Семь с половиной миров

Ольф кивнул, его глаза блестели странным блеском:

– Бежать – да. Но не назад. Только вперед.

Он указал вглубь пустыни, где золотые пески постепенно сменялись кроваво-красными.

– Туда. В Болото.

Кроваво-красный песок под ногами постепенно сменялся вязкой грязью. Они достигли границы биомов – еще несколько шагов, и Золотая Пустыня останется позади. Но ночь застала их врасплох.

Ольф развел небольшой костер, используя сухие кристаллические ветки, которые горели странным зеленоватым пламенем.

– Здесь остановимся, – пробурчал он, бросая в огонь горсть какого-то порошка. Пламя тут же сменило цвет на теплый оранжевый. – До Болота лучше идти утром.

Вальд молча кивнул, его наручи на мгновение превратились в острый нож, чтобы нарезать странные плоды, найденные у границы биомов.

Тишина между ними была плотной, почти осязаемой.

Огонь потрескивал, отбрасывая причудливые тени.

– Эти руны… – начал Вальд, бросая взгляд на теперь уже потускневшие знаки на теле гоблина.

Ольф вздохнул, потирая плечо, где особенно ярко горели символы во время боя:

– Наследие моего клана. Каждый воин получал их перед первым боем. – Он повернулся к Вальду, его желтые глаза отражали пламя. – Они реагируют на магию. Усиливают то, что нужно для борьбы с конкретным противником.

– Удобно, – усмехнулся Вальд.

– Бесполезно, если тебя предали свои же, – неожиданно резко ответил гоблин. – И погляди против тебя это не сильно помогло.

Пламя костра внезапно взметнулось вверх, будто реагируя на его эмоции.

– Пятьдесят лет назад… – Ольф начал тихо, словно разговаривая сам с собой. – Я вел свой клан против эльфийских захватчиков. Нас было три сотни. Сильных. Гордых.

Его пальцы сжали кусок ткани, вытащенный из сумки – лоскут знамени с выцветшим символом.

– Мы вошли в Яму, чтобы найти оружие против них. А когда я собрался вернуться… – его голос дрогнул, – один из пленных эльфов сказал мне правду. Моего клана больше не существует. Эльфы стерли их с лица земли в тот же день, когда мы ушли.

Вальд молчал, давая ему продолжить.

– Я остался здесь. Потому что в Яме время… другое. Я не старею. Но и не могу уйти. – Он резко поднял голову. – А теперь твоя очередь. Кто этот Блэк?

Пламя отражалось в изумрудных кристаллах наручей, когда Вальд заговорил:

– Он ворвался ко мне в дом, когда я спал. С оружием, которого я никогда не встречал, и с силой, о которой я и подумать не мог.

Его пальцы невольно сжались.

– Он забрал моего брата, Кастиэля. У него, похоже, есть талант к магии. Сказал, что если я не пойду с ним… – Вальд резко вдохнул. – Но всё равно всё привело к тому, что есть сейчас. Ещё недавно я учился, работал, а теперь сражаюсь с гигантскими насекомыми, песком и… гоблинами.

Ольф внимательно следил за ним:

– Ты веришь, что брат ещё жив?

– Я должен верить, – глаза Вальда вспыхнули изумрудом а взгляд снова стал холодным. – И я найду способ вернуться.

Огонь догорал, когда Ольф неожиданно встал:

– Завтра будет тяжелый день. Болото… оно не просто опасное. Оно живое. И оно ненавидит всех.

Вальд кивнул, его наручи на мгновение превратились в тонкое лезвие, поправляя обмотки на ногах.

– Спи, – сказал гоблин. – Я постою на страже.

Но ни один из них не спал той ночью. Каждый думал о своем. О предательствах. О потерях. О мести.

А на горизонте уже занимался багровый рассвет, окрашивая границу с Болотом в цвет крови…

Рассвет в Болоте не приносил света – лишь смену оттенков тьмы. Багровая мгла окутала их, когда они сделали первые шаги по зыбкой почве.

Вальд нахмурился, разглядывая странную растительность:

– Это… кора?

Его пальцы коснулись ствола – поверхность под ними дрогнула, оказавшись теплой и упругой, как старая кожа. Ольф резко одернул его:

– Не трогай. Они чувствуют прикосновения.

Воздух был густым, словно его можно было жевать. Каждый вдох приносил:

Привкус железа, будто держишь во рту монету.

Сладковатую гниль, напоминающую испорченное мясо.

Что-то еще… что заставляло горло сжиматься рефлекторно

Первая атака пришла сверху.

Тонкая черная полоска упала с ветвей прямо на плечо Вальда. Прежде чем он успел среагировать, существо уже впилось в кожу – кишечная пиявка, длиной с палец, с сотнями микроскопических крючков вместо рта.

Наручи среагировали подобно рефлексам – черная кость растеклась, сдавливая паразита. Он лопнул с хлюпающим звуком, выплеснув струйку темной жидкости.

– Не дай ей… – начал Ольф, но было поздно.

Кровь пиявки ожила, поползла по руке Вальда, пытаясь проникнуть в поры.

Ольф действовал молниеносно:

Выдернул из сумки кристалл пустыни. Раздавил его в порошок, втер в пораженный участок. Кровь пиявки зашипела и испарилась.

– Дальше – хуже, – пробормотал гоблин, разглядывая почву перед собой.

Он взял длинную палку и ткнул в безобидную на вид лужу.

Земля задышала. Болото приоткрылось, показав: Костяные останки некоторые, казалось, свежие. Полупереваренные фрагменты доспехов. Пузыри с розоватым газом

– Топи, – пояснил Ольф. – Ходят где хотят.

Чем глубже они продвигались, тем чаще встречали:

Кровавые коконы, но не шелковые, а будто слепленные из сгустков плоти. Деревья-капельницы, с ветвей стекала густая жидкость, похожая на плазму крови. Следы, не ног или копыт – а будто что-то огромное волочилось по топи.

Вальд остановился перед особенно большим коконом:

– Это…

Внутри, сквозь полупрозрачную пленку, угадывались очертания эльфийского воина. Но что-то было не так:

Кожа слишком красная

Пальцы срослись в перепонки

Глаза открылись – и смотрели на них с осознанием

Ольф резко оттащил Вальда назад:

– Не трогай! Он уже не…

Болото вздохнуло.

Вода перед ними внезапно приподнялась, образуя холм. Потом еще один. И еще.

– Назад! – зарычал гоблин, но было уже поздно.

Вся поверхность болота пришла в движение: кровавые ручьи стекались в одну точку, а коконы начали пульсировать

Воздух наполнился звуком, похожим на биение гигантского сердца. И тогда оно начало формироваться:

Сначала – костяной каркас из обломков жертв.

Потом – мышечная ткань из сгустков крови и плоти.

Наконец – кожа из тысяч лоскутов, содранных с погибших.

Ольф медленно отступал, его руны вспыхнули алым – но на этот раз они не просто светились… кровоточили.

Вальд ощутил, как кристалл в его наручах забился в такт с пульсацией болота.

Багровый туман сгущался, превращаясь в жидкую пелену. Первые капли ударили по воде – густые, тягучие, оставляющие на коже ржавые подтеки. Не дождь. Кровь.

Тварь разверзла пасть – не ртом, а внезапно образовавшейся воронкой в груди. Звук, хлынувший оттуда, не имел ничего общего с ревом или криком. Это был воплощенный ужас – стоны всех, кого поглотило болото.

Вальд почувствовал, как кровь в его жилах замедляется веки становятся тяжелыми, а разум заполняет чужая воля

Но наручи взревели в ответ. Костяные пластины сомкнулись на его запястьях, и боль вернула ясность.

Ольф стоял, широко расставив ноги. Его руны пылали алым светом, но теперь по ним струилась настоящая кровь – его собственная.

– Тут, пожалуй, – он хрипло рассмеялся, сжимая топор, понимая насколько это страшный противник, – это самая неприятная встреча.

Глава 16 Часть IV "Встреча"

Кровь. Её было так много, что казалось – болото дышит ей. Каждый всплеск густой жидкости под ногами, каждый хлюпающий звук вязкой трясины напоминал Вальду, что он стоит не просто в грязи. Он стоит в желудке этого места.

А перед ним – оно. Тварь. Гора плоти, костей и содранных кож. Её форма постоянно менялась – то расползалась в луже, то собиралась в нечто, отдаленно напоминающее огромную человеческую фигуру, но с десятком ртов, бесчисленными руками и глазами, которые появлялись и исчезали, как пузыри в кипящей смоле.

Вальд сжал кулаки. Наручи ответили ему лёгкой пульсацией, но даже их костяные когти казались теперь детской игрушкой перед этим чудовищем.

"Как?" – мелькнуло в голове.

“Как бить то, что не имеет формы? Как резать то, что тут же срастается? Как убить то, что уже мертво?”

Он вспомнил дробовик Блэка. Тот самый, что разорвал бы всё и вся в клочья. "Вот бы сейчас…"

– Дыши, человек.

Хриплый голос вырвал его из оцепенения. Ольф стоял рядом, его жёлтые глаза сузились до щелочек. На плече гоблина зияла рваная рана – один из кровавых шипов всё же достал его.

– Ты что, решил помереть до боя? – проворчал Ольф, сжимая топор.

Вальд резко вдохнул. Воздух был густым, сладковато-гнилым.

– Беги.

Гоблин замер.

– Что?

– Я сказал – беги. – Вальд не отводил взгляда от твари, которая медленно, как приливная волна, наползала на них. – Против этого… у тебя нет шансов.

Ольф фыркнул, обнажив острые клыки.

– Я же говорил, оно не даст сбежать двоим!

– Я бессмертен. Ты – нет.

Тварь издала звук – нечто среднее между бульканьем и смехом.

Ольф резко плюнул в кровавую лужу.

– И что, по-твоему, я должен просто смыться?

– Да.

– А ты?

– Я его задержу.

Гоблин замер. Его уши дёрнулись.

– Ты… – он хрипло рассмеялся. – Ты идиот.