Тела и души

Когда о свадьбе папы Марка с Тамарой зашла речь, и кто-то попытался это преподнести с долей сарказма в голосе, Олег сразу пресек все попытки об этом говорить или спрашивать в присутствии Марка. С Олегом никто и никогда не пытался вступать в конфликт из тех ребят, кто был с ним знаком с детства. Ошибку мог допустить кто-то из гостей двора, заплутавших нечаянно и пытающиеся рисануться темой "двор на двор". Олег не предупреждал задир. Он просто бил в лоб, и одного удара хватало "герою", чтобы исчезнуть со двора и больше здесь не появляться. А свои ребята понимали друга с полуслова, зная, что Марку неприятна эта тема. Ведь, как и у Олега в семье, так и у других ребят, обсуждалась тема свадьбы Сереги. Конечно же, к почти свадьбе тема обросла новыми подробностями, но все равно у ребят было чувство жалости к непонятным обстоятельствам в жизни Марка. Поэтому к его приезду, Олегом была создана "база" неприкосновенности темы свадьбы. Марк приехал за 2 дня до этого события и за пять до 1 сентября. Один. Без бабы Зины.

Она сослалась на здоровье и не приехала, чтобы отпраздновать свадьбу сына и новой невестки Тамары. Провожая Марка на вокзале, бабушка всхлипывала, вытирая слезы и говорила, что, если Марку будет там некомфортно, она ждёт его с документами обратно, чтобы успеть сдать их в новую школу и начать заниматься и жить у нее.

Чтобы смягчить встречу отца и сына, Олег напросился с Серегой встречать друга. Отец парня согласился, как будто ждал этого шага помощи от него. Серёга понимал, спустя столько времени, что сбежал от сына в «кусты» вместо того, чтобы поговорить с ним о Тамаре, об их отношениях, спросить дружеского сыновнего совета у него. И сейчас, пытаясь загладить конфуз молчания, отец был благодарен Олежке, что он хоть как-то поможет сократить пропасть в их с сыном нынешних контрах. Ни разу Марк не подошёл к телефону, когда звонил сын. Даже просьба бабы Зины к мальчику была тщетной. Тот не шел ни на какой диалог с отцом. В Марке уже проявлялся волевой характер Стеллы. В отличие от Сереги, вялого и безобидного парня-рубахи, Марк имел уже свои принципы и взгляды на них.

Ответственность за сказанное, сделанное и властность, – все это было шлейфом матери. Щедрость и нежность. Вот что было в нем от Сереги. Но доброта, – только для избранных, достойных и благодарных. И отсутствие страха. Теперь мальчик, столкнувшись со многими несправедливыми в его жизни моментами, стал искоренять в себе любой страх. От физического до душевного, внутреннего. Мальчик рос и мужал на глазах. Он стал выше, стройнее. За лето исчезла его худоба. Из поезда спрыгнул с подножки другой Марк. Олег залюбовался другом. Его карие глаза стали ещё более глубокими, широко открытыми, лучезарными.

При виде Олега в них запрыгали "чертики". Они бросились друг другу навстречу, обнялись, шутя потерлись носиками, хлопнул друг друга рукой по плечу, подняли с перрона и поставили на пол, как будто взвешивая набранное за лето и незаметно от всех поцеловались, легко и непринужденно, слегка касаясь губами. Опытный взгляд мог бы заметить их поцелуй "влюбленных", но отец Марка стоял "ни пришей, ни пристебай", как лишнее звено в цепочке событий, глядя себе под ноги и ожидая, пока сын подойдёт к нему. Марк подошёл, всего лишь бросил: "Привет, пап", без лишних сантиментов или объятий они втроём пошли прочь от поезда, вниз по переходу, чтобы погрузить пожитки Марка и гостинцы бабы Зины для Сереги, а больше, чтоб новая "маман" не уморила голодом своего новоявленного "сына", – для внука. Гостинцев выгрузили из тамбура столько много, что всем хватило тащить по 3 сумки. По две в руках и третья в "зубах"…

Машина Сереги остановилась у общежития, и все трое потащили гостинцы и чемодан Марка в квартиру, теперь их троих, включая отца и Тамару. Постучав в дверь, Серега смущенно произнес:

– Она дома, – как будто извиняясь перед сыном. Дверь открыла красивая молодая женщина, изобразившая на лице восторг. И когда ребята прошли с отцом Марка в прихожую, повернувшись к ним и смотря в его сторону, она произнесла:

– А ты красавчик, Малой! – Олег видел, как на лице друга напряглись мышцы, и рот уже приоткрылся для произношения какой-то тирады. Но Олег подтолкнул Марка в сторону его комнаты. Они бросили сумки с бабой Зининой провизией на пол, здесь же в прихожей, и проскользнули мимо молодоженов за дверь спальни. Тут они бросились в объятья друг другу и нежно стали целоваться. Едва прикасаясь губами, они как будто проверяли верность друг друга, пока так долго были в разлуке. Марк отвечал на поцелуи Олега, Олег на поцелуи Марка. Эти двое так искренни были в своих чувствах к друг другу, мысли о разлуке в один миг закончились. Все стало на свои места. Оба ждали этой встречи, зная, как она для них была важна.

Мальчики настолько были смущены той волной нежности, счастья покоя и комфорта, которая их накрыла, и все еще не верили в данность. Стояли, тесно прижавшись, и шептали какие-то неважные, смешные слова, но такие им двоим понятные.

Папа постучал и из-за двери пригласил мальчишек обедать. Когда они смотались в комнату Марка, Серега попросил Тамару не пытаться достать сына всякими подковырками, сказав сухо, что он довольно умный и не по годам смышленый парень, и ее комплименты ему неуместны были, даже в шутку…

Ребята прошли в ванную помыть руки и сели за стол. После блюд бабы Зины ни одна повариха не могла соперничать с нею. А Тамара и вовсе.

Школа, переезды, работа Эрны в госпитале, у которой мало оставалось времени на воспитание дочери и обучению ее навыкам готовки, позже – студенческие годы и проживание с мамой и папой. Так что готовила она заоблачно ужасно. Но усевшись за стол со всеми и налив первое блюдо, расхваливала свою кухню. Поев кое-как на второе купленные в магазине полуфабрикаты котлет и выпив магазинный сок из пакета, ребята, поблагодарив хозяйку, поспешили во двор. Выйдя из-за стола, Марк услышал:

– Тебе понравился мамин обед? – на что он ответил:

– Я не знаком с моей мамой, – и они ушли, закрыв за собою дверь. Сереге было настолько неловко, что он в ярости заорал:

– Что ты лезешь к нему в душу с порога? Я тебе объяснил, что Стелла была ему неродная мать.

Мы усыновили Марка. Есть где-то его биологическая мама, и он это знает. Почему ты вместо налаживания отношений с моим сыном, портишь их? Неужели нельзя с ребенком вести себя наравне? Как со взрослым? Неужели ты такая эгоистка и такая черствая, что не понимаешь, насколько ему трудно принять тебя, как мою будущую жену? Как мать моего будущего ребенка? Не понимаешь, как мерзко обошелся с ним я, привезя тебя сюда, не сказав об этом матери и сыну? – было такое странное чувство, как будто Серега сейчас снова предал сына и очень боялся, что тот не простит его на этот раз.

Еще не поженившись, их отношения дали трещину. Насколько она велика и глубока пока никто из этих троих не предполагал. Тамара отправилась театрально рыдать и изображать обиженку в их спальню, а Серега с яростью стал распаковывать и сортировать провизию, которую передала с Марком баба Зина, по морозилке и новому огромному холодильнику, купленному накануне свадьбы. Она назначена на послезавтра. Все уже готово к ней. После торжества сразу шопинг с сынулей для приобретения школьных покупок. Марк за лето так подрос на маминых харчах и помощи бабушке по дому, что траты будут немалые и приятные для сына.

Все в его жизни будет другим. Новым. Семья, покупки, 1 сентября. И папа сделает все, чтобы его Марик был счастлив не меньше детей из полных семей, где есть родные мамы и папы. Только после смерти Стеллы, Серега понял, насколько он важен для сына. Торопливая связь с Тамарой, ее неожиданная беременность с первых дней их романа, игра в "молчанку" с сыном-подростком.

Все это мешало искренней радости. Теперь Отец Марка во многом раскаивался и очень был зол не только на будущую жену, но и на самое себя. Он сегодня же должен найти время и поговорить с сыном. Просто обязан…

Мальчишки, смывшись из дома после обеда, рванули на лужайку, где их уже ждали друзья. Уселись на травку, стали рассказывать про лето. Придумывать всякие небылицы, которых возможно и не было даже. Никто не заметил, что все это время Олег держал за руку Марка. Он понимал, как ему сейчас плохо. Эта будущая жена его отца вела себя так вульгарно и глупо, как будто ей было не 23, а 13 как им. Неужели девушки все бывают такие пустые, даже взрослые, – думал Олег, вспоминая свой недолгий опыт "первой любви" со Снежаной. Даже он, мальчик-подросток понимал, что в этой молодой женщине обычного такта ноль. Зная, что мальчик потерял мать и что это для любого ребенка трагедия, неважно родного или усыновленного.

Возможно, отец Марка не рассказывал подробностей их разрыва перед смертью Стеллы, про Толяна и ее "фестивали" при Марке. Но уже то, что подросток ещё не готов так рано терять родителей, это факт. Бездушная эгоистка. Только так можно назвать. За тридцать минут за обеденным столом эта девушка Олегу показалась монстром. Тупым и бессодержательным., Думающим только о себе. Поэтому сейчас, сидя рядом, он крепко держал руку товарища, чтобы тот чувствовал его поддержку и понимание.

Друзья расспрашивали Марка о путешествии на поезде. Так далеко из них никто не уезжал. И всем было интересно. Многие поезд видели вообще лишь по телевизору. Марк отвлекся от домашней темы и рассказывал мальчишкам о далёкой сибирской деревушке, откуда приехала баба Зина и куда его сплавляли всегда Стелла и Серега, если уезжали в отпуск вдвоем. Грибные места, рыбалка, ловля на озере, охота на уток с соседом, дедом Колей, – все это свежо было в памяти и интересно было слушать ребятам. Про то, как дед Колян научил его рубить дрова для баньки. Как бабушкина корова Зорька утром и вечером давала им по полведра свежайшего и вкуснейшего молока. Какая вкусна сметана с бабушкиными варениками с грибами. Мммм.

Грибы – отдельная деревенская история. Баба Зина живёт на краю леса, они втроём с дедом Коляном и бабушкой ходили несколько раз по грибы, а их там видимо- невидимо, целые поляны. Марк только белых сушеных грибов привез целый тканевой мешок. Чистых, ароматных и крупных.

На всю зиму хватит на супы. Городок, где дети жили, не мог похвастаться белыми или другими грибами. Иногда горожане ездили в лесополосы по грибы, но это были подсливники (так их здесь называли). И они годились лишь на жареху. Марк захватывающе рассказывал, как во дворе он несколько раз видел белочек. Даже у бабушки смастерил с соседским дедом кормушку для них. Они почти не пугались. Только озирались по сторонам, когда прыгали на кормушку за семечками или орешками, которые клал мальчик. Олег то понимал, почему друг трещит, не переставая, с мальчишками. Он просто хочет забыть слова, брошенные этой новой "мамашей" про маму. Марк стал чаще задумываться, что у него где-то же есть мама? Большое желание было поговорить с папой именно об этом. Но не сейчас. Он занят своей женитьбой, и их разговор не вовремя. Парнишке очень хотелось побыть наедине с отцом, но теперь там везде присутствует эта "инопланетянка", которая не знает за 2 месяца, в каком отделе стола лежат вилки и ложки. Хозяюшка, с ехидством подумал Марк и улыбнулся, ещё крепче сжав в ответ руку Олега, так его успокаивающе держащего его в своей. У него есть он, всегда вот так крепко держащий его за руку. И этого тоже много в его, Марка, жизни…

Порезвившись вволю, мальчишки разбрелись по домам. Марку нужно было отоспаться от бессонной ночи в вагоне, где ныл маленький ребенок от жары или голода. А Олегу прийти в себя, и завтра быть снова рядом с другом, пока эта чертова свадьба его отца и Тамары не закончится. Дома рассказал родителям, что Марк приехал. После чего Зоя сокрушительно качала головой, а Леха цокал языком, выдавливая из себя: "Да, уж!", представляя, как бы его Олежке было бы трудно принять другую женщину на место его матери. Он только что хотел произнести умную речь, но подумав, что Зойка ему сейчас накостыляет за такие мысли, промолчал.

Отец Олега не боялся жены, но ее острого языка хватило бы испортить ему весь вечер у телевизора. Идиллия восторжествовала, потому что Леха всегда мог остановиться в диалоге с женой, когда был трезв. Но и под "мухой" он не очень смело выражал свои мысли, бубня чаще всего себе под нос какую-нибудь тему, которая была неактуальна в разговоре с Зоей. Она просто не вслушивались в его пьяный лепет, зная, что стоит ей рявкнуть, и Серёга уже мирно будет спать на диване до утра. С этими мыслями о родителях, свадьбе и Марке, Олег сладко заснул…

Марк, вернувшись домой, открыл своими ключами дверь и юркнул в свою комнату. Переодевшись в пижаму, он зашел в ванну принять душ и почистить зубы. Есть приготовленное Тамарой не хотелось, полный холодильник еды был загружен папой гостинцами бабы Зои. Там была и готовая отварная курочка, и домашний сыр, и любимые пирожки с капустой и картошкой. Полная трехлитровая банка сметаны от молока Зорьки была почетно навязана бабушкой без всяких возражений с приговорами, что в городе такую сметану не сыскать "днем с огнем", добавляя что-то про то, что Марк на "себе ее не везет, а поезд". Так что страха остаться на ночь голодным не было, и мальчик решил поужинать после душа. Времени еще было мало, но в комнате папы было тихо. Марк даже подумал, что они вышли погулять. Стоя в незапертой ванной комнате, приняв душ, он сушил волосы перед зеркалом над раковиной, тщательно протирая их полотенцем. Вдруг он поднял голову и о, боже! Сзади него стояла, как ни в чем не бывало Тамара. Она зашла в ванну, не постучавшись, протянула руку к стакану с щетками и пастой, близко прислонившись животом к парню, взяла их, наклонилась над ванной, включила воду и стала чистить как ни в чем не бывало зубы, бросив на ходу:

– Не парься. Я не смотрю. – мальчишка от растерянности не сообразил сорвать полотенце с головы, чтобы им обернуться, и как глупец, повернувшись к Тамаре все еще стоял "в чем мама…" Тамара боковым зрением смотрела на Марка. Вернее туда, что расположено ниже пупка. Марк, дико стесняясь, все же нацепил на бедра полотенце и направился в сторону выхода, содрав с вешалки приготовленную пижаму. "Мамаша" схватила его за локоть и прошипела с вызовом:

– Давай подружимся? – И добавила, – А ты уже взросленький, – при этом нагло опустила глаза, пройдясь ими по животу Марка взглядом. Голова у мальчишки кипела от гнева. Главное было сейчас, чтобы папа не застал их вместе в таком виде. Серега никогда перед сыном или Стеллой не выхаживал по дому даже в трусах, не то, что Марк сейчас. Голый, чуть прикрытый коротким полотенцем, и мачеха, чистящая зубы рядом с ним. Слава всем богам, что папы в коридоре не было и сын благополучно ретировался в свое "убежище". Напялив на себя трусы и пижаму, он вышел, чтобы что-нибудь перекусить. Достал пирожки, сметану, подогрел это в сковороде, как делала бабушка. Налил сладкий чай и приступил к поеданию бабушкиной стряпни с воспоминаниями о лете, которое было таким грустным и долгим.

Если бы дед Колян не таскал его за собой повсюду, Марку было хоть вой. Почти доедая, мальчик услышал разговор на повышенных тонах отца и мачехи. Он грубо что-то спрашивал, а она визгливым фальцетом, прикрикивая, отвечала Сереге. Сын не мог ничего разобрать и поторопился зайти к себе, прихватив стакан чая, но в это время папа выскочил из комнаты, вынес чемодан своей невесты, открыл входную дверь квартиры и крикнул: «Убирайся! Свадьбы не будет!" Быстрым шагом Тамара прошагала со злым лицом мимо Марка и захлопнула за собой дверь. В квартире наступила гробовая тишина.

Отец стоял спиной к сыну, глядя в кухонное окно. Марк смотрел на съежившуюся спину Сереги, его поникшие плечи. И такая вдруг жалость проснулась в нем к папе, понимая, что что-то ужасное произошло в его жизни, и он сейчас так одинок. Марк подошел к отцу, обнял его за торс, прижался к нему, как в детстве, и простил ему сейчас все обиды за его молчание о Тамаре. Ему было все равно на нее. Главное папа был рядом, и как Олег, снова принадлежал ему. Отец повернулся к сыну, померял его голову на уровне своей шеи ребром, притянул к себе, поцеловал в макушку и как-то жалостливо выдавил из себя:

– Она меня обманула. У нее не будет никакого ребенка. И свадьбы тоже не будет. – глаза отца наполнились слезами. Он их вытер ладонями, обнял сына и скомандовал, пытаясь улыбнуться, призыв "спать". Марик тоже хохотнул, чтобы поднять настроение отцу, и они разошлись по своим комнатам. Последняя мысль уже засыпающего внука бабы Зины была о том, как же она обрадуется отмене поспешной свадьбы.

Через пять минут Марк спал без "задних" ног…

На следующий день вся Администрация завода, а еще больше общественная столовка, гудела новостью об отмене свадьбы инженера Сереги, папы Марка, и несостоявшейся мачехи мальчика, Тамары. Мнения разделились. Одни сожалели, другие неподдельно радовались. Многие считали внешне красивой парой этих двоих, хотя на фоне Тамары Серега проигрывал. Большая разница в возрасте указывала на это. Неудивительно.

Молодость всегда побеждает. Тем более Серега был спокойный, сдержанный и рассудительный благодаря уже зрелости. Тамара же была боевой, задиристой и еще довольно глупенькой молодой сумасбродкой. Поэтому те, кто был против этого союза, – так радовались, что Серегу не постигнет участь снова обведенного вокруг пальца мужчины, как в первом случае со Стеллой. Его любили за искреннее дружелюбие, желание помочь любому не только советом, профессиональным опытом, но и финансово. Ни для кого не секрет, что работа его в конструкторском бюро, где москвичи были учредителями, платили довольно высокую зарплату и премиальные. И Серега часто занимал трудягам, с которыми работал, деньги, никогда не отказывая. При чем новость об отмене свадьбы была настолько ошеломляющей, что никто не мог задать вопрос Сереге, когда он звонил и предупреждал об отмене праздника в его жизни.

На другом конце провода, если это был звонок, владелец телефона округлял глаза, которые не мог видеть бывший жених, и, заикаясь непроизнесенным вопросом, клал трубку. К обеду уже все знали, что завтра намеченного торжества не будет. Шоковое состояние было у всех

приглашенных не от того, что сама свадьба отменена, а огромное любопытство от вопроса "почему?" Причем женская половина заводчан такие несуразицы и подробности придумывали, что мужская половина вскрикивала "Ого!". Или "Неужели?", добавляя "Надо же!". Была отменена халявная попойка со вкусными деликатесами, поэтому было немного грустненько. Марк утром проснулся с хорошим настроением. Через три дня 1 сентября. Школа. Встреча с друзьями, не до которых было со дня возвращения его к папе от бабы Зины. И самая главная радостная весть.

Папа и лучший друг Олежка рядом. Пообедав уже, Марк оделся и стал ждать папу с работы, чтобы порадовать себя совместным предшкольным шопингом. И папа обещал сегодня посещение гамбургерной и кинотеатра с попкорном. А значит они проведут вместе сегодня три с лишним часа, а это был уже огромный подарок к первому сентября…

С утра Олег ходил по квартире и дулся на Марка, который не пришёл к нему. Он знал, что они с Серегой сегодня едут за покупками его другу к школе. Но ему так хотелось побродить с ними вместе по залам супермаркета, который недавно открыли в их городке. Олега Зойка не брала с собой за покупками. Она все покупала без примерки сыну, растущему не по годам, а по дням. За лето, как и Марк, Олег заметно вытянулся. И оба уже смотрелись 9-классиками, нежели 6-ти. Видно было, что гормоны на этих мальчика решили сыграть злую шутку. У обоих парней стали заметны пробивающиеся усики.

Причём у Марка заметнее из-за его тёмных волнистых волос. Но и у белокурого Олега заметно они золотились на солнце, маленькие и забавные. Украдкой в ванной мальчик заметил несколько волос под мышками и «там». Он очень смутился, но обрадовался, что теперь может претендовать на звание юноши-подростка, а не мальчика. И ещё, смутившись больше, подумал о Марке. Он не мог забыть об их странной и удивительно нежной, тёплой ночи. Когда они были вдвоём. Когда клялись друг другу в верности и желании быть вместе до конца своей жизни. В словах "быть вместе" тогда дети вкладывали смысл крепкой мальчишечьей дружбы, но сейчас Олег стал замечать, как его чувства к другу меняются. Становятся притягательными, зависимыми и головокружительными. И поцелуй на вокзале, когда Олег встретил Марка с Серегой? Он был настолько молниеносным, нежным и говорящим о верности этих двоих, что Олег был так взволнован, не меньше Марка, когда, погрузив вещи в багажник, оба сидели на заднем сидении, и тепло и мягко держались за руки. Олег уже соскучился за другом со вчерашнего дня. И не находил себе места. Сегодня они точно не увидятся из-за похода сына и отца в кино после пробежек по магазинам. Можно спокойно укладываться в кровать и помечтать о завтрашнем встрече с товарищем, послушать его рассказы о фильме. Олег не помнил, когда они были с Лехой и Зойкой в кино. Наверное, сразу после роддома. У Марка всегда была другая жизнь, она отличалась от жизни друга и его родителей. С этой мыслью Олег закрыл глаза и вскоре уснул…

Марк к приходу папы был готов, и они укатили по магазинам. Потом, посидев в кафе, купили попкорн и отправились в "Буревестник", где посмотрели интересный ужастик и, возвращаясь на машине домой, смешно его обсуждали, смеясь над эпизодами, снятые в фильме. Марк в эти минуты чувствовал себя самым счастливым сыном. Он очень сожалел, что Олега не было с ними, но без разрешения отца не смел пригласить друга провести время вместе. Поужинав и пожелав папе спокойной ночи, Марк прыгнул с разбега в постель и тут же уснул. При этом последнее лицо, которое он увидел засыпая, – был Олег с его изумительной улыбкой, с ямочками на щеках… Всю ночь ему снились "розовые" сны, в которых они целовались, лаская друг друга, гладя по лицу, глазам, губам. Во сне Марку хотелось, чтобы сон не заканчивался никогда. В нем он был таким счастливым. Но вдруг он видел злую Тамару, с искаженным лицом и плюющим слюной ртом, ему становилось страшно. Мальчик вскакивал в постели, сердце бешено колотилось. Марк успокаивался глотком воды и снова засыпал. Ночь была беспокойной и тревожной…

VIII

День начался как обычно со встречи мальчишек на лужайке. Уже последняя ребятня съехалась перед школой домой. Все были полны энергии и сил. Не терпелось скорее увидеться, наговориться вволю и приступить к учебе. Все- таки долгие летние каникулы позволяют соскучиться по школе, особенно в первые дни.

Лень приходит позже, и восторг с ней исчезает, когда учителя начинают нагружать заданиями, и приходит состояние "боевой готовности", «грызть гранит науки». Мальчишки обменялись рукопожатиями, заметили, как каждый из них подрос за лето. У многих слышна была ломкость голоса. "Бебики" превращались медленно и поступательно в пацанов и очень этим гордились, пытаясь говорить басом. Марк рассказывал, как он вчера провел время с папой, блукая по супермаркету, как в муравейнике, и покупая все к школе. Про фильм, который они посмотрели. Но все глаза его были на Олеге. Тот слушал внимательно, опустив глаза в траву. Подняв голову, он посмотрел на друга, и их взгляды встретились. Никто не заметил бы никогда, сколько нежности и обаяния было в глазах обоих. Они смотрели вовнутрь, «говоря» молча друг другу о том, о чем думали и знали только они.

Свои ощущения мальчики не могли афишировать, понимая, что это очень личное и ещё не очень понятное для обоих. Но ЭТО было. Что-то сладкое, влекомое и запретное. Олег так долго смотрел на Марка, что тот перевел тему разговора о вчерашнем вечере с папой и предложил кому-то дать деньги на мороженное, чтобы кто-то сбегал за ним в киоск. Через три минуты все 5 мальчишек поедали вкуснейший пломбир на палочке и болтали, кто о чем. Самое главное, что никто не задал вопрос Марку об отмененной свадьбе. И это уже было дело рук Олега. Вчера, пока друга не было с ним, во дворе среди друзей была решена проблема с молчанием на эту тему. Чтоб кто-то по глупости не заставил Марка снова вспоминать об этом кавардаке в жизни Сереги и его бывшей. Возвращаясь с лужайки домой, ребята держались за руки.

Простившись у подъезда Олега, Марк попрощался и нелепо чмокнул Олега в нос, как всегда, это шутливо он делал. Но все теперь и даже это смешной поцелуй, – уже был другим. Нежным, уютным и значимым. И оба это уже

осознавали, по-прежнему мало понимая о том, что с ними происходит…

Папа был дома. Спросил Марка, нужно ли ещё что-нибудь купить к школе, и все ли он приготовил для первого дня занятий. Сын, потупив глаза в пол, осторожно спросил у отца, может ли он ещё кое-что купить, но не для него, а для Олега. В подарок к школе. Серёга внимательно посмотрел на сына и сказал, что готов подарить его товарищу от него, Марка подарок. Сын выдохнул слово "портфель", и стоял перед отцом не живой, ни мертвый. Папа сказал, что сегодня же купит такой же, только другого цвета. Мальчик подбежал к отцу и повис у него на шее со словами: