Тела и души

Тишина повисла в воздухе. И он выдавил из себя:

– Ненавижу! – Олегу показалось, что он ослышался, но заглянув в глаза Марку, – понял все. Марк произнес это так жёстко, что у Олега исчезли все аргументы, которые он хотел привести в мизерное оправдание поступка Стеллы. Чтобы как-то перевести тему в другое русло, Олег хотел притвориться спящим. Но вдруг Марк спросил зло:

– Тебе нравится Снежанка? – это имя было озвучено с такой ненавистью и злостью, что Олег опешил. Он всегда переживал, что Марк обижается на него из-за выбора Снежаной Олега. Друг не мог не знать об их дружбе, хотя они об этом никогда него говорили. За внезапной резкостью вдруг последовал вопрос Марка:

– А как же я? – и столько было в этом вопросе признания друга в преданности мужской дружбе. В страхе потерять Олега и свободное время, которое они проводили вместе. В разлуке с другом из-за его дружбы с девушкой. В непонимании вообще, ЧТО с ним происходит…Все это легло на ребячьи плечи таким неподъемным грузом. Придавило такой скалой непонимания. Олежка обнял друга, сказав, что Снежана всего лишь его и Марка друг. Так и сказал:

– Разве я могу тебя променять на нее? – при этом глубоко внутри думая, что может. Ой как может… Променять…

IV

Три школьных дня пролетели. Серега вернулся из московской командировки, и Марк снова переселился в общежитие, где теперь они жили с Серёгой. Все это время Стелла ни разу не видела сына. У нее даже не хватало смелости зайти к нему в школу, чтобы хотя бы увидеться.

Попытаться объяснить сложившуюся ситуацию после ухода Марка с отцом из дома. А что она могла объяснить 5-клашке? Как могла уменьшить свою вину за содеянное перед сыном, который знал давно о ее нечистоплотности в отношениях с Серегой? Стелла перестала выпивать, старалась теперь задержаться в отделе на работе, постоять дольше в магазинной очереди, лишь бы вернуться домой позже, съесть наспех приготовленный себе ужин и лечь спать. Толяна она вышвырнула вон после очередного его наглого пролеживания весь день на диване. Все больше ей хотелось устроиться поудобнее после работы на кровать, свернуться калачиком и беззвучно выть по тому счастливому времени, когда они были семьей.

Стелла все больше и больше замечала, что с ней что-то не так. Болела поясница, иногда без таблеток она не могла уснуть. К врачу идти не было сил и желания. На работе все знали о случившемся в ее семье, шептались за ее спиной, перемывали "кости" ситуации, в которой оказались Стелла и Серега. Но никто даже не выразил ей простого человеческого сочувствия.

Во всем сослуживцы винили конечно же ее. Осуждая ее несносный характер, любовь к запретному "плоду" и многое-многое другое, что людям в ней не нравилось. Высокомерие, неумение быть в коллективе наравне, довольно скандальное общение с руководством. Есть женщины, которые думают, что излишняя красота позволяет им думать, что они имеют право вести себя Королевами или Секретаршами, которым многое позволено. Стеллу именно по этой причине иногда " заносило на поворотах", но были те, кто ронял ее с неба на пол, ставя на место дельными замечаниями. Что ей этого хватало надолго пересмотреть свое отношение к людям в коллективе. Боли в животе усиливались по ночам, мешая уснуть. Таблетки

обезболивающие уже мало помогали. Состоялся поход к врачу, который ее "убил". Врач гинеколог сообщила о подозрении на опухоль, назначила диагностику и сдачу анализов. Жить не хотелось. Слабость все с каждым днём нарастала. Когда Стеллу обследовали, было уже поздно. Она таяла на глазах, все реже показывалась на людях.

Оперировать ее было поздно, облучать или проводить химиотерапию бесполезно… Стелла уже не ходила на работу, ее больничный лист продлялся, ей назначали уже наркотические препараты, которые колола медсестра из поликлиники. Папу Марка трижды за это время посылали в Москву по работе, сын уже автоматом переселялся на несколько дней в семью Олега, чему там все радовались. И веселее Олежке, что Марк не один дома. Потом наступили осенние каникулы, на которых, как и обещал Серёга, свозил Марка и Олега на 4 дня в Питер.

Вернувшись из путешествия, родители Олега сообщили ему о печальной вести. Не стало больше Стеллы. Жила бурно, ушла-тихо…

К их возвращению ее уже похоронили. Марк то ли был ещё мал, то ли смерть Стеллы отняла у него испуг вернуться в прежнюю жизнь отца с матерью. Как-то отец сообщил Марку, что мама хочет, чтобы они вернулись домой и все стало, как прежде. Но Марк настолько твердо сказал "нет", что Серёга не стал рисковать продолжить разговор. Он понимал, что боль Марка не пройдет так быстро. Что не забудется так легко то ощущение предательства пусть не родной, но мамы. Он ведь не только не видел в ней мать, но и пороки, в которые она его втягивала, разрушая в нем маленькую мальчишескую душу, не готовую так рано ко входу в тайны взрослой жизни.

НИКОГДА он ей это не простит. Понимая это, Серёга старался, как мог, все время отвлечь сына от горького осадка Марка от неудачных его взаимоотношений с матерью. Они посетили кладбище втроём. Олег счёл быть рядом с другом в этот момент и спросил разрешения у Сереги.

Они купили цветы, возложили на могилу Стеллы, помолчали и пошли прочь. То, что было частью когда-то их семейного счастья, – теперь лежало под надгробной плитой, жалко и одиноко. Аминь.

Маленькое сердечко подростка Марка разрывалось от внутренней душевной боли. С папой ему было комфортно и уютно после всех эпизодов материнского растления и унижения его, как ребенка. Иногда он просыпался среди ночи весь в испуге. Подскакивал в постели, дрожа в истерике, в беззвучном плаче и воспоминаниях о Стелле. Его детский разум не знал ещё, что не каждая мама может стать мамой, а не рожавшая и вовсе. Марк мысленно возвращался к тем моментам, когда она, вдребезги пьяная, несла какой-то бред про себя, рассказывая какие-то непристойные истории, причем в таких мерзких подробностях, что иногда Марку казалось, что Стелла выжила из ума и уже разговаривает сама с собой. Сейчас, после ее смерти, он даже не знал, радоваться этому или нет. Память трудно обмануть, а ещё сложнее вычеркнуть плохое, оставив хорошее. Мальчик понимал, что жить с этим грузом ему всю жизнь.

А как хотелось все забыть, исправить, уничтожить все то, что возвращало его в то покалеченное Стеллой детство.

Прошла вторая четверть. На горизонте было приближение Новогоднего Бала, в котором пятиклашки принимали участие первый раз, как старшеклассники в "большой" школе, как называли эту после перевода из начальной.

Четверть пролетела незаметно, холода наступили рано, поэтому все общение детей переместилось в стены школы на переменах или после уроков в группе продлённого дня или спортивных соревнованиях. В классе дети общались реже.

Олег проводил время в болтовне со Снежной на перемене в коридоре. Марк сидел всегда насупившись, делая вид, что не замечает их бесед. Когда он что-нибудь спрашивал у Олега по урокам, тот чаще всего не слышал или бегло отвечал, крича из коридора, не поворачиваясь к другу. Ком сжигающей ненависти к подруге Олега рос изо дня в день.

Все чаще Марк пытался проскользнуть мимо Стеллы незаметно в класс, чтобы не поприветствовать девочку. Во время болтовни ее и Олега, он бродил по классу между парт одноклассников, шутил с девочками, общался с мальчишками, или молча сидел на парте с невидящим взглядом, пустым и отрешенным. Всем было невдомёк, насколько этот мальчик ревнует своего товарища к этой красивой восьмикласснице, приходящей почти каждую перемену к двери их класса и нагло зовущий Олега, спевавшиеся и так выбежать в коридор. Внутри Марка бушевали самые настоящие "войны". Он готов был уничтожить это сокровище с красивыми зелёными глазами, лишь бы Олег замечал его присутствие здесь же рядом. Его общение с Марком теперь было ровным, повзрослевшим и редкими.

В школе за партой, по дороге домой, если у Олега и Снежаны не было занятий в спортивных секциях, которые не посещал Марк. Ему нравилась игра в шахматы, шашки. Не раз он становился победителем в этих умных играх. Спорт его не увлекал никак по причине частых ангин и простуды. Родители не привили ему любовь к спорту или подвижным играм. Поэтому эти двое его раздражали каким- то фанатизмом. Олег обожал борьбу. Снежана баскетбол. Марку было там скучно. В его голове всегда грызли мозг ходы фигур, и шахматная доска была тоже настольным атрибутом его мозга. Друзья постепенно отдалялись друг от друга. Марк очень переживал по этому поводу.

Олег был увлечен девочкой Снежаной, и ему было не до волнений друга. 31 декабря закрутило всех в предпраздничной атмосфере подготовки к Балу. Девочки хвастались, кто какой костюм придумал надеть на новогодний маскарад. Классная дама раздала каждому, кто участвовал в маленьком спектакле роли. Все, кроме Марка, были воодушевлены предстоящим праздником и долгими зимними каникулами. Одному ему было грустно. Папа сообщил, что они едут к бабушке, папиной маме, в деревню на неделю. Как хотелось бы Марку, чтобы Олег поехал с ними. Но это невозможно, и он об этом тоже знал.

Уроки были короткими. Закончились незаметно, и все разбежались по домам, чтобы переодеться в красивую одежду, захватить с собой приготовленные новогодние костюмы и карнавальные маски. Придя в школу и раздеваясь в гардеробе, Марк увидел рядом висящие пальто Снежаны и Олега. Настроение улетучилось, жизнь показалась такой тоскливой, никчемной.

Неужели Олег не замечает, как Марк хочет быть всегда рядом с ним, болтать с ним обо всем и ни о чем? Доверять ему какие-то мальчишеские тайны, говорить, насколько Олег ему дорог. Как он может этого не чувствовать? Как он, после стольких лет дружбы, так непозволительно легко увеличивает пропасть между ними. И все из-за какой-то девчонки, год назад пришедшую в их жизнь, заслонив собою Олега от Марка.

Войдя в актовый зал, Марк опешил от вида огромной красивой ёлки, украшенной гирляндами огней, разноцветными шарами и различными елочными игрушками. Он увидел рядом стоящих Олега и Снежану в окружении других ребят, по приветствовал их взмахом руки и встал у окна.

Олег ответил, махнув ему тоже рукой и продолжил болтать с подошедшими ребятами из их класса. Ноги не несли Марка к толпе ребят, но он все же, нацепив маску улыбки на лицо подошёл к ребятам и смешно всех поздравил с Наступающим годом девчачьим реверансом.

Мальчишки расхохотались непринужденно, а Снежана ляпнула глупость:

– Марик, ты у нас стал девочкой? – если бы не дружба подростка и девочки, Снежана схлопотала бы от любого мальчишки за такие слова. Но она была подругой Олега и ему показалось, что ничего страшного не прозвучало в её шутке. А ноги Марка подкашивались от обиды, от злости, от ощущения потери закадычного друга детства. И как ему показалось.

– предательства. Первого и потому самого обидного. Таким несчастным Марк себя не чувствовал с тех пор, когда Толян заявился впервые в их квартиру и остался ночевать в спальне Стеллы. Снова память толкала носом в его душевную боль. Марку хотелось провалиться под землю. Но он повернулся и отошёл в другой конец зала, чтобы утихомирить свой гнев и вдохнуть побольше воздуха в лёгкие. Он всегда боялся ощущения нехватки кислорода и боялся перестать дышать, когда волновался.

Так с ним было когда-то в детстве, когда летом в запертой машине его забыла Стелла, делая шопинг в торговом центре, где ей лень было с собой таскать маленького Марка. Прохожие увидели стучащего ребёнка кулаками в окно автомобиля, вызвали полицию и, найдя горе-мамашу, его вызволили оттуда. С тех пор такие приступы страха задохнуться с Марком бывали и не раз.

Новогодний спектакль в школе прошел на ура, и все радовались, что справились с игрой маленьких ролей в нем. Каждый забавно считал, что это благодаря ему и его занятости в спектакле, – все прошло так замечательно. Дети позвали Деда Мороза и Снегурку, бал-маскарад начался. Девчонки, дурачась, танцевали друг с другом. Мальчишки, стесняясь, толпились у стен зала. Ёлка сверкала разноцветными огоньками, напоминая, что уже очень скоро наступит 1 января и долгожданные каникулы. Марк стоял у стены, ищущий глазами Олега. Их со Снежаной нигде не было. Он мог и не предполагать что-то. Но было понятно, что они где-то вдвоем, подальше от праздничной толпы школьников, уединились в каком-нибудь классе и мирно там беседуют о чем-то своем.

Однако, в этой беседе уже не было места Марку, как раньше, когда в их жизни не было девочки с красивыми зелёными глазами. Сегодня ночным рейсом они с папой уезжали к бабушке. Серёга решил на какое-то время перевезти маму жить к ним, так как его командировки участились и уже неудобно было навязывать сына родителям Олега.

Да и бабушка после смерти отца Сереги была одинока. Марк был ее любимым и единственным внуком, поэтому быстро согласилась до лета на переезд к сыну кормить их с Марком вкусняшками, которые внук ел только у Олега в семье, где все это умела и готовила Зоя. Стелла никогда ничего сногсшибательного не выдумывала в приготовлении блюд. Ее обеды не особо отличались от столовых, поэтому Марк на каникулах у бабушки поедал все. Папа ждал с чемоданным настроением. Мальчик быстро переоделся, они сели в вызванное такси и умчались на вокзал. Празднование Наступающего года закончилось скучно, банально и грустно.

V

Каникулы промелькнули так незаметно, что вернувшись домой с бабушкой и папой, Марк не летел стремглав, как это было прежде после новогодних долгих каникул. Мальчик очень тосковал по другу. Придумывал уйму пакостей, которыми хотел разрушить союз Олега и Снежаны. Как он хотел прибежать к квартирной его двери, громко постучать и спросить у Зои, дома ли тот? Как ему хотелось обнять Олежку, потискать в объятиях, ляпнуть про его "100 кг", как шутил Марк, дразня Олега прибавлением у того веса, услышать в ответ товарища про

«каланчу» или «дядю Степу», но везде глазам открывалась картина присутствия Снежаны. И внимание Олега, прикованное к ней. Когда Марк думал об этом, его испепеляла ненависть, казалось, друг поселился внутри нее, а та, зная и чувствуя над Олегом власть, пользовалась его чувствами и будто мстила двоим одновременно.

Одному за внимание, другому – за безразличие. Ситуация «не играй девочка с огнем» была. Олегу бы что-то предпринять в этой непонятной атмосфере между ними тремя. Но он купался в первых своих взрослых ощущениях, не замечая никого вокруг. Девочка Снежана проникла к нему под кожу, топя его в первом чувстве, что зовётся" любовь". А Олег не умел ещё "плавать" а Марк не смел ему не только не позволить утонуть, но и сам утопить готов был ее ради только одной мысли. Олег… Принадлежал… Марку…

Снова началась новая четверть. Оба мальчика учились ровно и хорошо. Несмотря на мозговитость Марка и бесшабашный характер Олега, они не были ни отличниками, ни троечниками. Олежка часто забегал к Марку в общагу по вечерам, если его голове не была понятна какая-нибудь теорема по геометрии или фантазий для написания несложного сочинения, заданного на дом "русичкой". Это событие было настоящим праздником для Марка.

Возвращалось ощущение, что у них по-прежнему неразлучная мальчишечья дружба. Что никто не стоял между ними. Хотя Марк догадывался, отчего его товарищ так часто смотрит на стрелки часов на стене комнаты, на торопливое выполнение задания и отсутствие душевной пацаньей болтовни о том о сем, как прежде.

Пытаясь всмотреться в глаза Олега, парнишка хотел знать, на сколько тот отдалился от него и их дружбы. Но Олег вел себя непринужденно. Не прятал от друга своих синих глаз. Его белокурые волосы задиристо ниспадали на лоб, делая его еще красивее. Редкое сочетание у мальчишек синих глаз и блонда волос, было неотразимым.

Будущее Олега в отношении девушек было не секретом. Мало кто устоит перед таким красивым мальчиком, в будущем мужчиной. Перед ним будут открываться все чакры женских сердец, если он сам этого захочет. Болтая и делая уроки, они сидели настолько близко, что Марк слышал стук Олежкиного сердца. Ощущал аромат отцовского одеколона. Олег никогда раньше им не пользовался. Все его старания были наверняка для внимания Снежаны. Марк сжигал себя и свою душу, только представив, как эти двое шли из школы, держась за руки.

Как зайдя в подъезд, наверное, целовались молниеносно, чтоб их никто не увидел и не застукал за таким взрослым "эпизодом". Мальчика бросало в жар, когда он думал об этом. Чтооооо не хватало Олегу в их с Марком дружбе? Ведь они были неразлучны многие годы. Их даже в шутку во дворе называли "не разлей вода". Если Марк выходил во двор раньше, все слышали его крик под окнами Олега. Если Олег, то он уже истошно на весь двор орал:"Мааааариииик!!!".

Теперь об этом Марку можно было лишь помечтать. Его страданиям по Другу не было конца…

Весна в жизнь школьников ворвалась, как вихрь. Долгая зима наконец-то осталась позади. 23 февраля уже забыто. 8 Марта на носу и это главный аргумент девчонок ходить с важными лицами и с догадками, кто из мальчиков и кому из них подарит долгожданный подарочек. В классе было правило дарить подарки тем девочкам, которые сидели рядом за партой. Но были и исключения. Марк и Олег сидели с 1 класса вместе, поэтому дарили взаимный подарок сестренкам-близняшкам Тане и Тоне, сидящим тоже вдвоем на соседней парте. Положив подарки на их парты, Марк вернулся на место, а Олег, взяв что-то в рюкзаке, выбежал из класса.

Друг понимал, что Олег побежал в класс Снежаны, чтобы успеть ее поздравить и вернуться в класс до звонка. Тот вернулся со свертком, засунул его небрежно откуда достал и сел на стул рядом, произнеся:

– Снежана не пришла. – и столько горечи Марк услышал в расстроенном голосе Олега, что он не смог оставаться в стороне, когда его друг был так взволнован. Он притянул его к себе, обняв за плечи и сказал:

– Я же здесь. – он видел, как у Олега навернулись слезы, как он заморгал глазами, как покраснело его, готовое расплакаться, лицо, и услышал:

– Ну, и пусть!

Марку пришла не очень чистоплотная мысль, дающая надежду на возвращение дружбы между ним и Олегом. Всего ничего-то не случилось, но Марк почувствовал маааленькую трещинку раздора уже между товарищем и его девушкой.

Стоило только парню найти ту нотку и грустную мелодию их зародившемуся чувству, которое может угаснуть стараниями Марка. Он незаметно под партой взял руку Олега в свою, сжал ее легонько, всем видом показывая, что он – здесь.

Он – рядом, готовый прийти на помощь в любое время. Внутри себя он ликовал о маленьком "возвращении" Олега в их прежнее дружеское равновесие. План мщения девочке уже интуитивно был заложен в его мозгу. Он сам еще не представлял, как и чем станет им портить жизнь. Но что станет, он был в этом уверен.

После уроков, дабы оттянуть время расставания с Олегом, Марк пригласил нескольких ребят пойти в кафешку, недалеко от их с папой общежития.

Он понимал, что времени на поздравление Снежаны дома у друга не будет и скакал от счастья, прыгая смешно перед ребятами и смеша этим их. Они заказали пирожные, лимонад. Все это оплатил, конечно же, виновник приглашения в кафе, Марк, у которого всегда водились карманные деньги. Не удивительно. Его папа был ведущим инженером на производстве и получал приличную зарплату. Балуя сына излишествами и немалыми суммами, Серега как бы замаливал свои грехи и грехи покойной Стеллы за то малое внимание сыну, которое он не получал в детстве, хотя очень в нем нуждался от обоих.

Снежаны не было неделю в школе. Все время ее отсутствия Марк считал себя самым счастливым человечком. Они вновь ходили вместе в школу, встречаясь на повороте улицы возле кафе.

Болтали без умолку о всех новостях в классе и дворе. В выходные группа ребят собралась пойти в маленький лесок, захватив с собой еду, воду, сладости. Весна уже набирала обороты. Было тепло, солнечно. Все уже ходили в легкой одежде. Девчонки воображали в болоньевых плащиках, мальчишки напялили ветровки и стильные дудочки, а не зимние штаны с начесом. Середина марта уже не была страшна запоздавшим снегом. Весна, видимо, зиму победила, прогнав ее до следующего года. Марк напрашивался под любым предлогом в гости к Олегу, лишь бы отодвинуть дальше момент встречи его и Снежаны. Она уже вернулась в школу после простуды, но больше не искала встреч или столкновений в коридорах с Олегом.

Марк был бесконечно рад, весел и остроумен. Его друг тоже не делал трагедию из их пропасти со Снежаной, был спокоен, вел себя непринужденно и независимо. При встрече с девочкой он бросал ей "привет " и удалялся в свой класс. Только один Марк хорошо знал друга и понимал, что творится в его душе. Казалось, Марку были на руку недопонимания между ребятами и расставания.

Но, с другой стороны, он видел грусть в синих глазах парня, и желая помочь ему хоть чем то, наоборот, злорадствовал, что все идет как идет. Теперь они подолгу проводили время.

Возвращались из школы, держась за руки, что приводило Марка в восторг. Он снова считал своего друга самым лучшим в мире и очень гордился своей победой над Снежаной. Хоть маленькой, но победой. Выходной они гурьбой гуляли по лесу. Девочки собирали подснежники и уже зацветающие кое-где ландыши. Мальчишки втихаря пытались побаловаться стянутыми у родителей сигаретками из расчета одна на восьмерых. При этом брали клятвы с девочек, что они никому-никому об этом не расскажут. День прошел быстро, нужно было возвращаться домой, хотя совсем не хотелось. Дети попрощались, обнявшись по-мужски, хлопая рукой по плечу.

Марк обнял Олега и незаметно чмокнул его в щеку. Олег не удивился. "Телячьи нежности" Марка уже давно его не удивляли. Ему даже нравилась такая близость с ним. Это выделяло их дружбу, как бы доказывая остальным, что она с детства и на века. Скоро весенние каникулы, и ребятня бредила ими. Все устали от зимы, морозов и долгих темных вечеров. Ураааа!!!

Весне – дорогу. А там и лето замаячит. Все повзрослеют ровно на год и разъедутся по морям или в деревни пить молоко, дышать свежим воздухом.

Марк возвратился домой в хорошем настроении. Бабушка уже ждала внука со вкусным ужином, папа, как всегда, возился с какими-то чертежами у себя в комнате, которая служила ему спальней и кабинетом. Бабушка вселилась в комнату внука, чему тот был очень рад. С нею они шептались по ночам по любому поводу. Она расспрашивала о нем, о его друзьях, увлечениях. Однажды даже хитро поинтересовалась, нравится ли Марку какая девочка из школы или двора. Баба Зина явно больше была Штирлицем в семье этих двух мужчин. С таким же пристрастием она допрашивала и сына, суя нос даже в его личную жизнь.

А в ночной болтовне она даже пытала внука, хотел ли он новую маму? На что было табу, так это на воспоминания о Стелле. Бабушка понимала, что это больно вспоминать и сыну, и внуку. Тем более сын ее предупредил о молчании на эту тему, чтобы не волновать Марка по этому поводу. Они оба медленно забывали все, связанное с ней. Утром внук, наскоро позавтракав, уже мчался в школу, чтобы не мучать Олега ожиданием на повороте у кафе. Тот стоял, радуясь теплому солнечному дню, горлопаня Марку быстрее шевелиться, чтоб не

опоздать на уроки. Быстро обнявшись, они схватились за руки и что есть мочи побежали по тротуару. Перед самым порогом школы, Олег замешкался; споткнулся и лихо растянулся на асфальте, ударившись коленом. Нужно было видеть несчастные глаза Марка, в которых застыл страх и боль за падение друга. Он помог ему встать, похромать в класс, усадить его на стул, закатить брючину на пострадавшем колене и, увидев приличную ссадину, кровоточащую сукровицей, поцеловал ее. Олегу было очень больно, но в то же время и стыдно за приятный дружеский жест Марка. Тот уже тащил из медпункта медсестру тетю Валю с ее "косметичкой" первой помощи. Обработав рану и заклеив ее пластырем, она, произнеся: "Будет жить", исчезла из класса, и урок начался.

Коленка ныла, повязка с пластырем тянули ранку. Но теплая рука Марка уютно лежала на коленке Олега, согревая и успокаивая боль. В эти минуты Олег думал о том, как он чуть не предал их с Марком настоящую мужскую дружбу. И из- за кого? Из- за девчонки, которая теперь проходила мимо него, как мимо пустого места? Которой было наплевать на его чувства к ней?

Апрель ворвался в жизнь детей птичьим пением, ярким солнышком, долгим днём и каникулами. Никто никуда не уезжал, все ждали конца четвертой четверти и длиннющих летних каникул. Все дни детвора проводила в дворовых играх. Мальчики в возне с мячом, девочки с прыгалками или ракетками. Каникулы настолько быстро улетучились, что никто их и не заметил. Олег часто бывал в гостях у Марка.

Там всегда пахло вкусными пирогами бабы Зины или бисквитным тортиком с повидлом. Зойка готовила очень вкусно, но на торты денег не хватало, и она заменяла Олегу пироженки на печенье. На кухне же у друга баба Зина была Богиней. У нее в кастрюлях было, как в столовой. Первое, второе и третье блюдо. К компоту подавались всякие кексики с изюмом или сладкие пироги с орехами и медом. Было ощущение, что баба Зина приехала закормить Марка и его папу "на убой".