Превосходно одинокий

– Ты прав, бесповоротно прав.

Намеки и вправду иногда трудно понять, ещё хуже неправильно их толковать делая неверные шаги, а потом возмущаться из-за собственной ограниченности ума. Не понял намека – забудь. Алмазное правило.

Выйдя на площади недалеко от второго возможного участка под строительство два джентльмена откланивались смущавшимся дамам, спешащим скрыться в теплых домиках от надвигающейся грозы.

– Это место куда более подходящее, ты не находишь? – вопросил Арни.

– Да, неплохое.

– Смотри площадь рядом, домики прилежные имеются, за дорогами ухаживают и народу много. Недалеко есть рынок.

– А так же вокруг одни конкуренты, тут самый насыщенный лавками район.

– Это и хорошо! После того как мы откроемся все их клиенты сбегутся к нам. Да и это неважно, построив самый роскошный ипподром воплотив экстравагантную рекламную кампанию со всех уголков города будут съезжаться к нам.

– Меня смущает то, что придется строиться впритирку.

– Обсудим все за и против позже, я удовлетворен увиденным, поехали в центр.

Запрыгнув в первую попавшуюся карету покатили к райскому дорогущему участку. Всю поездку молчали глядя в разные стороны. Под конец пути Никита вспомнил, что не показал проделанную работу по подготовке к оповещению населения. Арнистон предложил выделить для этой темы отдельный день перебрасывая сети разговора в личный пруд.

– С Аллер значит всё хорошо? Смотрю квартирку потихоньку обставляете.

– Ничего от тебя не скроешь и почему ты подумал, что я сам не мог купить эту вешалку?

– Она слишком утонченная, да и цвет… В общем не будем углубляться в детали. Когда свадьба?

– Не дави на больное. Ты же знаешь её семью они не допустят чтобы она вышла замуж за простого сына учителей.

– Твой отец уважаемый учёный.

– Для них что ученый, что свинопас.

– Тогда какой смысл развивать отношения если они ни к чему не приведут? – вообще, Арни придерживался свободы в выборе личного пространства не чураясь антилогики, но тут крылось другое, он видел Аллер насквозь, или думал, что видит, боясь что она ранит чистое сердце единственного друга.

– Ты когда-нибудь любил? – Никита потупился вспомнив как примерно год назад они вместе вылезли на крышу двухэтажного здания из больших мансардных окон, Небосводный убрался в стельку смертельной смесью и был неимоверно искренен, находясь на очередном переломном месячном пике тусовочной жизни.

– К сожалению… – сделав паузу он продолжил. – Я не пытаюсь тебя задеть. Ты мне дорог, и я беспокоюсь. Не хочу, чтобы какая-то девчонка испоганила нам дело.

– Так дело только в бизнесе? – подтрунивал Никита.

– Ты же знаешь, что я не люблю банальные любезности. Конечно дело не в бизнесе, дело в тебе! Ты единственный по-настоящему родной человек.

– Кажется ты забыл про матушку, кстати, как она? Был у неё после поездки?

– Да… был.

– Что-то не так сказал?

– Да нет, всё хорошо. Просто… вспомнил про Мэри. Смотри, случайно наткнулся на старую фотографию, лет пять не мог её найти, представляешь?

Никита пристально погружался в фотоснимок не упуская ни малейшей детали, затем рассмеялся дружеским смехом.

– Какой ты смешной! Такой юнец. А это, стало полагать, и есть Мэри? – Никс указал на девочку, стоявшую по левую руку от Арнистона.

– Она самая, красавица правда?

– Совсем малютка, сколько вам здесь?

– Мне пятнадцать, ей тринадцать.

– С тех пор вы не виделись?

– Эта фотография сделана осенью, а зимой её увезли, и я не знаю куда…

– Да, она прелестна. Так вот значит, как выглядит идеал женской красоты великого мистера Арнистона.

– Теперь ты давишь на больное. – брызнул словами, стараясь выхватить фотографию.

– Постой, я еще не всё рассмотрел. – отпирался Никита высовывая фотографию в окно.

– Аккуратней! Не урони! Она для меня очень дорога.

– Тогда не нападай, донжуан.

Создалась неловкая пауза, Арни поправлял платок, выглядывающий из нагрудного кармана пиджака.

– Папа открыл сотый приют для развязных девиц, видишь домишку на заднем плане. Тот день был особенным, всё казалось перевернулось. Отец проявлял несвойственную доброту не запрещая мне проводить время с Мэри, мама была весьма любезна со всеми, мы с Мэри прогуливались по паркам до восхода солнца, целовались, держались за руки, ели морожено и планировали будущую жизнь. Она хотела двух дочек, а я настаивал на сыне. Она уговаривала уехать в деревню где чистый воздух, вода и тишина. Я напротив стремился к славе и власти в большом городе. Потом она пропала, и я даже рад что всё так произошло иначе мы бы не ехали с тобой сейчас воплощать наши замысловатые идеи.

– Всё к лучшему, уверен у неё всё хорошо.

– Ладно отдай…

Центральная точка на карте оказалась весьма привлекательна. Наилучшее место для строительства завораживающего комплекса. Рядом располагался завидный ресторан и театр, это могло стать большой помехой в получении разрешения у местных властей.

– Тут и обсуждать нечего, всё шикарно. – заявил заявитель направляясь ко входу в ресторан. – Пойдем отдохнем заодно всё обсудим.

Добиться можно чего угодно, но иногда затуманенный чувствами рассудок не видит адекватных границ, и приемлемая цель обрастает горами чрезмерных убытков в конечном счете не доставляя обладателю желанной страсти. А наблюдательные кровожадные окружающие непременно возьмут на вооружение данную слабость. Отрицать неудовлетворенность в этом случае не стоит, будете выглядеть ещё глупее. Главное грамотно пользоваться данным опытом и не терять бдительности иначе следующего раза может и не быть.

XXIV

«Философская цитата» **

Обсудив за обильным ужином осмотренные участки инициаторы пришли к общему мнению – главным претендентом на постройку новомодного здания бескомпромиссно является центральный уголок. Обозначив дальнейшие действия компания разбежалась. Арнистон направился к ближайшему телефонному аппарату назначить встречу с приближенным человеком с долей власти над головой. Управляющий градостроительными работами и распределением земель являлся субъектом высокого ранга, поэтому встретиться напрямую с ним у молодого предпринимателя не было шансов, к счастью, его знакомый лично поднял трубку, пригласив явиться ко двору завтра днем, выразив глубочайшие соболезнования о потере матери. Продуктивный денек сфабриковала старая фотография заложив нерушимый фундамент в будущее конного бизнеса… точнее их бизнеса… да, именно их.

Возвращаться в поместье не хотелось, ключи от квартиры пребывали в портфеле, неприступно оберегаемом Никитой. Жажда посвятить вечер только себе привела его к тому сотому заведению, изрядно потрепавшемуся со времен постройки. Новоявленная смотрительница борделя не признала гостя, выделив плохую комнату для ночлега содрав с хозяина двойную стоимость. Это даже забавляло, но одинокий островок мыслей омывали совершенно иные моря раздумий. Сон заставил торопился выплеснув порцию тёмных видений.

Оторвав поздним утром от подушки свинцовую голову, выбрел на улицу, снарядившись в сторону места встречи заглянув по пути в цирюльню привести внешний вид в придворную кондицию.

Застав на входе знакомого лакея осведомился о прибытии определенного лица. Подождав полчаса в карете, осматривая придворных, ворота распахнулись без пяти минут от назначенного времени. Заявив о присутствии, проследовал за помощником по умопомрачительным паркетным полам в укромный кабинет для ожидания.

– Какая пунктуальность. – донесся вживую со спины вчерашний телефонный голос. – Еще раз прими мои соболезнования. Как ты себя чувствуешь?

– Всё нормализовалось. Плохое случается, куда нам без этого, но не будем об этом, я пришел по другому вопросу.

– Уже и не припомню – когда мы с тобой в последний раз отдыхали. – отходил от темы дорогой костюм присаживаясь на диван.

– Всё ты помнишь. – посмеивался Арни приземляя хитрого дипломатика. – На унылой свадьбе два года назад. С тех времен ты хорошо поднялся, друг мой. – немного лести не помешает к тому же уместной.

– Да, многое изменилось. Большинство говорят – люди не меняются, но мы ведь с тобой знаем – что это высказывание далеко от истины. – приструнил дружеские припадки тонким намеком.

– Истина понятие растяжимое.

– Естественно. – откинулся на спинке закатывая глаза тонко посмеиваясь. – Вспоминаю философские посиделки, обсуждали интересные вещи, но жаль, что к утру всё выветривалось, оставляя только истощенные кости забвения.

– Время жестокого саморазрушения подошло к концу, мы выросли, нагулялись, посвятились в запретные глубинные тайны человеческого существа, или не посвятились, в любом случае пора строить будущее.

– Громкое заявление. И с чего соизволил начать господин Арнистон? – ехидно скалясь, спрашивал Костюм.

– Хороший вопрос, дорогой мой, хороший вопрос. Именно в этом цель моего визита.

– Я весь внимание.

Стену кабинета украшала огромная карта, выполненная в древесных тонах. Арни не торопясь приблизился к нужному месту, прикоснувшись кончиком мизинца, украшенного кольцом с рубином, указал в точное место.

– Как вы думаете, господин. Во сколько обойдется моей семье данный участочек земли?

– Сожалею, но для вашего бизнеса данное место не предназначено. – без раздумий отстраненно ответил Костюм.

– Ах да, забыл тебе рассказать. – гордо делал вид что «забыл рассказать» Арни, прогуливаясь по кабинету. – Я вышел из семейного бизнеса, предпочтя общественный проект.

– Что может быть более массовым, чем секс? – подколол Костюм пресекая порывы смеха.

– Смешно, смешно. Вы не поверите друг мой – кони!

– Ты хочешь построить Там конюшню? – обратился с критикой. – Дело, конечно, востребованное к тому же недавно обсуждалось на открытом совете, но ты и вправду думаешь, что этот сладкий кусочек отдадут под это?

– В конюшне ты соблазнял свою первую сухощавую служанку, а я построю там современнейший ипподром. – Арнистон мог позволить подшучивать над старым приятелем ведь они росли вместе. – Видел бы ты готовые чертежи здания, штанишки бы намокли.

– Не сомневаюсь, дорогой. – смеялся над шутками собеседник. – Но поспешу тебя разочаровать этим участком давно заинтересован влиятельный монополист и даже спустись твой проект с небес на невидимых нитях во сне прямиком в руки сам знаешь кому, вряд ли это что-то бы изменило. – поставил точку в данном вопросе Костюм.

– Серьезно?

– Я тебе когда-нибудь врал? – с наигранно серьезным лицом застыл придворный.

– Постоянно.

– Ладно, шутки в сторону, место действительно занято, формально участок еще долго будет стоять бесхозный, но виды на него имеются. Поэтому pardon monsieur, билеты распроданы.

– Во сколько он обошелся?

– О таком не треплются.

– Ох уж эти пресловутые правила, иногда желание их нарушать побеждает в войне интересов.