Любовь и власть. Короли, премьеры, президенты…

Елена Владимировна Прокофьева

Любовь и власть. Короли, премьеры, президенты…

© Прокофьева Е.В., 2023

© ООО «Издательство «Вече», 2023

«Любовь ранит даже богов», – сказал Петроний, римский поэт, умерший в 66 году нашей эры. Современники считали его пророком, шептались, будто боги говорят его устами. И Петроний знал толк в любви: когда император Нерон приговорил его к смерти, вслед за поэтом покончили с собой его жена и его любовница.

Любви подвластны даже сильные мира сего: те, про кого говорят, что у них роман с властью, все же делили свою жизнь с женщинами.

Перед нами истории любви политиков ХХ века: среди них были великие люди эпохи и политические неудачники, а среди любовных историй – как благополучные, так и печальные. Как, собственно, и в любую эпоху. Но в ХХ веке кое-что все же изменилось, а именно – роль женщины в обществе. Жена перестала быть полностью зависима от мужа, перестала быть его тенью, вышла на свет и заявила о своем праве на счастье. Конечно, жизнь в семействах политиков всегда более закрытой, чем у простых смертных, поэтому о женах и любовницах президентов, премьер-министров, королей и тиранов мы знаем меньше, чем о женщинах в жизни спортсменов, актеров, писателей и прочих популярных знаменитостей.

Тем интереснее заглянуть за завесу.

Впрочем, в ХХ веке некоторые из жен властителей оставили семейный очаг, начали появляться рядом со своими мужьями и даже помогать им в политической деятельности. Особенно этим прославились американки: например, Элин и Эдит Вильсон, две жены американского президента Вудро Вильсона, или Элеонора Рузвельт, жена президента Теодора Рузвельта, или Этель Кеннеди, жена сенатора Роберта Кеннеди, который тоже мог стать президентом, если бы не меткий выстрел террориста. Так же и две русские – Надежда Крупская и Наталья Седова – они были верными подругами и соратницами своим великим мужьям-революционерам: неизвестно, многого ли добился бы Ленин без своей благоразумной Надюши и так ли долго прожил бы Троцкий без своей заботливой Наташи. Ленин и Троцкий хоть и ценили своих жен, но не смогли удержаться от измен, однако и любовницы у них были женщины по меньшей мере неординарные. Особенно последняя возлюбленная Льва Троцкого, великая мексиканская художница Фрида Кало: их роман был коротким, но поистине ослепительным! Прощальный подарок судьбы для уже обреченного на гибель великого человека.

Встречаются среди жен политиков и сторонницы традиций: их помощь выражалась в том, что они создавали мужу надежный тыл, уютное гнездышко, где так приятно отдохнуть от вселенских бурь. Такой была прекрасная леди Клементина Черчилль, супруга британского премьер-министра. Такой же – Йованка Броз, жена югославского диктатора Иосипа Броз Тито. Они были «просто женами». Любимыми и уважаемыми.

Для других участие мужа в большой политике, близость к власти обернулась личной трагедией. Так, обаятельная и популярная Джекки Кеннеди всю жизнь ревновала своего мужа, самого молодого президента США Джона Фитджеральда Кеннеди, причем не только к его бесчисленным любовницам, но прежде всего – к политике, занимавшей все его помыслы!

Но иногда встречаются такие женщины, ради которых мужчины готовы были рискнуть всем, в том числе положением в обществе и властью. «Беззаконные кометы», ослепляющие и уводящие за собой. Австрийский эрцгерцог Франц-Фердинанд влюбился в фрейлину Софию Хотек и восстал против многовековых законов, потому что не желал себе другой жены. Английский король Эдуард VIII отказался от трона, чтобы жениться на дважды разведенной американке Уоллис Симпсон. Его дальний родственник, румынский король Кароль II, поступил так же. Интересная закономерность: все они – Франц-Фердинанд, Эдуард VIII и Кароль II – нашли свое счастье, когда предпочли любовь власти.

И быть может, прав был Джимми Хендрикс, рок-музыкант, которого многие так же считают пророком, сказавший: «Когда власть любви превзойдет любовь к власти, в мире наступит мир». Отдельные примеры судеб людей, предназначенных для власти, но избравших пусть любви, являются красивым доказательством его знаменитым словам.

Франц-Фердинанд и София Хотек: «Она – мое счастье»

«Они жили долго и счастливо и умерли в один день»: эта сказочная присказка вполне подходит к реальной истории любви Франца-Фердинанда Австрийского и Софии Хотек. Эрцгерцог и графиня – это, конечно, не то же самое, что принц и пастушка, однако же брак между ними всем представлялся невозможным. Но им удалось переупрямить судьбу и завоевать для себя семейное счастье.

Он был наследником престола Австро-Венгерской империи: одной из самых обширных и влиятельных европейских держав.

Она была фрейлиной, скромной, и уже не слишком юной, и даже не красавицей.

Его считали угрюмым и туповатым солдафоном, не способным на нежные чувства.

Ее считали типичной старой девой, замкнутой и суховатой.

Когда прошел слух о том, что между ними роман, этому не сразу поверили.

Тем более что в Прагу, где они познакомились в 1898 году при дворе эрцгерцога Фридриха Тосканского, Франц-Фердинанд приехал, чтобы познакомиться с очередной принцессой, которую ему сватали. Никто не ждал, что эрцгерцог влюбится. В конце концов, браки столь высокопоставленных особ свершаются не по любви, а сугубо по политическому расчету. Но все ждали, что он наконец сделает выбор: все-таки Францу-Фердинанду исполнилось тридцать четыре года, пора было жениться и подарить стране наследника.

Однако Франц-Фердинанд все-таки влюбился. Не в принцессу – в одну из фрейлин ее матери, графиню Софию Хотек. И эта благоразумная, строгая, целомудренная девушка ответила ему пылкой взаимностью. София Хотек стала любовницей Франца-Фердинанда. Она пожертвовала придворной карьерой, репутацией, положением в обществе. Ведь, не будь его любовь к ней так сильна, он никогда не смог бы преодолеть все преграды и жениться. Пожалуй, о том, что эрцгерцог на ней женится, София даже и мечтать не могла…

Франц-Фердинанд-Карл-Луис-Мария, появившийся на свет 18 декабря 1863 года в Граце, был первенцем в семье эрцгерцога Карла-Людвига, и принцессы Дома Бурбон Марии-Аннунциаты, старшей дочери короля Обеих Сицилий Франческо I. Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф приходился ему родным дядей.

В восемь лет Франц-Фердинанд осиротел: Мария-Аннунциата умерла от чахотки. Карл-Луис женился снова. Его вторая жена Мария-Терезия оказалась женщиной детолюбивой и буквально заменила мать Францу-Фердинанду, его братьям Карлу и Отто и сестре Маргарете. Она даже уделяла им больше внимания, чем вечно больная Мария-Аннунциата, которая когда не была беременна очередным ребенком, то выздоравливала после очередных родов… Мария-Терезия тоже родила нескольких дочерей, но это не мешало ей быть заботливой воспитательницей и настоящим другом своим пасынкам. Особенно теплые отношения связывали ее с Францем-Фердинандом: они переписывались на протяжении всей его жизни.

Как и положено, Франц-Фердинанд еще ребенком был зачислен в армию. Когда подрос – служил исправно, военная форма ему оказалась не только к лицу, но и по сердцу: ему нравилось в армии, и, пожалуй, он сделал бы военную карьеру, даже если бы не был одним из Габсбургов, то есть не имел бы изначально преимуществ перед сослуживцами. Франц-Фердинад производил впечатление обычного солдафона, верного долгу, грубоватого, любителя похабных анекдотов, пикантных открыток (у него была обширная коллекция) и – охоты.

Охота стала его настоящей манией! Пожалуй, он был самым одержимым охотником за последние три века. В двенадцатилетнем возрасте Франц-Фердинанд неожиданно разбогател: после долгих споров и раздоров к нему перешло богатство родственников по материнской линии, князей д’Эсте. Франц-Фердинанд стал одним из богатейших людей Австро-Венгрии. И благодаря этому огромному состоянию он мог удовлетворять свою варварскую страсть к охоте: ездил в Индию, чтобы охотиться на слонов, и в Сибирь, чтобы охотиться на тигров, мог за один охотничий день застрелить 2140 куропаток и фазанов в своем поместье в Конопиште под Прагой, а за жизнь он уничтожил более трехсот тысяч животных! Его замок до сих пор набит охотничьими трофеями и производит на современных туристов пугающее впечатление…

Франц-Фердинанд был человеком довольно мрачным и очень агрессивным – как и положено охотнику и солдату, – от охватывавших его время от времени припадков бешенства страдали все приближенные… Спорить с ним не отваживался вообще никто. Ко всему прочему, Франц-Фердинанд был еще и феноменально упрям. Он стоял на своем до конца и никогда не изменял принятому решению.

София Хотек происходила из старинного, но не самого знатного рода. Она была дочерью главного конюшего императорского двора рейсграфа Богуслава Хотека и графини Вильгельмины Кински. Хотеки являлись баронами с 1556 года, получили титул графа в 1723-м, а с 1745 года могли называться рейхсграфами. На протяжении многих веков предки Хотеков верно служили короне, но этого было недостаточно, чтобы их род вошел в так называемый «список четырнадцати», то есть четырнадцати знатных родов, представительницы которых имели право выходить замуж за коронованных особ и их наследников. Впрочем, это не остановило Франца-Фердинанда, когда пришел момент принимать окончательное решение…

Охотничьи трофеи Франца-Фердинанда в его замке

София Мария Джозефина Альбина Хотек родилась 1 марта 1868 года в Штутгарте. Официальная версия говорит о том, что Франц-Фердинанд и София познакомились в 1898 году, но некоторые источники утверждают, что это могло быть и раньше: в 1896 или 1897 году. В любом случае ей было уже около тридцати. Она была далеко не так юна, как глупенькие «мышки», раздражавшие Франца-Фердинанда.

Удивительно, но о детстве и юных годах Софии Хотек, вообще о ее жизни до встречи с Францем-Фердинандом известно очень мало. Она не привлекала к себе особого внимания, не вела дневников, а письма ее никогда не были опубликованы близкими, да и воспоминаний о ней родственники не оставили. Только некоторые знакомые писали, что Софи была милой и послушной девочкой, чрезвычайно женственной и нежной, но замкнутой. Предпочитала уединение, все свое время проводила в библиотеке и музыкальном салоне, много читала и играла на фортепьяно, а еще сочиняла какие-то стихи, но они не сохранились. Некоторые отзываются о ней как о женщине весьма неординарной и даже остроумной, но поскольку София была молчалива и открывалась только в обществе близких – такого рода свидетельств немного. Зато все, знавшие ее в детстве и юности, сходятся в одном: София обожала маленьких детей и могла бесконечно с ними возиться.

Когда она повзрослела, к ней начали свататься – многие хотели заполучить такую благовоспитанную, привлекательную супругу с хорошим характером, – но София отвергала все поползновения. Она хотела выйти замуж по любви, а любви все не было. Родители начали тревожиться и настаивали, чтобы София приняла очередное предложение руки и сердца. Но тут серьезную и добродетельную девушку пригласили ко двору, предложив должность фрейлины. И она согласилась с радостью – лишь бы покинуть дом и избежать принуждения к браку без любви.

Нельзя сказать, что София была мечтательницей и «ждала своего принца»… Но получилось так, что принца она все-таки дождалась.

О том, чтобы Франц-Фердинанд стал наследником трона Габсбургов, не шло даже речи. После смерти отца императором должен был стать Рудольф: единственный сын Франца-Иосифа и Елизаветы Баварской. Тридцатилетний кронпринц Рудольф был женат на бельгийской принцессе Стефании, у них родилась дочь Елизавета, но брак не был счастливым, как, впрочем, чаще всего и случается с семьями венценосных особ: мало кому из них удается жениться или выйти замуж по любви, чаще соединялись из чувства династического долга. Однако Рудольф был крайне восторженным мужчиной. Он влюбился в семнадцатилетнюю красавицу Марию, дочь придворной дамы баронессы Вечера. Девушка ответила ему взаимностью. Придворные отнеслись к их роману как к обычной интрижке и даже обсуждали, за кого Рудольф выдаст Марию, когда пресытится ее юной красотой. Но принц совершил неожиданный поступок: он просил у отца разрешения на развод с принцессой Стефанией – и на морганатический брак с Марией Вечера. Император Франц-Иосиф был разгневан самим этим предложением и даже потребовал, чтобы Мария была удалена от двора. Он не мог оценить силу страсти принца Рудольфа, который решил соединиться со своей возлюбленной если не в этом мире, то в ином…

30 января 1889 года, в разгар Венского карнавала, принц уединился с Марией в своем замке в Майерлинге и застрелил сначала ее, затем – себя. Перед смертью и Рудольф, и Мария оставили прощальные письма близким, так что для нее это так же было актом самоубийства, хотя она и не сама нажимала на курок.

Преемником императора был назван его младший брат, эрцгерцог Карл. Но все понимали, что, скорее всего, на императорском троне предстоит увидеть не самого Карла, а его старшего сына, эрцгерцога Франца-Фердинанда. Так и случилось: в 1896 году Карл скончался и Франц-Фердинанд стал официальным наследником.

Император Франц-Иосиф не уставал напоминать племяннику, что в самое ближайшее время тот должен себе выбрать невесту – девушку из знатного рода. Это способствовало бы укреплению монархии, да и недостатка в претендентках не было: не проходило и недели, чтобы кто-нибудь не представлял эрцгерцогу очередную барышню, достойную стать супругой будущего монарха. Но своенравный Франц-Фердинанд ни на ком не остановил свой выбор: не важно, были ли девушки красавицами или дурнушками, из какого бы дома они ни происходили, всех он называл «мышками» и не удостаивал своего внимания. Франц-Фердинанд утверждал, что, несмотря на прелесть всех этих барышень, для него они все на одно лицо… А их юность – всем претенденткам было не больше семнадцати – восемнадцати лет – с его точки зрения, является скорее недостатком, чем достоинством. Франц-Фердинанд любил женщин опытных. Причем для него был важен не сексуальный опыт – порядочные женщины в те времена такового не могли иметь, – а опыт духовный. Как это ни удивительно, этот мрачный солдафон и азартный охотник хотел получить женщину-подругу, женщину-собеседника!

Никто из Габсбургов даже заподозрить не мог, что Франц-Фердинанд мечтает встретить свою истинную любовь: все считали, что он просто не готов расстаться с «мальчишескими забавами» и остепениться. Близкие эрцгерцога уже начинали сомневаться, что наследник престола когда-нибудь женится и обзаведется потомством, когда все вдруг изменилось…

В 1898 году Франц-Фердинанд на долгое время задержался в Праге. Именно там на одном из балов он и встретил свою будущую жену. В тот вечер Изабелла, супруга эрцгерцога Тосканского Фридриха, давала роскошный бал, на который с особой настоятельностью приглашала Франца-Фердинанда. У эрцгерцогини было шесть дочерей, и она рассчитывала выдать старшую из них – Марию-Кристину – за будущего императора Австро-Венгрии. Но Мария-Кристина была еще слишком юна и мало чем отличалась от толпы бесконечных «мышек», окружавших Франца-Фердинанда. Зато фрейлина Изабеллы – София Хотек – моментально завоевала сердце эрцгерцога.

Позже в своих письмах к своей мачехе Марии-Терезе Франц-Фердинанд вспоминал, как неожиданно, когда бал уже подходил к концу, заметил девушку, молча сидевшую в кресле в стороне от танцующих. Ее милое лицо и серьезный взгляд настолько очаровали его, что он не мог не подойти и не заговорить с незнакомкой. Но тогда никто из окружающих не придал этой беседе особого значения. Будущий монарх в тот день старался быть любезен со всеми и перекидывался парой слов почти с каждой дамой, присутствующей на балу. Правда открылась значительно позднее, а за ней разразился и скандал.

Свои обязанности при дворе София исполняла безупречно, ее ставили в пример другим фрейлинам. Она очень ценила свое место. И тем более удивительно, как быстро эта уже вполне зрелая, благоразумная и строгая женщина позабыла о долге фрейлины и даже о женской чести и согласилась стать любовницей эрцгерцога! Это был совсем не тот случай, когда для придворной дамы было выгодно ответить на страсть принца крови: нет, София ничего, никаких выгод не приобрела, когда отдалась Францу-Фердинанду, и даже напротив – если бы их связь открылась, она потеряла бы все… Объяснить ее поступок можно только искренней и даже самопожертвенной любовью, которую София питала в ответ на чувства Франца-Фердинанда.

Какое-то время ему и Софии удавалось сохранять свои отношения в тайне, но однажды правда открылась. В один из своих очередных визитов в дом Изабеллы и Фердинанда наследник престола поступил неосторожно, передав письмо, адресованное Софии, в руки одного из слуг Изабеллы. Тот не преминул передать послание своей госпоже. Изабелла надеялась, что письмо адресовано ее старшей дочери, и уже готова была благословить Марию-Кристину на брак с Францем-Фердинандом… И пришла в ярость, увидев, что все ее надежды идут прахом и что эрцгерцог влюблен не в ее нежное дитя, а в немолодую придворную даму! Впрочем, успокоившись немного, эрцгерцогиня Тосканская решила, что отношения эти вряд ли могут быть чем-нибудь серьезным: это всего лишь флирт, легкое увлечение, и вскоре Франц-Фердинанд забудет фрейлину и женится на Марии-Кристине.

Но для того чтобы немного поспособствовать этому, Изабелла тотчас прогнала Софию Хотек, несмотря на все годы ее безупречной службы.

Изабелла не могла даже предположить, как отзовется ее поступок!

Сознавая, что их тайна раскрыта и София опозорена, причем по его вине, Франц-Фердинанд официально объявил девицу Хотек своей невестой.

Это заявление потрясло не только монарший дом, но и всю Европу. Разгневанный Франц-Иосиф немедленно вызвал наследника ко двору и потребовал от него отказаться от этого безумного шага. Но Франц-Фердинанд со свойственным ему упрямством заявил, что никогда не откажется от Софии, так как любит ее больше жизни и ни трон, ни блестящие перспективы его не прельщают, если любимой не будет рядом… Слова Франца-Фердинанда вскоре стали известны всем: об этом писали все газеты, на улицах прохожие судачили только о том, откажется ли все-таки престолонаследник от своей затеи, или Францу-Иосифу не удастся переубедить строптивца.

Правящие дома всей Европы открыто осуждали Франца-Фердинанда, хотя слова поддержки все же нашлись. Например, Николай II, сам женившийся на любимой женщине – на своей Аликс – против воли отца Александра III, который считал Аликс неподходящей для роли русской императрицы… Николай II открыто выступил в поддержку Франца-Фердинанда, и к нему присоединились император Германии Вильгельм II и папа римский Лев XIII: они обратились к Францу-Иосифу, убеждая его дать согласие на этот брак и оставить при этом за будущими детьми Франца-Фердинанда право на наследование трона. Мотивировали они это тем, что подобный брак только способствует укреплению монархии и вызовет одобрение у простого народа.

И сам Франц-Фердинанд продолжал яростно сражаться за свою любовь. Он даже внимательно исследовал родословную всех принцесс, которых ему сватали, и доказал, что все они ему приходятся родственницами, а значит, с медицинской точки зрения ему совсем нежелательно на них жениться!

«Когда человек нашего круга кого-то любит, всегда в родословной найдется какая-то мелочь, которая запрещает брак, и поэтому случается, что у нас всегда муж и жена являются двадцать раз родственниками. В результате половина детей – дураки и идиоты», – со свойственной ему прямолинейностью заявил эрцгерцог, шокировав всех своих царственных родственников, которые женились как раз на кузинах и племянницах.

Но ни император, ни прочие родственники не изменили своего отношения к происходящему. Только мачеха и ее дочери продолжали поддерживать Франца-Фердинанда, убеждая его поступать по велению сердца, а не под давлением общественного мнения. Все это привело к тому, что однажды Франц-Фердинанд заявил во всеуслышание, что либо женится на Софии Хотек, либо навсегда останется холостяком. Подобное положение дел было неприемлемо для династии Габсбургов… И Франц-Иосиф скрепя сердце все же дал согласие на брак, однако поставил жесткие условия: София Хотек никогда не сможет стать императрицей, она всего лишь супруга будущего императора, а их дети никогда не смогут претендовать на престол.

Единственной привилегией, оставшейся Софии, было ее право быть похороненной в одном склепе с мужем.

1 июля 1900 года, через три дня после публичного отречения Софии от прав наследования, в городе Райхштадте, в Северной Богемии, состоялась свадьба. Никто из Габсбургов не присутствовал: ни император, ни братья и сестра Франца-Фердинанда. Это оскорбление эрцгерцог никогда так и не смог забыть.

Медовый месяц Франц-Фердинанд и София провели в поместье эрцгерцога в Конопиште, знаменитом своими чудесными садами. Целыми днями София и Франц-Фердинанд гуляли по саду, взявшись за руки, или сидели на скамейке, любуясь фонтанами. В письме к своей мачехе Марии-Терезе Франц-Фердинанд рассказывал, как он счастлив теперь: «София – настоящее сокровище, и я счастлив, как никогда в жизни. Она всегда со мной, заботится обо мне, каждое утро она встречает меня своей милой улыбкой, отчего мир кажется мне прекрасным. Я чувствую себя, как будто родился заново».

Несмотря на то что Софию нельзя было назвать красавицей в классическом понимании этого слова, ее приветливое лицо обладало каким-то особым спокойным обаянием, ее тихий голос и плавные движения очаровывали, и рядом с ней нервный и громкий Франц-Фердинанд сам становился спокойнее и тише. На людях София всегда улыбалась и никогда не подавала и виду, что чем-то недовольна, хотя, возможно, дома она и плакала от обиды. А обижаться ей было на что: дом Габсбургов все так же подчеркнуто холодно относился к ней, по протоколу во время балов и приемов она должна была заходить в зал одной из последних, пропуская вперед всех мало-мальски значимых представителей королевской семьи. Франц-Фердинанд, проходя в зал, останавливался у дверей, дожидаясь супругу, и только потом вместе с ней шел дальше. И подобное – вполне естественное для любящего супруга! – поведение вызывало гнев и непонимание у его родственников… Для Габсбургов София как будто не существовала, некоторые из них при встрече даже отказывались приветствовать ее. Если София давала бал у себя в резиденции в Конопиште, многочисленные представительницы рода Габсбургов назначали балы на тот же день и старались, чтобы их бал был пышнее, чем бал у Софии. Гости посещали балы согласно этикету, так что предпочтение отдавалось королевским праздникам, поэтому до Конопиште мало кто добирался.

София Хотек. Художник Й.-А. Коппай

Можно себя представить гнев Франца-Фердинанда, возмущенного публичным унижением любимой супруги. Именно поэтому он как можно реже старался бывать в Вене и, как правило, ездил туда без Софии, чтобы избавить ее от неприятных переживаний.

Братья эрцгерцога – Карл и Отто – тоже не принимали Софию как равную и так же не пожелали прибыть на его свадьбу, из-за чего отношения между ними и Францом-Фердинандом были испорчены на весь остаток жизни.

Характер эрцгерцога совсем не изменился после женитьбы: он по-прежнему был вспыльчив, упрям, агрессивен. Правда, только с посторонними. Внутри своей семьи он оказался нежнейшим мужем и самым сентиментальным отцом, какого только можно себе представить. И семейное счастье эрцгерцога Франца-Фердинанда было безупречным.

«Самое лучшее, что было в моей жизни, – это моя женитьба на Софии. Это было и самым разумным моим поступком. Софи все для меня: она моя жена, мой друг, мой советчик, мой доктор, одним словом – она мое счастье. Прошло уже несколько лет со дня нашей свадьбы, а я люблю ее, как в первый день нашей встречи, счастье наше не уменьшилось ни на толику. Иногда мне кажется, что с каждым днем я становлюсь только счастливее, лишь бы Софи всегда была рядом со мной», – писал Франц-Фердинанд Марии-Терезии.

Через год после свадьбы жена подарила ему первого ребенка, дочь, названную Софией. Эрцгерцог сам настоял на том, чтобы дочь носила имя жены, так как хотел, чтобы она была точной копией матери. Еще через год, в сентябре 1902 года, родился старший сын Франца-Фердинанда и Софии – Максимилиан. А в 1904 году – младший, Эрнст.

В 1908 году, будучи беременной четвертым ребенком, София решила сопровождать супруга ко двору на один из балов. Франц-Фердинанд надеялся, что за это время отношение к ней со стороны Габсбургов изменится в лучшую сторону. Но из-за беременности София стала более чувствительной, и та холодность, с которой ее встретила императорская семья, уязвила ее еще сильнее, чем раньше: ведь теперь Габсбурги отвергали не только ее саму, но и ее детей – как рожденных, так и нерожденного. Вернувшись домой, София слегла. Врачи опасались за ее жизнь, а Франц-Фердинанд буквально не отходил от постели любимой супруги. София выжила, но новорожденный сын не прожил и дня. И в этом несчастье эрцгерцог винил своих родственников. «Если бы они не обращались так с моей Софией, ничего этого бы не произошло», – писал он своей мачехе.