Красный полуденный чай

Заканчивался обход по главному корпусу – довольно просторным залом для отдыха. Где был мягкий ковёр, удобные кресла и журнальные столики создавали атмосферу уюта. В центре внимания был большой белый камин, словно символ домашнего тепла.

– Я читала, что у академии одна из самых крупных библиотек, – подала голос Гвен. Больше всего она хотела увидеть именно её…

– Да, она отделена от основного здания, мы как раз направляемся туда, – ответил ей Оливер, не оборачиваясь.

Внутренний двор оказался настоящим шедевром ландшафтного дизайна, воплощением французского паркового искусства. Идеально подстриженные живые изгороди из красных кустовых роз образовывали сложный геометрический узор, разделяя пространство на уютные тропинки. Они вели к фонтанам, струи которых искрились на солнце, и к скамейкам, приглашающим отдохнуть. Деревья, словно скульптуры, поражали разнообразием форм и безупречным видом.

– Просто сказка… – прокомментировал Маркус. Но в этот раз Гвен была с ним согласна.

Пройдя по коридору с аркадой из четырёх белых кирпичных арок, Гвен обратила внимание на толпу, собравшуюся посреди парка. Присмотревшись, она заметила в скоплении людей знакомую фигуру Камиллы. Отчего раздражительно сощурилась, жалея, что вообще изъявила желание смотреть по сторонам.  Отвлечением было новая остановка Оливера. Массивная дверь двухэтажного здания, ведущей в библиотеку. Шагнув внутрь Гвен вдохнула аромат старины, и наконец поняла, откуда исходит тонкий миндальный запах – от старых книг. Наверное, Хэйту часто приходилось здесь бывать.

В библиотеке сочетаются классические элементы и функциональность. Многоуровневое пространство организовано вокруг деревянных книжных шкафов, расположенных вдоль стен. Балкон второго этажа позволяет оценить масштабы библиотеки. Пол выложен узорчатой плиткой, которая создаёт яркий контраст с тёмным деревом мебели. Деревянные столы с настольными лампами обеспечивают комфортные условия для работы. Высокие арочные окна пропускают много естественного света. Завершает картину классический бюст, расположенный в дальней части зала, и высокий потолок, украшенный лепниной.

Выходя из библиотеки, радость Гвен сменилась раздражением, заметив, что Хэйт ведет их прямиком к их группе.

– Оливер! – завопила она, непривычно бархатным голосом. От чего у Гвен рефлекторно чуть сморщился нос.

Хэйт повернулся в сторону, откуда доносился голос, и вновь натянул свою фирменную улыбку, какой он одаривал преподавателей.

– И я тебя тоже рад видеть, моя дорогая Камилла, – монотонно протянул он.

– Разве ты не должен быть на банкете?

– Помогаю заблудшим душам, – ответил Оливер, не обратив внимания на её вопрос. Его приподнятые брови недвусмысленно намекали на то, кто именно виноват в их отставании.

– Да ладно, сами бы разобрались! Не думаю, что они совсем уж беспомощные, – фыркнула Камилла, закатив глаза.

Гвен и Маркус обменялись понимающими взглядами. Он явно тоже заметил, как изменились тон и манеры Камиллы. Они обменялись короткими улыбками и продолжили наблюдать за разговором.

Однако, чем дольше длилась беседа, тем больше Гвен становилось не по себе. Она внезапно осознала, что во время разговора Хэйт не смотрит на Камиллу.  Его взгляд был прикован к ней, к Гвен. Пока Остен в очередной раз жалуясь на что-то, совсем не обращала на это внимания. Она невольно поджала губы, непонимающе наклонив голову. Ведь было не ясно, что именно привлекло в ней его внимание.

– Маркус… – хотела она было окликнуть парня, но его уже и след простыл…

Глава 2

Взгляд бегло скользнул по парку, но рыжая макушка словно растворилась в толпе. Оторвавшись от гудящего роя студентов, девушка задумалась.

Зачем ей вообще нужен этот рыжий?

В конце концов, так даже лучше. Идя к знакомым кирпичным аркам, она вдруг заметила белые торговые автоматы. В первый раз они показались ей непримечательными. Но внезапно появившаяся свобода выбора пробудила любопытство.

Торговый автомат представлял собой высокую тонкую колонну из окрашенного белого металла. Сверху находился сенсорный экран, на котором была отображена информация о предлагаемых товарах и напитках внутри автомата. Прямо под экраном находился приемник монет и купюр, а хотя нет… стойте… Его здесь не было? Сделав пару оборотов вокруг него, Садлер так ничего и не нашла. Спрашивается, а как купить что-то в этом ящике, если нет видимого способа оплаты?

– Помочь? – из-за спины Гвен раздался знакомый голос. Оливер…

– Не надо, – резко оборвала она его, зная, что лжёт. Ведь тот его взгляд… Даже воспоминание об этом заставляло ее внутренне содрогаться.

Хэйт, хмыкнув, достал из кармана брюк некое устройство бардового цвета, приложил к сенсорной панели, после чего железная банка с грохотом упала вниз.

– Лови.

Рефлекторно поймав предмет, Гвендолен не почувствовала ожидаемого холода алюминия. Напротив, банка была приятно тёплой. Озадаченно взглянув на неё, она прочитала этикетку – томатный суп… Ее пересохший рот тут же наполнился слюной. Сняв перчатки, она прижала ладонь к тёплой поверхности, не в силах сдержать импульс, и открыла банку.

– Настолько голодна? – Гвен только сейчас заметила, как Оливер заботливо протягивал ей платок, чтобы та хотя бы протерла крышку перед открытием. Убирая его обратно в карман, Оливер, слегка наклонил голову, ухмыляясь ей уголком рта. Её щеки залились румянцем.

– Сколько с меня…? – Садлер опешила, вспомнив, что покупала не она.

– Я не обеднею от одной банки, забудь об этом, и… – достав заветный девайс снова, демонстрирует ей. – Это раскладушка – твой способ связи, ключ от комнаты, читательский билет, и способ оплаты на ближайшие пять лет, – легким движением руки телефон открывается. На заставке виднелся уже известный ей герб, такой же был и на крышке телефона.

Академия обеспечивала всем необходимым. На сайте черным по белому было написано: «Использование личных электронных устройств на территории учреждения запрещено». Девушка с подозрением отнеслась к его словам, но от голода уже урчал живот, поэтому она скорее желала его чем-то заполнить, хоть суп из алюминиевой банки не лучший для этого выбор. С этими мыслями она сделала долгожданный глоток. Вопреки опасениям, суп не разочаровал. Кисло-сладкий томатный вкус не был приторным, а, наоборот, приятно бодрил. А аромат… Возможно, это лишь голодный обман, но ей казалось, что она чувствует нотки базилика и специй. В любом случае, сейчас это было именно то, что нужно.

– Телефоны вам выдадут в вашей комнате, – продолжил Оливер, наблюдая как девушка растаяла, от приятного разливающегося тепла по телу. – Проводить тебя до общаги?

– А как же… – Гвендолен хотела было спросить, но Оливер перехватил вопрос:

– Ужин? Не беспокойся. Личная прислуга доставит его в вашу комнату. Чтобы вы могли спокойно разложить вещи и изучить свой новый телефон, – отшатнувшись в сторону дверей с деликатной учтивостью, он жестом предложил ей следовать за ним. Через распахнутые двери они снова проходили по тем самым коридорам, только теперь они были полны народу, спешащих возвратиться в общежитие.

После этого была приветственная речь всех студентов в актовом зале, где сам директор Грантланд Стоклер поздравил их с успешным поступлением и рассказал про разные мероприятия, которые планировались в этом и следующем году.

Из его слов было ясно что, каждое полугодие всегда заканчивалось балом, где все студенты отмечали начало каникул. Летний бал, как директор заверил, был гораздо ярче и праздничнее чем зимний, по причине лучших погодных условий.

После этого толпа молодых студентов направилась к выходу из зала.

Прислонившись к стене, Маркус с беспокойством вглядывался в поток выходящих студентов. Заметив Гвен, он мгновенно преобразился, расплывшись в искренней улыбке. Преисполненный облегчения, парень энергично начал пробираться сквозь толпу, ловко лавируя между людьми. Удивительно, как ему удавалось никого не задеть, учитывая утреннюю катастрофу с Гвен. Она уже приоткрыла рот, собираясь остановить Оливера, но он, казалось, предугадал её слова. Тяжело вздохнув, Хэйт лишь слегка повернула голову, встретившись с ним взглядом.

– Да и так догонит, – Оливер отмахнулся, продолжив путь. Гвен не решилась ему возразить, не зная, как парень отреагирует. Спустя некоторое время толпа в самом деле значительно поредела, теперь путь до них был в разы легче.

Дождавшись, пока Маркус поравняется с ними, девушка наконец задала вопрос, волновавший её всё это время.

– Куда ты тогда пропал? – с упрёком посмотрела на него Гвен. Маркус виновато улыбнулся и неопределённо махнул рукой в сторону зала:

– Да я заметил одну девушку, решил познакомиться. Она стояла такая грустная в углу.

– И где же она сейчас? – Гвен искренне надеялась, что Маркус не спугнул бедную девушку своим напором, как сегодня её саму.

Маркус неловко засмеялся:

– Ну, понимаешь… отвернулся на секунду, а её и след простыл! – он театрально развёл руками.

– Да что ты говоришь? – язвительно заметила Гвен, намекая на его недавнее исчезновение.

– Так куда мы идем? – удивительно быстро сменил тему Маркус.

– В общежитие, – неожиданно подал голос Хэйт, на что парень от неожиданности дернулся. Гвен и сама была бы рада про него забыть, но как уж тут забудешь, когда тебя почти всю дорогу сверлили взглядом.

Стараясь не смотреть на Оливера, шагавшего впереди, Гвен передернула плечами, словно пытаясь избавиться от его присутствия. Глубоко вздохнув, она допила суп и с облегчением избавилась от банки, выбросив ее в урну. Неужели и этот год будет таким же невыносимым?

Маркус поспешил вперед вновь, любуясь видами. Гвен с улыбкой смотрела как тот начал собирать шишки. Проходящие мимо на него по-прежнему косились, их взгляды словно вопрошали – Как, такой как он, смог поступить в академию? Но он начинал ей нравиться. В его простодушии и открытости было что-то искреннее и доброе, чего явно не хватало холодным и высокомерным красным.

Хоть себя таковой она не считала…

Через минуту, видимо, дождавшись, когда Маркус войдет в раж, Оливер, поравнявшись с Гвен, понизил голос:

– Значит, ты уже знала меня? – Оливер наклонился ближе, и Гвен почувствовала его горячее дыхание у своего уха, от чего по коже побежали мурашки.

– Что? – выдохнула она, стараясь не выдать своего смущения.

– При нашей первой встрече я не был для тебя незнакомцем.

– Неудивительно, учитывая твою безупречную… репутацию, – саркастически хмыкнула Гвен. На лице Оливера расплылась самодовольная улыбка.

Обратно к общежитию они снова добирались через небольшой пролесок. Гвен мысленно поблагодарила всех богов за то, что дорожка была вымощена плиткой, а не грязными кочками. Местность, конечно, была красивой, воздух – свежим. Смешанный лес, окружавший академию, пылал осенними красками. И всё же Гвен предпочла бы не встречаться с местной фауной, и не только по своим личным причинам…

Ещё недавно листья были зелёными, а она изводила себя подготовкой к поступлению. Всего пара месяцев, и вот она здесь. До сих пор не верится…

– Мне так нравиться здешние пейзажи, – выказал Маркус. – А то, конечно, все эти зеленые парки хороши, но ничего не сравнится с запахом настоящего леса.

Он говорил так вдохновенно, что Гвен на мгновение почти поверила в свою любовь к лесу. Но тут же в памяти всплыли скользкие слизни и мерзкие лягушки. Тогда, во время единственной прогулки по лесу с отцом, она охотилась на кабана и чуть не сошла с ума…

И не только от самой прогулки.

Опасливо оглядев почти закончившийся пролесок, Гвен вздрогнула. Она предпочитала любоваться лесом издалека, с террасы, а не уединиться с природой.

– Гвен, ты слышишь?! – она перевела взгляд на Маркуса. – Очнулась наконец.

– А-а… да… извини, ты что-то спросил? – ну или же не спросил, честно… Она понятия не имела, о чем щебетал парень. Разве что могла сказать, что-то о тайге.

– А ты? – в который раз повторил он. Девушка вновь зависла, а что она то сразу, спрашивается? Вот почему он не к Оливеру первым обратился? Так девушка хотя бы знала, что отвечать…

– Я… не фанат прогулок по лесу, – виновато улыбнулась она, надеясь, что правильно поняла тему разговора.

– Ясно… тогда как насчёт тебя, Оливер? – тут же переключился Маркус. Гвен с облегчением отметила, что, хотя бы на пару минут он перестал ее доставать.

– Мне всё равно. Я здесь уже три года, ко всему привык, – хмыкнул Оливер. И, ехидно улыбнувшись Гвен, добавил. – Привык к слизням, к паукам… ко всякой мерзости, – он посмотрел ей прямо в глаза, наслаждаясь тем, как скривилось её лицо.

– Да, главное, чтобы эти слизни грибы не трогали, – добавил Маркус.

Тем временем Гвен рассматривала общежитие, возвышавшееся впереди. Неудивительно, что оно было выполнено в том же стиле, что и академия. Чем-то напоминало готическое сооружение. Если прищуриться, его даже можно было спутать с главным корпусом. Впрочем, в отличие от готических замков, устремляющихся шпилями в небо, общежитие было более приземлённым. Как она смотрела ранее на сайте, оно было действительно огромным. Больше было похоже на целый район, состоящий из целых восьми корпусов… Где целых пять приходилось только на студентов.

Пройдя половину пути до зданий, Хэйт внезапно остановился, заставив Маркуса и Гвен тоже застыть на месте.

– Это женский корпус, а это мужской. Вас там должна встретить прислуга, – сказал он, будто для недалеких, указывая сначала на право, а потом на лево.

– Ты с нами? – обернулась на него девушка.

– Нет, у меня свои планы, – отрезал Оливер и, не оборачиваясь, направился обратно.

– Пока, – сказала Гвен, глядя на Маркуса, который выглядел совершенно растерянным.

Маркус улыбнулся и пару раз неуверенно моргнул.

– Ага… пока, – тихо сказал он, машинально помахав Оливеру, который удалялся. Они разошлись в разные стороны.

Торопливо шагнув к двери, Гвен наконец-то оказалась внутри. Огромный зал, казалось, дышал безмолвным величием. Возвышающиеся мраморные колонны, испещрённые прожилками кремового и серо-коричневого цветов, возвышались, поддерживая потолок. Архитектурные детали были отделаны холодным элегантным серебром: оно очерчивало карнизы, подчёркивало изгибы стеклянных перилл.

Взгляд сразу же устремлялся вверх, к каскадной люстре, которая доминировала в пространстве. Три яруса мерцающих кристаллов, подвешенных на серебряных каркасах, спускались с потолка, словно застывшие водопады. Каждая грань стекла ловила и рассеивала свет, создавая едва заметное сияние, которое танцевало на полированном мраморном полу.

В дальнем конце холла широкая неглубокая лестница вела на верхние этажи. Которых как уже было ясно снаружи было шесть. Плюшевый малиновый ковёр смягчал ступени, красиво контрастируя с холодными тонами мрамора. По бокам лестницы стояли удобные диваны и кресла, обитые тёмно-красным бархатом, образуя уютные зоны отдыха. Перед ними стояли кофейные столики в серебряных рамках с изящными стеклянными вазами.

Высокие элегантные лампы с серебряными основаниями и абажурами из мягкой слоновой кости отбрасывали тёплые лучи, смягчая прохладу мрамора и придавая просторному помещению ощущение уюта. Немногочисленные растения в горшках с глянцевыми тёмно-зелёными листьями добавляли жизни и красок.

В голове сразу промелькнула мысль, что общежитие больше напоминало современный отель, нежели то чем его называли.

У стены выстроились служанки. Заметив вошедшую, одна из них тут же приняла подобающий вид и поклонилась.

– Я ждала Вас, госпожа Гвендолен Садлер. Прошу, следуйте за мной, – служанка приглашающе махнула рукой и, дождавшись кивка, развернулась и повела Гвен по лестнице. За это короткое время Гвен успела отметить униформу прикреплённой к ней горничной: чёрное платье, белый передник с бантом на талии, белые оборки на плечах. Белые перчатки, и такая же белая наколка сотканная из рюш украшала её короткие светлые волосы. А на уровне сердца золотой нитью было вышито её имя – Джани́н.

Поднявшись по нескольким лестничным пролётам на третий этаж, Гвен оказалась в коридоре, который тянулся вперёд, как длинный однообразный бежевый туннель. Каждый шаг эхом отдавался в пространстве, усиливая чувство изоляции. Стены, обшитые панелями и выкрашенные в мягкий, белый цвет, поднимались к низкому потолку, испещрённому встроенными светильниками, которые отбрасывали вечные сумерки. Через равные промежутки висели зеркала в серебренных рамах, отражавшие такие же бледные стены. Узорчатый ковёр, замысловатый рисунок которого потускнел от времени и износа, приглушал шаги, усиливая тревожную тишину. Всё говорило о сдержанной роскоши. Спустя какое-то количество безмолвных дверей, они подошли к нужной. Джанин, как и положено, открыла перед ней дверь.

Внутри комнаты ее ждал сюрприз, и выражение искреннего изумления на лице Гвен ясно говорило о том, что она точно не ожидала такого…

Глава 3

С порога их встречала прихожая. В ней сочетаются классические архитектурные элементы и решения для хранения вещей. Пол состоит из досок тёмного дерева, уложенных горизонтально. Классический молдинг, искусно обрамлявший стены, был выкрашен в светлый, почти незаметный нейтральный цвет, позволяя текстуре и изящным деталям занять центральное место и придать комнате утонченную элегантность. Над декором стены окрашены в более тёмный оттенок того же нейтрального цвета – светло-зелёно-серого. Справа возвышались два высоких белых шкафа. К досаде Гвен, только один из них принадлежал ей. Второй – её соседке. Шкаф, – пронеслось у неё в голове, – какое странное слово... В её жизни всегда были только просторные гардеробные, и от этой мысли она криво усмехнулась, живо представив, как вся её безграничная коллекция платьев, туфель и шляпок пытается уместиться в этой скромной деревянной коробке.

К примыкающей к стене двери, через которую они вошли, блестело большое зеркало. На время учебы им светила только строгая форма. Повернув голову налево взгляд зацепился за дверь на против шкафов, по всей видимости, она вела в ванную комнату.

Но удивилась Гвен больше не одинокому шкафу и даже не скучному дизайну прихожей. А своей соседке, которая перебирала уже стоящие книги на полке, то ли по цветам, то ли по алфавиту, с того расстояния она не могла этого увидеть.

– В следующий раз расставляй книги по авторам, а не по их толщине, – донеслось из открывающейся ей комнаты. В которую вела арка, обрамленная толстой белой лепниной.

Её достаточно низкий рост вызывал закономерные вопросы. Для её возраста, особенно учитывая принадлежность к красным, это было скорее недостатком. Представители красных всегда отличались высоким ростом, особенно мужчины.

– Ты поняла? – будто для недалёкой произнесла вновь та, не дождавшись ответа.

– Да, Мисс, как прикажете, – ответила ей наконец служанка.

– В следующий раз отвечай сразу! – с раздражением в голосе добавила девушка.

И именно из-за этой её черты, она сразу признала в ней ту самую Филологиню, сидящую с ней рядом в автобусе.

Вспомнив опрос, который они проходили после зачисления, Гвен смело предположила, что всё это было сделано намеренно. Вопросы вроде «Как вы относитесь к обычным людям?» и «Как часто вы испытываете потребность в общении?» явно намекали на то, с кем их планируют поселить в общежитии.

Отвечая на них нейтрально, девушка не ожидала, что её в итоге поселят с совершенно нелюдимой персоной…

– Давай хотя бы… – не успела Гвен договорить, как её перебили.

– Элеонора Вэйнс. Друзей я не ищу, так что надеюсь на сотрудничество и твоё понимание, – отрезала девушка, явно нерасположенная к любезностям. Она встала со стула и наконец удостоила Гвен взглядом. Та лишь нервно поджала губы, уже представляя, как с ней будет тяжело.

– Гвендолен Садлер… – протянула руку и натянула на лицо подобие улыбки. Элеонора, лишь скептично посмотрев на неё, всё-таки ответила на её дружеский жест. Быстро закончив с этой формальностью, вернулась к расстановке книг.

Она успела занять дальний угол комнаты, не оставляя Гвен выбора. Джанин лишь наблюдала за ними со стороны, смотря как те осваиваются. Она была такой бесшумной, что становилось жутко. Конечно, это была хорошее умение для прислуги. Но всё-таки Садлер привыкла к совершенно другому… Не счесть сколько раз Делмар ударялся об верхнюю перекладину, привыкая к новой высоте дверей. Или сколько раз задевал макушкой люстру, заставляя ту звонко качаться, пока девушка тихо хихикала.

Свет в комнате, похожий на разбавленное молоко, просачивался сквозь прозрачные занавески, стекая на тёмные, неумолимые доски деревянного пола. Кое-где светлый ковёр пытался смягчить строгую геометрию, но в целом создавалось впечатление приглушённой элегантности, как будто большой бальный зал уменьшился в размерах и утратил свою яркость. Две кровати доминировали в комнате, их тёмные внушительные каркасы отбрасывали тени на стены. Одна из них, ближе к двери, которую и заняла в итоге Гвен, бледно-лавандовое и белое постельное бельё было аккуратно расправлено. Вторая, дальше от двери, казалась призрачным эхом, напоминанием о том, что это пространство, хоть и было общим, мало что давало для настоящего общения.

У одной из стен, тянулся длинный белый стол, ожидая вдохновения или, что более вероятно, скуки от выполнения поставленных задач. В полной тишине, что сулило приветливость её сожительницы. Два таких же белых и неподатливых стула стояли на страже, обещая мало комфорта в течение долгих часов работы. Чуть ниже, у окна, располагалась небольшая зона отдыха с бледным креслом, предлагавшими мимолетное ощущение досуга, хотя на самом деле это, скорее всего, была отчаянная попытка сбежать из общего пространства. Такое же кресло было и на стороне Элеоноры.

Стены, обшитые деревянными панелями и выкрашенные в выцветший шалфейно-зелёный цвет, говорили о том времени, когда мастерство ценилось превыше всего. Теперь они казались музейным экспонатом, реликвией эпохи, которую она могла только вообразить. Маленькие картины, развешанные по стенам, намекали на историю, которую она не могла до конца понять, на повествование, которое навсегда останется недосягаемым.

В отличии от полного стеллажа ломящегося от книг соседки, её шкаф был полностью пустой. И смотрелся довольно бедно, на фоне полок пестрящими корешками книг. От чего внутри появилось стыдливое чувство. Она не взяла ни одной книги… Надеясь на хорошую библиотеку, которая к слову, полностью оправдала её ожидания.

Наблюдая за спиной девушки, Гвен мысленно прокрутила ее имя в голове. «Элеонора, Элеонора», – повторяла она про себя. От греческого «сострадание и милость», даже не близко к правде…

Присев на кровать, девушка ощутила холод новой постели. Она была похожа на её родную, но лишь внешне. Под пальцами – натянутая, гладкая ткань, но никаких тёплых волн воспоминаний, никакого знакомого проседания под весом тела. От неё не веяло абсолютно ничем… Ничем родным или хотя бы намекающим на уют и покой. Лишь стерильная новизна, от которой хотелось отшатнуться. Рядом с ней лежала аккуратная стопка новой одежды и загадочная красная коробка, она было хотела протянуть к ним руку, но…

– С вашего позволения, – Джанин вдруг подала голос, от чего дернулась не только Гвен, но и Элеонора, заметно шатнувшись на стуле. Не дождавшись возмущений и недовольств, служанка продолжила, на этот раз указав на небольшую коробку, к которой как раз проявила интерес Садлер. Те были лишь чуть больше ладони, украшенные уже привычным драконом. – Мисс Садлер, Мисс Вэйнс, прошу вашего внимания, – начала та, дождавшись пока Элеонора тоже сядет на свою постель. – В мои обязанности входит предоставление вам всей необходимой информации для успешного начала обучения. Позвольте обратить ваше внимание на эти небольшие коробки. В них находятся ваши персональные средства связи, – служанка сделала небольшую паузу. – Для наглядности рекомендую вам извлечь их из упаковки. Устройство активируется нажатием на кнопку, расположенную в области сгиба.

Желание служанки донести информацию в максимально доступной форме немного раздражало Гвен. У красных не было принято тратить время на лишние объяснения. Если ты не способен уловить суть с первого раза, то это твоя проблема. Это был другой мир, и его неторопливость начинала угнетать.

Вэйнс первой потянулась за коробочкой, за ней последовала и сама Гвендолен. В ней размещался кнопочный телефон и зарядное устройство. Кажется, именно про это говорил Оливер, их палочка-выручалочка на все учебное время.