не все, но довольно прилично как вы видите.

– Даа… Целое минное поле. Но это даже к лучшему, это подтверждает тот факт, что спрос на товар очень большой.

– Совершенно верно!

– А что за зеленые точки?

– Отличный вопрос, сэр. – подшучивал Никс, потихоньку переходя к более деловой интонации. – Это три места, которые, на мой взгляд, идеально подходят для постройки нашего государства.

Арнистон прильнул к карте, детально изучая местонахождение зеленых точек.

– Да, места на первый взгляд хорошие. Только вот здесь. – указал в точку, находящуюся практически в центре города. – Нереально добиться земли, но это второстепенные вопрос, сначала прокатимся, посмотрим вживую.

– Мне больше нравиться вот эта. – Никита показал участок находящийся на окраине. – Там просвечивается природа, и места хоть отбавляй можно построить с десяток ипподромов!

– Истоптал город вдоль и поперек, да ты вправду коммерческий маньяк. – с нескрываемым восхищением от проделанной работы говорило первое лицо, положив руку на плечо союзника. – Чем ещё порадуешь?

– Продолжим. – кошачьи лавируя меж разбросанных вещичек, Никс подскочил к столу перебирая стопку бумаг. – Проект стройки! Как тебе? – протянул форматный твердый лист.

– Ух ты, неожиданно, это кто такое смог придумать? Сколько же будет стоить такая постройка?

– Тебе не нравиться?

– Наоборот, я в восторге, это будущее! Такая постройка привлечет кого угодно только не представляю где мы возьмем материалы для отделки.

– Слава богу, что тебе нравиться, а то я уже испугался. Представляешь, это нарисовал один мой голодный архитектор всего за пять рублей, в добавок с разных ракурсов, вот посмотри. – протягивал более мелкие листы. – И в разрезе.

– Надо его поощрить.

– Я уже! Когда увидел эти чертежи обомлел сунув ему ещё пятак, боюсь он всё спустит на коку, бедный малый. А фирмы изготавливающие подходящие материалы я нашел! Правда находятся в Европе и недёшево берут… как вариант можно будет отделать местными материалами.

– Нет, не в коем случае, купим такие. Ты большой молодец, я рад что у меня такой напарник! Что еще ты подготовил?

– Думаю ты заметил все эти вещи, раскиданные по углам. – провел руками вдоль всей комнаты. – В основном это дополнительные приспособления к стандартному набору вещей так сказать «новинки», некоторые совсем бесполезны и служат для красоты, но имеются и интересные экземпляры.

– Ознакомимся с ними в процессе. А это что за творения? – указал на статуи и гардины.

– Интерьерное оформление для вестибюля, мне очень понравилось, я не смог удержаться. А это пишущая доска, предлагаю использовать её для фиксации победителей скачек прямо в вестибюле, чтобы придать изюминку и добиться расположения отличившихся клиентов.

– Ты не перестаешь меня удивлять, бандит.

– Ещё я продумал организационную структуру, там все предельно просто, вот посмотри…

– Прихвати с собой бумаги, посмотрим детали по дороге. Ты сохранил мой портфель?

– Обижаете, сэр.

– Мало ли твоя горгона прихватила его уходя отсюда.

– Напротив, друг мой, у нас с ней всё благовоспитанно. Кстати, вот большая часть тех денег которые ты оставлял. – Никита рылся в столе собирая наличность.

– Оставляй. Считай, что это твоя зарплата на ближайшие полгода. Собирайся, поехали определимся с местом. – Арнистона вновь окутал холод, он отвернулся к окну пряча уныние от Никиты.

В трагедии наряду с негативными чувствами есть что-то притягивающие, заряжающее. Приведу неприятный глупейший пример который вряд ли вам понравиться: скорбящий может рассчитывать на благосклонность, поблажки, излишнее внимание, сочувствие, добродушную помощь, поддержку и на многие совершенные им в этот период поступки общественность закрывает глаза. Понимая всё это определенная жертва трагедии намеренно не раскрывает своего состояния делая вид что всё нормально при этом в душе храня мощный аргумент который жаждет вырваться наружу каждую секунду. Удержание данной информации и придаёт силу как потаенный двигатель, а топливом глубоко в душе является знание, что рано или поздно она изольется. Объяснить получилось не лучшим образом, у моего ума не хватает развитости чтобы пояснить или мне просто лень поработать над этой мыслью, но этому есть место, уверяю вас.

XXIII

«Бизнес цитата» **

Команда воссоединилась. Передвигаясь в открытой повозке они обсуждали нескончаемые рукописи, раздуваемые ветром, созданные за последний месяц. Арнистон не ожидал что Никита так детально рассмотрит многие аспекты проекта, оставив на его фантазию лишь функции доработки. Вносить глобальные изменения в чертежи и планы не было потребности, первому лицу предприятия нравилось абсолютно всё. Последние годы, проведенные вместе наглядно показывали, что слияние двух разумов возможно. Лучи синергии разрезали террариум с нашими предпринимателями. И мир стелился у их ног… (фу как банально).

Начав изучение местности с окраины, партнеры впервые столкнулись с разногласиями. Не став развивать спор, отложили его напоследок, предстояло осмотреть еще два, приглянувшихся исследователю, места.

– Давай ещё раз, что тебе конкретно не нравиться?

– Ты видел какая там грязь? А когда будет дождь там не удастся проехать на повозке. – возмущался Арни.

– Всё удастся, ты преувеличиваешь. – всё-таки продолжили спор по пути ко второй зеленой точке.

– Вокруг уродские домишки пропитанные ненавистью к зажиточному классу.

– Зато представь, как будет смотреться среди них наш рай.

– Через неделю его разберут по частям или сожгут местные черти.

– Для этого и предусмотрена защита, ведь так?

– Никита Сергеевич, предлагаю отложить данную дискуссию до завершения объезда иначе аргументы закончатся и мне нечего будет вам возразить, придется действительно строиться там.

– Ну а всё-таки – что ещё?

– Пригожая погода, не правда ли?

– Если мне не изменяет память ты больше любишь палящее солнце чем затянутую темноту.

– Эх… нам предстоит еще многому научить друг друга.

– Если ты хочешь научить меня как уходить от вопросов, то этот урок я усвоил.

– Блестяще, mon cher, но я намекал не на это.

– А на что? На чувство такта, этикет или приличие? Мы ведь с тобой не чужие люди чтобы в разговоре соблюдать установленные нормы.